Ничего лишнего

– Амелия, уж не сошла ли ты с ума? – увещевала мать. – Выйти замуж за колониста – это ли не верх безрассудства? По-твоему, жизнь в дикой глуши может иметь что-то общее с семейным счастьем?

– Мама, Южная полярная шапка – никакая не глушь, – возразила Амелия.

– Но и очагом цивилизации ее не назовешь. Первобытная медвежья дыра! И долго ли этот твой пионер там выдержит? Знаю я таких людей, сущее перекати-поле, вечно их тянет в неизведанные края.

– Вот вместе с ним я эти края и изведаю! – Амелия нисколько не сомневалась в том, что у нее тоже душа первопроходца.

Зато в этом сомневалась ее мать.

– Деточка, жизнь на границе благоустроенного мира – не волшебная сказка, она куда труднее, чем тебе представляется. Подумай хорошенько, готова ли ты расстаться с друзьями и подругами, отказаться от привычного комфорта?

– Готова!

У матери было в запасе немало железных аргументов, но после смерти мужа она уже не так сильно верила в собственную правоту, а потому не испытывала желания навязывать другим собственное мнение.

– Своей судьбой ты вольна распоряжаться сама, – сказала она наконец.

– Мама, не бойся, я знаю, на что иду, – уверила ее Амелия.

Она понимала, что Дирк Богрен не сможет жить в тесноте. Столь крупному мужчине необходимы простор, тишина и вольный воздух. Он рассказал Амелии о своем отце, который перебрался в пустыню Гоби сразу после ее обводнения. Этот край тоже моментально перенаселился, и, когда местные власти решили отгородиться стеной от соседей, у старика не выдержало сердце. Умирая, он с тоской глядел на звезды.

Амелия вышла замуж за Дирка и переселилась на безлюдный и дикий участок марсианской поверхности. Но следом потянулись переселенцы. Амелия и глазом моргнуть не успела, как Южная полярная шапка была переименована в Полюс-Сити и обзавелась магазинами и фабриками, а по согретой атомным теплом суше рассыпались аккуратные городки и села.

Однажды вечером супруги сидели на веранде, и Дирк озирал свои владения. Его взгляд задержался на далеком холме, увенчанном башней радара.

– Тесновато у нас становится, – нарушил он молчание.

– Ага, есть немного, – согласилась Амелия.

– Тут уже оборудуют поле для гольфа. Как считаешь, не пора ли сниматься с якоря?

– Да запросто, – без малейших колебаний ответила Амелия.

Сказано – сделано. Они продали ферму, купили подержанный космический корабль и наполнили его предметами первой необходимости. Накануне старта друзья устроили отвальную. Все они были старожилами в этом краю и помнили шапку белой от снега и льда. Не без зависти приятели поддразнивали Дирка:

– Небось, на Пояс астероидов собрался?

– Верно, – отвечал он.

– Но ты же размяк тут от легкой жизни, – хихикнул старый полярник.

– Это я-то размяк? Да с чего ты взял?

– Считаешь, что выдержишь пятичасовой рабочий день?

Дирк ухмыльнулся, допил пиво и прислушался к разговору женщин. Подруги засыпали Амелию советами:

– Теплых вещей возьми побольше. Помнишь, как было в самом начале на Марсе?

– Аптечку первой помощи…

– Про слабую гравитацию не забывай…

– Дирк! – крикнул приятель. – Неужто ты потащишь эту хрупкую малютку на астероид?

– Конечно, – ответил Дирк.

– Ей там не понравится, – предупредил другой приятель. – Что это за жизнь – без вечеринок, новых платьев и современной бытовой техники?

– И вкалывать придется как каторжникам – от такой работы с ума сходят.

– Хватит чепуху молоть, – поспешила вмешаться в разговор пожилая женщина. – К любой работе можно привыкнуть, она потом даже нравится.

