Джесс открыл глаза. Он все еще пребывал в обществе шестерых чертей; их скрюченные силуэты были еле различимы в тусклом мерцающем свете «буржуйки». В церкви было темно, и до Джесса вдруг дошло, что уже настала ночь. Сколько же он проспал? Чем-то воняло; он потянул носом. «Кровь?»

Джесс вгляделся в полумрак и обнаружил, что на него не мигая таращатся два огромных влажных глаза. Он приподнялся.

На сундуке была корова – или, по крайней мере, ее голова, и с высунутого языка на пол капала кровь. «Ого, – подумал он. – Это еще откуда взялось?» Тут он заметил у стены жестяную ванну. Из ванны торчали две ноги и кусок туши. «Кто-нибудь обязательно хватится этой коровы». Прибавилось и еще кое-что: омела, сразу несколько охапок. Похоже было, будто кто-то ножом затачивал ветки.

Джесс поднялся на ноги и, пошатнувшись, оперся рукой о стену: от меда у него все еще кружилась голова. Никакой головной боли, никакого похмелья – просто немного шумело в голове. В животе у него заурчало. Обогнув кучи омелы на полу, он подошел к сгрудившимся вокруг мешка Бельсникелям.

– Нет, Крампус, – ворчал Вернон. – Это все не то.

У Крампуса в руках было что-то вроде дуэльного пистолета. Джесс придвинулся поближе, чтобы рассмотреть странное оружие получше, и заметил валявшиеся тут же два меча, щит и старый, ржавый револьвер.

Джесс присел на корточки рядом с Изабель.

– Что происходит?

Ему ответил Вернон:

– Мы пытаемся заставить его добыть нам хоть какое-нибудь нормальное оружие. Ну, знаешь, на тот маловероятный случай, если на нас наткнется гигантский волк или еще какое чудовище.

– Он что, может вытащить оттуда что угодно? – спросил Джесс. – Не только игрушки?

Крампус рассеянно кивнул.

Джесс был согласен с Верноном: было бы совсем неплохо иметь под рукой какое-нибудь продвинутое оружие, и уж точно оно не помешает, когда они будут штурмовать гараж Генерала.

– Тебе нужно искать автоматическое оружие. Штурмовые карабины, например.

– Так я ему то же самое твержу, – сказал раздраженно Вернон. – Современное оружие, Крампус. Ты же видел картинки в газетах.

Крампус только руками замахал:

– Это не так-то просто. Нужно точно знать, что ты ищешь.

– Может, я смогу помочь? – сказал Джесс.

Крампус раздумчиво посмотрел на него.

– Да, пожалуй, можешь. Пойди-ка сюда, – он похлопал по полу рядом с собой. – Садись.

Джесс подошел, и Крампус передвинул мешок, так, чтобы он лежал между ними.

– Мешок находит то, что я пожелаю. Но сначала я должен знать, что ищу. Кроме того, проще, если мешок знает, где искать. Проще и не так утомительно, а пока ко мне еще не вернулась моя прежняя сила, я должен рассчитывать усилия.

– Ладно, конечно. Что мне нужно делать?

– Ты поможешь мне искать. Ты не из рода Локи, так что мешок тебе подчиняться не будет. Поэтому мы будем делать это вместе. Мы оба возьмемся за мешок. Ты будешь думать о месте и о предмете, а я заставлю мешок подчиняться.

– Да, я знаю, как, – сказал Джесс. – Я уже это делал. Достал оттуда несколько игрушек.

– Это не то же самое. Ты просто сунул руку в дверь, которая уже была открыта.

– Нет, я подумал об определенной игрушке, и мешок ее нашел.

Крампус поднял бровь.

– Да, это и в самом деле нечто. Быть может, в тебе есть толика духа Локи. И все же, это совсем не то же самое, что открывать двери. Этого ты никогда бы не смог сделать, будь ты сам по себе, но это говорит о том, что мешок тебя услышит, – Крампус улыбнулся. – Это хорошо, так нам будет проще.

– Что вообще вы хотели найти?

– Оружие, – быстро ответил Вернон. – Очень хорошее оружие. Что-то, что может проделывать большие дыры в гигантских волках.

– Деньги, – добавила Изабель. – Нам наверняка понадобится что-то купить – вещи, которые мешок не сможет достать. По крайней мере, пока Крампус не станет сильнее.

– Знаешь место, где можно все это найти? – спросил Крампус. – Только не забудь – чем меньше мне придется открывать дверей, тем лучше.

Джесс ухмыльнулся. О да, он действительно знал такое место. Он никогда не был в кабинете у Генерала, но было дело – Чет оставил дверь открытой, и он неплохо все разглядел. Особенно ему врезался в память сейф, стоявший в углу. Это был старомодный сейф, размером с небольшую стиральную машину, с огромным механическим медным замком посередине дверцы. Джесс знал наверняка, что Генерал держит там оружие, и уж почти точно – бабки, и кто знает, что еще. «Украсть у Генерала, – подумал Джесс. – Вот это будет номер».

