Эпилог
«Беспорядки в центре Москвы. Почему они стали возможны? Как получилось, что политическое шествие закончилось ужасной бойней, в которой погибло не менее ста человек? Почему полицейские набросились на мирных граждан? Когда отправится в отставку начальник Московского управления полиции? Мы вновь и вновь возвращаемся к этим вопросам, которые будоражат общество после очередного преступления…»
(gazeta.ru)
«Минимальные жертвы и огромная победа. Все понимали, что непримиримые устроят провокацию во время Конклава, но никто не ожидал столь грандиозного нападения… Или ожидал? По самым скромным подсчётам, Ярге удалось перебросить в Тайный Город не менее трёх тысяч вампиров, но нападение полностью провалилось благодаря явлению легендарного Великана Крови. До сих пор широкой публике неизвестно, кому удалось собрать все Амулеты семьи Масан, а главное – справиться с ними, но, судя по тому, что Великан пришёл на помощь Тайному Городу, он является союзником. Кто он, наш герой?…»
(Тиградком)
* * *
Ей было больно…
Нет, не сейчас – чуть раньше.
Анне стало больно, когда она, справившись с непримиримыми, влетела в подготовленный навами портал и оказалась на крыше «Империи». Попыталась снять Амулеты, но поняла, что они слишком тяжелы. И крепко впились в тело: Каменные Глаза и Диадема Теней – в голову, Крылатый Перстень – в палец, Алое Безумие давит на грудь, Мёртвая Роза не желает выпадать из руки, Железный Пояс – расстегиваться, и даже Драконьи Иглы не вынимаются из ножен…
Амулеты, которые только что дарили невиданную силу, теперь убивали её, и вот тогда Анне стало больно.
Она медленно села, прислонилась спиной к стене вентиляционной шахты, посмотрела на появившегося Сантьягу, хотела прошептать проклятие, но по его глазам поняла, что комиссар ничего не понимает.
И улыбнулась.
Вместо проклятия.
– Анна! – Он бросился к ней так быстро, что показалось – воспользовался порталом, опустился на колено рядом с девушкой, взял за руку, наклонился, заглянул в глаза: – Анна, вы ранены?
– Нет…
– Давайте я помогу! – Сантьяга попытался снять с неё Диадему. – Нужно избавиться от Амулетов.
– Не получится…
И он тоже всё понял. Вздрогнул. Нежно, очень-очень легко прикоснулся к Каменным Глазам, затем – снова к Диадеме, бросил взгляд на Алое Безу-мие и тяжело вздохнул. Он тоже понял, что Амулеты не отпустят фальшивого Великана, пока не съедят его.
«А ведь князь не солгал, сказав, что Тёмный Двор навсегда оставит меня в покое… Не солгал…»
– Это было потрясающе, – тихо сказала Анна, глядя Сантьяге в глаза. – Никогда в жизни я не испытывала такого прилива сил. И я… я чувствовала себя всемогущей… Не улыбайтесь, комиссар, вам не понять… Я действительно была всемогущей, была равной князю, а может – выше его… Я была Великаном, комиссар, я была Великаном… Ненастоящим, но я им была… Я прикоснулась к той магии, что за пределом…
– Вы спасли нас, Анна, – тихо сказал нав. – Вы защитили Город.
– Я знаю, что вы будете меня помнить, комиссар, вы ведь помните всех…
– Всех, – подтвердил Сантьяга. – Я помню всех достойных.
– И живёте дальше…
– Вы знали, что так будет?
Она улыбнулась. Попыталась поднять руку, но не смогла, и комиссар, правильно истолковав жест, взял её тонкую кисть в свою ладонь.
– Посидите со мной, – едва слышно попросила Анна. – Мне… немного страшно…
И Сантьяга нежно прижал девушку к себе. Нежно, но очень крепко.
