Глава 18. Долг сильных
– Скажи мне, Варис… кому ты на самом деле служишь?
– Королевству, милорд. Кто-то же должен.
«Игра престолов»
Магия Илинди тому виной или мне просто надо было восстановиться, но просыпаюсь я только следующим утром, проспав больше двенадцати часов. В номере я один, и только ускользающий аромат женщины-роа – запах пряностей, озона и хвои – шепчет, что ее визит мне не приснился.
К сожалению, дебаф проклятия тоже не сон. Таймер равнодушно отсчитывает оставшиеся до активации часы, минуты и секунды – 39:14:12… 39:14:11… 39:14:10..
Мысль о тщетности каких-либо действий в одно мгновение накрывает черной меланхолией. Индикаторы интерфейса в красной зоне – «страх 99 %», «настроение 3 %», «уверенность 2 %». Капли уверенности и настроения от последних слов Илинди. Окончательной смерти можно избежать, если моя копия пройдет Испытание. Но пройдет ли? Справится ли Фил-2?
Почти час, не вставая с кровати, я борюсь с искушением отправить через Марту ему сообщение, но в итоге здравый смысл побеждает. От таких новостей как бы я там вообще не впал в отчаяние. Хотя, с другой стороны, ничего ведь не меняется! Не пройдет Испытание – в любом случае все будет потеряно, а обо всем этом я – мы – и не вспомню. А пройдет – Илинди скинет ему мою память, и мы – я – продолжим жить.
От этих мыслей становится легче. Мизерного всплеска облегчения хватает даже на то, чтобы перезвонить Веронике. Из офиса вообще много кто звонил, но восемнадцать пропущенных от Рыжей – это рекорд. Вижу, что ее первые звонки были еще вчера, а сегодняшние начались с семи утра.
– Фил! Твою мать! Что с тобой! Все хорошо? Как ты?
– Только проснулся. Что случилось?
– Случилось то, что тебя ограбили и чуть не убили! – Вероника истерично смеется. – Вот, что случилось! Я переживала!
– Не переживай, я в порядке. Как в офисе?
– Нормально, – чуть задумавшись, отвечает она и меняет тему. – В твоей квартире убрались. Сломанную и испорченную мебель уже забрали в ремонт, это будет дешевле, чем менять её на новую. Сразу после выходных можешь возвращаться домой.
– Спасибо, – домой я возвращаться не собираюсь, нет смысла, но не рассказывать же ей о проклятии.
Еще я понимаю, что она что-то утаивает – не хочет грузить рабочими проблемами. Преодолеваю малодушное желание просто поверить ей и отметаю полное отсутствие интереса вникать во что-то, что не будет иметь ко мне через пару суток никакого отношения. Если не выживу, то пусть хоть у моих друзей будет все хорошо.
– Колись. По голосу слышу, что не все нормально.
– Э… Слухи никуда не делись, Фил. Наоборот, с каждым днем все больше новых подробностей.
– И отказываются работать?
– Да. К нам всё так же относятся плохо. От встреч отказываются, договора разрывают. Единственный источник дохода от трудоустройства тех клиентов, что мы уже устроили на работу. Но и этот ручеек высохнет без тебя. Я ума не приложу, как ты это делаешь!
– Что? Нахожу им работу?
– Да! Я пробовала по своим каналам – никому они не нужны. Может, мне опять заняться праздниками? Хоть какие-то деньги будут! – Вероника, судя по голосам на фоне, не одна и говорит шепотом, но даже так ее речь эмоциональна.
– Так, не пори горячку. Пусть Кеша скинет мне всех проблемных заказчиков, в том числе по потенциальным договорам. Я объеду их, сам пообщаюсь.
Поговорив с Вероникой, я беру себя в руки. У меня почти сорок часов, за это время земной шар можно облететь два раза, а мне всего-то пересечь старушку-Европу и Атлантический океан. Прикинув возможности, понимаю, что слишком много «если». Интернет предлагает ряд компаний, предлагающих восстановить паспорт за несколько часов, но они в столице.
