Глава 28
Очнулся от раздирающей тело боли и холода, который даже больше причинял страданий, чем сама боль. Меня всего трясло, и этим вызывая еще большую боль.
Попытался приподняться, но тело прострелило разрядом от макушки до пяток, вызвав непроизвольный стон. И сразу же почувствовал, как по спине у меня кто-то легкий пробежал и задышал в лицо.
С трудом, но всё же удалось оторвать от земли голову, и сквозь слезы, в предрассветной мгле я рассмотрел острую мордочку Пирата. Он тут же принялся слизывать мокрые дорожки у меня с лица.
– «Живой!» – дошло с трудом. И эта мысль, казалось, прорвала плотину воспоминаний и вызвала нешуточное удивление, отчего даже боль слегка отступила.
Почему я еще живой? Ведь я ясно помню фонтан крови из груди, адскую боль, слабость и последующие глюки с бегающей душой. Даже если допустить, что я выжил от попадания пули, то сама мысль о том, что внешники меня не то, что не разделали на органы, это еще можно допустить. Но то, что они даже не добили, в это верилось с трудом.
Однако это так. На реальность этого указывала раздирающая тело боль, жуткий холод и Пират, который сейчас сидит напротив моего лица и гипнотизирует взглядом.
«Если Пират рядом, то опасности нет, и можно сильно не напрягаться. Но поудобней все-таки нужно лечь, а то тело уже одеревенело все». – Тут же постарался воплотить эту мысль на деле.
Со стонами и приглушенными матами с трудом перевернулся на спину. Да уж. Это не под приглядом Шельмы в кровати валяться.
«Шельма! – прострелила голову мысль. – Надеюсь, они не сглупили и успели убраться куда подальше?».
Но, зная Тихого, я уверен, что глупить он им не даст. А значит, должны успеть спрятаться в другом месте и переждать весь этот кипиш. Во всяком случае, я бы так поступил, а мы с ним, как я и говорил, на одной волне думаем.
Дальше о себе опять напомнил Пират. Залез ко мне на грудь и начал вылизывать одежду с уже засохшей кровью. Полижет и голову поднимает, смотрит на меня, и снова принимается кровь слизывать, и снова смотрит.
«Живчик», – дошло до меня, наконец, на что животина намекает. А я-то думал поначалу, что он так переживает обо мне. А ему, эгоисту, живчик срочно требуется, впрочем, как и мне. А то тело разрывает что-то чересчур уж сильно, ему явно спека и живчика не хватает.
Несмотря на боль, принялся за самолечение. Достал из нагрудного подсумка пенал со спеком и вколол себе через одежду. Потом потянулся рукой к бедру, где нащупал флягу и наконец-то напился живчика.
Дальше, несмотря на трясущиеся руки, налил живчика в колпачок от фляжки и протянул Пирату.
Хах. А Факир говорил, что он не будет пить такой живчик.
Наблюдал, как Пират сначала понюхал, но всё же принялся, пофыркивая, лакать мой живчик и не остановился, пока колпачок полностью не прикончил.
Его-то бутылочка в рюкзаке лежит, а туда я сейчас просто не в состоянии добраться.
Попили, теперь можно и расслабиться, что Пират и продемонстрировал, улегся у меня на груди спать. А вскоре и я провалился в сон, слегка согретый лучами утреннего солнца, которое доставало в ту промоину, куда я и свалился тогда.
Три дня мне понадобилось, чтобы прийти в себя. Больше тут оставаться нет возможности: и еда закончилась, но это бог с ней. Вода закончилась, вот это уже проблема. Так что, как в старые добрые времена: я опять один и раненый плетусь через лес, только вес за плечами не такой, как тогда был. Но и ранен я сейчас явно посерьезней. Боги знают, что пуля там у меня внутри повредила, пролетев через тело насквозь.
Из одежды на мне сейчас только штаны и разгрузка на перевязанной груди. Футболку и куртку в рюкзак упаковал, очень уж они кровью пропитались. Убрал и подсумки с магазинами порченные, также кровью пропитанные. Хорошо хоть, рюкзак с запасами не пострадал, пуля навылет пробила, а потом я лежал на животе и кровью его почти не испачкало.
Нужно поскорее или новую одежду искать, или эту в каком-нибудь ручье простирнуть. А то, боюсь, на запах крови твари подтянутся, говорили, что они её хорошо чувствуют. Но пока Пират спокоен, едет на раненом мне и в ус не дует, вот и я не напрягаюсь.
День мне понадобился, чтобы из леса выбраться. Шел напрямки на юго-восток, благо за эти три дня насмотрелся, где солнце восходит, с направлением определился.
И теперь стало понятно, где тех двоих рейдеров прихватили. Сразу за лесом оказался большой поселок, тут они, наверное, и хозяйничали, когда внешники появились. А потом через весь лес их, развлекаясь, гнали. Только я всё так же находился в недоумении, почему меня в живых оставили?
Но об этом буду в безопасном месте думать. Сейчас нужно поселок навестить: продукты, а главное, воду найти. Теперь решить, через пепелище идти или стороной обойти и там уже его навестить. Принялся более внимательно по сторонам оглядываться, и всё больше понимал, придется с этой стороны заходить. С других сторон открытая, хорошо просматриваемая местность, где и укрыться проблематично.
Со стороны леса большой участок частного сектора выгорел, одни черные остовы домов остались и обугленные, но кое-где еще зеленеющие сады. Вот через это пепелище мой путь и лежал, к виднеющимся двухэтажным домам в центре поселка. Как их огнем не зацепило?
