Глава 17

Предсказание Жнеца не исполнилось. К краю леса мы вышли не на следующий день, а только на третий.

Вчера с самого утра Сергей Николаевич, которого я мысленно называл Колобком, но никогда – вслух, чтобы не обидеть хорошего человека, так вот, он подвернул ногу и подвернул неслабо, идти дальше он уже не мог. Пришлось в глубь леса отойти и там ожидать, пока она у него пройдет. То, что недолго ждать, я по своим ранениям сужу, заживает на нас всё быстрее, чем на собаках.

Но и тут не обошлось без недовольных. Дмитрий Анатольевич, которого я мысленно называл Шнурком, начал капать на мозги:

– Как можно на ровном месте ногу подвернуть? Уже бы к людям вышли, если б не некоторые. – И вроде бурчит под нос, но почему-то все это слышат.

Пришлось вежливо его просить заткнуться, а то достал своим брюзжанием. Так до вечера в этот день никуда и не пошли, пришлось ночевать еще одну ночь в лесу.

Вот так и получилось, что только на третий день в десять утра я, последний раз проверив округу «радаром», первый вышел на опушку леса, за которой виднелось открытое пространство, но обрадоваться этому не успел.

Сзади раздался пронзительный визг. Резко обернувшись, увидел, как лес буквально ожил и кинулся к нашей средней группе, постепенно приобретая черты монстра, с которого, казалось, как вода стекала невидимость.

С такой тварью мы еще не встречались. Под три метра ростом, тело с очень развитой мускулатурой, приспособленное передвигаться, как на четырех, так и на двух лапах. Они тоже впечатляли размером и внушительными, чуть загнутыми когтями.

Я только и успел увидеть, как Колобок отдал Вике ребенка и с криком бросился к монстру навстречу, пытаясь отвлечь его на себя, и как он сломанной куклой отлетает в сторону. Улетела в кусты Вика, оставив на дороге одного ребенка и руку, которой прижимала его к себе. Хомяк в беспомощности закрутился на месте, не успевая ничего предпринять, и тоже улетел в кусты от удара тыльной стороны лапы, ею монстр от него отмахнулся, после того, как Вику приложил.

Эта самка собаки, Елена Алексеевна, не придумала ничего лучше, чем бросить в монстра малыша, которого несла, и кинулась бежать за Шнурком, он улепётывал назад по дороге. Но успела сделать только пару шагов: монстр, отмахнувшись от ребенка, тут же догнал ее, насадив на когти.

Все произошло столь стремительно, что стрелять я начал только тогда, когда он уже сделал несколько шагов вслед за убегающим Дмитрием Анатольевичем, среагировавшим быстрее всех и уже мелькавшим пятками в сторону нашего арьергарда.

До монстра было метров тридцать, так что стрелял наверняка, в такую тушу трудно промазать с такого расстояния. «Кашмар» отстучал короткую очередь в удаляющуюся от меня спину твари, отчего монстр громко взревел – пробрало падлу. После чего я стал всаживать в тушу очередь за очередью. Монстр пытался увернуться, но, похоже, что-то я в нем повредил первыми выстрелами: скакал он уже не столь резво. Быстро поменял магазин и, прицелившись в голову, плавно потянул за спусковой крючок, и тут же пришлось падать на землю. Монстр попадания в голову не пережил, рухнул на дорогу, но ожили, наконец, Белый с Шельмой.

«Странно, что там Шельма делает, она же в центре шла?» – успел еще подумать, прижимаясь к земле от пролетавших над головой пуль дружеского привета.

Слава богам, они быстро взяли себя в руки, прекратили стрелять. Я поднялся, скинул рюкзак и, держа монстра на прицеле, повторно проверил «радаром» округу: понятия не имею, как я не заметил его, ведь только что мимо прошел, и там точно никого не было. В кустах, куда улетели Вика и Хомяк, почувствовал одного живого – нужно проверить, кому повезло, но сначала тварь.

Медленно подошел ближе к ней – даже мертвая, тварь впечатляла. Помимо немалых размеров монстр оказался весь покрыт природной броней: на всём теле выпуклые пластины разных форм, с наростами на них. Особенно толстые шли вдоль позвоночника от пояса до затылка, прикрывая споровый мешок, образуя своеобразный гребень.

Парой выстрелов убедился, что тварь мертва, и только тогда огляделся… Казалось, прошла вечность, но на самом деле и минуты не пролетело, так быстро все случилось: в воздухе, медленно оседая, еще висела кровавая взвесь, вокруг в беспорядке отдельными фрагментами лежали дети и Сергей Николаевич. Елена Алексеевна с перебитым позвоночником и вывернутыми наружу ребрами чуть дальше, а от Вики только рука на дороге и осталась. Здесь помогать уже некому, хоть и знал это, но надеялся на лучшее – кинулся в кусты проверять, кому повезло выжить.

