ГЛАВА 11

Чем больше увеличивалась толпа паломников, тем сложнее было их контролировать. Довольно скоро мне пришлось пересесть в карету. Иногда меня сопровождал Мал, но чаще всего он предпочитал ехать снаружи, охраняя экипаж вместе с Толей и Тамарой. Как бы мне ни была приятна его компания, я знала, что так лучше. Необходимость торчать в лакированном драгоценном коробке всегда портила ему настроение.

Николай присоединялся ко мне только при въезде и отъезде из деревень, чтобы нас видели вместе. Парень болтал без умолку. Только и думал, что бы еще построить – приспособление для мощения дорог, новую ирригационную систему, лодку, которая будет плыть сама по себе. Он делал наброски на любом куске бумаги и каждый день находил новые способы улучшить следующую версию «Колибри».

Как бы меня это ни нервировало, он также жаждал обсудить третий усилитель и Дарклинга. Ему тоже была незнакома каменная арка на иллюстрации, и сколько бы мы ни рассматривали страницу, святой Илья не выдавал своих секретов. Но это не останавливало Николая от бесконечных размышлений о местах, с которых можно начать охоту на жар-птицу, и расспросов о новой силе Дарклинга.

– Скоро мы вместе отправимся на войну, – начал он. – Если ты забыла, Дарклинг не особо меня любит. Я бы хотел знать о всех преимуществах, имеющихся в нашем арсенале.

Я мало чем могла поделиться. Мне и самой было непонятно, на что способен Дарклинг.

– Гриши могут использовать и видоизменять только то, что уже существует. Истинное творение – это уже совсем другой вид силы. Багра называла это «творением в самом сердце мира».

– И ты думаешь, он гонится именно за этим?

– Возможно. Не знаю. У всех нас есть границы, и когда мы пытаемся расширить их, то устаем. В перспективе использование силы делает нас сильнее. Но когда Дарклинг призывает ничегой, все иначе. Мне кажется, ему это дорогого стоит. – Дальше я описала напряжение и усталость, которые появились на лице нашего врага. – Сила его не подпитывает. Она подпитывается им.

– Ну, это многое объясняет, – кивнул Николай, барабаня пальцами по бедру. Шестеренки его разума закрутились, придумывая, как использовать эту информацию.

– Например?

– То, что мы еще живы, и то, что мой отец до сих пор сидит на троне. Если бы Дарклинг мог просто создать армию теней, он бы уже напал на столицу. Это хорошо, – решил он в итоге. – Это дает нам время.

Вопрос только в том, сколько времени. Я вспомнила о желании, охватившем меня, когда я смотрела на звезды на борту «Волка волн». Жажда власти испортила Дарклинга. Вполне возможно, что она развратила и Морозова. Если я соединю усилители, это может обрушить на мир такие страдания, каких он еще не видывал.

Я потерла руки, пытаясь избавиться от мурашек. Я не могла поделиться своими опасениями с Николаем, а Мал и без того испытывал сомнения по поводу курса, который мы выбрали.

– Ты знаешь, чему мы противостоим. Времени может быть недостаточно.

– Ос Альта хорошо укреплена, – возразил принц. – Она находится близко к базе в Полизной и, что самое главное, далеко от северной и южной границ.

– Это нам поможет?

– Зона действия Дарклинга ограничена. Когда мы вывели из строя его корабль, он не смог послать за нами вслед ничегой. Это значит, что ему придется проникнуть со своими чудищами в Равку. Горы на востоке непроходимы, а без тебя ему Каньон не пересечь. Значит, остается Фьерда или Шухан. В любом случае, незамеченным ему к нам не подобраться.

– И король с королевой останутся?

– Если бы отец покинул столицу, это было бы равносильно тому, что он передал страну Дарклингу. Кроме того, я сомневаюсь, что его здоровье позволит ему путешествовать.

Мне вспомнился красный кафтан Жени.

– Он так и не поправился?

– Им удалось скрыть самое плохое от посторонних ушей, но нет, не поправился, и я не думаю, что ему это удастся, – Николай сложил руки на груди и склонил голову набок. – Твоя подруга просто великолепна. Для отравителя.

