Лорел едет на машине из Кингс-Кросса прямо к Ханне, наводит порядок в квартире дочери усерднее, чем когда-либо прежде, и когда убирать больше нечего, идет в жуткий сад за домом Ханны. Там, в этом саду, Лорел ощущает тяжелый, удушливый запах прежних печалей и разочарований. Берет секатор и срезает все, что только можно, оставляя без внимания лишь почерневшие скелеты деревьев, грязь и ржавый мангал, которым Ханна ни разу не пользовалась. Лорел не надела перчатки, и после работы в саду ее руки покрыты порезами и ссадинами – но ей все равно. Она берет специальный крем Ханны, втирает его в кожу и наслаждается ощущениями, когда он пропитывает плоть.

Сегодня в квартире Ханны не видно никаких цветов. Но, откровенно говоря, Лорел больше не беспокоится о тайной личной жизни своей дочери. Пусть у нее будет такая жизнь. Пусть у Ханны будет подруга, парень, старик, молодая женщина, две молодые женщины, даже собака, о которых она заботится. Пусть у нее будет тот, кого она хочет. Ханна сама расскажет матери, когда будет готова.

Все проблемы, еще вчера казавшиеся важными, больше не важны. Теперь Лорел может думать только о том, как выбрать суть из огромного скопища новой информации, которая блокирует ум. Все так запутано и перепутано, и Лорел уверена, что это неспроста. Где-то скрывается смысл, но все так неправдоподобно и странно, что она не может найти, с чего начать.

Она складывает тридцать фунтов Ханны, запихивает их в свой кошелек, запирает за собой квартиру, возвращается к машине и быстро едет домой.

На запрос Ноэль Доннелли Гугл дает много информации – даже слишком, с таким количеством невозможно работать. В мире на удивление много женщин по имени Ноэль Доннелли, и Лорел уверена, что если бы та сознательно исчезла и затем вернулась к жизни как физиотерапевт в Чикаго, то не кричала бы об этом на весь мир по Интернету. Лорел печатает Ноэль Доннелли репетитор математика. Этот запрос приносит больше полезных результатов – несколько списков на сайтах вроде FindMyTutor.com или MyPerfectTutor.com. Но списки старые, нет в них никаких новых отзывов.

Лорел пробует Ноэль Доннелли Ирландия. Таких тоже много, и опять нет нужной. Остается попробовать Ноэль Доннелли исчезновение. Через полчаса Лорел приходит к выводу, что мир не больно-то озабочен исчезновением Ноэль Доннелли. Кажется, никто этого и не заметил.

Ничего нет. Абсолютно ничего.

Лорел закрывает ноутбук и растирает запястья. Она пытается вспомнить, кто же первым порекомендовал ей Ноэль. Соседка. В памяти всплывает женщина и ее собаки – пара ирландских сеттеров, всегда наскакивающих на свою хозяйку, оставляя грязные отпечатки лап на джинсах. Но имя соседки вспомнить не удается. Лорел подходит к шкафу в кладовке и вытаскивает коробку с вещами, которые еще не распаковала после переезда. Она надеется, что здесь лежит старая телефонная книга – отголосок тех дней, когда у людей были телефонные книги, когда люди писали номера на бумаге, а не вводили их в память телефона.

Книгу Лорел находит в середине коробки и листает страницы, чувствуя себя немного обескураженной тем, как много людей она когда-то знала и о ком теперь больше не думает.

Сьюзи. Или Сэлли. Или Сэнди. Что-то вроде того. Лорел листает все быстрее и быстрее. Внезапно останавливается – на глаза попадается квадратный розовый листок, приклеенный к странице «S». На нем рукой Лорел наспех нацарапаны слова Ноэль Доннелли и номер телефона. Неожиданно в памяти всплывает имя соседки. Сэлли, точно, Сэлли. Ей Лорел позвонила однажды утром:

– Элли хочет, чтобы я наняла для нее репетитора по математике. У вас, кажется, был хороший? А его номер остался? – Лорел накарябала цифры, оторвала листок от стопки и прилепила к странице. – Спасибо, Сэл, ты просто прелесть! До скорой встречи!

Лорел даже помнит, что слышала собачий лай.

Она сразу же звонит по найденному номеру. Как хорошо, что кто-то отвечает. Молодой мужской голос с ирландским акцентом.

– Привет, – говорит Лорел, – простите, что потревожила вас. Я ищу женщину. Когда-то это был ее номер. Ноэль Доннелли.

– Все верно, – любезно отвечает молодой человек. – Ноэль моя тетушка. Но никто не знает, где она сейчас.

На секунду Лорел теряет дар речи. Она ожидала услышать тональный сигнал «номер недоступен». Самое большее – кто-то скажет, что никогда раньше не слышал о Ноэль Доннелли. И вдруг на том конце линии оказывается ее близкий родственник.