Хомяк живой, хоть и непонятно, как умудрился. Скальп с головы частично сорван, обнажая череп, лица не видно из-за текущей крови, которая, смешиваясь со слоем грязи на лице, образовала пугающую маску. Одежда тоже вся пропитана кровью, выглядит он, как стопроцентный труп, но я еще раз убедился даром – живой.

Подскочил к нему, доставая пенал со шприцами – если еще не умер, то жить будет, – вогнал ему дозу спека, достал ИПП (Индивидуальный перевязочный пакет), но понял, что один не справлюсь, зашивать нечем, но хоть кожу натянуть на череп и бинтом прижать нужно. Выскочил на дорогу, а там Ольга одна стоит, руки к груди прижала и потерянно оглядывается, Шельма с Белым – одни задницы из кустов выглядывают – ежиков кормят.

– Оля, бегом сюда! – вспомнил, что она фельдшер. – Хомяк живой, помощь твоя нужна!

Это ее встряхнуло, сразу кинулась мне на помощь. Кое-как натянули скальп на место и туго забинтовали. Оставив его пока лежать на месте, подошли к Вике.

Прежде, чем монстр оторвал у нее руку, когтями прошел через всю грудь, зацепив и второго ребенка – жуткое зрелище.

– Как же так, Шатун? – У Ольги, вернее Хельги, слезы ручьем потекли.

– Все мы тут внезапно смертны, – прижал ее к себе. – Я вам не рассказывал раньше, но у детей шансов почти не было. Еще год, и они бы тоже обратились, вирус никого не жалеет.

– Вообще никаких шансов?

– Может, и есть шансы, но мизерные. Из всего вашего города иммунных в нем единицы, это вам не знаю, как повезло, что в одном автобусе столько иммунных собралось. Вот и считай, были бы шансы у детей?

Чуть успокоившись, спросила о том, о чем и я постоянно думал:

– А как ты монстра пропустил? Ты же говорил, что живых чувствуешь?

– Не почувствовал я его. Не только у нас дары проявляются, но и у монстров. Видимо, как-то скрываться умел, ты же видела, как он из невидимости появлялся?

– Я сначала марево непонятое увидела, которое на дорогу бросилось, а потом уже он проявился.

– А что вы тут делаете?

Твою мать, Шельма! Ну, вот что у нее в голове творится? Таким тоном вопрос задала, как будто застала мужа в постели с другой. Так и хотелось грубостью ответить, но не успел. Хельга из моих объятий вывернулась и отошла на пару шагов в сторону, открывая Шельме вид на Вику с ребенком, и это сняло все вопросы – опять она в кусты забурилась.

– Иди к Хомяку, побудь рядом с ним, – протянул Хельге флягу, после того, как сам отпил. – Сама выпей и, если получится, его напои, а мы пока с Белым что-нибудь придумаем, как похоронить всех и где нам на ночевку остановиться.

Проходя мимо стоящей раком Шельмы, от души хлопнул ее по заднице, и когда она вскинулась, проговорил:

– Как закончишь, к Хомяку иди, будьте с Хельгой рядом с ним, пока мы с Белым не управимся. – Ничего не сказала, только кивнула в ответ.

Нашел Белого уже стоящим на дороге: бледный весь, трясет его неслабо, но по сторонам смотрит осмысленно и оружие в руках держит уверенно.

– Ты как, очухался?

– Да, нормально уже. Все мертвы? – перевел взгляд на меня.

– Хомяку повезло, только скальп ему почти весь сняло и крови много потерял. Но жить будет, раз еще не умер. Не видел, куда Шнурок убежал?

– Он мимо нас по дороге пролетел не останавливаясь, а как далеко убежал… – пожал плечами.

– Ну и боги с ним. Сегодня мы дальше не пойдем, Хомяку отлежаться нужно. Сейчас проверю, что у этого в башке, и пройдемся с тобой по округе, может, какую ложбинку найдем, надо похоронить всех.

– А если еще такой рядом крутится?

– Да не должен по идее, иначе вместе бы и напали. Но все равно, по сторонам посматриваем.

Пришлось за томагавком идти, ножом не получилось споровый мешок вскрыть, весь пластинами закрыт.

– На крокодила кожей похож. – Белый тоже подошел, тварь рассматривает.

Я присмотрелся: действительно, если уменьшить эти пластины, что его покрывают, то вылитая крокодиловая кожа получится.

– Себе на сапоги не хочешь?

– Да ну нафиг! – отказался от такого счастья он. – Ты только девчонкам такое не скажи, а то действительно будем кожу с него снимать.

– Да ладно. Им сейчас не до сапог.

Крокодиловая не крокодиловая, но томагавку с трудом всё же поддалась.

– Сволочь, Жнец!!! – в сердцах выругался. – Не знает он будущего, скотина. Что, так трудно было предупредить?

