Глава 12

Когда Алек и Эрни Пайпер покинули Холл, дождь перестал, а под тучами на западе забрезжила красная полоска заката. Древний «Свифт» Петри стоял рядом с «Остином», новеньким и даже красивым, но по сравнению со стильным двухместным купе до обидного простоватым. Едва Алек завел мотор своей практичной, можно сказать, семейной машины, Пайпер достал записную книжку.

– Я почти всех опросил, шеф, – с сознанием выполненного долга доложил он. – Прояснил все вопросы, что вы хотели знать.

– Они что, правда говорили с тобой, несмотря на леди Валерию?

– Ну, тот дворецкий заявил, им запретили говорить с полицией – вот я и выдал им, что мы не просто полиция, а Скотленд-Ярд и что начхать нам на здешних шишек. Тогда он погрустнел еще сильнее и сказал остальным, чтобы мне отвечали.

Алек ухмыльнулся:

– Это ты немного преувеличил, конечно, но придумал здорово. Ладно, просто изложи мне все, что записал, а я с этим позже разберусь. – Просить Пайпера доложить главное не имело смысла: парень не набрался еще опыта, чтобы выделять самое важное. Вот если бы Тринг…

– Моуди – то есть дворецкий – после обеда подал в студию кофе для сэра Рэджинальда и мисс Парслоу, а в библиотеку – для ее светлости и мистера Гудмэна. Потом вернулся на сторону прислуги и грел больные ноги, а затем в полдвенадцатого обошел дом, запирая двери.

– Значит, запираются здесь в полдвенадцатого?

– Ага, шеф. Каждый день в одно и то же время. Но есть боковая дверь без засова с одним только замком, а у всех господ есть ключи, поэтому это вряд ли что меняет.

– За исключением того, что, если Грейс вообще возвращалась в дом, она никак не могла этого сделать после одиннадцати тридцати – разве что по какой-то причине прошла вместе с кем-то из семьи. Допустим, молодой Парслоу встретился с ней в деревне и повез кататься в надежде договориться, а потом вернулся домой и сказал матери и сестре, что у него ничего не получилось. Сколько у них, кстати, машин и выезжали ли они в тот вечер?

– Не знаю, шеф, – сокрушенно признался Пайпер. – Я даже с их шофером не поговорил.

– С первого раза редко удается задать все вопросы, – утешил его Алек. – На это у нас есть завтра. Вернемся пока к Моуди.

– Хорошо, шеф. Он сказал, камердинер мистера Парслоу, Томкинс, заглянул в комнату для прислуги пропустить стаканчик портвейна после того, как уложил чемодан мистера Парслоу. Это уже после десяти. Он помнит, они еще поболтали о том, что удалось собраться всего за час, поскольку мистер Парслоу едет налегке. Похоже, предыдущий хозяин Томкинса был довольно вздорным, никак не мог решить, что брать с собой, а что нет. Сам Томкинс тоже подтвердил, что беседовали они после десяти.

– Значит, у Парслоу не было алиби с десяти до полдвенадцатого, – вслух размышлял Алек. – Да и полдвенадцатого только с его слов, потому что на его мать Скотленд-Ярд впечатления не произвел. А в то алиби, что она для него озвучила, у меня особой веры нет. Если он действительно был с сестрой, как говорит, это хорошо как для него, так и для нее. Кто-нибудь из слуг видел его в это время, Эрни?

– Нет, шеф. После обеда они все обычно расползаются по своим комнатам, даже камердинеры, если только их не вызовут.

– Даже горячих грелок не разносили?

– Ее светлость не одобряет горячих грелок.

– Чтоб ее, эту светлость! Ладно, давай дальше… впрочем, нет, постой. – Алек притормозил перед кузницей. – Света в окнах не видно. Загляни-ка за дом, посмотри: стоит там грузовик Мосса или нет?

Пайпер выпрыгнул из машины и вернулся с докладом: ни грузовика, ни света.

