– Пора просыпаться, – прошептал Люсио.

Сара с трудом вырвалась из сна. Все события прошлой ночи спутались у нее в голове и беспорядочно всплывали в памяти, как обрывки увиденного накануне фильма. Она вспоминала лица и не знала, привиделись ли они ей во сне или же они окружали ее наяву. Она узнала голос Люсио, помощника врача, но его присутствие могло означать лишь одно: она все еще находится в клинике. Лучше подольше не открывать глаз. Лучше продлить это сладостное ощущение полноты жизни, такое редкое в ее недолгой жизни.

Чья-то рука ласково погладила ее щеку. Она вспомнила его запах. Это пробуждение ни капли не походило на другие. А обычная боль, которую она всегда чувствовала во всем теле, она-то куда делась? А ее мысли?

Ее пальцы, осторожно пытавшиеся нащупать теплую кожу лежащего рядом мужчины, все время натыкались на жесткую джинсовую ткань. Не открывая глаз, Сара повернулась в его сторону. Слегка разомкнув веки, она увидела Люсио, который с нежной улыбкой смотрел на нее.

Ее захлестнула волна счастья. Не осмелившись попросить Люсио вновь обнять ее, так чтобы она могла свернуться калачиком в его руках, она просто замерла. Он тоже застыл в неподвижности, отодвинувшись к самому краю, словно боясь к ней прикоснуться.

Кто решится пошевелиться первым? Кто разрушит барьер стыдливости? Кто прогонит страхи?

– Ты что, спал одетым?

– Когда я увидел, что ты заснула, я боялся пошевелиться.

– Сколько сейчас времени?

Он выпростал руку из-под одеяла и взглянул на часы:

– Одиннадцать. Девушкам из приличных семей давно пора вставать. Ты есть хочешь?

– Не хочу.

Увидев обескураженное лицо Люсио, Сара поспешила добавить:

– Но сейчас только утро, я, наверное, захочу попозже.

– Гениально, тогда я пошел за круассанами. Тебе нужно побыстрее поправиться.

– Зачем?

– Затем, чтобы я мог обнимать тебя, не боясь, что ты переломишься пополам.

– Да, серьезная причина, я должна ее обдумать.

Приблизив лица одно к другому, устремив глаза в глаза, они, без единого прикосновения, ласкали друг друга и разговаривали, не произнеся ни одного слова. Ресницы Сары трепетали. Люсио осторожно прижал ее к себе, постепенно его объятия становились все горячее. Девушка не осмеливалась теснее прижаться к нему, хотя изнемогала от такого желания, она боялась, что ее выпирающие кости могут быть ему противны. Ни мягкой груди, ни округлых ягодиц, которые приятно было бы гладить. Он прав, она слишком тоща для того, чтобы заниматься любовью.

– Не сейчас, – сказала она, отстраняясь, – не сейчас. Я пока не в форме.

– Нам некуда спешить, любовь моя, у нас целая жизнь впереди.

Сара почувствовала, как от этих нежных слов тает ее сердце. Что-то очень далекое и забытое, глубоко спрятанное, шевельнулось в груди. Она вся, целиком, отдалась ощущению счастья этой минуты, этого совершенного, волшебного, неповторимого мгновения.

– Люсио, я хочу выздороветь.

– Для этого тебе надо есть, – ответил молодой врач, и в глазах его мелькнул радостный огонек.

– Я знаю. Кстати, круассаны для этого сгодятся?

Молодой человек рассмеялся:

– Желание моей принцессы – для меня закон! Круассан, зерновой хлеб с шоколадной пастой «Нутелла» и апельсиновый сок. Пойдет?

– Может, не так много и не все сразу. Мне хватит пока одного круассана и чашки чая.

Пока Люсио готовил завтрак, Сара размышляла над тем, что она сбежала из клиники, не взяв с собою ничего: ни одежды, ни белья, ни даже зубной щетки. А что Метью? – вдруг подумала она. Он должен быть вне себя от гнева. Из-за нее Люсио рискует потерять работу. Она едва дождалась, пока Люсио выйдет из душа, и забросала его вопросами, засыпала беспорядочными, обрывистыми фразами, из которых следовало, что она опасается грозного возмездия, которое непременно настигнет их за то, что они отважились на такой дерзкий и внезапный побег.