* * *
«Почему Красные Шапки до сих пор пребывают в состоянии средневековой дремучести? Будем откровенны: это единственная семья Тайного Города, к которой неприменим термин «цивилизованная». Свары, междоусобицы, пренебрежительное отношение к закону и обязательствам, склонность к грабежам и насилию – вот далеко не полный перечень занятий, которые являются визитной карточкой дикарей. Как вы понимаете, склонность к изучению наук и похвальное трудолюбие среди их достоинств отсутствуют. Как, собственно, достоинства вообще. До настоящего времени считалось, что дикари остаются в угнетённом состоянии из-за слишком долгого пребывания в Западных Лесах и удивительного метаболизма, требующего ежедневной порции алкоголя. Однако мы решили проверить: так ли это? И представляем взыскательной публике удивительный научный эксперимент, исследующий влияние массмедиа на развитие Красных Шапок! Встречайте, господа: реалити-шоу «Великий Дом-4» и его несравненная, прекраснейшая ведущая СопляК…»
(Тиградком)
* * *
– Ну что, буфем разбирать вас на фетали? – осведомился Кувалда, строго изучая Маманю и Абажура.
– Зачем? – не понял Абажур.
– Затем, что вы – приёмники, – без смеха ответил великий фюрер, и в его устах фраза прозвучала настолько увесисто, что забеспокоилась даже Маманя.
– А разбиралка не отвалится? – строго осведомилась тётка Дурич, отвечая одноглазому мрачным взглядом.
– Не на соплях фелано, – парировал Кувалда.
– Ты насчёт соплей повнимательнее, – посоветовала Маманя. – Всё-таки – наследница.
– Чья?
– Нашей великой семьи. – Она шумно шмыгнула носом. – Даже в телевизоре сказали. Дочь твоя там целый канал образовательный ведёт про нашу удивительную семью, хоть бы посмотрел, ирод.
– Нет у меня телевизора, – ощерился великий фюрер.
– Тогда в телефоне поглазей, – предложила Маманя. – Телефон у тебя есть? Или пусть дети купят?
Абажур сплюнул, но ругаться не стал, поскольку не знал, что делать. С одной стороны, ему было смешно и приятно наблюдать за тем, как тётка Дурич плющит одноглазого. С другой – авторитетный Гнилич понимал, что если у Мамани всё выгорит, то его надежда стать преемником великого фюрера растает лёгкой дымкой утреннего перегара. Так и не перешедшего в полноценный дневной выхлоп.
– Ты фавай не заговаривайся, – посоветовал Кувалда, сообразив, что поддержки от Абажура не будет. – Ты за языком следи, а то…
– А то чо? – с любопытством осведомилась тётка Дурич, и одноглазый с ужасом понял, что «ни чо».
В смысле – «ни чо» после «а то» не случится.
Потому что в семью вновь пришла беда. Раздражённая неудачей Всеведа не нашла ничего лучше, как выместить злость на невовремя напомнивших о себе дикарях и высочайше повелела «готовить семью Красных Шапок, наших верных и полезных подданных, к установлению безусловного соответствия действующим законам, нормам и традициям Зелёного Дома». А когда ужаснувшийся длинному и непонятному тексту Кувалда потребовал разъяснить, ему было милостиво поведано, что Берегиня планирует распространить элементы матриархата на все вассальные семьи, а начать решено с дикарей.
«Если опыт будет признан удачным, нормы безусловно передовой властной системы будут распространены на концов и приставников».
Концы и приставники приуныли, моряны восприняли выпущенный Берегиней эдикт нейтрально-сдержанно. Что же касается челов, то им пока решили ничего не говорить и не обещать.
И теперь получалось, что великий фюрер Кувалда, несравненный и одноглазый лидер великой семьи, должен самолично объявить подданному населению, что известная скандалистка Маманя Дурич становится уйбуем.
– С балкона объявить должен, – хихикнула тётка. – Публично, как дом.
– Ну в публичности ты разбираешься, – пробубнил одноглазый.
– Не хуже некоторых! – кивнула Маманя. – Пошли!
И подтолкнула великого фюрера к балкону.