На утренние рейсы в Москву я уже опоздал, следующий – поздно вечером. Минус пятнадцать часов, включая время полета. Черт, уже теряется ночь… Там с утра заказать новый паспорт, получить его, потом заехать в посольство и получить визу. Мисс Ховард писала, что ее выдадут моментально. Минус шестнадцать часов, допустим. Оттуда любым рейсом до Майами, где сейчас Панченко, с пересадкой в Париже, Цюрихе или Франкфурте. Это одного лету почти шестнадцать часов, а с учетом московских пробок… Да ведь еще в самом Майами надо будет добраться до Кости! А если он будет отслеживать мои перемещения и устроит догонялки, так точно без шансов.
Нет, не успеваю никак! Успел бы, может, не усыпи меня вчера Илинди! Раньше прийти к этой идее не мог – и не только потому, что был подавлен. Вчера Панченко все время двигался, и определить его конечный маршрут было нереально.
Думай, Панфилов! Авиабилеты в США без американской визы не приобрести, но зачем нужны билеты тому, кто может стать невидимым? Пусть всего на сорок пять секунд, но этого должно хватить, чтобы преодолеть все кордоны. Базовый кулдаун способности – час, с учетом моей силы духа – двадцать минут. Можно пройти и проверку билетов, и паспортный контроль, а потом и в самолет проникнуть. В Европе пересадка, там то же самое, и останется только американская таможня. В Майами останется часа полтора, чтобы найти Костю и угрозами добиться снятия смертельного проклятия.
Рискованно, конечно, но приговоренный цепляется за любую отсрочку, а у меня есть шанс и вовсе избежать смерти.
Принимаю план за рабочий и отметаю сомнения. Первым делом привожу себя в порядок, спускаюсь в ресторан отеля позавтракать, после чего рву жилы на тренажерах спортзала отеля.
К двадцатому километру на беговой дорожке смартфон пиликает, сообщая о новом письме – Кеша Димидко прислал данные по клиентам. Посмотрю позже.
Переключаю наклон дорожки на максимально возможный угол и последний километр преодолеваю на зубах, все-таки добиваясь цели:
Показатель выносливости увеличился! Выносливость: +1.
Текущее значение: 20.
Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.
На текущем уровне (19) набрано очков опыта: 14670/20000.
Поздравляем! Разблокировано одно из требований для героических способностей «Регенерация», «Спринт», «Приручение»: выносливость не менее 20.
Второе системное сообщение наводит на пока еще смутную мысль. Еще до конца не поняв, в чем дело, но интуитивно ощущая, что забрезжил рассвет, я открываю и внимательно перечитываю описания героических способностей. Если система генерирует индивидуальные героические навыки, и у каждого носителя они свои…
Подтверждая мои мысли, интерфейс снова уведомляет:
Показатель удачи увеличился! Удача: +3.
Текущее значение: 19.
Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 3000.
На текущем уровне (19) набрано очков опыта: 17670/20000.
Верной дорогой идете, товарищ Панфилов!
Так, минуточку. А почему девятнадцать? Должно же быть семнадцать? Откуда еще два очка? Я смотрю характеристики в профиле и вижу, что плюсы от предметов в «Удаче» пропали. Кольцо Велеса и нэцкэ Дзюродзин забрал Панченко, но красную ниточку на руке, подаренную Настей-Илинди, он проигнорировал. Смотрю на руку – ниточки нет. Вместо нее вокруг запястья идет едва заметная розовая линия, как след от шрама. Защитная красная нить словно проникла под кожу, срослась со мной и стала моей частью!
Еще одно очко в «Удачу», и…
У меня перехватывает дыхание, когда меня осеняет. Руки дрожат. Я невидяще смотрю на свои ладони, перевожу взгляд на окно героических способностей, потом на профиль…
Система выводит предупреждение о недопустимой частоте сердечных сокращений, но мне плевать. Следующие тридцать шесть часов сердцу придется поработать так, как никогда в жизни.
* * *
– У вас все хорошо?
Спортивного вида парень, администратор батутного клуба, озабоченно протягивает мне бутылку с водой.
– Спасибо. У меня… все… хорошо… – отвечаю, успеваю вставить по слову между прыжками.
Перебираюсь на край батута, сажусь, свесив ноги, беру бутылку и жадно пью. Парень садится рядом.
– Мы через полчаса закрываемся, а вы весь день прыгаете. Говорят, вчера вы тоже полдня здесь провели. Впервые с таким сталкиваемся. Вам так нравится?
– В детстве не было такой возможности, – отдышавшись, жму плечами. – Вот, нагоняю.