– Я обязательно привыкну, – вежливым тоном пообещала Амелия, надеясь, что не кривит душой.

Лишь перед самым отлетом она позвонила матери и сообщила о своем переезде.

Та не удивилась:

– Ох, деточка, трудно же тебе придется. И где только была твоя голова, когда ты замуж выходила? Астероиды… Разве не туда мечтал улететь твой папаша?

Амелии вспомнился отец – банковский клерк, вежливый, спокойный, с тихой и мягкой речью. Приходя домой с работы, он непременно садился читать рекламу подержанных космолетов и составлять подробный список вещей, необходимых для освоения девственных земель. Вот мать, та совершенно из другого теста слеплена. Не просто на ногу тяжела – с места не сдвинешь. И хотя до споров доходило редко, разлад в семье был налицо – до того дня, когда на машину возвращавшегося из банка отца рухнул вертолет.

– Все же постарайся быть ему хорошей женой, – сказала Амелии мать.

– Конечно постараюсь, – чуть сердито пообещала дочь.

Поскольку Земля уже была заселена так плотно, что и яблоку негде упасть, оставалось искать новые горизонты и нехоженые тропы в космосе. Дирку мало что дало изучение доступных карт Пояса астероидов. Еще не нашелся тот смельчак, который рискнул бы забраться туда достаточно глубоко, и потому бо́льшая часть пояса приходилась на белое пятно с незамысловатой надписью «Неизученная территория».

Путешествие Дирку и Амелии предстояло долгое и опасное, но впереди их ждала нетронутая земля – прилетай и бери сколько хочешь. Уж чего-чего, а тесноты не предвидится.

Спокойно и хладнокровно Дирк вел корабль сквозь постоянно меняющий свою конфигурацию каменный рой. Никакая сила не заставила бы его отклониться от выбранного маршрута.

– Назад мы не повернем, – сказал он Амелии, – так что отмечать наш путь на карте бессмысленно.

Она кивнула, с замиранием сердца глядя вперед, на пятнышки мертвенного отраженного света. Да и как не тревожиться, думая о новой судьбе, о мрачном одиноком существовании освоителя космических пустошей? Амелия даже содрогнулась и положила ладонь на руку Дирка.

Они нашли камень длиной в несколько миль и шириной в милю. Приземлились на темном безвоздушном планетоиде, поставили надувной дом и включили генератор гравитации. Как только тот вошел в нормальный режим работы, Дирк приступил к распаковке робота-контролера. Дело это было не быстрое и вовсе не легкое, но вот наконец лента с программой вставлена и активирован пульт.

Робот очнулся и приступил к исполнению своих обязанностей, а Дирк включил все прожекторы, какими располагал. С помощью миниатюрного подъемного крана извлек из корабельного трюма «Приют странника», установил его под куполом в середке и запустил. «Приют» раскрылся, подобно громадному цветку, и обернулся удобным пятикомнатным жилищем со всей необходимой мебелью, кухонной утварью, водопроводом и санузлом. И это было только начало, ведь сразу все не распакуешь. Где-то среди клади ждал своего часа блок температурного контроля, а пока Дирку пришлось подключить к генератору вспомогательный обогреватель.

Надо бы приготовить обед, но Амелия так замерзла, что не находила в себе сил взяться за дело. Градусник в «Приюте» показывал 52 градуса по Фаренгейту. Даже кутаясь в меховой костюм фирмы «Первопроходцы, инк.», она стучала зубами, и мрачный свет флуоресцентных ламп усугублял воздействие стужи.

– Дирк, – робко обратилась она к мужу, – нельзя ли сделать чуточку потеплее?

– В принципе можно, но тогда робот будет тормозить.

– Я не знала, – вздохнула Амелия. – Ладно, потерплю.

Флуоресцентные лампы светили чересчур слабо, и она неправильно выставила цифры на пульте «Основного рациона». Бифштекс вышел пережаренным, картофель развалился, а яблочный пирог даже толком не разморозился.

