Хан Батый узнает о Коловрате
Бежавшие от полка Евпатьева воины без оружия стояли на коленях. Каждый из них знал, что его ждет смерть. Таков закон – за бегство одного предают смерти десяток, за бегство десятка – сотню, за бегство сотни – тысячу. Поэтому воины монголов никогда не бежали. Проще было умереть в бою. Но в этот раз им противостояли не живые люди, а мертвецы.
Хан Батый на коне ехал и смотрел на них. Смотрел, как они принимают смерть. Отважные сыны степи, думал хан Батый, глядя на них. Что же заставило вас бежать? Кто же напугал вас, тех, кого невозможно напугать?
– Кто тот человек, от которого ты бежал? – спросил хан Батый у стоящего на коленях воина. – Почему твоя сотня бежала? Почему ты бросил оружие?
– Потому что это не люди. Я готов проявить храбрость в бою с живыми, но не с мертвецами. Это павшие защитники города встали и догнали нас, чтобы отплатить. Нужно было похоронить их, так как они были доблестными воинами. И ведет мертвое воинство мертвый витязь. Он смело ездит от начала нашего воинства до конца и забирает всех, кого захочет. Если пустить по нему стрелу, то он щитом отобьет ее, а после достанет тебя и убьет.
– Этими сказками, в которые только дети могут поверить, ты прикрываешь свою трусость. Ты умрешь, и умрут те, кто спас свою жизнь бегством, – сказал хан Батый, – не будет такого, чтобы монгольские всадники поворачивали своих коней из страха смерти. Предайте смерти трусов.
Хан Батый сидел на коне и смотрел, как умирают его воины, а в это время брат его супруги, могучий богатырь Хостоврул торжественно промолвил:
– Родич! Этот мертвый витязь, верно, умелый воин, и люди его умелые, но не может человек вернуться с того света, чтобы разить своих врагов. Я пойду на бой с ним и приведу его к тебе в цепях и живым.
– Приведите Демида Предателя, я хочу слышать его и видеть.
Боярина Демида привели, и тот распластался перед монгольским царем в поклоне. Демид долго не отрывал голову от земли, так как знал, что Батый любит смотреть, как он валяется в грязи. Вот такая судьба меня постигла, подумал боярин Демид. Лучше бы и вправду умереть! Но теперь он не мог ничего поделать.
Батый с презрением смотрел на предателя. Демид был ему мерзок, но хан понимал, что сейчас этот человек нужен ему и этот человек должен знать, кто напал на его людей.
– Встань, Демид, и скажи, кто напал на нас?
Боярин Демид не верил своим ушам. Как мог черниговский князь Михаил привести сюда свои полки? Ведь кто еще мог ударить в спину монгольской рати? Может, не врал великий князь рязанский Юрий Игоревич, когда говорил людям, что придет помощь из Чернигова?
– Видимо, это боярин Евпатий Коловрат. Его великий князь посылал в Чернигов, чтобы он привел оттуда помощь.
– Сколько воинов у черниговского хана?
Черниговское великое княжество могучее и главный удел Ольговичей. Но сколько может быть у него воинов? Тысяч сорок, может, пятьдесят, но ведь не может же великий князь Михаил Всеволодович привести все войско! Верно, он тысяч двадцать послал. Так и скажу, решил Демид Твердиславович.
– Не ведаю точного числа, но не меньше двадцати тысяч. Не мог же он все воинство послать на помощь Рязани.
Двадцать тысяч – сила немалая, чтобы оставлять ее у себя за спиной, да и командует ей, по всей видимости, человек отважный, подумал хан Батый. Надо разбить врагов, чтобы они больше мне в спину не били.
– Хостоврул, возьмешь три тумена и разобьешь этого Евпатия. Приведи его ко мне живым, я хочу посмотреть на него.
Хостоврул был, бесспорно, лучшим воином в степи. Глядя на него, хан Батый улыбнулся. Что ж, брат моей жены нашел достойного соперника. До сего дня никто не мог одолеть его.
Хостоврул поправил саблю и, красуясь, проехал мимо тел воинов, которые бежали и которых хан Батый приказал умертвить.
– Батый! Давно я не находил себе достойного соперника. Этот Евпатий будет очередной моей победой. Эти трусы осквернили монгольское оружие, но я сотру этот позор.
– Коли не сможешь взять его живым, то пусть хоть его людей захватят. Я хочу показать своим людям, что им противостоят обычные воины, которые так же, как и все, состоят из плоти и крови.