Пожар, наверное, сразу после перезагрузки произошёл, и сама перезагрузка, похоже, недавно прошла. Пожар тут бушевал неслабый, сейчас же только некоторые здания дымились. Но напрягало полное отсутствие зараженных, даже пустыша несчастного не видно. Зато костей по округе немало раскидано, неслабо тут кто-то попировал. Надеюсь, твари уже убрались, раз здесь и рейдеры паслись, и внешники. Особенно последние, они-то матерую тварь ни за что не пропустили бы. Но всё равно напрягало, хоть «радаром», которым периодически сканировал округу, никого не засекал.
Так в напряжении и добрался до двухэтажек. Немного углубился и вышел к небольшой площади, вокруг неё небольшие магазины стояли и один большой, на несколько входных дверей.
Вот на него я и нацелился. Огромная стеклянная витрина и самое главное, целая, намекает на то, что магазин не сильно пострадал. И я там точно найду всё мне нужное.
Пройдя половину пути, сначала не понял, куда это Пират так шустро рванул. Только хвост мелькнул, так быстро он перескочил дорогу и исчез между домами. Потом до меня дошло посмотреть в противоположную его бегства сторону.
– Нашёл, твою мать! – попятился я спиной назад. – Элита, сука!
Посреди площади находился большой палисадник в форме кольца с клумбой внутри. Вокруг него раньше, небось, автобусы разворачивались. И сейчас там над кустами медленно поднималась тварь, похожая на ту, что мы в подвале ушатали. Вот только у меня нет под рукой помощников и большой дуры, с помощью которой её можно завалить.
Я, медленно пятясь, отступал назад. Тварь так же медленно, не сводя с меня предвкушающего взгляда, продвигалась вперёд. Она явно понимала, что деться мне некуда, и забавлялась, неспешно приближаясь. Бегать от такой, только умрешь уставший. Выхода в этот раз у меня нет – приплыли.
Неожиданно тело продолжило движение назад, а ноги остались стоять на месте – грохнулся на задницу. Запнувшись ногами через слегка выступающий над асфальтом канализационный люк.
А дальше всё произошло молниеносно. Не знаю, как я без инструмента смог столь быстро приподнять люк и прыгнуть в темнеющий проем. Тварь же, поняв, что я ускользаю, взревела и огромными прыжками помчалась ко мне. Но это я уже краем глаза увидел, проваливаясь в темноту, так как крышка с грохотом захлопнулась надо мной.
Приземление было жесткое и зловонное. На дне встретила застоявшаяся жижа, в которую я сначала по колено провалился, а потом еще и на задницу сел от инерции падения, приложившись вдобавок спиной и головой об кольца колодца. Приложился так, что болью отозвалось во всем теле, разбередив ещё не до конца зажившую рану на груди и спине. Но самое поганое – на дне еще трубы какие-то, об них я хорошенько так приложился ногами, и пока не знал, сломал или нет. Болело всё тело.
В темноте я недолго находился: крышка рывком улетела в сторону, и в яму просунулась огромная лапа с внушительными когтями. Отчего я опять плюхнулся на задницу, стараясь расположиться как можно ниже.
Лапа, ширина которой практически чуть уже люка, пошарила в воздухе безрезультатно и быстро исчезла. А в люк заглянула тварь, выискивая, куда это я пропал. Увидела меня на дне и заревела, уставившись своими бешеными глазами.
Но странно, этот рев наоборот в чувство привел, хотя только что, кажется, чуть не уподобился малышу, которому пора памперс менять. И дальше я уже осмысленно наблюдал за лапой твари, опять пытающейся меня достать.
Появился отличный шанс на спасение, и я собирался им воспользоваться. Подобрал под себя ноги и ждал…
Как только лапа пошла вверх, сразу и я стал выпрямляться, вскидывая не раз уже выручавший меня «Кашмар» и… Вот тварь опять наклонила голову, заглядывая в люк, но в этот раз она увидела не валяющегося на дне в дерме меня, а нацеленный ей в глаз внушительный ствол глушителя.
Короткой очередью кашлянул «Кашмар» и сверху сразу же полетели брызги глаза, а сама тварь как-то всхлипнула и рухнула, накрыв собой люк.
И хоть было еще слышно скрежетание элиты, бившейся в агонии, я понял одно – снова спасен.
– Выкуси, тварь!!! – вырвался оглушительно прозвучавший в столь тесном пространстве крик. А потом накрыл столь истерический смех, что, грохнувшись на задницу, я долго не мог угомониться.
Сумасшедший смех затих с последними конвульсиями твари.
– Вот это меня вставило, – пробормотал сорванным горлом, чуть погодя.
Но теперь возникла другая проблема, как мне выбираться отсюда. Ведь сверху, закрывая собой люк, лежит тварь, в которой неизвестно сколько веса. Ясно, что немало, как и ясно, что изнутри я не смогу ее сдвинуть.
«Представляю, как я сейчас выгляжу», – усмехнулся про себя спустя несколько часов.
Весь в крови с ног до головы. На спине рюкзак в таком же состоянии, в одной руке автомат, так хорошо сослуживший мне службу, и я честно попытался завернуть его в куртку, но что там вышло, еще не смотрел. Также в другой руке, сгибаясь под немалой тяжестью, я нес голову твари, которую отрубил, выбираясь из люка.
Тварь упала на люк грудью и частью шеей. Вот через шею я и прорубался своим не менее ветеранистым томагавком. Который всегда ношу с собой и который в очередной раз продемонстрировал свою полезность.
Пока прорубался, все содержимое внутренностей твари прошло поверх меня, стекая в яму. Уклониться никакой возможности, да и не старался я уклоняться. Было только огромное желание вылезти скорей на свободу, даже если там поджидает очередная такая же тварь. Очень уж долго мне пришлось прорубаться, что сейчас я был полностью опустошённый. И именно поэтому, подхватив голову с куском шеи, направился к магазину, куда изначально путь и держал. Потом её вскрою и посмотрю, чем меня обрадует.
