Книга: Поцелуй на счастье, или Попаданка за!
Назад: Глава 10 ВОЗВРАЩЕНИЕ В ОРИЯР-ДЕРТ
Дальше: Глава 12 ПЕРВЫЙ БОЙ ТАИНЭ

Глава 11
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ТАИНЭ

Маги по свежим следам изучили магический фон в моих покоях и озабоченно переглянулись.
— Миледи, вы в состоянии рассказать о случившемся? — участливо спросил магистр Чесс, сбросив маску дворецкого.
— Вполне.
— Полагаю, это лучше делать не здесь. Мои коллеги сейчас займутся телом, вам на это лучше не смотреть. — Некромант дал знак лекарю, уже констатировавшему смерть, и тот уступил место Гринду, тоже некроманту.
— Думаю, для леди Барренс тут нет ничего нового, она и сама не чужда темным ритуалам, — не очень-то любезно усмехнулся Гринд.
Я поняла, что маги будут допрашивать труп Лин Игви и, для порядка одарив Гринда надменным взглядом, поспешно сбежала из разгромленной комнаты.
Дворецкий, чуть задержавшись, поставил вояку на место:
— Держи берега, Гринд! Девочка потеряла память, она, считай, чистый лист, и не стоит марать его старой грязью.
Он говорил тихо, но я, остановившись в коридоре и прижав пылающий лоб к ледяному камню стены, все слышала.
Ох и нелегко мне будет в замке!
«Никогда не носи чужой одежды», — ругал меня отец за наши обмены с одноклассницами. Наверняка он имел в виду «не прокипятив как следует», а не то, что он мог купить мне любую тряпку. Потом, когда разбогател.
Видел бы он меня сейчас — убил бы. Но как прокипятить чужое тело?
Иногда мне кажется, что Тиррина, сбежав из собственного тела в мое, оставшееся на Земле, оставила мне не только своих врагов, но и прокляла напоследок. Иначе не объяснить, почему с тех пор, как она сбежала, освободившись от блока, за мной тянется шлейф неприятностей.

 

На остаток ночи дворецкий решил было поселить меня в графских покоях, но вовремя вспомнил, что они все еще запечатаны до возвращения хозяина. Да и невеста — еще не жена, не по статусу мне, да и не принято у высших аристократов иметь общую спальню.
— Не мучайтесь, мэйстр Чесс. Если покои секретаря еще свободны, я могу занять их.
И заодно проверю, как там поживает мой клад в тайнике.
— Что вы, миледи! — в ужасе воскликнул старик. — Негоже графине спать в крыле для слуг! Тогда уж лучше отведу вас на четвертый этаж, в малую спальню.
— Но это же покои для короля.
— Не только, моя госпожа, не только. Это апартаменты для всей королевской семьи, буде она изволит осчастливить визитом наш скромный дом. А вы, чай, не простая графиня теперь, а королевская воспитанница. Член высочайшей семьи.
— Да, точно. А почему вы сразу не предложили этот вариант?
Спина шагавшего впереди старика чуть согнулась, плечи опустились. Он остановился и отвесил поклон, пряча виноватый взгляд.
— Простите, таинэ, расстроен был, запамятовал. Мы ведь, старые люди, больше за прошлое держимся, за традиции, а семья Барренс всегда занимала гостевой флигель после того, как вы в детстве башню попортили. Вот и не сообразил. Да и старшая горничная сразу во флигель побежала прибираться. А Лин, дабы искупить вину, сомнамбул туда отправила. Недосмотрели мы за ней, моя вина.
— Мне очень жаль, что так получилось, — вздохнула я. — Пыталась ее остановить, но я еще слишком слаба в магии. И этот демон…
Дворецкий распахнул двери в королевские апартаменты, зажег светильники и ответил мне только после того, как, пропустив меня вперед, закрыл створки.
