Глава 27. Возможность узнать что-то новое
Разрушь кости, и тело заживет.
Разрушь душу, и тело умрет.
Diablo
Пробуждает меня не будильник интерфейса, а смутное беспокойство. Еще не открыв глаза, я ощущаю специфический больничный запах. Рядом слышится какая-то возня, шорох и чье-то зевание. Опять Алекс с Лаурой нагрянули, пока я спал?
Открываю глаза. Надо мной белый потолок с обваливающейся штукатуркой. На номер пятизвездочного отеля Лас-Вегаса это совсем не похоже. И очень хочется курить.
– Не понял… – отчетливо произношу вслух и закашливаюсь.
– О, глядите, Нос проснулся! – лыбится с соседней койки Поручик, ковыряя в носу.
Нос? Он это мне? Откуда я его знаю?
– Что? Опять? – обеспокоенно спрашивает он. – Опять эти сны, Нос?
– Какие сны? Где я? – я вскакиваю с обиженно скрипнувшей койки. – Что за хрень?
– О-о… – как-то гнусаво тянет он, – точно сны. Ты лучше присядь! Валерьич расстроится! Только прогресс образовался, и вот, опять… Что там у тебя?
– У Носа новые приключения? – доносится голос Красько, и этого я тоже откуда-то знаю. – Нос, а Нос, что у тебя там с этой… Как ее, Поручик? Вашество, напомни!
– Так это… – оживляется старик. – Там у него же целый гарем! Яна, Вика, Вероника, Настя! Всех назвал?
Он бормочет что-то о моей компании, упоминая Сяву и Марка Яковлевича, а я пытаюсь вспомнить, почему «Нос»? Нос… Нос… Ага!
Пристально вглядываюсь в чужие, но знакомые лица. Они плывут и расплываются – я без очков. Машинально тяну руку на тумбочку, беру очки, натягиваю, и зрение становится четче. Так-то лучше. Кто тут у нас? Поручик, Красько и Колян – я почти дома, то есть в больнице, но за месяцы здесь уже свыкся, и все здесь родное.
Ух, приснится же! Совсем реальность с мечтаниями попутал.
– Черт, опять все по новой… – вздыхаю и тянусь за пачкой сигарет, но она пуста. – А курево уже приносили?
– Да, проспал ты, – виновато жмет плечами старик. – Могу угостить папироской.
– О, спасибо!
Поручик тянет мне папироску. Забавный он, этот моложавый седовласый старичок с гусарскими усиками. И как он здесь за ними умудряется следить и ухаживать?
– Вашество, – это обращение само соскакивает с языка, – напомните, почему я «Нос»?
– Так ты же вечно задвигаешь, что ты – носитель какого-то тырфейса инопланетянского, забыл? – гогочет Красько. – Носитель! Нос, если короче!
– А, ну да, ну да… – я обхватываю голову, пытаясь собрать путанные мысли в кучу – черт, а я точно их знаю?
– Турнир-то свой боксерский выиграл? – спрашивает Поручик. – А то в прошлый раз ты нам недорассказал…
– Турнир? – события боксерского турнира кажутся очень далекими. – Э… Так в тот раз на том все и закончилось.
– Да и с компанией что твоей – так и непонятно, – чешет затылок Красько. – Получилось у тебя?
– А, да, точно. Турнир-то я выиграл. А в компании взял в партнеры всех. Славку завхозом, Веронику – на рекламу, Кешу Димидко – на коммерцию…
– Да это мы знаем, – ворчит Красько. – Генку этого зачем-то тоже взял. Вот, зачем? А еще зря ты Вероничку Сяве отдал, самому надо было эту рыжую оприходовать! Эх, ладно… Ты дальше рассказывай! И подробно! Что после-то было?
– Пойдем покурим, там и расскажу.
За две папиросы и одну сигаретку, которой угостил Красько, я рассказываю все последние события то ли моего сна, то ли моей параллельной жизни. Народ внимательно слушает, и только Колька-Вонючка кружится в танце под одному ему слышимую мелодию. Представляю, что бы я увидел, будь у меня на самом деле интерфейс дополненной реальности?
Николай ‘Вонючка’ Востриков, 46 лет
Пытаюсь представить это над его головой. Получается так себе.
Мечты, мечты… А ведь было время, когда я искренне верил, что являюсь носителем интерфейса. Спасибо профессору Четверикову Ивану Валерьевичу, что вправил мозги. Не хотелось бы его расстраивать.
– В общем, в Америке пока все и закончилось. Но там все движется к тому, что лишат меня интерфейса.
– Постой, постой! – беспокоится Поручик. – А что же ты кольцо свое это счастливое не отобрал у этого Костика? А? Растяпа!
– И статуэтку японскую! – добавляет Красько и поднимает палец. – Ты чего? Удача лишней никогда не бывает!