– Она мне не подруга, – возразила я, хоть фраза прозвучала по-детски даже для моих ушей и казалась предательским актом. Я во многом винила Женю, но не в том, что она сделала с королем. Похоже, шпионы Николая были повсюду. Интересно, знал ли он, каким человеком был его отец на самом деле? – И я сомневаюсь, что она использовала яд.

– Но что-то она с ним сделала. Ни один доктор не смог найти лекарство, а мама не подпускает к нему целителей-корпориалов, – через секунду принц добавил: – Действительно умный ход.

Мои брови взмыли вверх.

– То, что они пытались убить твоего отца?

– Дарклинг мог бы убить его мановением пальца, но это грозило бунтом крестьян и Первой армии. Поскольку король жив, но вынужден оставаться в изоляции, никто до конца не знает, что происходит. Апрат был там – играл роль доверенного советника и отдавал приказы. Василий отсутствовал – покупал коней и проституток, – он ненадолго умолк, глядя в окно и проводя пальцем по позолоченной раме. – Я был в море. Новость дошла до меня спустя несколько недель после того, как все случилось.

Я ждала продолжения, не зная, уместно ли тут что-то говорить. Его взгляд сосредоточился на мелькающих за окном пейзажах, а лицо выражало глубокую задумчивость.

– Когда новость о бойне в Новокрибирске и исчезновении Дарклинга разошлась по Равке, начался настоящий ад. Королевские министры и дворцовая стража ворвались в Большой дворец и потребовали встречи с королем. Знаешь, что они обнаружили? Мою мать, которая пряталась в своей комнате, вцепившись в маленькую сопящую собачку. И короля Равки, Александра Третьего, который лежал в одиночестве в своей опочивальне, почти бездыханный и в собственных испражнениях. Я позволил этому случиться.

– Николай, ты никак не мог знать, что задумал Дарклинг. Никто не знал.

Он, казалось, меня не слышал.

– Гришей и опричников, захвативших дворец по приказу Дарклинга, поймали в нижних городах, когда они пытались сбежать. Их казнили.

Я пыталась подавить дрожь.

– А как же Апрат?

Священник вступил в сговор с Дарклингом и мог до сих пор на него работать. Но он пытался поговорить со мной до переворота, и мне всегда казалось, что он ведет более хитроумную игру.

– Сбежал. Никто не знает, как именно, – голос принца ожесточился. – Но, когда придет время, он ответит за все.

И вновь я увидела безжалостный лик, скрывающийся под гламурным фасадом. Таков ли истинный Николай Ланцов? Или это очередная маска?

– Ты позволил Жене уйти, – заметила я.

– Она – просто пешка. Ты же – главный приз. Я выбрал то, что мне важнее, – затем он улыбнулся, и его мрачное настроение исчезло без следа. – Кроме того, она слишком красива, чтобы бросать ее на растерзание акулам, – подмигнул принц.

От долгого сидения в карете я стала раздражительной. Меня выводил из себя темп, который выбрал Николай, хотелось поскорее добраться до Малого дворца. Однако это дало ему время подготовить меня к приезду в Ос Альту. Николай делал большую ставку на мой успех в качестве военачальника Второй армии, и у него всегда было припасено какое-то новое мудрое изречение, которым он готов был поделиться. У меня уже голова шла кругом, но я понимала, что не стоит игнорировать его советы. Казалось, будто я вновь вернулась в библиотеку Малого дворца и пытаюсь освоить теорию гришей.

«Чем меньше говоришь, тем весомей твои слова».

«Не спорь. Никогда не отрицай. Отвечай на оскорбления смехом».

– Ты не смеялся над словами фьерданского капитана, – подметила я.

– Он не оскорблял меня, а бросал вызов. Почувствуй разницу.

«Слабость – это маска. Надевай ее, когда люди хотят убедиться в твоей человечности, но не в том случае, когда ты действительно ее чувствуешь».

«Не мечтай о кирпичах, если можешь построить из камня. Используй кого или что угодно из доступных средств».

«Быть лидером означает, что за тобой постоянно следят».

«Заставь их исполнять мелкие приказы, и они начнут повиноваться во всем».

«Можно пренебрегать ожиданиями людей, но разочаровывать их – нельзя».