– О, место я знаю, не сомневайтесь, – сказал он.

– Прекрасно, – сказал Крампус. – Положи на мешок руки.

Джесс так и сделал.

– Закрой глаза и ищи.

– Ищи?

– Просто закрой глаза, и оно само к тебе придет.

Джесс пожал плечами, закрыл глаза и представил себе ворота, потом – гараж, а затем – кабинет Генерала на втором этаже. Ничего особенного не происходило. Потом Крампус положил руки поверх рук Джесса, и видение мало-помалу обрело четкость, обросло деталями, которых Джесс даже и не помнил. Сейф был в углу. Джесс мысленно потянулся к нему, и видение приблизилось; а потом он проник внутрь сейфа, и стало темно.

– Это то самое место? – спросил Крампус. – Внутри сундука?

– Да.

Крампус сильнее стиснул его пальцы, и Джесс почувствовал что-то вроде электрического разряда. Крампус убрал руки.

– Дело сделано.

– Это что, всё?

– Мешок охотно отвечает тебе, Джесс, – Крампус окинул его чуть ли не отеческим взглядом. – Быть может, в твоих жилах и вправду есть капля крови Локи.

– Так что, я могу просто вот так сунуть туда руку и достать что угодно?

– Можешь, но помни, что твоя рука окажется в этом, в другом месте. Руку может увидеть любой, кто окажется поблизости. Это может привести к неприятным последствиям – ты можешь потерять руку, или тебя затянут в мешок, и ты окажешься в том самом месте, которое хотел обворовать.

Джесс замялся.

– Но это же сейф! Никто же не будет сидеть в сейфе.

– Нет, пока сундук закрыт, никто тебя не увидит.

Джесс растянул горловину мешка и заглянул в его туманные глубины.

– Ну ладно, приступим, – он сунул руку внутрь и нащупал пальцами стенку. Холод металла. Джесс повел пальцами вниз, пока они не наткнулись на что-то твердое, цилиндрической формы. Он взял предмет в руку и по тяжести понял, что это оружие. Вытянул руку из мешка, крайне довольный своей находкой. Минуту спустя у него было три пистолета-пулемета, несколько короткоствольных револьверов, один обрез, сделанный из винтовки, и коробок двадцать патронов, а также огромное количество стодолларовых купюр в пачках. Но, помимо этого, в сейфе у Генерала нашлось еще несколько сюрпризов – непочатая бутылка хорошего бурбона, куча таблеток (судя по всему, амфетамин), несколько граммов белого порошка (явно кокаин, и не какой-то там крэк, а настоящий, чистый кокс), ключи бог весть от чего, куча каких-то контрактов и расписок, конверт, набитый поляроидными снимками какой-то обнаженной дамы, удивительно похожей на мисс Сойер, учительницу Джесса, когда тот был в третьем классе. Джесс поморщился, но не остановился, пока сейф не опустел. Было здорово забрать что-то у человека, который столько украл у него самого, и знать при этом, что оружие Генерала будет использовано против него же. Это грело душу. Джесс улыбнулся Крампусу во весь рот.

Крампус ухмыльнулся в ответ:

– Ты явно получаешь от этого удовольствие.

– Все, там пусто.

– Тогда мы закончили.

Джесс обозрел добытое добро: куча бабок, оружия и патронов. Кивнул и устало вздохнул – внезапно он почувствовал себя выжатым, как лимон.

– Устал?

– Надо бы что-то съесть, вот и все.

– Это мешок. Он берет свое.

Джесс задумался, из какой именно его части мешок взял «свое».

– Поешь, – сказал Крампус, кивая в сторону ванны с коровой.

Джесс поглядел на коровью ногу. Голоден он был настолько, что почти готов был есть ее сырой, но решил, что может с тем же успехом поджарить пару кусков говядины на печке. Он вскочил и направился к ванне, но вдруг остановился: ему попалась на глаза коровья голова.

– Эй, – окликнул он Крампуса. – А можно положить что-нибудь обратно? Ну, обратно в сейф?

Крампус поднял бровь.

– Да, это возможно. После того, как дверь открыта, она остается открытой, пока я не открою новую.

Джесс взял коровью голову за ухо и принес обратно к мешку.

– Этот сейф принадлежит человеку, который проделал дыру у меня в руке.

Крампус кивнул, ухмыльнулся и распахнул мешок. Джесс бросил голову внутрь.

– Джесс, ты определенно начинаешь мне нравиться.

Изабель шагала рядом с Джессом по гравийной дороге, довольная, что выбралась из попахивающей плесенью церквушки. Была ночь, и они шли в магазинчик под названием «Пепперз», который, как утверждал Джесс, находился милях в двух, у Третьего шоссе. Они решили пойти пешком, чтобы не рисковать – вдруг кто-нибудь узнает пикап, или у них кончится бензин. Джесс нес в руке пустую канистру, которая валялась у него в кузове, поскольку бензин был одной из тех вещей, которые Крампус не мог достать из мешка.

