Глава 20. Восточная политика Ватикана: «священный союз» с Вашингтоном

В начале 80-х годов, в условиях взятого на Западе курса на неолиберальную перестройку и крайнее обострение «холодной войны», Ватикан стал добиваться усиления своего международного политического веса и влияния за счёт укрепления позиций в странах Восточной Европы. Поскольку и для Ватикана, и для США эти государства превратились в главную арену геополитического противоборства с СССР, их стратегические интересы здесь полностью совпали. И если в 60-70-е годы, в период разрядки, обе стороны довольствовались неформальными связями, теперь ситуация изменилась. Как и в период начала «холодной войны», возникла необходимость тесного формального союза, который бы позволил вести хорошо скоординированную деятельность для обеспечения сплочённости Запада перед лицом «тоталитарного» врага. И вновь Ватикан должен был воплотить идейный, а Вашингтон — военно-политический противовес коммунизму.

Уже сразу после избрания Войтылы ЦРУ оценило для себя последствия прихода польского папы, который должен был привести к подъёму национализма не только в Польше и странах Восточной Европы, но и в СССР. Как указывалось в одной из записок ЦРУ: «Возможный эффект рикошета, который окажет национализм Восточной Европы на Советский Союз, также значителен, особенно в Украине, где Униатская церковь насчитывает многочисленных сторонников, в Белоруссии, которая включает в себя бывшие польские территории, когда-то очень католические, и в балтийских странах, насчитывающих несколько миллионов католиков… Польский папа укрепит католическую веру в этих регионах».

В 1985 году в своей статье в журнале «Трайелог» Збигнев Бжезинский в связи с этим укажет: «Я считаю, что всё, что делает папа Иоанн Павел II, имеет первостепенное историческое значение. Необходимо покончить с расколом Европы и вернуть великую и бессмертную Россию в лоно христианского сообщества и рыночной экономики». Ту же определяющую роль понтифика выделил и М. Горбачёв, заявивший в марте 1992 года на страницах туринской газеты La Stampa: «Теперь можно сказать, что всё, что произошло в Восточной Европе в последние годы, было бы невозможно без папских громадных усилий и роли, которую он играет в политике на мировой арене. Я думаю, что очень значительные шаги, которые мы предприняли в нашей стране, имели значение в развитии отношений с Ватиканом. Папа Иоанн Павел II будет играть громадную политическую роль теперь, когда в европейской истории наступили глубокие перемены».

Надо сказать, что уже во второй половине 60-х годов в силу популярности двух пап-реформаторов и, в результате правления Дж. Кеннеди — первого в истории Америки президента-католика в некатолической части американского общества началось изменение отношения к Ватикану и к Католической церкви в целом. В 1970 году президент Р. Никсон назначил своего личного представителя при Ватикане с периодическими поручениями, что было важным знаком улучшения взаимопонимания. Американцы добивались иногда от Св. Престола выгодных им заявлений по поводу международной ситуации, в то время как папа имел возможность передавать американскому руководству свою озабоченность бомбардировками Вьетнама, положением в странах «третьего» мира, получая формальные ответы, которые не влекли за собой никаких конкретных шагов. В любом случае, ватиканская «борьба за мир» была нейтрализована и вполне вписана в американские национальные интересы.

При Картере его личным представителем при Ватикане стал католик Дэвид Уолтерс, который в августе 1978 года был заменён на бывшего мэра Нью-Йорка Роберта Вагнера, чья деятельность сконцентрировалась на проблеме «прав человека». Картер вёл интенсивную переписку с Иоанном Павлом II и придавал очень большое значение их отношениям. Их позиции были настолько близки, что Иоанн Павел II в октябре 1979 года посетил Белый дом, что стало первым в истории Ватикана визитом понтифика в США (Павел VI, в отличие от него, отклонил приглашения Джонсона, Никсона и Форда). Как заявил тогда Госдепартамент США, «папа Иоанн Павел II считает, что США несут особую ответственность в отношении обделённых всего мира. Побудить нас взять на себя эту ответственность является главной целью его визита в политическом плане».