На семью Красных Шапок надвигался новый день…
* * *
«Сейчас, по прошествии нескольких дней после ужасных событий в центре столицы, всё чаще и чаще звучит вопрос: кто именно устроил бойню? Храбрые активисты, не побоявшиеся выйти на улицу, чтобы продемонстрировать свою гражданскую позицию? Нет, конечно же, нет, они ведь совсем дети – молодые люди, студенты и школьники, мечтающие прожить жизнь в свободной стране. Но кто? Переодетые агенты спецслужб? Возможно. И в настоящий момент мы пытаемся расследовать эту версию. Но при этом не будем забывать, что очевидцы трагических событий рассказывают о множестве вооружённых мужчин, неожиданно появившихся в центре города и так же неожиданно его покинувших. Именно эти мужчины, как нас уверяют очевидцы, ответственны за большинство смертей…»
(РБК)
* * *
– Возвращение Клаудии получилось… триумфальным, – с улыбкой сообщил Захар, наполняя бокал комиссара терпким красным вином.
– Ты преувеличиваешь, – рассмеялась кардинал Бруджа. – Меня встретили гробовой тишиной.
– Как, впрочем, и предполагалось, – кивнул Сантьяга.
Комиссар отправился на крышу встречать Анну, пропустил момент появления Клаудии в зале Конклава и теперь, заперевшись в апартаментах истинного кардинала, довольствовался рассказом окрылённых масанов.
– Они ошарашены, – произнёс Треми.
– Не так сильно, дорогой.
– На тебя смотрели, как на богиню.
– Вы возродили легенду, комиссар. – Бруджа подняла бокал, и мужчины учтиво повторили её жест. – Вы показали семье Масан их истинного лидера.
– И? – поднял брови нав.
– Непримиримые готовы к переговорам.
– Очень хорошо. – Сантьяга сделал маленький глоток вина.
Он обратил внимание на то, что вампиры не осведомились о судьбе Анны, и не стал им ничего рассказывать. В конце концов, сегодня день триумфа.
– Встреча состоится через три дня в Риме, – продолжила Клаудия, машинально прикоснувшись к Алому Безумию. – Но кардиналы наверняка спросят про остальные Амулеты Крови.
– Вы ответите правду: отныне сокровища семьи Масан хранятся в Тёмном Дворе, – спокойно посоветовал нав. – Но могут в любой момент быть доставлены вам. Быстрее, чем они думают.
– А если… – Захар тоже едва прикоснулся к вину, облизнул губы и продолжил: – А если обстоятельства потребуют появления Великана Крови? Вы сможете это устроить?
И вновь – ни слова об Анне.
– Не уверен, – честно ответил Сантьяга, выдержав короткую паузу. – К сожалению, удачной получилась лишь первая часть плана, а затем всё пошло не так, как мне хотелось бы.
Вампиры переглянулись.
– Метаморф…
– Анна умерла, – сухо сообщил нав.
– Мне жаль, – вздохнул Захар.
– Мне жаль, – эхом повторила Клаудия.
– И я советую вам всерьёз задуматься над избранниками для ваших детей, – неожиданно произнёс комиссар, пристально глядя на истинного кардинала. – В них уже смешались Треми и Бруджа, так зачем останавливаться? Вы ведь Глаза Спящего, Клаудия, вы способны отыскать нужные линии среди всего разно-образия и создать настоящего Великана… – Он горько улыбнулся: – Истинного Великана.
И молча допил вино.
Горькое.
* * *
– То есть как не подняли налоги? – изумился Серис, по очереди разглядывая близнецов. – Никому?
– Ни на копейку, – со вздохом подтвердил Майно.
– И ещё оказалось, что Зелёный Дом должен морянам, – добавил Лебра.
– Много?
– Довольно-таки да…
– Мы всё посчитали, – убедительно произнёс Майно. – Сумма невеликая, но заплатить придётся. Опять же – оборотни будут довольны, а когда оборотни довольны, то и Великому Дому хорошо, правда?
Но с ходу соглашаться с племянниками Серис не стал. Пошевелил пальцами, требуя доказательства, бросил недовольный взгляд на выложенную Леброй папку, весьма толстую, кстати, и принялся грызть карандаш, плотоядно разглядывая подчинённых родственников.
Близнецы решили не мешать.
– Документы Фатма подготовила? – примерно через минуту осведомился старик.
От неожиданности Лебра шумно поперхнулся, а вот Майно сумел сдержать удар и спокойно подтвердил:
– Она занимается их финансами.
– И очень красивая девушка, да? – Серис перестал грызть карандаш и уставился на младшего племянника.
– Не заметил… – промямлил тот.
– Не заметил, но ужинать в дорогой ресторан повёл?