– Ты чего, Шатун?

Белый с удивлением смотрит на меня, а я успокоиться никак не могу. Понял я, кого «ее» он имел в виду, когда говорил, чтоб Хельге отдал. В споровом мешке, помимо споранов и гороха, была еще и черная жемчужина – про нее он и упоминал. Во всяком случае, откуда-то возникла эта уверенность, что я прав в своей догадке.

– Ничего. Прежде чем идти, давай всех на обочину оттащим, а то вдруг ехать кто будет, на колеса намотает.

Ни с кем добытым делиться в этот раз не собирался, это только мой трофей, хватит и того, что их содержу за свой счет сейчас, но раз Хельга в моей команде, то жемчужину ей все же отдам, так уж и быть. А то мало ли, что Жнец там в будущем увидел, раз так настойчиво требовал отдать ей. Стоп! А может, он мне что-то в голове подправил, раз я ее уже считаю частью своей команды? Парней еще нет, только надеюсь, что они примкнут ко мне, а ее уже считаю. Да я даже в Шельме до конца не уверен, что она в стабе не захочет остаться, не разговаривали мы с ней на эту тему. Но если я об этом задумываюсь, то вряд ли, наверное. Если б поправил, то не задумывался бы… или я не прав? И откуда эта уверенность, что я поступлю правильно, выполнив волю Жнеца?

После встречи с ним голову можно сломать, столько странностей повылазило, не буду пока загружаться – будущее все рассудит. Но со знахарем все-таки стоит на эту тему переговорить, можно ли так мозги вправить или нет?

– Интересно, из кого этот монстр получился? – Белый возле него все трется, никак не налюбуется. – Вообще ни на кого не похож.

– А он и не должен быть похож. Я сам недолго здесь, но мысль одна крутится… Личинки – пустыши. Гусеницы – лотерейщики. Затем начинают окукливаться в руберов, и из них вылупляется уже новая форма жизни – элита которая. Ты же сам видишь, что он хоть и урод страшный, но гармонично сложен. Нет таких гипертрофированных мышц, как у лотерейщика, и непонятно на что похожих топтунов с кусачами. Получается, мы наблюдаем этапы эволюции… Не хочется пока встречаться с высшей его формой.

Переглянулись с Белым и молча в лес пошли, искать подходящее место для стоянки и где похоронить убитых можно.

– Это Клин впереди? – На этот раз первая Хельга спросила. Шельма и остальные просто стояли и рассматривали открывшийся вид.

– Клин, похоже. За час дойдем, надеюсь.

– Все что угодно за ванную отдам, – мечтательно проговорила Шельма.

– Вы погодите с ваннами пока, не расслабляйтесь. Кто знает, какая там обстановка сейчас. Осмотримся сначала, потом примем решение: останемся здесь или в какой другой стаб двинемся. Если будет что, то на провокации не вестись и вообще, помалкивайте пока и по сторонам посматривайте.

Стаб. Дошел, наконец, хоть куда-то, а то достал меня уже этот вечный поход. Надеюсь, здесь пусть ненадолго, но появится возможность отдохнуть и расслабится, а то уставать я начал в напряжении быть.

После того, как похоронили всех убитых монстром, углубились в лес к найденному нами роднику. Раньше он, определенно, часто посещаем был – тропинка к нему натоптанная вела, так и обнаружили его. Рядом с ним под деревьями расчищенная поляна со старым кострищем находилась, не только по воду сюда приходили, но и отдыхали люди – на этой поляне мы и расположились, устроив поудобней Хомяка. Сегодня здесь заночуем, а завтра видно будет, если в себя не придет, придется носилки делать и так к стабу двигаться.

Тут еще с Шельмой проблемы. После случившегося у всех настроение не фонтан, но она что-то совсем поникла. Как устроились, отошла в сторону и сидит там, голову повесила.

– Ну и что мы тут сопли развели? – подошел к ней, а она, оказывается, сидит и плачет тут. – Что молчим, Шельма?

Она глубоко вздохнула, но так ничего и не ответила, только печально махнула рукой. Но потом все-таки заговорила:

– Понимаешь, меня опять перенесло назад, как этот появился. Я не специально, оно само как-то работает…

– Так это ж хорошо. Живая осталась…

– Вот именно – живая. А я почувствовала, как дар активировался, и что сейчас перенесусь.

– И что в этом плохого?

– Плохо то, что я поддалась страху, а ведь могла хоть одного малыша с собой забрать. Но я даже не подумала об этом в тот момент, только одно желание было, оказаться как можно дальше от твари.

– Понятно все с тобой, – присел рядом с ней. – Теперь послушай меня: вспомни где ты находишься?

– В каком смысле – где? – не выдержала она молчания, которое я не торопился прерывать после своего вопроса.

– В каком мире?

– Это ты к чему ведешь?

