23 глава
Кендал не могла уснуть.
Она была вымотана, но как только она закрывала глаза, то тут же начинала паниковать. Из-за этого она начала считать каждое моргание, начиная сначала каждый раз, когда доходила до сотни.
Из-за этого занятия она задумалась о своем отце. Кендал когда-то этим занималась, когда он приходил в ее комнату ночью. Лежать неподвижно. Считать до сотни. Не кричать, не то хуже станет. Скоро все закончится.
Она не хотела об этом думать. Но она не могла перестать моргать, а мысли сменялись одна за другой.
Свет был включен. Кендал было страшно его выключать, а с ним заснуть она не могла. Она выключила камеры, компьютер, положила свою читалку и телефон Линды на тумбочку возле кровати. Но в темноте она все еще не чувствовала себя в безопасности.
Поэтому она моргнула. Посчитала. Повернулась в одну сторону, в другую. Снова моргнула. Снова посчитала.
Около двух часов ночи она почувствовала, как ее глаза словно что-то выцарапывает. Она посмотрела на лампу возле кровати, нуждаясь в ней и ненавидя ее одновременно. Досчитав очередную сотню, он вылезла из кровати и начала отсчитывать шаги до комнаты Линды. Как и следовало ожидать, ее сестры по дому бодрствовали, общаясь по видео со своими клиентами.
― Иди сюда, шлюшка.
Кендал застыла. Она почувствовала, как камеры смотрят на нее. Точно рентгеновские лучи, сквозь ее халат и нижнее белье. Она снова захотела начать моргать, но люди смотрели. Они подумают, что она фрик. Ее могут выставить из дома. Тогда Кендал не потянет колледж без вебкам дохода.
Не поддаваться подсчету было как не почесать гигантский зуд. Ее разум и тело так отчаянно желали этого, несмотря на то, что Кендал знала, что это невротическое и что это неправильно. Она могла сопротивляться этому небольшой период времени, но невроз всегда одерживал победу. Но Кендал не хотела, чтобы это произошло в комнате Линды, со смотрящими на нее камерами.
― Можешь подойти сюда на секунду? ― попросила Кендал. Ее глаза были широко раскрыты, из-за чего она, вероятно, походила на ненормальную, но, по крайней мере, так она могла контролировать моргание.
― Конечно, ― Линда вылезла из кровати и встретилась с ней у порога. ― Что такое?
― Не могу заснуть, ― прошептала Кендал. ― Можешь одолжить свой вейп?
Лицо Линды блеснуло восхищением. ― Ты же не любишь ловить кайф. Уверена?
― Да. Это меня расслабит.
― Я тут приобрела сок индики, который чертовски липучий. Сейчас добавлю его.
Линда подскочила к своей тумбочке, помахав своим благодарным поклонникам и сказав им, что вернется через минуту. Затем она взяла Кендал за руку и повела обратно в ее собственную комнату. Они сели на кровать Кендал, и Линда подняла электронную сигарету. Ее основание было из черного метала, прикрепленное к прозрачному пластиковому картриджу, внутри которого была жидкость.
― Это дерьмо чертовски липучее.
― Я постараюсь не пролить его.
Линда улыбнулась. ― Деточка, липучее значит, что ты заторчишь на месте. Парочка затяжек и уже не сможешь двигаться.
― Я смогу из-за этого уснуть?
― Эта дрянь даже Снуп Догга вырубит.
Линда поднесла электронную сигарету к губам, нажала на круглую кнопочку сбоку и вдохнула. На секунду она задержала, а затем выпустила сладковатый дым. Запах марихуаны окутал Кендал. Марихуаны и еще с чем-то еще. Клубники или арбуза.
― Достала эту дрянь у парня с биологии. У него глаукома или какая-то другая херня с глазами. Этот везучий ублюдок получил медицинскую страховку. Ты веришь в удачу?
Кендал не была уверена, что наличие глаукомы можно посчитать удачей, но она с охотой приняла переданную ей электронную сигарету. Она курила раньше, и для нее всегда это было слишком тяжело и неприятно. Но когда она вдохнула дым, удивилась, что на этот раз ее легким не было больно. Она выдохнула без обычного сопровождающего кашля.