– В нормальный ресторан, – начал было Лебра, но через секунду опомнился: – Откуда вы знаете?
– Из твоего аккаунта в соцсети, кретин!
– Чёрт…
– Идиот! – заржал Майно.
– Заткнись! – Лебра умоляюще посмотрел на старика и сбивчиво продолжил: – Дядя Серис, Фатма – чудесная девушка, умная, начитанная, красивая… И это она спасла нас в Южном Форте. Я ей позвонил, пожаловался, она приехала, но мы тогда уже спокойно говорили с Урбеком, а Фатма не уехала, а осталась, взобралась на крышу и стала ждать, чем всё закончится. А потом, когда приехали масаны, она нас спасла…
– Да, – подтвердил Майно. – Вынесла из-под пуль.
Несколько секунд старик разглядывал предельно серьёзных близнецов, после чего пожал плечами:
– Зачем вы это мне рассказываете? Так вы будете оправдываться перед мамой… Точнее, ты будешь оправдываться, Лебра.
– Вот мы и репетируем, – простодушно сообщил Майно. – Хорошо получилось?
– Неплохо, – признал старик.
– Спасибо.
Несколько секунд Серис смотрел на улыбающихся племянников, после чего хмыкнул и сообщил:
– Я догадывался, что вам, олухам, нельзя ничего поручить, поэтому выбил дополнительные налоги из концов.
– Мама всегда говорила, что вы – гений, дядя Серис, – с чувством сообщил младший близнец.
– И я всегда так говорил, – добавил Майно.
– И я, – не остался в стороне Лебра.
– Но теперь я хочу поговорить насчёт вашего кооператива с известным преступником Урбеком Кумаром, – твёрдо продолжил Серис.
– Я помогал Красным Шапкам оптимизировать поступления! – тут же заявил Майно. – Ничего противозаконного.
– После внедрения «ЭлектроБарыги» собираемость налогов с Красных Шапок снизилась, – сообщил Серис, тыча пальцем в монитор.
– Это всё Урбек!
– Известный преступник Урбек, – поправил брата Лебра. – Он на нас хванов натравил, мерзавец, а потом ещё и вампиров.
– Но сделать с ним мы ничего не в состоянии, потому что его налоги поступают в Тёмный Двор, – закончил Майно. – Зато можно попробовать подать навам петицию.
– Это Урбек посоветовал? – прищурился Серис.
– Ага, – не стал врать старший близнец. – И ещё он сказал, чтобы мы не жадничали и записали вас в число учредителей «ЭлектроБарыги».
– Не меня, а жену, – машинально уточнил Серис. – Я на государственной службе.
– Безусловно, тетю Сирсу, – кивнул Майно. – Безусловно.
Старик улыбнулся, вновь погрыз карандаш, но уже без прежней агрессии, почти благодушно произнёс:
– Тем не менее налоги с Красных Шапок нужно вывести хотя бы на прежний уровень, иначе это отразится на нашей зарплате.
– Давайте предложим Берегине поднять квоты на грабежи? – деловито посоветовал Лебра.
– Давайте, – легко согласился Серис. – Вы подготовили письмо?
* * *
– Это ведь была она, Анна, ведь так?
– Теперь вы знаете мою тайну, – улыбнулся в ответ Сантьяга.
– Одну из ваших тайн, – уточнил Сдемир. – У вас их много.
– Да, – не стал спорить нав. – Я заметил, вы ничего не пьёте.
– Ждал хозяина, – язвительно ответил барон.
– Коньяк?
– Не откажусь.
Сантьяга выставил два пузатых бокала, плеснул в каждый на два пальца янтарной жидкости из пыльной бутылки, пробормотав: «Вам обязательно понравится», подал один бокал гостю, а сам, пройдя мимо кресла, в котором расположился люд, остановился у окна, задумчиво разглядывая московские улицы.
– Коньяк прекрасен, – сообщил Сдемир, отведав.
– Он очень стар.
– Где Анна?
– Умерла. – Теперь и нав сделал глоток.
– Из-за Амулетов? – догадался барон.
– Да.
Последовала ещё одна пауза, во время которой люд опустошил свой бокал. Молча. А затем сказал:
– Мне не нравится, что вы её убили, комиссар.
