Глава 18

Все улики оставались на полу: скрепки и колпачки от ручек. Солнечный луч, пробивающийся сквозь штору, освещал вмятину в доске с материалами дела.

Пришло утро и принесло с собой реальность и вопросы, много вопросов, вихрем кружившихся в ее голове.

Беспорядочные вопросы.

Как отреагируют СМИ на очередную смерть в печально известной Эллингэмской академии? Перед глазами всплыли заголовки статей типа «Школа мечты: учим убивать студентов». Постой, какая разница, что напишут в газетах, что скажут ее родители? И насчет того, что она была там?

Закроют ли школу?

Может быть, на несколько дней. Ее же не закроют из-за этого на годы, верно?

Почему она думает об этом? Умер человек. Хейз умер.

Потому что мозг так устроен. Он думает. Ее мозговой «чердак» был забит новыми и странными вещами, которые она пока не могла классифицировать и рассортировать. Стиви не должна была чувствовать вину за эти мысли, и ей не следовало полностью погружаться в них. Так психолог учил ее справляться с тревожностью: пусть мысли приходят, но не стоит на них зацикливаться. Но в работе хорошего детектива все наоборот: ты должен следовать за каждой зацепкой.

В голове начали постукивать молоточки, и она зарылась лицом в подушку. Во рту до сих пор оставался странный привкус, привкус…

Снаружи послышались голоса, где-то вдруг заорало радио. Она заставила себя оторваться от подушки и выбраться из ее надежных, мягких объятий.

Хейз. Это случилось на самом деле. Он, вообще-то, умер. Хейз умер, и они нашли его тело. А она после этого вернулась домой и целовалась с Дэвидом. Все это было слишком реально, слишком внезапно, и все ее чувства сплелись в единый узел из страха, дрожи, стыда и подкатывающей к горлу тошноты.

Сосредоточься.

Мысли немного покружили вокруг фактов. Хейз лежал на земле, уже мертвый. Как это могло случиться? Она мысленно оглядела небольшой пятачок в конце туннеля. Всмотрелась в пустые полки на стене. Провела носком туфли по каменному полу. Взглянула на лестницу и люк, ведущий в обсерваторию…

Лестница больше трех метров высотой. Если упасть с такой высоты на камни, явно не поздоровится. Можно и умереть.

Перед мысленным взором Стиви встала картинка. Она поднялась наверх. Закрыла люк позади себя. Хейз тоже поднялся туда, чтобы осмотреться? Возможно, в темноте он оступился и свалился в люк?

Почему он вернулся обратно? Возможно, что-то доснять. Но тогда он бы наверняка взял с собой какую-нибудь аппаратуру. Было очевидно, что он хочет пойти один. Она видела, как он пытался улизнуть.

Но он не пошел в сад. Он обошел его, вышел на главную дорогу, в лес, к туннелю. Он ушел обратно и умер.

Стиви почти забыла об этом странном видении, что разбудило ее той ночью. Ей это должно было присниться. Она думала об убийстве, о смерти, туннелях и Лукавом, и ее мозг спроецировал все это на стену.

Правильно?

Стиви легла на спину и несколько минут делала дыхательные упражнения: выдох длиннее вдоха, воздух направляется вниз к животу.

Она до сих пор чувствовала на своей коже запах мускусного шампуня или геля для душа. Дэвид.

Еще и это. В любой другой день ни о чем другом она не могла бы думать. Но сегодня эта тема вряд ли займет первое место на пьедестале.

– Хорошо, – сказала она сама себе. – Давай. Прямо сейчас. Вставай. Сейчас.

И она рывком спустила ноги на пол.

Чуть погодя, посвежевшая после душа, в тонких свободных штанах и черной толстовке, Стиви появилась в общей комнате. Джанелль и Нейт сидели за столом, оба в пижамах. Пикс тихо разговаривала с кем-то по телефону на кухне. Дэвид был в мятых джинсах и такой же мятой темно-бордовой рубашке; влажные волосы слегка курчавились на лбу. Он сидел на диване и, когда Стиви вошла, посмотрел на нее прямым, долгим взглядом, на этот раз без шутливости. Казалось, он просто отметил ее присутствие.

Не было обычного оживленного разговора, лишь брошенное кем-то «доброе утро», пара кивков. А что скажешь, когда твой сосед по студенческому общежитию умер, даже если ты его почти не знала? Даже если то, что ты о нем знала, тебе не очень-то нравилось?

Сказать нечего.