– Да к тому, что здесь мы и сами в любой момент можем на тот свет… Вот еще вопрос, а на каком мы сейчас свете находимся, вдруг уже там? Ладно, это не столь важно. Что я хотел сказать?

Посмотрел на нее, но она только плечами в ответ пожала, но хоть слушает.

– Вспомнил. Ты сама еще никто… Молчи! – Не дал ей высказаться, а то вскинулась. – Именно никто, как и все мы здесь присутствующие. Если с людьми воевать, тут я могу еще потягаться, но вот против монстров… Одно дело послушать рассказы о них и совсем другое изучить их повадки, чтоб можно было предугадывать такие ситуации. Ты даром пользоваться умеешь? Что молчишь?

– Нет.

– Так как ты тогда можешь быть уверенной, что у тебя получилось бы перенестись, начни ты там ему сопротивляться и других спасать? Сначала сама научись, а потом уже с другими прыгай.

– Все равно я струсила!

– Пусть струсила. Но зачем казниться о том, что уже произошло и в чем ты абсолютно не виновата? Давай тогда и я сейчас начну волосы рвать, что мимо прошел и не заметил его. Или Хельга, что не услышала ничего заранее. Хомяку что, тогда вообще лучше в себя не приходить? Он выжил, а остальные все мертвы. Пойми, пока ты мало что умеешь и при этом не первый раз спасаешься сама, это уже очень хорошо. А то, что ты пока теряешься иногда – это все не проблема, бойцами сразу не становятся. Главное, физически хорошо подготовлена, даже там, где я испытываю трудности, ты их преодолеваешь, не замечая препятствий этих. А воевать научишься, не беспокойся. Опыта в этом мире быстро наберешься, а когда еще и даром научишься пользоваться, то как бойцу тебе цены вообще не будет. Сейчас твоя первая задача – научиться даром пользоваться и не умереть до этого момента.

– Почему? – После продолжительной паузы задала непонятный вопрос.

– Ты бы понятней выражалась. Я еще мысли читать не научился, тем более женские.

– Почему ты со мной возишься? Я же видела, как тебя перекашивало от моих заскоков, теперь вообще тебя чуть не подстрелила, а еще хвалилась, что стрелять хорошо умею. Была бы уродиной, уже, наверное, бросил бы?

– Вот ты иногда умная, но все-таки дура, Шельма.

– Шатун! – Белый зовёт. – Хомяк очнулся!

– Иду!

Поднявшись и сделав несколько шагов, обернулся:

– Если честно, то и из-за внешности тоже. Где я еще себе такого напарника найду, красивого, сильного, на которого приятно смотреть, а может, и пощупать, когда получится?

– Даже не мечтай! – аж подскочила, возмущенная. Чего я и добивался, всегда так реагирует, как эту тему поднимаю.

– Да ладно тебе, помечтать-то мне можно…

– Шатун! – не сказала, прошипела. Теперь точно можно идти, пришла в себя окончательно, а то сидит тут, голову повесила.

А вообще, нужно мне было на психолога учиться, в этом мире точно бы пригодилось – мозги на место вправлять.

С Хельгой в тот же день вечером вопрос решили. Отвел ее в сторону и там уже жемчужину вручил, и опять это чувство, что поступаю правильно. Подозрительно все это, но потом разберусь со всем этим, когда информации больше будет. Честно рассказал ей, что это Жнец мне настоятельно посоветовал жемчужину ей отдать, и в чем это может помочь.

В очередной раз наблюдал, как жемчужина наливается жизнью и сливается в одно целое, только теперь уже с Хельгой. После того, как она ее проглотила, попросил пока не распространяться, нечего всем об этом знать. Будет группа, тогда и секретами будем делиться друг с другом внутри этой группы.

Чем ближе мы подходили к стабу, тем внушительней он выглядел. Я не знаю, каков был Бастион, но Клин тоже имел право так называться. По самому краю стаба вырыт ров шириной метра четыре и глубиной в два. По краю рва стена в два метра высотой, сложенная из железобетонных блоков, изредка прерываемая колпаками ДОТов (Долговременная огневая точка). По всей стене, как и на крыше ДОТов понатыканы оптико-электронные сенсоры, которые держат под контролем не только стену, но и прилегающую территорию. Метров через триста от первой возвышалась уже более высокая стена – метров пять в ней точно будет. Над ней возвышались вышки, сложенные из тех же Ж/Б блоков.

Не знаю, что и как там внутри, но снаружи Клин впечатлял. Уверен, между стенами тоже не картошка посажена, заморишься штурмовать без нормальной поддержки артиллерии и авиации.

Дорога проходила меж двух ДОТов, мимо которых мы прошли спокойно, никем не остановленные, только пулемет своим шевелением выдал, что там кто-то есть внутри. Оглянулся назад, как миновали их, но входа не обнаружил – ДОТ круговой оказался, с подземным ходом к нему от основного укрепления.

