Пилоты угомонились: сошлись на том, что при желании можно и на основном баке продержаться в воздухе изрядное время. Подрегулировать обороты двигателя, состав топливной смеси… Все можно сделать прямо из кабины пилота смещением двух маленьких рычажков. Этим «сверчок» отличается от первых «красных свинов». Косыгин и сам, когда залез в кабину в первый раз, удивлялся: зачем столько приборов, кнопок и рукояток? Лишь полдесятка вылетов показали, сколько опытный пилот может выжать из самолета при помощи этих штуковин. Неопытный, правда, рискует угробиться: например, увлечется боем и не обогатит топливо. Итог: догонят, зайдут в мертвую зону, собьют. А если обогатит, но после боя забудет передвинуть рычажок с позиции «Бог.» на позицию «Норм.» – шлепнется на обратном пути, не успеет вернуться на корабль.

Штатные пилоты овладели этой премудростью куда тоньше, чем старший помощник? Молодцы, как бы только за спором не забыли полетное задание.

– Повторите задание, – требует Косыгин.

Со старпомом не поспоришь.

– Вылет в интересах бэче-четыре, парой. Выполняем имитацию атаки «Фрунзе» с разных высот и азимутов, по требованию связистов повторяем. Одновременно ведем наблюдение за воздухом на случай провокаций.

– Верно. Личная просьба…

– От вас, Михаил Николаевич?

– Нет, от помполита. За воздухом поглядывайте особенно внимательно. Иван Павлович хорошо помнит «кондоровские» штучки. Поначалу они бомбить советские суда не осмеливались. Наводить на них надводные корабли блокады не всегда успевали. Оставалось гадить по мелочи. Когда с самолета падает бомба, это агрессия, ясная и недвусмысленная. А когда ящик гаек россыпью – технические неполадки на совершавшем облет судна самолете. На экипаж же атакованного транспорта упавшие с высоты железяки действуют как хорошая шрапнель.

Рыжий пилот прищурился.

– Это тогда он орден получил?

– Не тогда, – сказал Косыгин. – Позже, в тридцать девятом, когда ни мы, ни они уже не стеснялись. Кстати, благодаря ему удалось провезти в Барселону полсотни разобранных «ястребков». А еще его франкисты топили пару раз… Не дотопили. Так что, поверь, в фашистских провокациях он разбирается очень хорошо.

Слишком хорошо, на деле, но об этом Косыгин умолчал.