Уже перед самым входом в магазин оглянулся в поисках Пирата, о котором только сейчас вспомнил, но его в пределах видимости не наблюдалось.
– Как приспичит, так сам меня найдёт, – зашел в магазин, в надежде найти там хотя бы воду.
В этом поселке я пробыл два дня. Ноги всё-таки слегка ушиб, отлеживался, когда в состоянии опять буду продолжить путь в уже кажущийся призрачным Бастион.
Даже задумываться не хотелось, что ждет дальше, раз весь путь такой весёлый.
Последнее веселье, правда, неплохо окупилось. Тварь порадовала так, что в очередной раз убедился в правильности принятого мной решения, в дальнейшем на таких, по возможности, и охотиться.
* * *
Несмотря на плохие предчувствия, следующие два дня в дороге, прошли спокойно. Я был сейчас мирным пацифистом, никого не обижал, всех встречных тварей пропускал мимо, скрываясь от них и продолжая движение только тогда, когда они скрывались вдали.
Но боги не желали, чтобы я спокойно добрался до стаба. Первым опять Пират всполошился. И да, он нашелся сам в тот же день, пробравшись как-то в магазин.
Как увидел, что он на плече как суслик вытянулся, так сразу принялся место искать, где спрятаться. Никаких неожиданностей больше, одна цель сейчас: добраться спокойно до Бастиона и воссоединиться со своими людьми.
Нашел в стороне неглубокую, густо заросшую промоину, куда под громкий треск сухих веток удалось все же забраться. А дальше два часа я ждал непонятно чего. Пират все так же изредка замирал, прислушивался к чему-то одному ему слышимому, но в основном принялся играть со мной. Весело ему гаду, прыгать на меня и тут же убегать в заросли.
Выругавшись, вылез и пошёл в прежнем направлении. А через час стал головой крутить, вроде гром гремит, но небо чистое. Пройдя же еще немного, наконец, дошло, что не так в этом громе – он то часто гремит, то затихает на какое-то время, а потом снова частить начинает. Бомбят где-то и я, кажется, догадываюсь, где и что бомбят.
И я не ошибся в своём предположении – Бастион атаковали. Ещё на подходе увидел дымы, поднимающиеся на горизонте, это не говорю о продолжающихся раскатах «грома», что всё так же периодически звучали.
И вот сейчас, лежа в укрытии, наблюдал всю эту картину со стороны. Бастион впечатлял, его можно даже принять за Клин, такой же планировки сооружения, только не столь раскинутые, но выглядевшие более массивно, что ли. А так, те же два кольца стен, опоясывающие город, те же ДОТы и высокие башни. Именно из города сейчас и поднимались дымы, и изредка появлялись новые после атаки беспилотников, что кружили в стороне, но часто резко срывались в пике над городом, обстреливая его из пулеметов или пуская ракеты по видимым операторам целям.
В этом бою основную ставку делали на летающую технику внешников и пехоту муров. Которые что-то не стремились атаковать, а из-за укрытий изредка постреливали и ждали, пока внешники подавят оборону. Видимо, сходу захватить успевших прорваться внутрь клиновцев не получилось, вот муры и ждут, когда взломают оборону. Зато внешники сейчас отыгрывались вовсю, защитники всё меньше обстреливали их беспилотники, которые всё больше наглели, начинали летать практически над укреплениями.
Мне повезло выйти в тыл нападавшим и теперь наблюдал за внешниками и расположившимися в стороне от них мурами. Их легко можно различить по самопальным машинам ренегатов и явно промышленного производства технике внешников. Но именно внешники меня и интересовали больше всего. Несколько больших машин с боеприпасами, вокруг них суетились фигурки в тёмно-синей форме. Я так понял, техники, ведь именно они обслуживали беспилотники, которые садились на асфальтированную дорогу. Быстро осматривали их на наличие повреждений, проводили профилактику, заправляли и с помощью специальных приспособлений поднимали этот беспилотник, водружали его на катапульту. Ею служила очередная немалая машина и она по мере готовности выплёвывала в небо управляемого с земли пикировщика.
Вокруг грузовых машин полукругом расположились броневики с пулеметными башнями, похожие на тот, что мы встретили совсем недавно в лесу. Они прикрывали техников, изредка отстреливая выскакивающих на это сборище тварей. И именно в этих бронемашинах, как я подозревал, и расположились операторы беспилотников.
Больше просто негде. На двух грузовых машинах они привезли беспилотники, с помощью грузовой стрелы выгрузили на асфальт и тут же собрали. Два других грузовика использовались под перевозку припасов, один – катапульта, ещё один небольшой, явно штабной, в нём много людей не разместится, и последний, для перевозки техников. Всё. Где еще операторы могли расположиться?
Вот я уже три часа и ломал голову, что могу предпринять с этой стороны, и пока ничего путного не придумывалось. Обстрелять? Так далековато. Ближе подобраться можно, но уйти после обстрела уже не получится. Да и толку от моего обстрела, одного только и смогу в лучшем случае привалить.
И вот, спустя три часа, пришла в голову идея, но столь наглая и самоубийственная, что… Может, получится? Обратил внимание, что в последнее время после каждого приземления одного летательного аппарата из бронемашины выскакивает одетый в чёрную форму внешник, подскакивает к техникам и, размахивая руками, тычет в аппарат, на что-то им там указывая.
Это ситуация повторилась уже три раза, и я не заметил, чтоб они там что-то исправляли. Можно надеяться на повторение.
