Сон, опять этот странный сон: холм, цветы со светящимися лепестками и раскинувшийся внизу город. Этот далекий город звал, манил его теплом своих огней, но был так же недоступен, как и потерянная родина. Поэтому ему ничего не оставалось, как просто сидеть на холме, разглядывая безбрежный океан, или, примяв спиной цветы, смотреть в нависшее над головой черное небо, усыпанное гроздьями незнакомых созвездий. И эта невозможность что-либо изменить раздражала его больше всего. Вот и сегодня, после очередной тщетной попытки покинуть холм, он обессиленно упал на колени и вдруг с неожиданной злостью принялся выдирать светящиеся цветы, словно именно они были повинны во всех его бедах. Впрочем, эта странная вспышка гнева продолжалась недолго – с каждой минутой его движения становились все медленнее, и наконец, он застыл неподвижно, опустив глаза в землю.

– Как же мне все надоело! Как надоело! Я устал. Я просто хочу домой. Господи, как же я хочу домой, – пробормотал он, раскачиваясь на месте.

– Ты сам выбрал свою судьбу, Искатель. Сам.

Тихий голос прошелестел откуда-то сзади, заставив Кира вздрогнуть.

– Ты ведь хотел добраться до звезд, открыть новые миры, неизведанных существ. И вот, все сбылось, так что ж ты не радуешься?

В голосе невидимки не было издевки, а лишь сочувствие и странная горечь, словно он говорил не о нем, а о самом себе, однако его слова заставили Кира лишь еще больше понурить голову. Несколько минут он молчал, спиной ощущая, что его незримый собеседник не ушел, а все так же стоит позади, точно зачем-то ожидая его ответ.

– А чему радоваться, – наконец процедил он сквозь зубы. – Да, моя мечта сбылась, но… – он на мгновение замялся, – …но я потерял самого себя. Я уже не знаю, кто я такой… Кто я, Кирилл Гралов, капитан Керк или же Керн Кейтан. Кто я, а… Молчишь?

– Ну а что мне сказать? – Невидимка вздохнул. – Ты сам выбрал свою судьбу, ты сам решал, как поступить, так почему теперь ты меня об этом спрашиваешь?

– Потому что не знаю, как жить дальше, – Кирилл разжал сжатые в кулак руки, и на смятую траву посыпались светящиеся лепестки. – Не знаю, как поступить, куда пойти. Что мне делать, а?

Поворот головы – никого. Лишь взметнувшийся ветер подхватил сорванные лепестки, унося их в темноту, да взвил в воздух серебристое облако пыльцы, заставившее Кира сморщить нос и…

Он чихнул и, открыв глаза, уставился на помахивающую перед лицом аккуратно расчесанную кисточку хвоста. Та еще раз прошлась по его носу, заставив мужчину поморщиться, и, на миг застыв в воздухе, скрылась под одеялом. Кирилл провел рукой по глазам, прогоняя остатки сна и, бросив взгляд на настенные часы, поинтересовался:

– Ну и зачем ты меня разбудила, да еще в такую рань?

Тонкий хвост вновь вынырнул из-под одеяла, вильнул перед лицом из стороны в сторону, а по предплечью Кирилл ласково пробежались мягкие пальцы, заставив мужчину усмехнуться и, повернувшись на бок, притянуть к себе прячущуюся под одеялом женщину. Ее упругое тело послушно прильнуло к его груди, упершись в нее упругими холмами своей и заставив Кира скрежетнуть зубами от нахлынувшего желания. Пару минут он лежал неподвижно, стараясь унять дрожь, затем решительно отодвинулся в сторону и, откинув одеяло, сел на кровати.

– Так зачем ты меня разбудила? – повторил он вопрос, оборачиваясь и окидывая взглядом лежавшую на белоснежных простынях худенькую серокожую женщину, чем-то похожую на демоницу из земных легенд.

Тонкие фиолетовые рожки подруги, торчавшие из взъерошенной гривы ее темных волос, сменили свой цвет на коричневый и она, повернувшись на живот, уставилась на Кира равнодушным взглядом своих бездонно-черных глаз.

– Кайлс вышел на связь, сказал, что хочет встретиться, – ответила она, подвешивая кисточку хвоста перед своим лицом и теребя ее пальцами. – Я решила, что это важно.

– Правильно решила. Где и когда?

– Через час, девятый док.

– Ясно.

Кирилл поднялся с кровати, подхватывая перекинутые через спинку стула штаны, и, одев их, подошел к небольшому столику, заставленному разномастными баночками с разноцветными красками. Плюхнувшись на стоящий рядом стул, он бросил взгляд в висевшее напротив зеркало, поморщился и, взяв кисточку, окунул ее в зеленую краску.

Минут пятнадцать Кир сосредоточенно наносил на нижнюю часть своего лица причудливые завитки, изредка чередуя цвета, а Тайк молча наблюдала за ним, продолжая теребить свою кисточку. Рожки асторки то и дело меняли свой цвет, показывая некую растерянность девушки, но стоило Киру скосить глаза в ее сторону, как они тут же становились фиолетовыми. Наконец мужчина провел последнюю линию, отложил кисть, придирчивым взглядом оглядел полученный результат, усмехнулся и повернулся к лежавшей на кровати асторке.

– Опять сегодня не спала?

– Ты же знаешь, что мне это не нужно так часто делать, – ответила девушка, переворачиваясь на спину. – К тому же мне нужно было закончить перенастройку навигационной системы «Геры».

– Закончила?

– Почти, – Тайк поднялась с кровати. – Есть кое-какие проблемы с совместимостью, но их обещает исправить сама Гера. Думаю, через пару дней закончим.

– Было бы хорошо.

Кир встал со стула и, принялся одеваться, стараясь не обращать внимания на призывно потягивающуюся обнаженную асторку. Взяв лежавшую на столе темно-синюю маску и закрепив ее на лице, он направился к двери, но, ухватившись за ее изогнутую ручку, неожиданно обернулся и посмотрел на Тайк, посиневшие рожки которой выдавали разочарование.

– Кстати, тебе совершенно необязательно приходить ко мне каждую ночь.

Пальцы девушки, все еще теребящие кисточку хвоста, на миг замерли.

– Мое тело выбрало вас, капитан, и я ничего с этим не могу поделать, – голос асторки был как всегда безэмоционален. – К тому же вам это нравится, разве я не права?

Кирилл несколько секунд пристально смотрел на девушку, словно раздумывая, что ей ответить, затем мотнул головой и, накинув капюшон своего просторного светло-коричневого балахона, вышел из каюты.

Тайк проводила Кирилла взглядом и некоторое время лежала абсолютно неподвижно, покачивая кисточкой хвоста перед своим носом, затем тихонько вздохнула. Он вновь отверг ее, отверг который раз подряд, только вот она не могла понять почему. Её тело чувствовало исходящее от него дикое желание, стремление обладать ею и послушно начинало истекать призывными ароматами, но все было напрасно. С того момента как они прибыли на эту станцию, дни их соития становились все реже и реже, и это уже начинало ее беспокоить. Асторка нервно дернула хвостом и, поймав кисточку зубами, прикусила ее. Она не хотела терять Кира. И дело тут было даже не в выборе тела, просто ей нравилось быть с ним, ощущать его радость и его грусть, впитывать его любовь и нежность, гасить постоянно терзавшее его чувство одиночества. Все эти годы она жила только им одним, его планами, его надеждами, его мечтами, его судьбой, и все эти годы она боялась… боялась, что в один прекрасный миг все это закончится. Нет, она прекрасно понимала, точнее, ощущала каким-то шестым чувством, что ее счастье не сможет длиться вечно и когда-нибудь Кирилл уйдет. Вот только в последнее время чувство приближающегося расставания стало просто невыносимым, и Тайк с тоской осознавала, что ее счастливая сказка подходила к концу. Когда и почему это произойдет, она не знала, но врожденный дар предчувствия ее еще никогда не подводил, однако в этот раз верить ему упорно не хотелось. Кончики рожек асторки посерели, она сжала кончик хвоста зубами и вдруг всхлипнула, точно обыкновенная земная девчонка.

Мелодичный звук, раздавшийся со стороны стены с висевшим на нем большим круглым экраном, заставил ее вздрогнуть, выплюнуть кисточку хвоста и удивленно вскинуть голову.

– Получен входящий сигнал по т-связи, метка «алакт», – прошелестел механический голос элендра. – Активировать?

Рожки Тайк на миг покраснели, выдавая ее удивление, затем резко стали дымчато-серыми. Только один разумник мог связаться с ними напрямую по системе пространственной связи, несмотря на ее баснословную стоимость, и это был тот, кого она меньше всего в этот момент хотела видеть. И, тем не менее, ответить было нужно.

– Принять вызов, – сказала она после почти минутной паузы, садясь в кровати и спешно натягивая одеяло на свою обнаженную грудь.

Экран засветился, пошел разноцветной рябью, затем на нем появилась нечеткая картинка сидящего за столом пожилого лысого торкленца в деловом темно-красном костюме. Изображение задрожало, дернулось в разные стороны и тут же стало абсолютно четким.

– Лайпида кер Увар Авайт, – сказала асторка, окидывая экран невозмутимым взглядом своих бездонно-черных глаз. – Рада вас приветствовать.

– И я тебя, Кай-Хара Тайк, да не прервется никогда твой род, – ответил торкленец на чистом асторском, с легким прищуром рассматривая кутавшуюся в одеяло девушку. В ответ на приветствие Тайк почтительно склонила голову, но одеяло не отпустила, хотя по этикету должна была при поклоне прижать обе ладони ко лбу. Ее собеседник криво усмехнулся и, откинувшись в кресле, бросил:

– Как я понимаю, Керка сейчас нет.

– Только что ушел. У него назначена встреча с комдаром Кайлсом.

Авайт потер пальцем лоб, словно пытаясь вспомнить, кто это, затем вопросительно посмотрел на асторку.

– Командир досайских повстанцев, – услужливо подсказала девушка.

– Досайцы? Им-то что нужно от Федерации?

– Не им, а Киру, – Тайк мгновение помедлила, решая, стоит ли говорить, затем пояснила: – Насколько мне известно, у них есть интересная информация о каком-то необычном корабле кергарцев, и они готовы ее нам продать.

– Вот как? – в глазах старого торкленца мелькнули огоньки удивления, он откинулся на спинку кресла и, переплетя пальцы, хмыкнул. – Что ж, надеюсь, сведения действительно интересные, хотя лично я досайцам сильно доверять бы не стал.

– Почему? – поинтересовалась асторка, склоняя голову к левому плечу.

– Есть на то причины, – ушел от ответа Лайпида. – Лучше скажи, как там сам Кир?

– Эмоциональное состояние стабильно, но… – Она нервно дернула хвостом, словно не решаясь озвучить свои сомнения, затем тихим голосом добавила: – Но он как бы отстраняется от меня, стал более скрытным и вечно занят какими-то своими делами. Когда задаю вопросы – молчит.

– Понятно, – Авайт нахмурился и некоторое время молчал, потягивая свою трубку и порой выпуская из ноздрей струйки дыма, затем бросил: – Понаблюдай за ним, милочка, а то боюсь, что твой избранник может опять влезть в какую-нибудь авантюру.

– Я не ваша шпионка, – кончики рожек Тайк побелели от возмущения.

– Ты давала присягу Федерации и ты пока еще на службе, забыла? – в голосе торкленца зазвучали металлические нотки.

Черные глаза асторки сузились, в них замерцали золотистые искорки, а ее хвост взметнулся вверх и принялся стучать своей кисточкой по предплечью. Молчание затянулось.

– Хорошо, я присмотрю за ним, – наконец выдавила из себя Тайк, отводя взгляд.

– Вот и хорошо, – уголки губ торкленца победно дернулись вверх. – Надеюсь на тебя, – он на мгновение замолчал, а затем добавил примирительным тоном: – Пойми, я не прошу тебя устраивать за ним тотальную слежку, просто постарайся, чтобы он никуда пока не влезал. Ситуация на границах шаткая, а твой друг – личность непредсказуемая и явно опять что-то задумал. Я просто хочу знать, чего мне ожидать, поэтому будь добра, проследи за ним.

Тайк покорно склонила голову.

– Ну, с этим разобрались, – Лайпида рассеянно потер надбровные дуги. – Теперь о деле. Передай Киру, что нужные ему бумаги я послал с капитаном «Эрраша», так что пусть встречает.

– Передам. Что-то еще?

– Нет, теперь все. До связи… – Торкленец растянул рот в притворной улыбке, на миг обнажив ряд мелких синих зубов, и отключился.

Тайк некоторое время сверлила взглядом матовую поверхность экрана, затем шлепнула когтем по пластине эйпера.

– Гера, найди мне капитана, скажи, что его старый друг выслал посылку и ее скоро доставят.

Лифт, позвякивая и поскрипывая, начал свой неспешный бег, а Кир, скрестив руки на груди, оперся спиной о стенку, уперев свой невидящий взгляд в небольшое окошечко, за которым то и дело менялись цифры проезжаемых уровней. Казалось, что лифт идет наверх, однако на самом деле это ощущение было обманчиво. Космическая станция «Темклат», зависшая на орбите белого карлика, напоминала огромный темно-серый цилиндр, ощерившийся на своих торцах зубьями доков, снабженный полупрозрачными крыльями солнечных батарей, внешняя сторона которого была покрыта причудливыми наростами различных надстроек, а внутренняя пугала «клыками» причальных платформ, приткнувшихся между горбами энергореакторов. Так что, по сути, кабина никуда не поднималась, а словно дрессированная белка мчалась внутри бесконечного колеса лифтовой шахты, пронизывающей все двадцать уровней станции.

