Книга: Королева демонов
Назад: Глава 13 Последняя воля и завещание Арлена Тюка 334◦П.◦В.
Дальше: Глава 15 Сестры возвращаются 334◦П.◦В.
Глава 14
Взбучка
334◦П.◦В.
Шанвах отыскалась там, где и думала Ренна, а именно – сидела и медитировала перед отцовской камерой.
Шанджату, рассудок которого осквернил демон, уже нельзя было доверять. Он оставался закованным в кандалы, дочь три раза в день кормила и обмывала его. Дверь постоянно была на замке.
Шанвах обустроила себе жилище снаружи на пятачке: положила маленькую циновку, где преклоняла колени и медитировала, отрабатывала шарусак или надраивала оружие. Там ее и можно было найти, когда она не занималась чем-то другим.
Когда Ренна бесшумно материализовались, Шанвах сидела с закрытыми глазами, но все равно ощутила ее присутствие и подняла веки.
Мгновенно вскочив на ноги, она бросилась к Ренне:
– Все ли с тобой хорошо, сестра?
– Нет, – мотнула головой Ренна. – У тебя есть пузырек для слез?
– Конечно, сестра. – Шанвах подошла к лежавшей возле циновки котомке и вынула крохотный стеклянный сосуд, горлышко которого было выше и заточено с одного края, чтобы собирать влагу со щек.
Опустившись на колени, Шанвах подала Ренне знак тоже встать на циновку.
– Для меня честь помогать тебе в скорбной молитве. Кто ушел одиноким путем?
– Я не сильна в молитвах, – ответила Ренна, но все равно преклонила слабеющие колени. – Надобно научиться, оно важно, ведь мы же хотим, чтобы здесь остался кто-то живой, когда дело будет сделано.
– Твоя честь безгранична, сестра, – сказала Шанвах. – Тебе будут сопутствовать победы.
– Да, может быть, – проговорила Ренна. – Но сию секунду я знаю только, что мой товарищ мертв, а я…
Шанвах промолчала, когда Ренна осеклась и постаралась взять себя в руки. Глаза у нее чесались.
– Не хочу, чтобы он думал, будто я была слишком занята и не нашла времени его оплакать.
– Конечно, – сказала Шанвах.
– Но я подумала, что будь у меня в кармане такой пузырек…
– Ты хранила бы его честь при себе перед лицом грядущих испытаний, – докончила Шанвах.
– Да, именно, – ответила Ренна.
– Назови его имя, чтобы услышал Эве… Создатель. – Шанвах подняла сосуд.
– Рожер, – сказала Ренна. – Ах да, сын… Джессума из рода Трактов графства Лощина.
Шанвах уронила руку:
– Рожер Тракт, жонглер?
– Да, жонглер, – кивнула Ренна. – Ты его знаешь?
– Он мой сородич через брак, – ответила Шанвах, – женат на моей сестре по копью Сиквах и кузине Аманвах. Они живы-здоровы?
Ренна моргнула. Они так много времени провели вместе – как же она ни сном ни духом не ведала? Ренна часто беседовала с шарум’тинг, но неожиданно осознала, насколько мало им известно друг о друге.
– Аманвах и Сиквах в порядке, – заверила она. – Обе беременны от Рожера. Сейчас направляются к Инэвере.
– Благодарю тебя. – Шанвах достала второй пузырек. – Я видела Рожера только раз, но буду плакать вместе с тобой.
– Как можно оплакивать того, кого едва знала? – спросила Ренна.
– О сестра! – горестно промолвила Шанвах. – Слезы – они всегда наготове. Расскажи мне о сыне Джессума.
– Я оплошала, когда впервые попала в Лощину. Была пьяна от магии, зла – и не могу винить тамошних за холодный прием, тем более что всем хотелось, чтобы Арлен женился на чопорной сударыне Свиток.
– На Лише Свиток? – спросила Шанвах. – На северной шлюхе, которая соблазнила моего дядю?
Ренна расхохоталась:
– Нам, девонька, и правда нужно поговорить.
