Глава 25
Испытание

Однажды я уже встречалась с Ракнидом, и его имя вновь разбудило во мне жуткие воспоминания, связанные с обучением у Лиззи. Это произошло на Испытании, за месяц до того, как ведьма нашла кожаное яйцо и мы встретились с Бетси Гэммон.

– Ну, девочка, – однажды утром сказала мне Лиззи. – Скоро тебя ждет очень важное событие. Через неделю, в ночь на Ламмас, ты пройдешь Испытание!

Ламмас был одним из четырех главных шабашей ведьм, когда магическая сила достигала своего пика, а кланы Пендла становились еще более опасными.

Мне не понравилось выражение лица Лиззи. Я знала, что каждая девочка, которую обучали ремеслу ведьмы, должна пройти какой-то ритуал, который все называли Испытанием. Но его подробности никогда не обсуждались: ведьмы ничего друг другу не рассказывали.

– Но я не Малкин, я Дин! – упиралась я. – Моя мама была Малкин, но фамилия отца Дин! Я Алиса Дин, а значит, мне не нужно проходить никаких испытаний.

Лиззи загадочно улыбнулась.

– Сейчас тебя обучаю я, ты живешь со мной, и это делает тебя Малкин – пора бы уже привыкнуть к этому, девочка.

Теперь, спустя годы, я поняла, почему Лиззи так странно улыбнулась. Позже выяснилось, что она была моей матерью, я родилась от ее союза с самим воплощением зла – с дьяволом. Но тогда я этого не знала, поэтому просто промолчала. В разговоре со мной Лиззи часто злобно ухмылялась, но тогда все мои мысли занимало лишь предстоящее Испытание. С одной стороны, я совсем не хотела знать, через что мне предстоит пройти, но всегда лучше готовиться к худшему.

– Зачем мне это Испытание? – спросила я.

– Есть две причины, девочка. Во-первых, чтобы увидеть, какой тип магии тебе подходит – костяная магия, магия крови или магия приживал. Во-вторых, нужно выяснить, насколько сильной ведьмой ты станешь.

Во рту пересохло, но я заставила себя задать следующий вопрос:

– Как это происходит? Что они будут делать?

Лиззи ухмыльнулась, наслаждаясь выражением страха на моем лице:

– Подожди немного и сама увидишь. В ночь на Ламмас ты все узнаешь, девочка. Но прежде тебе нужно как следует подготовиться. Отныне не мойся. На твоем теле должна сохраняться недельная грязь.

– Почему? – удивленно спросила я.

– Грязь и черная магия неразделимы – я думала, ты знаешь. Чем грязнее кожа, тем сильнее магия. Во-вторых, не ешь мяса – даже подливку или суп с мясным бульоном. В-третьих, подумай, с какой магией ты бы хотела иметь дело – с костяной, магией крови или приживал. Тебе придется выбрать что-то одно.

В ночь перед Испытанием я не могла уснуть. От страха живот крутило, желудок сводили судороги. Некоторые люди говорят, что от волнения у них в животе порхают бабочки, но у меня все было совсем не так – казалось, внутри ползают черви и извиваются большие клыкастые змеи, выедая внутренности.

Я встала на рассвете, а значит, до начала Испытания придется прожить еще один мучительный день. Мне очень хотелось помыться, но Лиззи запретила. Грязное тело неприятно пахло, кусочки грязи налипли даже на волосы, и я то и дело чесала зудящую голову, но от этого становилось только хуже.

Дины обычно держались подальше от башни Малкин. Если они туда попадали, то уже не возвращались живыми. Ходили ужасные слухи о залитых кровью темницах под башней, где Малкины пытают своих врагов, после чего обрекают их на голодную смерть в сырых подземельях.

День прошел, сгустились сумерки, и вскоре мы уже шли через Вороний лес к жуткой каменной башне, которая была по меньшей мере в три раза выше верхушек деревьев. Из-за узких окон и бойниц она напоминала башню какого-то замка. Ее окружал широкий ров с подъемным мостом. Большая деревянная дверь, обитая ржавым металлом, к которому не могут прикасаться ведьмы, была заперта.

Лиззи пошла по подъемному мосту, и я без всякой охоты последовала за ней. Кто-то помахал ей из окна наверху – вероятно, одна из ведьм шабаша; через несколько мгновений мы услышали скрежет отодвигающихся засовов, петли протяжно заскрипели, и дверь медленно отворилась. Только мы вошли внутрь, как дверь тут же захлопнулась. Большая мрачная комната, в которой мы очутились, была полна дыма, и у меня заслезились глаза. Я узнала некоторые лица, я встречала этих ведьм на деревенских улицах, однако здесь были и те, кого я видела впервые, – интересно, покидают ли они когда-нибудь башню?