Хмыкнув, он отходит. Я допиваю все до капли и возвращаюсь на батут. Вчера и сегодня я совершил почти невозможное. Воистину, чтобы человек преодолел грань, достаточно поставить его перед угрозой потери чего-то важного. Например, жизни.
За вчера и сегодня мне удалось развить «Ловкость» до девятнадцати. Это, мало того, что вплотную приблизило меня к новым героическим навыкам, еще и подняло уровень социальной значимости до двадцатого.
Сообщение о юбилейном левел апе настигло меня здесь же, только вчера вечером. В пароксизме удовольствия я чуть не свалился с батута, избежав травм.
Поздравляем! Вы подняли уровень!
Ваш текущий уровень социальной значимости – 20!
Доступны очки характеристик: 2.
Доступны очки навыков: 1.
Поздравляем! Вы улучшили системный навык «Героизм»!
Ваш текущий уровень навыка – 2!
При соблюдении требований вы можете активировать героические способности тиера 2: «Регенерация», «Спринт», «Приручение».
Получено очков опыта за улучшение системного навыка: 1000.
Вместе с накопленным до этого, шести свободных очков характеристик хватило, чтобы добавить недостающие очки в «Удачу», «Харизму» и «Восприятие», поднять которые иначе в такой короткий срок я не мог.
Последние две характеристики можно было развить только в состоянии сна. Девять ночных часов ушло на улучшение восприятия, утренние часы – на харизму. На этот раз я не стал улучшать внешность, выбрав активацию пси-поля командной и энергетической аур. Мало того, что это не требовало много времени, как с изменением внешности, это еще и было намного полезнее в моем положении. С этими двумя пассивными аурами люди с большей вероятностью станут ко мне прислушиваться, а мои близкие, сами того не осознавая, будут подпитываться моей энергией, и само мое присутствие рядом будет их бодрить.
Два очка навыков с повышений уровней уходит в «Медитацию» и одно – в «Английский язык». Язык мне скоро точно понадобится, если только я в кое-чем я не ошибся. Не удержавшись, этим утром проверил навык, встретив в лобби отеля англичан и побеседовав с ними. Уровнем понимания и произношения остался доволен – нужные фразы сами выстраивались в голове, а речевой аппарат исправно выдавал правильные звуки практически без акцента. Практически, но не до конца, нужна практика.
Все, что мне осталось, это добить проклятую ловкость до значения «20». Все остальные характеристики уже достигли этого, а «Сила» даже превзошла. Так что мне осталось… Таймер дебафа проклятия показывает «00:44:38». До закрытия батутного клуба менее получаса. До апа ловкости – 14 %.
Прыжок! Кувырок, приземление на спину, бег по стене, сальто, приземление на грудь, имитация плавания в воздухе, приземление на ноги, тройное сальто…
Каждый процент прогресса дается тяжело, совсем не так просто, как вчера. Я продолжаю прыгать, в отчаянии понимая, что не успеваю. До апа ловкости – 6 %.
– Простите, мы закрываемся, – это снова администратор.
Его слова доносятся до меня в высшей точке полета, и уже к приземлению я понимаю, что надо делать. Слезаю, снимаю с запястья браслет от шкафчика, интимно приобнимаю парня за плечи:
– Олег, дружище, вот ключ. Возьми там, в кармане, деньги и дай мне еще полчаса. Спасибо! – не давая ему опомниться, я снова взбираюсь на батут и продолжаю прыжки.
Сработала командная аура, высокая харизма или навык убеждения, а то и все вместе, но парень кивает, молча разворачивается и уходит.
Сердце разрывает грудь, пульс зашкаливает. Ватные, ничего не чувствующие ноги подламываются, и следующее приземление я снова произвожу на спину…
Системное уведомление приходит за несколько минут до окончания таймера проклятия.
Показатель ловкости увеличился! Ловкость: +1.
Текущее значение: 20.
Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.
На текущем уровне (20) набрано очков опыта: 3750/21000.
Поздравляем! Разблокированы все требования для героических способностей «Регенерация» и «Спринт»: ловкость не менее 20.
Поздравляем! Разблокировано одно из требований для героической способности «Приручение»: ловкость не менее 20.
Не медля, активирую «Регенерацию». Ну же, давай…
Героическая способность «Регенерация» активирована!
