Это общество, признанная цель которого воспитание детей, в сущности имело задачею свободу. Члены его назывались «Друзья АВС», буквы, выговариваемые по-французски: abaisse. Народ – те униженные, которых следовало возвысить. Членов общества было очень немного, но все люди избранные. Они имели две ложи в Париже во время Реставрации. Виктор Гюго ввел это общество в Les Miserables (часть III, книга IV).

Она была основана в Варшаве полковником де Сальверте в подражание такому же обществу, учрежденному в Риме около начала XVI в. Цель его тайных собраний было изучение потаенных наук.

Это общество, в таком же роде, как «Белли Пааро», встречается между неграми Сенегамбии и другими частями Африканского материка. Обряды посвящения немного походят на орфикские и кабирийские таинства. Среди обширного леса стоит храм, куда допускаются одни посвященные. Только раз в году бывает посвящение. Кандидат прикидывается мертвым. В назначенный час посвященные окружают его с погребальным пением; затем его несут в храм, кладут на довольно горячий медный лист и поливают пальмовым маслом, – это дерево египтяне посвящали солнцу, так как приписывали ему триста шестьдесят пять свойств. В этом положении неофит остается сорок дней, – и это число постоянно встречается в древности; родственники навещают его в это время, чтобы вновь поливать маслом, а по прошествии сорокадневного срока его приветствуют радостным пением и ведут домой. Предполагают, что он получил новую душу, вследствие чего он пользуется большим почетом и весом в своем племени.

И это общество, которое существовало некоторое время в Германии с великим мастером, живущим в Испании, занималось алхимией.

Это общество, основанное в 1811 г. в Ирландии в графстве Доун, состояло из римских католиков, задавшихся целью изгнать всех франкмасонов, какого бы ни было вероисповедания.

Это тайное общество образовалось в Италии в 1693 г. для защиты церкви от ожидаемого Антихриста. Августин Габрино, сын торговца в Брешии, был его основателем. В Вербное воскресенье, когда клир в соборе Святого Петра затянул «Quis est iste Rex Gloriae», Габрино, с мечом в руке, ворвался в середину хора и воскликнул: «Ego sum Rex Gloriae!» To же он сделал в церкви Сан-Сальваторе, после чего был посажен в дом умалишенных. Общество тем не менее продолжало процветать, пока посвященный, резчик на дереве, не выдал его инквизиции, и рыцарей заключили в тюрьму. Большая часть из них, хотя просто торговцы или работники, всегда имели при себе меч, даже когда находились на работе, а на груди носили звезду с семью лучами и подвеской, символически изображающей меч святого Иоанна в Апокалипсисе. Общество обвинили в политических целях. Действительно, основатель величал себя монархом Святой Троицы, что неудивительно со стороны помешанного; он хотел ввести многоженство, за что мог бы пользоваться благосклонностью мормонов.

Это общество произошло на острове Таити, и члены его рассеяны по этому архипелагу. У них своя генеалогия, своя иерархия и свои предания. Они называют себя потомками бога Оро-Тетифа и делятся на семь степеней, отличаемых количеством дозволенной татуировки. Общество представляет учреждение подобное тому, каким были египетские жрецы; но могут быть допускаемы и лица светские. Начальники тотчас достигают высшей степени, но простой народ должен добиваться посвящения посредством множества испытаний. Члены общества пользуются большим уважением и многими преимуществами. На них смотрят как на хранителей науки и посредников между богом и человеком; их боятся, как орудия табоо, род отлучения от капища, которое они могут произнести, подобно древним иерофантам Греции или римскому суду. Хотя обряды отвратительны и безнравственны, но в их основании кроются более возвышенные мысли, и можно предположить, что это искажение прежнего, более чистого ритуала. Основная мысль догмата посвящения – производительная сила природы. Легенда о боге солнца здесь также играет значительную роль, и распределение праздника сообразуется с нею; при зимнем солнцестоянии совершается погребальная церемония, напоминающая мистерии древности. Сверх того, во всей Полинезии существует верование в верховное божество Таароа, или Тангароа, о котором в космогоническом гимне, известном посвященным, говорится: «Он был; его назвали Таароа; он звал, но никто не ответил; он, единственное существо, превратился во Вселенную; он свет, зародыш, основание; он небренный; он велик, тот, кто создал Вселенную, великую Вселенную».

Тайное общество, на основаниях фемов и Беати Паоли, составившееся около 1186 г. в Сицилии, в отмщение за общественные несправедливости, кончилось казнью великого мастера Адиоральфуса де Понте-Корво, повешенного по повелению короля норманнов Вильгельма II; кроме того, многие из членов общества подверглись клеймению раскаленным железом.

Эта религиозная секта с политическим оттенком существует у персиян, она имеет общие черты с франкмасонством, взятым из Франции.

У гвинейских негров существуют мистерии, называемые «Белли Пааро», которые совершаются всего несколько раз в столетие. Кандидат, сняв с себя одежду и все, что на нем есть металлического, ведется в обширный лес, где старцы, распорядители посвящения, дают ему новое имя, пока он читает стихи в честь бога Белли; потом он присоединяется к оживленной пляске и получает много теологических и мистических наставлений. Неофит проводит пять лет в совершенном уединении, и горе той женщине, которая осмелится подойти к священному лесу! После такого искуса кандидат получает отдельную хижину, и его посвящают в самые сокровенные тайны секты. С того времени он одевается не так, как остальные; тело его украшено перьями, и на шее видны рубцы посвятительных надрезов.

Крестьяне, протестанты, в Севенских горах восстали против Людовика XIV, когда он, по наущению иезуитов, отменил Нантский эдикт. Они носили рубашки сверх платья (camises), отчего и происходит их название. Говорят, от 1702 до 1704 г. тысяч тридцать севенцев погибло на войне, или в менее законных побоищах, или на эшафоте. Еще большее число людей погибло в королевском войске, и некоторые из великих полководцев Франции встретили неудачу и позор, когда были противопоставлены простым горным предводителям, как, например, Роланду или мальчику-пастуху Кавалье.

Это одна из многочисленных ветвей, привитых к стволу союза добродетели.

Это масонский устав, основанный в Англии в этом столетии с едва вероятной целью – восстановить прежние масонские Союзы строителей.

Это итальянское общество имело до настоящего времени большое политическое влияние, то соперничая с карбонариями, то содействуя им; Чиро Анникиарико скорее был каморрист, чем карбонарий. Во время последнего правления Бурбонов в Неаполе каморра находилась в зените своей власти, а когда Франциск 11 в сентябре 1860 г. оставил столицу в жертву всем ужасам и опасностям общественных смут, когда городские власти, лишенные всякого веса и значения, сознавали себя не в силах побороть преобладающую вокруг них анархию, каморристские начальники имели столько влияния, что отклонили опасность. Они обещали, что общественный порядок не нарушится, и с той же минуты, когда уехал король, до прибытия Гарибальди не оказалось ни малейшего волнения. Общество еще существует, но уже иного совсем характера, так как теперь состоит из одних преступников. 3 сентября 1873 г. неаполитанская полиция накрыла комитет каморристов в osteria, или гостинице, на Strada Floria, и шестнадцать человек хорошо вооруженных, почти все причастные к разным преступлениям, были арестованы. Каждое неразъясненное убийство в Неаполе и его окрестностях приписывается этому обществу.