– Боюсь, это не очень съедобно, – попыталась улыбнуться Амелия.

– Не бери в голову. – И Дирк съел все до крошки с таким аппетитом, будто пища ничем не отличалась от привычной земной.

Потом они улеглись. На походном матрасе Амелии долго не удавалось уснуть; сомнительным утешением послужил тот факт, что и Дирку было неудобно. Его и впрямь изнежила относительно легкая жизнь на Южной полярной шапке.

Проснувшись, супруги повеселели: дело явно шло на лад. Всю ночь робот-контролер трудился не покладая рук, и вот уже основной генератор энергии готов к запуску. У Дирка и Амелии теперь есть собственное миниатюрное солнце в небе, а следовательно, время отныне делится на дни и ночи. Также контролер выгрузил и наладил роботов-фермеров, а те в свою очередь – роботов-домоводов.

Дирк изготовил необходимое количество плодородной почвы, покрыл ею астероид и провел сев. Он проработал весь пятичасовой день, а когда крошечное солнце коснулось горизонта, вернулся в дом, едва волоча от усталости ноги.

Амелия к тому времени справилась с программированием кухни, и Дирка ждал ужин из восьми блюд – простых, но питательных и вкусных.

– Это, конечно, не «Особая двадцатка», – виновато произнесла она, когда муж уплетал холодные закуски.

– Все равно я двадцать блюд никогда не осиливал, – сказал Дирк.

– Вино недостаточно охладилось…

Он взглянул на жену и ухмыльнулся:

– Да и черт с ним! Милая, я бы сейчас даже теплую ола-колу выпил и не заметил никакой разницы.

– Пока я здесь готовлю, такому не бывать! – твердо пообещала Амелия.

Но теперь она знала, что у жизни на фронтире есть по крайней мере один плюс: голодный мужчина сметет все, что перед ним ни поставь.

Дирк помог Амелии сложить тарелки в посудомойку и включил в гостиной проектор. Начался первый из двух фильмов, приобретенных по цене одного, и супруги расположились в прочных креслах из пенорезины, как делали до них поколения пионеров. И эта преемственность растрогала Амелию до глубины души.

А потом Дирк распаковал нормальную супружескую кровать и включил под ней генератор гравитации. Даже в Полюс-Сити они ни разу не спали так крепко, как на астероиде в ту ночь.

Но такая жизнь требовала неустанного труда. В компании роботов-фермеров Дирк проводил пять, а то и шесть часов в сутки: менял программы, грозно выкрикивал приказы, потел сам и выжимал пот из железа. Через несколько дней синтетический черный суглинок покрылся всходами. Но сразу стало ясно: растения получатся мелкими и хилыми.

Играя желваками, Дирк велел роботам насытить почву недостающими микроэлементами. Повозившись с настройками солнца, повысил выход ультрафиолета. Но созревший к концу недели урожай выглядел жалко.

В тот день на поле пришла Амелия. Обрисованный пламенным закатом, там стоял муж: суровые черты лица, упертые в бедра кулаки. Он смотрел на чахлые, не достающие ему даже до плеча стебли кукурузы.

Ну что могла на это сказать Амелия? Разве что утешающе положить руку ему на грудь.

– Не везет так не везет, – пробормотал он.

– И что ты собираешься предпринять? – спросила жена.

– Выращу новый урожай. Загоняю роботов до стирания суставов, но добьюсь толку от этой почвы! Она у меня будет родить!

И столько непривычной злости было в голосе Дирка, что Амелия даже попятилась. Но она понимала чувства мужа. На Земле фермеру достаточно проинструктировать робота-контролера, и через пару-тройку дней можно приступать к жатве. Здесь же бедный Дирк больше недели провозился с кукурузой, а толку – чуть.

– А с этим что будешь делать? – повела Амелия рукой вокруг.

– Скотине скормлю, – брезгливо ответил Дирк.

