Бонни звонит Лорел на работу в понедельник. Лорел сразу узнает ее голос – голос повидавшего виды человека.

– Мы тут говорили о Рождестве.

Лорел подавляет стон. Она никак не может заставить себя думать о Рождестве, хотя до него осталось меньше недели. Мир уже полон огней и музыки. Даже в магазине сантехники окна украшены елочными шарами.

– К сожалению, само Рождество мы будем праздновать у моей мачехи. Ей восемьдесят четыре. Она слишком слаба, чтобы добраться до Лондона, поэтому мы отправимся в Оксфорд. Так вот, я подумала, а не устроить ли нам здесь веселую вечеринку в канун Рождества? Можем организовать подарки, игры, коктейли и все в таком духе. И у меня есть место, где поместится тысяча людей. Дети, партнеры и прочие. Ты абсолютно точно можешь привести своего шикарного мужчину и его очаровательную дочку. – Бонни делает паузу, чтобы вдохнуть. Лорел слышит хрип в низких звуках ее дыхания. – Что скажешь?

Лорел теребит кулон на ключице.

– Ты спросила Джейка?

– Спросила.

Лорел отмечает уверенность в голосе Бонни.

– И он придет?

– Сказал, что собирается.

– А Ханна?

– Сказала да. Придет.

У Лорел екает сердце. Ханна полностью изменилась неким таинственным образом. Из ледяной принцессы превратилась в распутницу, бросающуюся на чужих парней, не думая ни о ком, кроме себя. Лорел уже не знает, что и думать о своей дочери.

– Ну, – говорит Лорел после выразительной паузы, – кажется, на самом деле неплохо. Я спрошу Флойда. Правда, он говорил, что накануне Рождества они с Поппи обычно остаются дома, но я уверена, их можно уговорить. Можно тебе перезвонить?

– Да, разумеется! Но как можно скорее. Мне надо будет получить заказ Waitrose. Завтра самое позднее.

Заказы Waitrose. Лорел не может представить, что у нее когда-то была жизнь, в которой она делала подобные заказы.

Она кладет трубку, отходит от телефона и вздыхает.

Той же ночью Лорел спрашивает Флойда, как отреагировала Поппи, когда Ноэль, оставив девочку на его пороге, бесследно исчезла, словно растворилась в воздухе.

– Поппи была счастлива? – спрашивает Лорел. – Или ей было грустно? Она сильно скучала по своей маме? Как вообще это было?

– Ну, начать с того, что Поппи выглядела просто жутко. Весила значительно больше нормы. Никому не позволяла себя причесывать, купать, чистить зубы. Все у нее было наперекосяк. Вот почему Ноэль оставила ее со мной. У нее родилась прекрасная дочка, а она полностью испоганила ребенка, потому что ничего не знала о том, как быть матерью. И за четыре года превратила Поппи в сущего монстра. – Флойд взглянул на Лорел и вздохнул. – Но Поппи не было грустно. Она любила проводить время здесь, со мной. Она вела себя как следует. У нее не было истерик, и она не мазала шоколадную пасту на что попало. Садилась рядом со мной, и мы разговаривали. Я учил ее читать, и она делала большие успехи. В общем, когда Ноэль оставляла Поппи у меня, малышка была счастлива. По-настоящему счастлива. И, конечно, – он пожимает плечами, – ни у кого из нас и мысли не возникло, что мы больше не увидим Ноэль после того, как она оставила Поппи у меня. Мы думали, Ноэль вернется. К тому времени, когда стало ясно, что она не вернется, Поппи и я уже стали одной хорошей командой. На самом деле я не думаю, что Поппи страдает из-за отсутствия Ноэль в своей жизни. Я думаю… – Он глядит на Лорел. – Я думаю, это было благословение.

Глаза Лорел скользят к Флойду, а затем она смотрит куда-то вдаль. В ее голове проносится мысль – такая горькая, что Лорел не может удержать ее.

На верхней площадке лестницы стоит Поппи. Она перегнулась через перила и качает головой так, что волосы колышутся вперед и назад.

– Лорел, – драматично шепчет Поппи. – Быстрее поднимайся ко мне!

Лорел вопросительно смотрит на нее, затем соглашается.

– Хорошо. Уже иду.

– Заходи. Только быстро!

Поппи тянет Лорел за руку в свою спальню.

Никогда прежде Лорел не была там.

Небольшая квадратная комната с видом на сад. Стены окрашены в белый цвет. Шторы на окне белые в тонкую серую полоску. Белые книжные полки заполнены романами. Кровать на четырех столбиках под белым муслиновым балдахином. Белый пододеяльник надет на пуховое одеяло. На белом ночном столике стоит хромированная лампа.

– Ничего себе, – удивляется Лорел, входя в комнату. – Здесь у тебя все по минимуму. Самое необходимое. И ничего лишнего.

– Да, – соглашается Поппи. – Мне нравится, когда все просто. Присядь. – Она выдвигает белое деревянное рабочее кресло с подлокотниками.

– Посмотри. Прибыл мой подарок папе на Рождество. Я сама сделала заказ. Что скажешь?

Поппи открывает дверцу белого гардероба и вытаскивает картонную коробку с логотипом Amazon, а из нее – большую кружку с надписью НЕСНОСНЫЙ КОФЕЙНЫЙ СНОБ.

– О! – восхищается Лорел. – Потрясающе. Ему точно понравится!

– Потому что он такой и есть, верно? Смешной он, когда дело касается кофе. Нужен определенный сорт, иначе папа скажет, что лучше пить воду. Кофе, выращенный только в Эфиопии. Вода, добытая из слез ангелов…

Лорел улыбается и соглашается – в наши дни многие странно относятся к кофе. Сама-то она вообще не может отличить один вид от другого. То же самое и с вином – на вкус все вина кажутся ей одинаковыми, если только не попадется совсем уж отвратительное. Пока она все это говорит, ее взгляд скользит по комнате, задерживаясь на отдельных деталях, и внезапно замирает. Лорел хватается за сердце.

– Поппи, – спрашивает она, поднимаясь с кресла и делая несколько шагов, – откуда у тебя эти подсвечники?

Поппи глядит на верхнюю книжную полку, где стоит пара коротких серебряных подсвечников.

– Не знаю. Всегда там были.

Лорел тянется, чтобы взять один. Он чрезвычайно тяжел, как она и ожидала – ведь это ее подсвечники, взятые во время кражи через четыре года после исчезновения Элли. Те самые, которые, как Лорел всегда полагала, взяла Элли.

– Вообще-то они мне не нравятся, – признается Поппи. – Думаю, они были у мамы. Забирайте их, если хотите.

– Нет. – Качая головой, Лорел возвращает подсвечник на место. В животе у нее все перекручивается. – Нет. Они твои. Пусть у тебя и остаются.