Пройдя по змейке, выложенной по дороге теми же бетонными блоками, что и стены, подошли к внушительным стальным воротам, возле которых нас встречали. И эти встречающие мне определенно не понравились. Они больше на бандитов каких-то походили, чем на постовых в столь серьезном сооружении.

Восемь человек, все примерно одного возраста. Вооружены автоматами, но без дополнительного боекомплекта, видимо, в караулке оставили, а к нам вышли, просто оружие прихватив.

Трое сильно накачанные, одетые в камуфляжные штаны и футболки, стоят, красуются, мышцами играют, да на девчонок наших пялятся. Четверо обычного телосложения, одетые кто во что горазд, и последний, среднего роста, но очень широкий в плечах, черноволосый с массивной челюстью и пронзительным взглядом, стоял чуть в стороне. И то, как на него поглядывали остальные, выдавало в нем старшего этой шайки.

– Какие к нам красавицы пожаловали! – Не успели мы подойти и поздороваться, как воскликнул один из них, остальные же с интересом нас рассматривали. – Красотка, кто тебе подогнал этот огрызок? Давай, проводишь вечер со мной, и я тебе нормальный ствол дам.

– Огрызок у тебя в штанах, болезный! Открывай ворота, не видишь, у нас раненый! – выдала в ответ Шельма.

– Не борзей, девочка! – Подключился к разговору старший. – Вход для женщин свободный, с остальных по десять споранов, и можете проходить.

– А не жирно будет?..

– Я не с тобой разговариваю! – оборвал он. – Для тебя проход вообще закрыт, можешь проваливать и как можно быстрее, пока у меня настроение хорошее.

– Да ты… – У Шельмы даже дух перехватило от возмущения.

– Не будем спорить, – придержал ее. Не в этой ситуации, когда из амбразур по сторонам ворот торчат стволы пулеметов, да и Хомяк еле на ногах стоит, не дай боги, ему еще прилетит, если заварушка начнется. – Прав был Сапсан, этот стаб протух. Уходим.

– Ты с мужиками можешь идти, а девчата остаются! – Остальные как по команде обступили нас со всех сторон, а старший стоит, смотрит мне в глаза и ухмыляется.

– Не надо, – перехватил я руку Шельмы, которая за автомат схватилась и отрицательно покачал головой Белому, который на меня посмотрел.

Обратил внимание, что никто из них за оружие не хватается, просто толпой давят. И пулеметы в бойницах, по сторонам ворот тоже на нас не направляют. Значит, что? Значит провоцируют они нас, чтобы мы первые за стволы схватились и на камеры, которые на нас направлены, это все будет записано.

– Мужики…

– Ты, контуженный, вообще помолчи, а то отправишься следом за дружком своим.

Вокруг раздались смешки: понравилось им прозвище, которым старший Хомяка наградил.

– Что-то завоняло тут особенно сильно. Пойдем-ка мы в другое место, более гостеприимное, – развернулся спиной к главному и уставился на двоих перекачанных, что дорогу нам назад перекрыли. – Разбежались, кегли мясные, шутки кончились!

И пошел прямо на них. Если не уйдут с дороги, буду глушить намертво, но только руками, во всяком случае, первыми мы за оружие хвататься не будем.

– Все замерли!!! – Буквально шага не хватило до качков дойти, как сзади громко прозвучала команда. У качков с лиц ухмылки как стерли, и они с серьезными мордами уставились мне за спину. – Что здесь происходит?!

Возле ворот обстановка резко поменялась. Из калитки вышли трое, но эти трое всех нас вместе взятых стоят, по повадкам сразу видно – волкодавы. На наших егерей похожи, те тоже такие, один десятка стоит.

Если двое одеты в простой, не первый день ношенный камуфляж, то третий как будто из старого фильма вышел. Высокий, крепкого телосложения, с узким, похожим на птичье – лицом. Одет в джинсы, заправленные в полусапожки, рубашку с закатанными рукавами поверх которой надет кожаный жилет, и «Стетсон» на голове. Но самое главное, на груди блестела серебряная звезда шерифа. Только современный пистолет на поясе не соответствовал образу – не стал он в такие крайности впадать.

И шайка его хорошо знает, разошлись по сторонам, как будто и не было никакого конфликта, и смотрят на говорившего с недоумением.

– А что тут происходит? – повернулся к шерифу старший этой шайки. – Стоим, с новичками разговариваем.

Тот окинул нас взглядом, вроде и мимолетным, но буквально меня ощупал – мерки снял, карманы вывернул. Знаю я такие взгляды: у нас в армии тоже были, из третьего отделения которые.

– Разговариваете, это хорошо… – повернулся он опять к этой братии. – Я тебя, Полосатый, предупреждал, что еще один залет, и мы с тобой распрощаемся?