— Вот это самое странное, внучка, — добродушно подмигнул Энхем. — Да, здесь мы можем говорить свободно. Защита тут получше, чем даже в покоях у самого графа Орияра. Так вот, сама Лин никогда не смогла бы вступить в переговоры с демоном. Ее кто-то надоумил. Научил. Причем давно. А вот и свободные спальни, выбирайте.
Я указала на первую попавшуюся дверь. За ней оказалось просторное помещение с теплыми абрикосовыми обоями, щедро присыпанными позолотой. Изящная белая мебель, обилие драпировок не оставляли сомнений, что комнаты предназначены женщине.
— Надеюсь, здесь не покои королевы?
— Нет. Ее величество никогда не посещала Орияр-Дерт, и вряд ли это случится. Мы храним эти комнаты в неприкосновенности со времен бабушки Артана Седьмого, вот та королева любила Лаори-Эрль. А эта… — Дворецкий выразительно поморщился.
Я зевнула — очень уж насыщенная выдалась ночь, — и старик заторопился:
— Отдыхай, внучка. Скоро уже рассветет, а о будущей хозяйке будут судить по первому ее дню в замке. У тебя темное прошлое, но будущее только в твоих руках.
Прекрасно. Я должна думать о том, какое впечатление произвести на слуг?
— Дай мне знать, дедушка Энхем, когда вернется милорд.
— Непременно. Мне бы не хотелось без него опрашивать таинэ Орияр о ночном происшествии.

 

Выспалась я отлично всего за три-четыре часа. Мне снился наш великолепный замок, даже те уголки, в которых еще не успела побывать, когда числилась экономкой. Он разворачивался перед взглядом, как дивный цветок, лепесток за лепестком. И его лики отличались от тех, которые я помнила, яркостью, свежестью и мощью — Лаори-Эрль показывал себя юным и сильным.
Красовался.
Тосковал о былой силе и славе.
О какой-то непонятной мне цельности, словно он был всего лишь забытым осколком чего-то еще более прекрасного и величественного, что немыслимо даже представить.
И страдал. Страшно страдал от одиночества, длящегося тысячелетия.
И радовался, что может говорить со мной во сне, хотя бы вот так.
С этой мыслью я и проснулась. Потянулась на мягком, пружинящем ложе и… чуть не закричала от испуга: на стульчике у дверей неподвижно сидела незнакомая пожилая женщина в чепце горничной, из-под которого выбивались седые пряди. Подбородок был опущен на грудь, ладони лежали на коленях. Глаза ее были стеклянными, вытаращенными, как у куклы, и не моргали. А кожа мертвенно-желтая, словно вымоченная в формалине.
Это был труп.
На мой сдавленный вопль, придушенный ладонями, женщина резко вскинула голову. Медленно поднялась со стула и так же медленно поклонилась, расправив юбки черного форменного платья горничной.
Труп оказался говорящим.
— Миледи… — Такой глухой, деревянный голос мог бы принадлежать треснувшей цветочной кадке, если бы она заговорила. — При жизни я носила имя мэйстрес Дженни Чесс и была женой мэйстра Энхема Чесса. Сейчас я охраняю и прибираю четвертый этаж Лаори-Эрля. Дворецкий велел помочь вам с платьем и прической.
Позволить мертвым холодным рукам трупа касаться меня? Ни за что! Никогда! Я боюсь трупного яда!
— А что мэйстрес Тимусия или ее дочь? — спросила я, невольно попятившись.
— Заболели.
Эпидемия, не иначе. Под названием «саботаж».
Утро, если оно начинается с беседы с трупом, не назовешь добрым.
Я взяла себя в руки. Аристократы даже перед мертвыми слугами должны показывать совершенное самообладание и выдержку.
— Мэйстрес Дженни Чесс, благодарю вас. Но я не могу утруждать почтенную мэйстрес еще и посмертной работой, когда в замке есть живые руки. Передайте мэйстру Чессу, чтобы отправил ко мне Белинку.
Мертвая не двинулась с места.
— Простите, госпожа, но это невозможно. Здесь запрещено появляться живым слугам, кроме дворецкого и — в случае военной опасности — командира гарнизона.
