49 глава
Джоан снился Том, как она причинила ему боль, а затем она проснулась, слыша его голос.
―… не могу жить без этого. Перезвони.
А затем ее ударила реальность, в полную силу.
Она села, ее руки были связаны скотчем позади нее. Ее лодыжки также были примотаны скотчем к изогнутому металлическому болту, прикрепленному к полу какой-то маленькой комнаты.
Нет, не комнаты. Грузовика или фургона. Джоан слышала двигатель, чувствовала движение автомобиля.
Фрагментами, призрачные воспоминания о перевозке, кляпе во рту, заменились куда более четкими воспоминаниями о нападении в доме Тома.
Кто-то похитил меня.
Затем наступила боль. Невыносимая головная боль. Там, где ее приложили пистолетом. Боль в челюсти. В руках покалывает.
А затем тошнота. Джоан отвернулась, чтобы проблеваться и увидела молодую женщину, связанную рядом с ней, запястья и лодыжки которой также были закреплены скотчем, а в ее рту был красный кляп-шар. Джоан издала звук рвотного позыва, но подавила рвоту, а затем почувствовала, как автомобиль остановился.
Движение справа от нее, и после чего раздвинулись занавески.
Это был молодой мужчина. С длиннющими блондинистыми волосами. Прямыми. Он был одет в брюки цвета хаки, поло и кеды.
― Уже проснулись? Полные энергии? Умственные способности целы?
― Кто ты? ― произнесла Джоан.
― Эринии, ― его глаза сузились. ― Скажи это.
Джоан повторила это странное слово. ― Эринии.
― Ты, должно быть, слышала о нашей работе. Они зовут нас Сниппером. Моя лучшая половина забрала тебя из дома Тома прошлой ночью.
Джоан почувствовала, что вот-вот закричит, но Эринии поднесла палец к губам. ― Шш. Еще будет место и время для криков. Но не здесь и не сейчас. У меня есть только один кляп-шар, и я могу вынуть его, чтобы ты не задохнулась от блевотины, спровоцированной таблетками, которые ты приняла. Но я могу еще один купить.
Джоан подавила крик, и попыталась не выдавать страха в своем голосе. Ей не удалось.
― Чего ты хочешь?
― Ты знакома с Фуриями? Древнегреческие богини мести из преисподней, посланные на землю, чтобы наказать грешников?
Он указала двумя пальцами на себя и сделал выражение это я про себя.
― Я слышала… ― Джоан прервалась.
― Ты слышала Тома. Ты права. Я был немножко любопытным, подслушав твое голосовое сообщение.
Эринии поднял телефон Джоан и начал прослушивать сообщения.
― Прости. Мы можем поговорить? Прошу? Я люблю тебя.
― Ну разве он не милый? ― сказал Эринии. Его слова были, словно соль на рану.
― Снова я. Ты права насчет всего. Мне правда жаль. Пожалуйста, перезвони.
Джоан стало трудно дышать, слушая голос Тома, и то, насколько грустным он звучит. Она опустила глаза.
― Джоан, ты мое все. Я знаю, что облажался. Это кольцо… я не подумал. Ты сама говорила, что замужество это глупо. Полагаю, я думал… Я не знаю, о чем я дума. Просто, прошу, перезвони. Я… я так сильно тебя люблю.
И теперь по ее щекам потекли слезы. Эринии остановил сообщение. ― Он продал все свои комиксы, чтобы купить это кольцо, ― сказал он. ― Оно стоит больше семи тысяч долларов. Из белого золота, с желтым камнем. Том особенно был в восторге, когда узнал, что оно антикварное Картье из Франции.
Оно не смогла сдержать всхлипа.
― Полагаю, сейчас ты себя чувствуешь полной стервой, ― сказал Эринии. ― Я греческое божество. Я все вижу. Я все знаю. Так что позволь мне сказать тебе, Джоан; тебе следовало сказать да.
Он включил следующее сообщение.
― Джоан, я останусь здесь на всю ночь, для наблюдения.
