Глава 8
Поколение селфи на работе
Судя по резюме, это была перспективная соискательница. Однако на собеседование она явилась с кошачьей переноской – и да, с котом внутри. Переноска была водружена на стол сотрудника, проводившего собеседование, и, отвечая на вопросы, девушка периодически поигрывала с котиком.
Работу она не получила.
Другой кандидат во время собеседования ответил на входящий звонок на свой мобильник и разговаривал в течение пятнадцати минут. Третий пришел вместе с отцом. И это не единичные случаи. В репортаже газеты USA Today, опубликованном в 2013 году, отмечается, что примеры подобного поведения участились в масштабе всей страны: «Сотрудники кадровых подразделений рассказывают, что во время собеседований выпускники университетов пишут эсэмэски или принимают телефонные звонки, приходят небрежно одетыми, используют жаргонные словечки или излишне неформальный язык и демонстрируют свой нонконформизм самыми разнообразными способами».
Некоторые обвиняют в столь явном неумении вести себя в обществе современные технологии, но причина лежит намного глубже. Воспитанные под девизом «просто будь собой», миллениалы не всегда способны уловить необходимость изменить манеру поведения в связи с какой-то конкретной ситуацией. Если устраивает их, значит, должно устраивать и всех остальных – даже если речь идет о собеседовании при приеме на работу. Директор по кадрам компании Avery Dennison Джонатан Сингел является сторонником этого объяснения. Он замечает, что родители миллениалов постоянно говорили: «Ты прекрасен сам по себе» или «Делай так, как тебе удобно». А из предыдущих глав вы знаете, что его замечание вполне соответствует выводам многочисленных исследований, которые показывают, что у поколения селфи снижена потребность в общественном одобрении и повышен уровень индивидуализма.
Не во всех отношениях это плохо. Надо поблагодарить поколение селфи (и давший ему имя индивидуализм) за возможность неформально одеваться на работу по пятницам или даже каждый день.
Иерархии стали более плоскими, а боссы стали проявлять больше уважения к подчиненным и стараются объяснять им, зачем нужно делать то, что от них требуется. В компаниях стали понимать, что отпуск и баланс между рабочим и свободным временем помогают сотрудникам трудиться более эффективно. Главное, чтобы остальные поколения нашли способы соответствовать предпочтениям поколения селфи – но без особого ущерба для финансовых показателей бизнеса. Сейчас самое время этим заняться, поскольку бэби-бумеры стремительно отходят от дел и уже к 2020 году 40 % от общего числа рабочих мест будут занимать представители поколения селфи.
Первый шаг на этом пути – получить правильную информацию о том, как именно одно поколение отличается от другого. Вы уже знаете о поколенческих различиях в личностных и поведенческих аспектах, и в определенной части это проявляется непосредственно на рабочих местах. Но что происходит с отношением к работе как таковым? Что поколение Y хочет получать от работы и как это отличается от того, что хотели молодые представители бэби-бумеров и поколения Х?
Результаты исследования разбиты на четыре основные категории: отдых и баланс между работой и личной жизнью; содействие и поиски смысла; деньги и статус; большие ожидания и нетерпение. В ряде случаев данные подтверждают восприятие ценностей поколения селфи в области работы менеджерами и журналистами. В других случаях данные говорят о том, что поколение Y воспринимают неправильно. Данные разовых исследований приводятся в тех случаях, когда они совпадают с данными, полученными в динамике. В каждом разделе приводятся конкретные рекомендации по управлению этим поколением – а если вы сами к нему относитесь, то они помогут вам увязать свои ожидания с реалиями трудовой жизни.
Баланс между работой и личной жизнью
Нью-йоркские инвестиционные банки, например Goldman Sachs, были известны тем, что заставляли молодых сотрудников вкалывать на всю катушку. Аналитиков в них брали прямо со студенческой скамьи – с ними подписывали двухлетний контракт и платили около 100 000 долларов в год, рассчитывая при этом работу по 100 часов в неделю.
Так было до недавнего времени. В октябре 2013 года Goldman Sachs рекомендовал молодым аналитикам воздерживаться от работы по выходным. Вместо двухлетнего контракта они сразу зачислялись в штат. С чего вдруг такие перемены? Многие молодые сотрудники стали уходить в фонды прямых инвестиций и стартапы, и «комитет по работе с младшими банкирами» фирмы предложил эти способы удержания молодежи.
Интернет-компания по аренде учебников Chegg Inc. испытывала похожую проблему: многие из молодых сотрудников – представителей поколения селфи – покидали ее, проработав от силы год. В прощальных собеседованиях они говорили, что хотели бы большей вовлеченности в проекты, более продолжительных отпусков и свободного графика работы.
Компания в спешном порядке принялась вводить изменения: молодым сотрудникам дали больше ответственных позиций в проектах, а заодно ввели оплачиваемый отпуск неограниченной продолжительности. Это помогло: текучесть кадров среди сотрудников из поколения селфи в течение двух лет падала на 50 % в год.
Самые большие поколенческие различия были выявлены нами в части значения работы и взглядов на баланс между работой и личной жизнью.
Представители поколения Y чаще говорили о том, что «работают, чтобы жить», в отличие от бэби-бумеров, которые «жили работой».
В 1976 году трое из четверых (74 %) старшеклассников-выпускников говорили, что надеются на то, что работа займет главное место в их жизни, а к 2012 году так полагали уже только двое из троих (66 %). С тем, что «работа – не более чем способ зарабатывать на жизнь», были согласны менее четверти (23 %) бэби-бумеров, а в 2012 году среди миллениалов таких было уже 32 % (то есть больше трети).
В небольшом исследовании взрослые работники опрошенные в 2000-х годах, в отличие от опрошенных в 1970-х, были значительно менее склонны соглашаться с тем, что «богатые должны чувствовать обязанность трудиться, даже если им это не нужно» и что «работа должна быть одной из важнейших составляющих жизни». 20-летняя Каталина рассуждает: «Мое поколение считает работу чем-то как бы не слишком важным. К ней не относятся так серьезно, как следовало бы».
Многие из поколения селфи говорили, что очень важно иметь работу с длинным отпуском, позволяющую трудиться в спокойном режиме и оставляющую много времени для других занятий. В 2012 году 53 % представителей поколения Y говорили, что «готовы пахать сверхурочно, чтобы сделать свою работу хорошо», что ниже показателя прошлых лет – 60 %. В ходе одного из исследований университетские консультанты по выбору работы называли «гибкий график» и «баланс между работой и личной жизнью» в числе трех главных параметров, на которые ориентируются миллениалы. Преподаватель Гарвардской школы бизнеса Билл Джордж говорит, что его студенты хотят «жить полной жизнью» и «твердо нацелены жить так, как считают нужным».
Смотреть на этот тренд можно по-разному. Американцы проводят в отпусках значительно меньше времени, чем европейцы, которые больше ценят жизненные удовольствия. Возможно, в своем желании перенести центр внимания с работы на другие вещи поколение селфи заимствует такой подход. С другой стороны, работа нужна, чтобы зарабатывать на жизнь, а как мы помним, для 82 % представителей поколения селфи важна «финансовая состоятельность». И как же достичь этих богатств, работая по сокращенному графику? Непонятно.