Отполз назад и, укрываясь от людских глаз и сенсоров машин за складками местности, в темпе направился к стоянке ренегатов. Так как я заметил, что оттуда часто подбегал то один, то другой человек к стоящей возле внешников группе, которая в бинокли наблюдала за развитием ситуации.
«Как бы не сам Лютый с ближниками», – мелькнула мысль. Ведь к этой группе изредка подходили внешники, что-то им указывая.
По пути нашёл подходящее место, где разоблачился, сняв с себя все лишнее и Пирата в том числе, чтобы не выделяться. Наблюдая, давно заметил, что у муров нет однообразной формы одежды, и я в своей полувоенной, что подобрал в том горелом поселке, отличаться от них не буду.
– Вот так-то, брат, – погладил Пирата. – Сиди, охраняй и, если что, иди в Бастион к Шельме, – попрощался со своим спутником, с которым уже столько прошли и пережили.
Тот, как будто поняв, что я сказал, присел на оставленные мной вещи и, не шевелясь, провожал меня взглядом.
Время пришло. Вскоре опять на посадку пойдет проблемный беспилотник, и я очень надеюсь, что ситуация с внешником повторится, иначе… Даже не хотелось думать про иначе, так как весь мой план на этом проблемном внешнике и строился.
Пропустив мимо себя прошедшего мура, который возвращался после очередного визита к начальникам, немного подождал и в том же темпе пошел по дороге к лагерю внешников. Но не напрямик, а забирая левее, чтобы пройти мимо того броневика, откуда и выскакивал оператор.
Пока дошёл, потерял литра три пота, так волновался. Нелегко изображать спокойствие у всех на глазах, но я надеялся на наше русское авось и на то, что внешники не обращали внимания на муров, а те, не оглядываясь по сторонам, наблюдали за Бастионом.
«Неужели получится?» – увидел, как от техников возвращается внешник в чёрной форме и направляется именно к той бронемашине, на которую я и нацелился.
Пока прошел эти тридцать метров, сердце, думал, выскочит из груди, всё переживал, что попалят, и какой-нибудь умник примется уточнять, какого я тут шарюсь. Не нашлось такого умника на моем пути, и когда до цели оставались последние метры, успокоился. Пришло время действовать, а не рефлексировать. Сравнял скорость движения с внешником, и когда он открыл дверь машины, я находился от него в нескольких метрах.
Рывок, и я вталкиваю, уже практически скрывшегося оператора, и влетаю в нее сам, падаю на сиденье и, как в тире, расстреливаю повернувшихся в мою сторону водителя и оператора башенного пулемета. И тут же навалился на упавшего оператора беспилотника. Ударом в горло прервал его попытки нащупать пистолет в кобуре.
Больше внутри никого не было. Или мне так повезло, или это стандартный экипаж такой машины. Закрыл за собой дверь, пока не попалили, что здесь уже власть поменялась. Повернулся к пытающемуся вдохнуть последнему живому, пока еще нужному мне внешнику.
– Помочь горло размять? – наклонился к нему, смотря в темное забрало его шлема. – Но для этого придётся респиратор снять.
Резко протянул руку и сбоку отщелкнул застежку, одновременно другой рукой придерживая респиратор, чтоб не слетел.
Внешник, до этого державшийся за горло, схватился за респиратор и в ужасе заклекотал, не в силах выдавить и слова.
– Что, не нужно помощи? Ну, как хочешь, – и тут же по его руке ударил. – Куда тянешь? Я сам придержу.
Попытался тот защелкнуть защелку респиратора.
– Жить хочешь? – Раздражает, что вместо его глаз смотрю на своё отражение. Но пока ничего с этим поделать не могу. – Вижу, что хочешь. У тебя только один шанс…
Не спеша, но и не теряя времени, покошмарил его немного и поставил одно условие:
– Твоя задача: поднять беспилотник и накрыть с него машины с припасами, – всё так же нависая над ним и придерживая респиратор проговорил ему в… забрало.
– Мы все тут кончимся, если я это сделаю. – Наконец-то, он не только мычать и кхекать, но и говорить стал.
– Не кончимся. Мы же в броне сидим, что с нами станется? – Достало, что глаз его не вижу. Привел в порядок его респиратор и вместо этого снял с него шлем.
Вот теперь я вижу, что он согласится, такой ужас в глазах плескается. Привык, мразь, королём себя чувствовать, воюя за монитором, а вот так, в глаза, смертушка видимо еще не заглядывала.
– Мы близко стоим. Не спасет броня, – находил он силы в себе со мной спорить.
– Молись, чтоб спасла. Иначе я тебя даже убивать не буду, просто респиратор сниму, и тогда надейся иммунным оказаться, а если повезет в этом, чтоб тебя твои же товарищи на потроха в дальнейшем не пустили.
– Я сделаю! – Я и не сомневаюсь: по глазам вижу, что сделаешь. Оказаться без маски для тебя страшнее самой смерти.
– Так делай, давай! – встряхнул его, усаживая за пульт управления.
Сам же, наблюдая за его действиями, цеплял его ремень с «Клевцом» себе на пояс. Так же принялся шлем разбирать от всего лишнего, когда закончил и надел себе на голову, он уже управлял беспилотником в небе, видел это по экранам.
– Где запасные боеприпасы к «Клевцу»? – тряхнул его за плечо, отчего беспилотник сделал крутой вираж. – Эй – ей! Успокойся. А то еще угробишь аппарат. И что-то я не понял, ты куда это улетел?
Обратил внимание, что он кружит в стороне от Бастиона. И пока явно не собирается осуществлять задуманное мной.
– Я сейчас, – пролепетал испуганно.
– Где патроны, спрашиваю? – А то на поясе всего три магазина запасных висело.