– И как я должна все это запомнить? – раздраженно спросила я.

– Над этим не стоит долго размышлять, просто делай.

– Легко тебе говорить. Тебя растили для этого с самого рождения.

– Меня растили для тенниса на газоне и коктейльных вечеринок, – ответил Николай. – Остальное пришло с практикой.

– У меня нет времени на практику!

– Ты справишься. Просто успокойся.

Я недовольно фыркнула. Мне так сильно хотелось его задушить, что аж руки чесались.

– О, и еще: самый простой способ разозлить кого-то, это сказать ему, чтобы успокоился.

Я даже не знала, смеяться мне или кинуть в него туфлей.

Поведение Николая, когда он покидал карету, раздражало еще больше. Он не рисковал снова делать мне предложение, но заставлял людей думать, будто между нами что-то есть. С каждой следующей остановкой он становился все наглее и наглее: то придвигался слишком близко, то руку целовал, а один раз убрал мне за ухо прядь, выбившуюся при сильном порыве ветра.

В Таште принца приветствовала огромная толпа крестьян и паломников, собравшаяся у статуи основателя города. Помогая мне забраться в карету, он скользнул рукой вокруг моей талии.

– Только не бей меня, – прошептал принц. А затем крепко прижал меня к своей груди и поцеловал в губы.

Народ взорвался радостными криками, их голоса слились в торжествующий рев. Не успела я отреагировать, как Николай втолкнул меня в темное пространство кареты и залез следом. Он захлопнул за собой дверцу, но я все еще слышала довольное улюлюканье горожан. К выкрикам «Николай!» и «Санкта-Алина!» добавился новый клич: «Сол королева!» Солнечная королева.

Выглянув в окно экипажа, я поискала в толпе Мала. Он сидел на коне и следил, чтобы никто не выходил на дорогу. По его хмурому лицу было ясно, что он все видел.

Я повернулась к Николаю и от души пнула его по голени. Он екнул, но это и близко меня не удовлетворило. Я пнула его еще раз.

– Ну что, тебе стало легче? – поинтересовался он.

– Еще раз вытворишь нечто подобное, и я не стану тебя бить, – сердито прорычала я. – А просто разрежу пополам.

Он смахнул пылинку со штанов.

– Не думаю, что это мудрое решение. Боюсь, люди не одобрят цареубийства.

– Ты пока не царь, щенок! – резко ответила я. – Так что не испытывай мое терпение.

– Не понимаю, чего ты так взбеленилась. Народ счастлив.

– А я – нет!

Он поднял бровь.

– Но и несчастной ты не выглядишь.

Я снова его пнула. На сей раз его рука выстрелила молнией и схватила меня за лодыжку. Будь сейчас зима, на мне были бы сапоги, а не летние туфли-лодочки. Его пальцы сомкнулись на голой коже. Мои щеки вспыхнули.

– Пообещай, что больше не будешь меня пинать, и я пообещаю не целовать тебя, – сказал принц.

– Я пинаюсь только потому, что ты меня поцеловал!

Я попыталась выдернуть ногу, но его хватка была слишком крепкой.

– Пообещай, – повторил Николай.

– Ладно, – процедила я. – Обещаю.

– Значит, мы заключили сделку.

Парень отпустил мою ногу, и я спрятала ее под кафтан, надеясь, что Николай не заметил моего идиотского румянца.

– Чудно, – сказала я. – Теперь катись отсюда.

– Но это моя карета.

– В сделке оговаривались только пинки. Это не запрещает мне бить тебя, стукать, кусать или разрезать пополам.

Принц ухмыльнулся.

– Боишься, что Оретцев заподозрит нас в чем-то нечестивом?

Именно этого я и боялась.

– Волнуюсь, что, если проведу в твоей компании еще минуту, то наблюю себе на кафтан.

– Это всего лишь притворство, Алина. Чем сильнее наш союз, тем лучше нам обоим. Мне жаль, если это доставляет Малу неудобства, но нам это необходимо.

– Этот поцелуй едва ли был необходимостью.

– Я импровизировал и немного увлекся.