Они доехали до «Чеширского сыра» и поднялись в комнату Алека задолго до того, как Пайпер добрался до конца своего списка тех, кто никого и ничего не видел.

Никто не видел никого из господ после десяти. Никто не видел Оуэна Моргана. Старый Блай принимал порошок от ревматизма и спал от него так крепко, что не услышал бы и стада слонов, не то что Оуэна Моргана, на цыпочках выходившего из дома. У троих остальных садовников имелись подружки в деревне, Грейс интересовала их только как повод подразнить Моргана.

Никто не ходил в деревню после шести, когда обыкновенно возвращалась после выходного прислуга.

Никто не видел, возвращалась ли Грейс, хотя она, конечно, могла прошмыгнуть к себе в комнату незамеченной. Она никогда не опаздывала, потому что ценила свою работу и не хотела потерять ее. Притом что сразу после школы – пять или шесть лет назад – она несколько месяцев проработала в магазине в Уитбери, она обрадовалась возможности получить место в Холле. Да, теперь она работала ближе к отцу, зато ей не приходилось возвращаться к нему каждый вечер. Впрочем, даже так он забирал у нее почти весь заработок и требовал, чтобы она готовила, прибиралась и стирала для него в выходные. Шанс выбраться в Уитбери, в магазины или в кино, в отличие от остальных, выпадал ей нечасто.

– Послушать, так он форменный ублюдок, – прокомментировал Пайпер. – Ловко устроился. От такого по своей воле не отказываются.

При всем при этом Грейс всегда оставалась веселой и добросердечный. Прислуга относилась к ней в общем-то с симпатией, хотя служанки помоложе ей слегка завидовали, а персонал постарше не одобрял ее «обхождения с парнями». Единственными слугами мужского пола в доме были дворецкий и два камердигера, но она флиртовала с почтальоном, мальчишкой из мясной лавки, а также разносчиками из зеленной лавки и пекарни. Никто не верил в то, что ее отношения с молодым господином зашли дальше невинного флирта. Новость о том, что она была беременна, потрясла всех, но, по общему мнению прислуги, винить в этом надлежало чужака-валлийца, но никак не мистера Себастьяна.

Собственно говоря, все, кроме старого Блая, абсолютно уверовали в виновность Моргана и даже не понимали, что вообще делать Скотленд-Ярду в Окклз-Холле.

– Уж не ошиблась ли в этот раз мисс Дальримпл, а, шеф? – усомнился Пайпер.

– Да нет. У Парслоу и впрямь была связь с Грейс, тут все железно. А скажи-ка, не пропало ли чего из комнаты Грейс? Ладно, не бери в голову, – поспешно добавил Алек, увидев, как вытянулось от огорчения лицо Пайпера. – Завтра проверим.

Вот Том – тот бы ни за что не упустил такого важного обстоятельства. Если Грейс оставила свои пожитки в комнате, как могли остальные считать, что она сбежала? А если что-то пропало, значит, это убрал кто-то из дома – кто-то, знавший, что она убита, и желавший, чтобы все считали ее сбежавшей.

– Все это, конечно, очень хорошо, – задумчиво пробормотал Алек, – но как все могли подумать, что она сбежала, если ей нравилась ее работа и никто не знал, что она тяжела? Они ведь говорили, что она всегда была веселая?

– Всегда, но не последние пару недель, шеф, – возразил Пайпер. – Одна из служанок… как бишь ее… Эдна, вроде как лучшая подруга Грейс, говорила, что та слегка захандрила. Так вот, эта Эдна спросила ее, что не так, а Грейс и ответила, что, мол, папаша злее обычного. Но только она не хотела, чтобы ее расспрашивали, вот и старалась держаться как обычно. Только когда она исчезла, Эдна рассказала остальным о ее настроении.

– Бедная девочка! – Только сейчас Алек начинал воспринимать Грейс как реальную личность, в некоторых отношениях заслуживавшую восхищения, несмотря на грехопадение (странное какое-то словосочетание получилось, почти каламбур). При совершенно невыносимом характере отца она смогла-таки вырасти веселой, доброй и работящей. Какие бы ошибки она ни совершила, смерти она не заслуживала.