В научной работе Харви Крана и Нэнси Галамбос о канадской молодежи выдвигается предположение, что подобные настроения могут отчасти быть следствием уверенности в наличии права на все это. По сравнению с 1985 годом в 1996 году среди окончивших среднюю школу 25-летних молодых людей было больше тех, кто соглашался, что «тем, кто прилежно учился в школе, обязаны предоставлять хорошую работу» и что «каждый имеет право получить работу, которая соответствует его образованию и профессиональной подготовке». Это предполагает, что поколенческие различия в отношении к работе сохраняются у представителей поколения селфи и в возрасте за 20, то есть тогда, когда большинство людей устраиваются на работу.
В моем интернет-опросе практически все время возникала тема недостаточного трудолюбия. «Думаю, что мое поколение в основном хочет получать очень хорошие деньги за очень простую работу», – замечает 19-летний Итэн. «Большинство хочет работу, где можно получать максимум, прикладывая минимум усилий с минимальной ответственностью», – говорит 29-летняя Эшли. Преподавая аспирантам, я в течение нескольких лет воочию убеждалась в том, что такие взгляды действительно имеют место. Когда я просила их назвать пять главных качеств своего поколения, в их числе почти неизменно оказывалась лень. Сперва меня это удивляло – ведь большинство идет получать высшее образование, и это говорит скорее об амбициях, чем о лени. Однако некоторые исследователи выдвигают предположение, что современные студенты занимаются меньше, чем студенты прошлого, поэтому в признаниях моих слушателей, наверное, нет ничего удивительного.
Кроме того, снижение трудолюбия отмечается и в ряде исследований, проводившихся на протяжении определенного отрезка времени. В 2012 году 40 % опрошенных старшеклассников из поколения Y признавали, что «нежелание прилежно учиться» может помешать получить желаемую работу, тогда как в 1976 году это же признавали лишь 24 % бэби-бумеров. Анализ ответов взрослых на вопросы Общенационального социологического опроса показал, что число тех, кто хотел бы продолжать работать даже после внезапной финансовой удачи, сократилось с 77 % в 1980 году до 68 % в 2006 году.
«Думаю, что в моем поколении все хотят работать начальниками в лучших компаниях, но при этом очень ленивы и не хотят прикладывать к этому особых усилий», – говорит 18-летняя Кайла.
В опросе молодежи в возрасте от 19 до 28 лет, который проводил телеканал MTV в 2012 году, половина респондентов – представителей поколения селфи – сказали, что лучше вообще не работать, чем работать там, где не нравится.
По сравнению с 1970-ми годами взрослые работники 2000-х были в меньшей степени согласны с тем, что «работник должен выполнять свои обязанности одинаково добросовестно вне зависимости от присутствия или отсутствия начальника». Они также были менее согласны с тем, что «работник должен испытывать чувство гордости за свой труд», или с тем, что упорный труд «помогает ощутить себя полезным членом общества и идет человеку на пользу». Другое исследование показало, что в 2006 году подсобные рабочие были готовы поднимать или переносить на 70 % меньше, чем во время аналогичных тестов, проводившихся до 1991 года. Это вполне логичные результаты для современной системы ценностей, которая ставит личность превыше долга. В прошлом упорный труд на своем рабочем месте был единственным способом считаться уважаемым членом общества (по меньшей мере для мужчин). Сегодня это часто считают скучным и обременительным.
Тем не менее работа до полного изнеможения означает отсутствие нормальной жизни и возможности завести семью.
Идея баланса между работой и личной жизнью зародилась, когда мамы и папы маленьких детей захотели работать по сокращенному графику. Теперь эта же мысль преследует одиноких молодых людей, которые хотели бы наслаждаться жизнью другими способами. И они в чем-то правы, учитывая, что среднестатистический американец получает всего восемь календарных дней отпуска за каждый рабочий год. Соединенные Штаты – единственная из развитых стран, где отсутствует законодательно закрепленное право на оплачиваемый отпуск. 30-летний архитектор Ари Майзел устанавливает себе приоритеты с помощью простого вопроса: «При принятии любого решения я делаю простой подсчет – сколько времени для общения с детьми будет у меня отнято?»
Во многих случаях главное не столько в том, чтобы рабочий день был короче, сколько в гибком графике. Миллениалы хотели бы иметь возможность работать на дому, в кофейне и вообще где угодно. Некоторые компании начинают понимать, что в целом это может быть и неплохо. Розничная сеть электроники Best Buy ввела программу «Рабочая среда для достижения результатов», признав таким образом, что сделать дело важнее, чем отсидеть положенное время в офисе.
Тайлеру Шоу, который был одним из инициаторов программы, нравится то, что теперь ему не надо попусту тратить время на участие в многочисленных совещаниях. «Мне лучше работается, когда я нормально отдыхаю, завтракаю и обедаю, регулярно занимаюсь спортом, провожу время с семьей и иногда играю в видеоигры, чтобы развлечься, – говорит он. – Я ведь вижу, насколько люди выматываются. Они очень стараются, но работают чересчур много и при этом не реализуют свой потенциал полностью». Другими словами, компания вправе ожидать от Тайлера лучших результатов его работы, если эта работа сочетается со всеми остальными аспектами своей жизни.
Распространенность гибкого графика стремительно растет, и он становится обычным явлением. В недавнем опросе фирмы PricewaterhouseCoopers лишь 29 % представителей поколения селфи говорили о том, что рассчитывают на обычный рабочий день. В опросе MTV выяснилось, что 81 % миллениалов считает, что им должно быть позволено самим устанавливать свой рабочий график. Главное, что делает работу по гибкому графику успешной, по крайней мере на начальном этапе, – четкость в постановке задач и сроков их выполнения. Конечно, кое-кто из поколения селфи и мечтает о том, чтобы получать деньги «ни за что» (как это рекламируется в культовом фильме «Офисное пространство»), но большинство хотело бы иметь толковую, а не тяжелую работу – и тогда результаты их труда обернутся для компании сторицей.
Как получить гибкий график, если вы сами относитесь к поколению Y? Во-первых, не стоит рассчитывать на то, что его предоставят сразу же. Большинство менеджеров захотят понаблюдать за вами хотя бы в течение нескольких месяцев, чтобы убедиться, что вы можете работать самостоятельно. Если вам посчастливилось получить гибкий график, показывайте максимум того, на что способны, если хотите, чтобы вам его сохранили. «Работать дома» не означает, что можно «ответить на пару звонков и написать пару электронных писем» в промежутках между видеоиграми.
В большинстве случаев гибкий график позволяет сэкономить время, которое тратилось на дорогу или на сидение на совещаниях, но он требует сосредоточенности на своей работе и умения не отвлекаться на всевозможные соблазны.
Кроме того, работа дома подразумевает одиночество, и хотя тот самый треп с коллегами может иногда казаться пустой тратой времени, он в то же время создает обстановку взаимного доверия, а иногда может становиться источником хороших идей. Многие считают, что идеальным вариантом является сочетание нескольких дней работы в офисе с работой в оставшееся время из дома.
Зачем я здесь?
