Эпилог

Мне не терпелось выбраться из кошачьей переноски, как и Джорджу, который уже оттоптал мне все лапы.

– Стой спокойно, – прошипел я.

– Но я хочу попасть в дом, – ответил Джордж, и я не мог с этим спорить. Мы почувствовали, как переноску поставили на лужайку, и, лишь только открылась дверца, Джордж едва не снес меня, вырываясь на волю. Я последовал за ним.

– Вау, снег! – крикнул он. Лужайку накрывало тончайшее снежное одеяло. Это выглядело очень красиво, и снег оказался неглубоким, так что провалиться в него нам не грозило. Мы замерли, оглядывая дом. Коттедж «Морской бриз» был усыпан белыми снежинками, а на входной двери висел большущий рождественский венок, закрывая почти всю поверхность. Остальные побежали вперед, и мы поспешили за ними.

Джонатан отпер дверь, и Клэр, держа за руки Тоби и Саммер, переступила порог. Она включила свет, следом за ней вошел Джонатан, а за ним и мы. Я пропустил Джорджа вперед. Конечно, мне не терпелось самому все исследовать, но я же родитель в конце концов. Стены коридора украшала мишура, а в дверях стоял огромный букет омелы. Джонатан схватил Клэр и поцеловал ее прямо под этим кустом. Трогательное зрелище, ничего не скажешь.

Мы с Джорджем побежали на кухню, просторную и полностью переделанную; с деревянными поверхностями и полами, она стала настоящей семейной столовой. Быстро налюбовавшись ею, мы устремились в песочную комнату, где Гилберт дожидался нас в своей новой кошачьей кроватке, как будто знал, когда мы приедем.

– Алфи, Джордж, привет, – сказал он. – Я слышал, как Шелли говорила, что вы сегодня приезжаете. Вот и сижу тут уже сто лет, дожидаюсь.

– Гилберт! – Джордж ткнулся в него носом, и я последовал его примеру.

Я заметил снежные следы и маленькие кучки снега, разбросанные по всему полу песочной комнаты, которую Джонатан уже окрестил «снежной».

– Ну, как ты? – спросил я. – Мы с тобой как будто целую вечность не виделись.

– Я в порядке. Здесь стало довольно холодно, ну а что ж вы хотите – зима. Не уверен, что вам захочется пойти на пляж. Мало того что там колотун, так еще полно собак, не говоря уже о сугробах! Мне пришлось найти другие места для тусовок.

– А Лили все еще здесь? – спросил я.

– Да. – Если бы кошки умели краснеть, я бы сказал, что Гилберт зарделся. – Мы увидимся с ней завтра, она с нетерпением ждет встречи с вами. – Он явно смущался. Вот это поворот!

– Она все такая же клевая для кошки? – Джордж поднял усы. Ничего не упустит мой мальчик. Во всяком случае, память у него отменная.

– Да, вообще-то она ничего, – небрежно произнес Гилберт.

– Приятно иметь друзей, правда? – не унимался я.

– Алфи, это все ты виноват. Я прекрасно обходился собственной компанией, пока не встретил вас, ребята, и теперь мне как будто нравится находиться рядом с людьми и кошками.

Я ласково подтолкнул его, радуясь, что мои усилия не пропали даром.

Мы приехали в коттедж на Рождество. После лета мы еще один раз приезжали сюда, на так называемые короткие каникулы. Клэр, Полли и Франческа привезли всех детей и нас, а мужчины присоединились к нам на уик-энд. Мы провели замечательную неделю в уже полностью отремонтированном коттедже, и именно тогда родилась идея встретить здесь Рождество. Наше первое совместное Рождество.

– Клэр, – донесся из кухни голос Джонатана. Мы первыми откликнулись на зов.

– Да, дорогой?

– Там, в гостиной, огромная рождественская елка. Тебе что-нибудь известно об этом? – спросил он.

