Глава 14
Закончен бал, погасли свечи. Пора на корабль – палить из всех пушек. А Сафрон уже снялся с якоря, в парусах ветер, в башке злость. А в сетях – богатый улов.
– Семьсот «штук» – как с куста! – колотился от возбуждения Ступор.
Пацаны лихо прошлись по всем точкам – прочесали барахолку, сняли с каждого ларечника. И никто не сопротивлялся, все отстегивали, как миленькие. Все знали, что Сафрон со своей братвой – это сила. Шутка ли, столько врагов за какую-то неделю положить! Да что там барыги, скатовские и те зашухерились. Забились в норы, сидят, рыла не высовывают. И на фига Сафрону такие чушкари?.. Нет, не станет он слушаться Агнессу, не возьмет под себя скатовскую банду. Только вот как сказать ей об этом? Нет ее нигде. Может, с Ящуром кувыркается. Рванула к нему позавчера ночью, никому ничего не сказав. Ни ответа, ни привета… Ничего, найдется, никуда не денется.
– Живем! – Сафрон зачерпнул из распахнутой сумки, подкинул вверх сложенные в пачки и жгутики деньги.
– Может, свалим, от греха подальше? – спросил Гонщик.
– Что-то я тебя не понял! – Сафрон удивленно глянул на него.
– Да место набитое… – Гонщик обвел рукой кабинет в Борином кабаке. – Как бы менты не нагрянули.
– И что?
– А «бабки»?.. Откуда «бабки», спросят!
– Да мы за эти «бабки» всех ментов купим!
– Зачем покупать? Они сами заберут…
– Новых намолотим. А ментов – на нож!..
– Не понял.
– Класть я на «мусоров» хотел!
– Теперь понял! – кивнул Гонщик и натянуто улыбнулся.
А в кабинет вошел Чарлик, который должен был стоять «на шухере».
– Сафрон, тут мент какой-то просится.
– Просится?!
Сафрон подумал о Круче. Раньше этот мент приходил без предупреждения, а сейчас вдруг проситься стал. Понял, что кишка у него тонка против Сафрона.
– Ну, говорит, что у него важная новость.
– Пусть минут пять постоит…
– Он торопится.
– Я сказал!
Чарлик ушел, а Сафрон подошел к окну. И увидел какого-то худосочного остроноса в стремной болоньевой куртке и шерстяной шапке типа «петушок». К нему-то и вышел Чарлик. Остроносый мужичок поднял правую руку, постучал по запястью, давая понять, что у него нет времени. Чарлик мотнул головой, но мужичок что-то ему сказал, и он повернул назад. Открыл дверь, но Сафрон не позволил ему зайти в кабинет:
– Давай сюда этого чамора!
Если бы к нему на поклон просился Круча, он бы всласть покуражился над ним, а с этим заморышем играть неинтересно.
Остроносый осторожно зашел в кабинет, торопливо вынул из кармана свернутый в несколько раз тетрадный лист.
– Шапку сними! – рявкнул Сафрон.
Мужичок дернулся, едва не выронив из рук бумажку, и снял шапку, сжав ее в кулаке.
– Кто такой?
– Вот, просили передать. – Мент положил на стол записку.
– Кто просил? Откуда?
– Агнесса. Из КПЗ.
– Откуда?!
Сафрон взял бумагу, осмотрел ее. С одной стороны пластилиновая печать, с другой, а между ними – короткая нитка. Неплохо запечатана «малява», не похоже, чтобы ее вскрывали.
– Она сейчас здесь, в Битове. В КПЗ.
– Ничего не понимаю.
Сафрон распечатал записку. «Круча принял, я в изоляторе, шьют Жука и Бублика. Их завалил Скат, все должны об этом знать. А я не при делах, меня скоро выпустят. Целую, Агнесса».
– Я пойду, – сказал мент.
– Куда пойдешь? – удивился Сафрон. – А ответ передать?
– Она сказала, что ты и так все сделаешь.
– Что я сделаю?
– Адвокат ей нужен.
– Что ей шьют?
– Ну, обвинение пока не предъявляли.
– А ты КПЗ охраняешь?
– Дежурю.
– Ну, держи, дежурный. – Сафрон нагнулся, сунул руку под стол, запустил пальцы в сумку, вынул пачку денег.
Бедный мент в страхе вжал голову в плечи. Похоже, он подумал, что Сафрон полез за пистолетом.
– Держи, заслужил!
– Ну, Агнесса сказала, что вы заплатите, – возбужденно закивал мент.