Аудиторская фирма Ernst&Young предоставляет сотрудникам возможность волонтерской работы за счет компании. Одной молодой сотруднице, которая провела три месяца волонтером в Буэнос-Айресе, фирма компенсировала расходы на перелеты и платила все это время зарплату. «Качественные корпоративные программы, поощряющие волонтерскую работу, помогают привлекать и удерживать сотрудников, родившихся после 1980 года», – писала газета Wall Street Journal в статье, рассказывающей об этом тренде. «Миллениалы не хотят оставлять свои идеалы за порогом», – говорит глава бостонской консалтинговой фирмы Кэрол Коун. Книга «М-фактор» рекомендует: «Занимаясь наймом миллениалов, позаботьтесь о том, чтобы ваши интернет-сайты, проспекты и даже рекрутеры подчеркивали вклад вашей компании в развитие общества».
Точка зрения, согласно которой миллениалы заинтересованы исключительно в том, чтобы содействовать окружающим, особенно на работе, получила широкое распространение.
В книгах и статьях их называют «поколением бескорыстных» и «эмпатичным поколением».
Многие отмечают, что большое количество молодых людей участвуют в работе организаций «Учителя для Америки» и «Америкорпс», а также в природоохранных общественных инициативах. В одном из недавних опросов 79 % молодых людей в возрасте от 13 до 25 лет говорили о желании работать в компаниях, которым небезразличны общественные последствия их деятельности.
Возможно, однако, что сказанное выше было бы справедливо и в отношении бэби-бумеров, и представителей поколения X в пору их молодости. Однако в этом опросе, как и в большинстве других, свидетельствующих о том, что миллениалы являются альтруистичными правдоискателями, нет данных о других поколениях. Невозможно делать поколенческие сравнения на основе данных о единственном поколении. Ведь вполне возможно, что молодые работники прошлых десятилетий тоже занимались поисками смыслов и хотели помогать окружающим.
И данные, полученные на протяжении продолжительных периодов времени, говорят именно об этом. Бэби-бумеры, поколение X и поколение Y придавали примерно одинаковую важность работе, «непосредственно направленной на помощь другим людям» (50 % говорили, что это очень важно, в 1976 году, 48 % – в 1994-м и 48 % – в 2012-м) или «приносящей пользу обществу» (44 % в 1976 году, 45 % в 1994-м и 47 % в 2012-м).
Разовое исследование работающих, проведенное в США в 2010 году, позволило сделать аналогичный вывод: поколение селфи оценивает свою социальную ответственность и деловую этику будущего работодателя в той же мере, в какой это делало поколение Х, и в несколько меньшей степени по сравнению с бэби-бумерами. Таким образом, эти альтруистические и «социальные» ценности являются общими чертами, а не различиями поколений. Следовательно, компенсации за волонтерскую работу или возможности помогать другим, которые предлагают работодатели, могут быть привлекательны для сегодняшней молодежи примерно так же, как и для бэби-бумеров и поколения Х.
Другая известная теория утверждает, что миллениалы хотят иметь только очень увлекательную и осмысленную в их собственном понимании работу. Это, несомненно, соответствовало бы большим ожиданиям и индивидуализму, характерным для поколения селфи. Однако данные опросов показывают, что на самом деле поколение Y менее склонно обращать на это внимание. В 1976 году 88 %, то есть подавляющее большинство, бэби-бумеров желало получить интересную работу, но в поколении селфи в 2012 году этот показатель упал до 79 %. Более половины (54 %) бэби-бумеров хотели работать там, где можно обзавестись друзьями, а среди миллениалов в 2012-м таких было только 39 %. Возможно, поколение Y не придает столь большого значения целеустремленности в работе потому, что работа в принципе не является в их жизни главным.
Значит ли это, что компаниям-работодателям не надо акцентировать внимание на общественном значении своей деятельности и благотворительных инициативах? Разумеется, нет. Но рассчитывать на то, что это исключительно хорошо сработает в отношении молодых работников, не стоит. В той же мере, в какой баланс между работой и личной жизнью значит для миллениалов значительно больше, чем для их предшественников, общественная значимость и благотворительность значат меньше. Организации смогут привлечь внимание наибольшего числа представителей поколения селфи, если оплачиваемое волонтерство будет представлено как способ восстановления баланса между работой и личной жизнью, увидеть мир и «обрести себя». Особенному мировоззрению миллениалов это будет ближе.
По-другому надо подходить и к акцентам на смыслах и общественном значении своей деятельности. Молодые работники из поколения бэби-бумеров находились в постоянном поиске смыслов и предназначенностей.
Поколение селфи смотрит на вещи несколько иначе: работа имеет смысл, если они чувствуют собственную важность.
Они не хотят считать себя винтиками большого механизма и не хотят делать только то, что им велено. Они хотят быть значимыми, чувствовать свою важность и верить, что от них лично что-то зависит. Если они говорят о своем желании помогать окружающим, то нередко формулируют это с упором на собственную личность: «Я хочу помочь делу».
Несколько лет назад молодой менеджер финансовой компании Northwestern Mutual Дрю Лихтенберг ввел изменения в программу стажировки студентов. Многие стажеры испытывали проблемы личного характера – они не ощущали себя работниками сферы финансовых услуг. Университетским студентам было трудно перестраиваться на профессиональный лад. Лихтенберг помогал им понять, что они могут привносить в работу собственную индивидуальность и свое видение личных целей. Он задавал вопросы: «В чем твоя ценность? В чем ты талантлив? Чем ты хочешь заниматься? Тебе надо это понять. Это нужно лично тебе».
Лихтенберг предлагает говорить с сотрудниками по душам. «Вытащите его из офиса, присядьте за чашкой кофе и просто спросите: «Скажи, пожалуйста, а почему ты решил стать юристом? Как ты шел к этому решению? Расскажи про свою маму. Расскажи про своего папу». Надо обязательно узнать их получше». Менеджерам, которые возражают, говоря, что клиенты не платят за такие беседы или что у них нет для этого времени, Лихтенберг отвечает просто: «Успех придет к тем компаниям, в которых это делается».
В интернет-магазине обуви Zappos придумали уникальный способ помощи сотрудникам в поисках личностного смысла. Там ежегодно публикуется книга, в которой сотрудники делятся своими мыслями о компании. Их офис также соответствует представлениям поколения селфи: все рабочие места одинаковы, без отдельных кабинетов даже для высшего руководства. Идея состоит в том, что «у нас все особенные, поэтому особых привилегий нет» и что равноправие должно распространяться не только на расовые и гендерные аспекты, но и на служебное положение работников.
Поколение селфи росло в эпоху обесценивания похвал и учебных баллов, и результатом этого стало их исключительно позитивное самовосприятие.
Они полагают, что похвалы продолжатся и на рабочем месте. В опросе 2012 года, проводившемся телеканалом MTV, 80 % миллениалов заявили о том, что заслуживают большего признания на работе, а 92 % – что их работодателям повезло иметь такого сотрудников, как они. 76 % миллениалов считали, что их начальник может у них многому поучиться, – в отличие от 50 % бэби-бумеров, и это притом, что опыт работы последних на момент опроса был на тридцать лет больше. По результатам разового исследования канадских трудящихся Шон Лайонс и его коллеги пришли к выводу, что «очевидно, что миллениалы стремятся к признанию, статусу и самостоятельности в работе и в меньшей степени, чем другие поколения, удовлетворены прогрессом в достижении этих целей на каждом данном этапе своей карьеры».