– Э, нет, товарищи, ничего я не забыл! При Косте-то там ничего не было! Я просто тому американцу, Алекс который, сказал: так, мол, и так, да только мне кровь из носу надо попасть в гостиничный номер мистера Панченко! Вы же разведчики обученные, говорю, а у этого нехорошего мистера мои личные вещи. И, мол, без этих вещиц мне сложно продолжать сотрудничество по поиску их треклятых террористов.
– А он что? – неожиданно нормальным голосом спрашивает Колька-Вонючка, ради вопроса прекративший танцевать.
– Выяснили, где он поселился, проникли в номер и вытащили мою бижутерию.
– А с самим Панченко как решилось? Раскаялся?
– Раскаялся, наверное. Последний раз, когда смотрел его местонахождение, брел он пешком куда-то по пустыне. А я вернулся в отель и лег спать. Проснулся уже здесь, с вами. А что, долго я спал?
– Ну, тихий час только закончился, – отвечает Красько. – Идешь на полдник?
– Конечно! – я встаю с корточек и, пошатнувшись, чуть не падаю.
Голова кружится. Взмахнув руками в поисках опоры, падаю на Поручика. Дыхание перехватывает, в глазах темнеет…
И я снова просыпаюсь, все еще чувствуя во рту горький вкус папирос. Отрываю голову от липкой мокрой подушки и с облегчением понимаю, что нахожусь там, где и должен – в отеле «Марриот» в Лас-Вегасе. Зрение четкое, очки не нужны.
Такой реальный сон мгновенно тускнеет, стираются образы Поручика, Красько, Кольки-Вонючки, а система орет о повышенной частоте сердечных сокращений. В поле зрения стандартное утреннее приветствие:
Доброе утро, Фил!
Сегодня четверг, 30 августа 2018 года. Температура воздуха на улице: 27 °C.
Вы хотели проснуться в 06:30, сейчас 06:24, лучшее время пробуждения в фазе быстрого сна!
Состояние вашего здоровья – отличное.
Внимание! Этой ночью вам приснился кошмар, связанный с сильным нервным напряжением. Рекомендуется снизить динамику жизнедеятельности, устранить источник напряжения и снизить объем умственной работы для восстановления нервной системы.
С учетом вашей активности, рекомендуется начать день с завтрака, состоящего из сложных углеводов и белков калорийностью не менее 600 ккал.
Задачи, поставленные вами на сегодня:…
Откидываю простыню, встаю с кровати и делаю зарядку. Надо разогнать кровь и привести тело в тонус, день предстоит тяжелый.
Раздается деликатное постукивание в дверь, покашливание и тихий женский голос:
– Филипп? Ты проснулся?
Слезаю с аэродромной кровати, накидываю и запахиваю халат, и иду открывать.
– Доброе утро! – бодро говорит Лаура без обычной своей сонливости. В руках у нее два картонных стакана с кофе.
– Привет! Где Алекс?
– Ночью он улетел в Лэнгли с Санчесом на доклад. Должен вернуться к вечеру. Сегодня ты под моей опекой. Я могу войти?
– Конечно, – освобождаю проход, пропуская девушку, и закрываю дверь.
Лаура проходит, берет пульт и включает телевизор. Мелькают кадры, в которых легко узнать Ближний Восток.
– Новости смотришь? У них там паника, подозревают друг друга в сдаче своих.
– Лишь бы ваши не сдали. Иначе, я – не жилец. Пойду умоюсь.
– Наши? – взгляд Лауры становится задумчивым. – Ок.
Жмурясь под ледяными струями душа, я переосмысливаю ситуацию. Соглашаясь на сотрудничество с американцами, я, честно говоря, предполагал, что все будет несколько проще. Примерно как с Игоревичем – я отдаю координаты, они находят, источник остается в тени.
Сейчас же понимаю, что знает обо мне намного больше народу, чем один провинциальный российский следователь. Эктор Санчес, Алекс Томашик, Лаура Флорес, Норман Дохерти и загадочная сотрудница американского посольства Анжела Ховард, которую я так и не увидел – уже пятеро. Наверняка в операции участвует еще ряд сотрудников, втемную они работают или нет, но я засветился для слишком многих людей.
Когда я возвращаюсь в комнату, Лаура уже сосредоточенно жует сэндвич, перелистывая на планшете досье новых целей.
– Я заказала завтрак в номер. Тебе на самом деле сейчас лучше поменьше появляться на людях.
– Меня хоть кто-то охраняет, кроме тебя? Я не сомневаюсь, что ты полна сюрпризов, и в одиночку завалишь несколько вооруженных захватчиков, но…
– Но ты прав, – перебивает она. – Ты, кстати, вчера не ответил, как долго планируешь оставаться в Вегасе.