На одном из уровней лифт замер, и в него ввалилась шумная компания космиков в форменных комбинезонах. Заметив Кира, они дружно отдали честь и больше не обращали на него внимания, обсуждая последние станционные новости. Кирилл некоторое время растерянно прислушивался к их разговору, затем прикрыл глаза, погрузившись в собственные размышления.

Все последние годы он гонялся за «незримыми» – таинственными чужаками, которых Лайпида подозревал во многих проблемах, то тут, то там сваливающихся на головы жителей Федерации, однако те хоть на шаг, но постоянно были впереди. В результате в расставляемые сети попадали лишь рядовые исполнители, которые знали не так уж и много, но, тем не менее, постепенно образ таинственного противника и его замысел начинал приобретать все более явные очертания. Все было просто: враг стремился внести разлад в ряды союзников, раздробить Федерацию, заставить ее членов перегрызться друг с другом, чтобы потом единым ударом покончить с обломками ее былого могущества. Нечто подобное много веков назад пережила дайтанская цивилизация, построившая огромную космическую империю, в состав которой входили тысячи планетарных систем, отстоящих друг от друга на сотни световых лет. При помощи системы порталов мгновенного перемещения жители этой империи могли без труда добраться в любую ее точку за считаные дни, а об ее могуществе до сих пор слагали легенды и, тем не менее, на нынешний день от нее остались лишь воспоминания да разбросанные по галактике артефакты. Потомки же некогда великого народа деградировали, откатились к уровню средневековья и уже не помнят о былом величии. По мнению Авайта Торкленской Федерации была уготовлена подобная участь, ибо в данный момент времени они столкнулись как раз с той самой силой, что стояла за гибелью Дайтанской Империи.

В эту теорию Кирилл не верил, считая ее слишком невероятной, однако во всем помогал Лайпиде, так как таинственные чужаки явно имели по отношению к нему какой-то интерес. Все первые годы его пребывания что на Энгмаре, что в Федерации они незримой тенью стояли за спиной, преследовали, явно пытались заставить его пойти по нужной им дороге, а когда это не получилось, решили избавиться. К счастью, их план провалился, однако именно из-за этого странного внимания «незримых» к его персоне капитану Кир Керку пришлось исчезнуть, уступив место Керну Тар Кейтану – торгунцу, жителю одной из окраинных планет Федерации. Внешне представители этой расы были похожи на землян, однако из-за своего особого строения глаз не переносили обычный дневной свет, поэтому вне своего мира в основном носили специальные маски, больше похожие на широкие темные очки. Собственно говоря, именно этой особенностью и был обусловлен выбор его новой личины, так как какие-либо кардинальные пластические изменения Кир в свою внешность вносить не хотел. А так, маска, мешковатые одежды и грим помогали скрыть от глаз любопытствующих все внешние отличия.

Только вот… только вот в очередной раз сменив личину, он так и не смог изменить себя.

И хотя говорят, что человек такое существо, которое постепенно привыкает ко всему, видимо он был не из таких. Физически он был здесь, а его душа, все его желания остались там, на небольшой голубой планете в системе желтого карлика под названием Солнце. Больше четверти века он провел среди чужих звезд, среди чужого народа, но так до конца и не привык к течению местной жизни, не стал своим даже для тех, с кем все это время работал буквально бок о бок. Рен, Намар, Ай, профессор – его бывшая команда, его немногочисленные друзья в этом мире – затерялись где-то в прошлом, их дороги разошлись, осталась лишь Тайк… Кирилл вздохнул. Авайт прав, проблемы этого мира не трогают его сердце – ему все равно. Больше пяти стат-лет он потратил на погоню за «незримыми» в надежде, что это поможет ему отыскать дорогу домой, но с каждым годом эта надежда все больше и больше таяла, пока не превратилась в разочарование. В результате: слишком часто он стал допускать ошибки, слишком часто стал рисковать жизнями других разумников, слишком часто стал действовать наобум… А затем последовал провал операции на Гертрокке, десятки убитых агентов СиБЭЗа и обвинение в пособничестве «незримым». Тогда Лайпида встал на его сторону и, надавив на нужные ниточки, все же добился для него оправдательного приговора, вот только теперь путь в центральные секторы энвок-зоны ему был заказан. В сложившейся ситуации обвинение чужака, пусть и являющегося сотрудником СиБЭЗа, было выгодно многим высоким чинам. Нужен был эдакий козел отпущения, на которого можно было свалить всю вину за свои просчеты, и поэтому, когда ему удалось избежать наказания, слишком уж много влиятельных разумников осталось недовольно таким исходом дела. Нет, его новое назначение – единственное верное решение. Сектор Трейта – ничейная территория, буферная зона, отделяющая Федерацию от Империи, мекка для проходимцев и изгоев различных мастей, самое подходящее место для такого, как он, его новое пристанище.

Дверь натужно заскрипела, раздвигаемая невидимыми моторчиками, заставив Кира приоткрыть один глаз и проводить взглядом покидающую кабину компанию. Судя по цифре на стене, лифт добрался до пятого уровня, а значит, его – следующий. Нужно было прекращать хандрить. Кирилл мотнул головой, отгоняя упорно лезущие в голову мрачные мысли, и, поправив маску, шагнул к двери.

Эокер захлопнул технологический лючок и, вытерев руки тряпкой от остатков токопроводящей пасты, повернулся ко все еще копающемуся за соседней панелью напарнику.

– Рик, я закончил.

– Я тоже почти все, – ответил тот, не отрывая взгляда от небольшого приборчика, на экране которого плясали разноцветные линии. – Сейчас докалибрую тристер, и можно отправляться.

Эокер кивнул и принялся неторопливо собирать разбросанный на полу инструмент. Закончив с этим, он бросил взгляд на товарища, все еще крутящего ручки прибора настройки, и, прислонившись спиной к стене, поинтересовался:

– Слышал, собираешься вернуться домой.

– Собираюсь, – кивнул Рик. – Контракт заканчивается через месяц, и у меня как-то нет желания и дальше торчать в этой дыре.

– Тут неплохо платят.

– Недостаточно, чтобы терпеть рядом с собой всякий сброд со всех уголков энвок-зоны. Шардзым, да я из каюты без пистолета нос даже не высовываю и сплю всегда вполглаза, устал. А еще эти некондайтры, бр-р… – Он зябко повел плечами. – С детства их не терплю.

– Ну, это ты брось, среди них есть неплохие ребята, – возразил Эокер, растягивая комбинезон и скребя сучковатыми пальцами волосатую грудь. – Да и самочки симпатичные попадаются, так и хочется приласкать.

Рик покосился на своего товарища, напоминающего своим внешним видом земную гориллу, к туловищу которой неведомый шутник прикрепил собачью голову, и, криво усмехнувшись, бросил:

– Вот сам с ними и милуйся, а меня уж уволь.

– Вечно вы, торкленцы, притязательны, подавай вам всяческих краль, да с буферами побольше.

– Зато вы, ворклы, готовы совать свой отросток во все, что движется, – беззлобно огрызнулся торкленец, отключая прибор и захлопывая крышку. – Я тоже все, можно топать к шлюзу.

– Ну тогда пошли.

Эокер подхватил стоявший у ног небольшой чемоданчик и неторопливо направился к лифту. Приложив палец к светящейся пластине вызова, он повернулся к догнавшему его Рику.

– Знаешь, надо сказать, необычный кораблик у нашего посла. Я таких технологий раньше и не видал, половину запчастей пришлось из центра ждать, а о назначении некоторых приходится только догадываться. Я даже несколько удивлен, что мы так быстро закончили работу, – он быстро огляделся и заговорщицким тоном продолжил: – Порой мне кажется, что этот корабль живой и сам нам помогал себя ремонтировать, а еще он постоянно следит за нами, у меня аж шерсть на затылке топорщится от его взгляда.

– Не смеши, – Рик поморщился. – Меньше надо пить ту дрянь, что в баре наливают, вот и не будет мерещиться всякая ерунда. А вообще корабль действительно интересный, говорят, построен по дайтанским технологиям. Кстати, нечто подобное я уже видел.

– Да? – воркл с удивлением посмотрел на своего собеседника. – Неужели где-то натыкался на артефакт.

– Не то чтоб натыкался… – торкленец на секунду замялся, словно не решаясь рассказывать, но видя требовательно вопрошающий взгляд воркла, нехотя пояснил: – В общем, как-то ходил на поисковике, и мы наткнулись на остатки дайтанского шлюза. Удивительные технологии. Мы почти два месяца проторчали рядом с ним, пока туда не заявились военные. Так вот, с нами был ученый, так он называл эти шлюзы вратами и говорил, что с их помощью некогда можно было попасть в любую точку вселенной практически мгновенно.

– Мгновенно, – Эокер озадаченно почесал бровь. – Ну, это он явно брехал, хотя… – Двери лифта распахнулись. – Хотя кто этих дайтанцев знает, сгинули и шардзым с ними, – резюмировал он, входя внутрь кабины. – Пойдем лучше сейчас в бар, пропустим пару стаканчиков местного пойла в честь твоего отъезда, я уго…

Двери с легким шипением закрылись. Воздух напротив них неожиданно помутнел, уплотнился, взметнулся прозрачным вихрем, который тут же превратился в симпатичную рыжеволосую девушку. Она несколько секунд задумчиво смотрела на закрывшиеся двери, затем ее глаза вспыхнули синим огнем, а в их глубине замелькали причудливые символы.

– Врата, шлюзы, дальний переход, дайтанцы, Энгмар, поиск, – забормотала она и вдруг замерла. – Получен доступ к базе данных системы пространственных переходов, – ее голос зазвенел бесчувственным металлом. – На нынешний момент статус работоспособности не установлен, рекомендуется установление связи с ближайшей системой транк-экс-терминалов.

Девушка резко замолчала, нахмурилась и, покачав головой, исчезла.

Кирилл стоял напротив единственного работающего монитора, засунув кисти рук в просторные рукава своего балахона и терпеливо наблюдая за неспешной процедурой швартовки досайского шаттла. Судя по тому, что происходило на экране, пилот не отличался особым умением, так как это была его третья попытка пристроить свой шарообразный кораблик на «пятаке» посадочной платформы. Хотя вполне возможно, что он просто осторожничал. Девятая посадочная имела нестандартную форму кособокой трапеции, да к тому же располагалась вблизи от двадцатигранных сот масс-генераторов. В результате, идущий на посадку корабль был вынужден маневрировать в ограниченном пространстве, а это все же требовало определенного мастерства и удавалось далеко не всем. Вот и сейчас, после того как очередная попытка пилота пристроить шаттл на платформе провалилась, Кир вздохнул и, сокрушенно покачав головой, огляделся. Зал ожидания выглядел довольно заброшенным: обшарпанные стены, со свисающими обрывками каких-то плакатов, разбросанные по полу обломки пластиковых сидений, мусор в углах, разбитые мониторы. В принципе ничего удивительного, пилоты «девятку» не любили, а о количестве разбившихся на ней челноков ходили самые настоящие легенды. Рассказывали даже о призраках разбившихся пилотов, что иногда встречают новоприбывших, пугая их до чертиков. Естественно, все это было из разряда станционных баек, но и они внесли свою лепту в создание имиджа этакой «платформы смерти», куда сунуться решится только полный идиот. К тому же надо было учитывать расположение «девятки» в секторе Кра, являющемся приютом для различных беженцев, среди которых было немало темных личностей. В общем, самое удобное место для тех, кто не очень хочет светиться перед службой безопасности, члены которой не спешили соваться в данный угол станции, и в связи с этим же не самое безопасное. Поэтому, когда в примыкающем к залу ожидания коридоре что-то звякнуло, Кир сразу же насторожился, кладя ладонь на рукоять небольшого пистолета, закрепленного в запястной кобуре. Активировав встроенный в маску визор, он подошел к арке выхода и осторожно выглянул из-за угла, окидывая пристальным взглядом плохо освещённый коридор. Пусто. Криво усмехнувшись, Кирилл щелкнул ползунком предохранителя и вернулся на прежнее место. Возможно, просто показалось, хотя навряд ли, слишком уж явным был звук. Скорей всего, неведомый наблюдатель, рассмотрев, кто перед ним, просто предпочел не связываться с одним из торгунцев, решив найти более легкую жертву. Что ж, еще один плюс к его новой личине.

Из висевшей под экраном монитора воронки громкоговорителя раздался гудящий звук, извещающий о том, что посадка челнока завершена, а картинка на самом экране погасла, сменившись быстроменяющимися цифрами обратного отсчета. Наконец исчезли и они, а черно-желтая дверь шлюза вздрогнула, расходясь кривыми лепестками диафрагмы в разные стороны и впуская внутрь прибывших на шаттле пассажиров.