У меня снова пересохло во рту, а бешено колотящееся сердце готово было вырваться из груди. В этой башне происходили страшные вещи. Я боялась разделить печальную участь многих несчастных, погибших в ее стенах мучительной смертью.

В углах комнаты горели костры, над ними висели котлы, а рядом лежали кучи костей. Некоторые когда-то принадлежали животным, но в других легко было узнать человеческие. Воздух провонял немытыми телами и кулинарным жиром; в углублении стены на полу лежали мешки и скомканные грязные простыни – очевидно, постели ведьм. В центре комнаты горел еще один костер, над которым висел громадный кипящий котел.

Весь клан с любопытством смотрел на меня. Ведьмы были в длинных темных платьях, которые давным-давно не стирали, на лицах виднелись потеки грязи и сала. Все они насквозь провоняли потом и животным жиром. Лиззи оказалась права – черная магия и грязь неразделимы. Однако одна высокая женщина выделялась среди остальных: у нее были светлые глаза, и она выглядела чистой. Ее тело опоясывали кожаные ремни, на которых висели ножи в ножнах. Одно оружие было спрятано от глаз, но о нем все знали… Она носила его в специальном футляре под левой рукой: это была пара острых ножниц, которыми она отрезала большие пальцы врагов.

Я никогда ее прежде не видела, но знала, что она не член шабаша тринадцати. Стало быть, это Грималкин, ведьма-убийца клана. Наши глаза встретились, и она улыбнулась: накрашенные черным цветом губы обнажили два ряда острых зубов.

Лиззи схватила меня за руку и потащила к дальней стене, где стояла крупная женщина с длинными белыми волосами и смотрела на нас. Я прекрасно ее знала – это была Мэгги Малкин, глава клана.

Она нахмурилась и взяла меня за левую руку чуть выше локтя и так больно ее сжала, что я вздрогнула.

– Очень тощая, правда? – сказала Мэгги. – На этих хрупких косточках слишком мало мяса. Ты рассказала ей, что будет, если она провалит Испытание?

Лиззи одарила меня злобной улыбкой.

– Я оставила это удовольствие для тебя, Мэгги. Не хотелось портить тебе праздник!

Никогда прежде я не видела, чтобы Лиззи вела себя так заискивающе. Значит, эти ведьмы и правда очень могущественны: она боялась их, хотя за спиной могла сказать что угодно.

Оценив учтивый жест Лиззи, Мэгги кивнула и потащила меня к огромному котлу в середине комнаты. Рядом с ним я увидела деревянный стол, на котором лежало несколько небольших коробок, а также стояли три деревянные чашки, покрытые тканью. Возле стола возвышалось нечто вроде большого ящика, накрытого черным шелком. Может быть, это комод? Мне стало интересно, что там внутри.

Я попыталась принюхаться, чтобы понять, что находится под тканью, но ничего не вышло. Скорее всего, ведьмы наложили сильное заклинание, чтобы скрыть содержимое коробки от таких любопытных, как я.

В комнате уже ждали две другие девочки, испуганные не меньше меня. Мэгги выпустила мою руку и толкнула к ним. Я узнала их, хотя за столько лет мы и словом не перемолвились. Я жила с мамой и папой в деревне Динов в Роугли, а они были из клана Малкинов и родились в Голдшоу Буз. Высокую девочку звали Марша, а ту, что поменьше, – Глория.

Ведьмы из шабаша образовали вокруг нас круг. Я чувствовала, что Лиззи стоит у меня за спиной, впившись глазами мне в затылок.

– Чьи это девчонки? Кто будет их обучать? – спросила Мэгги громким голосом.

В ответ Лиззи положила руку мне на левое плечо. Я продолжала смотреть вперед, но знала, что две другие ведьмы сделали с Маршей и Глорией то же самое.

– Я вижу перед собой трех девушек! – воскликнула Мэгги. – Вы сильно напуганы, но не должны этого стыдиться. Все гораздо хуже, чем вы ожидали. Об этом непросто говорить, но одна из вас этой ночью умрет!

После этого ведьмы так яростно и громко закричали, что груды костей на полу, задрожав, стали расползаться по каменным плитам.