Тут она вспомнила, почему они стоят на коленях, и ее захлестнуло всепоглощающее чувство вины.
– В Лощине на меня косо смотрели все, – продолжила Ренна. – Все, кроме Рожера Тракта. При первом знакомстве он поцеловал мне руку. Относился как к личности, когда Лиша и остальные вели себя так, будто я дерьмо с каблука.
Она покачала головой.
– Он так часто спасал меня в новолуние, что я сбилась со счета. И не меня одну. «Песнь о Лунном Ущербе» защитила тысячи человек на поле брани, и не только. Если бы не Рожер Тракт, графству Лощина пришел бы конец.
Ренна вздрогнула:
– Так вы с Сиквах – сестры?
– Кузины, но вместе прошли подготовку во дворце дама’тинг, – кивнула Шанвах.
– Лиша назвала ее воином, – заметила Ренна.
– Она великий воин, – согласилась Шанвах.
– Не знала, – сказала Ренна. – Ни разу не видела ее в бою, но демоны бежали от нее в ужасе. Говоришь, вы вместе учились – значит, ты и петь умеешь?
– Конечно, я умею петь.
– На его похоронах исполняли «Песнь о Лунном Ущербе». Меня там не было – как и в минуту острой нужды.
Шанвах вложила в руку Ренны пузырек:
– Пой со мною, сестра, чтобы мы направили сына Джессума по одинокому пути.
Разговор успокоил Ренну настолько, что она усомнилась, сумеет ли расплакаться по команде, но тут Шанвах запела.
Ренна прижала палец к груди, нащупывая пузырек со слезами, который угнездился там на кожаном ремешке. Она медленно шла за Уондой, пока богатырша снимала тюремную стражу. Непрерывно подпитывая потоком магии кожные метки невидимости, Ренна уподобилась ночному ворону – незримая для всех, кто не присматривается прицельно. Никто и не смотрел в ее сторону, благо внимание отвлекала Уонда.
– Внизу, – сказала Уонда, отперев тяжелую дверь из златодрева, обитую мечеными стальными ободами. За ней спускались и скрывались во тьме грубые каменные ступени.
– Спасибо, Уон.
– Прости, что тебе приходится, – повинилась та. – Это мне было поручено обучать Стелу и остальных. – Она опустила глаза. – Эти метки въедаются в душу. Девка была готова меня убить, когда мы ее задержали.
– Ты ни при чем, – сказала Ренна. – Я не раз пыталась убить Арлена, когда кровь бурлила от магии.
– Честное слово? – ахнула Уонда.
Ренна кивнула:
– Он типа чуть не прикончил меня, когда это случилось. Ночь, да я иногда жалела, что не прибил. Но это была не я. Я научилась держать себя в узде. И Стела сможет, она достаточно сильная.
– А если нет?
Ренна наградила ее тяжелым взглядом:
– Если нет – если кто-то из них не сможет, – я все улажу и совесть у твоей госпожи будет чиста.
Судя по ауре, слова эти не порадовали Уонду, но известное облегчение принесли. Ренна видела, что Уонда любит Лишу, но знает – госпожа даже при надобности не в состоянии кого-либо казнить.
Ренна мягко сошла по каменным ступеням, и волоски на ее шее встали дыбом, когда она услыхала, как захлопнулась дверь, оставив ее в тусклом меточном свете.
Она немедленно ощутила притяжение меток, светившихся на полу и стенах. Внешней магии не было, ее без остатка Втянула могучая сеть, которая опустошала узников. Ренна ускорила шаг. Если не держать накопленную магию изо всех сил, Лишины метки высосут и ее.
Место выглядело недостроенным даже для темницы. Предотвращая восхождение подземников изнутри, граф Тамос выстроил из тесаного камня стены и пол, но умер, не успев закончить работу, как и многое в цитадели. До недавнего времени Лиша, не склонная томить людей в темноте и холоде, тюрьмой, понятно, не пользовалась.