Пара существ, появившихся в открывшемся проеме, была похожа на вставших на задние лапы и лишившихся хвостов земных лемуров, которых неведомый шутник обрядил в мешковатую одежду с множеством карманов и металлических молний. Завидев стоявшего у стены Кира, «лемуры» остановились, переглянулись, затем один из них (лоб которого украшало белое пятно) раздраженно дернул ушами и, повернувшись к своему спутнику, обрушил на того целую лавину лающих звуков, сопровождаемых резкими жестами. Тот молча это выслушал, затем оттолкнул говорившего и, что-то зло прошипев в ответ, указал рукой на арку выхода. Как ни странно, но белолобый подчинился. Бросив в сторону Кира уничтожающий взгляд своих огромных круглых глаз, он демонстративно сплюнул себе под ноги, после чего, поправив переброшенную через плечо довольно объемную сумку, скрылся в полумраке коридора. Кирилл проводил его взглядом и, повернувшись к оставшемуся досайцу, приветственно склонил голову.

– Рад, вас видеть, комдар Кайлс, надеюсь, все в порядке?

– Все хуршо, гиспдин Керн, просто Урак не любат торгун, ваш кораб как-то перхват его элкилак и рекве… забират вес товар. Он потом сильно злой на ваш рас, до сих пор злой, никак не успокой его, как видить ваш, так злой. Но не беспокоится, он вас боится, просто злой из-за товар, но труслив, – досаец издал пару кашляющих звуков, означающих смех, и, тут же нахмурившись, поинтересовался: – Номинал будешь платит много?

– Если информация интересная.

– Очень интересная, – лемурье лицо досайца расплылось в довольном оскале. – Вам нравится сильно, уверен. Вот, смотрит.

Кайлс сунул руку в один из многочисленных карманов своего комбинезона и, вытащив оттуда полупрозрачный прямоугольник изопласта, протянул его землянину. Кир молча взял фото и, бросив беглый взгляд на застывшее внутри изображение, мысленно выругался.

– Мне велено передать, что мой народ полностью признает все претензии Федерации, дабы мы пришли к согласию для заключения соглашения о мире и сотрудничестве.

Кергарец замолчал и, сложив все свои четыре руки на могучей груди, впечатал холодный взгляд своих мутно-серых глаз в скрытое под маской лицо Кирилла, изо всех сил старавшегося оставаться невозмутимым. Видимо, не увидев ожидаемой реакции, он на мгновение оскалился, затем повернул голову к своему помощнику и, обменявшись с ним парой фраз на шипяще-гавкающем языке, вновь уставился на Кирилла.

– Договор будем подписывать мы с вами?

– Естественно, нет, господин посол, для этой цели на станцию прибудет один из ухтангов.

– Вот даже как… – Кирилл задумчиво посмотрел на кергарского дипломата.

Несмотря на столетия противостояния, об устройстве и культуре общества этих четырехруких созданий было известно не так уж и много, слишком оно было закрыто от чужаков, да и сама Федерация не особо проявляла рвение в этом вопросе. Для торкленцев кергарцы были в первую очередь врагами, и, по большому счету, им было плевать на все остальное. Эту логику Кир понять не мог, тем более что кергарцы были довольно интересными существами. По виду обычные гуманоиды, а на самом деле высокоразвитые насекомые. Их общество имело ярко выраженную клановую структуру, где каждый клан являлся неким подобием земного муравейника, в котором каждая особь выполняла с рождения отведенную ей роль. Однако, в отличие от муравьев, каждый кергарец был полноценной личностью, да и в остальном устройство их общества было вполне обычное и встречалось не так уж и редко. Кланы, управляемые не какой-нибудь вечно плодоносящей маткой, а вождем, выбираемым раз в десятилетие советом ухтангов, состоящим из особей, занимавших данный пост в прошлом. Помимо своих вождей все кланы подчинялись некоему «Вечному Крыхгу» – императору, по легендам ведущему свой род от создавших их богов. По имеющимся сведениям, внешне император и члены его семьи несколько отличались от остальных кергарцев, а продолжительность его жизни давно перевалила за пару-тройку сотен лет, тогда как обычные жители Империи подобным долголетием не славились – сто двадцать лет для них был предел. Этот факт позволил аналитикам Федерации выдвинуть предположение об отношении императора и его семьи к так называемым «старым» или их прямым потомкам, по какой-то причине решившим помочь молодой расе. Также выдвигалась гипотеза, что предки кергарцев выступили на стороне дайтанцев (или же их противников), но были практически уничтожены, однако какой-то из их анклавов уцелел и после того, как угроза миновала, его представители вернулись к остаткам своего народа, чтобы помочь ему возродиться. Косвенно эти догадки подтверждали легенды самих кергарцев, рассказывая, что императора послали боги-прародители их рода для возвеличивания их над всеми другими вселенскими тварями. По мнению Кирилла, версия была вполне правдоподобна, вот только Гера упорно уверяла, что никого подобного кергарцам в те времена не существовало.

Интересно еще то, что до первой войны с кергарцами было известно более двух десятков кланов, однако к нынешнему времени их количество сократилось до семи. Из-за чего это произошло, доподлинно было неизвестно, однако можно было предположить, что основной причиной стал проигрыш в войне с Федерацией и последовавшая за ним череда внутренних конфликтов. Часть кланов оказалась недовольна заключенным миром, в результате чего разразилась гражданская война почти столетие раздиравшая Империю на части, пока император жесткой рукой не навел порядок, «под корень» изничтожив своих противников и все их потомство.

В любом случае кергарцы были опасны и до сих пор оставались этакими «темными лошадками», о настоящих намерениях которых можно было только догадываться.

Кир тихонько вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Все это хорошо, господин Ухгукх-с, но, как я понимаю, вы говорите от имени только своего трайта. Однако часть систем сектора контролируется кланом Рхана-ка-Лапо, они тоже согласны подписать данный договор?

– Корабли трайта Рхана уже два месяца как покинули сектор.

Кирилл озадаченно хмыкнул и покосился на сидевшего справа от него капитана «Темклаты», который не смог сдержать удивленного шипения. Подобная новость действительно была полной неожиданностью. Последние несколько лет ознаменовались попыткой кергарцев вернуть себе часть планет сектора, и в некотором роде им это удалось, ибо на данный момент почти два десятка систем в той или иной степени контролировались их флотами. Сектор Трейта некогда был кергарской территорией, и, наверное, именно поэтому первое время Федерация смотрела на эту неожиданную экспансию сквозь пальцы, считая ее в какой-то степени оправданной, и лишь когда имперский флот приблизился к границам сектора, был нанесен превентивный удар. К счастью, каким-то чудом, но крупного конфликта удалось избежать, переведя его в плоскость дипломатических баталий. Это на некоторое время отложило войну, но не предотвратило ее полностью, ибо кергарцы вцепились в отвоеванные миры мертвой хваткой, а Федерация не собиралась терпеть присутствие флота столь грозного противника у себя почти в незащищённом «подбрюшье». В результате, обе стороны понимали, что данное затишье ненадолго, и копили силы вдоль границ. И вот такая перемена…

– Что ж, – наконец выдавил из себя Кирилл, стараясь, чтобы его голос звучал по-прежнему равнодушно. – Рад, что ваш вождь принял такое решение. Надеюсь, новый договор надолго положит конец всем недоразумениям.

– Мы тоже надеемся на это, – ответил кергарец, принимая из рук помощника перемотанный блестящей веревкой свиток и протягивая его Киру. – Это предлагаемый нами текст соглашения, прошу передать его вашему Совету и определиться с датой встречи. На этом все.

Ухгукх-с поднялся и, скрестив все свои четыре руки, склонил голову в церемониальном поклоне.

После того как кергарская делегация покинула комнату для переговоров, за большим полукруглым столом воцарилась почти звенящая тишина. Присутствующие здесь офицеры растерянно переглядывались, явно не веря в случившееся, и то и дело бросали вопросительные взгляды в сторону Кирилла. Однако тот никак на них не реагировал, продолжая сидеть неподвижно и барабанить кончиками пальцев по столу, заново прокручивая в голове весь разговор. На первый взгляд никакого подвоха не было, однако еще полгода назад во время предыдущей встречи тот же Ухгукх-с отрицал даже возможность каких-либо уступок, и вот такой поворот. Что-то за этим явно крылось, только вот что, понять Кир не мог.

– Что ж, господин Кейтан, спешу вас поздравить.

Раздавшийся из-за спины пощелкивающий голос заставил Кирилла очнуться от раздумий и развернуть кресло к подошедшему капитану «Темклаты».

– И с чем же, ка-артал?

– С тем, что вы все-таки смогли уговорить кергарцев пойти на уступки.

– Сомневаюсь, что в этом есть моя заслуга, – покачал головой Кир. – Просто так совпало.

– Какая разница, совпало или не совпало, – такасец на мгновение прикрыл боковые глаза, что было равнозначно человеческому пожатию плечами, – все равно именно вас будут помнить как разумника, предотвратившего новую войну.

– Мне бы ваш оптимизм, капитан, – бросил Кирилл, собирая разложенные на столе бумаги. – Однако боюсь, тут все не так просто. Ну, не верю я в подобную неожиданную миролюбивость, тем более со стороны кергарцев, что-то тут нечисто.

Даркар наклонил свою приплюснутую голову к левому плечу, пару минут таращился на землянина всеми своими шестью глазами, затем как-то утробно хрюкнул и, махнув на прощание своей трехпалой рукой, направился к выходу из зала.

– Погодите, капитан, – остановил его Кир, передавая Тайк свиток и папку с документами. – Организуйте мне канал т-связи с Советом, все же надо сообщить им о достигнутой договоренности.

– Естественно, господин посол. Как только будете готовы, дайте мне знать, я на мостике.

Дверь за капитаном закрылась. Кирилл покосился на Тайк, деловой костюм которой только подчеркивал ее аппетитные формы, и, силой воли отогнав мысли, не относящиеся к делу, щелкнул пальцем по уголку закрепленного на воротнике эйпера.

– Гера, мы к тебе. Минут через десять будем.

Кирилл шагнул на бегущую вдоль стены резиновую ленту дорожки и, опершись рукой на движущийся поручень, устало посмотрел на Тайк. Прошла всего половина дня, а он уже чувствовал себя выжатым точно лимон. Хотелось сорвать опротивевшую маску и рухнуть ничком в кровать, зарывшись лицом в подушки. Встреча с послом Империи стоила ему кучу нервов, и в первую очередь из-за той самой фотографии досайцев, на которой красовался до боли знакомый гантелеобразный корабль. Подобные космолеты десятки раз нападали на корабли Анклава, а один из них стал причиной гибели его отца. И все равно, он сам не ожидал от себя подобной реакции – ненависть буквально захлестнула его с ног до головы, заставив стиснуть зубы. Стоило большого труда сдержаться и не выхватить закрепленный в рукаве моноклинок, чтобы раскроить череп сидевшему напротив него кергарцу. От этого безрассудного поступка его удерживала лишь мысль, что этот корабль просто не может принадлежать Империи. Судя по картам, энвок-зона располагалась ближе к центру галактики, тогда как Анклав разместился на ее окраине, и даже по самым оптимистическим подсчетам расстояние до ближайшей известной землянам системы было не меньше пары тысяч парсеков, да и то с оговоркой, что она располагалась в том же рукаве. Поэтому можно было предположить, что данный космолет был просто найден кергарцами и доставлен к одной из их планет для изучения. В любом случае следовало держать себя в руках и сперва все выяснить, а уж потом «разбивать головы», тем более что подобным выпадом он не только полностью бы разрушил все надежды на мир с Империей, но и поставил бы себя вне закона. Кирилл скрипнул зубами, мысленно кляня себя за непонятную злость, и, сжав кулак, стукнул по упругой поверхности поручня, заставив рожки асторки сперва покраснеть от удивления, потом стать дымчато-серыми.

– Тебя что-то тревожит? – несмотря на, казалось бы, безэмоциональный голос девушки, Кир уловил в нем нотки беспокойства, которые скрывались в едва заметном изменении его тембра.

– Все в порядке, – ответил он и, легонько усмехнувшись, добавил: – Хотя нет, не в порядке, кому я вру, от тебя ведь все равно ничего не скроешь. Только давай об этом не здесь, доберемся до «Геры», там все расскажу.

Тайк согласно наклонила голову.

– Ты прав, для этого тут слишком много ушей. – Ее бездонно-черные глаза стрельнули в сторону «пролетевшей» над головой пирамидки камеры наблюдения. – Забыла сказать, утром тебя вызывал Лайпида.

– И? – Кир скосил глаза. – Сказал что-нибудь интересное, или опять с пустыми вопросами о самочувствии и дальнейших планах?

– Просил передать, что выполнил твою просьбу. Всю найденную информацию передал с «Эррашем».

– Когда прибудет?

– Прошел шлюз два часа назад и должен уже подходить к станции.

– Понятно, – Кирилл на секунду задумался. – Тайк, встреть их сама, затем возвращайся на «Геру», а я пока поработаю с информацией, кое-что проверю.

Асторка понимающе кивнула.

– Сделаю.

Протянув Кириллу небольшой портфель с документами, она на миг прижалась губами к его щеке и, шагнув с дорожки, быстрым шагом направилась к ближайшей трубе лифта.

Кирилл опустился в капитанское кресло, и дугообразный пульт перед ним послушно разделился на три части, обхватывая его полукругом.

– Скучала по мне, милая?