В сгущающихся сумерках они пошли к дому.

На следующий день Дирк достал из морозильных камер домашний скот и поселил его в спешно возведенных постройках. Кукуруза и пшеница пришлись животным по вкусу, а тем временем в почву упали новые семена, и урожай на сей раз выдался справный.

Амелия едва успела полюбоваться пышными нивами – пятикомнатное жилище по земным меркам было невелико, но все же требовало немалых хлопот. Обычный сельский дом, где она выросла, представлял собой единый многофункциональный механизм с расписанными по часам операциями. Здесь же для каждой функции предназначалась специальная машина. Вмонтировать все эти аппараты в стены Дирк не успел, они загромождали комнаты и придавали «Приюту» нежилой вид – ни дать ни взять магазин бытовой техники. Вместо единственного пульта, расположенного в центре дома, повсюду диски, кнопки и рычажки, и ты еще поди разберись, что к чему относится. Поначалу у Амелии чуть ли не целый день уходил на химчистку, или мытье окон, или натирание полов, или другую процедуру из тех, которые она с детства считала наилегчайшими. И хотя Дирк пообещал объединить устройства, у него никак не доходили руки – работа в поле отнимала все время.

Пуще всего ее бесили роботы-домоводы. Эта модель была колониальной, а потому конструкторы заложили в нее особую прочность, но зато пожертвовали всеми привычными для Амелии тонкими умениями. Память домовода, мягко говоря, оставляла желать лучшего; о чутье и предупредительности даже говорить не приходится. К концу дня у хозяйки голова шла кругом, а в ушах стоял звон от грубых, хриплых механических голосов. Дом же выглядел так, будто вместо уборки роботы устроили погром.

Долгие, нудные, трудные пятичасовые дни сменяли друг друга, и наконец Амелия решила: больше эту пытку она терпеть не в состоянии. И в полном отчаянии позвонила по телеконтуру на Землю.

На крошечном, исполосованном помехами экранчике появилась ее мать, сидящая в любимом пневмокресле против стены из поляризованного стекла. Сейчас эта стена работала в видеорежиме, и Амелия увидела в отдалении небоскребы – ее родной город был величествен и прекрасен.

– Что, не ладятся дела? – спросила мать.

Сзади к ее креслу на цыпочках подкрался робот и бесшумно поставил чашку чая. Амелия могла поклясться, что мать не отдавала никаких распоряжений. Чуткий механизм угадал желание хозяйки. Земные бытовые роботы долго изучали своих пользователей – и вот он, впечатляющий результат.

– Ты понимаешь… – И Амелия, рискуя сорваться в истерику, выложила все как на духу.

По комнате ураганом пронесся ее собственный робот и чуть не высадил дверь, чей фотоэлемент сработал с запозданием.

Это было уже слишком.

– Я хочу домой! – закричала Амелия.

– Деточка, ты же знаешь: здесь тебе всегда рады. Но как быть с твоим мужем?

– Он тоже вернется, я в этом не сомневаюсь. Мы для него подыщем хорошую работу. Ведь подыщем, мама?

– Пожалуй, это возможно. Вот только едва ли он согласится.

– Почему? – глухо спросила Амелия.

– Да разве такой человек будет доволен жизнью на Земле? Вот увидишь: он не вернется.

– Вернется, если любит меня.

– А ты его любишь?

– Мама, так нечестно! – К горлу Амелии подкатил комок.

– Нельзя требовать от мужчины того, что ему не по душе, – назидательно произнесла мать. – Вот с твоим отцом… Скажи, ты абсолютно уверена, что не сможешь привыкнуть?

– Я постараюсь, мама, – всхлипнула Амелия.

Она постаралась – и добилась успеха. Научилась поддерживать в доме относительный порядок, примирилась с неудобствами. Забрезжила надежда, что вскоре на астероиде быт станет не менее уютным, чем на марсианской ферме.