По спине пробежал холодок – все и правда хуже, чем я ожидала. Я-то думала, что проверят, как мы владеем магией, а не будут выбирать, кому из нас умереть. Как они собираются это сделать?

Мэгги продолжила рассказывать то, что я и так знала от Лиззи:

– Вас испытают дважды – во-первых, мы узнаем, какой тип магии больше подходит каждой из вас. Второй этап покажет ваш магический потенциал. Так было всегда… И пока не начался ритуал, вы можете задать мне любые вопросы. – С этими словами она по очереди посмотрела на каждую из нас.

Я решила, что спрашивать о чем-то нет смысла, ведь ничего уже нельзя изменить и лучше заранее не пугаться того, что произойдет. Но, к моему удивлению, заговорила Марша.

– Я знаю, какая магия мне подойдет! – воскликнула она. – Кровь – это то, что мне нужно!

Я подумала, что Мэгги разозлится и заставит девочку замолчать – какой тип магии ей подойдет, решать шабашу. Но вместо этого ведьма расплылась в улыбке, потянулась к столу и взяла одну из деревянных чашек.

– Приятно, когда молодая ведьма знает, что для нее лучше, – сказала Мэгги, снимая с чашки ткань и протягивая ее Марше.

Когда девочка поднесла чашку к губам и принялась жадно глотать ее содержимое, я почувствовала сильный запах крови. Без сомнения, это была человеческая кровь – только откуда они ее взяли? Специально для этого кого-нибудь убили? Возможно, это кровь пленника, которого держат в темнице под башней.

Мне было противно смотреть, как она пьет, издавая отвратительные звуки. Марша с таким удовольствием осушила чашку, что кровь из уголков ее рта побежала вниз по подбородку. Со счастливой улыбкой она отдала чашку Мэгги, та поставила ее на стол и, взяв вторую чашку, протянула ее Глории, девочке поменьше.

По ее лицу сразу стало понятно, что она не горит желанием даже отхлебнуть, но, надо отдать ей должное, девочка действительно старалась. Сначала она большим и указательным пальцами зажала нос и дважды поднесла чашку к губам, никак не решаясь сделать глоток. Наконец она отхлебнула немного, но желудок отказался принять кровь: смешанная с рвотой, она хлынула у нее изо рта на пол.

Мэгги осталась не очень довольна: яростно взглянув на бедняжку, она выхватила чашку у нее из рук. После этого выпить третью чашку ведьма предложила мне, но я сложила руки на груди и покачала головой.

– Магия крови не для меня, – сказала я. – Я уже отсюда чую ее противный запах, и мне он совсем не нравится.

– Ты все равно попробуешь ее, девочка, – предупредила Мэгги. – А если откажешься, мы сами зальем кровь тебе в глотку.

Я знала, что ведьма не шутит, поэтому взяла чашку и сделала маленький глоток. Кровь была холодной и соленой, с металлическим привкусом, но проглотить я ее не смогла и, выплюнув на пол, покачала головой. На мгновение мне показалось, что Мэгги собирается исполнить свою угрозу и силой заставить меня выпить кровь, но она лишь выхватила у меня чашку и поставила ее на стол, а затем открыла одну из маленьких коробок и что-то оттуда взяла.

– Вытяни левую руку, девочка. – Она снова повернулась ко мне, и в руках у нее я увидела кости больших пальцев. Ведьма положила их мне на ладонь.

– Крепко сожми их и скажи, кому они принадлежали и как умер их владелец.

Я часто практиковала такое с Лиззи и могла многое рассказать, прикоснувшись к костям.

Я сделала то, что мне велели, и тут же поежилась – кости были холодными как лед. В голове в ту же секунду возникла картина жестокого убийства. Священник шел по узкой тропинке в сторону моста через быструю, бурную реку. Было темно, землю едва освещал тонкий серп молодой луны. Мужчина оглянулся, и его глаза расширились от страха – за ним по пятам шли ведьмы.

Священник побежал. Если бы он успел добраться до речки, ему бы удалось спастись – ведь ведьмы не могли зайти в воду. Но он был слишком стар, чтобы быстро бегать, и его легко поймали. Я увидела трех ведьм, двух узнала: это были Мэгги и Лиза Дагдейл – ведьма с мрачным лицом, не знающим улыбки. Они повалили мужчину на землю и стали отрезать ему пальцы – пока священник был жив, он громко кричал от дикой боли. Затем ведьмы достали из его мешка большую чашу и налили туда кровь, а потом бросили тело в реку, и его унесло вниз по течению. Последнее, что я увидела, были уставившиеся на луну невидящие глаза.