Эринии остановил. ― Он под пилюлями. У него была операция на руке. Какая-то ужасная инфекция, поедающая плоть бактерия, довольно серьезная вещь.
― Я много думал о тебе. О нас. Ты… ты все, что я хочу. Я не могу жить без тебя. Перезвони.
― Пожалуйста, ― сказала Джоан. ― Прошу, отпусти.
― Шш. Последнее сообщение.
― Я в Эванстоне на месте преступления. Убийца только что зарезал семь девушек из женской общаги, и похитил восемнадцатилетнюю. С меня хватит, Джоан. Я увольняюсь. Я прямо сейчас собираюсь сделать свой значок. Я полагаю, ты сейчас возвращаешься в ЛА. Пожалуйста, перезвони, когда прибудешь. Пожалуйста. Я очень, очень тебя люблю.
Эринии положил телефон Джоан к себе в карман и сказал. ― И вот какой путь выбрала ты. Как себя чувствуешь?
Джоан чувствовала…
Беспомощность. Страх. Стыд. Опустошенность.
Не важно, что Эринии сделал с ней, Джоан не могла представить большую боль, чем сейчас. Если бы она только осталась с Томом. Если бы она только сказала да на его предложение. Если бы…
Пощечина была грубой, откинув ее голову назад.
― Епитимья лучше работает, когда ты каешься в своих грехах, Джоан. Скажи мне, что ты чувствуешь.
Ее охватили другая эмоция.
Злость.
Джоан пристальным взглядом уставилась на мужчину. ― Я ни хера тебе не скажу.
Он улыбнулся, поглаживая большим пальцем ее палящую щеку. ― Оу, ты мне все расскажешь. Когда мы закончим, ты расскажешь мне каждую деталь, каждый грех, каждый секрет, который у тебя когда-либо был. Затем бы будешь умолять меня рассказать больше.
Он снова дал ей пощечину.
И снова.
Он делал это, пока ей не стало плохо и не начала блевать. Эринии быстро дотянулся до покрытой простыней коробки на полу рядом с ней, а затем преподнес полиэтиленовый пакет ей под голову и держал, пока ее не перестало тошнить.
― Тебе плохо от наркотиков, которые я тебе дал, ― сказал он, завязывая ручки пакета на узел. ― Но если ты снова это сделаешь, клянусь, я отрежу все твои пальцы, кину их в твою блевотину и заставлю вылизать тебя все это дерьмо.
50 глава
Капитана Бейнса не было в его офисе. Том поспрашивал и узнал, что Бейн взял отгул на день. Если верить слухам, это связано со здоровьем.
Том бы оставил пистолет и значок на столе мужчины, как и записку, но офис был закрыт. Поэтому он вернулся домой.
Он простоял пять минут, смотря на пустую кровать, а затем написал Гарри МакГлейду.
Я в деле.
Хорошо. Я подъеду за тобой.
Том положил в рюкзак самое необходимое, что понадобится на одну ночь; рубашку, трусы, носки, туалетные принадлежности, зарядку от телефона, дополнительные патроны. Затем он заправил кровать, включил телевизор, мельком увидел репортаж о Сниппере, выключил телевизор, а затем взял телефон и скачал казуальную игру, на которой он залипал. Когда Джоан прибыла в город, он удалил ее, чтобы у него не было искушения поиграть в нее, пока она здесь.
Если бы только у него был такой же самоконтроль с его работой.
МакГлейд наконец-то написал, что подъехал, и когда Том вышел, чтобы встретить его, увидел частного детектива, стоящего рядом с огромным, ярко-красным трейлером.
Гарри был на десять, или даже больше, лет старше Тома, с небольшой щетиной на лице и маниакальным взглядом. Его одежда была дорогой, но нуждалась в глажки.
― Рад, что ты едешь.
― Я обязан Джек.
― Запрыгивай в боковую дверь.
Том открыл ее и увидел знакомое пухлое и усатое лицо сержанта Герба Бенедикта, сидящего на одном из диванов. Гербу было около пятидесяти, он был в своем дешевом помятом костюмчике, а на его галстуке было пятно, которому, возможно, было столько же, сколько и самому галстуку. Рядом с Гербом был спящий ребенок, а напротив него в клетке сидел попугай.