Но ведь они оставили Южную полярную шапку. А когда жизнь наладится и здесь, Дирк захочет перебраться в новую глушь.

Однажды Дирк застал ее горько плачущей возле миниатюрного плавательного бассейна.

– Эй, – удивился он, – что стряслось?

– Ничего.

Он неловко погладил жену по голове:

– А ну-ка, рассказывай.

– Все в порядке.

– Говори, в чем дело!

– Да все в том же! В приборке, в раздвигании штор, в обучении роботов… И в проклятых мыслях…

– Что еще за мысли?

– Однажды ты захочешь переселиться, и окажется, что все это было зря! – Она выпрямила спину и попыталась улыбнуться. – Прости, Дирк, напрасно я это сказала.

Дирк погрузился в раздумья. Потом вгляделся в лицо жены и сказал:

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Веришь мне?

Она кивнула:

– Мы уже достаточно набродились, наш дом – здесь. И отсюда мы никуда не улетим. Правда, Дирк?

– Даю слово.

Амелия пылко обняла мужа:

– О господи! Наполеон сгорит! – И она опрометью бросилась в кухню.

Следующий месяц был самым счастливым в жизни Амелии. Утром солнце будило супругов строго по графику, и после плотного завтрака они брались за работу.

А та уже не была в тягость. Дирк с Амелией то устанавливали противометеорный экран поверх надувного купола, то регулировали ветряную машину, то учили размороженных пчел лучше опылять растения. Вечерами любовались закатом. Иногда Дирк позволял своим механическим батракам устраивать неуклюжие танцы. Хозяин он был строгий, но мудрый, понимал, что толика развлечений для роботов столь же полезна, сколь и для людей.

Лишь один-единственный раз Амелия вспомнила о Земле с тоской. Это когда Дирк включил лунный канал, а там показывали пасхальные гулянья. От нежной музыки и ярких красок у нее заныло сердце. Но это была лишь минута слабости.

А через несколько месяцев прибыл первый гость. Грубая посадочная площадка Дирка приняла пестро разукрашенный корабль, на его боку восьмифутовыми буквами было написано: «Передвижная лавка Поттера». Наружу выбрался молодой щеголь, понюхал, морща нос, чем пахнет атмосфера, и зашагал к дому.

– Чем я могу тебе помочь, незнакомец? – спросил из дверей Дирк.

– Привет, поселенец. Я Поттер. – Гость протянул Дирку руку, которую тот не пожал. – Делал обычный облет Марса, там-то и услышал о тебе. Ну и решил заглянуть – ты же вряд ли откажешься приобрести несколько украшений… чтобы это местечко выглядело повеселее.

– Ни в чем не нуждаюсь, – ответил Дирк.

Поттер лучезарно улыбался, но от него не укрылись ни лишенный изысков сельский дом, ни спартанский бассейн.

– А как насчет супруги? – Купец подмигнул Амелии. – В следующий раз я здесь не скоро появлюсь.

– Рад слышать, – буркнул Дирк.

Но у Амелии уже зажглись глаза, она захотела увидеть все товары Поттера и потащила мужа за собой. Точно ребенок в магазине заводных игрушек, она перепробовала всю бытовую технику, эти великолепные новинки, призванные беречь время домохозяек. С грустью она рассмотрела платья – яркие, модные, с автоматическими застежками и регулировкой размеров – и подумала о своем блеклом, ветхом гардеробе.

А потом она увидела роботов-актеров. Исключительно культурные в общении, чрезвычайно похожие на людей, они вызвали у Амелии острую тоску по дому.

– Может, купим труппу? – предложила она Дирку.

– У нас же фильмы есть. Моему отцу их вполне хватало…

– Дирк, роботы-актеры играют настоящие спектакли!

– Да, эта труппа знает все знаменитые пьесы, вплоть до произведений Джорджа Бернарда Шоу, – заявил Поттер.

Дирк окинул смазливые человекообразные машины неприязненным взглядом:

– А что они умеют делать?