Картер использовал этот приезд в интересах своей предвыборной кампании (среди католиков), и вместе с тем визит дал повод поставить наконец вопрос об установлении дипломатических отношений. Заметные перемены стали происходить и в Конгрессе, что стало очевидно, когда 80 сенаторов, по случаю приезда папы, обратились к председателю Палаты представителей пригласить понтифика выступить на совместном заседании палат Конгресса США. В установлении официальных отношений было заинтересовано еврейское лобби в США, что выразилось в позиции сенатора иудейского вероисповедания Ричарда Стоуна, исходившего из того, что более близкие связи со Св. Престолом позволят добиться от него официального признания Израиля.

Взаимные интересы Ватикана и Вашингтона стали основой для совместных действий в Восточной Европе. Неформальное и тайное сотрудничество между Госдепартаментом и ватиканскими дипломатами здесь началось ещё в 1977 году, в ходе подготовки поездки Картера в Польшу, где он в сопровождении 3. Бжезинского встречался с главой Польской католической церкви, кардиналом Стефаном Вышиньским. Знаковым событием стало и возвращение в 1978 году Венгрии короны св. Иштвана (называемой также короной св. Стефана или «Святой короной Венгрии), считающейся символом венгерской государственности и находившейся с 1951 года в хранилище «Форт Нокс».

Теперь же сотрудничество вышло на другой уровень, и в осуществлении его свою роль играли и иезуиты, и «Опус Деи». «Опус Деи» использовал свои связи с североамериканскими кланами итальянской мафии, а также близкие отношения личного секретаря папы и главы «польской группы», контролирующей понтифика, архиепископа Станислава Дзивиша (некоторые исследователи считают, что он был членом «Опус Деи») с американскими членами Трёхсторонней комиссии и в первую очередь с 3. Бжезинским.

Решающим звеном противостояния с Советским Союзом была Польша, и Ватикан, а также папа лично сыграют ключевую роль в раскручивании политического кризиса в этой стране. Именно сюда в 1979 году Иоанн Павел II совершил свой первый восточноевропейский визит, ставший отправной точкой для решительных перемен. В августе 1980 года было подписано знаменитое «Гданьское соглашение», ратифицировавшее создание «Солидарности» — первого независимого профсоюза в социалистических странах, возглавляемого Лехом Валенсой, который становится главным объектом внимания Св. Престола. Как говорил Иоанн Павел II, «Валенса послан самим Провидением». Ватикан считал, что в случае победы профсоюза, взрывная волна докатится до Украины, Прибалтики, Балкан и, возможно, Чехословакии, что в итоге приведёт к распаду социалистического лагеря.

При этом понтифик не выступал в качестве активной политической фигуры; всё делалось молча. Как пишет исследователь Тэд Шульц, «папа начинает плести нити тайной, но сложной дипломатии с помощью иного канала, часто незаметного для оппозиции и даже польского епископата, посылая и принимая посланцев с конфиденциальной миссией между Римом и Варшавой и между Варшавой и Москвой. Его терпение, а также его умение смотреть далеко вперёд были большими преимуществами его дипломатии». Понтифик писал Л.И. Брежневу успокоительные письма, обращения о недопустимости использования военной силы, а между тем глава Священного альянса, кардинал Луиджи Поджи, доверенное лицо понтифика, получил от него приказ внедрить своих агентов в «Солидарность» и сделать эту организацию более открытой, чтобы вовлечь в неё прокатолически настроенных представителей интеллигенции. Лучшим агентом Священного альянса был польский священник-иезуит Казимир Пржидатеку, имевший широкую сеть осведомителей в польских профсоюзах. Среди них был и отец Янковский, стоявший во главе прихода Церкви св. Бригитты в Гданьске, членом которого как раз и был Лех Валенса. Под влиянием Пржидатеку Валенса в итоге ввёл в руководство профсоюза редактора католической газеты Wiez Мазовецкого и истрика-католика Б. Геремека, после чего забастовочное движение в Польше перешло под контроль церкви. «Солидарность», поддерживаемая Ватиканом и получавшая посредством Священного альянса финансовые средства через банк «Амброзиано» из ИДР, начала распространяться по всей территории страны.

Бжезинский в это время вошёл в официальный диалог с генеральным секретарём Синода епископов архиепископом Йозефом Томко для обсуждения вопросов, касающихся организации пропаганды и финансирования, и оказания материальной помощи «Солидарности» со стороны американских профсоюзов. Скорее всего, именно эти два деятеля, с одобрения Иоанна Павла II, разработали так называемую операцию «Отрытая книга», целью которой было наводнить антикоммунистической литературой страны Восточной Европы, Украину и Прибалтику для дестабилизации ситуации в СССР. И поскольку в этом деле понтифик занимал даже более решительную позицию, чем Картер, Бжезинский в своих мемуарах написал: «Нам было совершенно очевидно, что президентом Соединённых Штатов должен был быть избран Иоанн Павел II, а Джимми Картер — папой римским».

