– Какого черта? – изумилась я, и Элиот ткнул меня локтем в бок. – Вы что же, знакомы?

Монти опустил голову.

– И как давно? – задала я новый вопрос.

Амелия крепко взяла Саймона за руку. В уголках ее глаз была заметна краснота. Поначалу она широко улыбалась, но теперь улыбка ее несколько поблекла и стала натянутой. В комнате повисла напряженная тишина. Внезапно меня осенило.

– Семнадцать лет, – сказала я.

Теперь все повернули головы в мою сторону.

– Молодчина, девочка. Догадалась все-таки, – пробормотал Монти.

– Я не понимаю, – подал голос Саймон.

– Семнадцать лет. Именно столько времени прошло с момента исчезновения моей бабушки. – Я придвинулась поближе к Саймону, словно опасаясь, что он вскочит и убежит. – И такое же время назад твой отец ушел из семьи.

– Дэл, ты уверена? – тихо спросил Элиот.

– В чем уверена? – осведомился Саймон, чье терпение, судя по всему, подходило к концу.

– Твой отец Путешественник, – проговорила я, чувствуя, как с каждым произнесенным словом моя уверенность в справедливости догадки растет.

Саймон недоверчиво покачал головой:

– Мой отец нас просто бросил. Ушел – и дело с концом.

– Как и наша бабушка. Когда у тебя день рождения?

– Третьего января.

Я взглянула на Адди. Та пожала плечами:

– Наша бабушка исчезла девятого.

– Не совсем, – поправил Монти. – Я дал ей несколько дней, чтобы она могла как следует замести следы. Так что у нее была небольшая фора.

– Значит, я тоже Путешественник? – поинтересовался Саймон.

– Наполовину, – ответила Адди. – И наполовину – обычный человек. Может, поэтому у тебя такой сильный сигнал.

– И именно по этой причине ты сумел пробраться в параллельный мир вместе со мной, – добавила я. – Ты не можешь находить переходные порталы, потому что не унаследовал от своего отца слух. Но способность проходить через них у тебя есть.

Я видела, что Саймон очень нервничает, и не понимала, чего ему сейчас больше хочется – убежать или атаковать.

– Неужели ты не можешь просто попросить о помощи, как нормальный человек? Тебе обязательно нужно манипулировать людьми? Она лжет. Правда ведь, мам?

У Амелии задрожали губы. Она провела руками по плечам, словно пытаясь разгладить мятую футболку.

– Мама!

– Мы сделали все возможное, чтобы не оставить следов. Роуз приняла у меня роды прямо здесь, в доме. Мы никогда не упоминали имени твоего отца в документах. Мы с ним даже не были официально женаты. – Амелия потрогала золотое кольцо на пальце. – Он спрятался, как мог, чтобы не подвергать нас опасности, пока Совет не закончит расследование. Когда он не вернулся, мы решили, что это из соображений безопасности.

– Совет не одобряет отношения между Путешественниками и обычными людьми, поскольку они ослабляют нашу генетическую линию, – произнесла Адди. – Члены Совета очень внимательно изучают всех родившихся младенцев.

Монти насмешливо фыркнул.

– Если ты веришь в эту чушь, Аддисон, то я Наполеон. Такие младенцы, как Саймон, Совет не интересуют. Их берут на воспитание. А уж усыновить ребенка Свободного Путешественника Джила Брэдли – особая честь.

– Свободного Путешественника? – переспросил Элиот. – Но ведь Свободные Путешественники намерены уничтожить Главный Мир, или что-то в этом роде?

– Не похоже, – отозвался Монти. – Судя по всему, они хотят спасти отраженные миры и их обитателей. Стабилизировать ведь можно не только инверсии. Можно стабилизировать и настраивать целые отраженные миры – вместо того, чтобы их разделять и зачищать.

– Обитатели параллельных миров – не живые люди, – возразила Адди. – Так что ни к чему кого-то спасать.

– Кто тебя этому научил? Правильно, Совет. Который, между прочим, преследует свои цели. И ради их достижения он готов принести жителей отраженных миров в жертву. Совет лжет, утверждая, будто разделение и зачистка – единственный возможный путь.

