– Ты собираешься сегодня на урок? – спросил меня Саймон.

Было утро понедельника, мы направлялись на занятия по истории.

– Но я ведь иду с тобой, разве нет?

Кстати, идти рядом с Саймоном по школьному коридору было нелегко. При его росте длина его шага была намного больше, чем у меня. В результате он постоянно вырывался вперед, а затем начинал семенить, чтобы я могла с ним поравняться. Мне же приходилось то и дело переходить с шага на бег, чтобы не отстать.

– Не могу поверить, что ты в последний момент не сбежишь куда-нибудь, – сказал Саймон. – Может, ты даже до конца урока досидишь?

Я откинула голову назад и, наткнувшись на взгляд темно-синих глаз, почувствовала, как вдоль позвоночника у меня побежали мурашки.

– Кто это говорит? Это говорит человек, который на занятиях засыпает.

Согласно теории Элиота, то, что мы видели в отраженных мирах – сначала резкое увеличение количества ответвлений, за которым следовала целая серия явлений, именуемых эффектом барокко, – являлось еще одним симптомом наличия где-то очень мощной аномалии. Продолжать следить за тем, как все это происходит снова и снова, не имело смысла. Элиот настоял, что мне все же следует показываться на занятиях в школе. Впрочем, я не возражала – это давало мне возможность изучать Саймона.

С его звуковой частотой все было в порядке. Необычные колебания, которые я зафиксировала, когда он поцеловал мне руку, не имели ничего общего с диссонансом. То есть Саймон в Главном Мире звучал вполне гармонично, как и все вокруг. Однако он, несомненно, стал жертвой аномалии. Он помнил меня, хотя не должен был, и оказался в центре по меньшей мере двух эффектов барокко. Если бы об этом узнал Совет, и сам Саймон, и его отражения оказались бы в опасности. Это означало, что я должна разобраться во всем первой.

Саймон шагнул в сторону, чтобы я могла войти в аудиторию.

– Если ты не встречаешься с Элиотом, то кто же тот счастливчик, которому ты отдаешь предпочтение?

– Почему ты уверен, что он обязательно должен быть?

– А разве никого нет? В таком случае могу предложить тебе вариант. Я с ним лично знаком. Отличный парень, спортсмен, привлекательный. Обожает собак и хлеб с цуккини.

Я невольно улыбнулась краешком губ:

– Звучит неплохо. У него есть какие-нибудь недостатки?

– У бедняги отсутствует музыкальный слух. Ему медведь на ухо наступил. И еще – он вечно пытается всех очаровать. Я знаю, что ты такие вещи ненавидишь.

– Тогда сделка не состоится, – заявила я, опускаясь на свое место за столом. – А жаль. Мы могли бы отлично проводить время.

Усевшийся с другой стороны прохода Саймон наклонился в мою сторону. Я сделала то же самое. В результате наши лица сблизились настолько, что я разглядела едва заметную короткую щетину на его подбородке.

– Может, не все потеряно? – спросил он.

Еще дюйм-два, и мои губы коснулись бы губ Саймона. Все мышцы моего тела напряглись. В душе моей боролись два чувства – страх и нетерпеливое ожидание чуда. Все решал какой-то дюйм.

Внезапно миссис Джордан громко откашлялась.

– Надеюсь, мы можем начать, мисс Салливан? – спросила она с нотками сарказма в голове. – А вы что скажете, мистер Лэйн?

– Ладно, в другой раз, – пробормотала я.

– Не слышу ответа, мистер Лэйн. Я могу начать?

– Давай уж, раз все испортила, – тихонько сказал Саймон.

После этого он послал миссис Джордан свою фирменную сияющую улыбку и выдал какую-то шутку по поводу того, что накануне допоздна читал. Преподавательница, не удержавшись, рассмеялась, а я опять подивилась тому, как легко Саймон находил подход к людям.

Включая меня.

Сидя за столом, я выслушала короткую тираду миссис Джордан, которая объявила, что на сегодняшнем уроке мы будем заниматься исследовательской работой. Все собрали свои учебники и побрели в библиотеку. Я отыскала свободный стол в зале периодических изданий и села за него. Остальные в главном зале тоже расселись по местам и принялись выбирать темы для исследования. Тотчас в воздухе с шипением начали возникать переходные порталы.