Ему отчаянно хотелось, чтобы ее убийца понес заслуженное наказание. Того же хотела и Дэйзи. Однако имелась проблема, и серьезная: если ему не удастся найти настоящие, убедительные улики, начальство отзовет его обратно в Лондон. Столичное управление не могло позволить себе тратить время старшего инспектора на убийство двухмесячной давности, которое местные копы даже не начали толком расследовать.

Ну, по крайней мере освобождения Оуэна Моргана он добьется. Никаких реальных улик против него нет, а в том, что касается мотива, у Парслоу он как минимум не меньше.

– Мне хотелось бы прояснить все до слушаний у магистрата в понедельник, – сказал он Пайперу. – Если только мы не найдем чего-либо, однозначно уличающего Моргана, его надо будет освободить без суда, хотя бы для поддержания реноме местной полиции, да и полиции вообще. Конечно, было бы здорово арестовать настоящего убийцу, но, даже если нам это не удастся, я хочу быть уверен, что мы не оставили без внимания ни одной детали.

– Но не копать же в саду? – забеспокоился Пайпер.

– Если понадобится, перекопаем. Вдруг там найдется орудие убийства. Отпечатков, конечно, сохраниться не могло, но и само по себе это занятие может помочь. Впрочем, я надеюсь, что этого не потребуется, а если и потребуется, копать будут местные копы – под нашим руководством, конечно. – Он не удержался от улыбки, увидев, как просветлело лицо Пайпера. – Еще меня интересует, не нашли ли местные следов пребывания Джорджа Брауна в Уитбери. Вполне вероятно, он был знаком с Грейс и раньше, ведь она там работала… правда, это было довольно давно. Ладно, надо бы сейчас позвонить сержанту Шоу и…

– Еще одно, шеф.

– Ну?

– Экономка, миссис Твичел. С ней я говорил в последнюю очередь, и она сообщила по большей части то же самое, что и остальные. Но потом спросила: а что вас только один тот вечер интересует? Потому как за неделю до того она видела, как Грейс разговаривала с мистером Гудмэном.

– Гудмэн отвечает за выплату жалованья прислуге и все такое, – нетерпеливо возразил Алек. – Он должен довольно часто разговаривать с ними всеми.

– Но это совсем другой случай, шеф, – не сдавался Пайпер. – Экономка сказала, он что-то очень ей строго выговаривал, а Грейс тогда рассмеялась и убежала. Вот я и подумал: может, мистер Гудмэн к ней подъезжал… ну, того… а она его отшила, а он обозлился, ну и…

– Черт подери, еще один подозреваемый! Только этого и не хватало. Хорошо, Эрни, это может оказаться важным. Попробуем прояснить это завтра. А пока сходи-ка в бар и послушай, о чем там болтают. А я позвоню сержанту Шоу.

Спускаясь по узкой лестнице, Алек едва не столкнулся с тучной хозяйкой, которая, пыхтя как паровоз, поднималась ему навстречу.

– А я как раз за вами, сэр, – выдохнула она. – Вас просят к телефону.

Он поблагодарил и, с трудом протиснувшись мимо нее, поспешил вниз. Телефон висел на стене в небольшой нише в глубине прихожей. Прижав к уху раструб динамика, он придвинулся ближе к микрофону.

– Здрасте, шеф, это Том. Мы его нашли. Ну, почти.

– Джорджа Брауна? Что значит «почти»?

– Сержант Шоу позвонил мне из Честера. Сказал, что пытался связаться с вами, но вас не было в гостинице. Его ребята вышли на Брауна через одного из его клиентов в маленьком городке… как там его?

– Уитбери. Кстати, чем он там торгует?

– Дамскими корсетами, шеф, – хихикнул Том.

– Боже праведный! Тогда ясно, почему он не пытался втюхивать свой товар в деревне и почему вообще не говорил о нем здесь. Бедолага, ему, должно быть, здорово приходится мотаться. Шоу узнал, на какую компанию он работает?