– Всегда платить будем. Если помогать нам будешь.
– Да нет, не надо…
Мент повернулся к Сафрону спиной, но Халява уронил ему на плечо свою тяжелую руку и заставил развернуться:
– Надо, Федя, надо… Кстати, как зовут тебя, Федя?
– Костя. Константин.
– А фамилия?
– Да не надо… – скривился мент.
– Не надо было деньги брать. А ты взял. И все это видели. Да, пацаны? – осклабился Сафрон.
– Да не нужны мне деньги!.. – Мент полез в карман, но Халява крепко взял его за руку:
– Ты, Костян, простачка из себя не строй. Расслабься и бери, раз дают… Когда Агнессу закрыли?
– Ну, прошлой ночью. Под утро привезли.
– Круча привез?
– Круча.
– Откуда?
– Не знаю…
– «Маляву» запечатал, как свою… Чем тебя Агнесса купила?
– Ну, сказала, что вы заплатите.
– А еще чем?
– Ничем. – Мент смотрел на Сафрона как на человека, которому нечего скрывать.
И Сафрон ему поверил. И задал себе вопрос: неужели Агнесса взялась за ум?
Здоровяк с красным лицом и мокрой бородой, палец на спусковом крючке, прорубь для купания, выстрел, труп Кокошина – все это трескучими кадрами пронеслось перед мысленным взором. Степан и сам чувствовал себя так, как будто его только что вытащили из проруби.
Экспертиза показала, что Кокошина, Жукова и Бублика убили из одного и того же пистолета.
– Все правильно ты сказал, Степан, в машине у Кокошина была Агнесса, – кивнул Горлов. – Она же была в квартире у Жукова и Бубликова. Перед самой их смертью. Она всех и убила.
– Ну, она могла… – сказал Степан.
Но при этом подумал о Лене. Да, она не призналась в содеянном, но на место своего убийства Кокошин привез ее. У него не было сомнений в том, что его застрелила Лена. И она же увела пистолет. Вместе с машиной. Но «семерку» она бросила, а ствол оставила себе… Вот и спрашивается, зачем Степан ее отпустил? Что, если это она убила Жукова и Бубликова? Агнесса «отработала с ними номер», а Лена застрелила… Но это же абсурд!
– Знал я женщин, которые стреляют лучше нас с тобой. – Горлов сунул в пепельницу крохотный «бычок».
– Так никто не спорит.
Лена тоже могла быть отличным стрелком. Возможно, она занималась пулевой стрельбой. Но тогда бы она знала устройство пистолета системы «ТТ» и не опростоволосилась бы. Впрочем, она могла и не знать. Пистолет «ТТ» – не для спортивной стрельбы.
А может, все-таки был кто-то третий? Без бороды, без шапки… И Лена знала этого человека. Возможно, это был ее парень. Узнал, взбесился, решил отомстить. А Лена привела к нему первую жертву. Может, потому она и не боялась ехать на озеро, так как была уверена, что ее подстрахуют.
– Что там у тебя в голосе скрипит? – спросил Горлов.
– Телега несмазанная.
– Смажь.
– А если масло не то, которое нужно? Может, не Агнесса убивала.
– Значит, подельники. Она наводила, они убивали.
– Свидетелей у нас нет.
– А как мы на Агнессу вышли?
– Мы-то вышли. А вот когда она из квартиры вышла… И кто в квартиру заходил…
– Скат заходил.
– Она уже отказалась от своих показаний.
– Да и зачем Скату убивать Кокошина? – согласился Степан.
– И с Жуковым непонятно. Ну, был у них со Скатом конфликт, не поделили власть, но сейчас не то время, чтобы убивать…
– М-да, – Степан озадаченно ущипнул себя за подбородок.
Возможно, у Лены и не было никого. Что, если она сначала застрелила Кокошина, а затем добралась и до Жукова с Бубликовым? Узнать бы, кто конкретно грабил Ягодина, кто надругался над ней. Возможно, Жуков и Бубликов из этого круга. Но к Скату с этим вопросом обращаться бесполезно. Ограбление – это статья, от которой он будет открещиваться до последнего. Говорить с ним на эту тему, только время даром терять. А времени нет. Вечер уже. Причем субботний. Нормальные люди сейчас отдыхают, кто у телевизора с бутылкой пива, а кто за свадебным столом.