– Я бы многое дал, чтобы посмотреть, какое у Генерала будет лицо, когда он посмотрит в глаза коровьей голове, – сказал Джесс, посмеиваясь. – Больше сорока тысяч долларов… Пуфф! И испарились. Думаю, он обделается прямо на месте.

Изабель рассеянно покачала головой, внимательно вглядываясь в тени, вслушиваясь в темноту – нет ли каких подозрительных звуков или других признаков, что волки Санты уже где-то поблизости.

Джесс легонько пихнул ее в бок.

– Эй, да ладно тебе, это же смешно. Я тебе говорю. Ты же понимаешь, этот тип – наикрутейший сукин сын во всем округе Бун. Ха, да может даже – во всей Западной Вирджинии.

Изабель против воли улыбнулась. Ей нравилось, как он на нее смотрел, нравились его зеленые глаза, контур его подбородка, но больше всего ей нравился его смех – теплый, добродушный, полный жизни. «Это здорово, – подумала она, – пройтись для разнообразия с кем-то, кто моложе здешних холмов. И делу совершенно не мешает, что на него приятно посмотреть, – признала она. Нет, совершенно не мешает». Интересно, каково это – подержаться с ним за руки? Давненько она ни с кем за руки не держалась. Последний раз это было с Дэниелом, уже больше сорока лет назад. Но ей было прекрасно известно, что этот человек с ней за руки держаться не будет; она знала, как она теперь выглядит.

– Ладно, ты должна помочь мне в этом разобраться, – говорил тем временем Джесс. – Господи, прямо не знаю даже, с чего начать? Во всем этом нет ни капли смысла. Санта-Клаус, и гигантские волки, и… что вообще за хрен этот тип, Крампус? Как ты вообще оказалась в компании этого старого дьявола?

– Он не дьявол.

Джесс резко остановился.

– Погоди, я что, что-то не так понял? Ты ж вроде как его рабыня? Разве не он это с тобой сделал? – он указал на ее лицо. – Превратил тебя в монстра?

У Изабель даже щеки обожгло. Она отвела взгляд, удивленная тем, как ее задели эти слова.

– Он спас мне жизнь, – сказала она, застегивая куртку и надвигая капюшон, чтобы спрятать лицо. Она пошла дальше, оставив Джесса стоять на месте.

Он догнал ее.

– Ну, это все еще не дает ему права делать из тебя рабыню.

– Это все немного не так. Ты не поймешь.

– Да, не пойму, потому что тут нет никакого смысла.

– И я – не монстр. Я – женщина. И не будь ты так туп, мог бы и сам заметить.

Джесс, сдаваясь, поднял руки:

– Я не это имел в виду.

Изабель зашагала быстрее, оставив его позади.

– Ой, да ладно, Изабель. Погоди. Прости меня.

– Я пыталась убить себя, понял? Уже давно бы гнила в земле, если бы не Крампус.

– Убить себя? Так, погоди, а с чего это ты на такое решилась?

– Ну, это не твое дело, верно?

Джесс, нахмурившись, кивнул:

– Да, ты права. Прости. Это и вправду не мое дело.

Она продолжала идти.

– Ну не хотел я тебя допрашивать, – сказал он. – Просто пытался понять, какой во всем этом смысл. Правда, извини.

Изабель замедлила шаг, набрала в грудь холодного зимнего воздуха.

– Я загнала себя в неприятную ситуацию. Которая становилась все хуже и хуже. Наверное, я просто искала легкое решение, понимаешь?

– Изабель, мне ты можешь ничего не объяснять.

Они продолжали идти дальше в молчании. Изабель хотелось сказать что-то еще, поговорить наконец с кем-то, кроме Вернона и шауни, с кем-то молодым, с кем-то, у кого такой ясный, сочувственный взгляд. Но она всегда была человеком закрытым, а Джесса она совсем не знала. То, что у него был теплый смех и добрые глаза, совсем не значило, что ему можно доверять. И как станешь рассказывать незнакомцу о том, что забеременела в шестнадцать, если, конечно, тебе не хочется, чтобы на тебя смотрели, как на какую-то голь с холмов. Но она вовсе не залетела по глупости – может, будь оно так, все было бы проще. Ее глаза обожгло слезами, и она сердито сморгнула их прочь. «Вот только не надо начинать. Просто не надо туда лезть, и всё». Ее вечно заставало врасплох это воспоминание, из-за которого до сих пор было больно, даже столько лет спустя. Она старалась не думать о ее ребенке, каково ему было расти без матери. Может, будь она сильнее, она была бы с ним до сих пор.