– На «Корсетную компанию „Клевер“», известную в узких кругах как «Три „К“».

В трубке захрипело – то ли помехи, то ли сержант смеялся.

– Их контора сидит в Илинге. Я им позвонил и поговорил со старшим отдела продаж. Брауну отведено северо-западное направление. Похоже, ему доверяют самому выбирать маршруты в поисках новых клиентов. Он не женат, в Лондон заезжает раз в две недели, но по субботам обязательно звонит с отчетом. Короче, завтра вечером они узнают, где он, и тут же сообщат нам.

– Ты попросил их не говорить ему о том, что мы его ищем?

– Конечно, шеф, за кого вы меня держите?

Алек улыбнулся, представив обиженное лицо сержанта.

– Извини, Том.

– На случай, если меня вдруг не будет, я сказал им звонить в честерскую полицию.

Тонкий намек не прошел незамеченным, и Алек улыбнулся еще шире.

– Ладно, если Браун на севере, добивай свои дела и валяй к нам. Ты мне нужен. Можешь выехать утренним поездом.

– А могу и сегодняшним вечерним. Должен же у них быть вечерний?

– Том, ты же женат.

– Ну, не повезло. Как говорится, взял жену – забудь тишину.

– Что-то я этого не замечал. – Если Грейс легко находила общий язык с мужчинами, Тому легко давалось то же самое с женщинами – по крайней мере с определенными их категориями. Тем не менее, несмотря на хорошо подвешенный язык, он – насколько знал Алек – хранил верность миссис Тринг, от которой его так часто отрывали служебные обязанности. – Не спеши, сойдет и завтра. Только дай мне знать о времени прибытия, и я пошлю Пайпера забрать тебя с вокзала в Крю.

– Так точно, шеф. С мисс Дальримпл все в порядке?

– При мисс Дальримпл точно про тишину забудешь, – буркнул Алек, вешая трубку. Ее явное нежелание следовать его неоднократным призывам не лезть в дела следствия действовало ему на нервы.

По мере того как все больше деревенских заходили в бар пропустить пинту-другую после работы, шум со стороны стойки делался все громче. Покосившись в ту сторону, Алек увидел Пайпера – тот сидел у стойки в обществе двух батраков. Юный детектив в коричневой костюмной паре смотрелся рядом с ними явным чужаком, и Алек со вздохом подумал, что так, как у Тома, у него не будет получаться никогда.

Флетчер пожал плечами. Сам он здесь смотрелся бы еще более странно. Алек толкнул дверь и прошел в гостиную с другим баром – ту самую, в которой состоялось свидание Грейс и Джорджа Брауна.

В маленькой, уютной комнатке с обилием дерева и меди в отделке мгновенно воцарилась тишина. И немудрено: чужак чужаком, он готов был поспорить на свое месячное жалованье, что всем в этой комнате известна его профессия. В такой маленькой деревушке, предположил он, подобное неизбежно. Увы, это означало и то, что ему вряд ли удастся вытянуть из них хоть что-то, разве что вызвав на официальный допрос. В общем, он не рассчитывал на больший успех, чем Эрни.

– Добрый вечер, – произнес Алек, не обращаясь ни к кому конкретно, и направился к стойке.

Двое фермеров средней руки в обычных сельских твидовых костюмах кивнули ему и снова углубились в обсуждение весенних цен на баранину. Мужчина, сидевший у стойки в стороне от других, коротко покосился на него и снова отвернулся. Семейная пара среднего возраста у камина ответила на его приветствие. Алек узнал Тейлоров, владельцев сельской лавки, в которой пополнял запас трубочного табака.

– Что будете пить? – поинтересовался он у них.

– Я не отказалась бы от шерри, инспектор, – отвечала миссис Тейлор, переглянувшись с мужем. – Только совсем капельку… Ладно, и спасибо вам большое.

– Меня зовут Флетчер. А вам?

– Полпинты горького. Спасибо, мистер Флетчер.