Способность снимает с носителя все негативные эффекты – болезни, отравления, облучение, кровотечение, проклятия. Многократно (в зависимости от силы духа) ускоряет восстановление жизненных сил, уверенности, самообладания, бодрости, удовлетворенности, силы воли и настроения.
Запускаю регенерацию. По телу разносятся волны исцеляющего тепла.
Запас жизненных сил, читай, здоровья – 100 %! Никогда я не был таким здоровым за всю свою жизнь, как сейчас.
Уверенность, самообладание, бодрость, удовлетворенность, сила воли, настроение – 100 %!
С каждой волной с тела сходят шрамы, исчезают царапины и ссадины, полученные за эти дни активных тренировок, пропадают следы комариных укусов, ушибы и синяки. Прочищается нос, первый признак надвигающейся простуды…
Система подвисает, последняя волна – самая главная – пока не приходит. Восстановившийся дух снова начинает таять, но в итоге заявленная способность все-таки выполняет то, ради чего я ее так пытался успеть получить.
Иконка дебафа растянутого проклятия бесследно исчезает вместе со смертельным таймером.
* * *
Утро следующего дня я встречаю в постели. На ближайшее время тренировок, бега, бокса и прочих издевательств над телом с меня хватит. Я позволяю себе выспаться, потом неспешно позавтракать, полистать новости и ленту «Фейсбука» за чашкой кофе, чтобы совсем не отрываться от мировых событий.
После завтрака провожу эксперименты со «Спринтом», моей новой героической способностью. Не знаю, что происходит на самом деле – замедление времени или собственное ускорение, но видео, записанное на смартфон, фиксирует мой размытый силуэт, хаотично передвигающийся по гостиничному номеру. Что ж, еще не Флэш, но очень рядом. Ускорить действие способности позволит повышение силы духа, но этим я займусь позже, когда решу более насущные вопросы.
В сети я нахожу юридическую фирму, оказывающую услуги по скоростному восстановлению документов. Связавшись, договариваюсь и высылаю им данные. Подав документы на новый паспорт, звоню Розе Львовне с просьбой оплатить услуги юристов и скидываю ей реквизиты.
Сам потом еду в свой бывший двор. Двор дома, где я жил с Яной.
Время в пути зря не теряю, решив не откладывать вопрос с поездкой в Штаты. Звоню Анжеле Ховард и объявляю, что готов лететь, только не в Вашингтон, как они предлагали, а в Майами. Она берет минуту на согласование, а потом отвечает:
– Хорошо, мистер Панфилов, – мне кажется, или Ховард действительно торжествует? Именно такие нотки я улавливаю в ее голосе, и эти замеченные мною эмоции, не иначе, результат моего высочайшего восприятия. – В следующий вторник мы ждем вас в посольстве, а в тот же день вечерним рейсом у вас вылет в Майами.
– Не вторник. Я прилечу в Москву в среду, мне надо закончить здесь кое-какие дела.
– Хорошо, мистер Панфилов. Я возьму вам билеты на среду. Мы пришлем за вами машину в аэропорт.
– Я полечу один?
– Да. По прилету вас встретят и заселят в хороший отель на побережье – Fontainebleau Miami Beach. Там снимался один из фильмов о Джеймсе Бонде, вы знали?
– Впервые слышу.
– О! Вам понравится, поверьте! Это отличный отель!..
Закончив разговор, я снова прокручиваю его в голове. Меня настораживает активность, с которой американцы меня обрабатывают – они согласились на все мои условия, и даже больше: легко приняли Майами, как вариант города встречи, взяли на себя расходы по перелету и проживанию, обещают экскурсию и деньги на карманные расходы. Визу сделают за пять минут. Они что-то обо мне знают? Или им просто очень важно поймать того террориста?
Эйфория, охватившая меня после отмены проклятия, вкупе с яростью и гневом на Панченко, заставили меня сделать звонок Анжеле Ховард. И хоть я звонил в выходной день, да еще и рано утром – с учетом часового пояса и разницы во времени, – Ховард ответила сразу же. А вот Ховард ли она на самом деле, и является ли эта женщина сотрудницей американского посольства в Москве, это пока большой вопрос.