– Когда мне было шестнадцать, я убежала из дома. Убежала от всего. Я плохо соображала, и не помню уже, как оказалась в холмах. Была зима, холодно, и я не знала, что делать. Просто не знала, как исправить то, что уже было сделано. Подошла к обрыву, заглянула за край, и вот он, мой ответ… Ответ на всю эту боль и несчастья, – Изабель вдруг поняла, что плачет. – Жаль, что мне не хватило тогда присутствия духа. Просто мне было тогда так плохо, из-за всего, – она утерла слезы. – Черт, вот уж не хотела так расклеиваться.

Джесс обнял ее за плечи. Изабель давно никто так не обнимал, вот уже сорок лет. Она закрыла руками лицо и всхлипнула.

– Посмотрела в небо, на звезды, – сказала она. – Попросила Бога, чтобы он простил мне этот грех, и шагнула с обрыва.

– Господи, Изабель…

– Ну, в общем, надо мне было выбрать обрыв повыше, потому что то падение… оно меня не убило, – у нее вырвался горький смешок. – Просто переломала себе кости. Двигаться не получалось. Просто лежала там, плакала, кричала. Боль была ужасная. – Она отодвинулась от Джесса и вытерла лицо рукавом. – Ну, тогда-то шауни меня и нашли. Принесли к Крампусу. Думаю, я себе что-то в позвоночнике сломала, потому что могла только одной рукой шевелить, и ниже пояса ничего не чувствовала. Перед глазами все плыло. Думаю, я умирала. И тогда Крампус меня укусил.

– Укусил тебя?

– Угу. Так он это делает. Обращает людей. Что-то насчет смешения крови, так он говорит. Ну, что бы он там ни делал, мне это спасло жизнь. Сразу меня вылечило. Двух дней не прошло, а я уже была, как новенькая. Вот только это было не все, – она вытянула перед собой руки, посмотрела на свои иззубренные черные ногти, на чешуйчатую кожу. – Я не всегда была похожа на монстра, знаешь ли. У меня была светлая кожа, и волосы длинные, рыжие. Симпатичные платья носила.

Некоторое время они шли молча.

– Так вот почему ты не уходишь – потому что он тебя спас?

Изабель поглядела вверх, в ночь, чувствуя, как на лицо садятся снежинки.

– Нет, – сказала она, зная, что если бы могла, то вернулась бы к сыну. Она знала, что ее мальчику сейчас должно быть уже за сорок, что он ее просто не узнает, да и не захочет узнавать, после того, как она его бросила. Но ей бы очень хотелось посмотреть, каким он вырос. Посмотреть, достались ли ему глаза его отца. – Если бы могла, сразу ушла бы.

– Так что тебя останавливает?

– Крампус запретил нам появляться в городе и приближаться к людям, если мы можем этого избежать – не хочет, чтобы кто-то нас увидел. Или, по крайней мере, раньше не хотел – ну, знаешь, когда он еще прикован был. Посылал иногда кого-нибудь из нас в город, украсть газету или залезть в библиотеку за книгами о Санта-Клаусе, или еще за чем, что нам было нужно, и мы не могли сделать сами.

– И, дай-ка я догадаюсь, есть причина, по которой вы должны ему подчиняться? Он что, заколдовал вас? Загипнотизировал?

Она кивнула:

– Можно сказать и так. С тех пор, как он нас обратил, стоит ему дать нам прямой приказ, и мы просто не можем поступить как-то по-другому. Будто ты марионетка: ты больше не думаешь, а просто делаешь.

– И, я так понимаю, он приказал тебе быть все время при нем.

– Он заставил нас принести клятву. Ну, там, не убегать, защищать его, заботиться о нем, и все такое.

– Не слишком веселая жизнь для юной барышни.

– Я просто стараюсь об этом не думать, – она заметила впереди вывеску магазинчика, светившуюся где-то в четверти мили от них.

– Что он вообще такое? – спросил Джесс.

– Крампус?

Он рассмеялся:

– О ком же еще я могу говорить?

Изабель улыбнулась.

– Точно сказать не могу. Шауни уверены, что он – бог леса. Черт, да они от него в таком восторге, что ему, наверное, и не нужно было их обращать. Думаю, он сделал это, чтобы они не старели. Маква рассказывал, что все их племя приносило Крампусу дары еще тогда, когда тут вообще поселенцев не было.

– А Вернон? Я так понимаю, он-то добровольцем не был?

Она рассмеялась.

– Он исследовал местность для угольной компании где-то еще в первой половине прошлого века. Случайно наткнулся на Крампуса. Ну, Крампус, конечно, не мог после этого так просто его отпустить. И Вернону повезло застрять в компании шауни почти на сотню лет. Дай ему только шанс, он тебе об этом все уши прожужжит, можешь быть уверен.