Девица с неестественно выбеленными волосами оглянулась на него. Алек продиктовал ей заказ, взял две кружки и рюмку и вернулся с ними к столику Тейлоров.

Супруги оказались вполне дружелюбными, с готовностью поддержали разговор об убийстве, но помочь ничем не смогли. Они ежедневно заглядывали в «Чеширский сыр» пропустить по капле перед обедом (пролетарский чай Тейлоров не устраивал). Они редко бывали здесь в более поздние часы, поскольку предпочитали слушать радио, если, конечно, не случалось завоза товара или необходимости корпеть над счетами. Вечером тринадцатого декабря, как и всегда по средам, Тейлоры сидели у себя в лавке, пополняя товар на прилавках, но ставни на окнах закрыли, так что ничего, происходившего на улице, не видели.

– Держать единственную лавку в деревне – это вам не в бирюльки играть, – авторитетно заявил мистер Тейлор. – Люди ожидают найти у нас все, что только возможно, а ведь на нас еще и почта. Ладно, Дорин, нам, пожалуй, пора. Помяните мое слово, мистер Флетчер, вы зря тратите время. Это все валлиец сделал.

Примерно того же результата Алек добился от менее разговорчивых фермеров и одинокого типа у стойки, клерка, работавшего в Уитбери, но проживавшего с родителями в Окклсуиче. Позже в бар зашли и вышли еще трое-четверо, но и они не пополнили его запас информации.

– Может, сэр, вам повезет больше, как вы пообедаете, – предположила барменша. – Тут у нас есть ранние пташки, а есть и поздние.

– И им никогда не сойтись, – мрачно подытожил Алек. – А знаете, Рита, возможно, вы могли бы мне помочь с парой деталей. Я понимаю, ничего из того, что творилось на улице, вы не видели, но, может, вы заметили: не вышел ли кто-нибудь следом за Грейс или вскоре после этого?

– Ох, сэр, наверняка не скажу. Народ приходил и уходил, все как всегда, а я и Грейс-то заметила только потому, что обычно она до самого закрытия задерживается.

– А что ее отец – он не приходил?

– Вряд ли, сэр. Хотя не побожусь, что нет.

Это совпадало с тем, о чем сообщала местная полиция. Мосс сказал Даннету, что вернулся домой поздно, что Грейс оставила чай на плите, но саму ее он не видел.

– А этот коммивояжер? Он человек не местный, собирался здесь остаться на ночь, так что вы могли бы следить за его перемещениями. Когда он ушел из бара?

– А, да, он-то до закрытия сидел, это я помню. Виски хлестал, как воду. Как Грейс ушла, он еще с несколькими поговорил, но то и дело на часы косился. Помнится, это мне странным показалось: он ведь комнату снял. Должно быть, как бар закрылся, он забрал свои вещи и отчалил. Я прибиралась, так что больше его и не видела.

– А вы совершенно, случайно, не помните, с кем он еще разговаривал?

Взгляд у Риты на мгновение устремился куда-то в пространство.

– Нет, сэр, – сокрушенно вздохнула она. – Уж извините, не припомню.

– Ничего, вы мне очень помогли.

– Ну, сэр, если это не Оуэн Мосс сделал, надеюсь, вы схватите настоящего убийцу, а то и спать-то ложиться страшно, покуда он на свободе.

Стоило Алеку перебраться в столовую, как туда спустился одетый к обеду Петри. Вероятно, Филипп, соответственно расхожему представлению о своем классе, одевался бы точно так же и в джунглях, тогда как Алек, собираясь в чеширскую глушь, не захватил с собой смокинга. Он вдруг ощутил себя полуодетым, хотя, если подумать, обедать ему предстояло с Пайпером, у которого такого экзотического предмета одежды не имелось вообще.

– Привет, Флетчер, – приветствовал его Петри. – Что, собрались подзаправиться? Вы не будете против, если я с вами?

– Почту за честь… только мне за едой придется выслушать доклад моего молодого помощника.