– Немного, – губы появившейся позади него рыжеволосой девушки тронула легкая улыбка. – Мог бы и почаще заглядывать.

– Виноват, – Кирилл развернул кресло и приветливо улыбнулся в ответ. – Как-то все сразу навалилось, не вырвешься.

– Ты так говоришь, как будто до меня добираться тысячу стаеров, – фыркнула голограмма, напустив на себя обиженный вид. – Мог бы и заглянуть на часок, а то совсем меня забросил.

Она обиженно шмыгнула носом.

– Бедная, несчастная, – Кир покачал головой и, притворно тяжело вздохнув, развел руками, резюмировав: – Вот такой вот я плохой, целых два дня тебя не навещал.

– Ага, – пискнула Гера. – А еще с этой рогатой обжимаешься по ночам.

– А вот подглядывать нехорошо, – погрозил ей пальцем Кирилл. – К тому же, помнится, ты сама ее все мне подсовывала. Ладно, что воду в ступе толочь, как ремонт прошел.

– Восстановление корпуса закончено на девяносто процентов, двигатели семьдесят, остальное в пределах нормы. Немного барахлит калибровка радаров, но местные техники так ничего и не смогли сделать.

– Надеюсь, ты им не показывалась.

– Нет.

– Вот и хорошо, – Кирилл вновь развернул кресло и пробежался пальцами по кнопкам пульта.

Повинуясь движению его руки, погруженный в полумрак мостик начал медленно оживать: панели пультов разукрасились разноцветными огоньками, а на огромном центральном экране замерцали холодные огоньки незнакомых созвездий, частично закрытых нависающей над кораблем тушей станции. Кир откинулся на спинку кресла и несколько минут разглядывал их причудливый рисунок, а Гера пристроилась позади, обхватив его шею своими полупрозрачными руками.

– Скучаешь по дому? – неожиданно спросила она тихим голосом.

– Если честно, то даже и не знаю, – Кирилл вздохнул. – Понимаешь, Гера, я уже и не пойму, где мой дом. Забыл, что это такое. Прошлое, друзья… Все кажется каким-то сном. Порой даже не верится, что это когда-то было. – Он провел ладонью по лицу и, мотнув головой, бросил: – Дай мне быстрый расклад по флотам кергарцев в секторе Трейта и их ротации в граничных подсекторах за последние пару месяцев.

Девушка уставилась на его макушку удивленным взглядом, затем исчезла, чтобы через мгновение появиться напротив.

– Данные могут быть неточны. Флот не рискует производить масштабной разведки. В основном схема будет построена на косвенных данных, таких, как отчеты свободных торговцев, слухи и…

– Я в курсе, – перебил голограмму Кир. – Выводи.

– Подожди секунду, – Гера прикрыла глаза, а на центральном экране возникла разбитая на многоугольники карта, внутри которых горели красные точки кораблей, переплетенные друг с другом линиями маршрутов.

– Так, – Кирилл пару минут рассматривал кружева линий, затем озадаченно хмыкнул и скомандовал: – А теперь наложи на нее полугодичную.

Количество красных точек увеличилось скачком, а переплетение линий превратилось в причудливую паутину, заставив Кирилла нахмуриться.

– Этого-то я и боялся, – пробормотал он.

– Чего именно? – поинтересовалась Гера, в глазах которой мелькали разноцветные огоньки вперемешку с причудливыми символами.

– Того, что все это правда. Посол не соврал. Кергарцы действительно отводят свои корабли по всей границе. Только вот куда и зачем? Неужели столкнулись с кем-то на внешних границах и…

Он замер. Мысль, пришедшая в голову, была просто безумна, хотя в свете того, что он узнал за последнее время, вполне имела право на существование.

– Может, тот корабль трофей, – пробормотал он себе под нос. – Тогда это многое бы объясняло. Кергарцы столкнулись с хозяевами этой «гантелины», ввязались в драку, и теперь те долбят их в хвост и гриву, так что наши четырехрукие друзья вынуждены оттягивать туда все силы и им уже не до войны с Федерацией. По-моему логично, что думаешь?

Он вопросительно посмотрел на девушку.

– Я тебя не понимаю, – в голосе голограммы звучала растерянность.

– Я и сам пока не очень понимаю, – усмехнулся Кир. – Все на грани предположений. Надеюсь, посланные Лайпидой документы помогут кое-что прояснить. А пока, будь добра, вытяни из этой фотки по максимуму.

Он вытащил из нагрудного кармана переданный Кайлсом прямоугольник изопласта и сунул его в призывно распахнувшийся зев сканера.

– Что это? – Тонкие брови девушки удивленно взлетели вверх. Она склонила голову набок, а ее глаза заволокла белая поволока. Впрочем, продолжалось это недолго, буквально через пару минут ее взгляд снова прояснился.

– Какая интересная форма корабля. Чей он?

– Это я и хочу узнать. Кайлс утверждает, что кергарский, но у меня насчет этого большие сомнения.

– Почему?

– Да как сказать, – Кирилл на мгновение замялся. – В общем, подобные корабли очень долгое время нападали на земные космолеты, пока мы не поняли, как им противостоять. Оружие у этих «гантелин» довольно серьезное, так что если бы подобное было у кергарцев, то они наверняка давно бы его применили и тогда флоту Федерации пришлось бы ох как тяжко.

– Вот как. – Гера задумчиво посмотрела куда-то перед собой. – Значит, ты считаешь, что имперцы могли захватить этот корабль и теперь изучают его?

– Захватили или нашли, кто знает. В любом случае, если они заполучат подобные технологии, баланс сил изменится и очень сильно.

– Им еще надо в них разобраться.

– Тоже верно, – Кирилл задумчиво пробарабанил пальцами по подлокотнику. – Взглянем с другой стороны, корабль кергарский, почему они не применяли их в последних конфликтах? Как-то нелогично, не кажется?

– Вариантов несколько, – ответила Гера после некоторого молчания. – Например, для их постройки требуется слишком много ресурсов и проще произвести десяток обычных кораблей, чем один подобный. Или же для их оружия требуется какой-то особый материал, в ресурсах которого они ограничены. В результате берегут этих гигантов как последнее средство, а нападение на ваши корабли сродни испытанию.

– Скорей сродни дерганью крагса за хвост, – усмехнулся Кир. – Может, он сперва и не среагирует, но, в конце концов, голову откусит. Да и бессмысленно все это, сама знаешь, не думаешь же, ты, что имперцы научились перемещаться на подобные расстояния.

– Мы точно не знаем границ их Империи…

– Брось, – Кирилл поморщился, – не тысячи же стайров. Даже со шлюзами путь из конца в конец займет годы.

– Я и не спорю, – мотнула головой девушка, отчего ее волосы разлетелись в разные стороны, – просто предположила. К тому же конструкция звездолета явно не кергарская. В их кораблях доминируют пирамидальные формы и острые углы, а тут все гладко, зализано, два шара, соединенных цилиндром. Кстати, что за тип оружия они используют?

– Гравитационное. Судя по тем отчетам, что я читал, создают некое локальное искажение пространства со спонтанным повышением гравитации в определенной точке.

Голограмма встрепенулась.

– Вот как, знакомое оружие. Мои создатели как-то сталкивались с расой, использующей нечто подобное, правда, тесный контакт не удался, но и войны удалось избежать, – Гера прищурила глаза. – Хочу заметить, что их корабли как раз были шарообразной формы. Если хочешь, покажу, где находилась их родная планета.

– Давай, интересно глянуть.

На экране появилось объемное изображение энвок-зоны, которое резко уменьшилось, превратившись в маленькое пятно, чтобы через секунду раствориться в облаке звезд. Невидимая камера стремительно понеслась сквозь скопления незнакомых созвездий и, наконец, замерла возле небольшой голубоватой звездочки.

– По дайтанской нумерации звезда 1298 Крата-Сема-Кара, находится от Дайтана на расстоянии трехсот двадцати девяти стайров. В системе три планеты, две из них обитаемы. Цивилизация некондайтрного типа.

– Ого, – Кир присвистнул. – Далеко же твои создатели забирались.

– Это была одна из последних дальних экспедиций, как раз перед войной с зарганами. Из трех кораблей домой вернулся лишь один. К сожалению, фотографий обитателей той системы у меня в базах нет, а вот…

– Погоди, что за зарганы, ты мне о них не рассказывала. Опять получила доступ к одному из закрытых файлов?

– Да и не только к нему, – губы девушки изогнулись в таинственной улыбке. Она театрально махнула рукой, и на экране появился до боли знакомый участок звездного неба.

– Сектор 2317. Насколько я помню, именно там находится Энгмар?

– Угу, – кивнула голограмма. – А теперь смотри.

Рядом с одной из звезд неожиданно зажегся зеленый огонек, потом рядом с другой, затем карта резко уменьшилась в масштабе, показывая все большее количество звезд, а огоньки продолжали вспыхивать то тут, то там, заполняя своим сиянием практически весь рукав галактики.

– Что это?

– Дайтанская система орбитальных шлюзов – пробойников дальнего перехода.

– Ничего себе, – Кирилл поднялся с кресла и, подойдя ближе к экрану, окинул завороженным взглядом сияющую зеленым карту. – Да твои создатели утыкали ими половину галактики. – Он задумчиво потер указательным пальцем переносицу. – Погоди, хочешь сказать, что они существуют до сих пор?

– Не знаю, – покачала головой Гера. – В энвок-зоне должно быть несколько десятков подобных шлюзов, однако сведений о них я не нашла, лишь неподтвержденные слухи. Тем не менее, если учитывать, что часть системы планетарных врат сохранилась, – она пожала плечами, – почему бы и нет.

– И где должны располагаться ближайшие?

– Граничный сектор, Система Рата-Кха 13, отсюда почти две недели в надметрике.

– Активировать сможешь?

– Если работают, то да.

– Понятно.

Кирилл скрестил руки на груди и задумался, изредка бросая взгляды на карту – это было уже что-то. До этого обнаружение врат происходило хаотически, и большинство из известных артефактов такого рода были в нерабочем состоянии. Если точнее, то на данный момент было известно всего о двух рабочих порталах, причем оба были с фиксированным выходом и вели на полупустынные планеты, расположенные в границах энвок-зоны. Еще один был обнаружен им на Тайгре и даже активирован, но, к сожалению, исследовать его не удалось. Буквально сразу же после того, как «Гера» поднялась с планеты, врата были уничтожены неизвестным кораблем, сбросившим на них термоядерную бомбу. Теперь у них была карта, а это значительно облегчало поиски, но и только. Не зная нужных координат, можно было до бесконечности прыгать между работающими вратами в надежде, что очередное перемещение приведет в нужную ему часть космоса. Хотя это было уже что-то. Кирилл прикрыл глаза, стараясь унять охватившее его волнение. Впервые за все годы появился реальный шанс вернуться домой, и отказываться от него он не собирался.

– Гера, все эти шлюзы связаны друг с другом напрямую, или же нужно идти по цепочке?

– И так, и так, в свое время все зависело от нагрузки, но в основном перемещались напрямую.

– Значит, найдя рабочий, мы сможем прыгнуть хоть на окраину галактики.

Девушка согласно наклонила голову.

– Да.

– Так. И сколько у нас шлюзов на окраине?

– В предполагаемых зонах нахождения планет Анклава около пятнадцати, – голограмма на мгновение замолчала, затем добавила: – Однако есть одна проблема.

– Какая?

Часть точек на экране резко сменила цвет. Те, что ближе к Энгмару, все так же горели зеленым, чуть дальше цвет менялся на синий, а вот самые дальние светились ярко-оранжевым.

– Три круга доступа. Зеленый – свободный проход всем кораблям, синий – военные, исследовательские, остальные с разрешения диспетчера, оранжевый – только корабли, имеющие специальный ключ доступа. Первые два мне доступны, а вот третий… – она виновато улыбнулась. – Извини.

– За что. Ты то тут ни при чем, хотя нечто подобное следовало ожидать. Черт, – он взъерошил волосы. – В любом случае эти шлюзы дают хоть какой-то шанс.

– Очень маленький, капитан. Галактика большая и вашей жизни может не хватить, не лучше ли…

Кир жестом заставил компьютерную девушку замолчать.

– Гера, я все знаю, но не отступлю, ты же понимаешь.

– Понимаю.

– Тогда даже не пытайся меня остановить.

– Не буду.

– Вот и хорошо, – Кирилл вновь подошел к креслу и, опустившись в него, откинулся на спинку, закинув руки за голову. – В любом случае, прежде чем двигать дальше, хочу разобраться с этим гантелеобразным корабликом. Очень уж мне интересно, откуда он здесь. Кстати, что там с этими зарганами…

– Капитан, вам сообщение по внутреннему дипканалу, – неожиданно прервала его Гера.

– В смысле? – Кирилл выпрямился в кресле. – От кого?

– От посла кергарцев.

– И что он от меня хочет?

Девушка повернула голову и уставилась на Кира глазами, в которых бушевало синее пламя.

– Просит о личной встрече для конфиденциального разговора.