Вчера я не знал – зависело от того, удастся ли вернуть Счастливое кольцо Велеса и нэцкэ Дзюродзин, а потом я хотел отследить Костю. Раскаяние раскаянием, но он вполне мог раскаяться совсем в другом. Например, в том, что не оправдал надежд своего Хозяина.
– Нам нельзя здесь задерживаться, лучше всего сегодня же сменить место, – Лаура говорит безэмоционально, все так же уткнувшись в планшет.
– Да, давайте сменим. Может, Нью-Йорк? Хочется своими глазами увидеть, где орудуют «Мстители»…
Сажусь рядом в соседнее от нее кресло и приступаю к завтраку. Омлет с беконом, сосиски, тосты, пара хашбраунов – все калорийно и вкусно. Энергии мне нужно много, помимо резервов духа система при активном использовании жадно потребляет и ту энергию, что дает нам еда. Поисков мне сегодня предстоит много – много больше, чем в ту ночь, когда я искал потеряшек для поисково-спасательных отрядов, и связано это с бьющей тревогу интуицией.
Шестое чувство подсказывает, что пошел обратный отсчет. В ближайшие сутки, а может, часы, Испытание закончится, а я, вероятно, потеряю интерфейс. Поэтому, ограничение в три цели в сутки придется снимать.
– Готов? – спрашивает Лаура, дождавшись, когда я доем, и протягивает планшет.
– Минуту, кофе допью.
Кофе уже остыл, но метаболизм разгонять надо, да и люблю я кофе, тем более такой – настоящий. Беру планшет и вникаю в информацию. Их аналитики хорошо поработали, изучая мой характер. Наверняка особенно выделили высокий уровень эмпатии.
В каждом досье особо подчеркивается, кто стал жертвой теракта, сколько человек, кто кого потерял: дети – матерей, родители – детей… Информация для поиска лишняя, она даже отнимает лишнее время на изучение ЕКИИ, но для меня это важно.
На несколько биений сердца мир вдавливает меня в кресло. Распластанный под прессом хлынувшей информации я не могу дышать, пытаясь справиться. Мой остекленевший взгляд замирает на восьмом по счету досье.
– Цели отображаются в порядке снижения приоритета, – мягко замечает Лаура. – Первые три имени важнее.
– Сколько всего имен в списке, Лаура? Именно здесь? – я показываю ей планшет.
– Сто семьдесят два. Списки двух первых категорий. Остальные имена в другом файле, там остальные категории.
– Сегодня я найду их всех. Вы готовы? Буду выдавать по десять каждые полчаса, быстрее не могу.
Дух у меня восстанавливается быстро, но все же не так, как хотелось бы. А оставаться с опустошенными резервами в обстановке повышенного риска не хочу. Пятьдесят процентов духа – мой неприкосновенный запас. И хоть я могу находить и в три раза быстрее, им об этом пока лучше не знать.
Флорес судорожно сглатывает и взволнованно отвечает:
– Мне надо обсудить.
– Да, по оплате. Переводы на мои кошельки в трех основных криптовалютах должны производиться немедленно после каждого найденного объекта. Я уже более чем доказал свои способности, и если вы кого-то упустите – это ваш просчет.
– Это мне тоже надо… обсудить. – Она резко поднимается с кресла. – Вернусь как можно скорее. Никуда не выходи из номера, Филипп!
Я и не собираюсь. Пока она думала, что я просто изучаю досье, я уже нашел почти весь первый десяток преступников. «Почти», потому что двое из них уже мертвы – останки одного в Гудзонском заливе, второго – где-то в Чечне.
Но главное, это то, что я получил самый неожиданный, но такой желанный левел ап навыка. Моего самого первого системного навыка.
Поздравляем! Вы улучшили системный навык «Познание сути»!
Ваш текущий уровень навыка – 4!
Получено очков опыта за улучшение системного навыка: 1000.
Внимание! Теперь вы способны:
– видеть суть неодушевленных материальных объектов;
– отображать на карте объекты, как одушевлённые, так и неодушевленные, при знании одной единицы ключевой информации;
– определять степень и причину повреждений любого живого организма, в частности, ставить медицинские диагнозы;
– зреть причинно-следственные связи и мотивы в действиях любых живых организмов;
– определять социальные группы, структуры и связи между ними и внутри них…
Следом идет еще ряд пунктов, так или иначе расширяющих мои способности. И чем быстрее я разберусь со всеми этим потоком хлынувшей информации, тем больше я успею сделать.
Так что нет. Из номера я пока не выйду.
* * *
К возвращению Лауры мне удается найти еще несколько человек, чья жизнедеятельность плохо сказывается на развитии человечества.
– Держи, – она протягивает мне большой, почти литровый, картонный стакан с кока-колой. – Ты же говорил, тебе нужно больше сахара. Здесь его очень много.
– Спасибо, поставь пока рядом, отвлекаешь, – отвечаю, не отрываясь от карты и записей в планшете.