– О, – произносит Лорел. – Ну конечно. Она вроде как исчезла?

– Так говорят, – отвечает парень.

– Мне бы хотелось узнать… – начинает Лорел. – Я очень подружилась с ее дочерью. И с бывшим мужем Ноэль. И… – Как бы сказать? – Есть кое-что, в чем я не уверена. Насчет ее ухода. Можно ли мне приехать к вам?

– Еще раз скажите, кто вы?

– Я подружилась с Поппи.

– Ну да, правильно. Так зовут дочку Ноэль. Моя бабушка иногда вспоминает об этой девочке.

В трубке возникает странная тишина, и Лорел не может понять, слышал тот парень просьбу Лорел или нет. Потом раздается долгожданный голос:

– Конечно, приезжайте. Почему бы и нет? Харлоу Роуд, двенадцать. Рядом со Страуд Грин Роуд.

– Сейчас? – Лорел хочет убедиться. – Можно приехать прямо сейчас?

– Ну да, – заявляет он. – Между прочим, меня зовут Джошуа. Джошуа Доннелли.

– А я Лорел Мэк. Я буду у вас примерно через полчаса.

Чтобы попасть на Харлоу Роуд, надо свернуть со Страуд Грин Роуд, так хорошо знакомой Лорел по видеозаписи, сделанной камерами наблюдения в тот день, когда исчезла Элли. Эту запись несчетное число раз крутили в новостях. Дом номер двенадцать находится точно напротив того места, где был припаркован автомобиль, в окне которого Элли разглядывала свое отражение. Совсем рядом с поворотом.

Маленький дом. Расположенный в ряду таких же небольших домов. Перед домом номер двенадцать разбит садик с невысоким вишневым деревом. Дом в плохом состоянии. Выглядит так, будто никто в нем не живет.

Джошуа Доннелли открывает дверь настежь и отступает вбок.

– Входите, Лора, – радушно приглашает он.

– Меня зовут Лорел, – уточняет она. – Как лавровый венок.

– О, конечно, как венок, да. – Джошуа закрывает за ней дверь. Он маленький и энергичный. На нем огромные трикотажные штаны для бега и красно-белая футболка. Волосы очень коротко подстрижены и слегка подбриты вдоль линии роста волос. У него привлекательное лицо, очень длинные ресницы.

– Извините за ужасный вид, – говорит он, проводя Лорел в крошечную гостиную. – Здесь только я и мой брат. А мы не слишком обучены ведению домашнего хозяйства.

В комнате два коричневых кожаных дивана и множество сосновой лакированной мебели. На стенах в рамках – эстампы в стиле модерн. Одежда сушится на двери черного хода и на спинках стульев. Тут и там несколько кружек. Повсюду стопки исписанных листков, похожих на студенческие работы. Не так уж плохо при сложившихся обстоятельствах.

– Так значит, вы сыновья…

– Я сын младшего брата Ноэль. Их четверо. Четыре брата Ноэль. И было еще две сестры. Одна умерла еще крошечной, другой была Ноэль. И один Бог знает, что с нею произошло. – Он берет учебники с дивана и стряхивает крошки на пол тыльной стороной руки, жестом приглашая Лорел сесть. – Принести вам что-нибудь? Чай? Кока-колу?

Лорел садится.

– Нет, нет, не надо. Спасибо.

– Вы уверены? Для меня это совсем не сложно.

– Да нет, правда, ничего не надо.

Он освобождает место для себя на соседнем диване и садится, широко раздвинув колени и покачивая одной ногой.

– Вы унаследовали дом Ноэль? – спрашивает Лорел.

– Ну, нет. Я бы не сказал, что унаследовал. Наша семья вроде как взяла на себя расходы по этому дому, понимаете? Вроде как наш собственный отель для любого члена семьи, если кому нужно остановиться в Лондоне. Сейчас это я и мой младший братишка Сэмми.

– Давно вы здесь?

– С октября. Я только начал учиться в Голдсмитс и буду здесь еще несколько лет. Но до меня были и другие. То есть нас, кузенов, целых тринадцать. Правда, нам не разрешают ничего передвигать или выбрасывать. Понимаете, что я имею в виду? Мы должны содержать дом так, будто Ноэль только что вышла. Все должно оставаться таким, каким было при ней. Ну, более или менее.

– На случай, если она вдруг вернется?

– Да, именно на этот случай. В точку.

– И вы думаете, она вернется?

Он пожимает плечами.

– В том-то все и дело. Знаете, я ведь никогда не видел ее. Ни один из кузенов никогда не видел ее. Она словно семейный призрак. Кое-что мы слышали о ней. Ну, что она купила себе дом, сошлась с известным писателем, потом ждала ребенка и все такое. Но лично мы никогда не встречались с ней. Разве это не безумие? Дикость какая-то. Просто ум за разум заходит.