– Хо-хо. Не буду вам мешать, старина. – Впрочем, Петри казался разочарованным. Он был человеком общительным и достаточно симпатичным – в те моменты, конечно, когда забывал держаться соответственно статусу своего отца.

Не без некоторого злорадства Алек решил проверить, не откажется ли достопочтенный Филипп отобедать с простым констеблем.

– А вот и Пайпер, – объявил он, заслышав за спиной шаги. – Если ему повезло не больше моего и нечего мне рассказать, добро пожаловать в нашу компанию.

Петри явно удивился такому предложению, но совладал с собой.

– Что ж, отлично. И что, приятель, есть вам что рассказать?

Пайпер невольно открыл рот.

– Н-нет, сэр, – пробормотал он и понуро повернулся к Алеку. – То есть нет, сэр, ничего полезного не узнал. Те, что рано сюда забегают, у них мозги, с позволения сказать, куриные. Забегают опрокинуть свою пинту – и по домам. Так что никого из них здесь при Грейс не было.

Алек рассмеялся.

– У меня тоже пустышка, – признался он. – Будем надеяться на то, что нам больше повезет после обеда. Очень не хотелось бы обходить все дома один за другим.

Они уселись за стол. Поначалу Пайпер пребывал в благоговейном ужасе от соседства с джентльменом в смокинге, однако, когда Петри заговорил о футболе и крикете, он с живостью включился в разговор. Как выяснилось, в спорте он разбирался гораздо лучше Алека, которого в результате оставили обедать без всяких помех.

После обеда Петри проводил Алека обратно в бар.

– Славный парень этот ваш констебль, – заметил он, когда они пробирались к бару. Помещение к этому моменту заполнилось настолько, что их появление прошло практически незамеченным. – Что будете пить, старина?

– Угощаю я, – возразил Алек. – Сегодня за счет моей лавочки. От меня лишь требуется объяснить начальству, что несколько кружек обходятся дешевле толпы местных констеблей, стучащихся во все двери.

– Что ж, если так, флаг вам в руки. Спасибо, старина. И не беспокойтесь, я в ваши разговоры не буду встревать.

Однако расспросы Алека, даже будучи смазаны некоторым количеством кружек, так и не дали никаких плодов. Ни один не запомнил никаких перемещений ни Грейс, ни Джорджа Брауна, не говоря уж о разговорах с коммивояжером. Никто никого не видел на улице, если не считать собутыльников, вместе с которыми вывалились из кабака. Никто даже краем глаза не видел презренного валлийца.

К половине десятого Алек смирился с тем, что вечер потрачен впустую.

А потом вошла Дэйзи, следом за которой хромал Бен Гудмэн. По ее лицу Алек понял, что она пришла с новостями и что с ее точки зрения новости эти плохие. И, черт подери, что у нее в голове, если она разгуливает наедине с одним из подозреваемых? У нее что, здравый смысл отсутствует в зародыше?

На протяжении всего угрюмого обеда в Холле Дэйзи ломала голову над тем, как бы передать новости Алеку, не прибегая при этом к услугам местной телефонной сети. Она подозревала, что он будет сильно недоволен, если она отложит это до утра. Разумеется, категорически отвергнув саму возможность остановиться одной в гостинице, она не могла идти туда одна. Да и перспектива спускаться к деревне в полной темноте тоже не слишком ее воодушевляла. В конце концов, совсем недавно здесь уже убили одну девушку. Как знать, может, маньяк затаился где-то поблизости в ожидании новой жертвы?

И ведь Алек ее предупреждал, чтобы она вела себя осторожно.

Она все еще не пришла ни к какому решению – позвонить или рискнуть дойти пешком, – когда Бен объявил, что хочет прогуляться.

– Я корпел над бумагами весь день, – объяснил он. – Не хотите прошвырнуться со мной в «Сыр» на полчаса, а, Себастьян?

– Очень умно с вашей стороны, – не преминула заметить леди Валерия. – Вы можете представить себе моего дорогого мальчика в обществе вульгарных деревенщин? Себастьян, почему бы тебе не поставить пластинку на граммофон? Мы давно уже не слушали музыки.