– Не волнуйся так, – терпеливо успокаивал Люсио девушку, готовую вот-вот сорваться в истерику. – Я позвонил Метью и предупредил его, а он разрешил мне оставить тебя здесь, пока твой отец не угомонится. А за твоими вещами я думаю сходить после того, как мы позавтракаем… если ты, конечно, согласишься побыть одна каких-нибудь полчасика.

Сара облегченно вздохнула.

– Хорошо, давай так. Не забудь мою косметичку. Она лежит в ящике ночного столика. Я хочу, чтобы ты всегда видел меня красивой.

– Но сначала круассаны! Я умираю от голода. Пойдешь со мной в булочную?

– Видишь ли, мне как-то не хочется появляться на улице в ночной рубашке и домашнем халате.

Оставшись одна, Сара прижала руки к телу, чтобы получше ощутить его худобу. Она ощупывала кости, выпирающие из-под кожи. Впервые вид собственной худобы взволновал ее. Особенно она боялась, что Люсио будет противно смотреть на ее просвечивающий скелет, что ему будет неприятно заниматься любовью с женщиной, которая едва не довела себя до голодной смерти. И это при всем при том, что он для нее сделал, дал ей понять, что она может быть привлекательной, даже желанной. Тут она улыбнулась. Есть для того, чтобы стать желанной, – вот это новость.

Как только промелькнула эта оптимистическая мысль, Сару объял страх. Он возник где-то в середине живота. Она ему только что солгала. Ее голод, он вовсе не исчез. Хуже, она его чувствовала постоянно, и он мучил ее многие месяцы. А вся игра, представление, если можно так сказать, происходили в ее уме, над которым она стремилась одержать верх и заставить его повиноваться силе своего желания. В этом она преуспела. А вот как быть теперь, как снова приучить себя есть? Сара поспешно сглатывала быстро накапливающуюся слюну, думая, как непросто ей будет заставить себя проглотить что-нибудь. Но она должна справиться с этой трудной задачей.

Появился Люсио. В одной руке у него был бумажный пакет с продуктами, в другой – красная роза. Сара была слишком слаба, чтобы встать и помочь ему, ее знобило, поэтому она натянула одеяло до подбородка, но на манипуляции Люсио она смотрела с явным удовольствием. Порезав круассан на маленькие кусочки, он переложил их на яркую цветную тарелку. Прекрасная мысль – пытка покажется не такой мучительной. Вскипятив воду и заварив чай, он аккуратно поставил все на поднос. Роза – яркое, жизнеутверждающее декоративное пятно, остальные же ингредиенты предназначались для прощания со страной, которую многие обычно покидают неохотно.

– Вот, моя принцесса, все готово. Сколько сахара тебе положить в чай?

– Один кусочек, пожалуйста.

Борясь с отвращением, подступающей тошнотой и мучительным сердцебиением, Сара начала понемножку отщипывать от кусочков круассана, класть эти крошки одну за другой в рот и запивать их мелкими глоточками чая.

Люсио в секунду проглотил свой круассан, хлеб с шоколадной пастой, запив все это двумя кружками кофе по-венски. Наевшись, он помчался в клинику забрать Сарины вещи. Девушка добралась до телефона и набрала номер. В ожидании ответа губы ее сжались в тонкую черту; какой ответ ее ожидает: гневная тирада или понимание и сочувствие к наделанным глупостям. Она волновалась.

– Алло, Метью, это Сара, – едва слышно пробормотала она.

– Как ты сегодня себя чувствуешь? – Голос доктора был теплым и дружелюбным, он действовал на нее успокаивающе.

Ни одного упрека.

– Лучше всех. Я хочу извиниться перед вами за вчерашнее. Мне бы не хотелось, чтобы у вас из-за меня были неприятности. И не переживайте из-за моего отца, он утихомирится.

– Сара, с тех пор, как ты почувствовала себя лучше и стала понемногу есть, мне не о чем больше переживать. Не тревожься.

– Вы считаете, мне надо вернуться в клинику?

– А ты сама этого хочешь?

– Не уверена. Я только хочу оставаться с Люсио. А если уж говорить правду, я боюсь выйти из своего мира, боюсь остаться без привычной защиты.