С тех пор как написано вышеприведенное, всеобщее внимание было обращено на каморристов недавними арестами в Неаполе всех членов шайки. Как мы уже говорили, общество утратило всякую политическую цель или значение, состоит из одних преступников, однако включает несколько членов, принадлежащих к классу выше черни. Его главная задача теперь – грабеж. Торговцы, кондукторы почтовых карет, трактирщики, вообще люди, имеющие промысел, подвергаются поборам этого общества «во имя народа, для поддержания его прав и независимости». Страх, внушаемый каморрой, так велик, что трудно, лучше сказать невозможно добыть свидетелей против кого-либо из каморристов. Случайный корреспондент «Таймс» сообщает из Неаполя, что один каморристский начальник, по имени Дель-Джиудиче, убил товарища однажды вечером у дверей театра. Не могло быть сомнения насчет этого, так как произошло это при свидетелях. Убийцу схватили и подвергли суду в прошедшем августе месяце, но в день, назначенный для разбора дела, суд оказался битком набит хорошо известными каморристами; генерал-прокурор получил угрожающее письмо, а также присяжные и свидетели. Последние дали такие показания, из которых ничего нельзя было вывести; убийца не мог быть осужден, и объявление присяжных оказалось non constat, не доказано. Надо надеяться, что итальянское правительство будет неуклонно держаться того энергичного образа действия, к которому приступило относительно противозаконных обществ, еще существующих, как, например, каморристы и бриганти.

Это одна из множества форм, принятых либеральной партией во Франции во время реставрации Бурбонов. Из города Ахена она распространилась по Провансу.

Дервиши, также называемые факирами, магометанские монахи. Магомет запретил введение монашества в свою религиозную систему, но тридцать лет после смерти пророка появились монахи, и теперь их насчитывают приблизительно семьдесят два ордена. Двенадцать, бесспорно, древнее самого исламизма. Некоторые из них занимаются проделками фокусников, как то: глотают кинжалы, огонь и пр. Последнее напоминает нам этрусских жрецов Феба. Мевлеви – самый значительный из этих монашеских орденов в силу поэтического мистицизма и учения, что свет первородный от Бога. Дервиши в Индии большие враги англичан, всегда силящиеся внушать магометанскому населению ненависть к английскому владычеству; очень распространено убеждение, что втайне франкмасоны с ними заодно. Франкмасоны в сношениях с дервишами! Слыхано ли, чтобы дервиши замышляли доброе? Немного времени назад товарищ государственного секретаря по управлению Лагора, Бёлль, был заколот факиром, религиозным нищим одной из опаснейших фанатических сект в Индии. Где только окажется злодеяние между мусульманами, там уж наверняка замешан один из этих фанатиков. Нападение на Бёлля сочли в то время признаком соглашения между индусами-сейками и мусульманским населением Пенджаба.

Это было греческое общество, основанное в конце прошлого или начале настоящего века, для освобождения отечества от иноземного ига. Первая мысль о нем приписывается поэту Рига, выданному Австрией туркам, которые варварски казнили его в 1798 г. Даже во время владычества

Венеции много греков посещало итальянские университеты, и эти студенты образовали гетерию, для восстановления Греческой империи. Побуждаемые обещаниями Наполеона, гетеристы готовились к высадке на берег Греции со стороны Ионических островов, но падение императора заставило рушиться этот план. Он ожил вновь в 1815 г. Гетеристы назвались «Друзьями муз» и образовали общество, будто бы для исследования литературных и археологических древностей Греции, между тем как цель его была совсем иная. Главный центр был в Мюнхене. Общество постепенно становилось влиятельнее и понемногу стало изобличать свои политические стремления. Оно проникло в Морею и подготовило греков к великому народному событию. В 1819 г. гетеристы избрали начальником Александра Ипсиланти и приступили к необходимым приготовлениям для народного восстания, которое вспыхнуло в следующем году.

Так называлась секта, которая, говорят, упражнялась в воздержании при самой тяжкой обстановке обетом возлагаемого плотского искушения. Она преимущественно встречалась в Ломбардии. Папа Климент Y проповедовал против нее крестовый поход и затем истребил ее огнем и мечом, холодом и голодом. Но эти люди были виновны в несравненно тягчайшем преступлении, чем то, в котором они обвинялись открыто; они указали на тиранство пап и злоупотребление клерикальной властью и богатством, а это, разумеется, заслуживало истребления огнем и мечом!

Около 1770 г. территория Лимбурга оказалась местом действия загадочных деяний. Церкви разрушали, замки жгли, и грабежи производились повсюду. Деревенские жители пытались свергнуть с себя иго феодализма. Во время ночи самые смелые из них собирались в уединении степей и шли производить эти опустошения. Тогда повсюду распространялся ужас и слышны были крики: «Козлы идут!» Называли их таким образом потому, что они носили маски, изображавшие козлиную морду. В подобные ночи раб становился господином и предавался со свирепым наслаждением мести за несправедливость, выносимую в течение дня. Утром все исчезало; они возвращались к своей ежедневной работе, между тем как замки и дома, подожженные ими ночью, отражались на небе грозным заревом. Чем больше было недовольных, тем больше число козлов, которые под конец стали так многочисленны, что предпринимали одновременные экспедиции в разные стороны в одну ночь. Говорили, что они в союзе с нечистым, который в образе козла будто бы переносил их с одного места на другое. Прием в это товарищество производился следующим образом: в небольшой часовне среди лесной чащи зажигалась лампадка в темную и бурную ночь. Кандидат вводился в часовню двумя преемниками и должен был три раза проползти на четвереньках вокруг здания. Потом ему давали выпить большое количество крепкого шипучего напитка и сажали его верхом на деревянного козла, повешенного на шпилях. Козла принимались вертеть все быстрее и быстрее, так что сидящий на нем, отчасти от выпитого крепкого напитка, отчасти от кружения, терял память и даже порой приходил в настоящее бешенство; когда же его снимали наконец, легко было вселить ему убеждение, что он скакал по воздуху за спиной черта. С этой минуты он был предан душой и телом Обществу козлов, которое около двадцати лет наполняло Лимбург ужасом. Напрасно власти захватывали большое число подозрительных людей; напрасно во всех общинах и во всех деревнях то и дело воздвигались виселицы. За 1772–1774 гг. один Фокемонский суд приговорил к повешению или четвертованию четыреста козлов. Однако общество не могло быть истреблено приблизительно до 1790 г.

Оно составилось в Канаде против английского правительства.