– Вы считаете, что Совет систематически обманывал Путешественников на протяжении… Сколько времени это продолжалось? Двадцать лет? Но это невозможно.

– Нет ничего невозможного, – мрачно сказал Монти. – Все это продолжается не двадцать лет, а гораздо дольше. Поколение за поколением мы все больше удаляемся от правды. Кончится тем, что когда-нибудь мы вообще забудем, для чего на самом деле существуем. Именно этого и добивается Совет, а Свободные Путешественники хотят ему помешать. Они вовсе не сумасшедшие и не анархисты, как вам с детства вбивают в голову.

– Меня не интересует судьба обитателей параллельных миров, – жестко произнес Саймон. – Какие бы цели вы ни ставили, нас, обычных людей, это не касается.

– Еще как касается, – возразила Амелия, взяв руки сына в свои. – Тебя-то уж, во всяком случае, точно. Твой отец был одним из лучших навигаторов Совета, но он втайне занимался организацией группы Свободных Путешественников, которая должна была выступить против официальных властей. Если бы Совет узнал, что у него родился ребенок, они использовали бы тебя – и меня тоже – для давления на него.

– Выходит, он бросил нас, чтобы защитить? – изумился Саймон. – Мама, неужели ты в это веришь? Я знаю типов, которые называют себя Путешественниками. Они заботятся только о себе и о своем дурацком Главном Мире.

– Я думал, ты быстрее соображаешь, сынок, – сказал Монти. – Твой отец никого не бросал. По приказу Совета его схватили через три дня после твоего рождения.

– Значит, вы с ними связаны! – догадался Элиот. – Вы сами Свободный Путешественник.

– Когда-то давно я кое-что сделал для них. – Монти, поворочавшись немного, устроился на диване поудобнее. – Но когда Роуз исчезла, для меня все потеряло смысл.

Адди с трудом оторвала взгляд от Саймона и его матери и с удивлением и испугом уставилась на родного деда.

– Ты? И бабушка тоже? Вы оба?

– Они с Джилом работали вместе. Когда его схватили, мы поняли, что его начнут допрашивать. – Лицо Монти стало подчеркнуто бесстрастным. Амелия в ужасе поднесла ладонь к губам. – Велика была вероятность того, что они узнают про Роуз. Поэтому она бежала.

– Я тебе не верю, – заявила Адди. – Если бы бабушка была предательницей, мы бы об этом узнали. Совет нам наверняка сообщил бы.

– Она вовсе не была предательницей! – рассердился Монти, и лицо его исказилось от гнева. – Она боролась за счастье других. Ты знаешь Рэндольфа Латтимера. Он скорее отрежет себе язык, чем признает, что кто-то из тех, кто был близок к Совету, взбунтовался.

Адди беззвучно открыла и закрыла рот.

– Если вы с Роуз оба были замешаны в этом, почему вы не в тюрьме? – спросил Элиот, который в отличие от остальных сумел сохранить хладнокровие.

– А кто сказал, что я не в тюрьме? – тихо отозвался Монти.

– Вот почему Латтимер так хотел, чтобы мы за тобой присматривали, – догадалась Адди. – Теперь понятно и то, почему Совет буквально помешан на мерах безопасности. Члены Совета считают, что за аномалией стоят Свободные Путешественники. Видимо, Члены Совета рассчитывают, что ты приведешь их к ним!

– Латтимер идиот. Если бы я знал, как их отыскать, я бы давно уже это сделал. И нашел Роуз.

– А почему бабушка не наладила с тобой контакт, когда все более-менее утряслось и накал спал? – спросила я.

Плечи Монти опустились.

– Она заблудилась. Наверное, ей было очень страшно, и она бежала так далеко и с такой поспешностью, что потом просто не сумела отыскать дорогу обратно. – Дед ухватил меня за рукав. – Но теперь мы сможем найти ее, Дэл!

Я накрыла его руку своей. Мне ужасно не хотелось говорить Монти об этом, но пытаться найти Роуз было все равно что ловить призрак. Никто не выжил бы в параллельных мирах так долго.

– А где сейчас мой отец? – поинтересовался Саймон. – Вы сказали, что Совет схватил его. И где он теперь?