– Да, я попросила Колина установить ее, а Андреа украсила. Быстренько, дети, пойдемте смотреть. – Мы все потянулись в гостиную. Дерево оказалось выше, чем я мог себе представить, а украшения и вовсе меня поразили. Клэр присела на корточки и щелкнула выключателем – засверкали огоньки, и дерево стало по-настоящему волшебным. Гостиную украсили веточками остролиста и гирляндами, повсюду были развешаны сказочные фонарики. Андреа, безусловно, постаралась угодить нам, сделала все с любовью, и я проникся к ней теплыми чувствами. В камине горел огонь. Все это было настолько красиво, что я не мог сдержать эмоций.

Когда мы встретились с Андреа во время коротких осенних каникул, она была на редкость дружелюбна и весела, как и ее дети. Казалось, они прошли трансплантацию личности. Как призналась Андреа, она наконец-то поняла, что без мужа ей гораздо лучше и они с девочками прекрасно со всем справляются. Еще она сказала, что готова закрутить новый роман; я только надеялся, что не с Лиамом. Все, что говорили нам о ней, оказалось правдой: до развода она была очень милой, как и ее девочки, и только разлад в семье так их испортил. Я мог это подтвердить, наблюдал своими глазами.

– Вау, – восхитился Тоби. – Это лучшая елка, которую я когда-либо видел.

– Можно мне забраться на дерево, пап? – спросил Джордж, пока нас никто не слышал.

– Исключено, – отрезал я.

– А Санта узнает, где нас искать? – забеспокоилась Саммер.

– Да, мы сообщили ему точный адрес, и когда приедут все остальные, думаю, под этим деревом вас будет ожидать море подарков, – сказал Джонатан, подхватывая дочь на руки.

– Но мы с Генри в этом году попросили одного и того же робота. Что, если у Санты окажется только один? – Тоби закусил губу. Он прошел такой долгий путь, стал гораздо более спокойным и уверенным в себе, но в нем навсегда осталось что-то такое, что вызывало и у меня, и у Джорджа желание защитить этого малыша. Наверное, уязвимость, которую никогда не преодолеть, как бы мы его ни любили. Но я знал, что мы будем стараться искоренить и ее.

– О, Санта может принести сколько угодно роботов, Тоб, – сказала Клэр. – Не волнуйся.

Я увидел, как Джонатан посмотрел на нее, и она кивнула, а он улыбнулся. Я-то знал, что Санта – это не кто-нибудь, а Клэр и Джонатан, но, разумеется, не стал бы раскрывать эту тайну. Джордж и дети все еще верили в него, и это главное.

Пока мы заново знакомились с праздничным коттеджем, приехали Полли, Мэтт и дети, а вскоре прикатили Франческа, Томаш, Алексей и Томми.

Мы снова собрались все вместе, как и должно быть.

– Наши первые праздничные рыба и чипсы! – объявил Мэтт, когда они с Джонатаном вернулись из рыбного магазина, нагруженные сумками с едой. Для всех нас. Мы с Джорджем и Гилбертом облизнулись в предвкушении полных мисок. Нас не постигло разочарование.

Дети полезли в сумки вместе со взрослыми. Женщинам досталось вино, мужчинам – пиво. Казалось, праздник уже начался, и я подумал, что так оно и есть: мы вернулись в свой загородный дом.

– У меня новость, – внезапно сказал Томаш.

– О нет, ничего плохого и слышать не хочу, – встревожилась Клэр.

– Нет-нет, только хорошее. – Он оглядел собравшихся за столом и взял Франческу за руку. – Мы побывали в городке, когда приезжали сюда на выходные, и приметили там ресторан.

– Ресторан? Здесь? – удивилась Полли.

– Ну, вы знаете, что в наших трех лондонских ресторанах дела идут неплохо, и я подумал, почему бы не попробовать что-то новое? Мы все любим это место, отдыхаем здесь, к тому же у меня появится повод проводить в Линстоу еще больше времени! Так что мы открываемся в новом году. Что скажете?