– Рюкзак под сиденьем. Там всё сложено.
– Возвращай, давай, свой аппарат и приступай. У тебя времени, пока я рюкзак на себя одену. – Уже нашарил знакомый мне небольшой рюкзак, такой же, как и тот, что забрал у первого моего пленного внешника.
Плохо, брони на нём не было, как и на водителе с оператором пулемета тоже. Какие-то они неправильные внешники.
На мониторе картинка тем временем поменялась, и я увидел быстро приближающиеся машины внешников, но прицельная сетка явно не на нужные мне машины нацелена.
– Вздумал пошутить? – наклонился и прошептал ему в самое в ухо. – Хорошо. Я тоже шутки люблю.
Одной рукой обхватил его за шею, другой потянулся к респиратору.
– Я сделаю! Я сделаю! – забился он у меня в руках.
– Делай! – только и сказал одно слово.
Сделал. Прицел сместился, и в центре оказалась именно та грузовая тачка, из которой техники сейчас выгружали очередную партию ракет.
А потом наша машина полетела. Прав был он, когда говорил, что и нам достанется. Очнулся лежащим вниз головой, и придавленный сверху мертвым телом.
С трудом выбрался из-под него и осмотрелся. Машина на боку лежит, но не дымит, значит, не спешим выбираться, а осмотримся.
Внешнику не повезло. Погубило его то, что шлем с него снял, в голове непонятный штырь торчит. Мне же наоборот повезло, так как под головой у меня тоже не подушка оказалась.
Все силы сейчас понадобятся для рывка, вколол себе последний шприц спека. Если что, в рюкзаке у внешника аптечка должна быть, так что, нечего экономить.
Посмотрел в лобовое стекло, увидел, что снаружи уже шевеление полным ходом идет. Но многие шатаются как пьяные, может, удастся проскочить?
Проблема только в том, что вылезать через верх придется. Но и тянуть больше нечего, а то дождусь, что сами придут проверять, кто тут живой остался.
Аккуратно приоткрыв дверцу, подтянулся и практически нос к носу столкнулся с техником, который, падла, сразу же что-то заболтал у себя под респиратором. И говорил он тоже не мне, тотчас я увидел поворачивающиеся в нашу сторону головы других внешников.
Резко выскочив из машины, ударом в горло, только в этот раз не сдерживаясь, уложил техника на землю и тут же кинулся к крайней, тоже перевернутой бронемашине. Еще через окна заметил, что только одна на колёсах осталась, но её тоже неслабо сдвинуло в сторону. И признаков жизни я не заметил у этой целой машины, во всяком случае, пулемёт не шевелился, а рядом стояли двое внешников и что-то рассматривали внутри неё.
Прикрывшись машиной, вскинул «Кашмар»:
– Окропим еще раз землю кровью! – прицелился в поднимающего оружие внешника в чёрной форме. – И в этот раз, похоже, что в последний.
Как знакомо голова назад откидывается от попадания тяжелой пули.
– Куда бежишь, падла?! Вот, нечего без брони ходить, – уложил очередного.
Но вскоре уже мне стало жарковато, пристрелялись, сволочи. Вроде и немного их осталось, но прижали так, что голову не поднять. Сейчас гранату закинут, и песец настанет Шатуну.
«Убежать не получится, достанут. Высунуться тоже не дают, что делать?» – искал выход из положения и не находил его.
Тут из-за спины гулко прозвучал выстрел и как будто эхо, с разных сторон загрохотали другие выстрелы, но быстро стихли. Я же в это время уже перескочил машину и укрылся от другого действующего лица.
То, что они внешников положили, не значит, что они друзья мне.
Но тревога вскоре развеялась, и я вздохнул облегченно. С другой стороны прозвучал знакомый мне голос:
– Эгей, Шатун! Ты не шмальни там случайно. А то вдруг попадешь, кто тебя тогда пивом на халяву поить будет?
– Мангуст! – произнес с улыбкой, выглядывая из-за машины. – Ты-то тут откуда взялся?
– Да проходили мимо, смотрим: идёт по дороге тип, которого некоторые уже похоронили. Давай, думаю, посмотрим, что делать дальше будет и куда подастся. А потом, не поверишь, внешники взорвались, – изобразил он потрясенное лицо.
Мангуст с ментатом, так и не узнал его имени, стояли и с улыбкой наблюдали, как я подхожу к ним. Мимо уже проскакивали другие бойцы, разбегались по лагерю внешников, выискивая живых и шустро их пакуя.
– Поверю, – улыбнулся в ответ. – Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть.
– Почему не представляю? Представляю, – крепко пожали друг другу руки. – Ты лучше скажи, сам откуда взялся?
– Да тоже мимо проходил. Спешил, тут же вроде как дом мне обещали. А как пришёл, смотрю, супостаты этот дом хотят порушить, вот я и обиделся, – развел руки в стороны под их хохот.
– Буду знать, что тебя нельзя обижать, а то обидишься и тоже на голову что взрывающееся сбросишь, – хохотнули они снова. – И на будущее: в следующий раз не только внешников глуши, но и муров.
– Не понял, – принялся осматриваться.
И действительно, там, где стоял лагерь ренегатов, сейчас никого не было.
– Как только всё в воздух взлетело, они тут же и убрались. Мы не стали им препятствовать, так как людей со мной мало. Остальные Бастион обороняют.
– Обидно, что они в стороне стояли, а то и им бы досталось.
– Обидно, что Лютый ускользнул со своей шайкой. Но ничего, достанем мы его еще, теперь уже точно достанем, – проговорил он больше себе, чем кому-то.
– Мои-то добрались? – спросил о наболевшем.