– Ты никогда не импровизируешь, – возразила я. – Все, что ты делаешь, продумано заранее. Ты меняешь личности как перчатки. И знаешь, что? Это жутковато. Ты хоть когда-нибудь бываешь собой?

– Я принц, Алина. Я не могу позволить себе такую роскошь, как быть собой.

Я раздраженно выдохнула.

Николай помолчал с пару секунд, а затем сказал:

– Я… ты действительно считаешь меня жутковатым?

Впервые в его голосе не слышались нотки самоуверенности. Несмотря на его некрасивый поступок, я почувствовала легкий прилив жалости.

– Время от времени, – призналась я.

Он смущенно почесал шею. Ему было явно неловко. Затем парень вздохнул и пожал плечами.

– Я – младший сын. Вполне вероятно, что бастард. Меня не было при дворе почти семь лет. Я сделаю все возможное, чтобы увеличить свои шансы на трон, и если ради этого придется очаровывать целую нацию или смотреть на тебя влюбленными глазами, я готов на это пойти.

Я уставилась на него. После слова «бастард» я ничего толком не слышала. Женя намекала на слухи о происхождении Николая, но я не ожидала, что он их подтвердит.

Принц рассмеялся.

– Тебе ни за что не выжить во дворце, если не научишься скрывать свои мысли. Выглядишь так, будто села в миску с холодной кашей. Закрой рот.

Я закрыла рот, громко клацнув челюстью, и попыталась изобразить на лице приветливое выражение. От этого Николай засмеялся пуще прежнего.

– А теперь ты выглядишь так, словно перепила вина.

Я сдалась и откинулась на спинку сиденья.

– Как ты можешь шутить на такую тему?

– Эти слухи носились вокруг меня с самого детства. Не то чтобы я собираюсь повторять их за пределами этой кареты, и я буду все отрицать, если это сделаешь ты, но мне абсолютно плевать, течет ли в моих жилах кровь Ланцовых. Если честно, учитывая все королевские родственные спаривания, быть бастардом – это, наверное, плюс.

Я помотала головой. Никто еще так меня не озадачивал, как он. С Николаем не поймешь, когда он шутит, а когда говорит серьезно.

– Почему тебе так важна корона? – спросила я. – Зачем так убиваться из-за нее?

– Неужто трудно поверить, что мне действительно небезразлична судьба этой страны?

– Честно? Да.

Он опустил взгляд на носки своих полированных сапог. Я никак не могла взять в толк, как он умудрялся сохранять их в чистоте.

– Наверное, мне нравится все налаживать. Всегда нравилось.

Это был очень расплывчатый ответ, но от него веяло искренностью.

– Ты вправду думаешь, что твой брат уступит трон?

– Надеюсь. Он знает, что Первая армия последует за мной, и я сомневаюсь, что ему хватит смелости начать гражданскую войну. Кроме того, Василий унаследовал отцовскую неприязнь к тяжелой работе. Как только он поймет, сколько в действительности нужно приложить усилий, чтобы править, то убежит из столицы со всех ног.

– Но если он все же не захочет сдаться без боя?

– Это всего лишь вопрос вознаграждения. Купить можно каждого: и нищего, и принца.

Очередное мудрое изречение от Николая Ланцова. Я выглянула в окно экипажа. Мал сидел в седле с прямой спиной и ехал следом за нами.

– Не каждого, – пробормотала я.

Николай проследил за моим взглядом.

– Да, Алина, даже твой верный последователь имеет цену, – он снова повернулся, задумчиво взглянув на меня своими карими глазами. – И я подозреваю, что смотрю на нее прямо сейчас.

Я смущенно заерзала на месте.

– Ты такой самоуверенный, – сухо заметила я. – А вдруг я решу занять престол и задушу тебя во сне?

Николай просто улыбнулся.

– Наконец-то ты начала думать как политик.

В конце концов Николай смилостивился и покинул карету, но прошло еще несколько часов, прежде чем мы остановились на ночлег. Мне даже не пришлось искать Мала. Открыв дверь кареты, он протянул мне руку, чтобы помочь спуститься. Площадь заполонили паломники и другие путешественники. Все они вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть заклинательницу Солнца, но я боялась, что другого шанса поговорить с Малом не выпадет.