– Где-нибудь в тюрьме, – ответил Монти, немного помолчав. – У нас, Путешественников, тюрьма обычно имеет вид подземного каменного мешка, куда не проникают ни свет, ни звук.

Элиот смущенно откашлялся.

– Извините, но это не меняет того факта, что Саймон представляет собой угрозу для Главного Мира, – заметил он.

– Ты неверно на это смотришь, – возразил Монти. – Он вовсе не ослабляет Главный Мир. Он укрепляет параллельные. У парня такой сильный сигнал, что он создает эффекты барокко.

– В этом-то и проблема, – подала голос Адди. – Повторяю, в его частоте есть дефект, который делает отраженные миры нестабильными. Если взять десять нестабильных параллельных миров и соединить их вместе, получится один большой – и очень неустойчивый.

– Один отраженный мир настроить легче, чем десять, – произнес Монти. – Мы можем использовать для этого Саймона. Отправьтесь с ним в наихудший из эхо-миров, вызовите эффект барокко и проведите настройку. Если повторить эту операцию многократно, проблемы, возникшие в Главном Мире, исчезнут.

– Погоди, – не поняла я. – Ты предлагаешь взять Саймона с собой в отраженные миры?

– Ну да. Так будет быстрее всего. Совет с каждым днем подбирается все ближе.

– Но это будет лишь временная настройка, – предупредил Элиот. – Дефект в его частоте продолжит плодить проблемы. Мы должны выяснить, что его вызывает.

– Вот проведем настройку – и займемся этим, – подытожила я.

В комнате воцарилась тишина. Амелия опустилась на стул и сложила руки на коленях.

– Дэл, давай выйдем на кухню, – наконец проговорил Саймон.

На барной стойке стояла чашка с остывшим чаем. Рядом с ней лежал сборник кроссвордов.

– Я ничего не знала про твоего отца, честное слово, – сказала я, ухватившись за спинку стула. – Мне такое даже в голову не могло прийти.

– Проблема не в моем отце. – Лицо Саймона казалось усталым, тени под глазами обозначились резче обычного. Мне нестерпимо захотелось обнять его, но ситуация этого не позволяла. – Я не могу отделаться от ощущения, что ты вот-вот бросишь еще какую-то бомбу.

– Я уже рассказала тебе все, что знаю. Если выяснится еще что-то, это будет для меня таким же сюрпризом, как и для тебя.

– Нет, это будет уже перебор. Сначала история про моего отца, потом о проблемах с параллельными мирами… Для меня это чересчур. – Саймон провел ладонью по волосам. – Господи, Дэл. Мой отец… Я сейчас просто не могу обо всем этом думать.

Я сунула руки в карманы, борясь с искушением обнять Саймона.

– Ты вовсе не обязан отправляться в отраженные миры вместе с нами. Мы найдем способ сделать так, чтобы не впутывать тебя в это.

– Но ведь вы говорите, что моя частота создает проблемы. Значит, это я во всем виноват. – Саймон сгорбился, взгляд его был устремлен в пустоту. – И еще этот Совет, который бросил моего отца в тюрьму… А Свободные Путешественники, выходит, борются с ними, так?

– Вроде того. Я думала, это все сказки. Мне и в голову не приходило, что они, оказывается, организованы и пользуются каким-то влиянием.

– Значит, если мы не решим проблему, Совет скоро до меня доберется и отнимет меня у мамы, как уже отобрал отца. Так что лучший способ избежать этого – помочь тебе. Я правильно понимаю?

– Во время нашего прошлого Путешествия мы чуть не погибли. Едва не произошел разрыв материи, который повлиял бы на всю Мультивселенную. Я не хочу больше так рисковать.

– И чего же ты боишься?

– Потерять тебя, – ответила я и мысленно добавила: «Больше, чем когда бы то ни было».

– Потому, что ты ко мне неравнодушна?

Я кивнула и увидела, как складки вокруг губ Саймона разгладились.

– А ты, похоже, не веришь, что я неравнодушен к тебе, Дэл.