Лайпида аккуратно вывел последнюю завитушку и, закрыв папку, с легким вздохом облегчения откинулся на спинку кресла. На сегодня с документами было покончено, а значит, можно было позволить себе немного расслабиться. Открыв нижний ящик стола, он вытащил оттуда небольшую черную коробочку, на крышке которой была выгравирована рогатая даркастанская змея, и, сорвав пломбу, открыл крышку, с упоением вдохнув разнесшийся по кабинету трепетный аромат немятого укаса. Аккуратно вынув один из желтых кубиков, он отломил от него кусочек и, вернув оставшееся обратно, принялся разминать его пальцами. Вскоре масса потемнела, стала тверже и уже с трудом меняла свою форму, что говорило о ее готовности. Скатав небольшую колбаску, Лайпида сунул ее в извлеченную из кармана огуровую трубочку и, щелкнув зажигалкой, затянулся. Ароматный дым приятно защекотал ноздри, ударил теплой волной в голову, сделав мысли легкими, словно порхающие над цветами бабочки. Впрочем, этот одурманивающий эффект длился секунды, после чего голова резко прояснилась, а вместе с дурманом ушла и накопившаяся за день усталость. Можно было продолжать работу, но делать это совершенно не хотелось, к тому же не к месту разнылась нога – полученная пять лет назад рана так до конца и не зажила, постоянно давая о себе знать.

Стоявший на столе телефон противно крякнул, заставив Авайта нервно дернуть щекой. Пару минут он с ненавистью смотрел на неумолкающий аппарат, мигающий зеленой кнопкой, затем нажал на нее и практически прошипел:

– Надеюсь, что-то срочное.

Динамик испуганно «хрюкнул», а в глазах Лайпиды зажглись огоньки удивления. Он растерянно пожевал кончик огуровой трубки, затем коротко бросил:

– Пусть проходит.

Почти сразу же двустворчатая дверь кабинета скрипнула, пропуская внутрь немолодого подтянутого торкленца в дорогом костюме. Он на мгновение замер у двери, обвел пристальным взглядом просторный кабинет и только потом остановил его на продолжавшем сидеть в кресле Лайпиде.

– Рад, что вы смогли уделить мне время, господин нирус, – сказал он, быстро прикасаясь кончиками пальцев к своим лобным наростам и склоняя голову в приветствии.

– И я рад вас видеть, господин Эрген кер Торгвар, – ответил Лайпида, коротко кивая в ответ, и, указывая на стоявшее напротив стола кресло, добавил: – Прошу.

Гость послушно уселся.

– Итак, что же привело в мою скромную обитель директора Хангорского отделения Торгового конгломерата?

– Просьба о помощи.

– Вот как, – Авайт удивленно посмотрел на своего собеседника. – И чем же я могу вам помочь?

– Да как вам сказать… – Торгвар замолк, словно не решаясь продолжать. Было заметно, что он нервничает. – В общем, после того случая с восстанием на Аларии…

– Не восстанием, а захватом, – перебил конгломератчика Лайпида, выпуская изо рта в его сторону струйку дыма. – Давайте будем называть вещи своими именами, господин Торгвар. Если бы не ваш десант, правительственные войска раздавили бы кучку этих так называемых повстанцев за пару дней.

– Не буду спорить, – поморщился Торгвар. – В любом случае, ответственные за этот инцидент уже понесли наказание. Глава сектор-штаба арестован и приговорен к пожизненному, его помощник… впрочем, вы и сами в курсе.

Авайт согласно наклонил голову.

– Так вот, – продолжил гость. – Вам наверняка также известно, что после этого мы провели глобальную проверку всех наших филиалов, в результате которой…

Лайпида поморщился.

– Знаю я эти проверки. Всем, кому надо, уши прикрыли, а мелкую мошку отдали на жареху. Впрочем, меня это мало интересует. Да и пришли вы сюда явно не для того, чтобы рассказывать мне об успехах вашей службы безопасности. Давайте сразу перейдем к делу, а все ваши показушные демагогии и разглагольствования оставьте для бюрократов Совета.

Гость на мгновение замолчал, затем криво усмехнулся, а от его напускной нервозности не осталось и следа.

– Что ж, вы правы, господин Лайпида, – бросил он. – Итак, с чего бы начать… – Он задумчиво потер пальцами лоб. – Дело в том, что скандал с Аларией порядком подпортил нам репутацию, особенно в Граничном секторе, и это не преминуло сказаться на прибылях. Даже сейчас, по прошествии стольких стат-лет, многие предпочитают пользоваться услугами свободных торговцев. Мы, конечно, пытаемся переломить данную ситуацию…

Уголки губ Авайта легонько дернулись вверх, и Торгвар, заметив это, тут же скрестил перед собой кисти рук.

– Не беспокойтесь, на этот раз все полностью законно – честная конкуренция. Частники, конечно, развернулись, но мы не сдаемся, и дела потихоньку налаживаются, – он на мгновение умолк. – По крайней мере, так мне казалось до недавнего времени. Отчеты радовали, прибыль начала расти, и тут пару месяцев назад со мной связывается один из моих людей, чтобы сообщить о том, что новый начальник СШ втайне посылает корабли на Энгмар.

– Куда?

– На Энгмар. Ну, помните ту планету, которую многие из ученых считают родиной дайтанцев и где…

– Энгмар… Энгмар, – взгляд Лайпиды на мгновение стал отрешенным. – Вроде это та планетка, где лет двадцать назад ваш конгломерат вел незаконные раскопки.

– Она самая. Хотя насчет их незаконности можно поспорить, все же мы первые ее открыли.

– Вам процитировать статью закона, где сказано об ограничениях, накладываемых на посещение планет с цивилизацией, находящейся на докосмической ступени развития, или ту часть, где все вновь открытые планеты с разумниками обязаны быть в кратчайший срок занесены в реестр миров.

– Не стоит. Ситуация действительно спорная. В любом случае сейчас это закрытая система, и новых неприятностей нам не нужно, поэтому я и решил прийти к вам.

– Спустя пару месяцев.

Торгвар дернул плечами.

– Я не был уверен, что сведения точны. Подтверждений этой информации не было, а новый глава сектор-штаба Граничного был назначен по протекции самого, – он указал пальцем в потолок. – Ну, вы понимаете.

Авайт молча кивнул и, стряхнув с кончика огары столбик пепла, буркнул:

– Боялись, что это какие-то делишки вышестоящего начальства.

– Опасался, – не стал отрицать Эрген. – Поэтому решил действовать своими силами и отправил в СШ еще несколько своих агентов под видом ревизоров. Многого накопать не удалось, но сведения о полетах к Энгмару подтвердились. К сожалению, все свидетельства косвенные и в данной ситуации я бессилен.

– Неужели?

– Увы, – с грустью усмехнулся Торгвард. – Раньше я просто бы снял главу сектор-штаба и после этого провел полное расследование сложившейся ситуации, но на данный момент я не могу этого сделать.

Лайпида удивленно приподнял правую бровь.

– И что же вам мешает?

– Недавнее решение совета директоров. Формально региональные сектор-штабы все еще подчиняются головным отделениям конгломерата, однако теперь назначения и увольнения их глав находится в ведении совета, а как я уже сказал у меня пока нет достаточных доказательств.

– Понятно, – Лайпида аккуратно положил остаток огары в изящную пепельницу и, пристально посмотрев на своего собеседника, поинтересовался: – И что же вы хотите от меня, господин Торгвард?

– Если честно, то даже не знаю, – Эрген на секунду умолк. – Давайте скажем так: мне просто не нравится сложившаяся ситуация и я как сознательный гражданин решил вам сообщить о своих подозрениях. Такая формулировка пойдет?

– Вполне.

– Что ж, – конгломератчик поднялся. – Вынужден вас покинуть, господин Лайпида, дела ждут. Завтра же я перешлю вам все, что накопали мои люди, но в ответ хотел бы, чтобы вы нигде не упоминали мое причастие к этому делу. Надеюсь, мы друг друга поняли…

Он склонил голову в знак прощания и, развернувшись, быстрым шагом направился к двери. Авайт растерянно проводил его взглядом и, вынув из кармана еще одну трубочку огуры, принялся неторопливо разминать кусочек укаса, раздумывая над полученными сведениями. Если честно, то дела конгломерата его интересовали мало, и желания лезть во внутренние распри МеКТока он особо не испытывал, если бы не Энгмар. Он уже давно подозревал, что, несмотря на скандал с тайными раскопками артефактов, огромным штрафам и ареста части имущества, некие силы внутри конгломерата так и не утратили интерес к этой планете. История Торгварда всего лишь подтверждает эту догадку. Только вот почему? Что они там нашли? И опять же, родной мир дайтанцев, да и Керк пришел оттуда. Слишком много узелков в одном месте, слишком много.

Лайпида отложил трубку и растеряно пробарабанил пальцами по столу, непроизвольно при этом поморщившись – пальцы почти не чувствовались, а их движения стали какими-то дерганными. Он быстро засучил рукав и, бросив взгляд на опоясывающую запястье бледно-синюю полоску, мысленно выругался. Судя по мерцающим внутри нее цифрам, аккумуляторы находились на последнем издыхании, что было ненормально, так как их заряда обычно хватало на полгода, а эти не продержались и пары месяцев. Наверное, следовало бы съездить в клинику, чтобы протез глянули грамотные специалисты, но пока было не до этого. Авайт сжал и разжал кулак, пошевелил пальцами и, убедившись, что рука хоть и плохо, но слушается, потянулся к телефону:

– Иранк, отмени все мои встречи на сегодня, – бросил он в трубку и после паузы добавил: – Да, и еще, будь добр, найди мне парочку тросцевых аккумуляторов на двадцать три, а то протез опять барахлить начинает.

Статуэтки, статуэтки, статуэтки, большие и маленькие, грубо сделанные и являющие собой настоящие произведения искусства, страшные и завораживающие своими прекрасными линиями. Причудливые фигурки различных существ буквально заполонили своими «телами» все свободные места в комнате, вкупе с расставленными то тут, то там свечами, превратив ее в некое подобие странного языческого храма. Зрелище завораживало и одновременно заставляло Кира чувствовать себя неуютно – было во всем этом что-то жуткое. Казалось, что статуэтки пристально рассматривают неожиданного гостя своими слепыми глазами, однако в их взглядах не было ни радушия, ни угрозы, а лишь странное немое предупреждение.

Шуршание открывшейся двери за спиной заставили Кирилла оторваться от разглядывания одной из фигурок изображавшей то ли странное насекомое, то ли причудливое растение и, аккуратно поставив статуэтку на место, обернуться.

– Смотрю, вам понравилась моя скромная коллекция, господин Кейтан, – сказал Ухгукх-с, переступая порог. На этот раз он был одет в странную одежду, напоминающую мешковатый махровый халат с очень широкими рукавами, причем рукава были сделаны лишь для верхней пары рук. Нижняя же пряталась под складками бардовой материи, выпирая из-под нее довольно объемным «пузом».

– Довольно любопытно, – не стал отрицать Кир. – Я даже и не думал… – он на мгновение замялся.

– Не думали, что такие как я могут интересоваться чем-то подобным, – закончил за него кергарец.

Кирилл коротко кивнул.

– Что ж, не вы один, – Ухгукх-с пригласительным жестом указал на стоявший посреди каюты стол, рядом с которым расположилась пара массивных кожаных кресел. – Видите ли, господин Кейтан, – продолжил он, опускаясь в одно из них, – дело в том, что большинство из жителей энвок-зоны воспринимают нас именно как насекомых. Для них мы этакий аналог стривонов-переростков, которые слепо подчиняются своему императору, не имея при этом ни собственного мнения, ни собственных интересов, не говоря уж об амбициях. К счастью это не так…точнее не совсем так. Все вышесказанное имеет место быть, но по отношению к лхангам. Низшие, они словно ваши роботы, только из плоти и крови, с самого рождения лишены какой-либо инициативы и предназначены лишь для выполнения простейших работ. Это заложено в них генетически. Впрочем, разговор не о них…

Ухгукх-с замолчал, так как в комнату вошел один из его помощников, держа в нижних руках большой поднос со стоящей на нем высокой пузатой бутылкой в окружении до боли знакомых Киру шестигранных вазочек. В свое время ему пришлось почти два месяца давиться чрезмерно сладкой и порой весьма вонючей торгунской пищей, пока та перестала вызывать на его лице непроизвольную гримасу отвращения. Тем не менее, приходилось терпеть, ибо Лайпида всегда требовал от своих агентов полного вживания в создаваемый образ, дабы какая-либо мелочь не смогла выдать их в самый неподходящий момент. К счастью еда торгунцев была безвредна для его желудка, хотя вкус многих блюд был просто отвратителен и на официальных приемах он всеми возможными способами старался избегать порой специально приготовленные для него деликатесы «родной» планеты. На этот раз отвертеться не получится, радовало лишь то, что на подносе в основном располагались легкие закуски, но вот вино…

– «Рассвет Мирты», откуда он у вас? – Кирилл осторожно взял поставленную на стол помощником Ухгукх-са бутылку, внутри которой плескалась бурно пенящаяся жидкость, и, потерев ее горлышко, констатировал: – Настоящая. Поразительно, даже на Торгуне этот напиток сейчас редкость, а цены на него просто космические.

– Вот как? – в голосе посла сквознули нотки удивления. – Не знал, не знал. Этот напиток достался мне как-то по случаю, впрочем, неважно. Хотите опробовать?