Том кивнул сержанту, забрался и закрыл за собой дверь.
― Добро пожаловать в Краймибаго, Том, ― сказал Гарри с водительского сиденья. Он произнес Крайм-и-баго, как Виннебаго. ― Это Гарри младший и его Кореш. Гарри младший единственный тут, кто носит подгузники и спит рядом с Гербом. Кореш единственный, кто в клетке. Герб – наземный кит. Можешь брать в холодильнике все, что захочешь, если станет скучно, то можешь сыграть с Гербом в шахматы, если, конечно, он знает как. Доска в шкафчике с игрушками младшего, рядом с посудомойкой.
― Почему попугая зовут Корешом? ― спросил Том Герба, когда присел.
― Бывшие владельцы так назвали. Я не знаю, винить их родителей, или общество в целом. Что-то пошло не так.
― Почему он голый?
― У него зависимость от амфетамина, поэтому он повыдергивал все свои перья.
Том кивнул. В попугае с трихотилломанией было столько же смысла, сколько и в огромном, красном домике на колесах. Таков был мир Гарри. Том оглянулся, осматривая дорогостоящую обстановку. Поездку безусловно хорошо подготовили. МакГлейд путешествовал по стилю. Но этот стиль был громким и грубым.
― Ну, как поживаешь, серж? Давненько с тобой не виделись.
― Все утро был с МакГлейдом, вот как я поживаю. А ты?
― Не так плохо. Но близко.
Отчасти из-за нервной энергии, отчасти из-за того, что он не хотел обсуждать Джоан, Том начал говорить о деле по Снипперу. Он чуть не упомянул о своей предстоящей отставке.
― Я слежу за ним, ― прервал Гарри. ― Кажется, он тот еще псих. Мы с Гербом уже сталкивались с такими.
Том рассеянно дотронулся до своей руки, там, где была повязка, которая была скрыта под курткой.
― Один чокнутый зашил Гербу глаза, ― сказал Гарри. ― А со мной было еще хуже. Тот же парень бил меня электрошоком.
― Один парень похитил меня, сломал руку, и продолжал ее выкручивать, чтобы заманить к себе Джек, ― сказал Герб. ― Вот, что было хуже.
― Чувак, электрошок хуже, чем крошечный перелом, ― сказал Гарри.
― Он стер кость о кость.
― Кость о кость – это всего лишь прелюдия. А я вот все еще не могу полностью контролировать свой мочевой пузырь.
― Типа когда-то мог? ― спросил Герб.
Так этим они и занимались? Как в одной сцене Челюстей, где каждый сравнивал свои шрамы? Они спорили друг с другом целую минуту, словно братья. Том выглянул в боковое окно. Выглядывала ли сейчас Джоан так же в окно в бизнес-классе на высоте тридцати тысяч футов.
― А я был связан и заклеймен одним парнем, ― сказал Том.
― И о каком клейме идет речь? ― спросил Гарри.
― Достаточно приличном, чтобы я вырубился. А затем убийца зализывал ожог.
― Звучит, как щекоточная вечеринка принцессы-феи по сравнению с моей рукой, ― Гарри помахал своей протезированной конечностью. ― Отрезали пальцы, по одному, и прижгли культи паяльником. Доктора не могли ничего сделать, пришлось ампутировать. Помнишь это, Герб?
― Помню. У меня тогда еще вся грудь была в кровельных гвоздях.
― Да! Точно! Помню, еще шутил на счет того, что тебя пригвоздили. А ты пропустил это, потому что был в скорой, под наркозом. А еще я тебя не навестил. Так что там с тобой случилось, Том?
― Меня покусал парень.
― Покусал, да? Ну, это не соревнование. Потому что если бы это было оно, то ты бы проиграл. Но ты еще молод. Куча времени для еще большего количества маньяков, которые будут пытать тебя, прежде чем твоя карьера окончится.
― Скрестил пальцы, ― сказал Том.
Затем он просто откинулся и попытался настроиться на долгую и скучную поездку.