– Хорошо, мама, – без всякого энтузиазма откликнулся Себастьян.

– Я пройдусь с вами, Бен, – вставила Дэйзи. – Только за пальто сбегаю, это быстро. С вашего позволения, леди Валерия?

– Разумеется, я не могу контролировать ваши перемещения, мисс Дальримпл, – суровый голос ее светлости настиг Дэйзи уже у порога. – Эти современные девушки так странно порой себя ведут…

Чья бы корова мычала, подумала Дэйзи, взбегая по ступенькам. Не ваша ли, скажите на милость, дочь только что сбежала от Скотленд-Ярда?

– Мне надо было пригласить вас, не только Себастьяна, – извиняющимся тоном произнес Бен, когда они вышли из дома. – Я как-то совсем забыл, что вы, современные девушки, не хотите сидеть в четырех стенах, как было во времена моей молодости. Наверное, я кажусь вам отвратительным старым хрычом.

– Ничуть. А я вам, боюсь, отвратительной предательницей. Видите ли, мне нужно попасть в гостиницу, чтобы сообщить мистеру Флетчеру о том, что Бобби пропала.

– Пропала? Леди Валерия сказала только, чтобы мы не ждали ее к обеду, потому что она вернется поздно. Боже праведный, вы ведь не думаете, что это она убий… Нет, предательницей это вас никак не делает.

– Она написала матери записку. Что уедет по своим делам, ночевать будет не дома и не знает, когда вернется.

– И вы думаете, она где-то затаилась в надежде спрятаться от полиции? Но вы же не верите в то, что это она убила Грейс?!

– Не хотелось бы верить. Но не исключено, что она знает что-то, чего не хотела бы рассказывать. Ведь такое может быть?

– Что-то про Себастьяна, – хмуро предположил Бен.

– Или про леди Валерию. – Дэйзи вдруг заметила, что, проходя мимо зимнего сада, невольно ускорила шаг и Бен с трудом поспевает за ней. Она сбавила скорость. – Гадкая какая история.

– Насколько я могу представить, убийства всегда гадкие. И вы абсолютно правильно поступаете, сообщая полиции все, что могло бы помочь им отыскать убийцу. А что до отсутствия Бобби, так это все равно вряд ли сохранилось бы в тайне достаточно долго. Нет, вы не должны чувствовать себя предательницей.

– Спасибо, Бен, – сказала Дэйзи, хотя бы отчасти успокоившись. – По крайней мере я знаю, что мистер Флетчер не склонен к поспешным заключениям, как это делал ужасный инспектор Ума-то-нет.

– Вы ведь довольно хорошо знакомы со старшим инспектором, правда?

– Ну, можно сказать и так.

– Он не совсем типичный полицейский. Да и на тех из руководства Скотленд-Ярда, с кем я когда-то общался, он мало похож. Мне он показался хорошо образованным – не обычным узколобым служителем закона.

– Он джентльмен, – решительно встала на защиту Алека Дэйзи. – Может, он не учился в Оксфорде или Итоне, но у него ученая степень историка, защищенная в Манчестерском университете. Не побоюсь сказать, что об Англии восемнадцатого века он знает не меньше, чем вы об Античной Греции.

– Думаю, вы правы, – в его словах Дэйзи послышалась улыбка. – А еще в придачу все о раскрытии преступлений. Для старшего инспектора он довольно молод, не так ли?

– Не могу сказать, чтобы среди моих знакомых было много полицейских, но он заметно моложе Ума-то-нет, а тот всего лишь инспектор.

– На вашем месте я бы поостерегся злоупотреблять этим прозвищем инспектора Даннета, – со смехом заметил Бен, открывая калитку в ограде парка. – Чего доброго, ненароком назовете его Ума-то-нет в лицо.

– Надеюсь, мы с ним больше никогда не увидимся, – возразила Дэйзи, проскальзывая в калитку. – Но если уж я обращусь к нему как к Ума-то-нет, то никак не по случайности!