– Пожалуй, откажусь, – ответил Кир, ставя бутылку обратно на стол. – Вам, наверное, неизвестно, но это вино обладает исключительно специфическим вкусом и крепостью. В древности бокал этого напитка преподносили мужчинам при посвящении их в воины, дабы они почувствовали всю горечь выбранного пути, сейчас же это не более чем коллекционная редкость. Мало кто рискнет его пить, хотя признаюсь, я пару раз пробовал – сильно туманит мозги, причем с одного бокала.

– Понимаю, – наклонил голову кергарец, – и прошу простить меня, за то, что не знал таких тонкостей. К сожалению, господин Кейтан, представители наших рас редко встречались друг с другом за столом, а если их пути и пересекались, то в основном на полях сражений. Мы слишком мало друг о друге знаем. Надеюсь, остальные блюда на этом столе съедобны.

Кирилл окинул быстрым взглядом принесенное и медленно качнул головой в знак согласия.

– Вполне. Причем многие из них действительно дорогие деликатесы.

– Вот и хорошо, – безгубый рот Ухгукх-са растянулся в некоем подобии улыбки. – А то еще решите, что я хочу вас отравить. Впрочем, чтобы вы убедились… – он взял со стола одну из вазочек, пару мгновений разглядывал ее содержимое, затем одним махом отправил его в рот.

Кир только удивленно хмыкнул и, дождавшись пока его собеседник прожует, поинтересовался:

– И как вам на вкус?

– Несколько жестковато, – ответил Ухгукх-с, вытирая рот салфеткой. – А что это было?

– Крист, сушеный моллюск и прежде чем его есть нужно было счистить раковины. Я удивлен, что вы смогли их пережевать.

– Вот как, – кергарец растерянно посмотрел на пустую вазочку и, аккуратно поставив ее обратно на стол, пояснил: – На самом деле наши зубы могут перемолоть даже камень, к тому же мы практически всеядны, так что вкус не имеет значения. Вы даже не представляете, что мне за свою жизнь пришлось перепробовать.

Он снова улыбнулся, на этот раз обнажив ряд мелких острых зубов и невольно заставив Кирилла вспомнить, что в прочитанных им книгах о войне нередко описывались случаи, когда кергарцы в буквальном смысле пожирали живьём захваченных солдат противника. Что интересно, расовая принадлежность последних не имела никакого значения, они с одинаковым аппетитом могли съесть как торкленца, так и самого лохматого воркла. Всему этому Кир не верил, считая подобные книги обычными агитками, призванными создать в глазах жителей Федерации образ жестокого, бескомпромиссного противника, ибо, по его мнению, разумные существа просто не могли так поступать, однако теперь в его душе появилось сомнение. Впрочем, на его лице это не как не отразилось, для приличия взяв из вазочки обжаренную палочку мигра, он неторопливо прожевал ее и, кивнув в сторону полок со статуэтками, спросил:

– Так значит, вы коллекционируете статуэтки. И откуда они?

– О, из разных мест и я даже сказал бы времен. Некоторым из них ни одна тысяча стат-лет.

– Вот даже как, интересно. Можно глянуть на подобную древность?

– Конечно. Например, та, что вы рассматривали, – он поднялся из кресла и, взяв с полки фигурку, поставил ее перед Кириллом. – Это отдыхающий молодой курхар. Странная была раса, ее представители обладали поразительными мимикрирующими способностями, так что даже при помощи приборов их трудно было обнаружить.

– Была?

– Да была. Последний из их представителей был уничтожен нашими охотниками лет сорок назад.

Кирилл с интересом посмотрел на фигурку и вдруг его мозг пронзила совершенно безумная мысль, заставившая невольно вздрогнуть. Он еще раз окинул взглядом заполонившие комнату статуэтки, неожиданно почувствовав себя посетителем склепа и тихим голосом поинтересовался:

– Правильно ли я понял: все эти статуэтки были сделаны разумниками уничтоженных кергарцами рас?

Ухгухк-с повернул голову к Киру и несколько минут молчал, буравя его взглядом своих золотистых глаз, в которых не было даже намека на зрачок, затем коротко кивнул.

– Вы весьма проницательны, господин Кейтан, хотя кое в чем все же ошибаетесь. Некоторые расы не были уничтожены нами до конца, а были, как бы сказать правильно… ассимилированы, да, ассимилированы. Они полностью отринули свое прошлое, приняв нашу культуру и образ жизни, ну, насколько это конечно, для них возможно. Впрочем, в какой-то степени, это тоже уничтожение.

– Смотрю, вас это не радует?

– А должно? – Ухгухк-с опустился обратно в кресло, которое протестующе скрипнуло под его весом. – Знаете, господин Кейтан, мы ведь не всегда были такими. Некогда мы были гордой расой воинов, которая победив противника, не добивала его, а позволяла существовать дальше под нашей защитой. Эти расы продолжали жить своей жизнью и в дальнейшем их представители сражались с нами бок о бок. Наша цивилизация была молода, агрессивна и великодушна, мы бешеными темпами покоряли космос, захватывая мир за миром, и никто не мог нас остановить.

– Погодите, – прервал посла Кир. – Хотите сказать, что раньше Империя Кергара была похожа на нашу Федерацию.

– Возможно. Увы, точно утверждать не возьмусь, – кергарец совсем по-человечески развел руками. – Это все легенды и предания, в любом случае сейчас мы другие. Сейчас мы больше похожи на жуков трупоедов, что роются в останках уничтоженных ими цивилизаций, пожирая их гниющие тела, впитывая и перерабатывая их культуры, искусства, знания, в жидкий навоз собственных нужд. Мы разучились творить и можем только паразитировать на чужих знаниях. У нас уже давно не рождалось великих ученых и философов. Открою вам большой секрет, господин Кейтан. За последние сто лет количество энхов и рыхгаков постоянно сокращается, самки уже практически не откладывают яйца с синими и желтыми кончиками. Дошло до того, что мы все чаще и чаще используем в качестве солдат лхангов, которые в последнее время плодятся со страшной силой. В некоторых наших мирах это уже становится настоящей проблемой.

– Почему? Они ведь просто чернорабочие. Вы же сами сказали, что лханги – это почти роботы, которые полностью вам подчиняются.

– Все это так, – Ухгухк-с на мгновение замялся. – Хотя сравнение с роботами было не совсем удачно. Они скорее, как домашние животные, преданно служащие своему хозяину, но, знаете, ведь даже самый ручной ркат порой может укусить. К тому же лханги начали меняться, с каждым новым поколением они сильнее, агрессивнее и умнее, рыхагры же наоборот… Границы между ними стираются, господин Кейтан, и это разрушает сами устои нашего общества. Мы усредняемся, упорно превращаемся в тупую, агрессивную биомассу. Если так будет продолжаться и дальше, то вскоре наша цивилизация уничтожит сама себя.

– Но ведь на это как-то можно повлиять. Ну, хотя бы ограничить рождаемость ваших лхангов…

Кергарец вздрогнул, словно от удара, его лоб пошел морщинами, руки сжались в кулаки, на лысой голове встопорщились небольшие пластинки хитина, а изо рта вырвалось пронзительное шипение, заставившее Кирилла невольно нащупать спрятанный в рукаве брусок мономеча. К счастью, извлекать его не пришлось, так как Ухгухк-с быстро взял себя в руки и, отведя глаза, пояснил:

– Не стоит так говорить, господин Кейтан, даже мысль о подобном противна всему нашему естеству.

– Прошу прощения, я…

– Не извиняйтесь, – несколько резко оборвал его кергарец. – Я сам виноват, не смог унять свои инстинкты и повел себя недостойно для энха.

– Вы энх? – удивился Кирилл, буквально впиваясь глазами в своего собеседника и тут же отмечая в его облике то, чему он раньше просто не придал значения. Обычно все виденные им кергарцы были как под копирку: почти трехметровые здоровяки с бугрящимися мышцами и лицами, черты которых словно были вырезаны не очень умелым скульптором. Чтобы отличить их друг от друга, нужно было постараться. Ухгухк– с был другим: меньше рост, не так развиты мышцы и, если бы не глаза и практическое отсутствие носа, то его лицо можно было бы назвать почти человеческим. Разница была, как говорится, налицо, и Кириллу оставалось только удивляться, как он не смог заметить этого раньше. Впрочем, кергарцев в живую он видел не так уж и часто, на станции их не было, а помощники посла были представителями других рас, так что сравнивать было просто не с кем. Оставался вопрос: почему этого не заметили другие? Тот же капитан «Темклата» до своего последнего назначения служил на границе и довольно часто сталкивался с кергарцами, но и он ничего необычного не заметил. Да и его офицеры… Действительно не увидели разницы, или же решили ему почему-то не говорить? Кирилл нахмурился и тут же мысленно мотнул головой, отгоняя параноидальные мысли о непонятных заговорах. Скорей, все было до банального просто; официальные одежды посла прекрасно скрывали его фигуру, на людях он показывался не так уж и часто, а на мелочи с чертами лица никто не обратил внимания, к тому же никто не мог и предположить, что на переговоры заявится один из «крылатых». Нет, если бы капитан понял, кто скрывается за личиной посла, то наверняка не преминул бы доложить об этом своему начальству, и на станцию сразу бы заявились шишки из разведки и командования флота, ибо появление энха на территории Федерации уже само по себе событие. Эти создания практически никогда не покидали пределов Империи, так что живьем их видели не так уж и много разумников, и это означало, что кергарцы очень многое поставили на удачу в этих переговорах и мир им просто жизненно необходим. Но почему? Неужели его догадка верна и имперцы ввязались в войну с технологически превосходящим их противником? Кир задумчиво посмотрел на своего собеседника. В голове вертелись сотни вопросов, но ни один из них он не решался задать. Ухгухк-с, видимо, как-то по-своему истолковал эту заминку и, неожиданно поднявшись из кресла, дернул плечами, словно что-то с них стряхивая, и у него за спиной с легким шелестом развернулось два полупрозрачных крыла.

– Теперь вы мне верите, господин Кейтан?

Кирилл пожал плечами.

– Да я и не думал сомневаться в ваших словах, господин Ухгухк-с, хотя признаюсь, вы меня удивили. Один их энхов в качестве посла… – он покачал головой. – Я думал, что подобные вам никогда не покидают пределов империи.

– Так оно и есть, господин Кейтан, – ответил Ухгухк-с, сворачивая крылья и застегивая на плечах незамеченные ранее Кириллом застежки. – Увы, но мы не путешественники и не воины. Мы по большей степени философы, проводящие всю свою жизнь в размышлениях и заботах о продолжении рода.

– Тогда почему вы?

– Почему? – глаза кергарца на мгновение подернулись дымной пленкой. – Почему?.. – повторил он. Несколько секунд молчал, замерев в причудливой позе, подобно окружающим его статуэткам, затем тихим голосом продолжил: – Мы с нашими самками рождаемся парами, господин Кейтан, и так же парами умираем, так заложено в нас вселенским мирозданием. У нас нет того чувства, что многие разумники называют любовью, мы с нашими женщинами просто половинки одного целого, и нам не надо постоянно доказывать свою привязанность. То, что чувствует моя женщина, то чувствую и я. Однако иногда этот механизм нашего единства дает сбой и смерть одного из нас не влечет за собой смерть другого. Тогда мы становимся энхарами – теми, кого покинула благодать мироздания, и нам остается прозябать в одиночестве, влача бессмысленное существование без надежды когда-нибудь вновь услышать призывную песнь своей кахели.

– Так значит…

– Да, я один из энхаров.

Ухгукс-с совсем по-человечески вздохнул и, подойдя к полке, принялся водить пальцами по стоявшим там фигуркам, словно гладя их. Молчание затянулось. Впрочем, это было и к лучшему, от количества полученной информации у Кирилла уже голова шла кругом. За время их получасовой беседы он узнал о кергарцах куда больше, чем почерпнул из всех тех специализированных книг и отчетов, что пришлось штудировать во время подготовки к миссии посла. И некоторые из этих знаний заставляли задуматься. До последнего времени он считал кергарцев этакими бездушными существами, чью негуманоидную логику трудно было понять; неким подобием космической саранчи, цели которой сводились лишь к завоеванию новых жизненных пространств. Судя по всему, это было ошибкой, и он тупо стал жертвой собственной доверчивости, считая, что Лайпида не будет давать ему информацию, искаженную «неутомимой машиной торкленской пропаганды». По всей видимости, у главы Трабра на этот счет было собственное мнение. Кирилл скрипнул зубами, почувствовав неожиданную злость и одновременно облегчение. Уйти из конторы было единственно верным решением, вот только сделать это следовало куда раньше. Все эти годы он был идиотом, доверчивым идиотом, и благодаря этому Авайт крутил им как хотел, вытаскивая из него нужную информацию о землянах. И ведь он же это подозревал, давно подозревал, особенно когда понял, что часть даваемой ему Лайпедой информация – натуральная липа с вкрапленными в нее частичками правды. Сегодня это подтвердилось в очередной раз. Все их сотрудничество было однобоким, он выполнял для Трабра грязную работу, а взамен получал лишь обещания. За все эти годы его даже не допустили к тем дайтанским вратам, что были в распоряжении Федерации, хотя при помощи Геры он реально мог бы помочь в их восстановлении и активации, однако на любой его запрос постоянно следовали какие-либо отговорки. Так почему же он тянул до последнего, почему не решился уйти раньше?

