Глава 13

Доза 2 мг. Увеличение дозы одобрено.

Об этом мне не хотелось вам рассказывать, но я все же расскажу, потому что больше мне поделиться не с кем, а если я все это буду держать у себя в голове и постоянно прокручивать, то сойду с ума.

Ха-ха-ха.

У Майи выдался тяжелый день, но потому что она часто ведет себя просто как робот, она не стала рассказывать мне, в чем дело. Я сказал «как робот», но вовсе не имел в виду, что она не общается с людьми или что ей на всех наплевать, это определенно не так. Я хотел сказать, что она обрабатывает информацию непосредственно в момент ее поступления, используя при этом логику, насколько это возможно. И она не переживает по этому поводу. Майя просто так реагирует на мир. И ничего не говорит о своих чувствах. Мне кажется, и само слово «чувство» она никогда не использует в речи.

Итак, весь день я пытался понять, что же у нее произошло, а это, в свою очередь, начало ее раздражать. Ничего хорошего у меня не получалось.

– Почему ты не рассказываешь мне, что произошло? – спросил я после очередного урока, кажется, уже в сотый раз за тот день.

– Просто забудь об этом, и все, – прошипела Майя.

Она сжала губы, и после того, как закончился последний урок, рванулась в библиотеку, даже не оглянувшись.

– Что это с ней? – удивился Дуайт.

– Понятия не имею. Она не рассказывает.

– Может, у нее… ну, ты понимаешь… – Он выглядел испуганным от того, что произносит такие слова.

– Вот кретин! Я-то откуда знаю?

Дуайт пожал плечами, но про себя я подумал, что в этом что-то есть. Хотя сам я считаю, что никто не должен вслух говорить про месячные у девчонок. Никогда.

Наступил такой момент, когда понимаете, что нужно что-то предпринять, только не знаешь, что же именно. Майя была явно чем-то сильно расстроена, но так как она не называла причину своего плохого настроения, варианты моих дальнейших действий были весьма ограничены. Я сидел за партой и ждал, когда все выйдут из класса, и тут мне в голову пришла одна мысль.

Ребекка принялась вертеться, как она делает обычно в те минуты, когда мне кажется, что я придумал нечто стоящее. Она выполняла сальто на школьной лужайке прямо передо мной.

Спонтанность и непосредственность. Девчонки ведь это любят, правда?

Я остановился у продуктового магазина, зашел туда, а потом направился прямиком к Майе. Я знал, что ее не будет дома примерно часа два. Она занималась исследованиями в библиотеке. Я видел ее в окошко. Она говорила, что ее домашний компьютер тормозил и, как правило, был безнадежно оккупирован ее младшими братьями.

Я был возле ее дома несколько раз, когда мы с мамой подвозили ее туда после соревнований учебных команд, но внутрь не заходил. Это был старый район, многие дома уже сильно пострадали от времени. Высохшая трава, пластиковые фигурки фламинго. Невысокая проволочная ограда-сетка вокруг дворика. Вот как-то так.

Я постучал, и на мой стук вышел ее отец. Один из ее братьев где-то за ним врезался в стену на трехколесном пластиковом велосипеде. Майя говорила, что ее отец работает водопроводчиком. Посмотрев на него, я понял, что лицом Майя пошла в мать. Не было ничего ни в его простоватой физиономии, ни в неопрятной одежде с рубашкой навыпуск, что могло бы передаться Майе.

Официально мы не знакомились, а я даже не подумал о том, что моя просьба может показаться ему диковатой, особенно от незнакомого парня. Роста он оказался примерно метр семьдесят, поэтому я возвышался перед ним, как башня, со своим пакетом продуктов. Но когда я объяснил, чего я, собственно, хочу, он тут же расплылся в широчайшей улыбке. Майя рассказывала ему про меня. Другой бы посмотрел на меня, как на чудака, однако, судя по выражению его лица, он не посчитал мою просьбу странной. Почему-то от этого мне стало приятно. Итак, я прошел на их крохотную кухню и принялся за работу. Ребекка тут же с задумчивым видом присела на один из высоких табуретов.

Через два часа вернулась Майя, уныло сообщив: «Я дома!» Ее отец и братья уже сидели за столом, изобилующим множеством моих «коронных» блюд.

Волосы у нее растрепались, пряди выбились из «хвостика», а школьная форма выглядела как старая змеиная кожа, от которой ей хотелось побыстрей избавиться. Я понял, что она плакала. Увидев нас, Майя спросила, что тут происходит.

Один из братьев звонко пропищал:

– Адам приготовил ужин!

Оба мальчика одного роста и очень похожи – будто это один и тот же человек, поэтому я не запомнил, как кого зовут. То есть я знаю, что один из них Дэвид, а другой – Лукас. Но кто есть кто, пока не определяю.

Я подошел к Майе, помог снять рюкзак с плеч и подвинул к ней стул. Она присела за стол и молчала все то время, пока отец рассказывал, как долго я провозился на кухне, как мне хотелось приятно удивить ее и так далее. Он говорил это достаточно возбужденно, а Майя только кивала в ответ, как зомби, пока ее братья по очереди устраивали на столе кавардак. Все же надеюсь, что часть еды при этом попадала им в рот.