– Кто здесь? – донесся из конца коридора голос Стелы. Он изменился и не был робким, каким запомнился Ренне всего полгода назад. Он стал басистее. Увереннее. – Сказано же вам, что не добьетесь ни слова, пока за мной не придут меченые шкуры.
– Ну, уж со мной-то, я думаю, ты потолкуешь, – откликнулась Ренна, останавливаясь перед прутьями клетки.
Стела прищурилась. Она, конечно, различила меточным видением сияние Ренны. Узница была грязна, но крупнее и крепче, чем помнила Ренна. Затрапезная сорочка, которую ей выдали, плохо скрывала татуированное тело. Аура была блеклой, опустошенной, но Ренна видела, насколько изменило ее мясо демонов – может быть, навсегда.
«Вот же я дура, хотела скрыть свои трапезы от Арлена», – подумала Ренна.
Камера выглядела довольно удобной: отхожее место за шторкой, чистый лежак, но ничего, что можно превратить в оружие или использовать для побега. Прутья решетки были толсты и глубоко сидели в камне.
– Ренна Тюк. – Задохнувшись, Стела пала на колено.
– А ну-ка отставить эту хрень! – Ренна сама поразилась, насколько ее рявк вышел похожим на возмущение Арлена. – Я слышала, что вы, детишки, записываете все, что говорили мы с Арленом, но что-то не припомню, чтобы мы ставили людей на колени. Или учили воровать. Или нападать на родных и соседей.
С растерянностью в ауре Стела выпрямилась:
– Они нас не понимают.
– Вы сами не понимаете! – прикрикнула Ренна. – Ведете себя как придурки, упившиеся магией, – скорее демоны, чем люди!
Стела съежилась, попятилась, и Ренна увидела, как больно ужалили ее слова. Аура Стелы наполнилась стыдом и страхом.
«Хорошо». Шагнув вперед, Ренна схватилась за прутья, еще раз Втянув накопленную в себе магию. Железо согнулось, как лозы, и она вошла внутрь.
Стела оцепенела, когда Ренна прошла мимо и села на лежак. И похлопала по матрасу:
– Присядь-ка со мной. Создатель свидетель – вы с дружками заслужили порку, но я здесь не для того, если не вынудишь.
Девушка робко приблизилась и села.
– Я через это прошла, – сказала Ренна. – Поначалу, когда пометила кожу, я только и думала убивать демонов. А люд дневной считала слабаками. Не испытывала к таким ничего, кроме презрения. Однажды в кабаке отрубила мужику руку, когда он положил ее мне на ногу.
Стела сплюнула на пол камеры:
– Он сам напросился.
– Да, может быть, – согласилась Ренна. – Но я сделала это не потому, что он напросился, а потому, что все перед глазами заволокло красным. Я была такая пьяная от магии, что ничего не соображала.
Тронув Стелу за подбородок, Ренна чуть запрокинула ей голову, заставляя смотреть в глаза:
– Так поступают животные, Стела Тракт. Так воюют подземники. Только ярость, и никаких мыслей. И вот поэтому в битве за Лесорубову Лощину горстка запуганных дровосеков сумела их побить и обратить в бегство.
Она уронила руку, не отводя взгляда.
– Но когда наступило новолуние и вышли мозговики, демоны перестали переть напролом. Они сражались с умом, как и мы. И мозговики вернутся – это неизбежно, как восход солнца.
У Стелы потекли слезы.
– Я пыталась, госпожа Тюк. Я старалась, и все пошло в Недра. Встретила мальчишку. Хорошего, и я запала на него так, что себя не узнала. Но я до того упилась магией, что не подумала и обидела его. А когда он отвернулся…
– Тебе захотелось одного – растерзать его, – докончила Ренна.
– Ага, – уныло сказала Стела.
– Он еще жив, этот мальчик?
– Не благодаря мне, – шмыгнула носом Стела.
– Еще кого-нибудь убила? – спросила Ренна, вчитываясь в ее ауру. – Не лги мне.
– Нет. – аура подтвердила правдивость ответа. – Иногда хотела. Сломала несколько костей, но никого не убивала.