― Такой гладкий, ― сказала она, надеясь, что не прозвучала слишком глупо.
― Ты когда-нибудь вейпила раньше?
Кендал покачала головой.
― Это всего лишь вода с сахаром, наряду с THC. А гладкие это сиськи девственницы.
Они еще два раза передали друг дружке затянуться, и тут Кендал заметила, что она забыла про счет морганий.
А затем все стало таким медленным.
Линда рассказывала о парне с класса биологии, и казалось, что она говорит уже целую вечность, все говорит и говорит, но затем Кендал взглянула на часы, не прошло и минуты.
― Чувствуешь это?
Кендал кивнула, ее голова отяжелела. Она могла улыбаться, но не могла чувствовать свое лицо.
Линда пустилась в другую бесконечную болтовню, а Кендал уставилась на свои руки, задаваясь вопросом, сколько же миллионов лет потребовалось эволюции достичь высшей точки в кашемировом матовом лаке для ногтей. Отчего-то это казалось чрезвычайно глубокой мыслью. Она хотел поделиться этим с Линдой, но тут же забыла, что собиралась сказать.
Через час, а по трезвому времени всего две минуты, Линда начала что-то говорить, что ей надо вернуться в свою комнату, и вдруг она ушла, и Кендал осталась одна.
Но это неплохо быть одной.
К тому же, она чувствовала себя великолепно.
Кендал был великолепна.
Она знала, что была под кайфом, но также она чувствовала, что не может четко видеть вещи. Камеры в ее комнате были выключены, и Кендал подсознательно помнила, что по каким-то причинам она боится их, но сейчас это казалось глупым. Все, произошедшее с ней за последние несколько дней казалось глупым. Глупым и очень далеким.
― Может, я сама себя преследовала, ― кто-то сказал. Кто-то, кто звучал в точности как она.
Кендал закрыла свою дверь по привычке, и подумала о том, чтобы обратно включить свои камеры. Затем она подумала о мороженом. Затем она подумала о фильме, который смотрела, когда была помладше, подумала о людях, которые побывали в центре Земли и в каком-то роде плавали на лодках по рекам лавы, и все это казалось очень забавным попробовать.
Освещение в ее комнате было ярким. Слишком ярким. Кендал выключила его, а затем засмеялась от того, что не прикоснулась к выключателю три раза, как это делала раньше. К тому же, идея подсчета казалась ей смешной. Даже более смешной, чем марихуана, которая все еще находится под запретом, тогда как она без сомнения самая лучшая вещь на земле.
Она легла на свою кровать, в темноте, слушая собственное дыхание, но не считая свои вдохи. Затем она уснула с чувством спокойствия мира и с тем, что все станет хорошо.
Кендал снились пауки.
Большой паук с восьмью красными глазами и длинными волосатыми лапами вскарабкался на ее ногу. Кендал боялась двигаться, ибо у этой твари было два огромных, изогнутых клыка, острых и блестящих как крючки. Он примостился над ее большим пальцем, и она знала, что если двинется, то он ее укусит.
Поэтому Кендал стояла полностью неподвижно. Она не двигалась. Не дышала. Она не хотела делать ничего, что могло бы спровоцировать паука. Он пополз по ее ноге к колену, остановился и начал шептать ей.
― Крошка… паучоооок… из… трубы... бежиииит.
Кендал так испугалась, что проснулась, подскочив в сидящую позицию, похлопывая свои колени. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы сориентироваться.
Я в кровати. Спала. Это был всего лишь сон.
Она прищурилась, оглядывая комнату. Лунный свет прорезал свой путь через щель в оконных занавесках, но этого было достаточно для нее, чтобы увидеть, что она одна.
В ее комнате была только она и тьма.
Кендал обратно шлепнулась в свою кровать. Ее сознание все еще было рассеяно от травки. Она взглянула на часы. Слегка перевалило за четыре тридцать. Она моргнула, три раза, а затем снова погрузилась в сон.
Паук вернулся.
На этот раз он был у нее на шее. Потом перебрался на щеку.
И стал напевать мягким, низким голосом.
― Вдруг… закапал… дооооождик… ииииии… смыл… его… вмиииииг.
Кендал вздрогнула, стряхнув щекочущего паку рукой – и почувствовала его.