— Кем запрещено?
— Еще первым графом Орияром. И отменить запрет может только его потомок.
— А кто прислуживал королям, когда они здесь появлялись? Неужели… мертвые? — обескураженно спросила я.
— Да. Но короли обычно приезжали со своими слугами.
За время этой беседы я немного привыкла к ужасному виду бедняжки, которой и после смерти не было покоя. Но этот запах! Почему я раньше не замечала, что в Лаори-Эрле пахнет мертвечиной? Ведь я знала, что граф использует мертвых, но они не попадались мне на глаза и никаких следов некромантии я не встречала.
— Ясно.
— Если вы позволите, ваше сиятельство, я кое-что объясню. — Бесстрастные глаза не мигая следили за тем, как я взяла расческу и провела ею по волосам.
— Что именно?
— Я в некотором роде голем, миледи. Мой бывший муж похоронил мое прежнее тело и создал новое из глины и воска как вместилище для моего духа.
Удивительно, но сладкий трупный запах мгновенно исчез после этих слов, а вместо него появился тонкий медовый аромат. Вот что значит самовнушение!
Впрочем, големам я доверяла столько же, сколько поднятым трупам. Ни то, ни другое не имело своей воли. Я отложила расческу и строго посмотрела на отражение служанки в зеркале.
— И все же, мэйстрес Дженни, я не буду повторять второй раз сказанное мной. До тех пор, пока милорд не решит проблему с моей горничной или не будут готовы мои покои, я освобождаю вас от обязанности помогать мне.
— Как будет угодно миледи. — Голем жены дворецкого медленно поклонился и ушел на негнущихся ногах.
Надо ли говорить, что через пять минут я уже проклинала свою брезгливость? С принесенным Дженни платьем оказалось невозможно справиться без подсказки и второй пары рук.
Отшвырнув платье с немыслимым количеством юбок, шнурков и крючков, я принялась обшаривать покои. Может, в штору завернуться? В шелковую простыню? Впрочем, комнаты были настолько женскими — даже туалетный столик с пудреницами и духами имелся, — что я не сомневалась: где-то должна быть и гардеробная.
Она обнаружилась за ширмой в углу. Небольшая дверца вела в просторную светлую комнату с зеркалами, вешалками и манекенами для особо нарядных платьев, давно вышедших из моды. Казалось, здесь собраны одеяния всех эпох. И главное — некоторые были совсем простого покроя, зато с роскошными вышитыми и инкрустированными драгоценностями поясами. Такое и я смогу надеть без посторонней помощи.
Особенно мне понравилось перламутровое струящееся платье, словно сотканное из лучей нежного утреннего солнца. Никакой отделки, только драгоценная ткань и элегантный покрой. К эффектной внешности Тиррины оно бы очень подошло.
Но я выбрала другое, почти в цветах графского герба Орияров — серебряное с фиолетовым лифом, которое подчеркнуло бы мой новый статус таинэ Орияр. А обязательный черный штрих добавила, повязав черный пояс. Символично. Черный пояс — высший в единоборстве — я, можно сказать, заслужила, выдержав три года борьбы в ином мире. Разве я не мастер по выживанию?
Пока я мерила платья и переодевалась, поняла, наконец, что меня так сильно поразило в словах горничной-зомби, что даже естественный для любого живого и разумного человека страх почти прошел. На мой вопрос, кем запрещено появляться здесь живым слугам, Дженни ответила: «Еще первым графом Орияром. И отменить запрет может только его потомок».
Потому что этот запрет попахивал скрытым бунтом. Или насмешкой. В любом случае его сложно оправдать мерами безопасности высочайшей персоны королевства.
А что я знала из истории войны Верхнего и Нижнего мира? Что первый граф Орияр был демоном. И не простым, а чуть ли не повелителем своей сферы, граничившей то ли со всей Айэрой, то ли только с Риртоном. Он попал в плен и предал своих — перешел на сторону врага, получил унизительный графский титул. И пусть титул был дарован вместе с рукой королевской сестры, но не ответил ли бывший повелитель демонов на эту подачку своеобразным унижением риртонского короля?