При желании «Гера» с легкостью могла покинуть пределы энвок-зоны, и ни один торкленский космолет не смог бы за ней угнаться. Однако все его чертова нерешительность и надежда непонятно на что…

– Тем не менее, в этом признании нет ответа на ваш вопрос, – прервал размышления Кира тихий голос кергарца, – и прямого, наверное, не будет, хотя… – Он резко повернулся к Кириллу. – А знаете, господин Кейтан, мы, энхи, живем долго, очень долго, и мой возраст давно перевалил за три сотни стат-лет. Я, как эти фигурки, – призрак прошлого, и здесь я для того, чтобы мой народ не стал таким же призраком…

Кир удивленно посмотрел на Ухгухк-са, а тот, словно увидев сквозь темное стекло маски его вопросительный взгляд, неожиданно резко бросил:

– Наш император стал слишком стар, податлив, а слова его новых советников слаще малая, но, увы, ядовитее гризмы… – Хитиновые пластинки на его голове вновь встопорщились, выдавая крайне раздражение, тем не менее, продолжил он вполне спокойным голосом: – Однако заговорил я вас, господин Кейтан, да и мне пора, так что рад был нашему знакомству, надеюсь, мы еще как-нибудь побеседуем.

Лепестки круглой двери за спиной сошлись с легким шелестом, отрезая Кирилла от полумрака посольского жилища. Оглянувшись и бросив последний взгляд на украшающую их причудливую вязь непонятного узора, он вздохнул и, поправив маску, торопливо зашагал к лифту. Эта встреча была странной, малопонятной, полной недомолвок, но, тем не менее, позволила узнать много интересного. Теперь нужно было разложить все эти знания «по полочкам», проанализировать и сделать выводы. У Кирилла создалось стойкое ощущение, что разговор пошел несколько не в ту сторону и первоначально посол хотел сообщить ему что-то важное, но почему-то так и не решился этого сделать, ограничившись лишь непонятными намеками. В любом случае стоило еще раз пересмотреть сделанную запись беседы и пропустить ее через анализаторы «Геры», а еще встретиться с Кайслом, чтобы узнать про тот злополучный снимок.

Дверь лифта послушно распахнулась перед Кириллом. Шагнув внутрь, он протянул руку к панели, на секунду задумался, а затем решительно утопил кнопку с цифрой «четыре». На данный момент разговор с досайцем интересовал его куда больше непонятных намеков кергарца, а доклад Совету и дипломатические шарады пока могли и подождать. Пора было менять приоритеты, и откладывать этот момент Кирилл больше не собирался.

Кирилл пробежал глазами последний лист из присланных Лайпидой документов и, отложив его в сторону, откинулся в кресле, задумчиво рассматривая раскиданную на столе кипу бумаг. Куча практически бесполезной информации, впрочем, этого и следовало ожидать. Чтобы скрыть свой истинный интерес, пришлось делать запросы по нескольким мало связанным друг с другом направлениям, а теперь еще и делать вид, что внимательно их изучает. Он скосил глаза в сторону лежавшей на кровати Тайк, глаза которой буквально прилипли к прямоугольнику видеоформера, на котором шло какое-то развлекательное шоу. Казалось, девушка полностью поглощена творящимся на экране действом, однако Кир прекрасно знал, что это не так. Проведенные с асторкой годы научили его подмечать некоторые, казалось бы, незначительные мелочи, и вот они-то сейчас и выдавали ее с головой: хвост мечется от ноги к ноге, практически не замирая, рожки коричневые, но их кончики имеют синеватый оттенок, острые ушки то и дело вздрагивают. Тайк было явно интересно, чем он занимается, но как всегда свои вопросы она предпочитала держать при себе, терпеливо дожидаясь, когда он сам заведет с ней разговор. Только вот стоит ли? Хотя в принципе скрывать тоже особо нечего, все пока на уровне догадок и предчувствий, и Лайпида с его возможностями как раз мог бы помочь в этом деле. Кирилл вздохнул. То, что девушка докладывает обо всем, что с ним происходит, главе Трабра, он знал практически с самого начала своей работы на контору, однако только теперь это могло стать проблемой по-настоящему. Он собирался покинуть пределы Федерации, однако, как на эту новость отреагирует Авайт, можно было только гадать. За время работы в Трабре он узнал вполне достаточно, чтобы у Лайпиды возникло желание убрать строптивого чужака. Впрочем, пока подготовка к будущему отлету шла вполне успешно, а Авайт если что-то и подозревал, то никак этого не показывал, и тем не менее следовало быть настороже. Он вновь скосил глаза на асторку. С Тайк тоже следовало что-то решать, и дело тут было даже не в ее докладах Лайпиде, просто их отношения зашли в логический тупик и начали его тяготить, хотя поначалу он и в самом деле думал, что его связь с асторкой – это лучшее решение его душевных проблем. Казалось, стоило отринуть сдавливающую шелуху прошлого, вновь начать жить полной жизнью – и терзающая душу боль исчезнет, растает без следа, а все, что было раньше, покроется дымкой забвения… Не вышло. Годы шли, но лица друзей и родных, а главное образ зеленовласой девушки с огромными фиолетовыми глазами, и не думали исчезать из его памяти. Лаймалин…

Кирилл прикрыл глаза.

– А если одного из дельфинчиков погладить и подумать о своем любимом человеке, – продавец бросает на него быстрый взгляд, заставив щеки запылать огнем смущения, – то второй обязательно начнет издавать мелодичные звуки. Вот попробуйте.

Брелоки перекочевывают в руки Лайм, та улыбается, а ее тонкие пальцы ласково пробегают по спинке одного из дельфинов, заставив того издать переливчатый свист.

– Здорово, – глаза девушки горят восторгом, она поворачивается и протягивает ему один из брелоков.

– Ты тоже попробуй.

Он растерянно смотрит на безделушку, пытаясь припомнить все, что знал о ментане, затем пожимает плечами и проводит пальцем по дельфинчику. Тот изгибается, начинает бить хвостом, а брелок в руках Лаймалин вдруг начинает вторить своему собрату, заставив девушку ойкнуть от неожиданности, а затем радостно рассмеяться. Счастье, сколько же тогда было счастья в ее глазах.

Он вздохнул и невольно провел рукой по нагрудному карману, где в последнее время постоянно носил истершийся брелок, почти не расставаясь с ним. Как же это было давно.

– Ты не здесь.

Тихий голос асторки заставил его очнуться от нахлынувших воспоминаний и, повернув голову, встретиться с пристальным взглядом бездонно-черных глаз девушки.

– Ты опять в своем прошлом, с ней, – констатировала она. – Не отдам.

Кисточка ее хвоста взметнулась вверх, зависла над плечом, чтобы через мгновение метнуться к лицу Кирилла.

– Не позволю.

Удары посыпались один за другим, однако Кир даже не сделал попытки защититься, а лишь зажмурил глаза, стойко перенося эту неожиданную экзекуцию. Его чувства для асторки были точно открытая книга, и он понимал, что отпираться бессмысленно. И все же эта неожиданная вспышка гнева со стороны Тайк заставила его растеряться. Асторка всегда была невозмутима, но, видимо, даже у ее невозмутимости имелся свой предел, и, в конце концов, накопившееся где-то в глубине ее души чувство ревности пробилось сквозь все преграды, обрушившись на его лицо хлесткими ударами хвоста.

– Не позволю, не отдам.

Кир открыл глаза и, проведя рукой по горевшим щекам, поморщился, потом, посмотрев на стоящую напротив Тайк, чьи рожки просто полыхали всеми цветами радуги, тихим голосом поинтересовался:

– Думаешь, это что-то изменит?

Тайк медленно подняла голову, а ее рожки стали бледно-зелеными. Она пару минут молча смотрела на него, затем резко развернулась и так же молча вышла из спальни. Кир проводил ее взглядом и, откинувшись на спинку кресла, нервно хохотнул, подумав, что о разговоре по душам можно пока позабыть и надолго. Впрочем, возможно, это было и к лучшему. Проведя еще раз рукой по щекам, он быстро собрал раскиданные на столе бумаги и, сунув их в папку, поднялся.

– Я на «Геру», – бросил он, проходя мимо сидевшей в гостиной Тайк, которая вновь погрузилась в созерцание видеоформера, на этот раз предпочтя записям развлекательных передач выпуск станционных новостей, – буду часа через три-четыре.

Асторка никак не отреагировала на его слова, хотя Кирилл заметил, что кисточка ее хвоста нервно дернулась. Он подошел к двери и, остановившись у порога, обернулся.

– Прости меня.

Рожки Тайк стали бледно-розовыми.

– Я сама виновата, – ответила она, помедлив. – Мы ведь не давали с тобой клятву единения, и поэтому я не могу требовать от тебя, чтобы ты делил ложе только со мной.

– Тайк…

– Молчи, – хвост девушки взметнулся вверх и закачался над левым плечом, став похожим на изготовившуюся к броску змею. – Молчи и знай лишь одно, я не откажусь от выбора своего тела.

– Тайк… Черт, – Кир стукнул кулаком по косяку двери. – Это глупо. Глупо. Ты же уже наверняка поняла, что я решил… почувствовала. Пойми, моя дорога – это дорога в никуда. Я сам не знаю, чем все это закончится.

– Я пойду с тобой.

– Нет.

– Пойду. Ты мой, я твоя. И даже если мы отыщем твою родную планету, и ты вернешься к своей избраннице, я все равно останусь твоей.

– Тайк, у нас так не принято. Да и как ты себе это вообще представляешь?

– Таков мой выбор, – бросила асторка и отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Кирилл несколько мгновений смотрел на нее пристальным взглядом, затем воздел глаза к потолку, вздохнул, покачал головой и раздраженно хлопнул по кнопке разблокировки двери.

Дверь с легким поскрипыванием затворилась, а Тайк продолжала невидящим взглядом смотреть на экран, затем закрыла глаза и откинулась на подушки дивана. Ее рожки некоторое время судорожно меняли свой цвет, пока их кончики не налились темно-зеленым цветом отчаяния. Она опустила глаза в пол, растерянно потеребила кисточку хвоста, вздохнула, затем резко мотнула головой, словно прияв какое-то трудное решение, и поднялась на ноги. Вернувшись в спальню, Тайк плюхнулась на кровать и сунула руку под матрас, где в небольшой нише пряталась переданная великой матерью капсула. Перевернувшись на спину, она принялась рассматривать на свет зажатый между пальцами металлический цилиндр, где в небольшом окошечке была видна плещущаяся внутри него черная жидкость, а в голове, точно наяву, вновь «зазвучал» хрипловатый голос «матери».

– Алар-ра, ты уверена в своем решении?

– Да, великая мать.

– И мне не отговорить тебя?

– Нет.

– Что ж.

Мать тяжело вздыхает и жестом руки подзывает одного из стоящих позади нее нелгоров. Тот неторопливо подходит и, опустившись на одно колено, протягивает ей небольшую, украшенную причудливым рисунком, коробочку. Нелгор обнажен по пояс, а от его натертого ароматной жидкостью тела исходит дурманящий запах какого-то животного желания. Тело реагирует непроизвольно, заставляя твердеть грудь и мокнуть паховые железы. Это настолько неприятно, что она невольно отступает на несколько шагов назад, и это, естественно, не укрывается от пристального взгляда матери, а ее элнар тут же обжигает мозг теплой волной сочувствия. Мать берет из рук слуги коробку и, встав со своего места, подходит ближе.

– Генетический материал, что ты передала улракам нашего трайта, довольно интересен. Мы еще не видели подобного, и самое главное, он практически идеально подходит для слияния. Думаю, подстройка тела под партнера была не очень болезненна.

Рука великой матери скользит по ее обнаженному животу, заставляя невольно вздрагивать.

– Да, изменения чувствуются, однако ты все еще можешь пройти обряд. Подумай об этом, алар-ра. После того как ты примешь состав, обратного пути не будет, пойми это.

Их взгляды встречаются, и только сейчас она замечает, что великая мать стара. Кончики ее рогов давно уже загнулись вниз, выкручиваясь назад причудливыми винтами, а густые волосы покрыла благородная синева. И, тем не менее, она до сих пор была привлекательна для всех мужчин клана, а ее массивная грудь на вид так же упруга, как и в далекие годы молодости, о которых рассказывают украшающие зал встреч многочисленные портреты.

– Пройди обряд, откажись от выбора, а до этого можешь взять в спутники любого из моих нелгоров.

– Нет, великая.

Мать тяжело вздыхает и, легко толкнув ее в плечо прочь от себя, резко отворачивается.

– Что ж, да будет так.

– Да будет так, – прошептала Тайк вслух, крепко сжимая ампулу в ладони и поднося ее к животу. – Да будет так.

Раздается ихое шипение пневмошприца. Короткий вскрик.

Повинуясь движению руки, змеящиеся по потолку световые линии медленно сменили свой цвет с зеленого на белый. Кирилл снял маску и, бросив ее вместе с папкой на приделанный к стене откидной столик, открыл дверцу спрятанного в стене минибара, достав оттуда небольшую бутылку с длинным горлышком. Пьянящий сок тайры теплой струей потек в горло.

– С чего это ты решил приложиться к бутылке, да еще с утра пораньше?