– Анна сама сделала выбор, – ответил нав, не отвлекаясь от окна.
– Вы лжёте, – вздохнул Сдемир. – Лжёте сейчас и солгали ей.
– Тем, кому дают столь мощное оружие, не лгут, – тихо возразил Сантьяга. – Она ведь могла обратить Амулеты против меня?
– Могла, – согласился люд.
– Почему не обратила?
Барон ответил молчанием.
– Вы представляете, что могла натворить Анна, став Великаном Крови? Мы могли потерять и Москву, и Тайный Город… Во всяком случае, оказались бы в нокдауне, а так… Анна сделала только то, что должна была сделать: спасла нас.
Он вернулся к бару, взял бутылку и вновь наполнил бокалы.
– Почему Анна пошла на смерть? – спросил Сдемир.
– Истинные мотивы таких поступков всегда остаются тайной, – сказал Сантьяга, глядя молодому люду в глаза. – Но Анна знала, чем рискует.
Сдемир вновь вспомнил девушку, вздохнул, не удержав грустную улыбку, прошептал «Прощай» и сделал глоток коньяка. На этот раз – небольшой.
– Зачем вы рассказали мне об этой тайне?
– Это безопасная тайна, – тут же ответил Сантьяга, поняв, что барон перешёл к делам. – Даже если вы огласите настоящее имя Великана Крови, масаны не рискнут проверять ваши слова: они поражены. В ближайшее время мы проведём несколько походов очищения и добьём тех, кто не пришёл в Тайный Город. – Нав помолчал, затем уселся в кресло напротив собеседника и спокойно продолжил: – Но вы никому ничего не расскажете.
– Почему? – нахмурился барон.
– Потому что вы ненавидите масанов, – объяснил комиссар. – Это не рациональное, а инстинктивное: масаны – хищники, и вы всегда опасались, что Ярга поставит их над вами.
– Вы читаете мысли?
– Все боятся и ненавидят масанов, – ровно ответил Сантьяга, глядя Сдемиру в глаза.
Он не давил, просто смотрел, но люду захотелось прервать разговор. Часа на два-три, отдохнуть.
– Вы ведь искали Буторина?
– Искал, – не стал отнекиваться нав.
– Я отправился за «костюмами» Ярги, а Лобан не успел спасти Буторина – его убили и сожгли масаны… – медленно произнёс барон. – Как думаете, если бы я сам пошёл на Мясницкую, мне удалось бы добраться до чела?
– Возможно.
– Возможно… – Сдемир откинулся на мягкую спинку кресла и поднял бокал, разглядывая коньяк на просвет: – Возможно…
Портал, в который провалился семитонный фургон из Южного Форта, вёл в Цитадель, и когда вцепившийся в дверцу машины барон открыл глаза, он увидел стоящих вокруг навов. Спокойных и хладнокровных, ничуть не удивлённых тому, что вместе с грузовиком прибыло сопровождение. А возможно, навы удивлялись, но чуть раньше, потому что один из них с кем-то говорил по телефону. Остальные молча смотрели на люда, и тогда барон сообразил, что никто на свете не знает, где он сейчас находится. Вообще никто. А Сантьяга знает, что он продался Ярге, и если решит, что нужно воспользоваться случаем, то и убьёт без усилий, и останется безнаказанным.
В случае Сдемира драться с навами – даже с одним! – не имело никакого смысла, но молодой барон всё равно активировал вживлённые в руки мечи, показав, что просто так не сдастся, однако закончивший телефонный разговор нав вышел вперёд, на мгновение выставил перед собой ладони, показав, что не собирается сражаться, и ровным голосом сообщил:
– Комиссар Тёмного Двора просит вас задержаться для короткого разговора. Он прибудет, как только освободится.
– А если я откажусь?
– Вы вольны уйти в любой момент.
Подобное предложение следовало принять с достоинством. Сдемир спрятал мечи и поинтересовался:
– Где я могу подождать?
И был препровождён в комнату с двумя креслами, баром и подключённым к «Тиградком» компьютером – чтобы барон был в курсе последних новостей. Сантьяга явился приблизительно через час, извинился, что так задержался, и начал разговор светским замечанием о погоде.