Они подошли к магазину, обогнув грязный сугроб, громоздившийся в конце парковки, и остановились в тени мусорного бака. Изабель заглянула в магазинчик сквозь витрину. Ассортимент был невелик – бакалея, самые необходимые продукты, местные поделки и сувениры: роллы с пеканом, разные варенья и желе, сосиски, копчености, лоскутные одеяла, шапки из енота, брелоки, магнитики и индейские украшения, сделанные в Китае. В магазине она была в последний раз еще до беременности, и поймала себя на том, что завороженно разглядывает блестящие витрины и яркие, кричащие упаковки. «Было бы неплохо заглянуть туда на минутку, – подумала она. – Совсем неплохо».

Джесс выудил из кармана пачку банкнот и принялся их разглядывать.

– Черт, да тут одни сотни, – он фыркнул. – Никогда бы не подумал, что в один прекрасный день буду жалеть, что у меня слишком много стодолларовых купюр. А, нашел! – он отделил от пачки сотенную и пару двадцаток, и направился ко входу в магазин. Изабель осталась в тени.

Джесс остановился. Оглянулся.

– Ах, да… Я так понимаю, ты здесь подождешь?

Она рассеянно кивнула, не отрывая глаз от витрины с дешевыми безделушками. С минуту он ее разглядывал.

– Что-то мне подсказывает, ты давненько не была в магазине.

Она снова кивнула.

– Ладно, пойду заплачу, прежде, чем бензин наливать. Это недолго. Я надеюсь, ты не бросишь меня? – подмигнув, он направился дальше. – Да! – крикнул он через плечо. – Смотри, на песцов не напорись. Одна девчонка тут пальцев на ногах недосчиталась, всего пару недель назад.

Изабель уперла руки в боки и смотрела, как он уходит.

Примерно через минуту после того, как Джесс зашел в магазин, на шоссе показалась машина, и свернула на парковку. Изабель отступила поглубже в тень. Из машины выбрались двое девчушек-подростков и парень постарше; они смеялись, явно над чьей-то шуткой. Одна девчонка запрыгнула парню на спину и так доехала до магазина; все трое при этом так ухали и смеялись, будто жизнь для них была одной большой праздничной каруселью. «Такие беззаботные», – подумала Изабель, изо всех сил стараясь не завидовать.

– В жизни не всегда все идет так, как ты хочешь, – пробормотала она себе под нос. – Только и всего.

Изабель смотрела, как они дурачатся в магазине. У обеих девушек были длинные, волнистые волосы, сиявшие мягким блеском в свете пивных реклам. «Как раз такие, в которые мужчине так и хочется запустить пальцы», – подумала Изабель, прикоснувшись к собственным, коротко обрезанным, волосам. На ощупь они были жесткими, ломкими. У нее не было возможности помыться еще с осени; горные речки были слишком холодны. Девушки были накрашены: тушь на ресницах, губная помада. Сережки в ушах. «Ну да, все что девушки обычно делают, когда хотят быть покрасивее». Она задумалась: может, макияж поможет скрыть пятна у нее на лице? «Может, немного помады? Тогда, кто знает, может, я буду больше похожа на женщину, а не на какого-нибудь пещерного монстра».

Из магазина вышел Джесс; в одной руке у него была канистра, в другой – пакет с покупками. Он кивнул Изабель, подошел к колонке, и принялся наполнять канистру бензином. Ребята появились из магазина минуту спустя. Парень потряс банку с газировкой, открыл, и направил бьющую из банки струю на девчонок. Те заорали и принялись кидаться в него снегом. Он попытался увернуться, поскользнулся и растянулся на льду, выронив банку. Все трое смеялись так, что Изабель уже подумала, что им понадобится медицинская помощь. И вдруг Изабель страшно захотелось, чтобы они прекратили. Ее руки сжались в кулаки. Она поймала себя на том, что ей хочется заткнуть их, вырвать их красивые волосы, расцарапать их хорошенькие личики, показать им, каково это – лишиться всего.

Одна из девчонок помогла парню подняться на ноги. Он обнял ее за талию, притянул к себе, они обнялись – и вот они уже целуются, так, как целуются только в самом начале романа. Изабель, прижав пальцы к губам, смотрела, затаив дыхание. Ребята забрались к себе в машину, и Изабель уже больше не желала им зла, нет, все, что ей хотелось – поехать с ними, тоже забраться в машину и отправиться туда – куда угодно, – где теперь отрываются ребята и девчонки. Она попыталась представить, каково это – просто веселиться. Он смотрела им вслед, пока задние фонари их машины не исчезли за поворотом темного шоссе.

Подошел Джесс.

– Вот. Можешь это взять? – он дал ей пакет с покупками и поставил у ее ног канистру. – Сейчас вернусь. Надо кое-куда позвонить по-быстрому.

– Позвонить? Погоди. Не уверена, что тебе стоит это делать.

– Изабель, мне надо узнать, все ли в порядке с дочкой. Я просто позвоню ее бабушке. Этот звонок никак не может подвергнуть Крампуса опасности. Так что расслабься.

Она прикусила губу. Если ничто не угрожало Крампусу напрямую, и не нарушало его запретов, – решать надо было ей.