Так жители Виргинии называли посвящение их собственных жрецов и тот искус, которому должны были подвергаться лица, не принадлежащие к жреческому сословию. Тело кандидата смазывали жиром, после чего он являлся перед собранием жрецов с зелеными ветками в руках. Священная пляска перемежалась мрачными кликами. Пять юношей проводили кандидата к подножию известного дерева между двумя рядами людей, вооруженных палками, которые прикрывали его собой и получали удары, назначаемые ему. Между тем мать его готовила погребальный костер для мнимого жертвоприношения и оплакивала своего сына, как мертвого. Тут дерево срубали, его ветви обрезали, свивали из них венок для кандидата, который во время продолжительного уединения и посредством сильного наркотического средства, называемого визоцин, впадал в состояние сомнамбулизма. После того он возвращался в свое племя и на него уже смотрели как на человека переродившегося, одаренного высшей властью и высшими познаниями, чем непосвященные.

Мы не знаем, много или мало истины в рассказах, правда очень немногочисленных, об обществе, которое, говорят, существовало в Италии в прошлом столетии и в ночных собраниях проповедовало атеизм и самоубийство.

Едва ли иезуиты могут быть названы тайным обществом. Тем не менее их влияние на тайные общества часто бывало очень сильно, и во всех частях света они всегда имели громадное число последователей, хотя не открыто принадлежащих к ордену, но обязанных охранять его интересы, – людей, называемых во Франции Jesuites de robe courte. Существует большая аналогия между масонскими и иезуитскими степенями; иезуиты спускают пятку башмака и обнажают колено, потому что Игнатий Лойола явился таким образом в Рим испросить утверждение ордена. Заглавные буквы масонских входных слов в точности соответствуют словам иезуитских чинов Temporalis (тубалкаин), Scholasti-cus (Shibboleth), Caodjutor (Ch(g)iblum), Noster (Notuma). Много других аналогий можно бы привести еще. Не довольствуясь исповедью, проповедованием и воспитанием, которыми приобрели неслыханное влияние, они составляли во Франции и в Италии в 1563 г. Конгрегации, то есть тайные собрания в подземельях часовен и других потаенных местах. Учреждение конгрегационистов имело сектаторскую организацию с надлежащими катехизисами и молитвенниками, которые следовало возвратить перед смертью, почему и сохранилось очень немного экземпляров. Библиотека в Ришельевской улице в Париже обладает манускриптом с заглавием Histoire des congregations et sodalites jesuitiques depuis 1563 jusqu’ au temps present (1709).

Из этого сочинения и других мы почерпнули некоторые из обрядов приема в орден. Успев почти во всех римско-католических странах завладеть воспитанием юношества, иезуиты могли направлять молодежь согласно своим тайным целям. Если по прошествии нескольких лет они подмечали в ученике слепую и фанатическую веру при восторженной набожности и неодолимом мужестве, то посвящали его; в противном же случае он был исключаем. Испытания продолжались двадцать четыре часа; кандидат готовился к нему долгим и строгим постом, который отнимал у него телесную бодрость и воспламенял воображение, а перед самым искусом ему давали выпить крепкий напиток. Тогда начиналась мистическая сцена – появление чертей, вызывание мертвых, изображение адского пламени, скелетов, движущихся мертвых голов, поддельного грома и молнии – словом, всей исключительной принадлежности и обстановки древних мистерий. Если неофит, за которым тщательно наблюдали, выказывал боязнь или ужас, он оставался навсегда в низшей степени; но если он хорошо выносил испытания, то его возводили в следующую степень. Было четыре степени. Первая, Coadjutores Temporalis, коадъюторы мирские, были исполнители физического труда и обязанностей слуг в ордене; вторая степень заключала Scholastici, схоластиков, из числа которых выбирали преподавателей юношества; третья степень состояла из Coadjutores spirituales, духовных коадъюторов, титул, даваемый членам после троекратных обетов обществу. Professi, профессора, были четвертой и высшей степенью; только они посвящались во все тайны ордена.

При посвящении во вторую степень повторялись одни и те же испытания, но в больших размерах. Кандидат снова готовился к ним продолжительным постом. Его вели с завязанными глазами в большую пещеру, где раздавались дикий вой и рев; проходя через нее, он должен был читать молитвы, особенно приспособленные к этому случаю. В конце пещеры ему следовало проползти в узкое отверстие; в это время невидимая рука снимала повязку с его глаз и он видел себя в квадратной темнице, пол которой был устлан покровом, а на нем стояли три лампы, распространявшие слабый свет на черепа и скелеты, расставленные вокруг. Это была Пещера вызывания духов, Черная комната, славившаяся в хронике Отцов. Здесь неофит оставался некоторое время, погруженный в молитву, и иезуиты могли следить за каждым его движением, тогда как он не подозревал этого. Если его поведение оказывалось удовлетворительно, два брата, изображающие архангелов, тотчас являлись перед ним, но так внезапно, что он не мог дать себе отчета, откуда они взялись, – многое можно сделать с хорошо приспособленными и смазанными потайными дверями, = ив глубоком безмолвии обвязывали его голову белой лентой, смоченной в крови и испещренной иероглифами; потом ему надевали на шею маленькое распятие и мешочек с мощами или чем-то представлявшим мощи. Наконец снимали с него всю одежду, которую бросали в костер в углу подземелья, и кровью начерчивали на его теле множество крестов. В эту минуту входил иерофант со своими ассистентами и опоясывал кандидата куском красного сукна. Братья в одежде, запятнанной кровью, становились возле него и, обнажив кинжалы, составляли над его головой стальную арку. Тут на полу расстилали ковер, все преклоняли колени и молились около часа, по прошествии которого костер зажигали украдкой; дальняя стена пещеры разверзалась, воздух оглашался музыкой то веселою, то мрачной, и длинное шествие привидений, скелетов, ангелов и демонов тянулось мимо неофита, подобно сверхъестественным явлениям в пантомиме. Пока разыгрывался этот фарс, кандидат давал следующую клятву: «Во имя распятого Иисуса Христа клянусь расторгнуть узы, которые еще соединяют меня с отцом, матерью, братьями, сестрами, родственниками, друзьями, королем, начальством, всеми другими властями, которым я когда-либо присягал в верности, повиновении, благодарности или услугах. Отрекаюсь от… места моего рождения, чтобы впредь существовать в иной сфере. Клянусь открыть моему новому начальнику, которого желаю знать, что делал, думал, читал, изучил или открыл, наблюдать и подстерегать все, что представится моему наблюдению. Клянусь отдаться во власть моего начальника, как мертвое тело, лишенное жизни и воли. Наконец, клянусь бежать искушения и открыть все то, что успею разведать, в полном убеждении, что молния не быстрее, чем кинжал, который поразит меня, где бы я ни находился». Дав эту клятву, новый член входил в соседнюю келью, где принимал ванну и был облечен в одеяние из нового и белого полотна. Наконец он отправлялся с остальными братьями к трапезе, где мог вознаградить себя изысканной пищей и отличным вином за долгий пост, ужасы и утомление, которым подвергался.