Помощь работникам из поколения селфи в деле ощущения своей ценности осуществляется в три этапа. Во-первых, им нужно объяснить, в чем состоит важность того, что они делают. Это поколение хочет понимать смысл своих занятий, и это не абстрактный философский смысл, столь важный для бэби-бумеров, а смысл в общем понимании слова. Если задача действительно важная, то, выполняя ее, они будут чувствовать собственную значимость. Лучшей мотивации для поколения селфи не существует. Если это возможно, увяжите задание или навык с их будущими карьерными целями. Если объяснить им, каким образом то, чем они заняты в данный момент, будет способствовать их успеху в будущем, они к этому прислушаются.
Однажды я выступала с докладом о своих исследованиях поколения Y перед группой офицеров Береговой охраны. После моего выступления один из молодых офицеров поднялся с места и сказал: «Я хотел бы обратить внимание старших офицеров на то, что говорилось об объяснениях причин. Я действительно хочу понимать, зачем я что-то делаю. Это не каприз с моей стороны – меня это действительно лучше мотивирует». Один из старших офицеров ответил ему: «Это вообще-то армия. Иногда мы просто приказываем выйти в море и не имеем права сказать зачем». На что младший офицер сказал: «Да, я это понимаю. Но в большинстве случаев вы можете».
И это хорошо – в большинстве бизнесов существует возможность хотя бы очень кратко объяснять сотрудникам важность их задачи или ее значение для достижения общей цели.
Один из способов сделать это – использовать навыки миллениала по назначению. Это поколение не застало времена, когда компьютеров не существовало. Оно является коренным населением цифрового мира, в отличие от всех остальных, попадающих в него по мере необходимости. Поэтому вполне разумно максимально задействовать технологические умения поколения селфи, причем свойственное его представителям нетерпение только поможет изобретать ускоренные способы выполнения работы.
Во-вторых, не скупитесь на заслуженные похвалы. Многие бэби-бумеры говорят, что в их молодости считалось похвалой уже то, что на тебя не наорали, и они понимали, что работают хорошо, просто по отсутствию критики в свой адрес. Теперь молодые сотрудники хотят получать обратную связь (в том числе положительную) по любому поводу, причем получать ее незамедлительно. Это может показаться признаком избалованности, однако на деле это хорошо для всех. Зачем нужно тянуть с похвалой Джареда за хорошо сделанную презентацию? И зачем тянуть с объяснением, что́ он мог бы в ней улучшить?
В видеоклипе, пародирующем семинары по работе с молодыми сотрудниками, туповатый сотрудник-миллениал признается, что гуглил, вместо того чтобы использовать маркетинговый отчет, сделанный по заказу компании. В ответ на критику начальницы он говорит: «Увольняюсь. Это не та работа, на которую я рассчитывал». Комментатор саркастически сообщает, что на самом деле начальница должна была «рассыпаться в похвалах», а затем показано, как она говорит сотруднику «умница, молодец» и одобрительно похлопывает, будто щенка. Это, конечно, сатира, но в 2007 году газета Wall Street Journal рассказывала, что многие компании нанимают «ассистентов по праздникам» и «консультантов по почестям», в чьи задачи входит вручение сертификатов и даже разбрасывание конфетти.
Наверное, это перегибы. Но и представление о том, что отсутствие обратной связи – уже хорошо, тоже не идет на пользу. Истина находится примерно посередине: не надо затягивать ни с похвалой за хорошо сделанную работу, ни с обоснованной критикой.
Один из возможных подходов – так называемый «сэндвич»: для начала похвалить, затем упомянуть области для улучшения и закончить тоже похвалой.
Это полезно, если критику воспринимают. Если нет, то никакого сэндвича – только начинка. Другой полезный совет – использовать «и» вместо «но». Не надо говорить «Ты хорошо поработал, но…» – это сразу отменяет одобрение, высказанное в начале фразы. Вместо этого можно сказать «Ты хорошо поработал, и будет еще лучше, если в следующий раз…».
Наконец, в-третьих. Давайте обратную связь чаще, чем это предусмотрено обычным ежегодным подведением итогов работы. Год для миллениала – все равно что вечность. Если бы ему не нравилась работа, то он уволился бы намного раньше. Поскольку формальная оценка результативности занимает много времени, не стоит проводить ее чаще. А вот неформальная обратная связь – то, на что рассчитывает и что ценит поколение селфи. В университетах это обрело форму четырех или более тестов в течение семестра взамен традиционных полугодовых и годовых экзаменов. Хотя это означает увеличение количества оценок, успеваемость улучшается, поскольку студенты начинают лучше понимать, что они знают, а что – нет, и это хорошо корректирует их самоуверенность.
Если к поколению селфи принадлежите вы сами, то вам может быть непонятно, как заставить своего босса или коллег почаще давать вам обратную связь или объяснять суть того, чем вы занимаетесь. Главное в том, как это подать. Скажите, что хотите вникнуть в суть или нуждаетесь в своевременной обратной связи, потому что она поможет вам лучше делать свою работу. Не создавайте впечатления, что ищете похвалы или капризничаете по поводу того, зачем вам все это нужно. Дайте понять, что это усилит вашу мотивацию и добавит вам драйва, и люди охотнее предоставят вам желаемую обратную связь.
Деньги и статус
«Миллениалы: а на Рождество мы хотим… наличных!» – гласил заголовок статьи на интернет-портале FOX Business, рассказывающей о результатах опроса 2013 года, согласно которым 94 % респондентов в возрасте от 13 до 30 лет хотели получить рождественский подарок деньгами. Ниже располагалась ссылка на другую статью – «Поместье Мэтта Дэймона в Майами роскошно, как и следовало ожидать». Поколение селфи живет между молотом и наковальней: с одной стороны, отчаянные поиски хорошо оплачиваемой работы в условиях экономического спада, а с другой – постоянная демонстрация недосягаемых богатств на телевидении и в интернете.
Согласно данным опросов, проводившихся на протяжении продолжительных периодов времени, в 2012 году 58 % старшеклассников-выпускников говорили, что «очень важно» иметь работу, за которую «платят кучу денег», что больше, чем в 1976 году, когда так же высказывались 47 % респондентов. Вспомним также, что значимость «высочайшего уровня благосостояния» среди студентов в 2013 году достигла исторического максимума – так считали 82 % опрошенных. В исследовании 25-летних канадцев выпускники средней школы образца 1996 года были более склонны ценить работу с хорошей зарплатой и карьерными перспективами, чем их сверстники, оканчивавшие школу в 1985 году. Как мы увидели в главе 4, это отчасти разумно: высокие цены на жилье и умопомрачительные задолженности по образовательным кредитам подразумевают, что поколению Y нужно больше денег, чтобы оставаться на плаву. И в то же время сами формулировки – «куча денег», «высочайший уровень благосостояния» – предполагают стремление к блеску богатства.
