Глава 28
На этот раз Святослав не спешил покинуть Булгар. Ладья за ладьей поднимались вверх по Итилю, увозя русских ратных к землям вятичей, а князь никак не хотел расставаться с любимой женой и сыном. Владислав признался, что ему давно приглянулась сестра Талиба Лейла, на что отец резонно ответил:
– Запала в душу – женись! Нашей с тобою Руси родственный союз с Булгарией никогда не повредит.
– Но ведь она мусульманка?!
Князь вначале нахмурился, а затем рассмеялся:
– Ты прямо как моя мать, сын! У той тоже все как в кладовых разложено: пушнина к пушнине, золото к золоту, серебро к серебру. Все ее христиане в человеке прежде всего видят веру, а уж потом душу! Оттого и не принимаю их крест. Ты сын Перуна и Лады, помни это! Наши Веды не дозволяют смешивать кровь лишь с врагом! Хочешь – сейчас же во дворец к Ахмеду сватать дочку за тебя поеду?
Нужно ли говорить, что сватовство то было успешным? И саму свадьбу отгуляли немедля, желая угодить спешащему домой князю-победителю. Хан Ахмед, освободившись от хазарской зависимости, готов бы был, пожалуй, отдать сильным соседям даже женщин из своего гарема! Трое суток Булгар был самым веселым городом Итиля! Но наконец пришла и пора прощания.
– Итак, решено! – повторил Святослав Предславе, обнимая жену у борта ладьи. – Как только я двину рати на юг, я пришлю за вами Красича! В Переяславец ты войдешь первой!
– Отец, а ты дашь мне хотя бы сотню?
Князь холодно повернулся к сыну:
– Ратных водить и догляд за ними иметь – большое искусство, сын. Походишь вначале простым воем у хорошего сотника, поймешь суть службы ратной, а далее поглядим! Я ведь тоже не сразу во главе дружины встал!
Сказав последние слова, отец улыбнулся. Поцеловал Владислава, затем Предславу. Женщина коснулась пальцами серьги в ухе князя:
– Не снимал ни разу, ладо?
– Только с головой моей вместе снимут ее с меня, лада моя! Все, прощайте! Негоже рать свою князю надолго оставлять!
По приставленной доске-сходне Святослав легко вбежал на судно. Несколько булгар оттолкнули нос ладьи на струю итильской стремнины. Весла дружно вошли в воду и принялись слаженно работать, все дальше и дальше относя отца и мужа. Предслава, вся в белом одеянии, махала рукой, словно языческая Матерь-Сва. Когда же киевские суда исчезли за поворотом, она зачерпнула воды, пошептала что-то над нею, прикоснулась к живому зеркальцу губами и, капля за каплей, вернула влагу в материнское тело.
– Пойдем, чадо! – сказала она, отмахнувшись от поднесенных носилок. – Впрочем, теперь ты у меня муж! Поспеши же одарить мать внуком, пока от отца гонцы не прибыли. Кто ведает, что будет ждать нас на Дунае?..
…Возвращение русских воев домой было подобно триумфу римских императоров. Весть о падении Хазарии уже успели донести до Киева, Новгорода, Чернигова и прочих торговых городов славян поспешно покинувшие земли некогда мощного халифата купцы. Когда же соплеменники увидели, с какой добычей вернулись все, ходившие в поход, ратное дело в глазах многих стало гораздо предпочтительнее, чем работы на земле или в лесах. Теперь призвать под стяги дружин новых воинов, как мужчин, так и женщин, для великого князя и его воевод большого труда б не составило.
Святослав повестил мать и киевских бояр, что князья вятичей согласились платить Руси дань, равную бывшему выходу для хазар. На все расспросы о будущих планах лишь отмахивался:
– Поживем – увидим. Сперва надо посмотреть, как вы тут без меня жили-правили. Многих ли подданных моих от Ведов к кресту переманили. Послушать волхвов, что те мне предскажут. А там – как Перун даст!..