– Сердишься? – прошептала я, пока он вел меня по брусчатке. Я заметила, что Николай стоял в другом конце площади и уже общался с группой местных сановников.

– На тебя? Нет. Но мы с Николаем обменяемся парой ласковых, когда его не будет охранять вооруженная стража.

– Если тебе от этого станет легче, я его пнула.

Мал рассмеялся.

– Правда?

– Дважды. Ну как, помогло?

– Вообще-то да.

– Если хочешь, я оттопчу ему ногу за ужином. – Это как раз выходило за пределы запрета на пинки.

– Значит, никаких бабочек в животе или обмороков от объятий кронпринца?

Он подшучивал, но я слышала нотки сомнения в его словах.

– Похоже, у меня иммунитет. К счастью, я знаю, каким должен быть настоящий поцелуй.

Я оставила его стоять посреди площади. К его румянцу можно и привыкнуть.

В ночь перед въездом в Ос Альту мы остановились на даче у местного дворянина, жившего всего в паре миль от городских стен. Это место немного напомнило мне Керамзин: большие железные ворота, длинная прямая дорога к изящному поместью с двумя широкими флигелями из светлого кирпича. Граф Минков был известен тем, что выращивал карликовые плодовые деревья. Коридоры дачи обрамляли ухоженные подстриженные кустики, наполнявшие помещения сладковатым ароматом персиков и слив.

Мне выделили роскошную спальню на втором этаже. Тамара заняла примыкающую комнату, а Толю и Мала поселили напротив. На кровати меня ждала большая коробка, и внутри я обнаружила кафтан, который в конце концов заказала на прошлой неделе, поддавшись на уговоры Николая. Принц отправил заказ в Малый дворец, и я узнала работу фабрикаторов в синем шелке, прошитом золотой нитью. Я ожидала, что кафтан будет тяжелым, но субстанциалы сделали ткань почти невесомой. На мне она мерцала и блестела, как лучи солнца, проглядывающие сквозь воду. Застежки изготовили в виде маленьких золотых солнц. Кафтан был прекрасен и немного вычурен. Николаю понравится.

Жена графа прислала ко мне служанку, чтобы та помогла с прической. Девушка усадила меня за туалетный столик, цокая языком и ворча из-за моих колтунов, а затем собрала мои космы в свободный узел. Работала она куда нежнее, чем Женя, но и результат был далеко не таким впечатляющим. Я выкинула эту мысль из головы. Мне не нравилось думать о Жене, о том, что могло с ней случиться после того, как мы покинули китобойное судно, и о том, как одиноко мне будет без нее в Малом дворце.

Я поблагодарила служанку и, прежде чем выйти из комнаты, взяла черный бархатный мешочек, доставленный в коробке вместе с кафтаном. Спрятала его в карман, убедилась, что рукав кафтана надежно прикрывает окову, затем спустилась на первый этаж.

Все разговоры за ужином крутились вокруг последних событий, возможного местонахождения Дарклинга и происшествий в Ос Альте. Город наводнили беженцы. Им давали от ворот поворот прямо у въезда в город. Ходили слухи о продовольственных бунтах в нижних пригородах. Все это казалось невероятно далеким от этого сверкающего роскошью поместья.

Граф и его жена – полноватая дама с седеющими кудрями и пугающе пышным бюстом, – накрыли щедрый стол. Мы ели холодный суп из хрустальных мисок в форме тыкв, жареного ягненка в смородиновом конфитюре, запеченные грибы со сливками и блюдо, которое я лишь поклевала, лишь позднее выяснив, что это была кукушка, пропитанная бренди. Все тарелки и бокалы были оправлены серебром и украшены гербом Минкова. Но больше всего впечатлял орнамент, покрывавший стол: миниатюрный лес, словно живой, представленный в мельчайших подробностях, рощи крошечных сосен, вьюнки с цветами размером с ноготок, и маленькая хижина, в которой скрывалась солонка.

Я сидела между Николаем и полковником Раевским, слушая, как приглашенные дворяне смеются, болтают и произносят бесконечные тосты в честь возвращения молодого принца и за здоровье заклинательницы Солнца. Я просила Мала присоединиться к нам, но он отказался и отправился патрулировать территорию с Толей и Тамарой. Как бы я ни пыталась следить за ходом беседы, мои мысли были далеко, а взгляд непрестанно возвращался к террасе, где я надеялась увидеть Мала.