– Что должны уметь актеры? – Вопрос поставил купца в тупик. – Они играют. О господи!.. Поселенец, уж не ждешь ли ты, что они впрягутся в плуг?

– Почему бы и нет? – Дирк пожал плечами. – Мне тут неженки не требуются. Наш робот-контролер сельской работы не чурается, и, спорим, он толковее, чем эти твои «украшения».

– Робот-контролер – не артист! – с пафосом провозгласил торговец.

Отказ мужа до того расстроил Амелию, что тот переменил решение и купил труппу. А пока он переносил роботов-актеров к дому (столь утонченные создания сами по каменистой земле ходить не могли), женщина выбрала платье.

– Такая шикарная девчонка и пропадает в такой дыре! – недоуменно покачал головой Поттер.

– Мне тут нравится.

– Да я в курсе: труд в поте лица, умение довольствоваться малым, продвижение фронтира и так далее. Но скажи честно: неужели ты еще не сыта всем этим по горло?

Амелия не ответила.

Торговец пожал плечами.

– Ладно, – сказал он, – этот сектор космоса созрел для колонизации. Скоро у тебя появится компания.

Амелия расплатилась за обновку и вернулась в дом. Поттер улетел.

Через некоторое время Дирк был вынужден признать, что труппа неплохо скрашивает долгие вечера. Он даже пристрастился к «Человеку и сверхчеловеку». И сам не заметил, как начал учить роботов актерскому мастерству, но они, естественно, пропускали советы хозяина мимо звукоулавливателей.

Все же Дирк был уверен, что робот-контролер сыграет не хуже, если маленько усовершенствовать его динамик.

Впрочем, на протяжении долгого, пятичасового, рабочего дня супругам было не до развлечений. Дирк вылавливал в космосе мелкие астероиды и прикреплял их к главному. Он ускоренно вырастил лес, соорудил водопад, а после увяз в ремонте старой отцовской климат-машины.

Наконец она заработала. Теперь можно было организовать на планетоиде чередование времен года.

Однажды экран телеконтура вдруг покрылся помехами, а затем Дирк принял космограмму от земной фирмы «Первопроходцы, инк.», производившей полную линейку оборудования для пионеров. Ему предлагали возглавить главную испытательную лабораторию и сулили жалованье, для которого лучше всего подходит эпитет «колоссальное».

– О Дирк! – воскликнула Амелия. – Какой потрясающий шанс!

– Шанс? Ты о чем?

– О том, что ты можешь разбогатеть! Получить все, чего душа желает!

– Я и так имею все, чего душа желает, – ответил на это Дирк. – Скажи им: «Спасибо, не надо».

Амелия печально вздохнула и отправила отказ Дирка. Но от себя добавила, что позднее он может переменить решение.

И правда, какой смысл хлопать дверью?

В то лето на посадочную площадку опустился еще один космический корабль, постарее и поизношеннее, чем у Дирка. И он даже не сел, а упал, последние пять футов пролетев под воздействием силы тяжести, отчего сотрясся весь планетоид. Из люка выбралась молодая супружеская пара. Гости едва держались на ногах.

Это были Джин и Перси Филлипс, поселившиеся в нескольких сотнях километров от Дирка. Дела на их ферме сразу пошли из рук вон плохо: сел источник энергии, замерли роботы, кончился запас пищи. Без малого два дня они терпели жестокий голод, а потом решили бежать.

Как и подобает пионерам-освоителям, Дирк с Амелией предоставили соседям кров и стол. Сразу выяснилось, что в своих бедах Филлипсы виноваты сами: они ничего не смыслили в науке выживания.

Перси Филлипс не умел даже роботами командовать, и Дирку пришлось взяться за его обучение.

– Они не будут слушаться, если не почувствуют твердую руку, – сказал Дирк.