Бжезинский неоднократно встречался лично с самим понтификом, и по мере того, как деятельность «Солидарности» становилась всё более радикальной, согласованность их действий приобретала всё большее значение. В декабре 1980 года, в критический момент событий в Польше, Бжезинский, как пишут журналисты К. Бернаштайн и М. Полити, попросил понтифика мобилизовать епископов, чтобы они добились от католических европейских государств поддержки ультиматума Советскому Союзу с тем, чтобы не допустить военного вмешательства.

В январе 1981 года к власти в США приходит республиканский президент Рональд Рейган, который заявил, что одной из его целей является превращение Ватикана в «союзника». Своим личным представителем при Св. Престоле он назначил рыцаря Мальтийского ордена Уильяма Вильсона, своего ближайшего друга и главного помощника.

Уже в первые недели между Рейганом и Иоанном Павлом II, благодаря Вильсону, установились тесные отношения стратегического характера. Своё значение в этом сближении имел тот факт, что Рейган являлся сыном ирландца-католика, и католики были одной из основных групп его электората. Поскольку именно Вильямс помог Рейгану выбрать большинство членов его кабинета, на самых высоких постах появились убеждённые католики, чего прежде в истории США не наблюдалось. Активную роль в сотрудничестве с Ватиканом стали играть директор ЦРУ Уильям Кейси (бывший руководителем избирательной кампании Р. Рейгана), его заместитель Вернон Уолтерс, госсекретарь Александр Хэйт (до июля 1982 г.), советники по национальной безопасности Ричард Аллен (1981–1982 гг.) и Унльям Кларк (1982–1983 гг.) — все католики и (кроме Аллена и Кларка) рыцари Мальтийского ордена. П. Швейцер, автор известной книги «Победа», посвящённой тайным операциям США против СССР, писал о назначении У. Кейси: «В то же мгновение родился самый влиятельный директор ЦРУ в истории Америки. Как официально, так и неофициально он оказался в центре внешней политики. Согласие президента гарантировало ему место в кабинете, так же как и членство в очень немногочисленном Совете национальной безопасности. А важнее всего было то, что он стал членом Рабочей группы по делам национальной безопасности… Эта группа обладала реальной властью в области внешней политики».

Не перестал влиять на внешнюю политику и 3. Бжезинский, работавший со второй половины 80-х годов в различного рода комиссиях по вопросам международной стратегии, включая Президентскую комиссию, контролировавшую разведывательную деятельность США.

Соответственно, теперь между ЦРУ и Священным альянсом, то есть между У Кейси и Л. Поджи отношения также приобретают стратегическое значение. У Кейси неоднократно встречался и с У Вильсоном, передававшим информацию от Ватикана. Особым вниманием в Вашингтоне пользовались апостольский делегат (представитель папы) архиепископ Пио Лаги, встречавшийся с Кейси, и кардинал Казароли, неоднократно принимаемый лично президентом. Архиепископ Лаги свидетельствовал: «Моя роль заключалась в том, чтобы облегчить роль между Уолтерсом и святым отцом. Святой отец знал своих людей. Ситуация была чрезвычайно сложной, и нужно было решать, как настаивать на правах человека, свободе религии, как поддерживать «Солидарность«…Я говорил Вернону: Слушайте святого отца, у нас 200-летний опыт в этом деле». Через них, минуя нормальные каналы государственного департамента, проходила вся информация, касавшаяся Польши. Часто связь между папой и президентом осуществлялась непосредственно через его секретаря Дзивиша. В любом случае, обмен информацией шёл непрерывно.