– Уже далеко не утро, по среднестанционному около трех часов дня, – буркнул Кир не оборачиваясь. – К тому же пить хотелось.

– Мог бы подняться в кают-компанию, там сок и минералка в холодильнике.

– Гера, ты решила мне нотации почитать?

– Нет, лингвистическое воздействие с целью стабилизации психологических функций членов экипажа не входит в мою задачу, – ответила электронная девушка, нахмурившись, – однако хочу заметить, капитан…

– Гера, пе-ре-стань! – Кирилл решительным жестом вернул пробку на место и, бросив раздраженный взгляд в сторону голограммы, сунул бутылку в нишу мусоропровода. – Довольна?

– Да, – наклонила голову Гера и тут же поинтересовалась: – У вас что-то случилось?

– И да, и нет, – Кир вздохнул и, подойдя к утопленной в стенную нишу кровати, плюхнулся на нее не раздеваясь. Несколько минут он лежал, тупо пялясь в потолок, затем скосил глаза на стоявшую рядом с кроватью девушку.

– Слушай, Гер, всегда хотел тебя спросить. Не знаешь, почему твои создатели решили сделать тебя такой?

– Какой?

– Ну, – Кир на миг задумался, как правильно сформулировать вопрос, – такой… разумной, наделили чувствами, да и вообще…

– Не только меня, – пожала плечами девушка. – Все корабли моего класса комплектовались самообучаемым искусственным разумом с вариативной системой адаптации. А почему ты спросил?

– Да просто вспомнилось, что как-то давно размышлял на эту тему. У нас, на Земле, наоборот стараются всячески ограничить функционал корабельных виртов, а уж о придании им личностных свойств не может быть и речи.

– Почему?

– Не знаю, – Кир закинул руки за голову. – Если честно, раньше даже и не задумывался на эту тему. Для меня вирты в первую очередь были помощниками, можно сказать дополнительными органами чувств, благодаря которым корабль становился как бы частью меня. Они не были друзьями или соратниками, а просто…

– Я поняла, – Гера уселась рядом, при этом часть руки Кира оказалась внутри ее полупрозрачного тела. – Как и у многих других разумников, ваши компьютеры – это протезы, дополнительные руки и ноги, которые вы приделываете себе в случае необходимости. Они полезны, функциональны, позволяют вам достичь многого, но это всего лишь мертвые железки. В них нет ни чувств, ни разума.

– Считаешь, это плохо?

– Нет, это не плохо и не хорошо. Да и кто я, чтобы судить об этом, в конце концов, такая же железка, – она улыбнулась.

– Не болтай глупости, – фыркнул Кир. – Ты – другое, ты – полноправный член экипажа, – он замолчал, задумчиво смотря на голубые разряды, пробегающие по рыжим волосам девушки. – А может, дело как раз в этом…

– В чем?

– В излишней человечности. Ну как тебе объяснить, – Кир рассеянно поскреб пальцем переносицу. – Знаешь, когда я работал спасателем, нам зачастую приходилось выжимать из наших машин последнее, буквально гробя их. И все для того, чтобы спасти очередного идиота, полезшего не туда куда нужно. А смог бы я это сделать, зная, что мой корабль обладает чувствами, что он практически такой же живой, как и я? Что ему будет страшно, что он тоже не хочет умирать? Думаю, что нет. Да не думаю, знаю, не смог бы. Постоянно старался бы свести ущерб машине к минимуму, действовал бы с оглядкой, сто раз думал, прежде чем что-нибудь предпринять.

– Разве это плохо?

– Ну, смотря в какой ситуации, – Кир вздохнул. – Понимаешь, Гера, иногда приходится плевать на все и действовать, а рассуждать потом.

– Ты и сейчас так частенько делаешь, причем ни мое присутствие, ни мои советы тебя не останавливают.

– Разве?

– Могу привести около двухста тридцати четырех примеров.

Кирилл коротко хохотнул.

– Спасибо, не надо, верю. В любом случае я – это я, а другой на моем месте мог поступить по-другому, причем не угадаешь как. Вот и получается, что ИИ – это некий неопределенный фактор, который наши инженеры решили исключить. И, знаешь, я их прекрасно понимаю. Тут порой и человеческого-то за глаза хватает, не знаешь, как разгрести, а если еще приплюсовать и электронный аналог…

– Я тебе не нравлюсь?

Кир повернул голову и удивленно вскинул брови.

– С чего это ты так решила? Наоборот. Ты для меня не просто корабль, ты верный товарищ и спутник, и тебя я ни на кого не променяю. К тому же, знаешь, в последнее время я все чаще забываю, что ты машина, столько в тебе стало человеческого.

– Частично в этом виноват твоя ВИПС.

– Моя ВИПС? – Кир бросил невольный взгляд на правую руку, где под одеждой скрывались остатки прибора, превратившиеся в тонкую металлическую пленку, обхватывающую запястье корявой кляксой.

– Да, – кивнула Гера. – Во время первоначальной активации доступ к основным модулям моей системы был невозможен из-за физических повреждений системных модулей, в результате чего функционирование программной составляющей осуществлялось едва ли на двадцать процентов. Работа систем была нестабильна, и только вмешательство твоей ВИПС, создавшей временную виртуальную среду и наладившей ее взаимодействие с ядром моей программы, помогло мне взять ситуацию под контроль и задействовать резервные системы. К сожалению, визуальная матрица голосового интерфейса была повреждена и для прямого общения с экипажем мне пришлось создавать новую. За основу был взят один из образов, полученный с пакетом переданных ВИПС данных. Надеюсь, получилось хорошо.

– Очень даже. Ты у меня просто красавица!

Кирилл улыбнулся, мысленно послав проклятие симбиоту, непонятно зачем подсунувшему этот образ компьютеру дайтанского космолета, благодаря чему в полупрозрачном лице голографической девушки хорошо угадывались до боли знакомые черты. С одной стороны, это делало ее какой-то родной, но с другой – постоянно не давало забыть. Забыть о той застарелой боли, которая продолжала упорно торчать невидимой иглой где-то глубоко в сердце, нет-нет да напоминая о себе в самый неподходящий момент. На душе стало как-то паршиво, и продолжать дальше начатый разговор Киру совершенно расхотелось, зато возникло желание заблокировать каюту и хоть на пару часов остаться в одиночестве.

– Фильтрация закончена, капитан, – неожиданно подала голос Гера.

– Какая фильтрация? – не понял Кирилл. – Я разве что-то приказывал?

– Нет, капитан, но я позволила себе вольность сделать это без вашего прямого приказа.

– Погоди, о чем вообще речь?

– Об орбитальных шлюзах дайтанцев, – пояснила девушка.

Кир встрепенулся.

– А вот это уже интересно. Выкладывай, что нашла интересного.

– Ничего такого, – мотнула головой Гера. – Просто я наложила найденную в базах данных карту на проекцию энвок-зоны и определила точное количество шлюзов, находящихся на территории Федерации.

– И сколько?

– Тридцать четыре.

– Не так много на самом деле для такой территории.

– Капитан, вы забываете, что орбитальные шлюзы всего лишь часть транспортной сети и в основном предназначались для переброски кораблей, тогда как основное сообщение между планетами осуществлялось при помощи планетарных порталов.

– Не забываю, просто до сих пор масштаб этой системы не укладывается в голове. Это нечто невероятное. По сути, твои создатели сделали так, что любая точка галактики была для них на расстоянии одного шага.

– Не любая, – возразила девушка, – транспортная сеть мгновенного перемещения насчитывала всего лишь тысяча двести семьдесят порталов, из них триста сорок два – орбитального базирования. Территория покрытия составляла двести тысяч семьсот…

– Стоп, стоп, – замахал руками Кир, – понял, не надо статистики, не хочу пока забивать голову цифрами. В любом случае, Гера, твои создатели проделали поистине колоссальную работу, и мне искренне жаль, что я не смог увидеть их цивилизацию в момент рассвета.

Он вздохнул и, закинув руки за голову, несколько минут лежал молча, затем спросил:

– Так что там насчет шлюзов в энвок-зоне?

– Достоверные сведения об их обнаружении отсутствуют, – тут же отозвалась Гера, – поэтому следует предположить, что они полностью уничтожены.

– Логично, – Кирилл зевнул и, потянувшись, добавил: – Даже если какие и уцелели, ребятки из правительства давно наложили на них свои лапки и просто так нас к ним не подпустят.

– Кроме того, – продолжила Гера, – я отбросила все шлюзы, расположенные вне зоны моей досягаемости при ходе в надпространстве с полной загрузкой топливными стержнями и…

– Так, – Кир сел на кровати, – давай без долгих объяснений. Просто покажи результат.

– Принято, – Гера вытянула руку, и над ней зажегся небольшой полупрозрачный шарик, который стремительно увеличился в размере, заполнив каюту блеском призрачных звезд. – Пять шлюзов, все находятся в системах, лежащих не дальше трех десятков стайров от границ э-зоны. Самый дальний расположен в одиннадцати месяцах хода из нынешнего нашего местоположения.

– Всего пять, так мало?

– Отброшено все лишнее. Вектор перехода данных шлюзов направлен к внешнему краю галактики вдоль ее плоскости, с учетом вероятностных отклонений от экватора плюс-минус сто сорок стайров, что соответствует текущим заданным параметрам поиска местонахождения Анклава. Кроме того, мною были исключены три шлюза с уровнем доступа «оранжевый».

– Ясно, – Кир задумчиво посмотрел на проплывающую перед носом голографическую звездочку. – Сколько до ближайшего?

– Около месяца хода в надпространстве, – ответила Гера, помедлив. – Однако хочу заметить, что при нынешней численности команды я не могу ручаться за…

– Только снова не начинай, – прервал ее Кирилл, поморщившись. – Все знаю, минимум пять разумников.

Девушка коротко кивнула, подтверждая правоту его слов, а Кир лишь мысленно выругался, добавив в свой мысленный список насущных проблем еще один пунктик. Уже довольно давно вся команда «Геры» состояла из его скромной персоны и Тайк, ибо полеты внутри систем или же перемещение по цепочке связывающих их шлюзов не требовали большой команды и в основном проходили на автомате. Другое дело дальняя вылазка. В таких полетах могло случиться всякое, а Гера, увы, была не всесильна, и ей в любой момент могла потребоваться помощь кого-нибудь из членов экипажа. Например, в отличие от земных кораблей, «Гера» не могла самостоятельно устранять внешние повреждения корпуса, и данной проблемой должна была заниматься специальная команда. А ведь еще был медотсек, генераторы полей, оружейный комплекс, пространственные двигатели, реактор, система связи, система вентиляции и так далее и тому подобное. Все это порой требовало внимания и приложения вполне материальных рук.

Кир снова вздохнул, припомнив, как однажды в разговоре с ним компьютер корабля сравнил себя с едущим на велосипеде человеком, который буквально обвешан различными приборами и приспособлениями. Этот мифический человек прекрасно знает, как всем этим пользоваться, но весь вопрос в том, сколько данных гаджетов он сможет задействовать за один раз? Два, три, пять, семь? А ведь еще надо следить за дорогой, чтобы объезжать препятствия, держать баланс и закрываться зонтиком от неожиданно начавшегося дождя. Аналогия, конечно, была довольно странной, но прекрасно описывала сложившуюся ситуацию. Конечно, электронная девушка была незаменимым помощником, прекрасным советником, в какой-то степени защитником, но вот полностью заменить всех членов экипажа она все же не могла.

– Ладно, принято, – сказал он после нескольких минут молчания. – Постараюсь кого-нибудь подобрать, хотя сделать здесь это будет несколько трудновато. А пока…

Он встал с кровати и, подойдя к столу, щелкнул тумблером стоящего на нем элендра. Приплюснутый с боков шар утробно заурчал невидимыми вентиляторами, а по висящему на стене экрану побежали строчки загрузки программ.

– Новая порция фотографий от нашего пушистого друга, – Кирилл открыл клапан папки и, вытащив оттуда пачку изопласт, продемонстрировал их Гере.

– Опять тот странный корабль?

– Он самый, – ответил Кир, задумчиво смотря на все еще загружающийся элендр. – Хотя нового там почти ничего нет, то же самое, просто несколько под другими ракурсами, да пара кергарских шлюпов рядом. Однако хочу, чтобы ты их все же посмотрела, может, найдешь что ин… Черт, что это с ним?

Последнее относилось к элендру, который коротко тренькнул и, высветив на экране оранжевую пиктограмму ошибки, отправился на перезагрузку.

– Критическая ошибка чтения во втором цилиндре памяти, – тут же ответила девушка. – Произвожу опрос. Завершено. Рекомендуется замена модуля.

– Твою ж, – Кир раздраженно щелкнул тумблером, отключая компьютер, – еще бы знать, где здесь найти такой модуль. Ладно, загрузим из рубки. Жди там.

Гера понимающе кивнула и, превратившись в золотистый вихрь, исчезла.

Кирилл положил фотографии обратно в папку и, подхватив ее, уже было направился к двери каюты, как закрепленный на воротнике рубашки эйпер коротко пискнул, заставив его автоматически поднести к нему руку.

– Господин Кейтан, – раздался в наушнике голос капитана Даркара. – Извините, что отрываю от дел, но не могли бы вы подойти на мостик.

– Что-то случилось?

– Да. Полчаса назад на посла кергарцев было совершено нападение…