Кендал снова проснулась. Паук, должно быть, был сном, но когда она дотронулась, то что-то почувствовала. Что-то, что было мягким и легким.
Также, она чувствовала что-то еще. Что-то куда хуже, чем паук из кошмара.
Кто-то в комнате со мной.
Кендал вглядывалась в темноту, не зная, что ищет. Здесь никого не было. Комната была пуста.
Но она не ощущалась пустой. Словно кто-то был рядом. Передвигающийся через то же пространство. Дышащий тем же воздухом.
Стоящий радом и смотрящий на нее.
― Кто здесь? ― прошептала она.
Тьма не ответила.
Кендал задержала дыхание, прислушавшись.
Она ничего не услышала. Ее комната, дом в целом, все было спокойно.
Это был сон. Или травка. У меня начинается паранойя. Здесь ничего…
Затем скрипнул пол.
Рядом с ее кроватью.
Кендал потянулась к лампе у кровати, включив ее.
Свет не загорелся.
Она проделала то же самое еще несколько раз, и в итоге в панике сбросила лампу с тумбочки. Она с ударом упала на пол. Кендал ощупывала пол в поисках лампы. Найдя ее, она снова начала искать переключатель, а обнаружив, нажала на него.
Света нет.
Кендал похлопала ладонью по тумбочке, ища выдвижной ящик, достала свой телефон и включила его. Потребовалось несколько секунд, но телефон включился. Кендал нажала на приложение «фонарик», и комната осветилась в тусклом свете.
Насколько она могла видеть, ее комната была пуста.
Она вернулась к лампе, поставила ее обратно на тумбочку и заметила, что шнур был отсоединен.
Это я сделала?
Может, когда я была под кайфом?
Кендал не могла вспомнить. Она включила лампу в розетку, и на секунду яркость ее ослепила. Она прикрыла свои глаза рукой и снова начала исследовать свою комнату.
Пусто.
Она уже не чувствовала, что кто-то стоит рядом с ней. К тому же, Кендал не знала, было ли это ее воображением. Возможно, в этом не было ничего настоящего, так же, как и прикосновение паука из кошмара. Она спала. Или устала. Или все еще была под кайфом.
Или у нее нервный срыв.
Когда Кендал была помладше, разумные мысли помогали ей держать галлюцинации под контролем. Если она думала, что что-то видела, то это было не по-настоящему, потому что знала, как раскусить это.
Паук у нее на шее, поющий песенку?
Не похоже на правду.
Кто-то в комнате?
Тоже не похоже. В их сестринском доме были замки повышенной безопасности и засовы на каждой двери. Кендал также закрывала свою собственную дверь. Кендал повернулась посмотреть, убедиться, что она закрыта.
Дверь была открыта.
Всего немножко.
У Кендал был один из тех замков, которые можно было открыть только с помощью своего пальца. Но она закрывала его.
Поэтому она либо забыла закрыть его раньше…
Или же кто-то проник.
Еще одна вспышка адреналина и Кендал прижала мобильник к своей груди. Она снова нервно оглянула комнату, думая о том, есть ли где-то здесь место, чтобы спрятаться человеку.
Позади компьютера нет места. Стол был около стены.
Корзина для белья? Она не такая уж и большая.
Кровать?
Когда Кендал была маленькой, у нее была подруга по имени Джулия, которая боялась монстров под кроватью. Они называли себя «Папочка» и заходили через ее дверь.
Но сейчас, от одной только мысли, что под ней кто-то есть, ее начинало трясти. Там кто-то лежит. Ждет, пока она уснет.
Щекочет ее и напевает мягким и низким голосом.
Кендал всмотрелась в край кровати, подняв простынь и увидев, что пружинный матрас был на полу.
Она выдохнула, почувствовав себя глупой. На какой-то момент, она и вправду боялась, что кто-то мог быть под кроватью. Следующее, о чем она подумала – как в той книжке, которую она читала – что кто-то прячется в ее шкафу.
Шкаф.
Кендал уставилась на шкаф.
Дверь была открыта на несколько дюймов.
Она подумала о том, что было в шкафу. Одежда. Ее чемодан. Пластиковая коробка с обувью.
Много где можно было спрятать человека в ее комнате.