Она кивает, ставит стакан на журнальный столик и говорит:
– Отвлеку еще на секунду, Филипп. Мне надо отъехать на полчаса. Есть…
– Хорошо, – перебиваю я, наморщив лоб – почувствовал лёгкий укол интуиции, но пока не понял, в связи с чем. – Я буду в номере.
Тороплюсь. Как она уходит, даже не замечаю, погруженный в работу – перед глазами интерфейс, в руке – планшет с досье, на коленях – ноутбук.
Поиски стали теперь проще – бросаю взгляд на имя и фото, и этого хватает, чтобы сработало «Познание сути» и, прокрутив земной шар, показало нужную метку на карте. Вбиваю координаты в нужное досье в планшете и жму «Отправить». Все уже настроено – данные сразу уходят куда надо. Примерно с такой же регулярностью ноутбук звуковыми сигналами дает знать о поступлении денег.
Я терпеливо выписываю координаты найденных преступников, убийц и террористов. Лауры все еще нет, но меня развлекает интерфейс. Опыт он, конечно, урезает с каждой новой вычисленной персоной, но уровень я уже набил. Ключевой для меня тридцатый – в пределах видимости.
Деньги перестают поступать к концу второго десятка. Зато опыт начинает литься рекой, и следующие два повышения уровня социальной значимости приходят одновременно:
Поздравляем! Вы подняли уровень!
Ваш текущий уровень социальной значимости – 30!
Всего доступно очков характеристик: 6.
Всего доступно очков навыков: 7.
Поздравляем! Вы улучшили системный навык «Героизм»!
Ваш текущий уровень навыка – 3!
При соблюдении требований вы можете активировать героические способности тиера 3: «Предвидение», «Берсеркер», «Убеждение», «Неуязвимость».
Получено очков опыта за улучшение системного навыка: 1000.
Прикидываю, что могу активировать, и понимаю, что очков хватит только на «Предвидение». Другие три героических навыка требуют или некоторых запредельных значений навыков, которых у меня даже нет, или значений всех характеристик не ниже двадцати пяти.
Прибавляю по два очка в «Интеллект» и «Восприятие», а семь очков навыков распределяю между «Интуицией» и «Медитацией». На улучшения уходит немного времени, это не «Сила» или «Ловкость», чтобы наращивать мышцы и связки.
Все требования соблюдены. Моя пятая героическая способность.
Тиер 3. Предвидение (активная героическая способность)
Позволяет носителю прожить следующие 15 секунд жизни в смоделированной реальности, по истечении которых вернуться в стартовую точку активации навыка.
Кулдаун: 24 часа.
Руки чешутся опробовать новую абилку, но откат способности слишком велик, да и загнал я дух до желтой зоны, стоит немного восстановить.
Последнее открытое имя на карте системы – Хайр аль-Умари, причастный к смерти и тяжелым ранениям более шести тысяч человек. Сосредоточившись на его метке, я мимолетно задумываюсь, что хорошо было бы увидеть, что этот человек представляет собой на самом деле? А вдруг, то, что мне здесь понаписали в досье, фикция?
Интерфейс реагирует на пожелание и выдает текстом все, что делал этот человек за всю свою жизнь с момента рождения. Текст льется водопадом, а строчки так быстро сменяют друг друга, что кажется, будто капли дождя стекают по лобовому стеклу быстро движущейся машины. Слишком буквально система восприняла мое пожелание.
Включить фильтр отображения данных?
Да, фильтр не помешает. Система предлагает отобрать категории событий жизни аль-Умари: ключевые развилки; поступки, повлекшие изменение социальной значимости; события, изменившие социальный статус объекта…
С включенным фильтром становится проще. Вся жизнь далеко нерядового человека умещается в десятках строчек текста: «Родился в Египте в семье профессора, окончил медицинский факультет Каирского университета по специальности хирург, стал одним из лидеров египетской экстремистской группировки, был арестован по подозрению в покушении, бежал в Афганистан… помогал координировать нападения 11 сентября 2001…».
Дочитав и узнав человека лучше, пытаюсь понять его мотивы. Система рисует взаимосвязи к ядру Аль-Каиды, к террористической организации Египетский исламский джихад, к Исламскому государству Ирака и Леванта, и эти взаимосвязи по фокусировке на них выдают блоки текста. С чего и когда началось, как и почему, сколько и где. Жаль, что интерфейс не умеет подгружать знания сразу в мозг.
Ветки связей растут и тянутся по всему миру, в том числе за океан. Зеленым – родственные связи, источники финансирования, сети ячеек возглавляемых организаций, партнеры. Красным – враждебные структуры и люди.