Принимая во внимание, что в поколении селфи меньше тех, кто говорит о готовности к упорной работе, такая жажда высоких заработков может быть проявлением излишней самоуверенности. Исследование, проведенное мной совместно с Тимом Кайзером, показало, что разрыв между жаждой потребления и трудолюбием возрастал по мере смены поколений. По сравнению с бэби-бумерами в поколении Y больше тех, кто хотел бы владеть дорогостоящими материальными благами (например, иметь дом для отдыха или менять машину каждые два-три года), но меньше тех, кто говорит о готовности упорно трудиться. «Наше поколение хочет работать так, чтобы получать максимум денег за минимум сделанного при возможности отдыхать большую часть времени», – поясняет 18-летний Крис. Так бывает крайне редко.
Большинство тех, кто хорошо зарабатывает, трудятся с утра до ночи. К несчастью, молодежь этого не замечает, возможно, потому, что она воспитана на историях о мгновенном успехе и моментальной славе.
Некоторые выдвигали предположения о том, что поколение Y сделает себе деньги, став поколением предпринимателей. На первый взгляд это соответствует личностным свойствам поколения – делай свое, будь сам себе боссом. Большинство не сразу поймет, сколько упорного труда потребуется для создания бизнеса, но возможно, что такое понимание постепенно придет. Тем не менее остается неясным, действительно ли поколение селфи интересуется предпринимательской деятельностью. В опросе студентов-первокурсников, проводившемся на протяжении продолжительного периода времени, о важности «стать успешным в собственном бизнесе» говорили 41 % опрошенных в 2013 году, в то время как среди бэби-бумеров 1960-х так высказывались 43 %. Возможно, что будущие предприниматели образца 2013 года просто не пошли учиться в университеты, и таким образом, цифры занижены, – но то же могло происходить и в 1960-х. Насколько далеко поколение селфи пойдет по пути создания независимых бизнесов – покажет время.
Если вы менеджер, то знаете, что оплата труда – всегда очень болезненная проблема. Зарплаты сотрудникам можно только повышать.
Надо отдавать себе отчет в том, что при склонности современной молодежи к постоянной смене работы на рынке труда царит жестокая конкуренция.
Если сотруднику обещают более высокую зарплату в другом месте, то он, вероятнее всего, примет это предложение. Если прибавка к зарплате невозможна, то предложите увеличить отпуск или гибкий график – для нынешнего поколения это важнейшие составляющие компенсационного пакета.
Если вы – представитель поколения селфи и хотите получать больше, то вам стоит осознать две вещи. Во-первых, ваше начальство скорее всего не хочет, чтобы вы уходили, – в противном случае придется тратить время и деньги на поиски и обучение нового сотрудника. С другой стороны, оно не будет радо постоянным требованиям повысить зарплату. Если вы собираетесь уходить из-за зарплаты, поставьте об этом в известность свое руководство и представьте четкие доказательства пользы, которую вы приносите компании. Однако в такую игру можно сыграть лишь пару раз. После этого единственным способом существенно повысить свою зарплату скорее всего окажется переход на другую работу. Далее, рассматривайте не только денежную составляющую. Подумайте, стоит ли эта новая работа дополнительных денег. Научные данные неизменно подтверждают, что работники с внутренней мотивацией (например, те, которым нравится их работа) удовлетворены больше, чем те, которых мотивируют внешние факторы, такие как заработная плата.
Большие ожидания и нетерпеливость
«Где вы видите себя через пять лет?» – спрашивает менеджер молодого человека, проходящего собеседование на низовую позицию. Следует ответ: «Хотелось бы стать генеральным директором этой компании». Разумеется, это экстремальный пример, но всего лишь поколение назад такое было бы вообще неслыханно. На рисунке, сопровождающем результаты опроса поколения селфи на телеканале MTV, изображена «лазейка», позволяющая сотрудникам разом проскакивать четыре уровня, поднимаясь в корпоративной иерархии до уровня высшего руководства. Книге представительницы поколения Y Лоры Вандеркам «Не белка в колесе» сопутствует подзаголовок: «Как построить блестящую карьеру без того, чтобы вкалывать как проклятый». То, что подобные лазейки и возможности не быть белкой в колесе на самом деле представляются лишь мизерному количеству избранных, другой вопрос.
Многие менеджеры просто теряются, сталкиваясь с самоуверенностью и нетерпеливостью поколения селфи.
Они жалуются, что молодые работники не желают трудиться в поте лица, неоправданно надеются на скорое повышение и уверены в том, что именно им суждено совершить прорыв.
По данным одного из опросов, 40 % миллениалов считали, что должны получать повышение каждые два года вне зависимости от своей результативности. Согласно данным недавнего анкетирования 23 000 канадских студентов, 69 % из них рассчитывали на повышение в течение 18 месяцев после выхода на работу.
«Мне говорят, что нужно быть терпеливее, что со временем я получу должное, – говорит 25-летняя сотрудница инвестиционного банка Merrill Lynch Ларисса Краванья в интервью для книги «Золотые детки растут». – Но бывает трудно быть терпеливой, когда речь заходит о таких серьезных поощрениях, как бонусы или повышения». В опросе телеканала MTV 75 % миллениалов считали, что их должны повышать быстрее, чем остальных. Как вы, наверное, помните, в главе 3 говорилось о том, что 68 % миллениалов-старшеклассников рассчитывают заслужить статус профессионала к 30 годам – и это несмотря на то, что в действительности его получают только около 20 %.
Вообще, в том, что касается их будущей работы, миллениалы рассчитывают на многое. Будучи верными установке «не соглашайся на компромисс», они ищут работу, идеальную во всех отношениях: интересную, с гибким графиком, высоким заработком и всем остальным, чего можно пожелать. «Многие из моих друзей ищут «идеальную работу» и не соглашаются на компромиссы», – говорит 29-летний Скотт. «Я думаю, что в нашем поколении все рассчитывают сразу же оказаться в кабинете руководителя – просто потому, что видят, чем занимаются родители», – говорит 16-летняя Эмма. В опросе телеканала MTV 90 % миллениалов говорили, что считают себя достойными работы своей мечты.
Часто такая работа мечты подразумевает высокое положение и большую власть.
Поколение селфи больше, чем все предыдущие в том же возрасте, жаждет признания и полномочий.
В опросе старшеклассников 2012 года 46 % респондентов – представителей поколения Y высоко ценили работу, «на которую большинство смотрит снизу вверх и уважает», тогда как в 1976 году так же высказывались лишь 34 % учащихся. В 2012 году 27 % из них думали, что важно иметь «статусную и престижную» работу, что больше 20 % думавших так же в 1976 году. В 2007 году 40 % студентов-первокурсников говорили, что в будущем считают важным иметь работу, на которой будут «управлять и отвечать за работу других», то есть быть начальниками, а в 1960-х годах так же считали лишь 26 % бэби-бумеров.
По данным опроса 2012 года, университетские консультанты по выбору работы поставили «возможность карьерного роста» на второе место в списке пожеланий миллениалов к будущей работе, сразу после гибкого графика. Хотя, возможно, это и не так: старшеклассники 1976 и 2012 годов оценивали важность работы «с хорошими шансами на продвижение по служебной лестнице» примерно одинаково. В целом же поколенческий сдвиг направлен в сторону желания большего престижа и более высокого статуса. «Я чувствую, что я не просто кто-нибудь, что способна занимать высокие посты, например быть адвокатом, или судьей, или руководителем крупного бизнеса», – говорит 18-летняя Кристин.