Проходя мимо кузницы, она покосилась на дом. В окне первого этажа мерцал огонек. Значит, Стэн Мосс, скорее всего, дома, а не в пабе, и это ее порадовало. Ей полагалось бы жалеть потерявшего дочь отца, однако, увидев раз, как он угрожал Оуэну Моргану, она находила его скорее пугающим, чем заслуживающим жалости.

Когда они подходили к «Чеширском сыру», дверь заведения отворилась, пропуская кого-то в бар, и до них донесся гул оживленных голосов. Бен провел ее через общий зал в гостиную с баром для постояльцев.

Алек стоял спиной к барной стойке. Он сразу увидел Дэйзи и улыбнулся, но улыбка тут же сменилась озабоченно-хмурым выражением. Он оторвался от стойки и пошел им навстречу.

– Что случилось? – спросил он у нее, коротко кивнув Бену.

– Мне нужно с вами поговорить. – Дэйзи огляделась по сторонам. В гостиной было полно людей.

– Только не здесь. Пойдемте в столовую: там сейчас, думаю, пусто. Мне хотелось бы потом побеседовать с вами, мистер Гудмэн.

– К вашим услугам, инспектор. – Вид у Бена был утомленный. Уж не вызвано ли его желание сходить в деревню попыткой хоть на время сбежать из Холла с его гнетущей атмосферой, подумала Дэйзи.

К ним подошел Филипп.

– Хо-хо, Дэйзи, Гудмэн. Какие люди!

– Привет. Пойду поговорю с мистером Флетчером.

– Я с тобой, – поспешно заявил Филипп.

– Не стоит, Фил. Мне не нужно ни наставника, ни защитника. И вообще, это всего на пару минут.

Выходя с Алеком, она услышала, как Филипп спрашивает у Бена, как дела.

Алек затворил дверь.

– Что там? – спросил он, снимая со стола перевернутый вверх ножками во время уборки стул.

– Бобби. – Дэйзи села и выложила все, что подслушала под дверью желтой гостиной. – Я ощущаю себя последней негодяйкой: подслушиваю, ябедничаю… Но мне казалось, – завершила она свой рассказ, – вам нужно это знать.

– Вы совершенно правы, это в высшей степени подозрительно. Я сообщу в контору, пусть присматривают за ней, но не пытаются помешать, если только она не попробует выехать из страны. Будьте добры, опишите ее. – Алек вытащил блокнот из кармана.

– У меня есть кое-что получше. Я стащила эту карточку. – Дэйзи выложила на стол фотографию Бобби в центре отряда скаутов, позаимствованную из комнаты подруги, когда та поднималась наверх за пальто. – Свежее я не нашла. Она выше меня ростом, глаза голубые… Алек, если вы не просите их задержать ее, значит, не считаете Бобби убийцей, верно?

– Необязательно. В конце концов, хотя мисс Парслоу и уехала, я ведь не требовал у нее официально извещать меня о своем отъезде. Насколько я понимаю, вы сами не верите в то, что она и есть наша злодейка?

– Нет, не верю. Не могу.

Алек смерил ее суровым взглядом.

– А раз так, – строго произнес он, – если убийца до сих пор на свободе и где-то рядом, какого черта вы разгуливаете поздно вечером вдвоем с Гудмэном?

– С Беном? – Дэйзи удивленно на него уставилась. – Вот уж с Беном-то мне ничего не угрожает!

– Мы не можем быть в этом уверены. Пайпер откопал вероятный мотив.

– Только не Бен! – На глаза у нее навернулись слезы. – Нет!

Алек крепко сжал ее руку.

– Возвращайтесь в Лондон, Дэйзи, слышите?

– Нет, – упрямо буркнула она. – Я досмотрю все до конца.

Флетчер вздохнул, достал носовой платок и протянул ей.

– Тогда, ради бога, соблюдайте хотя бы элементарную осторожность, не будьте дурочкой!