– Зачем вы ищете моей дружбы? – тихо спросил Сдемир.
– Затем, что вам пора подумать о Великом Доме Людь, – спокойно, словно ждал этого вопроса, ответил комиссар.
– Я думаю.
– Вы ведь понимаете, что не сможете править им?
Ответить можно было по-разному, но Сдемир оценил уровень искренности их разговора и решил его поддержать:
– Смогу, но только из-за спины.
– Это не ваш стиль, – улыбнулся нав. – Вам нужен трон, но мы оба знаем, что в реалиях Зелёного Дома трон вам не светит, поскольку вы не маг. Вы сядете на трон только в том случае, если ведьмы ослабнут настолько, что вынужденно признают вашу власть. Но в этом случае вас съем я.
– Ерунда, – попытался отмахнуться Сдемир, но не мог не сказать себе, что проклятый комиссар снова оказался прав.
А комиссар, в свою очередь, продолжил как ни в чем не бывало:
– Вы видите, что происходит, Сдемир, но не хотите признавать, что Дом катится под откос. Ваши нынешние ведьмы слабее предшественниц. Они ещё опасны, но игра ведь не закончилась, и мы с чудами будем вышибать одну за другой. А на смену придут ещё более слабые колдуньи, и всё это – в интересах Ярги. Потому что наступит день, когда чуды и люды ослабеют настолько, что их можно будет брать голыми руками. В этот день Ярга придёт в Цитадель, и Навь его примет…
– Примет? – дёрнулся Сдемир.
– Обязательно примет, – подтвердил Сантьяга. – Ведь Ярга предложит то, что угодно Тьме. – Пауза. – Для меня и князя возвращение Ярги означает смерть, мы – единственные, кого он не хочет видеть, и поэтому мне нужна ваша дружба, Сдемир, – чтобы нанести Ярге смертельный удар сейчас, пока я ещё могу положиться на свою Навь.
* * *
И снова – Тьма.
Привычная Тьма кабинета князя Тёмного Двора на этот раз казалась насторожённой. Будто знала, о чём пойдёт разговор… А может, знала и потому немного злилась, недовольная тем, что комиссар осмеливается ТАК говорить с повелителем Нави.
– Вы обманули Анну, – негромко, но очень-очень холодно произнёс Сантьяга, присаживаясь на краешек стола. – И меня вместе с ней.
– Я избавил тебя от ненужного решения, – проклокотал князь из-под низко надвинутого капюшона.
– Вы во мне сомневались?
– Я тебе помог.
– Мне доводилось принимать подобные решения, – напомнил Сантьяга.
– Ты подпустил метаморфа слишком близко.
– Я никого не подпускаю слишком близко, – резанул комиссар. – Они умирают!
Он даже привстал со стола, но тут же вернулся. Так быстро, что даже Тьма не успела среагировать. И заколыхалась, мрачная, сообразив, что не смогла бы остановить Сантьягу. Просто он не захотел ничего делать.
– Это я никого не подпускаю близко, – прозвучало из-под капюшона. – А в тебе слишком много эмоций.
– Столько, сколько нужно.
– Я знаю сколько. – Князь выдержал паузу. – Ведь когда-то все они были моими.
– С тех пор многое изменилось.
– Тебе кажется.
– Я знаю, что такое ответственность перед Великим Домом, и смог бы принять правильное решение.
– Тебе нужно их тепло, даже такое скоротечное, какое они могут дать… Сусанна умерла?
– Да, – кивнул Сантьяга, не удивлённый неожиданным вопросом.
– И тебе снова нужно тепло.
– Не от Анны.
– Метаморфа ты стал воспринимать другом.
Прав. Во всём прав.
Сантьяга вздохнул и отвернулся.
– Поэтому я избавил тебя от этого решения, – закончил князь.
Благодарить комиссар не стал. Помолчал, вперившись во Тьму, затем достал из кармана пиджака пробирку с тёмной кровью и показал повелителю.
– Кровь Буторина?
– Да.
– Треми знает?
– Нет.
– Хорошо… – Князь помолчал. – То есть этот меч ты у Ярги выбил… Что дальше?
– Будем сражаться, – ответил Сантьяга, возвращая пробирку в карман. – Ничего другого нам не остаётся…