7 июня 1982 года в Ватикане произошла первая встреча Иоанна Павла II с Р. Рейганом, в результате которой было заключено соглашение о проведении совместной тайной кампании в Польше в целях разрушения «коммунистической империи», обусловившее полную согласованность действий Рейгана и папы на польском направлении. Это соглашение, названное «священным союзом» и принятое в ходе закрытой встречи с глазу на глаз, без переводчиков, было обнародовано журналистом К. Бернштайном в журнале Time, получившим информацию от верхов Ватикана и главных лиц американского истеблишмента. Как писал Бернштайн, Рейган придавал этому союзу сакральное значение, и даже тот факт, что и на президента, и на папу были совершены покушения (в марте и в мае 1981 г. соответственно), он объяснял тем, что они оба призваны к особой миссии. Пио Лаги даже якобы заявил: «Близкий друг президента Рейгана рассказал мне, что президент сказал ему: «Смотрите, как силы Зла встали на нашем пути, но как вмешалось Провидение»». О том же сообщал и У Кларк: «Папа и президент одинаково считали, что каждому из них поручена духовная миссия — особая роль в великом божественном замысле». Отсюда и ореол секретности, о которой говорит Р. Аллен: «Отношения с Ватиканом представляли собой один из самых больших тайных союзов во всей истории».

Сербский исследователь Д. Калаич очень точно написал в связи с этим, что разглашение данного пакта на «всю мировую деревню» имело целью показать всем католикам, что Ватикан на стороне нового мирового порядка, и предложить им следовать за понтификом.

Именно после этой встречи Рейган выступил с программной речью в Лондоне, в которой объявил «крестовый поход» против «империи Зла». А 1983 год он объявляет «годом Библии», что было подтверждено 18 апреля того же года на встрече папы с членами Трёхсторонней комиссии, прибывших в Ватикан почти в полном составе.

А 10 января 1984 года было официально объявлено об установлении между Ватиканом и Вашингтоном дипломатических отношений, хотя обмен дипломатическими нотами произошёл 15 декабря 1983 года. Уильям Вильсон стал послом, а кардинал Пио Лаги — апостольским нунцием. Как считают исследователи, роль Вильсона здесь оказалась решающей. Так, американский дипломат Дональд Плэнти утверждает, что «это сделал возможным Вильсон благодаря своим личным отношениям с президентом… Без Вильсона или такого близкого к президенту, как он, в защите проекта этого бы не произошло. По крайней мере, не в данный момент, это могло произойти позже. Но кроме Вильсона, никто на этой мере не настаивал». То же утверждал и 3. Бжезинский, написавший Вильсону: «В большой степени благодаря именно вашим усилиям стало возможным это историческое продвижение в отношениях».

Однако предварительно Конгресс отменил поправку к закону о финансах 1867 года, запрещавшую финансировать представительство в Ватикане, причём и здесь инициатором резолюции за отмену поправки выступил ещё один рыцарь Мальтийского ордена, депутат Палаты представителей от демократов Клемент Заблоцкий. Тот факт, что поправка была отменена (причём в Сенате за неё проголосовали единогласно), свидетельствовал о тех серьёзных переменах, которые за последнее десятилетие произошли в менталитете американской элиты и, в первую очередь, в их оценке международной роли Ватикана.

Сыграло свою роль, естественно, и то, что перед этим вопрос был согласован с протестантскими и иудейскими сообществами, чем занимался сам Вильсон, получив одобрение от большинства религиозных лидеров. Особенно помогли ему контакты с влиятельным деятелем, главным раввином нью-йоркской синагоги «Парк Ист» Артуром Шнайером. Из иудейских организаций против высказался только Американский еврейский конгресс (17 тыс. членов), так как недопущение дипломатических отношений с Ватиканом было закреплено в его уставе. Однако, после многочисленных телефонных звонков от иудейских друзей Вильсона его руководству, он не стал возражать. Тем более что от Калифорнии до Нью-Йорка были проведены многочисленные собрания иудейских лидеров, которые соглашались на поддержку Вильсона при условии, что он убедит понтифика в необходимости признать Израиль. Это полностью совпадало с целями американской внешней политики. И хотя Вильсон не мог дать такого обещания, он не оставил сомнения относительно его позиции по данному вопросу.

Интересно, что после установления отношений с Ватиканом в США открылось не менее полусотни центров «Опус Деи» (хотя представительство ордена существовало с 1949 г.), и члены ордена стали появляться в Белом доме, в средних и высших эшелонах Пентагона. И с тех пор до настоящего времени влияние ордена не перестаёт расти.

Основные вопросы, которые волновали обе стороны, касались общих отношений Восток — Запад, стратегической оборонной инициативы, Ближнего Востока, ситуации в Центральной Америке, положения христиан в Китае, долга стран «третьего» мира, политики контроля за населением и др. Однако польская тема всегда была на первом плане.