– Да какой залет, Шериф! – Точно шериф: и прозвище, и одет под него. – Мы просто пошутили слегка.

Эк его пробрало. Всю вальяжность большого босса как ветром сдуло.

– Вот и я пошучу – тебе и твоей группе вход в Клин на год запрещен. Будут возражения?

Но Полосатый только медленно покачал головой, смотря в глаза Шерифу.

– Вещи можно наши забрать? – выдавил он из себя.

– Вещи можно. Мангуст вас проводит, чтоб вы ничего не забыли, – кивнул он одному из своих сопровождающих. – В Береговой я послание отправлю, так что, если думаешь туда податься, то не задерживайся там надолго, Мамай тебе тоже в гостеприимстве откажет вскоре.

– За что ты так, Шериф?

– За что?! – Показалось, что прибьет сейчас этого Полосатого, так на него глянул. – Вы во что стаб превратили, пока меня не было здесь? Уже по всему Улью слухи пошли гулять, что я скурвился, хоть и отсутствовал. А может, за то, что я раньше времени вынужден был вернуться, не доделав свои дела? Еще причину найти, или тебя как и других наказать?

– Не надо! – аж отшатнулся он от Шерифа. – Год мы здесь не покажемся.

Все остальные молча слушали беседу своего старшего с Шерифом, постепенно мрачнея лицами, но в беседу не встревали.

Мы тоже стояли и с одного на другого взгляд переводили, слушая их разговор. Пока еще непонятно: уходить нам отсюда, или уже все поменялось, и мы сможем в Клин попасть?

– Теперь с вами. – Еще раз оглядел он всех нас. – Вход в стаб только через ментата. Ответите на несколько вопросов и тогда пройдете… Или не пройдете. Но если пройдете, то ведите себя тихо, никого не задевайте, и вас никто не тронет.

– Оно и видно, – Шельма, как всегда не утерпела, – как здесь у вас тихо и спокойно.

– Сейчас(!) в стабе уже спокойно, – невозмутимо ей ответил Шериф. – Так что, если с вами никаких проблем не возникнет, то будем жить дружно.

– Знахарь у вас есть здесь?

– Есть. Сейчас Буслай вас к ментату отведет, а потом расскажет, где устроиться можно и как знахаря найти.

Буслай – второй из сопровождающих Шерифа – махнув рукой, пригласил нас следовать за ним и, более не оборачиваясь, вошел в распахнутую сбоку от ворот калитку.

Прошли пятиметровый тоннель и попали внутрь стаба. Оказывается, вторая стена – это еще не крайний рубеж обороны, через пятьдесят метров параллельно стене выстроены двухэтажные дома с окнами-бойницами, весь цокольный этаж этих домов используется для укрытия бронетехники, стволы которой направлены на стену. Если кому повезет преодолеть первые две линии обороны, тут его встретит не менее жаркий прием.

Долго разглядывать окрестности нам не позволили, завели в примыкающее к стене двухэтажное здание. Поднялись на второй этаж, и там уже Буслай, в присутствии ментата, задал нам несколько вопросов, не сильно отличавшихся по смыслу от вопросов Сапсана.

Никаких секретов у нас не выпытывали. Их интересовало только то, что мы не связаны ни с кем из их противников и ничего не замышляем против самого стаба. И при этом ментат лампочки, как Сапсан, в глазах не зажигал, вообще никаких внешних эффектов не было, но он стабильно подтверждал, что мы правду говорим.

После того, как он подтвердил правдивость наших слов, задержал нас еще ненадолго – снял с нас какие-то ментальные карты.

– А для чего они нужны? – Шельма как всегда любопытная. Но это и хорошо, красивой девчонке охотней на вопросы отвечают, чем если бы я их задавал.

– Для статистики. Вот теперь у нас в картотеке появилась ваша ментальная карта, и теперь, если ты даже очень сильно изменишься, например, в кваза превратишься… – выслушал с интересом высокий слог от Шельмы на такое предложение, хекнул одобрительно и продолжил. – То мы все равно тебя узнаем, даже с другим обличьем.

– А для чего вам меня узнавать?

– Вот как натворишь что-нибудь, так сразу и узнаешь, – улыбнулся он.

– Пошли на выход! – Буслаю надоело тут торчать. – Не будем человека от работы отвлекать.

– Нам врач нужен, – напомнил ему.

– Тут рядом. Внизу все расскажу. Пошли!

Когда вышли на улицу, он рукой указал направление:

– Проходите между этими домами, слева, сразу за стоянкой, увидите медпункт – не ошибетесь, там вывеска с красным крестом.

– Остановиться где можно? Гостиница какая есть тут у вас?

– Есть и гостиницы, и дома сдают. Вы на какой срок к нам?