Сначала мне это показалось хорошей идеей – одной поездкой убить двух зайцев. Наказать лишением интерфейса Панченко и получить пять миллионов долларов за, надеюсь, поимку Хаккани. Но сейчас, сразу после разговора, хорошей идеей мне это уже не кажется. Я тут какого-то Игоревича побаивался, а там ведь мощнейшая организация. К таким в поле зрения попадешь, как бы густо не было намазано медом, влипнешь в дерьмо так, что не соскочишь.
Впрочем, мало ли на свете экстрасенсов, настоящих и не очень? Реши они, что я действительно ценен и обладаю шестым чувством и третьим глазом, давно бы захватили. А так – что-то возятся, миролюбиво ждут, пока я решу свои дела.
А дел у меня до отъезда, не считая получения паспорта, два. Встретиться с проблемными клиентами компании, развеяв слухи, и встретиться с первым заместителем мэра господином Дорожкиным, чтобы задать ему несколько неприятных вопросов.
Так что мой список задач на ближайшие дни предельно уплотнен. А те же американцы… Знаете, когда ты каждые десять минут на пятнадцать секунд можешь ускоряться в шесть раз, да еще и в невидимости… Как-то проще относишься ко всему.
А начну я со встречи с Ягозой. Вижу его сутулую фигуру в беседке, едва мы заезжаем во двор. Выбравшись из такси, направляюсь к нему.
– Филипп Олегович! – радостно восклицает он.
Я не уклоняюсь от его объятий и распознаю все оттенки нелегкой жизни дворового авторитета: похмельное утро, дешевый табак, въевшийся пот и пара бутылок принятого на грудь пива. Кецарик изображает бой с тенью, победно вскидывает кулак, а потом жмет мне ладонь двумя руками:
– Олегыч, мое почтение!
– Какими судьбами к нам? – интересуется Ягоза.
– Заехал проведать. Как вы здесь?
– Да зашибись все! – уныло сообщает Кецарик и горестно объясняет. – Только тают наши ряды…
– Действительно, Олегыч, нас все меньше…
Из рассказа алкашей выясняю, что Жирный окончательно перестал посещать их ежедневные собрания районных алкоголиков, и даже шахматы его не прельщают. Знаю я эти их шахматы – ни одной партии не доиграли. Славка, как стал работать со мной, совсем изменился и перестал здесь появляться. А вот Кепочка умер.
– Цирроз печени! – авторитетно заявляет Ягоза. – Все там будем.
– Я, пожалуй, повременю с этим, Игорь Валерьевич, – обращаюсь к авторитету по имени. – Дело у меня к вам. Прогуляемся?
– А я что? – обижается Кецарик.
Протягиваю ему тысячную купюру, из тех денег, что Вероника вытащила для меня из кассы компании. Снять с расчетного счета свои без документов я пока не могу.
– Леша, сходи в магазин, а? Не в службу…
– Сгоняй, сгоняй, – потирая руки, дает добро Ягоза.
Сжав купюру в кулаке, плюгавый Кецарик срывается с места так, что только пятки сверкают из обутых на босу ногу сандалий.
– Дело такое, Игорь Валерьевич. Можете меня научить замки вскрывать?
Замеченный мною прежде навык Ягозы прилично высок – седьмой уровень. Сам навык я уже открыл, просто просмотрев ряд видеороликов и поняв принцип работы с отмычками.
– Не хочу даже спрашивать, Филипп Олегович, зачем это вам. И почему вас этому не научат ваши коллеги, – он хлопает себя по плечу, все еще считая, что я из органов, – интересоваться тоже не буду. Вам как срочно?
– Сейчас.
– А может сначала…? – он щелкает пальцем по горлу.
– Нет, надо прямо сейчас.
– Эх… Жизнь моя жестянка… – он нехотя слезает с лавочки беседки, приседает на корточки, разгоняя кровь в затекших ногах, и вздыхает. – Выпьет же Кецарик все сам… Ладно, идемте ко мне. Не здесь же вас… тренировать.
* * *
– Ира, Марина, валите отсюда! Живо!
Две девчушки – одной пятнадцать, другой шестнадцать – подхватив свои вещи и опустив головы, выбегают из спальни. Через полминуты раздается звук захлопнувшейся двери.
– Но-но! Не балуйте, Эдуард Константинович! Лежите смирно! А лучше, дайте-ка мне ваш телефон.
