Глава 16
Стоило оказаться снаружи, и мне тотчас захотелось вернуться под защиту белых стен. И плевать, что там мне не рады, но не сожрут же, в самом-то деле! А вот пустыня, она может… Я кожей чувствовала ее интерес, пока спокойный, осторожный даже, но… Я ведь понимала, что стоит ей пожелать…
Пустыня неразумна?
Отнюдь.
Быть может, какая-то другая и лишена разума, а эта… эта смеялась надо мной, и смех этот колоколом звучал в моей голове.
Она играла.
Дети играют с песком, но бывает ведь и наоборот? Я даже не ребенок, я всего-то жалкое мгновение между существованием и…
Успокоиться.
Взять жениха за лапу, то есть за руку, пусть и походила она на лапу… и успокоиться.
Убрать из головы всякие нехорошие мысли о том, что, к примеру, ему достаточно отвести меня подальше и забыть, а там… несчастный случай.
Несчастный случай мне и в доме устроить могли бы.
И уж точно тогда не стал бы он с костюмом возиться.
Я шла.
Проваливалась.
Выковыривала себя из песка.
Привыкала.
Жарко? Но странное дело, жара больше не казалась мне невыносимой, напротив, мне было вполне комфортно.
До тех пор, пока я не рухнула на песок.
Сверху грохнулся жених, а потом что-то грохнуло, свистнуло, и пустыня отозвалась на этот свист гневным рыком. Звук этот, исходивший откуда-то из глубин, заставил меня содрогнуться всем телом.
А потом небо вспыхнуло.
И отчетливо запахло горящим пластиком.
– Что это было? – поинтересовалась я, от души надеясь, что это громыхало какое-то их местное чудо света, и вообще небо у них по пятницам имеет обыкновение сиять, а пластик… мало ли что посреди пустыни гореть может?
Нкрума поднялся.
Двигался он медленно и, как мне показалось, скованно, будто каждое движение причиняло ему немалую боль. Руку протянул.
А я приняла.
Мне из песков выковыриваться непривычно, пусть и оказались они мягкими, но…
Я встала.
И вытряхнула песок из складок одежды.
Из волос его тоже не мешало бы вычесать, да и макушка нагрелась, а бабушка мне настоятельно советовала не гулять в жаркий день без шляпы.
Жених молча протянул мне отрез мягкой белой ткани.
И поняв, что я не представляю, что с ним делать, знаком показал повернуться.
– Ты ранен?
Сердце ухнуло в пятки.
Если ранен, то что мне делать?
Он покачал головой.
И, сложив кусок ткани пополам, накинул его на голову, завязал сзади узлом.
– Извини, – произнес он хриплым голосом. – Мне следовало самому подумать.
– Что случилось?
Он развернул меня к дому.
К тому месту, где раньше находился дом, а теперь из песков поднимался темно-лиловый купол, весьма серьезный с виду купол. И подумалось вдруг, что появление его не входило в планы.
– Мы… не вернемся? – на всякий случай уточнила я.
И Нкрума вздохнул.