Благословение кинжала была церемония, исполняемая, когда общество считало необходимым для своих интересов умертвить какого-нибудь короля, принца или другое важное лицо. Возле Черной комнаты обыкновенно находилась небольшая келья под названием Келья размышления. Посреди нее возвышался налой, на котором была картина, завешенная покрывалом и окруженная факелами и лампами, все красного цвета. Здесь получал наставления тот брат, которого орден готовил к кровавому делу. На столе стоял ящичек, покрытый странными иероглифами и с изображением агнца на крышке. Когда его открывали, там оказывался завернутый в полотно кинжал; один из чинов общества вынимал его и подавал иерофанту, а тот целовал его, окроплял святой водой и передавал одному из диаконов, который прицеплял его к четкам на место креста и надевал на шею посвящаемого, говоря ему, что он избранник Божий, и называя того, кого он должен поразить. Затем читали молитву за успех предприятия в следующих словах: «И Ты, непобедимый и грозный Бог, который заблагорассудил внушить нашему избранному и Твоим служителям мысль уничтожить NN, тирана и еретика, укрепи его и доверши посвящение нашего брата успешным исполнением великого дела. Усиль, о, Боже, его крепость во сто раз, чтобы он исполнил свое возвышенное предприятие, и огради его могущественною и божественною броней Твоих избранных и святых. Излей на него смелую отвагу, которая пренебрегает всяким страхом, и укрепи его тело в опасности, даже ввиду самой смерти». После этой молитвы снимали покрывало с картины на налое, и глазам избранного представлялся портрет доминиканца Жака Клемана, окруженного сонмом ангелов, которые несли его на своих крыльях к небесной славе. Диакон возлагал на голову избранного брата венец, символ небесного венца, и прибавлял: «Удостой, о, Царь небесных сил, даровать милостивый взгляд слуге, которого Ты избрал Своею Рукою и исполнителем высокого решения Твоей вечной справедливости. Аминь». Опять появлялись туманные картины, страшилища, скелеты, привидения, ангелы, демоны, и фарс, за которым должна была последовать трагедия, был разыгран.

Достаточно будет привести названия глав из книги «Тайные инструкции Общества Иисуса». В предисловии особенно предостерегаются начальники не допускать, чтобы эта книга попадала в руки посторонних, так как она могла бы дать им дурное понятие об ордене. Главы имеют следующие названия:

I. Как общество должно поступать при основании нового учреждения.

II. Как братья могут приобретать и сохранять дружбу государей и других высоких лиц.

III. Как общество должно держаться в отношении к тому, кто пользуется большим влиянием в государстве, и тому, кто может приносить пользу другим, хотя и не богат.

IV. Намек проповедникам и духовникам королей и других высоких лиц.

V. Как держаться относительно духовенства и других религиозных орденов.

VI. Как склонять на свою сторону богатых вдов.

VII. Как удерживать их в своей власти и располагать их состоянием.

VIII. Как заставлять детей вдов избирать жизнь уединенно религиозную.

IX. О приращении доходов по коллегиям.

X. О тайной строгости дисциплины, которую следует соблюдать обществу.

XI. Как наши должны вести себя против тех, которые исключены из общества.

XII. Кого держать и высоко ценить в обществе.

XIII. Как выбирать молодых людей для приема в общество и как держать их.

XIV. Об исключительных случаях и причинах удалять из общества.

XV. Как вести себя с монахинями и набожными женщинами.

XVI. Как выказывать мнимое пренебрежение к богатству.

XVII. Общие средства для содействия интересам общества.

Вмешательство этого общества в политические, духовные и гражданские дела разных стран описано во множестве сочинений и неоднократно вызывало запрещение и изгнание ордена, хотя он постоянно являлся вновь под новыми именами. В 1716 г. французская армия была переполнена иезуитскими и антииезуитскими обществами. Парижский парламент запретил их в 1762 г., и этому примеру последовали другие законодатели; тем не менее их везде можно найти и теперь; они владеют значительным имуществом в Англии. Новейший писатель справедливо называет их «черными интернационалами».

Оно образовалось во Франции во время революции, чтобы мстить за неистовства еще большими неистовствами. Сперва оно было учреждено в Лионе. Оно приняло свое имя от царя, помазанного на царство Елисеем, чтобы наказать дом Ахаавов за грех и истребить всех жрецов Ваала. Либералы изображали собой жрецов. Народ, не уразумев всего этого, назвал общество Товариществом Иисуса, очень неподходящее имя, так как его члены распространяли ужас и кровопролитие по всей Франции. Это была реалистская партия, которая под покровом политики скрывала порочные страсти и Лион, Ахен, Марсель, Бордо и другие города делала местом действия кровавых трагедий. Партия эта, однако, по-видимому совершенно уничтоженная при восшествии на престол Наполеона I, появилась вновь после его падения, приняв в 1814 г. название «Рыцари Марии-Терезии». Они выдали Бордо англичанам и пролили кровь многих честных граждан Нима, Монпелье и других мест.

Это была античужеземная партия, отвергавшая пауперизм, которая образовалась в Соединенных Штатах Северной Америки, чтобы действовать главным образом через тайные общества и решать президентские выборы. Она существовала от 1852 до 1856 г.

Тайное учреждение под этим именем распространилось с изумительной быстротой по южным штатам Американского Союза вскоре после окончания войны. Белое население Юга встревожилось не столько угрозой конфискации их имущества федеральным правительством, сколько меньшей, но более непосредственной опасностью для жизни и имущества, добродетели и чести от общественной анархии, царствовавшей вокруг. Негры бесчинствовали после того, как союзники положили оружие. Многие из них не хотели браться за работу ни на каких условиях, а только бродили сложа руки и с пустым желудком, между тем как правительство придумывало одни планы подачи голосов и преобразований для утверждения прав свободных людей, дабы они под управлением Севера сделались преобладающей властью в стране. Показались агитаторы в городах и плантациях; они образовали Союзную лигу, держали в лесах полуночные совещания с неграми и везде распространяли чувства антисоциальные и разрушительные. Преступления и насилия становились многочисленнее, закон оказывался бессилен, и новое правительство Юга, даже предположив его полную готовность, бесспорно, было не способно прекратить эти беспорядки. Настоящий ужас царствовал некоторое время между белым населением; при этих-то обстоятельствах возникли Ку-Клуксы и пустили в ход закон Линча, единственный действительный, по-видимому, в хаотическом состоянии общества. Ку-Клуксы носили одежду из черного коленкора, подобную савану. Коленкор рассылался по частным домам с просьбой сшить требуемую одежду, и прекрасные пальчики шили ее и держали в готовности для тайного посланного, когда он вернется и постучит, по условию, у дверей. Женщины и девушки верили чести Клана, его желанию и умению охранять их. Когда Ку-Клуксы выходили для экспедиции, они надевали также высокие, остроконечные шляпы с черной вуалью, опущенной на лицо. Тайна товарищества хранилась с замечательной верностью; ни в одном случае, говорят, член общества Ку-Клуксов не был успешно уличен и подвергнут наказанию, хотя федеральное правительство издало особый указ против общества; два повеления прибавлены к этому указу президентом Грантом еще в октябре 1871 г., и акт о личной свободе (habeas corpus) был вывешен в девяти графствах Южной Каролины. Когда Ку-Клуксам нужно было ехать далеко, они требовали по фермам лошадей, которые обыкновенно возвращались на следующую ночь без всякого повреждения. Если отряд федерального войска, стоявшего в небольшом городке, громко рассуждал о том, что сделал бы с Ку-Клуксами, личности в саванах разъезжали вечером мимо караульни в таком громадном числе, что маленький гарнизон мгновенно умолкал. Открытые действия Ку-Клуксов состояли преимущественно в том, что они обезоруживали опасных негров, применяли закон Линча к известным злодеям и, главное, возбуждали одно чувство страха для противодействия другому. Грабежи негров были преобладающим предметом жалоб во многих местностях Юга. Толпа людей в наряде Ку-Клуксов явилась однажды ночью у дверей Аллана Крейча, бакалейщика в Вильямской бухте; его схватили, протащили на некоторое расстояние, убили и швырнули в бухту, где его тело было найдено впоследствии. Тогда убийцы отправились к его брату, не нашли его дома, однако выведали у его маленького сына, где он находится. Немедленно же они направились к указанному дому, застали там кого искали и поступили с ним как с его братом Алланом. Оказывается, что Аллан давно был обвиняем в том, что скупал вещи и добро, похищаемое неграми, и его уже несколько раз предостерегали не делать этого, но все напрасно. Это учреждение, подобно многим другим в таком же роде, хотя необходимость его существования уже в значительной степени отстранена, продолжается в измененном виде, так как перешло в руки простых мошенников без малейшей доброй цели, но с низкими страстями в сердце, мести или грабежа, или жажды ужаса и таинственной власти. Это и вызвало недавний указ против него.