Появилась Элли, как обычно, одетая во что-то невразумительное: в заляпанные краской длинные панталоны из вафельной ткани, широкую майку с французским триколором на груди и натянутые во всю длину длинные носки без пяток. Ее глаза покраснели и припухли. Она добрела до дивана, свалилась рядом с Дэвидом, поджав ноги и положив голову ему на колени, а он рассеянно опустил руку на клубок ее спутанных немытых волос.

Стиви опять почувствовала легкую тошноту. Придется ли им поговорить о том, что произошло? И если да, то что она скажет? А может, они никогда об этом не вспомнят. Может, то, что случается в такие ночи, как прошлая, не имеет никакого значения.

При этой мысли внутри нее что-то оборвалось, и она уставилась на чашку с кофе. Он был горьким на вкус, но, по крайней мере, глотая обжигающий напиток, она могла почувствовать что-то кроме этого стремного ощущения. Вот она его и пила.

– Стиви, – войдя, обратилась к ней Пикс. – Звонил Ларри. Им нужно поговорить с тобой еще раз. Он сейчас зайдет.

Джанелль испуганно взглянула на нее. Нейт по-

бледнел.

– Это нормально, – спокойно сказала Стиви. – Так бывает. Для прояснения информации полицейские должны задать одни и те же вопросы несколько раз.

– Все остальные останутся здесь, – добавила Пикс.

– На весь день? – Элли подняла голову с колен Дэвида. Ее голос был слегка гнусавым, как бывает, когда долго плачешь.

– Пока останьтесь, – ответила Пикс. – Если нужно, сюда придут консультанты.

Дэвид закатил глаза и вздохнул.

Когда Стиви и Ларри подошли к Гранд-Хаусу, у входа стояли две машины из полицейского управления штата Вермонт.

– Просто говори, что знаешь, – сказал Ларри. – Скажи правду.

– Я в курсе, – отозвалась Стиви.

– Ты держишься?

– Думаю, да. Наверное, до меня еще не совсем дошло. Это плохо?

– Это не хорошо и не плохо. Просто все так, как есть. Ты поймешь, что с этим придется иметь дело, если решишь заняться подобной работой. Нужно оценивать вещи такими, какие они есть на самом деле, а не как тебе хочется или кажется.

Эти слова были самыми разумными из тех, что Стиви услышала от взрослого.

Зайдя в дом, Стиви подумала, что ее отведут в комнату охраны, но Ларри повел ее к массивной дубовой двери кабинета Альберта Эллингэма.

– Здесь? – спросила она.

– Детектив проводит беседы здесь, – сказал Ларри. – Просто отвечай на вопросы. Все будет хорошо.

На этот раз детектив. Не полицейский.

У огромного камина из розового мрамора стояли два кожаных кресла, на полу между ними лежала шкура медведя. Невысокая хрупкая женщина в сером костюме сидела в одном из этих кресел и что-то печатала в маленьком ноутбуке.

– Стефани? – спросила она, захлопывая крышку. – Меня зовут детектив Ажитер. Подходи и присаживайся.

Стиви опустилась в кресло напротив – одно из личных кресел Альберта Эллингэма. Даже несмотря на то оно было очень старым, кожа до сих пор оставалась в прекрасном состоянии, и сидеть в нем было весьма удобно.

Когда-то и он сидел здесь, думая о пропавшей жене и дочери.

В образе детектива Ажитер прекрасно сочетались тщательно подобранные нейтральные цвета. У нее были длинные, элегантные кисти рук. Темные волосы стягивал в гладкий тугой пучок, и ни одна прядка не выбивалась. Лицо выражало подчеркнутую невозмутимость. Никогда ничего не упускай из виду. Стиви нужно научиться выглядеть так же, как настоящий детектив.

– Я хочу записать наш разговор, – сказала она, ставя на маленький столик возле кресла диктофон. – Беседа со Стефани Белл, ведет детектив Фатима Ажитер, воскресенье, 10 сентября, 9.45. Итак, Стефани. Или Стиви?

– Стиви.

– Стиви, ты участвовала в съемках видео о похищении Эллингэмов. Чья идея была снять такое видео?

– Хейза.

– Как получилось, что ты приняла в нем участие?

– Он пришел и попросил помочь ему.

– А почему он попросил именно тебя?

– Потому что я хорошо знаю материалы.

– Материалы эллингэмского дела, ты это имеешь в виду? – уточнила детектив.

Стиви кивнула и мысленно отругала себя: собиралась же давать точные ответы, а этот таким не был.