Новые имена и новые лица, от которых тянутся цепочки еще дальше, выявляя совсем, казалось бы, непричастных людей. Казалось бы…
В горле пересохло. Тянусь за стаканом кока-колы, доставленным Лаурой, и, между делом, изучаю состав с процентным содержанием компонентов: вода, углекислый газ, сахар, краситель, ортофосфорная кислота – это все известно по этикетке любой бутылки с узнаваемой красной этикеткой. А вот другие компоненты, видимо, входят в тот самый секретный ингредиент – всяческие эфирные масла апельсина, кориандра, лимона, пентобарбитал… Стоп! Последнее совсем не похоже на то, что должно быть в составе обычной газировки.
«Гугл» мне теперь не нужен, прямой доступ к вселенскому инфополю выводит описание вещества: производное барбитуровой кислоты, оказывает угнетающее влияние на центральную нервную систему, снотворное. Вот оно! Но зачем?
Бросаю взгляд на паутину линий от аль-Умари. Одна из заокеанских зеленых линий ведет к скромной Лауре Флорес, к этой очкастой тихоне, чьи мотивы мне предстоит выяснить. Вывожу информацию по девушке, включаю фильтр, когда в дверь неуверенно стучат:
– Уборка номера! – раздается оттуда.
Что-то не так. Пульс учащается. Медленно встаю и делаю пару шагов к двери, после чего активирую «Предвидение». Мир на микросекунду зависает, мерцает пару раз, будто я моргнул, и я иду открывать.
Снова стук. Три несильных касания двери костяшкой пальца и истошно кричащая интуиция.
– Кто? – спрашиваю, одновременно отпирая замок.
Дверь резко открывается, сильно бьет меня в лоб, и я падаю на пол. Надо мной оказывается чей-то силуэт, а в шею вонзается игла шприца. Последнее, что я слышу, невнятный шепот и шорох въезжающей тележки.
В следующий миг я снова стою у кресла и держу в руках планшет.
Стук в дверь. Три несильных касания двери костяшкой пальца и истошно кричащая интуиция, после чего я, подхватив планшет, ныряю за кровать. Слышится щелчок – кто-то открывает дверь снаружи, отперев ее не моим магнитным ключом.
– Уборка номера! – произносит незнакомый женский голос.
Неслышимый обычному человеку шорох обуви по ковровому покрытию, несколько пар ног.
– Где он? – спрашивает кто-то.
– Должен быть здесь в отключке… – отвечает ему «горничная». – Она дала ему снотворного.
В этот момент на столе в аккомпанементе с жужжанием вибрации начинает звонить мой телефон.
– Он где-то в номере! – торжествующе говорит она и останавливается в центре комнаты. – Ищите!
Активирую «Скрытность и исчезновение», не дожидаясь обнаружения. Флорес меня сдала, это точно. Не надеясь на доброжелательность неожиданных гостей, включаю «Спринт», и течение времени замедляется. Все, что на мне, включая халат и планшет в руках, теряет видимость.
Таймер невидимости замирает на третьей секунде, когда я встаю в полный рост, оцениваю замерших в движении крепких ребят в натянутых на лицо черных масках с узкими прорезями для глаз – лица скрыты, но имена над головами красноречивы – Маджид и Хабиб. Намерения у них явно не дружелюбные, и это подтверждают мгновенно высветившиеся связи с Хайром аль-Умари и кое-кем из верхушки американских спецслужб.
Срываюсь с места, аккуратно ступая, огибаю враждебные фигуры парней, касаюсь «Принудительным раскаянием» одного из них, но система отказывает – недостаточно духа. Проскакиваю мимо вытянувшей шею и высматривающей меня «горничной» Миранды, успеваю подхватить у входа бейсболку, выбраться из комнаты, перехватив почти закрывшуюся дверь, проскочить мимо еще одного из тройки, оставленного пасти выход, и на остатках невидимости добежать до лифта и вызвать его. К сожалению, в лифт я захожу, уже став видимым. К счастью, никто за мной еще не гонится, и как я уехал вниз, не видит.
В лифте выявляю связь по текущей мотивации всех трех маджидохабибов и ставлю метки на всю группу захвата. Внизу у отеля в невзрачном такси сидит еще один, пятый – пасет на лестнице, шестой – в лобби. Значит, убивать меня не собирались. Мой вывод подтверждает и система. Меня должны были захватить и доставить в порт Альтамиры в Мексике.
Натягиваю бейсболку по глаза и сажусь в первое же такси. Водитель вопросительно смотрит.
– Куда ехать?
– Ти-Мобайл Арена, пожалуйста, – называю я единственную знакомую мне точку в городе.
Хлопаю себя по карманам и не могу сдержать разочарованного выдоха. При мне нет ни денег, ни мобильного телефона, ни паспорта. Что делать? Мысли лихорадочно скачут: Эктор Санчес и Алекс Томашик не имеют отношения к неудавшемуся похищению, но как с ними связаться? Никаких контактов с ними у меня нет, и единственной ниточкой, которую я могу использовать без риска быть обнаруженным террористами, является Анжела Ховард. С ней я могу списаться по электронной почте.