– Изабель, я не спрашиваю. Я позвоню и сразу вернусь.

– Ну… ладно.

Он направился было к телефону, но обернулся:

– А, да. Купил тебе кое-что, – он вытащил из пакета с покупками еще один пластиковый пакет и передал ей.

– Что это?

– Просто открой и посмотри.

Она посмотрела, как он идет к телефонной будке, потом осторожно заглянула в пакет. Там лежала упаковка арбузной жвачки, огромная шоколадка с миндалем, а еще что-то пушистое. Она вытащила это из пакета, и оно оказалось очень пушистой черно-белой зимней шапкой. Рассмотрев шапку получше, Изабель обнаружила, что сделана она была в виде головы панды, с носом, ушами и большими печальными глазами. Еще у шапки имелись завязочки, которые оканчивались огромными лохматыми помпонами. Это была ужасно дурацкая шапка, но никто бы никогда не подумал, что она – мужская. В пакете еще оказалась коробочка. Она вытащила ее, открыла, и внутри нашла браслетик с амулетами, к которому был пристегнут огромный пушистый брелок в форме сердца. У нее вырвался писк, и она прикрыла ладонью рот. В украшениях Джесс явно разбирался так же плохо, как и в шапках, но она все никак не могла согнать с лица улыбку. Изабель вытащила браслет из коробки и застегнула у себя на запястье. Просто дешевая безделушка, ей это было прекрасно известно, но такая блестящая и очень-очень девичья. Монстрам парни такое не покупают, и в это мгновенье, в эту секунду она опять почувствовала себя девушкой. Закрыла глаза, смакуя это чувство. По щеке сбежала слеза, потом другая. Она попыталась припомнить, когда в последний раз ей что-то дарили. Да, это был Дэниел, и он подарил ей колечко. Сорок лет назад. Она вытерла глаза.

– Прекрати это, – прошептала она. – Не время раскисать.

Джесс уже повесил трубку и быстро шел в ее сторону. Изабель тут же откинула капюшон, натянула шапку и завязала под подбородком пушистые помпоны. Она надеялась, что выглядит так же глупо, как себя чувствует, и ей не терпелось посмотреть, какое у него будет лицо, когда он ее увидит.

Джесс подхватил канистру.

– Надо идти обратно, – и он направился к гравийной дороге, даже не посмотрев в ее сторону; лицо у него было угрюмое и решительное. Изабель замешкалась, ничего не понимая. Почувствовала укол обиды. «Что это он вдруг?» Она подхватила мешок с продуктами и бросилась его догонять.

– Они хотят забрать Эбигейл, – сказал он жестким, напряженным голосом. Изабель не знала, что на это ответить.

– Мать Линды спросила меня, зачем это Эш Боггз явился к ней в поисках Эби. Только это мне старая ведьма и сказала, и больше ни черта. Только все пытала меня, чего это я такого натворил. Знаешь, что это значит?

Изабель помотала головой.

– Это значит, Генерал собирается привести свою угрозу в исполнение. Твою мать! – голос у него сорвался. – Твою мать!

Джесс с его длинными ногами, сам не замечая, шел очень быстро, и Изабель приходилось временами переходить на трусцу, чтобы за ним поспеть.

– Невозможно сказать, что взбредет в голову Генералу, – сказал Джесс, но обращался он, похоже, к самому себе. – Мне, на хрен, надо что-то предпринять, пока еще не слишком поздно.

Изабель молча смотрела, как Джесс переливает бензин в бак пикапа; пустую канистру он бросил в кузов.

Когда они пришли, Вернон сидел на ступеньках крыльца. Он поглядел на Изабель и хихикнул:

– Ну, это просто прелестно. Надеюсь, Макве вы такую тоже принесли.

Джесс направился было внутрь церкви, но Вернон выставил руку, преграждая ему путь:

– Погоди. Я бы на твоем месте сейчас туда не ходил.

– Почему? – спросила Изабель. – Что случилось?

– Ничего. Просто старина Высокий-и-Злобный не в настроении, с ним такое бывает. Вот и все.

Джесс оттолкнул руку Вернона и прошел внутрь церкви. Изабель последовала за ним, и они увидели Крампуса, который сидел, скрестив ноги, перед «буржуйкой». Мешок лежал перед ним, а вокруг валялось множество наконечников стрел – золотые, бронзовые, и все явно очень древние. Шауни сидели на некотором расстоянии от него, внимательно за ним наблюдая, и вид у них был встревоженный. Випи глянул на них и покачал головой.

– Сейчас не самое лучшее время, – прошептала Изабель.

Джесс, не обращая на нее внимания, шагнул вперед.

Изабель схватила его за руку:

– Подожди.

Джесс стряхнул ее руку.

– Крампус.

Крампус сдвинул брови, но глаз не поднял.

Джесс подошел прямо к Повелителю Йоля.

– Крампус, нам надо поговорить.