И то, что ни один потомок не отменил запрет на живых слуг, тоже о многом говорило.
А озноб, пробежавший по позвоночнику, подсказал, что я догадалась о чем-то очень важном. Я давно заметила за собой такую особенность. И еще знала точно: мой отец точно так же ёжился, когда переживал озарение. Правда, у него это касалось только бизнеса.
Наконец я справилась и с прической, и с одеянием, и с чувствами.
Позвонила в колокольчик. Явившейся на зов бедняжке Дженни велела сообщить мэйстру Чессу, что я готова принять приветствия всех жителей замка, и выразила надежду, что мэйстрес Тимусия с дочерью уже поправились. Ведь крепость Орияр-Дерт всегда славилась своими лекарями, способными и мертвых поставить на ноги.
Жаль, что мой парадный выход как будущей хозяйки Орияр-Дерта состоится без поддержки Ворона. За неделю, проведенную во дворце, я привыкла к его постоянному — за исключением ночей — присутствию в пределах видимости.

 

Сразу за дверями меня встречал дедушка Энхем, нарядившийся в праздничную ливрею с гербами Ворона, и командир гарнизона Гринд, тоже в парадном мундире с генеральскими и магическими нашивками.
— Миледи, мы рады приветствовать вас в крепости Орияр-Дерт.
Никакой радости на лице вояки я не заметила, равно как и на мрачных физиономиях всех без исключения магов, рыцарей и слуг, толпившихся внизу лестницы. Маги, за исключением лекаря и архивариуса, смотрели кто опасливо, как на ядовитую букашку, кто презрительно. А лекарь с товарищем — подчеркнуто равнодушно.
Кухарка, полудемоница Шой, и вовсе отвернулась, сверкнув ненавидящим оком.
Мымра Тимусия с дочерью стояли картинно-белые — наверняка мешок муки на себя вытряхнули, подделывая болезненную бледность — и делали вид, что с трудом держатся на ногах. Белинка так низко опустила голову, что ее лица и не разглядеть под пенными кружевами чепца.
И только искренняя улыбка зеленоглазого Кенза светилась, как одинокая свечка среди надгробий на ночном кладбище.
Я сделала попытку улыбнуться, но мышцы лица вдруг воспротивились как чужие, и, похоже, ухмылка вышла несколько зловещей.
— Я потрясена вашей радостью и приветливостью, — с легким удивлением услышала я свой звонкий и весьма ехидный голос.
И ничего не могла поделать: мне до жути хотелось бросить камень в эту молчаливую неприязненную стену. И никакое благоразумие и мысленный пинок, что графине не пристало такое поведение, не помогли.
Меня завела эта демонстративная неприязнь и даже нескрываемая ненависть. Как бы ни насолила им Тиррина, она была лишь жестоким ребенком, а эти взрослые и даже старые люди и маги собрались ей мстить? Благо Ворон далеко и не видит, а Тиррина, как уже всем известно, лишилась магии?
Сколько чужого зла мне придется исправить! — вздохнула я.
Но сначала нужно поставить себя так, чтобы никто не смел даже помыслить о мщении или неповиновении.
— Сэр Гринд, вы осведомлены о моем новом статусе в этом доме?
— Так точно.
— Тогда почему вы не объявили об этом во всеуслышание? Вы, как первый после лорда Орияра в его отсутствие обязаны сделать это по всем правилам. Предоставляю вам второй и последний шанс.
Стервами не рождаются. Их бережно выращивает окружение.
— Простите. — На щеках сэра рыцаря вспыхнули алые пятна. Аллергия на Тиррину, не иначе. — Леди Барренс, таинэ Орияр, мы рады приветствовать вас в замке Лаори-Эрль. Отныне это и ваш дом, как и вся крепость Орияр-Дерт.