Вдруг я поняла, что священника убили не далее как прошлой ночью. Ему принадлежали не только эти пальцы, которые выварили меньше часа назад, – в чашках была его кровь.

– Ну, девочка, что ты узнала? – спросила Мэгги.

– Это кости старого фермера, – ответила я. – Его забодал бык. Пока он умирал, пришли ведьмы и отрезали ему пальцы.

Я солгала, потому что не хотела становиться костяной ведьмой. Они убивают людей, и детей в том числе, чтобы получить кости и использовать их для магических ритуалов. Я ни за что не буду этого делать.

– Вздор! – злобно прорычала Мэгги и передала кости Глории. Когда девочка к ним прикоснулась, ее глаза закатились, зубы застучали, и она начала дрожать.

– Это кости старого священника! Мне не понравилась его кровь, но кости хорошие! – воскликнула она.

Мэгги усмехнулась:

– Они твои, девочка. Храни их. Ты точно станешь костяной ведьмой. Но что нам делать с тобой, Алиса Дин? – спросила она. – Осталось только одно. Если ты провалишь и это задание, тебе не суждено стать ведьмой. А если ты не станешь ведьмой, то можешь сразу попрощаться с жизнью. Тебя ждет смерть!

Мэгги взяла со стола маленькую коробку и, открыв ее, вытряхнула что-то на пол к моим ногам:

– Это может быть твой первый приживала, девочка. Давай посмотрим, понравишься ли ты ему!

Я в ужасе посмотрела на дергающееся существо размером с мою ладонь. Сколько себя помню, всегда боялась ползающих тварей. Иногда в детстве мне снились кошмары, в которых я, прикованная к постели, смотрела на потолок спальни, сплошь затянутый паутиной. Не в силах пошевелиться, я в страхе ждала появления огромного паука.

И это был самый большой и волосатый паук, которого я когда-либо видела. Здесь такие не водятся, поэтому его, наверное, привезли издалека либо создали при помощи черной магии. Казалось, он вот-вот укусит меня. А вдруг он ядовитый?

Ведьма, которая использовала приживалу, заключала с ним сделку: она кормила его своей кровью, а взамен могла смотреть на мир его глазами и слышать его ушами. Уж лучше иметь приживалу, чем быть кровяной или костяной ведьмой, но я бы поладила с котом или какой-нибудь птицей, но не с пауком – я до смерти боюсь этих тварей.

Когда Лиззи рассказала мне про Испытание, я была очень обеспокоена и, поразмыслив, решила, что выберу магию приживал, а из животных мне лучше всего подойдет кошка.

– Я не хочу паука-приживалу! – воскликнула я. – Мне нужна кошка! Вот кто мне подходит!

– Ты сделаешь так, как тебе велят, девочка! – огрызнулась Мэгги. – Ты должна начинать с малого. Будешь учиться использовать паука, потому что они долго не живут. Может, позже у тебя появится кошка.

Я в ужасе уставилась на паука – меня бросало в дрожь от одной мысли, что до него придется дотронуться.

Он пополз ко мне. Что, если он побежит вверх по юбке?.. Я действовала не раздумывая и просто сделала то, что пришло мне в голову… Отступив, я раздавила мерзкого паука мыском левой туфли, размазав по полу.

Комната тут же наполнилась криками возмущения. Я видела злобно смотрящих на меня ведьм и даже сейчас хорошо помню, что только одно лицо не исказилось от гнева – Грималкин улыбалась.

Мэгги подошла ко мне и так сильно ударила по лицу, что я не смогла сдержать слез. Затем она подтащила меня за волосы к столу и подняла нож.

– Она осквернила Испытание! Ее место должна занять другая! Разве эта девчонка достойна стать ведьмой клана Малкинов? – обратилась она к остальным.

– Недостойна! Недостойна! Недостойна! – хором скандировал шабаш, и груды костей на полу снова задрожали.

– Она заслуживает смерти? Я должна ее убить? – кричала Мэгги.

Я посмотрела на Лиззи, но по ее лицу было трудно что-то понять. Она не кричала вместе с сестрами, а лишь слегка наклонила голову, будто в знак уважения к решению клана. Помощи от нее ждать не стоило.

– Убей ее! Убей! Убей! Убей! – завизжали ведьмы.

Мэгги занесла нож и приготовилась вонзить его мне в грудь. Меня затошнило, я закрыла глаза и стала ждать смерти.