Кендал отвела взгляд от шкафа, чтобы взглянуть на дверь.
Я бы могла убежать.
Убраться к черту отсюда.
Разбудить других девушек.
Они подумают, что я спятила, хотя какая разница, ведь из подруг у меня только Линда.
А что, если в шкафу действительно кто-то есть? Лучше ошибиться и выглядеть глупой, чем храброй и мертвой.
Но Кендал знала, что ее не волновало выглядеть глупой. Она боялась выглядеть сумасшедшей.
Кендал скорее умрет, чем вернется в психушку. Там было как в аду. Почти так же плохо, как было и дома. Один из тех невежественных мозгоправов даже дерзнул сказать, что она выдумала все те истории. Что все это было в ее голове. Что не было никаких доказательств вообще, что ее отец…
Дверца шкафа отворилась.
Совсем слегка. Меньше, чем на дюйм. Но Кендал была уверена, что она открылась, хоть и не намного.
Она уставилась на нее, специально не моргая, не дыша, ожидая, когда она снова шевельнется, но в то же время надеясь, что этого не произойдет.
Через минуты Кендал облегченно выдохнула, и ее сердце забилось так быстро и громко, что она могла его слышать.
Дверь не шевелилась.
Я схожу с ума.
Или становлюсь еще безумнее.
И что теперь?
Кендал не собиралась обращаться за помощью. Она стала экспертом в том, чтобы держать подальше людей от своего невроза. И она не собиралась прекращать это только из-за того, что затянулась травкой и из-за плохого сна.
Но она никак не сможет снова уснуть, пока не проверит шкаф.
Кендал встала. Она сделала небольшой шажок, вздрогнув от того, что половица скрипнула под ее весом. Словно это было предупреждение для человека в шкафу, к которому она приближалась.
— Это безумие, — сказала Кендал, звук ее собственного голоса успокоил ее. — Меня не щекотал паук. И в моем шкафу никого нет.
Кендал заставила себя пойти нормально. Она дотронулась рукой до ручки шкафа.
Там никого нет.
Я просто свихнулась.
Кендал не знала, что из этого было более пугающе, а вскоре заметила, что ее пробил легкий пот. Но она тронула ручку…
….начала открывать дверь…
…а затем ее телефон вибрирует, и она взвизгивает.
Кендал посмотрела на свой мобильник. Увидела сообщение на экране.
Ты права.
Сообщение от Неизвестного. Кендал понятия не имела, откуда это, и что он имел в виду. Но смотря на эти слова, у нее задрожали колени. Она потянулась пальцем удалить это, но ее телефон вновь зажужжал, и появилось другое сообщение.
Это был не паук. Это было перо.
Проверь кровать.
Кендал медленно повернулась. Травка окончательно выветрилась из ее головы, а чрезвычайная бдительность взяла вверх. Она почувствовала себя в каком-то жутком фильме ужасов, объективы фокусируются на ее лице, словно она изо всех сил преодолевала нечто мучительное в замедленном действии, фокусируются на ее расширяющихся глазах, в подтверждение того, что она осознала, в какой ситуации находится.
Там, у основания кровати, половину которого прикрывало ее одеяло.
Длинное серое перо.
Это был не просто сон.
Кто-то был в моей комнате.
Кто-то щекотал меня пером, пока я спала.
Ее телефон снова завибрировал, и он так сильно напугал Кендал, что она его бросила. Телефон упал на деревянный пол, приземлившись экраном вверх, и Кендал смогла прочитать еще одно сообщение.
Ты снова ошибаешься.
Кендал уставилась на телефон. Во рту все пересохло. А мочевой пузырь словно сжался раза в четыре. Затем ее мобильник снова зажужжал.
Я в шкафу.
Дверца шкафа скрипнула прямо перед ней.
Кендал отскочила от нее, ногой ступив на телефон и поскользнувшись, и тогда-то с ее губ сорвался крик – крик был таким громким, что он вполне себе мог разбить стекло – а затем она упала, ударившись о пол. Перед глазами замаячили яркие звездочки, а затем ее взгляд помутнел.