– Добрались, не переживай. С приключениями, но добрались, дома присмотрели и уже даже заселились.
– Это радует. – Потом до меня дошло. – Дома? Я же только один дом выбрал.
– Ты один. И они по соседству еще один, а я и не возражал. За особые заслуги твоему отряду пусть будет.
– Какие особые заслуги? – не понял юмора.
– Ну, как же? – удивился он. – Ты же из каждого рейда баб в стаб приводишь. В Бастион вообще больше десятка твои привезли, чем не ОСОБЫЕ заслуги.
И захохотали опять с ментатом. Хорошее у них настроение, я смотрю. Но они вскоре угомонились, и уже на серьёзные темы разговор пошёл:
– Как трофеи делить будем, Шатун?
– Какие трофеи? – изобразил я удивление. – Это я, пока вы там прятались по кустам, себе трофеи добывал. Так что, скольких там вы настреляли, на тех не претендую, а остальное всё моё.
– Если б мы не вмешались, то и тебе бы трофеев не видать, так что будем делить поровну.
– Да что вы там вмешались? Я уже и закончил почти сам, всего-то несколько внешников и осталось.
– Зато самых шустрых, – поправил он меня. – Говори, что хочешь себе? Только на технику даже не претендуй, она в любом случае в Береговой уйдёт, а оттуда еще дальше.
– А чем расплатишься за неё? Технику ту уж точно я захватил.
– Жемчугом расплачусь, Шатун! – уже полностью серьёзным голосом ответил мне Мангуст. – Посмотрим, в каком она состоянии, и жалеть жемчуг после такого я не буду. Но это уже в Бастионе, придешь послезавтра, и я тебе всё расскажу и рассчитаюсь.
– Жемчуг – это хорошо. – Прямо дождь из жемчуга посыпался. Выжил и привалил элиту – жемчуг. И здесь выжил, снова получи жемчуг. Хорошо. Теперь надолго мне его хватит. Принял решение: – Тогда я себе еще пятнадцать «Клевцов» возьму и столько же шлемов. И патронов к пистолету с батареями запасными тоже попрошу не жалеть.
– Согласен. Возьмёшь зарядные для батарей, в машинах у них обычно есть портативные, а остальное всё подсчитаем и тогда уже рассчитаемся с тобой полностью.
– Вот и хорошо, – протянул задумчиво. Раздумывая, что еще можно себе прихватить. Плохо, брони я так и не увидел у них, а то бы всех своих в неё одел.
– А вообще, откуда ты столько об оружии внешников знаешь, Шатун? – прервал мои размышления Мангуст.
– А? А, оружие. Так от пленного внешника и узнал, расспросил его на интересующие меня темы, он и рассказал. – Обратил внимание, что ментат на мои слова кивнул Мангусту.
Проверяют? Так я и не врал, правду сказал, всё у пленного внешника узнал, только не уточнил, у какого именно.
– Шустрый ты парень. Только захватил, и сразу столько дел успел сделать, – удовлетворился он моим ответом. – Ладно. Поехали отсюда, тут и без нас всё закончат.
– Вы что, сюда на машинах приехали? – удивился я его словам.
– Нет, конечно, – усмехнулся он. – Просто вызвали из стаба машины. Нужно же всё это в темпе убрать отсюда, не на руках же носить?
– Хорошо. Проехаться я всегда рад, только сейчас за Пиратом и вещами сгоняю.
– Живой твой зверь?
– Живой. И я благодаря ему тоже.
Побежал за своими вещами и, надеюсь, Пирата долго не придется искать, а то после такого представления не удивлюсь, если он уже в стабе загорает.
Но он меня удивил. Сидел возле вещей и ждал, пока я подойду, сразу же заскочил мне на руки и сначала в лицо посмотрел, убедился, что там все в порядке, и запрыгнув на плечо, принялся с высоты по сторонам осматриваться.
Сборы не затянулись, и вскоре мы с Мангустом уже ехали в Бастион. Он – ещё работать, а я – смотреть свой новый дом, до которого пришлось с таким трудом добираться.
– Ну, привет, пропажа! – встретился перед домом с улыбающимся Тихим. – Я знал, что ты выкарабкаешься. И не поверишь, но я рад, что не ошибся.
– А уж я-то, как рад! – На душе отлегло, когда увидел его. Хоть и знал, что у них все в порядке, Мангуст просветил. Но, увидев своими глазами, теперь точно поверил в то, что они без особых проблем добрались сюда и без потерь пережили нападение на стаб.
Обнялись с ним до хруста в ребрах, отчего у меня непроизвольно стон вырвался.
Тихий тут же отпустил и обеспокоенно всмотрелся в мое лицо.
– Зацепили?
– Зацепили, – не стал особо вдаваться в подробности. – Потом, про всё за пивом расскажу.
– Добро, – кивнул он согласно. – Ты что так долго добирался-то?
– Не поверишь! От внешников бегал. Вцепились и не отцепиться от них было, еле ушел.
– Главное, что вообще ушёл, – серьёзным голосом ответил Тихий. – У нас тоже без особых проблем. Правда, новость есть: двое новичков к нам просятся.
– Кто такие? – Раз Тихий заговорил о новичках, то стоит прислушаться. Он знает, кто нам требуется, и кого попало предлагать точно не будет.
– Из спасённых нами, двое. Один парень, между прочим, программист, как ты и хотел. И вдобавок, дар у него еще не сильно, но все же уже неплохо развит. Телекинетик.
– Слышал о таких. А второй кто?
– Не второй, вторая, – усмехнулся он от моего перекосившегося лица. – Одна из спасённых нами девчат, боевая оказалась. Чем-то на Шельму похожа, такая же, со спортом дружная. Это её мы в комнате у тех двоих спасли. Сопротивлялась сильно, и они её грозились до смерти затрахать, если не смирится, но не успели, мы помешали.