Забрав оба телефона, лежащих на прикроватной тумбочке, я нахожу еще один во внутреннем кармане пиджака, небрежно брошенного на кресло. Дорожкин бледнеет, но держится – не закатывает истерик, не угрожает. Похоже, пока не понимает, кто я такой и чего от меня ждать.
Не сводя с него глаз, я отхожу к выходу из комнаты, быстро проверяю, заперта ли входная дверь, и возвращаюсь в спальню. Там на огромной кровати лежит Дорожкин, прикрывшийся какой-то дизайнерской простынкой. По показаниям интерфейса он меня не боится, но интерес к происходящему у него огромный. Кажется, я сумел его заинтриговать.
– И все-таки, кто вы такой?
– Это неважно, Эдуард Константинович. У людей к вам накопился ряд вопросов, и крайне желательно, чтобы вы честно на них ответили.
Я не уточняю, что под людьми подразумеваю горожан. Слухов и пересудов о деятельности этого чиновника много, но, как это стало обычным у нас, дальше кухонных разговоров это не заходит. Посмотрим, что будет, когда я обнародую запись его признаний.
За несколько часов в затхлой прокуренной квартире Ягозы я поднял навык вскрытия замков до пятого уровня. Поднимать выше смысла не было, да и время поджимало. Дорожкин прибыл в свой пентхаус в элитной новостройке, и это один из тех немногих часов, когда его можно брать тепленьким – не оборотня в шкуре первого зама мэра, а предающегося запретным утехам голого мужика.
А узнал я об этом благодаря новой возможности «Познания сути», которая теперь показывает не просто метки объектов, но и их некоторые второстепенные характеристики. Например, частоту сердечных сокращений. И если она зашкаливает, причем не дома или в спортзале, а в квартире… то или объект перетаскивает мебель, или он в процессе полового акта.
Как я убедился, мебель Дорожкин не перетаскивал.
– Это даже забавно, – весело говорит он. – А что за люди хотят задать мне вопросы?
– И это тоже неважно. Постарайтесь понять: вопросы к вам, не ко мне. Я задаю, вы отвечаете. Доступно?
– Вполне. Только почему вы решили, что я буду отвечать?
– Потому что у вас нет другого выхода. Мы, – я говорю «мы», чтобы это звучало представительнее, ведь такие люди совсем не боятся одиночек, – знаем о вас все.
– Все и так обо мне все знают, – презрительно кривится он. – Я не какой-то там с улицы, я – власть. Мои фотографии в каждой городской газете, если вы вдруг не знаете.
– Все знают первого заместителя городского мэра Эдуарда Константиновича Дорожкина. Здесь я согласен. Но кто знает о юноше с горящим взором Эдике, который в восемьдесят седьмом изнасиловал старшеклассницу? Может, об этом знает ваша супруга Сонечка?
– Рыськин слил? Этот старпер еще жив? – равнодушно интересуется Дорожкин. – Не было ничего такого. По обоюдному согласию все было.
– Две тысячи советских рублей стоило обоюдное согласие.
– Точно, Рыськин!
– В девяносто пятом вы убили своего партнера. Напомнить, как его звали?
– Слушай, не знаю, как там тебя… Ты кем себя мнишь? Это случайность была, Глеб на охоте сам в себя выстрелил! Тебя там не было, а был только я. Так что не выдумывай!
Да, так дело не пойдет. Миниатюрная видеокамера в очках, исправно записывающая разговор, пока фиксирует только отрицания, а не признания. Но то, что он лжет, красноречиво подтверждают и «Распознавание лжи», и строчка из списка преступлений в его профиле. Придется надавить.
– Ладно, тогда о делах не столь отдаленных по времени. Начнем с самого свежего. – Я достаю прихваченную с собой пухлую папку, забитую бумагой, и делаю вид, что зачитываю с нее. – Совращение несовершеннолетней Ирины Гончаренко… Контракт на постройку стекольного завода… Распределение земельных участков… Стройка детской поликлиники…
Я цитирую список его преступлений, не забывая упоминать о каждой из статей уголовного кодекса, и чем дальше в прошлое захожу, едва сдерживая бешенство и возмущение, тем больше вытягивается его лицо. К две тысячи пятнадцатому году он издает горловой звук и резко прыгает на меня. Обхожусь без героических способностей. Уклоняюсь, встречаю правой в скулу, левой в живот, коленом в нос. Наклонившись, зло шепчу:
– Тебе, тварь, обычных женщин мало? Что же вас всех так на малолеток тянет? Шею сверну, если сам не начнешь рассказывать!
