Спасо-Евфросиниевский монастырь. Белоруссия. Полоцк. Автор снимка Uk-Kamelot.

Изящно одетая женщина наклонилась к девочке с тихим большеглазым личиком.

— Катишь, вот тебе деньги. Понимаю, что ты снова в монастырь пойдешь и, возможно, все там их оставишь. Мне и папе не жалко — знаем, что у сестер всегда есть какая-то нужда. Но ты уже большая девочка, учись деньги не только тратить, но и считать. Это важно для жизни, даже если ты будешь монахиней.

В детскую ладошку упали круглые лучики монет. Девочка сделала книксен, держа прямо спинку, потупила глаза и ответила:

— Мама, я сама буду зарабатывать деньги. Я очень хочу помогать другим.

— Вот и хорошо, — вздохнула женщина, — это добрые мысли. Вот только бы ты их не растратила, как эти монетки.

Большеглазой девочкой была будущая старица, блаженная монахиня Екатерина (Булынина). Даты жизни этой подвижницы неизвестны точно. Родилась она в конце девятнадцатого столетия в добропорядочной обеспеченной семье. Родители дали дочери лучшее образование. Однако с самого детства в ней заметна была странность: девочка раздавала все, что ей дарили. Это дитя обладало естественным, а не воспитанным равнодушием к материальным благам. И то было удивительно, как заметили родители, что девочке дарили больше, чем она раздавала.

— Настоящая сестра милосердия, — порой вздыхала мать, — что же, и такие Богу нужны.

Когда Кате исполнилось двадцать лет, она объявила о своем желании стать монахиней. Родители нехотя смирились и препятствий чинить не стали. Катя стала послушницей монастыря в честь Евфросинии Полоцкой.

— В ней всегда была эта склонность, — грустно сказал отец, представляя дочку в пышном платье невесты. Он уже хотел договориться о первом визите возможного жениха. Какая была бы партия! И отец налил себе рюмочку.

Монастырская жизнь для девушки из обеспеченной семьи — тяжелое испытание. Такой девушке приходится делать все, что делали за нее горничная и кухарка, да еще — для всех сестер. Монастырь — очень большая семья. Катя обладала хорошим здоровьем, была характером неспорливая, очень внимательная. Случается, что дети из обеспеченных семей оказываются выносливее детей крестьянских — так было и с Катей. Она радовалась богослужениям после тяжелых послушаний, так как богослужения все же дают немного отдыха телу, аккуратно исполняла молитвенное правило и очень хотела стать настоящей монахиней. Через некоторое время ее постригли в монашество с именем Екатерина. Блаженная очень почитала эту святую.

Вскоре определилось основное послушание Екатерины: она стала помощницей казначеи обители. Екатерина вспомнила слова мамы о деньгах: ведь они так быстро уходят, а каждый расход надо записать. Не раз вспомнишь из Евангелия, как уличенный в растрате помощник сократил долги своим должникам, чтобы они заступились за него перед хозяином. И еще вспомнишь, что хозяин наказал того раба, который требовал долг от своего раба. Значит, давать и прощать долги лучше, чем принимать дары.

С. М. Прокудин-Горский. Спасский монастырь в Полоцке. 1912.

Потом Екатерине дали еще одно послушание: исполнять обязанности келейницы у старицы Евлампии. Это была уже пожилая монахиня, считавшаяся прозорливой. Екатерина очень привязалась к старице Евлампии. Однажды келейница нашла свою старицу во встревоженном состоянии, почти в беспокойстве.

— Детка, готовься. Всем надо готовиться, будет вскоре очень холодно.

«Что такое матушка говорит, когда только-только потеплело?» — подумала Катя.

Слова старицы сбылись в октябре 1917 года. Вскоре закрыли и Полоцкую обитель. Екатерина вернулась домой, но и там было неспокойно. Родители ее теперь считались кулаками и подлежали раскулачиванию. Екатерине пришлось пережить первые большие скорби. Вместе со своей сестрой она уехала в Псков и стала искать там жилье. Подошел домик на Первомайской улице. В то время, когда жители сел и небольших городков получали комнаты в Москве с водопроводом и ванной, Екатерина поселилась в тесноватом жилище без всяких удобств. Неудобство жилья ее почти не тревожило. Монастырская жизнь продолжалась, таким образом, и вне монастыря.

Незадолго до войны в этом доме случился пожар, он сгорел почти полностью. Какое-то время сестры жили где придется, а в 1941 году были эвакуированы в Старый Изборск, где провели всю войну.