Стратегия действий в Польше определялась следующей установкой Рейгана Кларку и Кейси: «Мы не должны вторгаться в страну и от имени народа свергать правительство. Единственное, что мы должны сделать, — это воспользоваться «Солидарностью» как оружием, чтобы добиться успеха». В итоге, как свидетельствовал всё тот же Карл Бернштайн, Американское посольство США в Варшаве превратилось в ведущий центр ЦРУ в социалистическом мире, а Кейси стал «главным архитектором» по вырабатываемой в Польше политике. Священный альянс же выступал в качестве эксперта действий спецслужб.

Совместные операции ЦРУ и Священного альянса предполагали сбор средств, переправку их в Польшу для финансирования подпольных изданий, аренды типографий, пересылки фотокопий и т. д. Деньги шли в Польшу от ЦРУ, Национального фонда демократии США и с тайных счетов Ватикана. Отвечавший за налаживание подпольных изданий В. Адамицкий рассказывал: «Католическая церковь в плане поддержки «Солидарности» играла первостепенную роль — и активно, и тайно… Тайно — поддержка политической деятельности, доставка печатного оборудования всех типов, обеспечение помещений для тайных встреч и митингов, подготовка демонстраций». По данным исследований, представленных в книге уже упомянутого священника Лопеса Caeca, в итоге Ватиканом было передано «Солидарности» нелегально около 500 миллионов долларов.

Встречи и консультации между Вашингтоном и Ватиканом происходили постоянно. Ватикан неоднократно посещали видные американские деятели, среди которых вице-президент Дж. Буш, новый госсекретарь Дж. Шульц, министр обороны К. Уайнбергер. Уильям Кейси за 7 лет встречался с папой 7, а Вернон Уолтерс — 15 раз.

На протяжении двух мандатов Рейгана американское правительство руководствовалось в своей польской политике мнением Ватикана и пользовалось поставляемой им информацией. Все основные решения принимали в тесном контакте с папой, и представители администрации Рейгана позднее признавались, что по уровню осведомлённости и анализа ситуации в Польше ксендзы опережали американских разведчиков и дипломатов. Так, Хейг говорил: «Вне всякого сомнения, информация, которую поставлял Ватикан, абсолютно превосходила нашу по всем параметрам — и по качеству, и по оперативности». Пола Добрянски, дочь Льва Добрянски, многолетнего главы Украинского комитета Конгресса США, занимавшаяся европейскими и советскими вопросами в Совете национальной безопасности США, в 1984 году также советовала заместителю Кларка Роберту Макфарлейну «консультироваться у Св. Престола по положению в Польше, поскольку он представляет собой ценнейший источник информации».

В свою очередь Ватикан добивался от Вашингтона выполнения просьб польских епископов. Так, через архиепископа Филадельфии, кардинала Джона Крола (напомним, поляка) он настойчиво настаивал, чтобы американцы проявили большую гибкость в отношении польской кандидатуры в МВФ и в отношении санкций против Польши, которые американцы увязывали с амнистией в этой стране, игнорируя фактически тот факт, что Ватикан уже достиг договорённости с польским руководством. Передавал он и просьбы в защиту польских беженцев в США.

8 лет Ватикан и Вашингтон вели свою «битву за Польшу». В апреле 1989 года Лех Валенса и представители польского правительства подписали наконец Соглашение о политических и экономических реформах, а в мае Польская католическая церковь получает статус, не имеющий аналогов в других восточноевропейских странах: ей была возвращена собственность, конфискованная в 50-е годы, и разрешено создавать собственные учебные заведения. В июне того же года представители «Солидарности» одержали победу на парламентских выборах, а её кандидат Тадеуш Мазовецкий избирается премьер-министром. В 1990 году Лех Валенса становится президентом страны и, что характерно, желая избавиться от признаков социалистической системы даже на уровне символов, получает свои полномочия не от законного президента Ярузельского, а от президента Польши в изгнании (в Лондоне) Рышарда Качоровского.

Выборы в Польше 1989 года, выигранные «Солидарностью», запустили цепную реакцию, которая привела к падению коммунистических режимов в других социалистических странах и закончилась разрушением Берлинской стены в декабре 1989 года, так что роль «святого отца» в этих деструктивных процессах действительно оказалась во многом определяющей.