Анализ карьерных предпочтений, который на протяжении длительного времени проводят Шона Бубени и Джо-Айда Хансен, показывает, что по сравнению с 1970-ми годами американских студентов 2000-х намного больше привлекали «управленческие» должности вроде менеджера, судьи или директора школы – то есть подразумевающие властные полномочия и влияние на других людей. Данное изменение было особенно заметно среди студенток.
Многие компании хотят нанимать на работу амбициозных молодых людей, что вполне понятно. Но при этом менеджеры не желают связываться с излишне самоуверенными сотрудниками, которые считают, что все вокруг им должны.
Отличить одно от другого иногда бывает трудно, особенно в процессе недолгого собеседования. Преподаватель менеджмента Пол Харви предлагает задавать кандидатам вопрос: «Считаете ли вы, что в целом вы превосходите своих коллег/однокашников, и если да, то почему?» Если кандидат отвечает утвердительно, но испытывает затруднения с объяснением причин, это может указывать на наличие у него ощущения, будто окружающие ему чем-то обязаны.
В пародийном видеоролике «Как надо работать с миллениалами» рассказывается о молодой сотруднице, которая «сделала ровно то, что ей поручили, – не больше и не меньше. Теперь она рассчитывает на повышение в должности и увеличение зарплаты». Девушка вручает свой отчет начальнику и ждет. «Спасибо…, – говорит начальник, мучительно вспоминая, чему его учили, а вспомнив, заканчивает фразу: – …младший заместитель руководителя информационно-аналитической подгруппы!» Молодая сотрудница сияет от радости: «Это же главнее, чем помощник менеджера по работе с мелкими клиентами! Спасибо вам большое! Пойду позвоню родителям!»
Несерьезно, конечно, и тем не менее за этим стоит удачная идея. Вместо того чтобы повышать сотрудников в должности раз в три-четыре года, некоторые компании вводят дополнительные «ранги», которые можно присваивать через полгода-год.
В глазах поколения, воспитанного на принципах «награды – всем!» и «все и сразу!», частые повышения выглядят привлекательнее.
А если их дают за хорошую работу, а не просто за сидение на рабочем месте, то и работодатель ничего не теряет.
Новичку, тем не менее, вряд ли удастся дослужиться до генерального за пять лет даже в компании, где повышения случаются часто. И это следует объяснять. Иногда бывает полезно, когда о карьерных перспективах новичкам рассказывают молодые сотрудники, уже проработавшие несколько лет.
Высокие амбиции – дело хорошее, но надо понимать, что руководителями становятся далеко не сразу.
Для поколения селфи: речь не о том, что нужно умерить амбиции, просто смотрите на вещи трезво. Постоянно думайте о том, как делать свое дело лучше, и о том, как продвинуться. Только не рассчитывайте, что это будет происходить молниеносно. Автор вирусной интернет-публикации «Почему несчастливы яппи из поколения Y» Тим Урбан дает такой совет: «Перестаньте считать себя кем-то особенным. На самом деле как раз в данный момент вы ничего особенного собой не представляете. Вы просто очередной представитель молодежи, от которого пока не слишком много толку. Особенным можно стать после долгих лет упорного труда». Я бы не была столь категоричной – быть полезным на своем месте можно прямо сейчас, и стремиться к своим целям тоже нужно. Но Урбан прав в том, что строительство карьеры – дело долгое. Лишь очень немногим счастливчикам удается сделать ее моментально. И это нормально – если работа нравится, то и постепенное продвижение по карьерной лестнице может быть в удовольствие.
Командная работа: то, чего нет
На своих лекциях о поколенческих особенностях отношения к работе я часто получаю вопрос о поколении селфи: «Правда ли, что им лучше удается командная работа – ведь они приучены к ней со школьной скамьи?»
Чтобы узнать, действительно ли это поколение выполняло больше групповых заданий в школе и отличается большей склонностью к командной работе, я стала искать соответствующие данные. И не нашла почти ничего. В одном из немногочисленных научных трудов, затрагивающих тему командной работы, приводились данные разового анкетирования, позволяющие сравнить поколение бэби-бумеров с теми, кто родился в 1970-х и начале 1980-х (то есть поколением X и первой волной поколения Y). Согласно им, поколение X / поколение Y охотнее соглашалось с утверждениями вроде «в конечном итоге, полагаться можно только на самого себя» или «если хочешь сделать что-то хорошо, делай сам».
Таким образом, можно говорить о том, что поколение X / поколение Y в меньшей степени заинтересовано в командной работе. Авторы приходят к заключению, что нужны новые модели коллективной деятельности, подчеркивающие индивидуальный вклад каждого, и это вполне вписывается в общую канву выводов относительно поколения селфи.
Возможно, что те, кто родился в конце 1980-х и в 1990-х, относятся к командной работе несколько иначе, но, насколько мне известно, какие-либо данные по теме коллективного труда в рамках этой группы отсутствуют. А данные о личностных свойствах, говорящие о зацикленности на себе, меньшей эмпатии и большем нарциссизме, предполагают, что командная работа вряд ли будет занимать место в числе их приоритетов.
Но почему же тогда молодежь так часто проводит время большими компаниями? Именно потому, что это молодежь, которой большие компании нравились всегда. Это возрастное, а не поколенческое явление. Я считаю, что молодым сотрудникам может нравиться находиться в контакте с большим количеством людей (особенно с учетом их активности в социальных сетях), но им не понравится, если не будет признан их личный вклад в командную работу.
Семь правил работы с поколением селфи
1. Фокус на результате, а не на ПЗ (просиживание задницы).
2. Предлагайте гибкий график.
3. Объясняйте миллениалам, зачем они делают данную работу, почему она важна и чем ценна именно их роль.
4. Не изобретайте ничего нового в области общественной пользы – все, что наработано раньше, пригодится и сейчас.
5. Имейте в виду, что деньги – важный элемент для поколения, которому приходится выплачивать больше по образовательным кредитам и дороже платить за жилье.
6. Чаще давайте обратную связь.
7. Создайте на карьерной лестнице побольше ступенек, чтобы можно было производить повышения почаще.
Основные выводы
Начиная свою трудовую жизнь, бэби-бумеры попадали в среду традиционной корпоративной культуры. Сотрудники годами работали в одной и той же компании, а иногда и в одной и той же должности. К боссу обращались «мистер Джонс», а не просто «Дэйв», и если он велел что-то сделать, то это просто делали, не спрашивая зачем. Повышения можно было дожидаться много лет. Никто не работал из дому, и почти все работали в обычном режиме – с девяти до пяти.
С тех пор, естественно, многое изменилось.
Многие работодатели поняли, что могут дать миллениалам то, что им нужно – гибкий график, менее официальную обстановку и большую содержательность, – и получать от работников большую результативность.
Как и во многих других случаях, все дело в правильном сочетании различных элементов. Эффективно работать из дому могут не все сотрудники и не в любом виде деятельности. Нет ничего хорошего в случаях, когда вопросы «зачем это нужно?» и обращение к боссу на «ты» начинают граничить с неуважением. Каждый руководитель и каждая организация обязаны определить способы ведения дел, которые подойдут этому поколению и сделают деятельность прибыльной.