– Не на один день – это точно. Нам не только врач, но и знахарь нужен, и сколько это все займет времени, кто его знает. Да и просто отдохнуть хочется, девчата вон, о ванне мечтают.

– Ясно. С финансами как у вас?

– Не богачи, но есть немного, а что?

– Если есть немного… У врача там еще спросите дорогу, но ищите постоялый двор «Странник». Он недалеко: по этой же улице пройдете четыре дома после медпункта и свернете направо. Там с правой стороны ищите вывеску рейдера с мешком, это и будет «Странник». Там все есть: и комнаты неплохие, и баню организует, и готовят там классно.

– А знахаря где найти?

– Это вам в центр нужно. В «Страннике» и спросите дорогу, не пойдете же вы к нему в таком виде?

– Спасибо за информацию! – пожали друг другу руку. – Подожди. Ты мне вот еще скажи: проблемы у нас будут из-за инцидента возле ворот?

Он немного помедлил, рассматривая нас, но все-таки ответил:

– В стабе – нет! А вот за пределами – оглядывайся! Шерхан не из тех, кто обиду спускает! И если Шерифу он ничего не сделает, то на вас может при случае отыграться.

– Шерхан, не Полосатый?

– Не вздумай его так где назвать! – усмехнулся он. – Его лишь Шериф так называет, а ты только проблем себе отхватишь за Полосатого.

– Значит, в стабе нам можно не опасаться…

– Опасаться стоит всегда! – перебил он меня. – В любом месте можно проблем огрести. Да и приятели у Шерхана здесь остались, но после чистки, что тут Шериф устроил, они вас не тронут – побоятся. Но это если вы сами не подставитесь и если вообще Шерхан о вас вспомнит.

Вспомнит. Я помню, какие взгляды на нас бросала его шайка, когда за вещами уходили. Эти точно не забудут, из-за кого их попросили отсюда.

– Ладно. Спасибо, что просветил. Пойдем мы к врачу и будем заселяться.

Стаб выглядел странно пустынным, пока мы не миновали пятидесятиметровую полосу и не прошли между первыми домами. Там людей уже хватало: слева была немаленькая автостоянка, на которой выстроились всевозможных видов машины – как грузовые, так и легковые. За стоянкой виднеются мастерские, вот между этими мастерскими и стоянкой передвигалось большое количество народу, как и дальше по улице, между уже не таких массивных зданий, ходили люди, одетые в основном в повседневную одежду. Но все при оружии, хоть и не отягощенные запасным БК (Боекомплект). И что особенно бросалось в глаза – женщин вообще пока не видно. Одни мужчины и некоторые даже останавливались, с интересом провожая нас, вернее наших девчат, взглядом.

В медпункте доктор – тоже мужчина – быстро забрал Хомяка и увел его в перевязочную, не пустив нас туда, оставив дожидаться в приемной, правда, перед этим не забыл поинтересоваться, платежеспособны ли мы.

– Что скажете, доктор? – спросил, когда они вернулись к нам.

– Ничего серьезного у него нет. Сильное сотрясение мозга, но отлежится пару дней, и все пройдет. Ничего кроме живчика и полного покоя ему сейчас не нужно, если, конечно, вам не срочно его на ноги поставить нужно.

– Да нет. Мы сейчас никуда не спешим. Но, если понадобится, за сколько на ноги поставите?

– День. Даже меньше, но это уже знахаря придется привлекать.

– Ясно. А что насчет кожи на голове? У него скальп почти полностью сорван был.

– То, что не зашили сразу, конечно, плохо, кожа уже криво срастаться начала. Но тоже не смертельно, с месяц походит в головном уборе, а позже шрам рассосется сам. Тут моей помощи не требуется, сами пару дней зеленкой рану обработаете ему. Умеете?

– Умеем, доктор! – Хельга точно умеет. – Где ее приобрести можно?

– Два спорана с вас за все и… – достал из-под стола зеленку, – вот ваша зеленка и вата с бинтом. Сегодня уже ничего не нужно, я все сделал, а завтра с утра поменяете ему повязку. Дальше по состоянию раны будете смотреть, но обычно на нас быстро все заживает.

Отдал доктору спораны, о чем он запись в журнале сделал и заставил меня расписаться.

– Доктор, вот вы за платежеспособность интересовались. А если нечем заплатить – не помогли бы?

– Почему? Помог бы! – удивился он. – Просто или больному, или кому-то из вас пришлось бы отработать стабу эту услугу. Бесплатно здесь не работают, всем как-то выживать нужно.

– Понятно. Тогда еще подскажите: как нам постоялый двор «Странник» найти? Говорят, он от вас недалеко?

– Да, это рядом. Пройдете выше по улице до оружейного магазина и свернете направо… Четыре дома всего, там увидите – свернете направо и тоже четыре, вернее, он четвертым будет справа. Вывеску увидите, не ошибетесь.

– Спасибо вам за все!