– Я много знаю об эллингэмском деле, – поспешно сказала она. – Я приехала сюда это изучать. Преступление… его историю.

– Итак, Хейз захотел снять видео и пришел к тебе, так как ты хорошо знаешь тему. А ты предложила написать сценарий Натаниэлю, потому что он писатель?

– Меня Хейз об этом попросил, – ответила Стиви.

– Получается, Хейз собрал группу людей, каждый из которых обладал знаниями в определенной области. С вами также были Мэрис Кумбес, студентка с опытом театральных постановок, и Патрик Дэшел, изучающий кинематографию. И вы все вместе занимались этим проектом.

– Да, правильно, – сказала Стиви.

– Как вы попали в туннель?

Сердце Стиви пропустило удар.

– Я открыла люк, – сказала она.

– Каким образом?

– Вскрыла замок.

Детектив слегка приподняла бровь. За весь разговор это был первый и единственный раз, когда на ее лице отразились какие-то эмоции.

– Ты его вскрыла? – повторила она.

– Да, – произнесла Стиви.

Отпираться было бессмысленно. Она действительно вскрыла замок. Прощай, «Эллингэм». Тут было весело.

– Откуда ты умеешь вскрывать замки?

– YouTube, – пожав плечами, ответила она.

Этот жест должен был означать, что вскрытие замков – не такая уж трудная задача, иногда люди вскрывают замки, чего уж там… Но как к этому отнесется детектив, она не знала.

– У тебя была какая-то причина этому учиться?

– Нет. Просто хобби. Как и у других.

Прозвучало так себе. Типа: ничего особенного,

– Ларри рассказал, что ты интересуешься работой органов правопорядка, – сказала детектив.

– Да.

– Знаешь, обычно мы не вскрываем замки.

– Да, – промямлила Стиви, – знаю…

Детектив Ажитер потерла мочку уха.

– Когда вы закончили съемку, вы покинули туннель все вместе или по отдельности?

Странно. Она не расспрашивает дальше про люк и замок. Мысли Стиви закружились, на секунду она потеряла нить разговора.

– Мы ушли вместе, – сказала она. – Мэрис и Хейз… они задержались.

– Ты знаешь, что они делали?

– Могу предположить.

– И что же?

– Ну… может, целовались или типа того.

Детектив едва заметно улыбнулась и заглянула в ноутбук.

– Во время съемок вы использовали театральный туман, – продолжила она. – Ты знаешь, как он создается?

– С помощью дым-машин.

– Что-нибудь еще вы использовали?

Странный вопрос.

– Нет, – ответила Стиви.

– Только три машины.

– Да, верно.

Серьезно, почему она спрашивает про дым-машины?

– Думаю, на этом все, Стиви, – сказала детектив Ажитер. – Если только ты не вспомнишь еще что-нибудь не совсем обычное.

Стиви мысленно оглядела свой мозговой «чердак». Конечно, было еще послание на стене. Послание, которое, возможно, ей всего лишь привиделось. Не будет же она рассказывать в полиции о чем-то, что ей, возможно, привиделось?

Или будет? В детективных романах так обычно и делают, и все это оказывается важным.

– Нет, больше ничего, – произнесла Стиви.

– Хорошо. Беседа окончена в 10.20.

Она выключила диктофон, и Стиви поднялась с кресла.

– Что случилось с Хейзом? – тихо спросила она.

– Мы должны дождаться отчета коронера, – сказала детектив.

– Нет… – Щеки Стиви запылали.

– Это обязательно. Извини.

Стиви направилась к двери и уже взялась за ручку, когда ее вдруг осенила одна мысль. Она повернулась к детективу.

– Было еще кое-что. Пропуск Джанелль.

Детектив Ажитер подняла голову.

– Что это?

– Кто-то взял электронный пропуск моей подруги Джанелль. Когда мы пошли на йогу в четверг, он был у нее. Но когда выходили с занятия, он исчез из ее сумки. А на следующий день он нашелся на тропе перед нашим коттеджем.

– Почему ты сказала, что его кто-то взял? Может быть, она его потеряла?

– Нет, она положила его в карман сумки и закрыла на молнию. Я сама это видела. Когда мы вышли из зала, его там не было.

– Как фамилия Джанелль?

– Франклин.

Детектив занесла что-то в ноутбук.

– Спасибо, Стиви. Можешь возвращаться в коттедж.

В главном холле два охранника беседовали с полицейскими. Никто не обратил внимания на Стиви, выходящую из кабинета Эллингэма. На лестничной площадке она увидела, как Чарльз о чем-то серьезно разговаривает с доктором Куинн и несколькими преподавателями. Стиви вышла из Гранд-Хауса незамеченной.