Похожая дилемма существует и у меня как у преподавателя. В основном я работаю со студентами старших курсов, которым очень скоро предстоит выходить на свою первую после университета работу. Для некоторых из них идеальный учебный курс – тот, за который они могут получить «отлично», не прилагая к этому особых усилий. Но по большому счету, это далеко не лучший вариант для них самих – они, скорее всего, ни материал не усвоят, ни трудолюбию не научатся. Другим нужно особое отношение. «Я должен буду съездить в Вегас на свой день рождения, так что итоговый тест надо перенести на попозже», – сообщил один из них. Я подумала: «Интересно, а если через год ты скажешь своему боссу «я должен буду съездить в Вегас на свой день рождения, так что эту важную презентацию надо перенести на попозже», как он на это отреагирует?» И ответила отказом.
Я не отказываюсь идти навстречу своим студентам в том, что дополняет их знания, а не убавляет их. Я рассказываю, каким образом можно использовать пройденный материал в собственной жизни, интересуюсь их мнением и взглядами на жизнь, использую интерактивные средства подачи, даю четыре теста за семестр вместо двух, очень четко надиктовываю конспекты и демонстрирую короткие видео. Это им нравится, и они учатся лучше. Те же принципы вовлечения и частой обратной связи могут применяться и в рабочей обстановке к общей пользе.
Очень важна и справедливость. Если бы парнишка, захотевший поставить свой выездной день рождения выше учебы, услышал от меня: «Давай, конечно!», он ощутил бы себя победителем. Но другие студенты оказались бы в роли проигравших: почему им приходится проходить итоговый тест в установленный срок, а кое-кто пользуется особым отношением? И кроме того, пресловутый именинник рисковал проигрышем в будущем, попробуй он повторить тот же трюк с боссом на работе. То же происходит и в бизнесе. Излишне приспосабливаясь к поколенческим запросам, можно дать работникам то, что они хотят, но не то, что им нужно в несколько более отдаленной перспективе. А то, что им нужно, это работа в прибыльной компании и коллеги, не презирающие их за «особость».
Организации, которые смогут найти правильное соотношение того, что хотят сотрудники, и того, что нужно, будут в числе самых процветающих в ближайшие годы, когда на рынке труда будет доминировать поколение селфи.
Что теперь делать?
Итак, что мы имеем: по сравнению с другими поколениями у поколения Y самая высокая самооценка, но при этом и самый высокий уровень депрессии. У него больше свобод, но при этом больше и цинизма. Оно надеется осуществить свои мечты, но робеет воплощать их в действительность. В одном из недавних опросов две трети респондентов согласились с тем, что у нынешней американской молодежи больше трудностей, чем возможностей.
Хорошая новость в том, что поколению селфи удалось повернуть вспять некоторые из наиболее негативных трендов поколения Х. Хотя в 2011 году 16 % подростков говорили о том, что всерьез помышляют о самоубийстве, это меньше, чем 29 % – ошеломляющая цифра 1991 года. Согласно данным опросов старшеклассников, в 2010–2012 годах 37 % из них ссорились с родителями пять раз в месяц или чаще, что меньше 46 % в 1989–1991 годах и 41 % в 1976–1978 годах. Наряду с существенным сокращением числа подростковых беременностей упала и преступность. В последние несколько лет наблюдается также снижение количества драк, жульничества и воровства в подростковой среде.
Однако эти обнадеживающие тренды вызывают к жизни скорее сами дети, а не системные изменения в обществе. Как показано в книге «Фрикономика», падение преступности после 1990-х годов во многом связано, как это ни удивительно, с легализацией абортов на федеральном уровне, которая произошла в 1973 году. После этого миллионы нежелательных детей просто не появились на свет. Именно такие дети – нежеланные и в основном обездоленные – могли бы стать преступниками в подростковом и юношеском возрасте. Скорее всего, именно они чаще других устраивали бы драки, нелегально покупали бы огнестрельное оружие и употребляли бы алкоголь. У девочки-подростка из этой среды был бы высокий шанс забеременеть. Но всего этого не произошло. Поэтому, наверное, не стоит относить на счет американского общества в целом изменения к лучшему, начавшиеся в 1990-х годах с превращением в подростков детишек, которые появлялись на свет желанными и тогда, когда этого хотели их родители.
Тонкое искусство предсказывать будущее
Чего ждать от поколения селфи в будущем?
Оно продолжит движение к полному равноправию рас, полов и сексуальных меньшинств. Страна будет становиться все более безразличной к цвету кожи, что может снизить уровень расизма, но вместе с тем и поддержку программ политики равных возможностей. Расовая проблема усложняется по мере того, как выходит за рамки стародавнего антагонизма белых и черных. Испаноязычные американцы уже давно стали крупнейшим этническим меньшинством страны, а азиатов, составляющих лишь небольшой процент населения, стало очень много в университетской среде и в профессиональных сообществах. Поскольку в молодежной среде становится все больше и больше тех, чьи родители принадлежат к разным расам, эта проблематика становится намного менее определенной. И принадлежность к той или иной расе будет считаться все менее и менее важной составляющей личности по мере того, как будет расти количество детей, родившихся у смешанных пар.
Поколение селфи страстно желает обзаводиться детьми. В 2012 году 74 % студентов-первокурсников называли «растить детей» одним из жизненных приоритетов, тогда как в опросе 1977 года таковых насчитывалось лишь 59 %. Принимая во внимание карьерные амбиции молодых, нехватку доступных детских дошкольных учреждений и рост стоимости жилья и медицинских услуг, неясно, насколько осуществимы эти мечты. В этой области идеальные представления поколения Y снова вступают в противоречие с реальной действительностью, что ведет к раздражению и недовольству.
Молодых людей, желающих стать родителями, становится все больше, и при этом все больше становится тех, кто понимает, что нельзя завести детей, не отказавшись от привычных стандартов потребления среднего класса.
Многие из молодых родителей оказываются не готовыми к круглосуточному уходу за ребенком (что часто становится необходимостью ввиду высокой стоимости детских ясель). Учитывая, что желание «полностью посвятить себя домашним делам» высказывает лишь 1 из 1000 студентов-первокурсников, многим представительницам поколения селфи придется свыкнуться с ролью домохозяйки, которую они никак для себя не планировали.
Если в Соединенных Штатах не будет создаваться более совершенная система детских дошкольных учреждений, то женщин, не желающих рожать, станет больше. И тогда Соединенные Штаты столкнутся с проблемой дефицита трудоспособного населения, которая хорошо заметна в Японии и странах Европы. Это приведет к коллапсу системы социального обеспечения и вызовет экономическую нестабильность. Изменения могут коснуться и идеологии, что, возможно, сведет на нет тенденции к развитию равноправия, которые я упоминала выше. В случае, если рождаемость среди женщин, принадлежащих к консервативным религиозным группам, будет существенно выше по сравнению с другими, можно ожидать начала сдвигов в политических предпочтениях страны в целом. Возможно, это уже происходит, хотя на первый взгляд молодежь в целом либеральнее смотрит на целый ряд социальных проблем.