Должно быть, Николай это заметил, потому что прошептал мне на ухо:

– Ты не обязана их слушать, но должна хотя бы делать вид.

Я делала все, что было в моих силах, но не знала, о чем с ними говорить. Даже будучи одетой в мерцающий кафтан и сидя рядом с принцем, я все равно оставалась крестьянкой из безымянной деревушки. Мне не место рядом с этими людьми, да я и не стремилась стать одной из них. Тем не менее, я мысленно поблагодарила Ану Кую за то, что она научила своих сироток, как вести себя за столом и какой вилкой есть улиток.

После ужина нас пригласили в гостиную, где граф и графиня спели дуэтом под аккомпанемент арфы, на которой играла их дочь. На боковом столике выставили десерт: медовый мусс, компот из дыни с орехами и целую башенку выпечки, покрытую облаками сахарной ваты, которую хотелось не столько съесть, сколько восхищенно разглядывать. Все пили вино и делились сплетнями. Меня попросили призвать свет, и я окунула кессонный потолок в теплое сияние под восторженные аплодисменты. Когда гости сели за карточный стол, я посетовала на головную боль и тихо ушла.

Николай поймал меня у двери на террасу.

– Тебе стоит остаться. Это хорошая репетиция монотонной жизни при дворе.

– Святым тоже нужен отдых.

– Думаешь вздремнуть под кустом роз? – спросил он, покосившись на сад.

– Я была хорошим цирковым мишкой, Николай. Но я уже выполнила все трюки, и теперь время пожелать мне доброй ночи.

Принц вздохнул.

– Может, я просто завидую, что не могу пойти с тобой. Графиня постоянно щупала меня за колено за обеденным столом, и я ненавижу играть в карты.

– А я-то считала тебя непревзойденным политиком.

– Я же говорил, что не умею долго сидеть на месте.

– Тогда пригласи графиню на танец, – улыбнулась я и скользнула в объятия ночного воздуха.

Спустившись по ступенькам, оглянулась через плечо. Николай все еще мялся у двери. На нем была военная форма с перекинутой через грудь голубой лентой. Свет из гостиной блестел на медалях и золотил кончики волос. Сегодня он играл роль изысканного принца. Но, стоя там, он выглядел потерянным юношей, который не хотел возвращаться на вечеринку в одиночестве.

Я развернулась и спустилась по крутой лестнице в притихший сад.

Найти Мала не составило труда. Он прислонялся к стволу огромного дуба и осматривал ухоженную территорию.

– Ну что, кто-нибудь прячется в темноте? – спросила я.

– Только я.

Прислонилась рядом с ним к стволу.

– Тебе стоило присоединиться к нам за ужином.

Мал фыркнул.

– Нет уж, спасибо. Я видел: ты выглядела до боли несчастной, да и Николай был не намного счастливее. Кроме того, – добавил парень, покосившись на мой кафтан, – что бы я надел?

– Тебе не нравится?

– Очень мило. Прекрасное дополнение к твоему приданому, – не успела я закатить глаза, как он взял меня за руку. – Прости, случайно вырвалось. Ты чудесно выглядишь. Я хотел сказать это сразу же, как увидел тебя.

Я залилась краской.

– Спасибо. Ежедневное использование силы приводит к тому, что начинаешь хорошо выглядеть.

– Ты была красивой и в Кофтоне, с пыльцой юрды на бровях.

Я начала застенчиво накручивать прядь волос.

– Это место напоминает мне Керамзин.

– Есть немного. Но тут слишком аляповато. В чем смысл крошечных фруктиков?

– Они для людей с крошечными ручками. Чтобы не оскорблять их чувства.

Мал искренне засмеялся. Я засунула руку в карман и нащупала черный бархатный мешочек.

– А у меня есть для тебя кое-что, – сказала я.

– Что?

Протянула кулак.

– Угадай. – В эту игру мы часто играли в детстве.

– Это определенно куртка.

Я покачала головой.

– Выставочный пони?