Крампус, все так же сидя с закрытыми глазами, поднял руку и нетерпеливо ею помахал. Изабель заметила, что Повелитель Йоля выглядел все более расстроенным, и она знала, чем это чревато. Она бросилась к Джессу и положила руку ему на грудь, пытаясь его предупредить.

– Джесс, – сказала она тихо, но резко. – Тебе придется подождать.

Крампус погрузил руку в мешок и принялся там шарить. Это продолжалось несколько минут. Изабель прямо чувствовала, как с каждой секундой в Джессе поднимается раздражение.

– Крампус! – сказал Джесс громко. – Это срочно.

Крампус вытащил из мешка руку, открыл глаза, уставился на свою пустую ладонь и испустил вой.

– Проклятый Один! – прошипел он. – Проклятые валькирии! Куда они ее спрятали? – он обратил взгляд на Джесса и зарычал. – Ты смеешь прерывать меня?

Джесс не отступил.

– Нам надо ехать прямо сейчас. Забрать мою дочь, пока не…

– Это подождет, – сказал Крампус, отмахнувшись. Изабель поразилась было его сдержанности, но потом заметила, как он измотан.

– Нет, – упорствовал Джесс. – Ты не понимаешь, Генерал, он…

– Это ты не понимаешь. Я должен найти стрелу Локи. Без нее мы против него бессильны. Бальдр убьет нас всех.

– Крампус, ты должен…

– Нет! – вскричал Крампус, поднимаясь на ноги. Хвост у него так и ходил ходуном из стороны в сторону. – Не тебе говорить мне, что я должен делать!

Изабель оттащила Джесса назад.

– Прекрати, Джесс.

Джесс ткнул пальцем в сторону Крампуса.

– Моя кроха в беде, и я должен с этим что-то поделать! Вот что я тебе скажу: сиди тут, если тебе охота, а я разберусь со всей этой херней, – он вырвал у Изабель свою руку и решительно прошагал к картонной коробке, где лежали деньги и оружие.

Лицо у Крампуса страшно исказилось, ноздри раздулись, и дышал он часто, будто с трудом. Изабель знала, что последует дальше, и бессильно смотрела, как его губы растягиваются, обнажая острые, длинные клыки. Широко распахнутые глаза Крампуса вспыхнули алым. Она открыла было рот, предупредить Джесса, но Крампус уже догнал его, в три шага. Джесс, должно быть, что-то услышал, потому что он начал оборачиваться; но не успел он понять, что происходит, как Крампус схватил его – одной рукой за шею, другой – спереди, за куртку. Он поднял Джесса в воздух и с силой впечатал в стену. Вся церковь затряслась.

– Ты никуда не пойдешь без моего позволения!

Джесс, задыхаясь, выдавил с трудом:

– Пошел ты! Я не один из твоих рабов, – он схватил Крампуса за запястье и попытался вывернуть его, чтобы освободиться. Крампус швырнул его на пол.

– Держите его, – приказал Повелитель Йоля, и трое шауни бросились на человека прежде, чем Джесс успел подняться на ноги. Неистово размахивая руками, тот исхитрился двинуть Макву в лицо, но потом его прижали к полу.

Крампус тяжело шагнул к ним, и застыл, возвышаясь над Джессом; в горле у него клокотало низкое рычание. Изабель знала, что Джесс зашел чересчур далеко, знала, что Крампус его укусит, обратит.

– Моему терпению пришел конец! – резко заявил Крампус. Он присел и схватил Джесса за руку. – Ты не оставляешь мне выбора. – Он ухмыльнулся, обнажая клыки.

– Нет! – закричала Изабель. – Крампус, прекрати!

Крампус, не обращая на нее внимания, открыл рот, чтобы укусить Джесса.

Изабель бросилась вперед, прямо между ними.

У Крампуса был такой вид, будто вот сейчас он убьет ее голыми руками.

– Ты поклялся! – вскрикнула Изабель. – Поклялся на крови!

Крампус оттолкнул ее с такой силой, что она покатилась по полу и врезалась в ряд скамей. Изабель, перевернувшись, вскочила на ноги и закричала:

– Неужели слово Повелителя Йоля ничего не значит? Так чем ты тогда лучше Санта-Клауса?

Крампус вскочил на ноги, пожирая Изабель гневным взглядом, и она видела, что он взвешивает, убивать ее или нет, видела это в его горящих глазах. Он задрал лицо к потолку, испустил страшный вопль, потом стиснул зубы и стоял так некоторое время, зажмурившись; его грудь так и ходила ходуном. Постепенно его дыхание успокоилось. Плечи опустились.

– Изабель… Мой маленький лев. Сердце у тебя исполнено храбрости, а слова – правды, – он перевел взгляд на Джесса. – Ты… если ты еще хоть раз бросишь мне вызов… Я тебя убью, – его слова прозвучали окончательно и бесповоротно; он вздохнул. – Я сдержу свою клятву. Эти люди умрут, и умрут они плохой смертью. Но все в свое время, и сейчас нас ждут более срочные дела, – он повернулся и, пошатываясь, вернулся обратно к печке. И уставился на мешок.