Это партия, составившаяся во Франции в 1820 г. против правительства Бурбонов. Ее независимое существование было очень скоротечно, так как она вскоре перешла в карбонаризм.

Это одно из преобразований, принятых в Германии в прошлом веке масонскими храмовниками.

Общество это составилось в Париже в 1816 г. с целью восстановления Наполеона на французский престол. Правительство того времени прекратило его.

Предполагают, что он существовал в Италии в прошлом веке и был несколько измененное розенкрейцерство. Члены его, говорят, носили костюм инквизиторов.

Это индийская секта жрецов. Очевидно из достоверных сочинений, написанных магараджами, и существующего народного поверья в секту Валлабхакариа, что Валлабхакариа считалась воплощением бога Кришны и что магараджи, как потомки Валлабхакариа, потребовали и получили от их последователей такое же свойство воплощения от этого бога по наследственной передаче. Обряды поклонения Кришне через посредство этих жрецов все самого распутного характера. Любовь и повиновение, должные верховному существу, тут материально переносятся на тех, кто выдает себя за живое воплощение Бога. Поэтому жрецы имеют безграничное влияние на своих поклонниц женского пола, считающих большой честью временное внимание сладострастного магараджи, вера в притязания которого допускает даже существенное его вмешательство в интимные отношения между мужем и женой. Пасквильное дело магараджи, которое в 1862 г. разбиралось в бомбейском Верховном суде, доказало, что самые богатые и большие индусские торговые общины в Средней и Западной Индии поклонялись, как богу, развратному жрецу, в сравнении с которым древний сатир был ангел. Действительно, поклонники этого бога приносили ему в жертву тело, душу и имущество, и безумие их доходило до таких размеров, что они жадно пили воду из ванны, в которую он садился. Около семидесяти или восьмидесяти магараджей находятся теперь в разных частях Индии. У них знак на лбу, две перпендикулярные красные черты, сходящиеся полукругом у переносицы и с красной точкой между ними. Хотя секта в строгом смысле не тайная, я счел справедливым дать ей место здесь, так как все же действия ее в некоторой степени хранятся втайне и худшие ее черты, несмотря на показания в суде, отрицаются причастными лицами.

Общество это составилось в Париже в 1842 г., и дабы лучше уяснить свои намерения, приняло также название Революционный трибунал, единый и нераздельный. Когда правительство открыло его, в нем насчитывалось до двадцати двух членов.

В память потопа был учрежден этот религиозный устав, соблюдаемый манданами, племенем краснокожих индейцев, которое в настоящее время совершенно истреблено. Празднование происходило ежегодно, и цель его была троякая, именно: 1) хранить в памяти понижение воды; 2) проплясать бычачью пляску, чтобы заручиться обильным запасом буйволов (читатель усмотрит намек на Тельца зодиака, весеннее равноденствие), и 3) испытать мужество и твердость молодых людей, достигших в течение протекшего года зрелого возраста, большими физическими лишениями и пыткой. Последних отчасти подвергали втайне в «Хижине врачевания», снаружи которой стояла большая лодка или магаданский ковчег, которого касаться или заглядывать в который было дозволено одним мужам тайны. Пытки, по свидетельству Кетлина, состояли в том, что втыкали деревянные палочки под спинные или грудные мускулы того, кто служил жертвой, и затем, подвесив его за эти палочки к потолку, кружили до тех пор, что он лишался сознания. Тогда его снимали и ему дозволялось прийти в чувство; но его тотчас опять выгоняли в народ, толпившийся снаружи, который принимался гнать его по деревне, наступая на веревки, привязанные к деревянным клиньям, воткнутым в его тело, пока те наконец не отрывались, увлекая с собой куски мяса. Подобно древним мистериям, О-Ки-Па кончались пьянством и распущенностью оргии.

Это немецкое общество, где обсуждались правила, заключающиеся в «Пантеистиконе» Толанда.

Некоторые утверждают, будто баварские иллюминаты распространились до Америки, где приняли вышеприведенное смешное имя.

Существование этого общества было открыто в Лионе в 1825 г. через арест одного из членов, пруссака-башмачника, на котором нашли печатный катехизис общества. Хотя «Пилигримы» главным образом имели в виду религиозную реформу, их катехизис был составлен по образцу франкмасонских требников.

Пространство земли между реками Сьерра-Леоне и Капе-Монте населено пятью племенами фуллахов сузу, которые составляют между собой некоторое подобие союзной республики. Каждая колония имеет своих особых судей и местное управление, но, кроме того, она подвластна учреждению, которое называют Пурра. Это товарищество воинов, по его действиям очень схожее с тайными судилищами, некогда существовавшими в Германии и известными под названиями священных фемов, а по обрядам и мистериям вполне соответствующее древним посвящениям. Каждая из пяти колоний имеет свое собственное особенное Пурра, состоящее из двадцати пяти членов; из каждого такого особенного судилища берется по пяти членов для составления великого Пурры, или Верховного суда.

Для приема в местное Пурра кандидату должно быть по крайней мере тридцать лет; но прежде пятидесяти он не может сделаться членом великого Пурры. Все его родственники, принадлежащие к Пурре, служат залогом за поведение кандидата и обязываются клятвенно принести его в жертву, если твердость изменит ему во время обряда или если он после приема выдаст тайны и правила общества.