Жаль, ноутбук с телефоном остались в номере. Надеюсь, те ребята не станут их забирать, но верится в это слабо. Хорошо, я не использую там никаких сохранений паролей, все держу в голове.
Так, так, так… Куда ехать? Где можно пока затаиться? После обеда вернется Санчес и, наверняка, начнет меня искать.
Осматриваю планшет – он без сотовой связи. Значит, нужен Wi-Fi, нужно тихое место, и, желательно, где-то найти деньги. Не хочу убегать от таксиста или, того хуже, применять к нему насилие.
– Извините, мне нужно в другое место, – говорю я ему и называю адрес Майка Хагена, знакомого мне носителя интерфейса.
* * *
– Позавчера видел кошмарный сон, – гундосит Майк. – Мы с тобой вместе брели по тому странному лесу, потом решили напасть на какого-то чувака, и он меня как-то поджог.
– Угу, – он отвлекает меня от дела, но правила приличия заставляют меня слушать и отвечать.
– Фил, я сгорел! – восклицает он. – От моего крика проснулись соседи – так было больно!
Думаю, рассказывать ли ему о своем кошмаре с психушкой, но передумываю. Похоже, мы с ним встретились в Испытании и даже вступили в союз, надо же. А ведь он не «социально значимый»! Интересно, нашел ли я там других из списка? Кто там был в списке? Зак, Йована, Картер, Кен… Надеюсь, ребята там скооперировались и дали жару «боевикам».
В этом мире на всех боевиков, охотящихся на меня, я выставил метки и выставил тревогу на их приближение ко мне на километровый радиус. Доехав до Майка, я попросил таксиста подождать, а сам сбегал в комнатку мотеля, где живет мой союзник по Пибеллау. Выглядел он после вчерашнего боя неважно – с поломанным носом и огромным фингалом под глазом. Кроме того, похоже, я его разбудил.
– Привет! Дай двадцать долларов, Майк. Надо заплатить за такси!
С полминуты он пытался понять, что от него хотят, потом встрепенулся, кивнул и принес сразу сотню. Отпустив таксиста, я нырнул в его номер и более его не покидал. Не видел смысла заметать следы, тревога сработает и даст мне время скрыться. Да и невидимость восстановилась.
Что удивительно, Майк даже не поинтересовался, почему я приехал к нему, почему я в халате, гостиничных тапочках и без денег, и что мне от него надо. Воспринял, как само собой разумеющееся. Но выдал мне безразмерные шорты и футболку, в которых я сейчас и сижу, продолжая работу по спискам.
– Майк, то, что ты видишь во сне, происходит на самом деле, только не здесь, а, как я понимаю, на другой планете.
– Как это?
– Ты что, не помнишь выем?
Выясняется, что выема он не помнит, и только когда я примерно описываю ему, что он мог там увидеть, он, перебрав в памяти свои сны, вспоминает что-то подобное. Я вкратце рассказываю ему о Старших расах, выеме и Испытании, о том, что грядет Диагностика землян и о том, что интерфейс он, скорее всего, потеряет совсем скоро. Может быть, даже уже сегодня. Как ни странно, эта мысль его совсем не пугает, и я даже подозревая, что он недопонял, повторяю это еще раз.
– Да и хрен с ним, – жмет он плечами. – Драться-то я не разучусь?
– Не разучишься, – вру я. – Ладно, не отвлекай меня пока.
– Хорошо, я пока схожу за едой. Ты как к мексиканской кухне относишься?
– Хорошо отношусь, лишь бы побольше.
– Понял, – ухмыляется Майк. – Скоро вернусь.
– Майк, – окликаю его, когда он уже подходит к двери. – Можно еще раз твоим ноутбуком воспользоваться?
– Не вопрос. Пароль – «Плакса». Только это… – он снова ухмыляется. – Будешь бродить по порно-сайтам, не отключай антивирус!
Засмеявшись этой неказистой шутке, он уходит, оставляя меня одного в номере. Не знаю, сколько мне здесь сидеть, но если реакции от Анжелы Ховард, которой я написал письмо с просьбой связать меня с Санчесом, не последует, моим связным станет Майк. Он видит имена людей, а значит, сможет засечь в отеле Алекса или Эктора, чтобы привести ко мне. Цэрэушники вернутся из Лэнгли после обеда, еще время на дорогу до отеля – часа три-четыре еще есть.
Я же, закончив со списком из планшета, планирую взяться за другое.
Во-первых, скинуть короткое сообщение Кире. У меня есть доступ к ее личной почте. Мы договорились, что я создам черновик письма в ее же ящике, и когда она зайдет туда сама, она все увидит. Мне надо скинуть ей свою выдуманную историю о внезапных озарениях по поиску пропавших и источнике денег. Тех денег, что уже лежат на ее офшорном счету и тех, что в криптовалюте лежат в моих кошельках. Доступ к ним с ключами я тоже скину.