– Свяжите его, – бросил Крампус через плечо. – Приглядите, чтобы он не сбежал. Я не могу рисковать. Он слишком непредсказуем.

Маква сбил Джесса с ног, кинул плашмя на пол и прижал коленом, затем указал на карнизы для занавесей, стоявшие в углу. Випи вскочил на ноги, вытащил нож и срезал с карниза шнуры. На обратном пути его перехватила Изабель:

– Дай-ка мне это, – и она забрала у Випи шнуры. Випи бросил взгляд на Макву и пожал плечами. Изабель подошла к Макве.

– Не будь таким дикарем. Давай, слезай с него.

Маква скривился и сказал что-то на шауни – явно что-то нелестное, но с Джесса слез.

– Заведи руки за спину.

Джесс неохотно подчинился.

Изабель связала ему запястья – надежно, но не чересчур туго. Джесс не смотрел на нее; вместо этого он пожирал злобным взглядом Крампуса.

Крампус сел рядом с мешком. Подобрал с пола одну из стрел и принялся внимательно разглядывать.

– Где же ты прячешься?

Санта-Клаус стоял на краю обрыва и смотрел вниз, на волков. Утренний ветер трепал его длинную бороду. Дыхание облачками пара вырывалось изо рта. Волчица посмотрела на него, потом на своего волка, лежавшего рядом. Заскулив, она тронула лапой волка, но тот не двигался. Задрав голову, она поглядела на седобородого человека и тявкнула. Лицо у Санты дернулось, но он не двинулся с места, только смотрел.

Он оглядел небо, где не было и следа воронов. Он ничего от них не слышал со вчерашнего утра. Санта знал, что это означает. След остыл; Крампус мог быть где угодно, хоть за тысячу миль, и без воронов его не найти. Он зря терял время.

Он услышал рог – далеко, с востока. Повернувшись в ту сторону, он достал свой собственный рог и дунул. Звук эхом разнесся по долине, звук, недоступный уху большинства людей, звук, который был слышен за полмира отсюда.

Несколько минут спустя он увидел сани – они появились над дальним гребнем и летели к нему. Они были меньше его рождественских саней, и тянули их двое козлов – Тангниостр и Тангриснир. Козлы были истинными козлами Йоля, последними из своего рода, последней его связью с иными временами.

– Прошлое должно оставаться в прошлом, – проворчал он. «Сколько я сумел забыть. А теперь возвращается Крампус и будит призраков прошлого, – Санта посмотрел в небо. – Бальдр был мертв, как и все боги, и должен был оставаться в мертвецах. Бальдр расплатился за содеянное им зло, за гордыню, за обман, расплатился собственной душою и жизнью… Расплатился стократ. Сколько же еще ему платить? Когда мне будет позволено забыть?»

Сани спустились и, подпрыгнув на ухабах, остановились. Из саней выпрыгнули двое эльфов, оба – вооруженные мечами и пистолетами, в походном снаряжении: толстые куртки, бриджи, плащи и сапоги. Они не спеша подошли к Санте, внимательно, настороженно оглядывая долину. Ростом они были ему едва до пояса. Эльфы подошли к краю обрыва, поглядели на волков.

– Фреки мертв? – спросил Тахл, младший из двоих эльфов.

– Нет, – ответил Санта. – Но, боюсь, это вскоре случится.

– Мы можем что-то сделать?

– Для Фреки – нет. Он слишком велик для этих саней.

– Жаль.

– Да, – согласился Санта. – А Гери не оставит его даже в смерти. Их судьбы едины.

Они смотрели, как Гери ходит вокруг своего товарища. Она лизнула его в мохнатую морду и опять посмотрела на седобородого человека. Опять тявкнула. Заскулила.

– Не можем же мы оставить их вот так, – сказал Тахл. – Должно же быть что-то, что мы можем сделать.

– Это печально, но они, как и все древние, принадлежат прошлому, и их время ушло, – Санта отвернулся и пошел к саням. Старший эльф последовал за ним, но младший остался, не отрывая взгляда от обреченных созданий.

– Поедем, Тахл, – окликнул его Санта-Клаус. – И так тяжело, не стоит все еще больше усложнять.

Эльф прикусил губу и, повернувшись спиной к обрыву и к волкам под ним, с разбегу запрыгнул в сани. Старший эльф тряхнул вожжами; козлы, заблеяв, прыгнули в небо и понеслись над верхушками деревьев. Тахл смотрел, как фигурки волков становятся все меньше и меньше, пока они не превратились в два крошечных пятнышка среди заснеженного леса.

Когда сани исчезли за гребнем холма, волчица задрала морду и завыла; одинокий, тоскливый вопль далеко разнесся среди покрытых снегом холмов.