– Смотри-ка, тут уютно и людей никого, – сказал Саймон, подойдя ко мне и садясь на стул рядом со мной. – Одобряю. Какая у тебя тема?

– Пока понятия не имею. А у тебя?

Саймон сделал губы трубочкой и задумался. Его волосы были слегка взлохмачены, словно он причесывался не расческой, а растопыренной пятерней. Я с трудом подавила желание провести по ним ладонью. Воздух вокруг нас словно наэлектризовался. Я затаила дыхание, ожидая, какой выбор сделает Саймон.

– Чанселлорсвилль, – произнес он и потянулся к своему блокноту.

Тут же рядом с Саймоном возник портал. Звук при этом получился не просто громкий, а оглушительный, словно выстрел из пистолета – правда, слышала его я одна. От неожиданности я даже вздрогнула.

– Почему ты выбрал именно его? – поинтересовалась я, думая о том, почему звук при формировании портала у Саймона оказался намного сильнее, чем у остальных учеников.

– А что, какие-то проблемы с Чанселлорсвиллем? Видишь ли, если бы генерал Джексон не был убит в битве при Чанселлорсвилле – кстати, фактически своими, – он принял бы участие в битве при Геттисберге. И тогда южане победили бы.

Я была неплохо знакома с историей сражения при Геттисберге. Первые несколько лет обучения искусству Путешествий мы изучали влияние исторических событий на формирование Мультивселенной. Этим влиянием, однако, нельзя было объяснить необычно большие размеры перехода, возникшего в результате принятого Саймоном решения, как и звук, с которым этот переход образовался. Я сосредоточилась, чтобы зафиксировать и запомнить характеристики портала, и встала – мне нужно было торопиться.

Саймон взглянул на миссис Джордан. Она что-то писала в своем учительском журнале и, когда ученики начинали шуметь, строго посматривала на нарушителей дисциплины.

– Когда-нибудь она тебя поймает, – сказал он.

– Возможно. Счастливых тебе снов.

– Надеюсь, мне приснишься ты.

Перед тем как перейти в параллельный мир, я сверилась с картой Элиота. Ученики были обозначены на ней маленькими огоньками, размером не больше булавочной головки. Исключение составляло место, где сидели мы с Саймоном, – оно светилось, словно маяк. Я преодолела уже готовый, давно существующий портал в туалете для девочек и проникла в только что сформировавшийся отраженный мир. И через окно библиотеки увидела, как отражение Саймона направляется из зала периодических изданий в книгохранилище. Параллельная реальность, где я находилась, была такой новой, что эхо Саймона практически ничем не отличалось от настоящего Саймона, с которым я рассталась несколько минут назад. Даже его частота была похожа на частоту Главного Мира. Правда, звучала громче, чем я ожидала.

Саймон в любом случае должен был отправиться в книгохранилище, чтобы, выполняя задание преподавателя, углубленно исследовать заявленную им тему. Его поведение также было вполне обычным и предсказуемым. Но я не ошиблась: только что сформировавшийся отраженный мир звучал слишком громко, и сила его с каждой секундой росла. А потом на меня обрушился он.

Эффект барокко.

Ученики приняли сразу много решений в течение короткого периода времени. Решение Саймона, которое по неизвестным мне причинам произвело гораздо больший энергетический эффект, чем все остальные, втянуло их энергию в себя.

Я не была уверена, что под воздействием эффекта барокко мне следует оставаться на месте. Однако было бы глупо в сложившейся ситуации не провести кое-какие собственные исследования.

Отраженного Саймона я обнаружила в секции научной и специальной литературы. Он изучал список имевшихся в библиотеке книг. Спрятавшись за стеллажом, я осторожно выглянула из-за него.

– Нашел, что искал? – поинтересовалась я шепотом, но очень отчетливо.

От неожиданности Саймон едва не подпрыгнул на месте.

Итак, хотя я точно знала, что не прикасалась к отраженному Саймону, он тем не менее меня заметил. Чем это можно объяснить? Сходством частот? Или тем, что параллельный мир, где я находилась, как и очередное эхо Саймона, только что образовались? Оба этих объяснения казались вполне логичными. Пожалуй, впервые я пожалела, что не слишком внимательно слушала Адди и Шоу, когда они читали мне лекции по физике.