И Лена сейчас должна гулять на свадьбе. Только вот как ее найти? Степан так вошел в роль благородного мента, что не спросил, где ее искать. Сама позвонит… Впрочем, отчаиваться он не станет, а прямо сейчас отправится к ее родителям. Ягодин имел судимость за растрату, числился в картотеке, поэтому кое-какие сведения о нем имелись.
Бетонный, плохо покрашенный пол был вымыт кое-как. Грязевые разводы как узоры на бабских платках. Зато хлоркой пахнет. Или ее в воду добавляли, когда мыли, или кому-то в камеру насыпали. Есть такой способ наказания: сначала хлорку бросают, а потом сверху поливают водой. Сафрон сам под такую атаку не попадал, но рассказывали.
Зато он попадал в тюремную камеру. Поэтому и екнуло сердце, когда со скрипом открылась тяжелая дверь.
– Пошел! – привычно подтолкнул его надзиратель, задавая направление.
Сафрон имел полное право послать его во все три этажа, но от волнения у него вдруг отнялся язык.
А когда за ним закрылась дверь, он снова впал в эйфорию. Да, он заплатил ментам, чтобы попасть сюда, но ничего бы не было, если бы его не боялись. И не уважали. Он – Сафрон, самый крутой авторитет в Битове.
– Сафрон?! – Агнесса смотрела на него большими глазами.
Она не могла понять: то ли он пришел как гость, то ли как «пассажир». Но мужиков к бабам не подсаживают, значит, в любом случае произошло что-то сверхъестественное.
– Какая-то ты зачуханная, – ухмыльнулся он, глядя на нее.
Вид у Агнессы реально не фонтан. Она ушла из бани в одном халате, который и сейчас был на ней. А под ним – шерстяные гамаши с начесом. Шерстяные носки. И свитер под горло. Волосы грязные, спутанные.
– Это я болею, – вздохнула она. – А так я – белая и пушистая. Ты-то как сюда попал?
– Ну, ты же отправила ко мне своего ухаря.
– Ты с ним рассчитался?
– Даже более чем. А на сдачу он мне с тобой свиданку организовал.
– Очень остроумно!
– Ты еще поговори!
Агнесса глянула на него так, как будто собиралась послать его к черту из трех букв, но сдержалась, промолчала. И легла на шконку.
– Команды «ложись» не было. Лежа хавать нельзя… – Сафрон поставил на стол сумку.
– Я не хочу.
– А сейчас?.. – Он раскрыл пластиковый термос, и потянуло запахом жареного мяса. – Боря чисто для тебя готовил. Нравишься ты ему.
– Передавай привет.
– Привет? От тебя?.. Выйдешь, сама передашь.
– Ну хватит! – Агнесса резко поднялась, села. – Ты о нем пришел поговорить!
– Да нет, скорее о Ящуре, – ответил Сафрон. – Позвони ему, он мне нужен.
– Не надо Ящуру. Не надо крови, – мотнула головой Агнесса.
– Больше крови – больше страха.
– Менты и так уже на взводе. Как бы совсем не взбесились. Не надо их злить.
– Класть я на них хотел!
Сафрон гордо расправил плечи. Он – король на белом коне, менты теперь честь ему будут отдавать. На рынке уже, можно сказать, отдают. Улыбаются, когда Сафрон мимо них проходит. Гаденько улыбаются, за деньги, которые получают за попустительство. Но ведь улыбаются.
– Не надо злить ментов, – повторила Агнесса. – Надо «слив» сделать. На Ската. Типа, это он Жука и Бублика «завалил». Братва ему этого не простит.
– Ну да, – кивнул Сафрон.
Досада вдруг высушила горло. Досада на себя. Агнесса же писала ему про Ската, а он не понял. Сразу надо было «утку» по городу пустить. Впрочем, еще не поздно.
Тамада устал, тамады не слышно. Да народу это уже и не нужно. Гости предоставлены сами себе – кто-то танцует, кто-то тихо напивается. На посторонних никто не обращает внимания. Степан старался не отсвечивать. Он выбрал самый темный угол банкетного зала, затаился.
Лена танцевала в большом кругу – девчонки, пацаны, взрослые. Степан выделил парня, который не отступал от нее ни на шаг. Он постоянно молчал с серьезным видом, Лена едва обращала на него внимание, но уже полчаса как они рядом. Примелькался паренек. Худощавый, невзрачный, костюм сидит на нем как чужой. Но костюм новый, не из дешевых. Волосы густые, пышные. Наверняка предмет его гордости. Больше ничего примечательного в нем и не было.