– А помимо спорта чем она еще занималась?
– Это всё, конечно, с её слов, но говорит, что машину водит хорошо, как и парень, кстати. Стрелять тоже умеет, увлекалась этим дома, и в этом мире уже приходилось практиковаться.
– Дар какой? – Уже согласился почти, очень уж Тихий ее расхваливает, наверно, по душе пришлась.
– Дар пока непонятный, она умеет вес свой менять.
– Это как? – удивился. – Сейчас худая, а как дар применит – вес набирает? – указал руками, где именно.
Тихий представил такую мадам и рассмеялся заразительно, что и я не удержался.
– Нет, – все еще смеясь, проговорил он. – Она как-то гравитацией управляет. Но, как ей знахарь рассказал, сильного дара не будет. Вот пример: вес она больший сможет нести, или с крыши спрыгнуть и, уменьшив вес, спланировать и не разбиться. Короче, гравитацию сможет применять в пределах своего тела, а не на расстоянии от себя. До такого ее дар не разовьется.
– И как сильно она этот дар уже развила?
– Пока не сильно.
– Ладно. Это всё мелочи. Раз тебе она приглянулась, то мы ее на испытательный срок возьмем, а там уже присмотримся к ним обоим. Ещё что есть, о чём я должен знать?
– Срочного ничего нет. Так что, можем смело идти сдаваться.
– В каком смысле, сдаваться?
– Да я ещё никому не говорил, что ты появился в стабе. Чтоб можно было спокойно поговорить.
– Понятно. Переживают сильно?
– Сильно, – кивнул согласно. – Особенно одна особа, – и посмотрел на меня хитро.
– Проблем с отъездом не было? – догадался я, о какой особе он говорит.
– С ней как раз, нет. Она сразу сказала, что ты вернёшься. А вот Белояра пришлось глушить.
– Чего это он так? – удивился. – Он же, вроде, после подвала сторониться меня начал.
– А тут на выручку собрался бежать, – усмехнулся он. – Никак не понимал, что наша задача самим спастись, а не мешать тебе там выкручиваться. Пришлось глушить и бесчувственным его увозить.
Я согласно кивнул.
– Правильно. И внушение нужно будет ему еще сделать, чтобы не лез со своими книжными понятиями, куда не надо. Спасатель.
– Уже сделали. И я, и Шельма. Потому он теперь ещё и её боится.
– Перевоспитаем, надеюсь, со временем. Ладно. Раз серьезного и срочного ничего нет, то потом более предметно обо всём поговорим, а пока пошли, как ты говоришь, сдаваться.
А дальше то, что внешники не доделали, чуть не довели до конца девчата с Хомяком. Шельма, та вообще, в руку вцепилась и не отпускала. Всё не могла поверить, что я вернулся. Хорошо хоть Тихий Пирата загодя забрал, а то бы и его придушили.
Когда гвалт немного стих и первые эмоции схлынули, Шельма, не дав нам нормально пообщаться, отбила меня ото всех и повела наверх, как сказала, в более-менее пригодную для проживания комнату.
– Завтра в обед сбор всей группе… – еле успел проговорить, а дальше запнулся, не зная, где назначить.
– На втором этаже, в зале для брифинга! – договорила за меня Шельма.
– А у нас уже и такой тут есть? – удивленно посмотрел на неё я.
– Есть. У нас пара дней была спокойных, чтобы здесь осмотреться и немного в порядок привести некоторые комнаты. А там, на втором этаже, мы решили общую для всех комнату сделать, специально для собраний и просто для общего времяпровождения.
– Хорошо. Потом всё мне покажешь, и мы уже спланируем, как расселяться будем.
В комнате, или скорее, квартире осмотреться я толком не успел, Шельма меня сразу в ванную потянула.
– Не поверишь, но здесь водопровод в рабочем состоянии оказался. Так что, ванную ты спокойно можешь принять, правда, опять только теплую. Но горячую мы позже устроим, а еще лучше баню, – проговорила мечтательно. Не знал, что она фанатка бани. – Здесь есть, оказывается, как и в Клине, во внутреннем дворе построена, но ее топить долго нужно.
– Успеется ещё, сейчас и теплой ванне рад.
Отпустила мою руку на пороге.
– Раздевайся, я пока воду наберу. – Пошла открывать воду.
Я же посмотрел ей вслед задумчиво и принялся разоблачаться. Бросая одежду на пол, только оружие положил на тумбочку в прихожей и дверь на замок закрыл. Когда прошел в ванную, Шельма мне на грудь смотрела, не отрываясь, где виднелся уже слегка подживший след от пули.
Подошла, легонько погладила и неожиданно молча заплакала.
– Да ты чего, Шельма! – немного растерялся я от такой ее реакции. Обнял её и принялся успокаивать: – Живой же вернулся. А остальное все мелочи, которые заживут и следа не останется.
Уже под утро Шельма сложила руки на моей груди, положила на них голову и, смотря в глаза, спросила:
– Слушай. Я, конечно, понимаю, что постель не повод для знакомства, но до меня только сейчас дошло, что я о тебе вообще ничего не знаю.
– И что ты хочешь узнать? – спросил, лениво перебирая рукой её шелковистые волосы.
– Ну, не знаю. Да мне всё интересно, что расскажешь.
– Место проживания – планета Земля, Российская империя. Родился в Сибири, в маленьком городке на двадцать тысяч человек, не женат. Вот вроде и вся информация о моём прошлом. Больше и рассказывать толком нечего.
– Не смешно, – надулась она. А потом, видимо, до неё дошло. – Какой империи? У вас что, не федерация, а именно империя?