А какими вырастут дети у поколения селфи? Прямо сейчас трудно сказать со всей определенностью, что миллениалы придерживаются тех же подходов к воспитанию, что и их родители, однако похоже, что это так. В результате следующее поколение может стать еще более сосредоточенным на себе. Возможно, что с течением времени все большее и большее число родителей станут пресекать плохое поведение и начнут больше наказывать. Еще один тренд, который окажет влияние на нынешних и будущих детей, – ухудшение условий жизни молодых семей.
Рост цен на дома и увеличение доли расходов на детские дошкольные учреждения в семейном бюджете приведут к тому, что значительно меньшее число детей будет иметь возможность поиграть на собственном участке или оказаться под присмотром профессиональных воспитателей.
Количество детей в семье снизится, поскольку меньшее число семей сможет позволить себе большие дома и оплату детских садов, яслей и университетов сразу для нескольких отпрысков. Единственный ребенок станет все более и более распространенным явлением. Пропасть между детьми богатых и бедных будет расширяться по мере того, как экономическое расслоение общества будет становиться все более и более выраженным.
Коммерсантам и предпринимателям
Коммерсанты и те, кто работает в продажах, давно знают о сосредоточенности на собственной личности, характерной для поколения селфи, и пользуются этим. Нет ничего удивительного в том, что это поколение интересуют товары, удовлетворяющие их личные желания и способствующие самовыражению. В то же время это поколение очень беспокоит жизненный успех. Рынок продукции, помогающей молодым поступить в университет или аспирантуру, придать блеск своему резюме и успешно проходить собеседования, будет расти и дальше. Молодые женщины будут особенно чувствительны к рекламным кампаниям, показывающим, как нужно одеться, чтобы выглядеть одновременно и по-деловому, и привлекательно.
Достигать этого по-прежнему непросто, и современные девушки больше тревожатся по поводу собеседований при приеме на работу или в аспирантуру. То, что они видят по телевизору или в кино, выглядит двусмысленно, поскольку деловые женщины с экрана часто откровенно демонстрируют свои ноги и декольте (чего не сделаешь ради рейтингов!). Поэтому заботливый совет в этой области отнюдь не помешает.
Молодежи также очень нужны хорошие советы относительно выбора жизненного пути. Кто слышал о занятии под названием «Учитель жизни» хотя бы пятнадцать лет назад? Компании вроде MyGuidewire (myguideware.com) интересуются, «доволен ли ты своей работой» или «не хочешь ли ты перейти от выживания к процветанию», и обещают за помесячную плату помочь «приобрести конкурентные преимущества». Можно рассчитывать на то, что этот рынок будет расти, поскольку все больше и больше молодых людей испытывают трудности при переходе от студенчества к началу трудовой жизни или же оказываются разочарованы своей первой (или второй или третьей) работой. Количество выпускников с дипломами в области бизнеса и психологии растет, а многие молодые люди с удовольствием заплатят тому, кто поможет найти работу по душе.
Неуклонное повышение возраста вступления в первый брак и увеличение продолжительности рабочего дня молодых людей предполагают, что будет расти популярность служб онлайн-знакомств и «блиц-свиданий». Особенно преуспеют сервисы, автоматически подбирающие пару по определенному набору личных качеств, поскольку они позволяют экономить время, нужное для просмотра множества анкет. Хорошие перспективы могут быть и у товаров, предназначенных для одиночек: тем, кто живет без пары, обычно до смерти надоедает зрелище окаменевшего хлеба и загнувшейся в холодильнике головки сыра. Популярность салатных наборов в мелкой расфасовке хорошо демонстрирует преимущества подобного рода товаров: занятому человеку не надо разбирать и чистить зелень, и при этом ее ровно столько, сколько нужно. А еще это очень прибыльное дело, и другие продукты, которые смогут зайти в эту рыночную нишу, также будут пользоваться большим успехом.
С переходом от традиционных свиданий к разовым встречам и без того гигантский рынок товаров для красоты будет продолжать свой рост.
Товары, подчеркивающие сексуальность, идут нарасхват у женщин, за которыми начинают тянуться и мужчины. Не спадет и мода на пластическую хирургию – стандарты внешнего вида диктуют необходимость абсолютной безупречности во всем.
Некоторому отрезвлению способствует тот факт, что у нынешней молодежи остается меньше денег на предметы роскоши, следовательно, рыночная доля некоторых товаров падает, а других – растет. Астрономический рост цен на жилье, медицинское обслуживание и детские дошкольные учреждения означает, что свободных денег становится меньше. Неспадающий спрос на услуги по уходу за детьми и растущие цены детских садов и яслей предполагают, что работа домашних детских садов и приходящих нянь будет оставаться прибыльным делом. Будет расти и спрос на подготовительные дошкольные занятия, о пользе которых говорит все больше и больше научных исследований. Понимая, что конкуренция за места в лучших школах в ближайшие годы будет лишь обостряться, родители не скупятся на любые детские товары с образовательной составляющей.
На фоне снижения рождаемости все большее количество пар и одиноких людей обзаводятся домашними питомцами.
«По мне, лучше иметь собаку, чем ребенка», – заявляла тридцатилетняя актриса и модель Сара Фостер в статье, опубликованной в 2014 году в газете New York Post: «Забот поменьше, и, если честно, больше возможностей куда-то выйти. Не надо искать няньку». Животные подружились с людьми и помогали им с доисторических времен, а наука подтверждает, что иметь домашних питомцев полезно для здоровья во многих отношениях.
Но последний писк моды – предоставлять своим питомцам человеческие привилегии и относиться к ним в прямом смысле слова как к детям. Согласно данным опроса, проводившегося в 2011 году, 77 % владельцев домашних животных покупали им подарки ко дню рождения, а 58 % называли себя их «мамами» или «папами». Рынок зоотоваров, в том числе и таких предметов роскоши, как специальная вода для питья или маникюрные принадлежности, быстро растет и в натуральном, и в денежном выражении. В рекламе этой продукции теперь словосочетание «родитель домашнего питомца» все чаще заменяет устаревающее «владелец домашнего питомца». Теперь домашнему любимцу можно купить и ходунки. Компания под названием Party Animals организует для вас вечеринку в честь вашего питомца.
Недавно я летела в самолете вместе с женщиной, которая везла полноразмерного бульдога. Собака провела весь полет без клетки, занимая целое пассажирское место рядом с хозяйкой, которая большую часть времени развлекала ее разговорами. В другой раз я случайно услышала, как мужчина говорит о своем коте: «Да уж, мистер Пушистик любит отпуска». Я прогнозирую, что в ближайшие годы тенденция относиться к животным как к людям будет нарастать, поскольку в некоторых семьях они заменяют собой детей. Зоотовары останутся растущим сектором экономики.
Маркетинг и реклама должны особенно тщательно отслеживать перемены в словоупотреблении. Ряд исследований, проводившихся с использованием базы данных Google Books, показывает, что язык становится все более обращенным на себя и в меньшей степени – на других. Очень выросло употребление местоимения «ты» и прочих местоимений второго лица. Намного чаще стали употребляться индивидуалистические слова, такие как «уникальный» или «персонализированный», а также местоимения женского рода. Если надо продавать что-либо этому поколению, то говорить об этом надо на доступном ему языке, и эта гигантская база данных – один из наиболее быстрых способов увидеть, что он собой представляет.