В каждом округе, включенном в учреждение Пурра, есть священный лес, куда ведут кандидата и где он содержится несколько месяцев в уединенном и тесном жилище, не говоря ни с кем и не выходя из назначенного ему помещения. Если он попытается выйти в окружающий его лес, то немедленно бывает убит. После нескольких месяцев подготовки кандидата допускают к искусу, последние испытания которого, говорят, ужасны. Все стихии служат для удостоверения в его решимости и отваге; пускают в ход львов и леопардов, отчасти скованных цепями; во время этого искуса священный лес оглашается ужасным ревом; пламя вспыхивает среди мрака, по-видимому грозя всеобщим истреблением, и порой по всему таинственному лесу виднеются огоньки. Кто из любопытства проникнет святотатственно в эти священные пределы, того умерщвляют без пощады. Когда кандидат пройдет все степени искуса, его допускают до посвящения, взяв с него предварительно клятву, что он будет хранить все тайны и не колеблясь исполнит все решения Пурры своего племени или великого верховного Пурры.

Член Пурры, который изменит или возмутится, приговаривается к смерти и порой бывает умерщвляем посреди своего семейства. В ту минуту, когда он всего менее того ожидает, перед виновным является воин в полном вооружении и с маской на лице, который говорит: «Верховное Пурра присудило тебя к смерти». При этих словах все присутствующие отступают, никто не оказывает ни малейшего сопротивления, и жертва убита. Обыкновенное Пурра, составляемое в племени, исследует преступления, совершенные в пределах его юрисдикции, судит виновных и приговоры свои приводит в исполнение; оно также мирит ссоры, возникающие между сильными семействами.

Только в необыкновенных случаях собирается верховное Пурра, как, например, для суда над теми, кто выдаст мистерии или тайны устава или возмутится против его предписаний; это же собрание по большей части прекращает войны, порой загорающиеся между двумя или более племенами. С той минуты, когда соберется великое Пурра для прекращения войны, и до той поры, когда оно примет решение по этому поводу, ни одному воину из воюющих сторон не дозволяется пролить каплю крови под страхом смерти. Прения Пурры обыкновенно длятся месяц, а затем виновное племя подвергается по приговору грабежу в течение четырех дней. Воины, исполняющие приговор, берутся из нейтральных округов; они скрываются под страшными масками, вооружены кинжалами и держат в руках зажженные факелы. До рассвета являются они в осужденные деревни, убивают всех жителей, которые не могут спастись бегством, и уносят все ценное имущество, какое только могут найти. Добыча делится на две части: одна доля назначена для племени, на которое произвели нападение, другая отходит к великому Пурре, которое распределяет ее между воинами, исполнившими приговор.

Когда какое-либо семейство из племен, находящихся под ведением Пурры, становится чересчур сильно и возбуждает опасения, великое Пурра собирается для обсуждения этого вопроса и обыкновенно приговаривает племя к внезапному и неожиданному грабежу; это бывает исполнено ночью и всегда переряженными воинами в масках.

Учреждение это наводит сильный страх на жителей тех мест, где оно существует, и даже распространяет ужас на соседних территориях. Негры в Сьерра-Леоне не говорят о нем иначе, как с сдержанностью и опасением; они думают, что все члены товарищества колдуны и сообщаются с нечистым духом. Разумеется, Пурра находит выгодным для себя поддерживать подобное суеверие; благодаря ему оно пользуется неограниченной властью, против которой никто не дерзает восставать. Полагают, что членов около шести тысяч и они узнают друг друга по известным словам и знакам.

Первые составили в Уэльсе общество для уничтожения таможенных шлагбаумов. Так же как ирландские уайтбои, они ходили в белом и по ночам разрушали таможенные заставы. Правительство уничтожило их. В 1837 г. после первого канадского восстания общество недовольных соединилось под названием «Охотники» с целью возбудить вторичное восстание. Но общество существовало не более двух лет и кончилось ничем.

Это тайное и рыцарское общество заимствовало свою организацию от рыцарей Мальтийского ордена. Цель его почти неизвестна, и само общество никогда не выходило из пределов Марселя, где было основано изгнанником-сицилийцем.

Оно состояло из патриотов разных стран, которые искали убежища в Швейцарии между 1815 и 1820 гг. Но хотя их цель была очень понятна, кончилось все одними толками, на которые патриоты, по профессии, очень щедры.

Новый вид сейкского фанатизма, недавно выказавшийся убийством куков, можно объяснить следующими принтами. Этому движению уже много лет назад положил начало некто Рам-Синг, сейк, главное местопребывание которого было в деревне Бени в округе Лудиана. Его учение, говорят, имело целью преобразовать обрядность, скорее чем веру его соотечественников. Кроме того, его последователи, по-видимому, заимствовали намек другой, от пляшущих дервишей исламизма. При сходках они доводили себя до какого-то религиозного исступления, которое облегчалось нечеловеческими завываниями, почему их вообще называли «Крикуны». Мужчины и женщины новой секты соединялись в дикой воинственной пляске, выкрикивая какие-то слова и сбрасывая с себя все платье, пока кружились все быстрее и быстрее. Сам Рам-Синг служил в старом сейкском войске, и одним из его первых действий было ввести известное число агентов в войско кашмирского магараджи. Говорят, этот правитель хотел было нанять целое войско куков, но по неизвестной причине этот план рушился. Пожалуй, магараджа перепугался политического влияния, которое его новобранцы могли со временем обратить против него или его английских союзников. Последователи Рам-Синга, однако, быстро размножались; он выбрал себе из них наместников, проповедование которых довело число обращенных до 100 тысяч или около того. Из субахов или его наместников приблизительно двадцать рассеяно было по Пенджабу. Главная масса обращенных состояла из ремесленников и еще низшего класса народа, которым нечего было терять; они и предавались диким мечтам будущих выгод. Власть их предводителя над ними, кажется, была очень велика. Они повиновались его приказаниям с такой же радостной готовностью, как некогда ассасины исполняли повеления Владыки горы. Если ему понадобится переслать извещение к одному из своих наместников, как далеко бы ни было, письмо доверялось ученику, который мчался во весь дух до следующей станции, передавал его другому ученику, который в свою очередь бросал работу и мчался вручить его третьему. Чтобы укрепить свою власть над последователями его учения, Рам-Синг ухитрился втереть свое имя в одно место «Грунта» – сейкской библии, – где предсказывается приход нового гуру, пророка или учителя. Но каково бы ни было учение этого нового религиозного главы, есть повод думать, что его главная цель – восстановить посредством религиозного возрождения прежнее преобладание сейков в Пенджабе. Тайное убийство и свирепое застращивание, по-видимому, орудия, к которым прибегают чаще всего для достижения этой цели. Имя Рам-Синга связано с грубым убийством, совершенным в 1868 г., и его соучастничество в недавних неистовствах в Умритсуре и Ракоте не подлежит сомнению после того, как один из его учеников сослался на него в суде. Когда Рам-Синг отрекся от обвинения, его обманутый последователь возразил, что ему всегда внушали говорить правду, а теперь его собственный учитель лжет. В настоящую минуту, по-видимому, нанесен тяжелый удар этому религиозному движению, благодаря быстроте, с какой наказание последовало за преступлением. Новые ученики не являются, и многие из прежних, говорят, отпадают. Тем не менее около 100 тысяч человек, связанных общим фанатизмом и с нетерпением несущих чужеземное иго, потребуют бдительного надзора со стороны англичан.