Он подмигивает Лорел, а его губы расплываются в широкий круг улыбки.

– Да, – соглашается она, – сущее безумие.

Она оглядывает комнату и видит полные книг сосновые полки и выгоревшие на солнце эстампы.

– Так все это, – спрашивает Лорел, – мебель и книги… все это принадлежало Ноэль?

– Вот-вот. Все это. Я имею в виду, что наверху, в шкафах, ее одежда еще там. Серьезно. Все ее белье и всякая всячина.

– И никто никогда ничего не убирал и не менял? Все именно так, как она оставила?

– Да. В основном.

У Лорел возникает сильное желание бежать наверх и обшарить все, что только можно. Перевернуть ящики и перерыть документы. Зачем? Для чего? Что она рассчитывает найти?

С большим трудом она овладевает собой.

– Как вы думаете, что случилось с вашей тетей?

– Без малейшего понятия. То есть она должна была приехать в Ирландию, так мне сказали. Она взяла свои вещи: паспорт, кредитки. Упаковала сумку, взяла кое-какие фотографии. Она ясно куда-то направлялась. Но куда бы она ни собиралась попасть, похоже, она так туда и не добралась. Ее паспорт никогда не был использован. И ее банковская карточка уже много лет нигде ни разу не проявилась. – Джошуа в недоумении поворачивает ладони вверх, затем кладет их на колени. – Странная фигня.

– Знаете, – тихо произносит Лорел, – моя дочь исчезла.

– Да ну? – Джошуа выпрямляется. Его распирает любопытство.

– Она исчезла в 2005 году. И последнее место, где моя дочь была замечена живой, это там. – Лорел указывает на Страуд Грин Роуд. – Напротив магазина Британского Красного Креста. Ее засекла уличная камера видеонаблюдения.

Джошуа прищуривается, и на мгновение повисает тишина.

Лорел хотелось бы знать, сколько еще она сможет наседать на этого любезного, симпатичного, общительного, располагающего к себе молодого человека, прежде чем он перейдет к обороне.

– Поппи твоя кузина, – Лорел нарушает тишину. – Ты знаком с ней?

– Нет, никто из нас не знаком с ней. Она единственная кузина, которую мы ни разу не видели. И это просто позор, потому что у меня есть другая кузина ее возраста. Клара. Такая забавная. И вправду особенная. Возможно, они могли бы стать подругами. Но тот чувак, который писатель…

– Флойд?

– Да, тот чувак. Он держится сам по себе и не отпускает Поппи далеко от дома. Мы однажды предложили ему помочь заботиться о нашей кузине. Сказали, что мы осторожны и не причиним ей вреда. Он не пожелал. Кажется, один из моих дядей побывал у него приблизительно год спустя после того, как Ноэль исчезла, пытался подружиться. – Джошуа качает головой. – По-видимому, тот чувак довольно резко дал понять, что мы ему не нужны.

Лорел становится интересно, знает ли Поппи хоть что-нибудь о своей ирландской семье.

– А откуда вы знаете Поппи и Флойда? – спрашивает Джошуа.

– Я… ну, на самом деле мы с Флойдом встречаемся. Он мой бойфренд.

– О. – Джошуа удивленно поднимает бровь. – Понятно.

– И как это ни странно, Ноэль раньше учила мою дочь Элли. Занималась с ней математикой несколько недель перед тем, как моя дочь исчезла.

– Что… здесь? – Он указывает на пол.

– Нет. Ноэль приходила к нам домой. Примерно полмили отсюда.

– Понятно.

Минуту Лорел внимательно смотрит на Джошуа, изо всех сил желая, чтобы он предоставил хоть что-то, лишь бы распутать сумятицу мыслей в ее голове.

– Так вы говорите, произошло несчастье? – подытоживает он. – Это вы имеете в виду?

– Не знаю, – отвечает Лорел. – Я и правда не знаю.

– Все это на самом деле кажется немного странным, – заявляет Джошуа. – В этом я с вами согласен. – Он ставит локти на колени, и на мгновенье его взгляд упирается в пол. – Сейчас вы конкретно заставили меня подумать. – Он чертит кончиком пальца круги на виске. – У вас есть тайна, и у меня есть тайна, и вы думаете, что, может, эти две тайны связаны?

– Вы когда-нибудь просматривали вещи Ноэль? – интересуется Лорел. – Ее личные вещи? Дневники, например?

– Нет. Никогда. Но была… – Он делает паузу. – Была одна вещь. Действительно странная. Мы так и не смогли разобраться. – Он смотрит на дверь, на Лорел, глубоко вздыхает. – Показать вам?

– Что?

– Вам придется довериться мне. Я для вас незнакомец и могу оказаться кем угодно.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, то, что в подвале.

– В подвале?