Несколько секунд Метью молчал в раздумье:

– Послушай, Сара, я знаю, где ты, и я доверяю Люсио, как самому себе. Ты сама должна решить, где тебе будет лучше: у него или здесь. Ты можешь вернуться, когда захочешь.

– Спасибо, это просто класс!

– И все-таки будь внимательна. Не стоит резко налегать на еду. Не надо стараться побыстрее прибавлять в весе. Вряд ли это окажется тебе по силам, ты не выдержишь ни физически, ни психологически. Я дам тебе рекомендации на ближайшие три-четыре дня, но все это время держи меня в курсе по телефону, а может, мне удастся навестить тебя. Поищи, пожалуйста, карандаш и бумагу.

Сара с трудом встала с кровати и, пошатываясь, дошла до письменного стола с компьютером. Она выдвинула ящик, порылась в нем и в конце концов извлекла из него блокнот и ручку.

– Я готова.

– На завтрак попробуй есть 30–40 граммов зернового хлеба, мягкий белый сыр, обезжиренный. Потом напитки, чай или кофе. И обязательно с сахаром, если ты его нормально переносишь.

При мысли о том, что ей придется съесть все это зараз, девушка почувствовала, как авторучка задрожала в ее пальцах.

– На обед хорошо бы приготовить рыбу, желательно с белым мясом, хотя можно и лосося, если ты его предпочитаешь больше. 200 граммов овощного пюре, в которое надо добавить, и это обязательно, Сара, полстоловой ложки рапсового масла. В конце – молочные продукты, мягкий сыр или йогурт.

Сара исступленно писала. Метью посмотрел на часы, затем продолжил:

– На полдник – стакан какого-нибудь сладкого напитка, например фруктового сока. Или, еще лучше, молока, если сможешь. Но слишком не усердствуй, иначе может возникнуть расстройство желудка, а сейчас это может быть опасным. Вечером, Сара, надо есть мясо или рыбу, что тебе больше захочется, с картофельным пюре, в которое ты опять добавишь полстоловой ложки рапсового масла. Завершишь трапезу пюре из фруктов или фруктовым компотом. Ты все записала?

Девушка, в ужасе от такого огромного списка продуктов, молчала. Метью понял ее состояние, поэтому заговорил спокойным, мягким голосом:

– Я понимаю, что все, что я только что сказал, тебя повергло в панику. Но в тебе есть одна скрытая кнопочка, нажав на которую ты говорила со своим отцом вчера вечером именно так, а не иначе. Возможно, именно она помогла вывести тебя из сердечного приступа, для того чтобы ты поняла, что по крайней мере одна половинка тебя очень хочет жить. Что ты на это скажешь?

– Возможно.

– Также у меня сложилось впечатление, что присутствие Люсио тоже сыграло какую-то роль.

– О да! – воскликнула девушка. – Он и вправду со мной очень терпелив.

– Одним словом, сейчас тебе кажется, что раньше ты пребывала в темноте, и у тебя было одно желание – умереть, и длилось это очень долго. Ты не хотела есть то, что давали тебе родители, потому что та еда была совсем не то, что тебе нравилось и что тебе было необходимо. Ты только сейчас повернулась к свету, и с тобой произошло что-то вроде возрождения.

– Я согласна с тем, что начинаю новую жизнь, но неужели я действительно должна буду съесть все, что вы мне продиктовали?

– Первые дни будут самыми тяжелыми, поскольку тебе придется заново приучать свой организм к самостоятельному питанию. Именно поэтому, вопреки тому, что ты думаешь, я предписываю тебе самые маленькие порции. Твой желудок очень сильно уменьшился в размерах, и растягивать его надо постепенно, до тех пор, пока он не приобретет свой нормальный размер и сможет свободно справляться с пищей. К счастью, стенки этого резервуара на редкость эластичны. И еще, Сара, всегда помни, что в любую минуту я готов прийти тебе на помощь. Ты можешь мне звонить или сразу вернуться в свою палату. Даже если я буду убеждать тебя, что в этом нет нужды, что все для тебя осталось позади, если тебе необходимо будет почувствовать себя в безопасности, эта возможность всегда для тебя существует. А я сейчас хочу только одного: увидеть тебя как можно скорее в моем кабинете и выпить с тобой по чашке кофе. Но до тех пор тебе предстоит выдержать не одно испытание.