– Вау, пап, классная идея! – воскликнул Алексей.

– А мы можем постоянно здесь жить? – спросил Томми.

– Нет, не совсем, мальчики, но мы можем проводить здесь много времени. И, Полли, мы хотели узнать, ты не возьмешься за дизайн-проект?

– С превеликим удовольствием.

– Знаете, когда я подумала, что мы можем потерять коттедж… ну, с этим потопом в ресторане и разборками с Андреа… мы вдруг поняли, как много он значит для нас. Я понимаю, Клэр, как тебе дорого это место, но теперь оно так же дорого и нам, – сказала Франческа, и все выпили за это.

– Может, сходим на пляж? – предложил Гилберт, когда взрослые укладывали детей спать. Джордж был с нами – хотя он все еще спал с Тоби, теперь отбой для него наступал чуть позже. Все-таки он взрослел, мой мальчик. Мы оба грустили от того, что в этом году не удастся встретить Рождество с Тигрицей, но перед отъездом у нас все-таки состоялась небольшая семейная вечеринка. Все прошло замечательно; хотя день выдался холодным, мы пошли в парк, поиграли с мерзлыми листьями, провели время в семейном кругу – как часто говорил Джонатан, и я думаю, это означает приятное время с теми, кого ты любишь. Но Тигрица понимала, что нам нужно быть с нашими семьями, так же как и ей с ее семьей, поэтому мудро отнеслась к нашему отъезду. Мы с Джорджем по-прежнему очень сильно любили ее, и она это знала, а все остальное не имело значения.

– Такой мороз на улице, – ответил я, думая о камине, где Джонатан как раз разводил огонь. Я бы предпочел устроиться поближе к нему.

– Пожалуйста, пап, хоть на минуточку, это же традиция. – Джордж до сих пор страдал по Шанель, но за время коротких каникул у него появилась новая любовь – к пляжу, и я поощрял это увлечение. Разумеется, когда поблизости нет собак.

– Ладно, – сказал я. – Но ненадолго. Я не хочу окоченеть.

Мы вышли через заднюю дверь и направились к передней части дома. Я представлял себе, как наши семьи уютно устроились у огня в гостиной, и подумал о том, что этот коттедж для них не просто дом, а настоящий домашний очаг.

Мы запрыгнули на стену. Мне пришлось покорячиться, потому что лапы всегда примерзали на холоде, но Гилберт помог мне забраться, и, к счастью, Джордж ничего не заметил. Мы поднялись на вершину дюны, ступая по ледяному песку, припорошенному снегом. В лунном свете поблескивала белая колючая трава, и, стоило мне присесть, как холод пробрал меня до костей.

– Это моя любимая луна! – взволнованно завизжал Джордж, увидев зависший над нами лунный серп. Мне сразу вспомнилась одна из книжек Саммер, где на картинке человек сидел на полумесяце. Заменить его котом – и будет вообще супер.

– Я так рад вас видеть и жду не дождусь этого Рождества, – сказал Гилберт. – Ну, в смысле, – он слегка смутился, поскольку еще стеснялся собственного энтузиазма, – что вы там говорили про угощение и все такое. – Бедный Гилберт, у него никогда не было рождественского ужина, и мы вдвойне радовались за него. Я знал, что он придет в восторг, когда попробует индейку.

– Это будет лучшее на свете Рождество! – воскликнул Джордж. Я пощекотал его усами.

– Ты говорил это и в прошлом году, – снисходительно улыбнулся я.

– Да, папа, так и было. Это как раз то, что я узнал про жизнь. – Он говорил так серьезно, что мы с Гилбертом обратились в слух. – И узнал я это от тебя. Каждый год наступает лучшее Рождество, потому что так устроена жизнь, когда рядом с тобой твои любимые люди и кошки. И эта жизнь становится все лучше, и лучше, и лучше.

Я думал, мое сердце разорвется от радости, но обошлось. Видимо, как и жизнь, сердце обладает способностью работать все лучше и лучше.