Значительное влияние Ватикан оказал и на события в Венгрии и особенно — в Югославии, где его задачей было обеспечение достижения независимости Словении и Хорватии как «католического бастиона» на восточном фланге ЕС. Воспроизводя опыт времён Второй мировой войны, здесь он действовал уже в тесной взаимосвязи с Германией, игравшей ключевую роль в дезинтеграции Югославии. Националистические круги хорватского клира пытались представить Хорватию как «балканскую Польшу», в которой католическая вера призвана была стать главным вектором сопротивления «белградскому коммунистическому сербскому режиму», и, соответственно, все силы здесь были брошены на развёртывание антисербской информационной кампании, призванной привлечь европейское общественное мнение к угнетённому положению католиков.

В апреле 1991 года Иоанн Павел II выступил с речью, в которой заявил о необходимости политических изменений в Югославии, выделив культурные, исторические, религиозные и лингвистические различия её народов. После того, как в июне 1991 года Словения и Хорватия провозгласили в одностороннем порядке свою независимость и спровоцировали этногражданскую войну в Югославии, Ватикан развернул активную деятельность, направленную на их международное признание. В ноябре того же года кардинал Содано пригласил послов США, Франции, Великобритании, Бельгии, Италии, Германии и Австрии для ознакомления их с позицией Ватикана и настаивал, чтобы их страны признали Словению и Хорватию в течение месяца. Посол США Мелади, описавший эту встречу, был убеждён, что между Ватиканом, Германией, Италией и Австрией уже существовали предварительные договорённости, поскольку послы этих стран с воодушевлением поддержали предложение Св. Престола. 13 января 1992 года Ватикан вторым (!) после Германии (которая это сделала 23 декабря 1991 г.) признал отделившиеся республики, и только 15 января независимость Хорватии и Словении признали остальные страны Европейского сообщества (тогда ещё ЕЭС).

Когда на территории Славонии и Краины неоусташи начали новый геноцид сербов, попытки Югославской народной армии защитить их были названы понтификом «агрессией», и он потребовал от Европейского союза организации отпора «интервенции», поддержав кампанию немецких и австрийских СМИ по демонизации сербов. При этом игнорировались те зверства, которые творили неоусташи против сербов, воспроизводя практику периода существования Независимого Государства Хорватии 1941–1945 годов. В дальнейшем, во время военных действий в Боснии и Герцоговине, папа полностью поддержал антисербские акции западных стран, одобрив бомбардировку силами НАТО сербских позиций. Во время косовского конфликта Св. Престол поддержал албанских сепаратистов в Косове, а в 1998 году одним из первых мировых лидеров потребовал проведения энергичных акций против Сербии. Особенно вопиющим фактом стала беатификация Иоанном Павлом II загребского архиепископа Алоиза Степинца, с благословения которого осуществлялся геноцид православных сербов в годы Второй мировой войны.

Такое активное участие Ватикана в союзе с Вашингтоном призвано было «духовно» узаконить осуществлявшуюся в восточноевропейских странах смену власти. Как писал сербский исследователь Драгош Калаич, папу побудило пойти на это состояние всеобщего упадка католицизма на Западе и «горькое сознание, что последние очаги, хранящие пламень католической веры, достойно горят лишь в странах Восточной Европы, прежде всего в Польше и Хорватии. Можно заключить, что папа пошёл на союз со стратегами «нового мирового порядка», будучи убеждён, что разрушение «коммунистической системы» освободит огромные массы энергии, а уж они возжгут угасшие огни веры на пепелищах Запада. От «Священного союза» Войтыла ожидал огромного обогащения новыми стадами с Востока посредством Унии, обещанной ему жрецами «мондиализма». Войтыла верил, что гибель левой половины материалистического мира и процессы объединения Европы по проектам «вольных каменщиков» ЕЭС помогут возродить католичество, то есть произойдёт обратное планам инициаторов «Священного союза». Но, несмотря на сопротивление Католической церкви, в странах посткоммунизма распродажа и хищение народного добра… одновременно сопровождается и секуляризацией общественного сознания, трагически знаменуя начало нового, куда более страшного наступления на христианство… В своё время папа Войтыла дал выход своей радости: «Я стою сейчас на развалинах одной из многих Вавилонских башен в человеческой истории». Тогда он ещё не подозревал, что, приняв участие в разрушении коммунистической Вавилонской башни, он тем самым открыл доступ к материалам для достройки другой, куда большей Вавилонской башни, называемой «новый мировой порядок»».