Видел Степан и Ягодиных. Иван Михайлович сидел за столиком, хмурился, глядя на дочь, и молча пил водку. Жена сидела рядом и болтала с подругой, посматривая за ним.
Жених посматривал на часы, видно, подходило время, когда молодые должны остаться наедине. Но Лена ушла раньше, чем это время настало. Сначала исчез парень, а затем и она подошла к своим родителям, что-то сказала отцу, поцеловала его и мать.
Степан последовал за ней. И увидел, как она садится в свою «девятку». Но не за руль, а рядом с водителем. Пока она не закрыла за собой дверь, в салоне горел свет, и Степан увидел за рулем знакомого парня с пышной шевелюрой.
Степан и хотел бы поговорить с Леной, но интуиция советовала не торопиться. Он прислушался к своему чутью и сел машине «на хвост». Который и привел его к многоэтажному дому в Тушине. Дом не самый новый, но и не старый. На краю двора от трансформаторной подстанции тянулись в ряд кирпичные гаражи. Возле них и остановилась «девятка».
Степан остановился, выключил фары и увидел, как «девятка» въезжает в гараж. Вскоре парень с Леной вышли. В руках он нес две большие сумки. Поставил их на снег, закрыл ворота, отдал Лене ключи. И, взяв сумки, быстро пошел к дому, Лена едва поспевала за ним.
И Степан едва не прозевал момент. Он зашел в подъезд, когда лифт уже тронулся. Бегом рванул за ними по лестнице. И чуть не опоздал. Поднялся на седьмой этаж в тот момент, когда дверь уже закрывалась. Он успел заметить, какая. Квартира номер «семьдесят пять». Вопрос, чья квартира? Парня? Но почему тогда ключи от гаража он отдал Лене? Если это его гараж, то почему ключи оказались при нем? Ключи не маленькие, их так просто в кармане не поносишь. Зачем он брал их с собой на свадьбу, когда можно было держать дома?.. А вот у Лены в машине эти ключи могли лежать. Скорее всего, она прихватила их из деревенского дома – вместе со своими вещами. Скорее всего, это была та самая квартира, о которой она говорила. Возможно, там действительно шел ремонт.
Степан подошел к двери, проложил ухо к деревянному полотну. И услышал капризный девичий голос:
– Яшка, ну не надо!
Парень что-то пробубнил. Слышно было, как открылась дверь. Судя по звуку, дверь эта была с плохо закрепленным в ней стеклом.
– Ну, не сейчас!
Дверь закрылась, и стало тихо. Но тут за спиной щелкнул замок, и открылась соседская дверь. Слух уловил глухое собачье рычание. Рука автоматически полезла под куртку, пальцы нащупали рукоять пистолета. А порох у Степана всегда сухой и патрон – в патроннике.
Разворачивался он, вынимая пистолет из кобуры. И, глянув на мощного ротвейлера, наставил на него пистолет. Хозяин, мордастый тип с утиным носом, оторопело уставился на него. Он явно хотел спросить, что Степан здесь делает, но не успел.
– Так это вы собаку без намордника выгуливаете?
Ротвейлер не бросался на него, но цепь натянул. Одно слово, и он рванет в атаку. Степан держал пса на прицеле, но это не помешало ему вынимать удостоверение. Раскрывать «корочки» он не собирался.
– Да он не кусается… – качнул головой мужик. И тут же рыкнул на своего пса. – Рот!
Собака успокоилась, послушно села на задние лапы.
– Хорошая собачка… Завтра зайдете в участок, я выпишу вам штраф.
Степан вернул пистолет на место.
– Какой штраф?!
– А если еще раз поступит жалоба, пеняйте на себя!
Степан глянул на номер соседней квартиры, посмотрел на открытую дверь, делая вид, как будто запоминает цифры.
– А кто пожаловался?
– Соседи!
– Этот, что ли? – Мужик кивнул на дверь семьдесят пятой квартиры.
– А он мог пожаловаться?
– Ну, была тут одна…
– Кто тут был?
– Да нет, ничего, нормально все… – Мужик мысленно ругал себя за несдержанность. И вид у него был, как будто донес на своего любимого пса.
– Хорошо, я не буду вас штрафовать. И можете продолжать свою прогулку.
– Да?
– А заодно расскажете про соседа.
Лифт открылся, Степан сделал приглашающий жест. Мужчина кивнул и вошел в лифт вместе с собакой. Послушный Рот сразу же сел на задние лапы.
– Чем там ваш сосед недоволен? – спросил Степан.