Это одно из самых причудливых видоизменений масонства; в его четырех степенях будто бы излагается учение Пифагора; оно возникло в половине прошлого столетия.

Табак, его возделывание и производство были предметами символического назидания, требники которого еще существуют.

Масонское общество с одной степенью, учрежденное в Париже в 1841 г.

Во время Первой империи оно имело тайное влияние в Париже. Бальзак основал на нем один из своих прелестнейших романов.

Секта тугов существовала в Индии несколько веков и только в 1810 г. была наконец открыта. Сектаторы знали друг друга под именем фансигаров, то есть «людей петли». Название туг, говорят, происходит от тага, обманывать, так как туги овладевали своей жертвой, заманив ее ложной безопасностью. Общий способ заманивать молодых людей, имеющих при себе значительные ценности, – это поставить у дороги молодую и красивую женщину, по-видимому в глубоком горе; рассказом о мнимом несчастье она завлекает его в заросли, где туги сидят в засаде, и при его появлении мгновенно задушат его. Шайки тугов бывают от десяти и до пятидесяти человек; они сопровождают или следят за предполагаемой жертвой по целым дням и ни за что не сделают попытки на убийство, пока не представится случай со всякой возможностью на успех. После каждого убийства они совершают религиозный обряд, называемый иагми, и раздел добычи определяется давно учрежденными законами – кто бросил платок, тот получает большую долю; кто держал за руки – следующую по размеру и т. д. В некоторых шайках имущество нераздельно. Злодеяния совершаются в честь Кали, ненавидящей человеческий род, которой смерть человека – приятное жертвоприношение.

Кали, или Бовани, – она одинаково известна под тем и другим именем, – родилась, по индийской легенде, от горящего глаза, который на лбу у Шивы, одного из лиц браминской троицы; Кали вышла из этого глаза, как греческая Минерва из черепа Юпитера, взрослым и совершенным существом. Она олицетворяет злых духов, наслаждается видом человеческой крови, преобладает над мировыми язвами и чумой, направляет бури и ураганы и всегда стремится к разрушению. Она представлена в самом страшном образе, какой могла создать индийская фантазия: лицо у нее лазоревого цвета с желтыми полосами, взгляд свиреп, распущенные, склоченные и щетинистые волосы стоят как павлиний хвост и переплетаются зелеными змеями. Багровые губы ее как будто изливают потоки крови; зубы, подобные клыкам, покрывают нижнюю губу; у нее восемь или десять рук и каждая держит какое-нибудь смертоносное оружие, а порой человеческую голову, с которой сочится запекшаяся кровь. Одной ногой она стоит на человеческом трупе. У нее есть свой храм, где люди приносят ей в жертву петухов и бычков; но ее настоящие жрецы – туги, «Сыны смерти», утоляющие нескончаемую жажду божественного вампира.

Подобно всем таким сектам, у тутов есть свои предания. Согласно им, Кали сначала решилась истребить весь человеческий род, за исключением, разумеется, своих верных последователей и поклонников. Наученные ею, они убивали всех людей, попадавших в их власть. Жертвы сперва закалывались мечом, и так велико было истребление, производимое поклонниками Кали, что человеческий род пресекся бы совсем, если бы не вмешался Вишну, охранитель, заставляя пролитую кровь воспроизводить новые живые существа и таким образом противодействуя истреблению Кали. Тогда-то эта богиня, чтобы уничтожить доброе намерение Вишну, запретила своим последователям закалывать, но велела душить людей. Собственными руками она слепила человеческую фигуру из глины, своим дыханием вдохнула в нее жизнь и научила поклонявшихся ей убивать, не проливая крови. Она также обещала им, что всегда схоронит тело их жертв и уничтожит всякий след. Далее, она наделила своих последователей высшей неустрашимостью и хитростью, дабы победа оставалась за ними при каждом нападении. Она и сдержала свое слово. Но с течением времени вкрались извращенные нравы даже между тутами. Один из них полюбопытствовал узнать, что делает Кали с мертвыми телами, и подстерег ее, когда она только что собиралась унести тело убитого им путешественника. Богинь подкарауливать тайком, однако, нельзя. Бовани увидела любопытного, подошла к нему и сказала: «Ты видел теперь страшное лицо богини, которого никто созерцать не может, оставаясь в живых. Но я пощажу твою жизнь, хотя в наказание за твой проступок не стану более охранять тебя как до сих пор, и наказание это распространится на всех твоих братьев. Тела убитых вами уже не будут схоронены и сокрыты мною; вы сами должны принять необходимые для того меры, и не всегда успех будет на вашей стороне; порой и вы сделаетесь жертвой нечестивых законов света, что и должно быть вашей вечной карой. У вас ничего не останется, кроме дарованных мной знаний и высшего ума; управлять же вами я буду отныне только через предзнаменования, которые изучайте тщательно». Отсюда происходит суеверное значение, придаваемое предвещаниям. Туги усматривают их в полете птиц, в шакалах; они бросают топор, и как он упадет, так и направляют путь. Если какое-нибудь животное перебежит им дорогу с левой стороны на правую при самом выходе, это считается дурным предзнаменованием и экспедицию откладывают на тот день.

Странно, что в искаженных преданиях тутов, убийц и грабителей, мы встречаем сперва древнюю идею о самопроизвольном рождении добра и зла; далее встречаем прототип прекрасной басни о Купидоне и Психее и Моисеев отчет о грехопадении и наконец, в-третьих, выражение невозможности обнять – так как «созерцать» имеет в легенде этот смысл – Всемирный разум.