– Твои чувства ко мне уходят корнями в параллельные миры. – Я стала рассматривать фотографии Саймона, прикрепленные к двери холодильника. На некоторых он был еще совсем ребенком, учеником начальных классов – маленький мальчик с баскетбольным мячом в руках и с прямым, открытым взглядом. Таким же, как сейчас. – Я не та девушка, которую ты выбрал бы сам.

– Значит, чувства людей, живущих в отраженных мирах, ненастоящие, но сами люди настоящие. А вот я настоящий, но зато мои чувства ненастоящие. Удобная схема, ничего не скажешь.

Я вскинула руки:

– Послушай, сейчас не до психоанализа! У нас есть проблемы посерьезнее.

– Я вижу, ты напугана.

– Мультивселенная вот-вот начнет разрушаться. Я была бы идиоткой, если бы меня это не пугало.

– Однажды ты сказала одному из моих отражений, что находишься в бегах, прячешься. Вот от чего ты прячешься – от реальности. Существуют миллионы миров, в которые тебе открыт путь. Но по-настоящему важен для тебя только один. Ты не можешь контролировать всё, что происходит в этом мире, и это приводит тебя в ужас.

Саймон шагнул ко мне. Я стала пятиться от него, пока не уперлась спиной в стену.

– Ты так легко отказалась от нас! Почему? Потому, что то, что происходило между нами, было реальным и могло причинить боль?

– Мне уже больно, – тихо сказала я.

– И мне тоже, – кивнул Саймон. – Мы с тобой настоящие, Дэланси Салливан. И я не дам тебе спрятаться от этого факта. В каком бы мире мы ни находились. Поэтому я отправлюсь с тобой. Ты, кажется, говорила, что, принимая решения, делая тот или иной выбор, я создаю миры?

Я кивнула.

– В таком случае я выбираю тот мир, в котором мы с тобой вместе. А все проблемы мы решим. Поняла?

Саймон обхватил ладонью мой затылок и привлек меня к себе.

– Поняла, – едва успела прошептать я, и наши губы слились в поцелуе.

– Я бы посоветовала вам снять номер в гостинице, – раздался откуда-то со стороны входной двери голос Адди. – Но вы еще слишком молоды, и к тому же у нас нет времени.

– Адди, уйди, не мешай, – попросила я, оторвавшись на секунду от Саймона, но не открывая глаз.

Сестра, судя по звуку ее шагов, подошла к нам вплотную.

– Нам нужно подготовиться. И к тому же я уверена, что миссис Лэйн захочет поговорить со своим сыном. Она не сможет этого сделать, пока ты его тискаешь.

Саймон чуть отстранился и обхватил мое лицо ладонями.

– Завтра, – произнес он. – Мы поговорим обо всем завтра.

– Завтра мы займемся спасением мира, – напомнила Адди.

Саймон еще раз поцеловал меня, и мы отправились в гостиную, где Элиот внимательно изучал обои. Монти при виде меня чуть поднял брови и повернулся к матери Саймона.

– Мы пойдем, Амелия. Уверен, скоро мы снова увидимся.

Мать Саймона встала. Она была очень худенькая, но вся ее фигура выражала решимость.

– Я бы не советовала вам ждать еще семнадцать лет, Монтроуз.

– Думаю, ты права, – кивнул Монти с грустной улыбкой.

– Простите, что мы обрушили на вас все это, – извинилась я, когда все остальные вышли на улицу. Саймон, стоя позади меня, обеими руками обнимал меня за талию.

– Ничего. Нечто подобное могло случиться в любой момент. Особенно после того, как Саймон привел вас к нам домой.

– А вы знали, кто я?

– Поначалу нет. Но когда вы назвали свое имя, а Саймон упомянул о Монтроузе, я поняла: что-то должно произойти.

– Что ж, думаю, у нас все получится, – улыбнулась я. – Монтроуз настоящий мастер. Возможно, на вид он здорово сдал с тех пор, как вы видели его в последний раз, но…

– Не думаю, что он сдал. Он такой же, каким был раньше.

Мать Саймона взяла мою руку в свои и слегка сжала мою ладонь.

– Пожалуйста, будьте осторожны. Я знаю, для Путешественников важнее всего Главный Мир, но мой мир – это Саймон. Берегите его.

– Обещаю.