Кендал попыталась отогнать головокружение, которое черной пеленой застилало ее взгляд, но затем тень сдавила ее грудь и схватила за волосы, ударяя ее голову о деревянную поверхность снова и снова и снова…
Пока все не стало расплывчатым, она могла поклясться, что слышала, как тень прошептала.
― До встречи.
Затем ее сознание отключилось и вновь вернулось, словно она пробудилась ото сна, а тень преобразовалась в Линду, которая стояла на коленях рядом с Кендал и держала ее руку.
― Ты в порядке? Ты упала.
Кендал села, так быстро, что у нее закружилась голова. Голова болела. В ушах звенело. Она потрогала свою голову и почувствовала больное место у основания черепа. Еще две сестры по дому стояли на проходе, смотря на нее.
― Кто-то был в моей комнате, ― сказала Кендал. Ее голос прозвучал тихо.
― Что?
Кендал повернула голову, смотря на кровать.
Перо исчезло.
Она потянулась за своим телефоном, подбирая его.
Сообщения исчезли.
Линда наклонилась, искривив губы в улыбке. ― Ты все еще под кайфом?
Под кайфом?
Или сошла с ума?
Она подумала о том ужасном терапевте, когда она была в лечебнице. О той, которая обвинила ее в том, что она все это выдумала.
Может, она была права?
Может, я просто навыдумывала все то насилие?
И сейчас происходит то же самое?
Кендал начала что-то говорить, но слова застряли в ее горле, а она начала плакать. Когда он всхлипывала, Линда погладила ее по волосам.
― Все хорошо, детка. Ты просто напугана.
Напугана это еще мало сказано. Казалось, реальность Кендал начинала разрушаться. Из-за этого она снова себя почувствовала восьмилетней девочкой. Напуганной. Беспомощной. Жертвой.
И не было в мире чувства ужаснее, чем это.
― Ложись в кровать, дорогая, ― сказала Линда, помогая ей встать.
― Я слишком напугана, чтобы спать.
― Я останусь с тобой. Устроим что-то типа девичника. Помнишь, как те в детстве?
― У меня такого никогда не было.
― Никогда? Считай тогда, что у тебя и детства не было.
― Ну, примерно так и было.
Кендал легла в кровать, а Линда забралась рядом с ней.
― И что сейчас? ― спросила Кендал.
― Ну, когда у меня были девичники, мы обычно делали всякую фигню. Болтали о мальчиках, от которых были без ума. Играли в игры. Я была просто суперзвездой в китайских шашках и в Безумии в торговом центре. Тырили у родителей виски. Читали журналы. Тогда-то я и увидела своего первого идеального мужчину, когда подруга достала Плейгерл. Думаю, это выглядело глупо, ― Линда засмеялась. ― Я до сих пор думаю, что это выглядит глупо. Ну, то есть, как парни ходят с этой болтающейся штукой между ног?
― Я не знаю, ― честно сказала Кендал.
― Иногда мы делали друг дружке макияж. Или сплетничали о команде по лакроссу. Или танцевали под какой-нибудь бойзбенд. Я таааак сильно была влюблена в Ника Джонаса.
― Я не знаю, кто это.
― Ты не знаешь Джонас Бразерс? Они были в Ханне Монтане, еще до того, как Майли начала делать всякие ужасные вещи с ее языком и постоянным раздеванием. Хотя, она клевая. Все в ее руках, ты знаешь? Ее тело, ее правила, а все прочие просто идут к черту. Я тоже хотела быть такой самоуверенной, как она.
Я тоже. Подумала Кендал.
― Что еще вы делали?
― Ну, вот когда первая девочка засыпала, мы клали ее руку в чашку с теплой водой.
― Зачем?
― Чтобы она описалась.
― Зачем?
― Это весело, я думаю. Хотя никто никогда не писался. Они всегда просыпались из-за того, что мы слишком громко смеялись. И не волнуйся, с тобой я этого не сделаю. Я имею в виду, что нам уже не по десять лет. И тем более, я сплю с тобой в одной кровати. Это было бы бессмысленно.
― Линда? ― Кендал произнесла ее настоящее имя, поскольку знала, что камеры были выключены.
― Да, шлюшка?
― Спасибо.
― Да без проблем. Сладких снов, окей?
Но у Кендал не бывало сладких снов. И как только она уснула, ей начали сниться монстры.