– А я думал, если тихо и вежливо отдать корректное распоряжение…

– Только не здесь! – резко тряхнул головой Дирк. – Рабочие машинки, которые штампуют для космических колоний, глупы и упрямы, угрюмы и ленивы. Приказы им надо буквально втемяшивать. В этом деле крепкий пинок – лучшее подспорье.

У Филлипса глаза полезли на лоб.

– Разве можно так обращаться с роботами?

– А как иначе ты им объяснишь, что человека надо слушаться?

– В Школе колонизации нас учили не унижать достоинство вспомогательных механизмов, – возразил Филлипс.

– Здесь тебе земные суеверия не пригодятся, – пообещал Дирк. – А теперь слушай и мотай на ус. Среди моих лучших друзей есть роботы, поэтому я знаю, о чем говорю. Единственный способ добиться уважения – взять их в ежовые рукавицы.

– Допускаю, что ты прав, – с сомнением проговорил Филлипс.

– Еще бы я не был прав! – рявкнул Дирк. – Говоришь, у тебя сел источник питания?

– Да, но роботы тут ни при чем…

– Так уж и ни при чем? А у них был доступ к розеткам?

– Конечно! Роботы расходуют энергию, им надо подзаряжаться.

– А подзарядившись, они что, отключаются? Черта с два, робот так и будет тянуть энергию, пока всю не выкачает. Неужели тебе в диковинку этот старый трюк?

– Я подозревал нечто подобное, – покивал Филлипс. – Но зачем это роботам?

– Они прирожденные пьяницы, – объяснил Дирк. – Склонность к неумеренному потреблению энергии в них закладывают на конвейере. Так они быстрее перегорают, и людям приходится покупать новых роботов. Уж поверь, ты им окажешь большую услугу, если заставишь поголодать.

– Вижу, мне еще многому предстоит научиться, – вздохнул Филлипс.

А еще большему предстояло научиться его жене Джин. Снова и снова Амелия показывала ей кнопки, которые сами не нажимались, выключатели, не желавшие срабатывать без ручной настройки таймера, ручки регулировки, отказывавшиеся самостоятельно менять режимы работы. В ее доме нельзя было доверить стряпню роботам-уборщикам, а «Ухарь-кухарь», при всей его многофункциональности, самостоятельно не мог даже разогреть консервы.

– Вот уж не думала, что работа по дому может быть такой сложной, – заключила Джин. – И как ты только справляешься?

– Ничего, и ты привыкнешь, – пообещала Амелия, вспомнив первые дни своей пограничной жизни.

Набравшись столь необходимого опыта, Филлипсы улетели восвояси. С одной стороны, Амелия слегка взгрустнула после расставания с гостями, с другой – приятно было снова оказаться наедине с Дирком. Да и работа на ферме не давала скучать.

Семейное уединение, впрочем, продлилось недолго. После Филлипсов пожаловал специалист из «Марсианского сельского электроснабжения». Он объяснил, что фермеры все глубже проникают в Пояс астероидов, вот и приходится электрифицировать обжитые территории. И предложил направить на ферму Дирка плотный луч энергии.

– Мне это ни к чему, – ответил Дирк.

– Что значит – ни к чему?! Недорого же!

– Я на самообеспечении.

– А, ну да, эти мелкие генераторы. – Электрик брезгливо посмотрел на Дирково солнце. – Но для серьезного повышения производительности требуется…

– Не требуется. Эта ферма дает столько продукции, сколько мне нужно.

– А роботы? При нормальном питании они трудятся эффективнее.

– И скорее изнашиваются.

– Вместо них можно покупать новейшие модели…

– Которые перегорают еще быстрее.

– Ладно, а как насчет улучшенного генератора? – спросил гость. – Твое солнышко дает совсем мало света и тепла.

– Мне хватает.

Электрик недоуменно покачал головой:

– Ну и странный же вы, пионеры, народ.

С тем он и убыл.