– Ну да. У нас империя.
– Блин, Шатун! И ты говоришь, что тебе нечего рассказать? Да мне всё интересно. Как давно у вас Россия империей стала?
– Давно. Ещё с Петра Первого так называется.
– Раз у вас Российская империя… У вас что, не было революции в 1917 году? Не было Советского Союза? – Что-то сильно она возбудилась, и не в том смысле, в котором бы мне хотелось.
– Революция была, а вот СССР нет, уже не раз слышал от других, и читал о разработчиках оружия из этой эпохи. – Потом придумал, как её немного обхитрить, а то мне лень болтать. – Ты мне лучше сама расскажи кратко вашу историю, а потом я нашу расскажу.
– Но так нечестно, – обиженно посмотрела на меня.
– Честно. Должен же я понять, когда наши миры по разным путям поехали.
Повздыхав возмущенно, всё же рассказала кратко, как у них там все происходило: революция, отречение от российского престола императора Николая II, создание Временного правительства, Гражданская война, Советский Союз, Российская Федерация.
– История, в принципе, похожа. У нас тоже была революция и Гражданская война. После отречения Романова хаос наступил по всей империи. Но у нас некоторые крупные промышленники, землевладельцы и отдельные дворяне еще при первых признаках революционных волнений начали Николаю на это указывать, но когда он их всех отшил, создали что-то вроде клуба по интересам и стали наблюдать за развитием ситуации. А когда полыхнуло, и Николай II отрёкся от трона, и другие Романовы не захотели корону надеть, начали сами действовать.
– А у вас что, Романовых не убили?
– А у вас что, убили? – удивился я.
– Ну да. В Екатеринбурге всю семью расстреляли.
– Нет. У нас они за границу всем семейством выехали. Только несколько человек из их фамилии остались в стране и приняли посильное участие в гражданской войне.
– Ну а дальше что было, с тем вашим тайным клубом?
– Так как они и раньше уже вместе действовали, позже подтянули под себя преданные империи войска и смогли выиграть Гражданскую войну.
– Вот так просто смогли выиграть? – не поверила она.
– Не просто. После нее многие губернии буквально обезлюдели, а после того, как Гражданская закончилась, на нас еще и англичане с французами напали. Добить хотели или территорий себе отхватить. Но наша армия была уже не та, что в семнадцатом: с трудом, но и их одолели. Страшные времена настали, они до сих пор аукаются, территорий больше, чем населения, и это через столько-то лет.
– А царь у вас есть?
– Не царь, а император, – щелкнул ее по носу, на что она только фыркнула. – После войны князья за трон опять чуть не передрались, но тут уже армия их не поддержала. Пригрозили, чтоб мирно решали, кто на трон сядет, никто не хотел новой свары. Что они там за закрытыми дверями решали, не знаю, но всё же договорились создать сенат из промышленников, крупных землевладельцев, торговцев и дворян, за счет которых и получилось выиграть войну. А на трон… Земство собирали и всеобщим голосованием избрали нового императора…
Лежит, как сказку слушает, такое лицо у нее в этот момент, что невозможно не улыбнуться.
– Хватит смеяться, дальше рассказывай. Интересно же, – стукнула меня легонько. – Как вам при императоре живётся?
– Да нормально живется. Сразу после назначения императора еще повоевали, отколовшиеся территории назад в состав империи возвращали. А потом многие реформы вводили, после такой встряски они на ура прошли. На нас еще несколько раз пытались нападать: то японцам не сидится на месте, то с Китаем схлестнулись. С англичанами и французами до сих пор воюем периодически, только уже на других территориях и вроде как не с ними. Но по сравнению с предыдущими войнами это так, мелкие конфликты.
– А немцы как же?
– А что немцы? У них тоже беспорядки начались, не до нас было. Уже после, с новым нашим императором заключили мирный договор и больше мы с ними не воевали.
– Классно. А у нас с ними большая война была. – Потом опять на прошлое перескочила. – А Романовы что? Не претендовали вернуться?
– Как же, не претендовали. Но на том же земском собрании многих княжеского достоинства лишили. Многие, пока война шла, за границей отсиделись, а как закончилось всё, на дележку пирога слетелись, как воронье. Но тогда много гнили из страны вычистили. Они так и живут по сей день за рубежом: в Америке, во Франции, в Англии… Да по многим странам разъехались, где их за своих принимают, не признали во многих странах наше решение о лишении их дворянства.
– Подожди. Ты так и не сказал, кто императором стал? – обвиняюще на меня посмотрела.
– А об этом мы с тобой в следующий раз поговорим. А то вдруг больше не придёшь, а мне и завлечь тебя нечем будет.
– Ах, ты гнусный шантажист! – села верхом и принялась душить, приговаривая: – Соблазнил невинную, шантажом принудил несчастную меня к близости с таким нехорошим…
Пока она мне всё это выговаривала, я любовался двумя красавицами вершинами с острыми пиками, которые до этой ночи видел только раз и то, прикрытые купальником. Шельма же вошла в раж, осыпая всякими ругательствами и тряся за шею, отчего вершины волнительно колыхались перед моими глазами. Короче, больше эту пытку я вытерпеть не смог. Перевернул на спину и закрыл поцелуем ее губы, а вершины ладонями. Но, похоже, Шельма именно этого и добивалась, обхватив меня ногами и подалась навстречу…
До обеда, на который у нас назначен сбор всей группы, для обсуждения текущих вопросов, представления кандидатов на вступление и утверждения мной испытательного срока, ещё много времени. И мы не спешили, наслаждаясь обществом друг друга и жалея только об одном, что раньше не сделали этот шаг навстречу…