– Пока нет, но надеюсь, что у меня это получится, – ответил Саймон. Он вытянул шею, чтобы разглядеть меня получше. – Послушай, нам обязательно надо разговаривать вот так, через книжный стеллаж? Я тебя почти не вижу.

– А мне показалось, что некоторая дистанция между нами не помешает.

Саймон удивленно приподнял одну бровь.

– Ты что, меня боишься?

– Просто проявляю осторожность.

Разумеется, я не боялась Саймона. Я была им заинтригована. Меня к нему тянуло. Но страха перед ним я не испытывала ни в одном из миров – ни в Главном, ни в параллельных.

– Факт остается фактом – ты прячешься от меня за деревянной штуковиной, набитой книгами. Кстати, что у тебя там за раздел?

Я взглянула на корешки книг.

– Римская империя.

– Получается, что нас разделяют столетия. Значит, ты все-таки меня боишься.

Я перебросила заплетенные в косу волосы с плеча за спину и, выйдя из-за стеллажа, приблизилась к Саймону и остановилась в футе от него.

– Вот видишь? – улыбнулся он. – Это не так уж трудно.

– А я и не говорила, что это трудно.

Мы замолчали. Немного смутившись, я просунула палец в небольшую дыру в своем свитере и стала им вертеть.

– Итак… – начал было Саймон, но осекся и снова замолчал.

– Что – итак?

– Странная у нас с тобой получилась встреча. Смешная какая-то.

– Что правда, то правда.

Саймон шагнул ко мне. Я потихоньку попятилась, пока не уперлась спиной в полку с литературой, посвященной Великой депрессии.

– Часто ты встречаешься с девушками в библиотеке, между книжными стеллажами? – спросила я.

При этом мой голос показался мне самой каким-то странным.

– Вообще-то нет. Но в следующий раз я буду иметь в виду, что это неплохое место. И здесь можно наткнуться на тебя.

– В следующий раз?

– Ну да. Нам задали провести еще одно исследование, так что остаток недели нам часто придется торчать в библиотеке. У нас еще как минимум четыре дня.

– За это время можно немало успеть, – заметила я и осторожно сунула между корешков двух книг ярко-оранжевую бумажную звездочку – мне было интересно узнать, как на нее подействует эффект барокко.

– Что ж, я недурно провел последний час, – произнес Саймон и положил руку на книжную полку рядом с моей головой.

Раздался чей-то вежливый кашель, и Саймон резко отпрянул, словно кто-то похлопал его сзади по плечу.

– Вероятно, вы выполняете очередное задание миссис Джордан? – поинтересовалась взявшаяся неизвестно откуда мисс Пауэлл.

– Э-э… ну да. – Саймон сунул руки в карманы. – Мы тут…

– Проводите время с пользой?

Мисс Пауэлл старалась не смотреть на меня. Ее взгляд перебегал с Саймона на ряды книг, на пол и снова на Саймона – но меня обходил. Впрочем, неудивительно – я ведь так ни разу и не прикоснулась к Саймону. По идее, все, что могла видеть мисс Пауэлл, – мой смутный абрис, да и то боковым зрением.

Внезапно частота окружающего меня параллельного мира стала резко колебаться. Я сразу вспомнила, как легко перепутать на карте проявления эффекта барокко и начинающегося процесса разделения, и решила, что мне пора уходить.

– Я забыла в классе тетрадку, – обратилась я к Саймону. – Через минуту вернусь.

В тот момент, когда я шла через портал в Главный Мир, эффект барокко начал слабеть.

В Главном Мире в библиотеке все выглядело так же, как прежде. В помещении стоял легкий гул голосов, в который вплетался смех учеников. Я была уверена, что эффект барокко спровоцировал именно Саймон. Во всяком случае, между ним и возникновением этого явления определенно существовала какая-то связь. Я направилась к книжным стеллажам, намереваясь выяснить, какая именно.

Саймон стоял, положив руку на корешок одной из книг.

– Ну что, соскучился? – спросила я.

Ответа не последовало.

– Саймон!

Снова никакой реакции.