Во-вторых, выслать нашим органам координаты тех особо опасных преступников, кого разыскивают в России. Надежды, правда, мало – пока раскачиваются, пока проверят поступившую информацию, преступники, скорее всего, уже будут в другом месте. Но сделать это надо, пока интерфейс при мне – может, кого и возьмут.
В-третьих, мне надо собрать координаты крупных неразведанных месторождений полезных ископаемых и кладов, которые я теперь вижу на карте. Что с этой информацией делать, я пока не решил, но собрать и сохранить в моем облаке не помешает. Если вдруг так выйдет, что интерфейса я лишусь, а память и достижения сохранятся, в моих руках останется мощнейший источник дохода.
Есть еще «в-четвертых», но оно-то и самое важное. Я определил для себя важнейшие направления научных исследований, тех, что дадут максимальный рост развития цивилизации и принесут человечеству наибольшее процветание, решая насущные проблемы типа голода, неизлечимых болезней, плохой экологии, космоса, перенаселения и безработицы. По каждому направлению я планирую собрать научные группы, финансируя эти программы из того, что удалось получить за поиск террористов, и, возможно, выйдет получить за другие находки – клады и полезные ископаемые.
К приходу Майка я вовсю занимаюсь первым пунктом плана, закончив со списком Санчеса. Деньги за поиски больше не приходят, но так как и опыта льется совсем мало, если не льется вообще, я делаю вывод, что деньги все-таки придут. Впрочем, возможно, этот источник опыта система уже заблокировала.
Между делом вижу, что курс всех основных криптовалют за прошедшие сутки намного вырос – рынок среагировал на спрос. Это плохо. Падение курса, как и мои потери, неизбежны.
– Курица, свинина, – Майк выставляет из пакета картонные коробочки на стол. – Лапша, рис, дим-сам…
Он перечисляет все, что понабрал, садится рядом, вскрывает одну из коробок и, ловко орудуя палочками, начинает есть.
– Майк, есть дело. Мне нужна твоя помощь.
– До полуночи я свободен, – с набитым ртом произносит он. – Чем я могу помочь?
Я вкратце рассказываю о том, как влип, и что мне от него надо.
– Алекс Томашик, Эктор Санчес, понял. Если увижу Лауру Флорес, то держусь от нее подальше. Если она будет с ними, отвожу их в сторонку. Все понятно. Доем и поеду.
Через полчаса активной работы челюстями и насыщения Майк Хаген собирается выдвигаться в сторону отеля. Перед уходом он вручает мне смартфон с битым экраном:
– Это для связи. Я вбил мой номер под именем Плакса. Звони, если что, Фил. Вдруг ты снова проголодаешься? – он хохочет и закрывает за собой дверь.
Я же перехожу ко второму пункту плана, изучая список разыскиваемых на сайте МВД РФ и выписывая координаты. На очередном имени списка срабатывает тревога.
Открываю карту и вижу, как на огромной скорости ко мне движутся метки всех тех, кого я пометил. Очищаю историю браузера, закрываю ноутбук и в три прыжка вылетаю из номера.
На пустынной улице я бегом пересекаю парковку и быстро иду в сторону ресторана, откуда открывается обзор на мотель. Там я нахожу свободный столик у окна и наблюдаю за подъехавшими машинами.
– Воды без газа, – бросаю возникшему из ниоткуда официанту.
Из машин выгружаются шесть человек в неброской одежде и распределяются, двигаясь к разным номерам мотеля. Вижу, как они стучат в двери и, не обращая внимания на тех, кто открыл, вламываются в номера, а через время выходят и идут к следующим.
Одна из групп выбивает дверь в номер Майка, но через пару минут выходит, ничего и никого не обнаружив. Черт, я же отельный халат там оставил! На нем логотип отеля! Сложить дважды два…
Точно, оба остаются возле двери номера, а один из них что-то говорит по рации. Как бы у Майка не начались проблемы…
Звоню Майку:
– Фил? Я в отеле, твоих пока не вижу.
– Майк, ты в мотеле под своим именем?
– Э… Нет, взял имя одного знакомого по тюрьме. А что?
– В мотель не возвращайся в ближайшие дни! Они нашли меня, но я сбежал. Плохо то, что они теперь точно знают, что я был именно у тебя!
– Дьявол! У меня же там вещи! – Майк молчит пару секунд. – Ладно, Фил. Я не в обиде. Буду пока здесь, может, дождусь твоих спецагентов. На связи…
Попрощавшись с ним, пью воду – в горле пересохло. На всякий случай стираю последний набранный номер.
За окном наблюдаю, как похитители сворачивают поиски в мотеле и разбредаются по округе. Двое из них направляются к ресторану.