За столом красовались мои «фирменные» блюда. Классическая лазанья, чесночные шарики в масле и уксусе, салат с помидорами и моцареллой и жареные цукини. Потом шоколадные кексы и мороженое на десерт, поскольку у меня не оставалось времени, чтобы приготовить тирамису. А это очень печально, потому что тирамису я готовлю с почти божественным благоговением. Серьезно говорю.

Во время всего ужина довольная улыбка не сходила с лица ее папы, но настроение Майи я никак не мог понять. Я положил еду и на тарелку для ее мамы и накрыл фольгой, после чего попрощался со всеми, пожелав спокойной ночи. Отец Майи пожал мне руку, обнял по-свойски и пригласил заходить снова в любое время. Ее маленькие братишки обхватили мои колени и прокричали что-то совсем уж неразборчивое. А потом опрометью бросились вон из коридора, пытаясь спастись от неминуемой ванны, в которой они оба, судя по запаху, срочно нуждались.

Майя до сих пор так ничего и не сказала. Я было подумал, что мой план полностью провалился. Я сказал, что увидимся, мол, в школе, и отправился домой. Но когда я уже заходил за угол, она вдруг подбежала ко мне сзади.

– Почему ты это сделал? – спросила она.

– Что именно? Ужин?

– Да. Почему ты приготовил ужин?

Я пожал плечами:

– Потому что все, что я могу, – это слушать тебя или кормить. А ты ничего не говорила. Тогда я решил приготовить ужин.

– Но… почему? – произнесла Майя чуть надломленным голосом.

– Потому что ты сказала, что у вас едят в основном яичницу или то, что ты сама приготовишь, когда придешь домой. Я и подумал, что это будет неплохо.

– Ты решил, что будет неплохо, если ты меня пожалеешь? – Я даже поморщился, так резко она высказалась.

– Что?! Да нет же! Мне совсем тебя не жалко! – Да что на нее нашло, черт возьми?

– Правда? И поэтому ты пришел в наш нищенский район гетто, чтобы принести еды бедным людям?

Я никогда еще не видел Майю такой. Волосы у нее совсем растрепались, а взглядом она словно искала объяснения на моем лице, которых сам я не знал. И не понимал, что ей сказать.

– Нет, я пришел не из-за этого, – прошептал я.

– Тогда зачем ты явился в наш дом и приготовил ужин? – снова спросила она.

– Потому что я подумал, что ты будешь счастлива, а я люблю делать людей счастливыми! – проорал я. Мне кажется, мы оба удивились, насколько громко в тот момент прозвучал мой голос. Я никогда не кричу, если без этого можно обойтись. Я даже не помню, когда мне в последний раз приходилось кричать, чтобы что-то доказать. Я очень высокий и прекрасно понимаю, что мой рост вместе с криками может напугать среднестатистического человека. Несколько секунд Майя молча пялилась на меня.

И потом поцеловала меня в губы. Это был ловкий трюк, если учесть разницу в нашем росте. Она притянула к себе мое лицо и поцеловала так, будто ей хотелось дышать, а я заглотал весь воздух. Я обхватил ее руками и приподнял так, что она встала на цыпочки. Наверное, прошла целая минута, прежде чем она отстранилась и произнесла:

– И я действительно была счастлива.

Майя выглядела несерьезной. В общем, именно в тот момент она совсем не походила на ту Майю, которую я знал и к которой уже привык.

В следующий миг она повернулась и ринулась назад в дом, чтобы я не заметил ее слезы.

Когда я шел домой, то услышал гудок паровоза. И хотя я знал, что никакие паровозы тут не ездят и что это не на самом деле, я все равно улыбнулся. Люблю поезда.

Помните, я говорил, что в рассказах поезда означают приключение или смерть? Может, даже и нечто большее. Они еще могут означать выбор. Каждый раз, когда гудит паровоз, это будто некий призыв. Просто я не знаю, к чему именно.

Моя мама сердилась и была очень обеспокоена, когда я вернулся, потому что я забыл предупредить ее о том, что приду поздно. Я только думаю, втайне она всегда надеется на то, что у меня возникли какие-то обычные детские проблемы.

Вернулся поздно – получи выговор.

Собираясь ложиться спать, я отправил Майе сообщение:

Я: Ты расскажешь мне, чем же ты была сегодня так расстроена?

Прошло несколько минут, прежде чем она ответила.

Майя: Это Йен.

Я: А что он натворил?

Майя: Его семья оплачивает мою учебу в школе.

Я: Ну и что?

Майя: Они ежегодно зачитывают все мои данные и проверяют мои успехи, чтобы выяснить, что у меня хорошие оценки. Сегодня Йен впервые за все время пришел на собрание. Обычно их семейный финансовый советник справляется сам, но сегодня это решил сделать Йен. И вслух зачитал все мои данные. В том числе и про зарплату мамы. И про доходы папы. И что у нас финансовые трудности. Я так разозлилась, что даже плакала.

Я: Что я могу сделать?

Мне захотелось его побить.

Майя: Придется довериться карме. К тому же сейчас я уже не так злюсь.

Вот видите? Еда все исправляет.

Ну, во всяком случае хорошая еда – точно.