– Не-а.

Он взял мою ладонь, повернул ее и ласково разжал пальцы.

Я ожидала его реакции.

Уголок его губ приподнялся, и он взял с моей ладони брошку в виде солнца с золотыми лучами. От прикосновения его огрубевших пальцев к моей ладони у меня мурашки побежали по спине.

– Для капитана твоей личной стражи? – спросил Мал.

Я взволнованно прокашлялась.

– Я… не хочу, чтобы вы носили форму. Не хочу, чтобы вы хоть чем-то напоминали опричников Дарклинга.

Долгую минуту мы стояли в тишине, пока Мал разглядывал лучи солнца. Потом вручил брошку мне. Мое сердце ухнуло вниз, но я попыталась скрыть свое разочарование.

– Наденешь ее на меня? – спросил парень.

Я с облегчением выдохнула. Затем зажала брошку между пальцами и нацепила ее на складку с левой стороны рубашки. Понадобилось несколько попыток, чтобы закрепить ее правильно. Закончив, я отступила, а Мал взял меня за руку и прижал ее к золотому солнцу на своей груди.

– Это все? – спросил он.

Мы стояли очень близко друг к другу, совершенно одни в приятном сумраке сада. Впервые за долгие недели нам выпала возможность побыть вдвоем.

– Все? – повторила я. Почти шепотом.

– По-моему, мне обещали плащ и крутую шляпу.

– Я придумаю, как загладить свою вину.

– Ты что, флиртуешь?

– Торгуюсь.

– Ладно, – сказал он. – Я возьму свою плату прямо сейчас.

Его голос звучал легко и непринужденно, но когда наши губы соприкоснулись, в поцелуе не было ничего шутливого. На вкус он был как жар и недавно созревшие груши из сада графа. Я чувствовала голод в резком изгибе его губ, незнакомую напористость и требовательность, от которых мое тело заискрилось.

Я поднялась на цыпочки, обвила руками его шею и растворилась в его объятиях. Он был по-солдатски крепок, и это чувствовалось по накачанным мышцам рук, по напряжению в пальцах, сжимающих в кулак шелк на моей талии. Парень притянул меня к себе, и было что-то яростное и почти отчаянное в том, как он прильнул ко мне, словно не мог прижаться достаточно близко.

У меня закружилась голова. Мысли вяло текли где-то на краю сознания, но я все же отметила звук шагов откуда-то издалека. В следующую секунду на дорожку, ведущую к нам, выбежала Тамара.

– У нас гости, – выпалила она.

Мал оторвался от меня и с молниеносной быстротой схватился за винтовку.

– Кто?

– У ворот группа людей, они требуют впустить их. Хотят увидеть заклинательницу Солнца.

– Паломники? – спросила я, пытаясь заставить свой мозг нормально работать после умопомрачительного поцелуя.

Девушка покачала головой.

– Говорят, что они гриши.

– Здесь?

Мал опустил руку мне на плечо.

– Алина, подожди внутри, хотя бы пока я не выясню, в чем дело.

Я замешкалась. Часть меня негодовала, что мне приказывают бежать и прятать голову в песок, но я не хотела натворить глупостей. Откуда-то со стороны ворот донеслись крики.

– Нет, – отрезала я, сбрасывая руку Мала. – Если они действительно гриши, то я тебе понадоблюсь.

Ни Тамаре, ни Малу это не понравилось, но они встали по бокам от меня, и мы дружно зашагали по гравийной дорожке.

У железных ворот дачи собралась толпа. Было легко заметить Толю, возвышающегося над всеми остальными. Впереди стоял Николай, окруженный солдатами с винтовками и столь же неплохо вооруженными лакеями графа. По другую сторону решетки стояла группка людей, но больше я ничего не могла рассмотреть. Кто-то сердито потряс ворота, и люди говорили на повышенных тонах.

– Отведите меня туда, – сказала я. Тамара встревоженно покосилась на Мала. Я задрала подбородок. Если они будут моими стражами, то обязаны повиноваться. – Сейчас же. Я должна увидеть, что происходит, пока ситуация не вышла из-под контроля.