А супруги попытались вернуть жизнь в привычную колею. Однако с соседних астероидов им подмигивали все новые огоньки, лунное телевидение все чаще открывало местные каналы для расплодившихся поселений. Еженедельно курсировала почтовая ракета, а одна туристическая фирма даже проложила в Поясе астероидов экскурсионный маршрут.

На лицо Дирка легла хорошо знакомая его жене тень неудовлетворенности. Снова и снова он окидывал взглядом окружающее небо. Его личное пространство неуклонно сужалось, в мирный сельский пейзаж то и дело вторгалось пламя дюз пролетающего корабля.

Однако Дирк решил: умру, но сдержу данное Амелии слово. Его лицо исхудало; он трудился уже по шесть часов кряду, а то и по семь. Иногда даже по восемь, хоть это и может показаться невероятным.

На астероиде побывал торговец швейными машинками, а потом энергичная, целеустремленная женщина попыталась всучить Дирку «Солнечную энциклопедию». Корабли прилетали все чаще, тернистая космическая тропа превратилась в скоростную магистраль.

Однажды вечером, когда Дирк и Амелия сидели на крыльце своего дома, в небе вдруг зажглись огромные буквы. Вывеска протянулась на многие километры,

– Магазины, – прошептала Амелия. – И рестораны… Дирк, может, прокатимся?

– Почему бы и нет? – беспомощно пожал он плечами.

На следующий день Амелия нарядилась в новое платье, а мужа заставила надеть его единственный, зато индивидуального пошива костюм. Они взошли на борт старенького корабля и взлетели.

«Центр Розена», раскинувшийся на четыре астероида, явно намеревался вскоре превратиться в город. Там кипела жизнь. Движущиеся улицы полнились шумными, беспокойными людьми, на тротуарах толпились многофункциональные роботы.

Амелия повела Дирка в ресторан и там заказала настоящий земной ужин. Но тот не доставил мужу никакого удовольствия. Тошно было дышать воздухом, побывавшим в чужих легких, да и чересчур тонкие яства почти не насыщали.

В конце ужина Дирк неудачно выбрал вино и попытался дать роботу чаевые.

Впав в тоску, он безропотно позволил жене водить себя по магазинам. И лишь единственный раз выказал интерес – когда они зашли на выставку-продажу сельхозтехники.

Там Дирк увидел генератор антигравитации – новую, незнакомую модель.

– Самая необходимая вещь для жизни на тяжелой планете, – объяснил ему робот-менеджер. – Мы уверены, что эта машина прекрасно покажет себя на спутниках Юпитера.

– На спутниках Юпитера?

– Всего лишь пример, – ответил робот. – Там еще никто не бывал. Совершенно неосвоенные территории, сэр.

Дирк рассеянно кивнул, поглаживая блестящий корпус генератора.

– Амелия, – обратился он к жене, – как думаешь, та должность на Земле еще вакантна?

– Наверное, – ответила жена. – А что?

– Что здесь жить, что на Земле – теперь без разницы. Столько народу нынче играет в пионеры…

– Думаешь, на Земле ты будешь счастлив?

– Возможно.

– Сомневаюсь.

Амелия вспомнила, как хорошо им поначалу жилось на астероиде. Быт наполнен трудами и заботами, все необходимое для существования имеется, и никого кругом, кроме них двоих, и они – плечом к плечу, грубыми инструментами – отвоевывают у дикой природы пядь за пядью. Что ни день, то новые испытания.

Так было до того, как прилетели люди и привезли с собой земной шум, суету и тесноту.

Что это значит, мать Амелии поняла гораздо раньше на своем горьком опыте. И она попыталась объяснить дочери, что на Земле Дирк не обретет счастья. Не будет довольна жизнью и Амелия, если ее муж, как некогда отец, откажется от своего призвания и вступит в ненавистную колею.

– Покупаем, – сказала она роботу. И повернулась к Дирку. – На орбите Юпитера этот генератор нам пригодится.