– Да не за что, обращайтесь.

«Странника» нашли легко. Это оказалось немаленькое трехэтажное здание, Н-образной формы, вернее П-образной, П получилась с маленькими «рожками». Вся крыша здания покрыта солнечными батареями, но тут почти все здания ими покрыты – бесплатное электричество.

На вывеске, висевшей над входом по центру здания, действительно был изображен рейдер с раздутым мешком, только мешок с рейдера высотой – видать, удачливый чел нарисован.

Открыв массивную дверь, попали в небольшой, заставленный кадками с пальмами холл с четырьмя дверьми и лестницей на второй этаж – одна из них у нас за спиной осталась.

Справа стояла массивная стойка с зарешеченным верхом – на звук колокольчика из двери, что была за стойкой, появился здоровый, даже сказал бы, мощный сорокалетний мужик. Окинул нас всех внимательным взглядом из-под густых бровей и, улыбнувшись, вышел из-за стойки, протягивая руку:

– Таран! – здороваясь со всеми за руку, представился он, все так же добродушно улыбаясь. – Рад новичкам, не такие частые у нас гости.

– Шатун! – представился в свою очередь, вслед за остальными.

– А как вы догадались, что мы новички? – Шельма по вопросам всегда впереди.

– Да вы все бледные как поганки, даже если загоревшие! – еще шире улыбнулся он. – В этом мире лето круглый год, и у нас загар за зиму не сходит, вот и видно вас новых издалека. Но не буду задерживать, поговорить еще успеем. Вам комнаты и, конечно, с ваннами?

– Да! – слитно выдохнули Шельма с Хельгой. Глянули друг на друга и рассмеялись.

– Это понятно. Сам о ванне после рейдов мечтаю. Комнаты всем отдельные или… – хитро на нас посмотрел.

– Отдельные, если можно. Сколько будет стоить? – Меня это больше интересовало, хотя запас и увеличился после последнего заваленного монстра, но нам еще к знахарю идти.

– О цене потом договоримся с тобой. Сейчас… – ушел за стойку и из небольших ящичков с номерами на них, на которые были разбиты полки шкафа, достал ключи с бирками, – заселяйтесь. В комнатах быстро разберетесь, что к чему, только вода сейчас теплая, но если не спешите, то на заднем дворе можете нагреть и…

– Сейчас хоть какую, но ванную! – перебили его девчата. – Потом уже будем горячие себе делать.

– Ну, раз так, то не задерживаю, – указал рукой на лестничный проем. – Комнаты на втором этаже, все слева. Номера на бирках. Если какие вопросы возникнут или пообедать захотите, то спускайтесь сюда – здесь всегда кто-то дежурит.

Поднялись на второй этаж, прошли по коридору, нашли наши комнаты – оказались соседями друг у друга.

– Хомяк, может помочь чем? Ты как себя вообще чувствуешь?

Дорогу от леса до стаба он неплохо преодолел, всего несколько раз отдохнуть останавливались. Только перед воротами переволновался, немного потряхивало потом, а сейчас ничего – бодрячком выглядит.

– Не. Не надо. Я сейчас упаду – подремлю немного. А потом уже буду ванну принимать.

– Смотри сам. Но если что, сразу маякуй – не тяни! – не стал настаивать я.

Зашел в свою комнату, сбросил на пороге рюкзак, принялся осматриваться.

Неплохо так. Комната мне понравилась. Небольшая, но и не тесная. Прихожая маленькая: слева вешалка на стене, справа в нише под вытяжкой на столике стоит двухкомфорочный керогаз, под столом на полках посуда. Тут же сбоку дверь в ванную, совмещенную с туалетом: выложенные темной плиткой на полу и светлой по стенам. На полках мыльно-рыльные принадлежности – зеркало на стене, полотенце тоже есть. В комнате слева у стены стоит кровать одинарная с ящиками под ней. Возле нее по паркету дорожка раскатана. Справа шкаф небольшой, железный. Открыл его – пирамида для оружия пустая, только ветошь и масленка внутри. Дальше в углу стол, рядом шикарное кожаное офисное кресло – скорее, трон на колесиках. На столе будильник механический, сейчас не заведенный, и ноутбук, рядом с ним зарядка под розеткой. Над розеткой надпись: «Только для зарядного от ноутбука».

Чисто, аккуратно, и ничего лишнего. Стены голые, окрашенные в бежевый цвет, но есть рейки на ней – если понадобится, можно ковер повесить. Но это уже для долгожителей, наверное, а мне и так нормально. Так и хочется завалиться на чистую постель, но сначала ванна.

Запер дверь, пока вода набиралась – раскидал рюкзак. Прихватил чистые вещи и пропал на несколько часов, отмокая в действительно теплой воде, только изредка ее разбавляя – остывает. Но все равно, испытывая при этом невероятное блаженство.