— Принимаю, сэр рыцарь. — Я протянула ему затянутую в перчатку руку, подхватила юбку и, поддерживаемая рыцарем, двинулась к ступенькам. — Вы, наверное, уже извещены, что я потеряла память. Я, увы, не помню ничего и никого, и ваше имя знаю лишь из-за ночного происшествия. Прошу вас представить мне остальных присутствующих.
— Слышали? Она называет смерть Лин всего лишь происшествием! — прошипел кто-то из слуг.
Я постаралась запомнить имя, когда мне его представил сэр Гринд: Кайо Брис, помощник конюха, сирота. Серые волосы, на удивление серокожее лицо, какое бывает у затворников, но никак не у помощников конюхов, серая мешковатая одежда на нескладной тощей фигуре. Ничего особенного внешне: отвел глаза и забыл. Может, ему нравилась Лин как женщина? Может, он мечтал о ней?
Не имеет значения.
Стоя на возвышении, я обвела взглядом людей и магов. Их было не больше трех десятков. Ничтожно мало для такой огромной крепости, как Орияр-Дерт, и ее главного замка Лаори-Эрля. Правда, гарнизон был представлен одним человеком — сэром Гриндом. Остальные были заняты в карауле или отдыхали после смены, и их сон командир не счел нужным тревожить из-за очередной графской нареченной.
И только сейчас, в этот миг я могла сделать решающий шаг, и если не обрушить, то расшатать эту стену. И еще одна задача была у меня, куда более важная.
Поймав неприязненный взгляд главной кухарки, душевной тетушки Шой, я решилась.
— Три года назад Небеса дали мне шанс начать новую жизнь, — сказала я тихо, словно размышляла вслух, а не держала «тронную речь». — Без магии, без семьи. Когда я лежала обгорелым полутрупом, много дум передумала. Наверное, это расплата за то, что раньше виконтесса Тиррина Барренс жила без сердца. — Отступив на шаг к стене, я провела ладонью по резной раме волшебной картины. На ней царило затишье перед грозой — хмурое небо с набухшими тучами готово было обрушиться дождем и громом над серыми холмами. — Ничего не вернуть, что было отнято. Ни добра, ни зла. Но Небеса подарили мне новую семью и возродили сердце. Значит ли это, что они меня простили? А если простили Небеса, то простят ли люди и Лаори-Эрль?
И вдруг картина ожила под моими пальцами, озарилась солнечными лучами, брызнувшими из-за туч. Серые холмы расцвели красками, а на самом высоком взметнулись знакомые контуры Лаори-Эрля.
Слуги ахнули. Белинка подпрыгнула от неожиданности, а кухарка Шой вздрогнула и отвела глаза, но я успела заметить, как ненависть в них сменилась изумлением.
А дедушка Энхем незаметно погладил стену позади себя, словно кошку. Молодец, мол.
«Спасибо, сокровище мое, Лаори-Эрль», — улыбнулась я про себя.
— Простим, госпожа, — поклонился дворецкий.
А следом, — неохотно, мучаясь сомнением, — эхом откликнулись и поклонились слуги. Но это были лишь слова. А взгляды обещали: «Посмотрим. Может, опять лжешь, притворщица».
Конечно, я не надеялась на народную любовь. Дешевый популизм — не наш метод. Все было затеяно ради пары взглядов, которыми украдкой обменялись двое: сероволосый конюх Кайо Брис, которого я старалась не выпускать из виду, и дочь архивариуса Тиа. Я бы не придала переглядываниям большого значения, если бы не помнила, что Тиа и Лин были подружками. А Энхем был уверен, что Лин действовала не самостоятельно.
Кто? — скользнула я взглядом по согнутым в поклоне спинам и головам. Кто из вас — кукловод, игравший големом Оллой и даже некроманткой Лин? И почему Дэйтар, если он такой сильный маг, не может вычислить врага в своем гнезде?
Назад: Глава 10 ВОЗВРАЩЕНИЕ В ОРИЯР-ДЕРТ
Дальше: Глава 12 ПЕРВЫЙ БОЙ ТАИНЭ