Гнусавя себе что-то под нос, он, стоя на четвереньках, быстро перебирает ногами и руками, переползает на кровать и жмется к стенке, подальше от меня.
– Ну! Говори!
– Да, да… Сейчас.
Командная аура начинает работать, как понимаю. Вернее, работала она и до этого, но теперь, подкрепленная силой, знанием его секретов и угрозами, усилилась многократно.
– Зачем вам это? Вы же и так…
– Чистосердечное признание облегчает наказание. Расскажешь все, и я просто уйду. Обещаю.
Я не кривлю душой. Цель всего этого – видеозапись признания. Потом она пойдет в сеть, а вместе с фактами из профиля – в компетентные органы. И если они проигнорируют, отмажут Дорожкина, значит, таков будет их выбор. А их выбор и есть выбор общества. Биться с ветряными мельницами и становиться вне закона, играя Робин Гуда, я больше не буду. Мою внешность Дорожкин вряд ли опознает – я в солнцезащитных очках, в капюшоне и с наклеенными усами. Искусственная сутулость и искаженный голос добавляют маскировки. Клоунада, но клоунада необходимая.
– Хорошо, – севшим голосом говорит чиновник. – Я расскажу…
Приукрашивая факты и умалчивая о некоторых деталях и мотивах, он сбивчиво рассказывает. Моменты с девочками он как-то особо смакует, в мелочах вспоминая внешность жертв и даже то, во что они были одеты. Слушать это тошно и омерзительно.
Меня выручает система, вспыхнувшая алертами и заслонившая вид разжиревшего дородного чиновника квестовым окном.
Свершить правосудие!
Ликвидируйте Дорожкина Эдуарда Константиновича, убийцу, насильника, педофила и коррупционера.
Дорожкину Эдуарду Константиновичу будет присвоен отрицательный уровень социальной значимости.
Особь будет признана особо опасной и чужеродной для Сообщества локального сегмента Галактики (планета Земля).
Носителю будет присвоен статус «Фагоцит», позволяющий избежать наказания локальных органов правосудия после акта возмездия.
Память о сопутствующих событиях причастных свидетелей правосудия будет избирательно зачищена.
Награды:
50000 очков опыта.
10 очков репутации с Сообществом разумных видов (текущее значение: Равнодушие 0/30).
Штрафы:
−100000 очков опыта.
Перманентная блокировка системного навыка «Героизм».
Дебаф «Дезертир».
Принять? Отказаться?
Через час Дорожкин заканчивает признание, а я все еще в раздумьях. Я снова и снова перечитываю условия задания, вспоминаю вторую «жизнь» и прислушиваюсь к себе – хочу ли я этого? Что говорит интуиция?
Интуиция молчит. Разум советует немедленно принять квест – слишком высоко наказание и хороша награда.
Но я прислушиваюсь к сердцу. И отказываюсь от квеста.
Окошко с ним пропадает не сразу. Система переваривает новые данные, скрипит, перемалывая щедро отжираемые резервы духа…
Через долгие-долгие секунды ожидания штрафов и наказания окно квеста исчезает, а интерфейс выдает новое уведомление:
Поздравляем! Получено достижение «Против ветра»!
Вы осознали ценность чужой жизни. Теперь живите с этим.
Награда: системный навык «Принудительное раскаяние».
Принудительное раскаяние
При активации вызывает у цели невыносимый стыд. Особь становится одержима виной за содеянное.
Ограничения использования: не воздействует на цели с превосходящим уровнем социальной значимости.
Требуется касание объекта.
Осознаю, что в спальне тихо. Перевожу взгляд на приговоренную, но помилованную мною особь. Утирая подсохшую кровь из носа, он смотрит исподлобья.
– Что теперь будет? Что вы сделаете? – наконец, подает он голос.
Я встаю с кресла, подхожу к нему и глажу по щеке:
– Все будет хорошо, Эдик. Ты – молодец.
Ничего больше не говоря, оставляю его наедине с собой и всем, что он сделал.
Его горестный отчаянный крик я слышу даже в лифте.