Она пошла обратно к «Минерве». Быстро набежали облака, поднялся ветер. Вокруг не было ни души, словно все остались дома – на территории школы было как-то слишком тихо и тревожно. Рой самых разных мыслей, страхов и волнений одолевал Стиви, но одна мысль больше всего не давала покоя. Туман. Зачем вообще спрашивать о тумане? Кого волнует чертов туман? Должна быть какая-то причина. Детектив спросила дважды.

Стиви перебрала в уме все, что знала о дым-машинах. Их арендуют или сдают в аренду. Они выплескивают струи искусственного тумана. Еще они воняют.

Что-то шевельнулось в ее мозгу. Туман. Он упоминался в какой-то другой ситуации. Туман.

Сухой лед. Это было связано с сухим льдом там, в мастерской, когда Джанелль и Дэш спорили о досках, а потом Дэш заглянул в контейнер с сухим льдом и сказал, что с дым-машинами легче работать.

Стиви остановилась, не пройдя и половины пути до «Минервы», достала телефон и забила в поисковик слова «сухой лед». Быстро пробежав по найденным страницам, она остановилась на той, что содержала слова «угроза безопасности».

Сухой лед, твердый диоксид углерода… обычно нетоксичен, однако использовать следует с осторожностью… при обычных условиях переходит в углекислый газ… должен использоваться в хорошо вентилируемых помещениях, в противном случае существует риск отравления, так как углекислый газ замещает кислород, особенно в низко лежащих строениях, таких как подвалы… может быстро привести к потере сознания и смерти…

Стиви сглотнула.

Сухой лед хранился в мастерской. Кто-то забрал пропуск Джанелль. Пропуск Джанелль мог открыть мастерскую.

Она вроде как должна идти домой. Она уже нарушила достаточно правил.

Ей лучше вернуться в «Минерву».

Так почему же она развернулась и двинулась прямиком к мастерской?

По ее пропуску туда не войдешь. И что, интересно, она надеется там найти? Но интуиция толкала ее вперед.

– Я проверю записи, – услышала она голос Ларри.

Стиви заметила, как детектив Ажитер и Ларри тоже идут в направлении мастерской, и спряталась за гольф-каром.

– Вы фиксируете время входа и выхода? – спросила детектив.

– Да, система записывает и то и другое. Подождите немного. – Ларри прижал телефон к уху. – Джерри! Мне нужно, чтобы ты проверил записи по одному пропуску. Имя – Джанелль Франклин. Меня интересует, где ее пропуск отмечался в четверг вечером.

Стиви кралась за ними следом на достаточном расстоянии, чтобы ее не заметили. Перед дверью мастерской они остановились, Ларри достал свой пропуск и открыл дверь. Если они зайдут внутрь, Стиви не услышит дальнейшего разговора, а сама мысль, что она так и не узнает, о чем они будут говорить, казалась ей просто невыносимой.

Толком не понимая, что делает, она рванулась к двери и успела зацепиться за нее, прежде чем та захлопнулась. Оставив узкую щель и удерживая дверь одним пальцем, она подождала, пока Ларри и детектив отойдут вглубь мастерской, потом осторожно заглянула внутрь. Они стояли у дальнего конца помещения и смотрели на голубой контейнер.

Ей не верилось, что она на самом деле это делает.

Стиви толкнула дверь и проскользнула внутрь, встав за стеллажом для инструментов.

– Господи, – пробормотал Ларри, – он был полон. Какого черта… Да, Джерри. Хорошо, поехали. В 16.50 база творчества. Потом ничего до 1:12 уже следующего дня. А где он отметился? Ага, здесь, в мастерской.

Я понял.

Он убрал телефон в карман.

– В общем, со слов Стефани Белл, – сказала детектив, – пропуск Джанелль Франклин пропал во время занятия йоги.

– Я проверю ее расписание, но йога у них как раз на базе творчества. Это подтверждается. Выходит, кто-то взял пропуск…

– И использовал его, чтобы прийти сюда ночью, в начале второго, на следующий день. Нужно распечатать эту информацию. Что получается? Он пришел сюда, взял…

В этот самый момент у Стиви зазвенел телефон.

Ларри и детектив оглянулись. Таиться было бессмысленно, и Стиви вышла.

– Это я здесь, – призналась она и мельком взглянула на экран телефона.

Там высветилось: «РОДИТЕЛИ».