– Очень странная вещь, какую мы нашли там.

Лорел чувствует всплеск адреналина. Она смотрит на сидящего напротив нее мальчика с милым лицом.

– Я пойму, если вы не захотите спускаться. На вашем месте я бы точно не захотел. Вероятно, насмотрелся слишком много ужастиков. Ты хоть знаешь, куда идешь?! Не лезь в подвал, чертов идиот!

Джошуа улыбается – хороший молодой человек из Ирландии, собирающийся получить степень.

– Я могу просто описать это, если хотите. Или, может, лучше я спущусь в подвал один и сделаю для вас фотографию на свой телефон? Так было бы лучше?

Лорел улыбается.

– Все нормально. Я пойду и взгляну сама.

– Отправьте кому-нибудь эсэмэс, – предлагает он, все еще глядя на нее с тревогой. – Чтобы они знали, где вы. Так я и сам бы сделал.

Она опять смеется.

– Просто покажите мне.

Дверь в подвал находится в кухне. Джошуа достает из ящика фонарик и ведет Лорел вниз по деревянным ступеням. Вот и дверь. Он открывает ее, и они попадают в небольшую квадратную комнату, облицованную такой же лакированной сосной, как гостиная и кухня. Высоко в стене есть маленькое оконце, в котором видны тонкие ветви вишни, растущей в садике перед домом. Маленький диван раскрыт. Напротив него телевизор и стул. На столе у дальней стены громоздятся один на другом странные ящики, похожие на клетки для хомяков.

Джошуа проводит по этой груде лучом фонарика.

– Когда сюда приехали мои дяди, в этих клетках было двадцать с чем-то хомяков. И все были мертвы. Знаете, лежали на спинках с поднятыми вверх маленькими лапками. – Джошуа ловко изображает мертвого хомяка, лежащего на спине с поднятыми в воздух лапками. – Видимо, одни из них питались другими. Мы так и не смогли ничего понять. Думали, может, Ноэль разводила их? Ну, знаете, продавала детям? Мы не смогли найти даже намеков на это. Странно. Типа, разводить животных в своем подвале? И просто бросить их умирать?

Лорел смотрит на клетки и содрогается. Потом опять озирается. Несмотря на панели медового цвета, комната выглядит голой и холодной. Сам воздух здесь леденит кровь, лишает сил.

– Как вы думаете, для чего предназначалась эта комната?

Лорел поворачивается посмотреть на дверные замки. Их три. Затем снова смотрит на окно, расположенное высоко под потолком, на голые ветви вишни, раскрытый диван-кровать, телевизор.

– Похожа на комнату для гостей, как мне кажется.

– Не очень-то здесь уютно, Джошуа?

– Совсем не уютно. И я не думаю, что у нее часто бывали гости. Все говорят, что она была нелюдимой.

– Ну и зачем ей держать здесь диван-кровать? И телевизор? И животных, которых она оставила умирать?

– Я ведь уже говорил, все это более чем странно. Честно говоря, думаю, моя тетушка Ноэль была странной во всех отношениях. Как ни крути. Мы подозреваем, что ей навредила потеря ее сестры в столь юном возрасте. Понимаете?

Лорел опять вздрагивает. Она думает о том, что Ханна тоже потеряла Элли. Что у Ханны темная, бездушная квартира. Что у Ханны нет чувства юмора, и она так несмело, неловко обнимает свою мать. На Лорел накатывает приступ паники – что, если Ханна закончит, как Ноэль Доннелли: накупит хомяков и исчезнет, оставив после себя только призрак и мертвую зону?

И пока Лорел думает обо всем об этом, ее взор привлекает что-то торчащее из-под диван-кровати. Что-то маленькое, пластиковое. Она нагибается, протягивает руку и берет… бальзам для губ в ярко-розово-зеленом тюбике!

Бальзам для губ со вкусом арбуза.

Она крутит его в ладони, затем кладет в карман.

Лорел интуитивно чувствует, что этот бальзам принадлежит ей.

Руки Лорел дрожат на руле, когда она возвращается домой. Она все еще ощущает смрад подвального помещения в доме Ноэль Доннелли. Влажное дерево, гниющий ковер. Стоит Лорел закрыть глаза, как она видит ужасный диван, груды клеток для хомяков, грязное окно под самым потолком.

Дома она вытаскивает из-под кровати коробку Элли, перебирает ручки, значки, кольца и заколки для волос. Зубная щетка Элли лежит в коробке вместе с расческой, с путаницами резинок и брелоков для ключей, кремами для лица. И там, в этой гуще, Лорел видит набор бальзамов. Всего их три. Один со вкусом папайи, другой – манго и третий – дыни. Она вынимает из кармана пальто бальзам со вкусом арбуза, который взяла в подвале Ноэль, и присоединяет его к другим.

И получается полный комплект.