Духовные дары блаженной Екатерины замечены были давно. Возможно, первых посетителей, страдающих от бед, войны и болезней, старица начала принимать еще в Старом Изборске. В 1944 году, после изгнания немецких войск, блаженная с сестрой вернулись в Псков и сняли комнату в Завеличенском переулке, в доме № 4. Эта комната и стала местом паломничества тех, кто ждал помощи Божией. Старица, как обычно делают блаженные, говорила притчами, но скромно, подчеркивая только суть своего сообщения. К любой притче у нее было евангельское изречение. Часто человеку, находящемуся в смятении, предлагала читать Святое Евангелие. Человек узнавал в читаемом из Евангелия свой случай и порой плакал слезами покаяния. А порой то, что не понимал, прояснялось, и душа успокаивалась.

Муж Александры Петровны Васильевой, Степан Никитин, прошел войну. На фронте был ранен и контужен, что сказалось на его характере. От болей и недомогания Степан стал пить. Тяжело было фронтовику видеть, как изменился мир, который он отвоевал у врага. Непосильные требования к рабочим, бюрократия, насмешки. И над кем — над фронтовиком! Бурный и без вина характер Степана стал неукротимым. Вот как с таким жить?

Александра Петровна была верующей женщиной. Она знала, что Бог может изменить характер человека, слышала о таких случаях, но со Степаном этого не происходило. Как ни молилась Александра Петровна — Степан пил. Уже не раз предупреждали пьяницу, что уволят с работы. А ему все равно — да и море по колено. Степан стал бить Александру Петровну.

Блаженная Екатерина знала о том, что творится в семье Александры Петровны. Однажды старица, как из-под земли, выросла на пути женщины, когда та шла за молоком. И сделала знак остановиться. Сказала — как предупредила.

— Будут насмерть убивать, надо простить и помочь человеку.

И больше не произнесла ни слова. Как понять эти слова? Александра Петровна насторожилась. Что-то старица ей страшное предсказала. На другой день Степан Никитин вернулся с работы пьянющим. Снова грозили выгнать, он и принял положенное. Александра Петровна в сердцах сказала:

— Опять глаза налил! Так тебя точно с работы выгонят!

Вдруг Степан схватил железный совок и ударил жену по голове. Что дальше было — женщина не помнит. Очнулась она в больнице. Кто скорую вызвал — не знает. Как рассказали женщине, когда ее несли на носилках в больницу, Степан бежал за ними, рыдая, и кричал: «Не хотел я, нечаянно!» И потом долго сидел в приемном покое, ждал, чтобы пустили к жене в палату. Но Степана не пустили.

Врач и другие больные стали настраивать Александру Петровну против мужа. Говорили, чтобы она подала на него в суд, потому что такой буйный опасен, он может убить. Александра Петровна сначала согласилась, но отчего-то вспомнились ей слова старицы Екатерины: «Надо простить и помочь».

Рана заживала на удивление скоро. Как сказал доктор-хирург, эта рана могла быть смертельной. Еще бы один миллиметр — и убил бы Степан свою жену. Но Господь сохранил от такой беды. Пока Екатерина лежала в больнице, священнику Троицкого собора отцу Иоанну, будущему архимандриту, подали записочку о здравии Александры. Блаженная старица Екатерина тоже молилась у себя дома. Больная окончательно поправилась.

Выписалась из больницы, а домой идти страшно: там пьяный Степан. Александра Петровна несколько дней жила у знакомых. Решила подать в суд на Степана. Собралась было идти в милицию, чтобы узнать, как это делается. Однако на ее пути, возле калитки дома, снова возникла блаженная Екатерина. Подняла руку, позвала. Александра Петровна насторожилась, сердце затрепетало. Опять что-то матушка предсказала. И пошла на зов, ног под собой не чувствуя. Вошла в комнату, а там на раскрытом столе лежит Евангелие.

— Читай, — сказала старица.

— Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить, — прочитала Александра Петровна.

Блаженная Екатерина улыбнулась и сказала ласково:

— Иди домой, уточка.

И показала рукой на окно. Александра Петровна, вслед за рукой, взглянула в окно: там несколько утиц идут, возвращаются домой. Ну точно — Александра Петровна. «Да, домой очень хочется», — подумалось женщине.

— Иди домой, — повторила старица, — и сегодня никуда больше не ходи.

А уже у калитки сказала просто, без притчи:

— Ты Степана прости.

Просто сказала, а Александре Петровне плакать захотелось.

— Люби прискорбность, люби притрудность, — напутствовала старица.

Карл Ютс Виндшлаг. Утки на пруду.

Скончалась блаженная монахиня Екатерина в конце пятидесятых годов, мирно и тихо, на руках келейницы Евдокии. При жизни блаженная писала духовные стихи.