Для приема в эту ужасную секту требовался продолжительный и строгий искус, во время которого ученик должен был дать самые убедительные доказательства в том, что соответствует всем условиям. Когда решен был этот вопрос, поручитель вел кандидата к мистическому крещению, облаченного в белую одежду и с венком из цветов на голове. По окончании приготовительного обряда поручитель приводил его к гуру, или духовному главе секты, который в свою очередь вел его в комнату, назначенную для подобных церемоний, где его ждали гиемадеры, или начальники разных шаек. На вопрос, хотят ли принять в общину новичка, они отвечали утвердительно и затем его и гуру выводили на открытый воздух, начальники становились около них в круг, и все преклоняли колени для молитвы. Вскоре опять поднимался гуру и, воздев руки к небу, произносил: «О, Бовани! Мать мира (очень неподходящее название, когда она уничтожает его), которую мы обожаем, прими этого нового слугу, даруй ему свое покровительство, а нам знак, по которому мы удостоверимся в твоем согласии». Они оставались неподвижны, пока не пролетит птица или не промчится четвероногое животное, или даже просто не пронесется облачко, чтобы удостоверить их в согласии богини: тогда же они возвращались в комнату, где неофита приглашали участвовать в банкете, уже накрытом для этого случая; им и кончался обряд. Вновь принятый член секты назывался тогда Сагиб-Зада. Он начинал свое позорное поприще как люггах, или могильщик, не то как белхал, или исследователь мест, наиболее подходящих для совершения замышляемых убийств, или бхиль. В этой должности он оставался много лет, пока не даст бесчисленные доказательства в своем искусстве и рвении. Тут его повышали в степень бхуттотаха, или душителя, но это повышение сопряжено с новыми формальностями и обрядами. В день, назначенный для церемонии, гуру вводил кандидата в круг, начерченный на песке и окруженный таинственными иероглифами, где они молились своему божеству. Этот обряд должен длиться четыре дня, во время которых кандидат питается одним молоком. Он упражняется в заклании жертв, привязанных к кресту, вкопанному в землю. На пятый день жрец вручает ему роковую петлю, омытую в святой воде и смазанную маслом, после чего совершаются еще несколько религиозных обрядов и кандидата объявляют совершенным бхуттотахом. Он обязывается страшной клятвой хранить молчание насчет всего, что касается общества, и трудиться неустанно над истреблением человеческого рода. Он rex sacrificulus, и то лицо, которое встретится ему, поставленное на его пути богиней Бовани, делается жертвой. Но есть лица, которые не подвергаются нападениям тутов. Иерофант, посвящая кандидата, говорит ему: «Ты избрал, мой сын, самую древнюю профессию, самую угодную божеству. Ты поклялся умертвить каждое человеческое существо, которое судьба приведет в твои руки; есть, однако, лица, которые не подвергаются нашему закону и смерть которых не будет приятна нашему божеству». Эти лица принадлежат к некоторым особенным племенам и кастам, которые затем перечисляются иерофантом; исключены косые, хромые и вообще уроды; также прачки, но почему – трудно определить; и так как Кали предполагалась в сообщничестве с убийцами, то женщины были ограждены от них, но только тогда, как путешествовали одни без мужчины-покровителя; правоверные туги производят вырождение тугизма от первого убийства женщины некоторыми членами общества, после которого это вошло в обыкновение.

У тутов были свои святые и мученики; Тора и Кудулль, самые знаменитые из них, призываются в молитвах последователями Бовани. Как поклонники божества, наслаждающегося кровью, приговоренные к смерти английским законом, приносят богине в жертву свою собственную жизнь с такою же готовностью, с какой они отнимали ее у других. Они идут к смерти с равнодушием, вернее, с восторгом, твердо веруя, что попадут прямо в рай. Они просят об одной милости – чтобы их задушили или повесили; они питают глубокий ужас к мечу и пролитию крови; как они убивали веревкой, так и желают умереть через нее.

Когда общество было впервые открыто, многие верить не хотели его существованию; однако с течением времени доказательства сделались так явны, что нельзя было долее закрывать глаза, и английское правительство приняло решительные меры для уничтожения тутов. Преступления, совершенные некоторыми, превосходили всякое вероятие. Один туг, повешенный в Лукнове в 1825 г., был уличен законом в удушении шестисот человек. Другой туг, восьмидесятилетний старец, сознался в 999 убийствах и заявил, что одно уважение к профессии не допустило его довести их до полной тысячи, так как круглое число считается между ними отчасти пошлым. Несмотря на энергичные меры со стороны Великобритании, общество не могли уничтожить вполне; это – религиозная секта и в силу того более живуча, чем всякое другое политическое или просто преступное товарищество. Она существовала еще немного лет назад и, без сомнения, имеет своих последователей и в настоящее время. Она всегда пользовалась покровительством некоторых туземных правителей, деливших с нею добычу, что и теперь может еще быть. Секта имеет храм в Мирзапуре на Ганге.

Туг, во время индийского возмущения сделавшийся доносчиком, сознался в удушении трех женщин и приблизительно ста мужчин. Между тем это был человек очень приятной наружности и любезного обращения; только когда он говорил о своих кровавых деяниях, то приходил в восторг старого воина, вспоминающего свои геройские подвиги, и все инстинкты тигра как будто пробуждались в нем заново. Несмотря на все это, он, однако, выдал правительству около двухсот старых товарищей, которые и были повешены.

Эта секта, члены которой в недавнее время обратили на себя особенное внимание по случаю их подозреваемого участия в убийстве главного судьи в Калькутте, Нормана, имеет следующее происхождение. Около 1740 г. появился в Недже магометанский реформатор, по имени Абдул Вагаб, и завоевал большую часть Аравии от турок. Он умер в 1787 г., основав секту, известную под названием ваххабиты; она завладела Меккой и Мединой и почти вытеснила турок из земли пророка. В 1818 г. власть этих свирепых реформаторов стала слабеть в Аравии, однако они появились в Индии с новым предводителем, Саид ом-Ахмадом, который прежде был безбожным ратником в грабительских шайках Амир-хана, первого нувваба в Тонке. В 1816 г. он отправился в Дели изучать законы, и его пылкое воображение жадно поглотило новый предмет. Он погрузился в размышление, которое перешло в эпилептические экстазы, и ему стали являться видения. Через три года он удалился из Дели, как новый пророк, и направился к Патне и Калькутте, окруженный восторженной толпой народа, впивавшего в его слова и с энтузиазмом внемлющего Божественному учению – убивать неверных и гнать из Индии чужеземные войска. В 1823 г. он отправился через Бомбей в Рогилькенд и, собрав там войско из правоверных, прошел Страну пяти рек и опустился, как громовая туча, на горы к северо-востоку от Пешавара. С той поры стан мятежников, основанный таким образом, постоянно снабжался из главного центра в Патне толпами фанатиков и деньгами, собранными с правоверных. Двадцать кровавых кампаний против этой мятежнической рати при помощи даже окрестных афганистанских племен не могли вытеснить ее из занятой позиции, и она остается там как ободрение для всякого, кто вторгнется в Индию, для всякого врага англичан, которому, без сомнения, будет оказана ею помощь (Athenaeum. 1871. 26 августа). Хотя общее впечатление в Англии и Индии, по-видимому, такого свойства, что убийство Нормана не приписывается заговору ваххабитов, однако так мало известно об организации, численной силе и целях этого тайного индийского общества, что чересчур большое доверие в честность alien-masses, – как «Таймс» довольно любопытно именует их, полагаю, в подражание мистрис Ремсботтом, приходившей в сильное негодование, когда она жила во Франции, что ее называли иностранкой, – со стороны английских резидентов в Индии достойно сильного порицания.

«Это ужасное убийство, – говорит «Телеграф», – должно побуждать к разумному и неустанному наблюдению начальников полиции к публичному бдительному ограждению от опасности английских официальных лиц и к неусыпному надзору правительства над ваххабитами-фанатиками, которые гнездятся на северной границе».

Говорят, это общество было основано в Китае, в царствование Синг-Ти, во II в. нашего летосчисления, и в числе его членов находился цвет китайских литераторов, метивших на политическую власть.

Les Jésuites. Par Michelet et Quinet. Paris.

Destruction des Jesuites en France. Par D’Alembert. Paris.

Les Jésuites. Par A. Andrei. Paris.

Secreta Monita Societatis Jesu.