Пес послушно молчал, но смотрел на то самое место, за которое мог хватануть зубами. Этот взгляд не мог не раздражать.
– Да какой он сосед?.. Поселился недавно…
– Сам по себе поселился?
– Ну почему сам по себе?.. Я звонил хозяину квартиры, спрашивал, он сказал, что все нормально… Сквозь зубы сказал, – усмехнулся мужик.
– Почему сквозь зубы?
– Ну, может, это Ленкин жених…
– Ленкин?
– Дочь хозяина Лена зовут… А вас это интересует?
– Меня сейчас интересует все.
– А можно ваше удостоверение?
Собака тихонько зарычала, угадав настроение хозяина.
– Старший лейтенант милиции Круча. Битовский уголовный розыск, – проговорил Степан.
В куртку за удостоверением он лезть не стал. Суета сейчас могла сыграть против него. Принимая роль оправдывающегося, представитель закона теряет инициативу, а без нее никак.
– Битовский?.. Это где Иван Михайлович живет?
Лифт остановился, Степан вышел из кабинки с чувством облегчения.
– В Ковальцах.
– Да-да, в Ковальцах… Хороший мужик. Шапку мне… – Мужчина провел рукой по шапке и спохватился, замолчал, будто сказал что-то нехорошее, опасное для Ягодина.
– Значит, Лена жениха своего подселила.
– Я этого не говорил… А вы, значит, из уголовного розыска.
– Иван Михайлович ни в чем не подозревается. Как раз наоборот. Ограбили его.
Степан вышел во двор, с удовольствием вдохнул морозный воздух. И с кислым видом глянул, как пес задрал лапу у заснеженного бордюра.
– Да?!.
– Вы можете ему позвонить, спросить. Но лучше не надо. Вдруг вспугнете.
– Кого?
– Жильца.
– Вы думаете, это он? – встрепенулся мужчина.
– У вас – Рот, – сказал Степан. – Надеюсь, не лишний.
– Да какой там лишний!.. Время какое! Кто сильней, тот и прав!
Собака снова тихонько зарычала, будто соглашаясь с хозяином.
– Я пока что ничего не думаю. Пока только предположения…
– Так и у меня предположения… Вы Лену видели? Красавица! А этот… Не может она быть его невестой.
Степан вспомнил звуки за дверью. Невестой Лена, может, и не была, но в спальне с Яшкой закрылась.
– А если может, то Михалычу это не нравится.
– Но жильца он не выселяет?
– Нет.
– А что вы про Лену говорили?
– Про Лену?.. Ну, красивая девушка… Не пара она этому…
– Мне показалось, что вы на нее пожаловались?
– На нее?.. Да нет, не на нее… Была тут одна! Высокая… Эффектная…
– Но не Лена?
– Нет, не Лена… Имя у нее какое-то детское…
– Как это? – не понял Степан.
– Ну, кто у нас там для детей пишет… – Мужчина щелкнул пальцами возле своего уха, призывая себя напрячь память.
– Высокая, говорите, эффектная.
– И наглая… Меня, говорит, живые мужики возбуждают, а собаки – нет. Я, говорит, не зоофилка… Ну, я ей – а чего, говорю, шубу лисью носишь?
– Агния Барто для детей писала.
– Агния! Он так и называл ее – Агния. Агния, говорит, пошли. И в квартиру ее потащил. И на меня так посмотрел, как будто извинился.
– Агния, значит. В лисьей шубе.
– Ага, в лисьей… Не зоофилка.
– Проститутка, – усмехнулся Степан.
Он знал Агнессу и потому ничуть не сомневался в ее способностях. За деньги она не только зоофилкой бы стала, но и некрофилкой.
– Проститутка?! Вы ее знаете? – встрепенулся мужчина.
– Тут очень интересная картинка складывается.
– Да?
– И я обязательно вам все расскажу. От «а» до «я». Но с одним условием. Никому ничего не говорить. Никому. Ни Михалычу, ни Лене.
– Да-да, могу вспугнуть жильца… Значит, все-таки он!
– Лена сейчас с ним… Там все тихо, мирно, но если вдруг что-то из ряда вон, сразу звоните в милицию. И мне. А если ничего такого, если вдруг появится Агния, тоже позвоните…
Степан задумался. Неплохо было бы самому остаться здесь, понаблюдать за квартирой и, если вдруг что, принять меры. Но в то же время нужно было поговорить с Агнессой. Это ведь она была в гостях у Яшки. Значит, есть между ней и Леной прямая связь. Интересно. Очень интересно.