Тамара подала сигнал Толе, и великан встал перед нами, легко пробивая путь через толпу к воротам. Я всегда была маленькой. Оказавшись зажатой между Малом и близнецами, среди возбужденных солдат, толкающих нас со всех сторон, я почувствовала, что мне внезапно стало трудно дышать. Я подавила нарастающую панику, пытаясь высмотреть за широкими спинами Николая, спорящего с кем-то у ворот.

– Если бы мы хотели пообщаться с лакеем короля, то отправились бы к воротам Большого дворца, – нетерпеливо сказал какой-то мужчина. – Мы пришли к заклинательнице Солнца.

– Прояви уважение, кровопускатель, – рявкнул солдат, которого я не узнала. – Ты обращаешься к принцу Равки и офицеру Первой армии.

Дело принимало скверный оборот. Я оказалась прямо перед толпой и замерла, увидев корпориала, стоящего по другую сторону решетки.

– Федор?

Его вытянутое лицо расплылось в улыбке, и он низко поклонился.

– Алина Старкова. Я надеялся, что слухи были правдой.

Я настороженно изучала его. Он стоял в окружении гришей в пыльных кафтанах, большинство из которых были красного цвета корпориалов, некоторые – синего, эфиреалов, и несколько человек носили фиолетовый цвет субстанциалов.

– Ты его знаешь? – спросил Николай.

– Да, – ответила я. – Он спас мне жизнь.

Однажды Федор встал между мной и стаей фьерданских наемников.

Он вновь поклонился.

– Это было для меня большой честью.

Николая это ничуть не впечатлило.

– Ему можно доверять?

– Он дезертир, – вставил солдат слева от принца.

По обе стороны ворот раздалось недовольное ворчание.

Николай отдал приказ Толе.

– Подвинь всех назад и убедись, чтобы ни одному из лакеев не пришло в голову открыть огонь. А то я подозреваю, что им не хватает веселья среди этих фруктовых деревьев, – затем вновь повернулся к воротам. – Вы Федор, верно? Дайте нам минуту. – Николай отвел меня в сторону, подальше от толпы, и тихо зашептал: – Ну? Ему можно доверять?

– Не знаю. – Последний раз я видела Федора на празднике в Большом дворце, за несколько часов до того, как я узнала о планах Дарклинга и сбежала с актерской труппой. Я копалась в памяти, пытаясь вспомнить, в чем заключалась суть нашей тогдашней беседы. – Кажется, он служил на южной границе. Он был высокопоставленным сердцебитом, но не одним из любимчиков Дарклинга.

– Невский прав, – сказал принц, кивая на рассерженного солдата. – Гриши или нет, но они должны быть преданы королю. Они бросили свои посты. По факту, эти ребята – дезертиры.

– Это не делает их предателями.

– Вопрос в том, не шпионы ли они.

– И что будем делать?

– Можно арестовать их и допросить.

Я задумчиво потеребила рукав.

– Ну, скажи хоть что-нибудь, – поторопил меня Николай.

– Разве мы не хотим, чтобы гриши вернулись? Если мы будем арестовывать каждого, кто к нам придет, вряд ли я смогу собрать свою армию.

– Помни, ты будешь есть вместе с ними, трудиться, спать под одной крышей.

– И все они могут работать на Дарклинга, – я оглянулась через плечо на Федора, терпеливо дожидавшегося у ворот. – Что думаешь?

– Думаю, что эти гриши заслуживают доверия не больше и не меньше, чем те, которые ждут нас в Малом дворце.

– Звучит не слишком обнадеживающе.

– Как только мы окажемся в стенах дворца, общение с внешним миром будет взято под строгий контроль. Дарклинг не сможет связаться со своими шпионами и получать сведения от них.

Я подавила желание почесать шрамы на плече и сделала глубокий вдох.

– Ладно. Открывайте ворота. Я поговорю с Федором один на один. Остальные могут разбить лагерь неподалеку от дачи и присоединиться к нашей процессии в Ос Альту.

– Уверена?

– Не думаю, что могу хоть в чем-то быть уверенной, но моя армия нуждается в солдатах.

– Очень хорошо, – кивнул Николай. – Просто тщательно выбирай людей, которым можно доверять.

Я многозначительно покосилась на него.

– Непременно.