Со всеми моими возможностями мне пока не приходит в голову, что делать. Я кручу в руке столовый нож и размышляю. Снова бежать? Но куда? Без документов и денег, хотя деньги теперь совсем не проблема – с моими-то способностями. А может грохнуть этих экстремистов? Эта идея кажется мне привлекательной.
Мне в любом случае надо дождаться появления Санчеса, Майк его найдет, или он получит информацию от Анжелы Ховард. Второе пока маловероятно – в России ночь, а, действительная или нет, сотрудница американского посольства именно там. Так, Санчес пока в полете, а Алекс…
– Не делай резких движений, – говорит кто-то по-русски. – И заранее прости за это…
Мне в бок упирается ствол пистолета, а затем следует легкий укол в живот. Оттуда по всему телу волнами расходится жар.
Зрение плывет, я теряю контроль над телом, но меня придерживают, не давая рухнуть набок или лицом в стол. Медленно, из последних сил напрягая мышцы, оборачиваюсь и вижу Алекса Томашика. Как?
– Не бойся, я не от тех парней, что рыщут по мотелю, – мягко произносит он, присаживаясь рядом. – Флорес начала свою игру, у меня – своя.
– А от каких ты парней? – спрашиваю я, делая упор на слове «каких». Губы и рот онемели, но звуки издавать пока получается. – ЦРУ?
– Все, что было у нас с тобой до этого – да, было от Управления. Но сейчас я представляю других людей. У них к тебе деловое предложение.
– Без пистолета нельзя было поговорить? – спрашиваю я, но он молчит. – Алекс?
– Я не знал, как ты среагируешь. Предполагал, что ты приписал меня к той братии, – он кивает за окно. – Еще раз говорю, я не с ними. Но я в курсе твоих способностей. Мы все теперь в курсе.
– Каких еще способностей?
– Я отвечу, Филипп, но пообещай, что ты не станешь делать глупости? Это бессмысленно – заведение забито моими людьми, все двери заблокированы, у всех бойцов тепловизоры и баллоны с краской. Тебе не сбежать. Гадаешь, как я понял?
– Камеры?
– Конечно. Ты же неглупый парень, Фил, да? Твой номер напичкан камерами. Представь мое удивление, когда я увидел, как ты просто исчез, а потом вдруг появился у лифта! Это было более чем неожиданно!
– Санчес… – я полностью теряю контроль над речью.
– Санчес, уверен, сейчас рвет и мечет, но те, от кого я здесь, намного выше, чем наш латинский друг. Слушай, это невероятное везение, что ты сам сюда пришел!
– … – у меня получается только что-то промычать.
– Что? Неважно. Мы вывезем тебя отсюда в один закрытый бункер в пустыне Мохаве. Проведем ряд анализов и попробуем вытащить из тебя ту штуку, что в тебя внедрили. Ты понимаешь, как это важно? Это в миллиард раз важнее, чем жизни каких-то там террористов, половина которых на нашем содержании. Не пойми превратно слово «нашем», речь не о государстве…
Пока он распинается, оправдывая свой поступок, я полностью продумываю план действий. «Регенерация» вернет мне контроль над телом и восстановит резервы духа. «Спринт» позволит замедлить время и вырвать пистолет. «Скрытность и исчезновение» против тепловизоров не поможет, но смутит часть противников и даст возможность перестрелять присутствующих или скрыться.
– Ладно, довольно разговоров, – заканчивает он. – Просто хочу, чтобы ты обдумал все это в дороге…
Активирую «Регенерацию»…
Недостаточно резервов духа для активации героической способности «Регенерация»!
Требуется не менее 50 %. Фактическое значение: 36 %.
Вот я и приехал. И даже зарычать от злости на себя, что не сохранил резерв, что так глупо попался, что сам пришел в этот ресторан, не могу.
Томашик выкрикивает несколько команд. Меня связывают, цепляют наручники и кандалы, а потом упаковывают в мешок и выносят наружу. Духа хватает лишь на одно «Принудительное раскаяние» – один из схвативших меня хватается за оружие, подносит к виску и спускает курок. Раздаются крики прохожих.
– В фургон его! Быстрее! – командует Алекс. – Не касайтесь оголенных частей тела объекта!
Самоубийцу кидают в фургон.
– Теперь этого! Аккуратнее! Голову берегите! – шипит Алекс.
Меня аккуратно опускают рядом с трупом и закрывают двери. Окружившая темнота – как предвестник темноты грядущей. Удастся ли мне сбежать из бункера? Мозг затуманен, в голове крутятся бредовые идеи по плану побега – нужны уровни, чтобы получить «Берсеркера» и «Неуязвимость»…
Мы выезжаем из города, когда мир меркнет, сердце останавливается, и я падаю в пропасть Великого Ничто.
Выем.