– Ты обиделся, что я ушла? Но ведь меня не было всего пять минут.

Чувствуя, что сама начинаю закипать, я подошла ближе, собираясь объясниться, но слова замерли у меня на губах.

Когда Адди была маленькая, она страдала лунатизмом. У нее это проявлялось в необычной форме. Адди не бродила в сомнамбулическом состоянии по дому, не забиралась на крышу. Просто она могла, встав среди ночи, вдруг сесть за пианино и начать исполнять Рахманинова или взяться в идеальном порядке расставлять обувь, как свою, так и других членов семьи. Нередко ее заставали читающей книгу – при этом Адди зачастую держала ее вверх ногами. Утром она ничего не помнила. С возрастом это прошло. Теперь, глядя на неестественно спокойное, безмятежное лицо Саймона, я почему-то вспомнила о тех странных приступах у сестры.

Я осторожно дотронулась до руки Саймона.

– Эй, с тобой все в порядке?

Он вздрогнул, да так сильно, что нечаянно сбросил на пол книгу, которую держал за корешок.

– Ну что, нашла тетрадку? – поинтересовался он вполне дружелюбно. – А я еще подумал… Слушай, почему ты на меня так странно смотришь?

– Ты заснул стоя?

Темные круги под его глазами обозначились гораздо резче обычного.

– Нет, я не спал. Я разговаривал с… – Саймон запнулся и стал блуждать взглядом по книжным переплетам. – А может, и заснул.

– Что, вчера поздно лег?

– Да нет, не особенно.

Саймон смотрел на меня не просто внимательно – он пожирал меня глазами. Наверное, так художник смотрит на человека, чей портрет должен нарисовать, – запоминая каждую мельчайшую деталь.

На сердце у меня потеплело. Я подняла с пола упавшую книгу.

– Вот, держи.

– Спасибо. – Под пальцами Саймона зашуршал целлофан обложки. – Скажи, я что-нибудь… говорил? Ну, когда был в отрубе?

В отрубе. Значит, он не спал. Интересно, Саймон сознательно выбрал именно это выражение? Было очевидно: то, свидетелем чего я стала, произошло с ним не впервые.

– Нет, ничего, – ответила я, внимательно наблюдая за его реакцией. – Ни словечка. Впечатление было такое, будто ты находился где-то в другом месте.

Мне показалось, что мой ответ вызвал у Саймона не удивление, а облегчение.

– Значит, ты вернула меня обратно. Вроде как разбудила. – Саймон лукаво улыбнулся. – Как в сказке. Только вообще-то ты должна была разбудить меня поцелуем.

Сердце замерло в груди, а затем бешено заколотилось.

– Поцелуем?

– Дэл, ты ведь мне обещала.

Раздался звонок, и я, как всегда в таких случаях, непроизвольно поморщилась.

– Ну да. Только сейчас неподходящий момент.

– А когда? – Саймон с разочарованным видом провел ладонью по волосам. – Я хочу встретиться с тобой не в школе. Пусть это будет настоящее свидание. Ты и я. И ты бы не убегала, чтобы взять что-нибудь из своего шкафчика. И никто нам не мешал бы в самый неподходящий момент. И разумеется, никаких идиотских звонков. Давай встретимся сегодня вечером, Дэл?

– Вообще-то, если ты помнишь, нам надо поработать над нашей композицией, – произнесла я и почувствовала, что за эти слова сама себе дала бы хороший подзатыльник.

– К черту композицию. Давай встретимся.

– Да к чему это? – с трудом произнесла я, чувствуя, что у меня сохнет во рту.

– К тому, что я хочу понять, что ты за человек, а у меня не получается. – Саймон положил руки на ремень, словно испытывал жгучее желание обнять меня, но изо всех сил сдерживался. – Разве этого недостаточно?

Я тоже никак не могла разобраться, что представляет собой Саймон Лэйн. Вероятно, мне предоставлялся шанс проявить себя. Может, проведя с ним несколько часов с глазу на глаз, я сумею объяснить связь между ним и возникновением эффектов барокко. Это дало бы ключ к решению важнейшей задачи – вернуть гармонию в Мультивселенную.

Или мне просто хотелось быть рядом с ним.

– Более чем достаточно, – ответила я.