– Значит, еще не поздно, – сказала Ренна. – Не поздно вернуться и взять себя в руки. Нормальной, раз уж ты ела сердце демона, тебе не быть, но ты сумеешь обуздать себя, как мы с Арленом.
Стела вытаращилась на нее:
– Избавитель тоже срывался?
– Он не любит, когда его так кличут, и ты это знаешь. Но да. Полностью справиться невозможно, но это ладно. Бывает, что ярость нужна. И лютость. Порой это единственное средство против когтей демона, иначе не выжить. Но ты, Стела Тракт, должна помнить, кто твой подлинный враг. И никогда не забывать.
– Демоны, – сказала Стела.
– Да, – согласилась Ренна. – А ты обращаешь ночную силу против дневного люда и становишься не лучше их. Ты этого хочешь?
– Нет, госпожа, – замотала головой Стела.
– А остальные?
Стела обмякла:
– Им крышка, госпожа Тюк. И я была такой же. Немного вернулась в чувство, когда госпожа Лиша меня высушила, но они полны ихора. Не знаю, послушают ли они даже вас.
Ренна накрыла ее руку своей:
– Тогда мы заставим их слушаться.
Открыв дверь и увидев позади Ренны Стелу, Уонда подобралась, но ничего не сказала и посторонилась.
Стела взглянула на нее с болью в ауре:
– Я была сама не своя, Уонда. Понятно, что от этого не легче, но… сама не своя, и прости.
Уонда поджала губы:
– Я понимаю, Стел, каково тебе. Знаю. Но мой папаша говаривал, что «прости» – это только полшага к исправлению содеянного.
– Мы уже занимаемся второй половиной, – сказала Ренна. – Передай Лише, что я загляну, когда потолкую с детьми.
– Да, – кивнула Уонда.
– А Кит? – спросила Стела.
– Он подождет, – ответила Ренна. – Для гарантии хорошего поведения. К тому же я хочу провернуть трюк, который с ним не сработает.
Она взяла руку Стелы, соприкоснувшись с ней метками. Возникло покалывание. Ренна слегка подпитала девушку, после чего Втянула энергию обратно, Читая ее. Кровь изменилась. Может быть, еще мало для самоконтроля – пока, – но, возможно, достаточно для…
Она рассеялась, утянула Стелу в великую метку и полетела к Лесу травниц.
Мигом позже они материализовались на его окраине. Лиша и Арлен построили сеть великих меток Лощины так, чтобы оставить для леса брешь: отчасти потому, что было трудно придать нужную форму стольким деревьям; отчасти ради возможности свободно экспериментировать внутри с магией демонов.
– Сейчас стошнит.
Стела заковыляла в сторону. Остановившись, упала на четвереньки; ее вырвало. Потом она долго не могла отдышаться, наконец вытерла рот.
– И так всегда?
Ренна пожала плечами:
– Меня не накрывало, но я-то до первого раза ела демонов куда дольше, чем ты. Наверно, легче, когда тебя ведут за руку.
– Ага, – согласилась Стела. – Как будто ветряк налетел, схватил меня когтями и потащил по воздуху. Только воздуха не было.
– Встань потверже и Втяни чуток силы, – посоветовала Ренна. – Полегчает.
– Втянуть? – не поняла та.
– Представь, что всасываешь ногами воздух. Вздохни поглубже и достань из великой метки магию. Только немного.
Стела повела бровью, потом зажмурилась, стиснула зубы и усиленно задышала. Вышло слегка комично. Тяги не было, и аура осталась тусклой.
– Не так, – сказала Ренна, подступив и снова взяв ее за руку. – Вот как надо.
Она Втянула, проводя через Стелу магию из великой метки. Аура Стелы сразу сделалась ярче, и та, приосанившись, ахнула:
– Я снова сильная! Как вы это делаете?
Теперь в ее ауре зажглось нетерпение, проснулась жажда магической власти.
– Научу и тебя, и других, по очереди, – ответила Ренна. – Правда, нужно соблюдать осторожность. В великих метках заключена огромная сила. Если пожадничаешь – вспыхнешь, как масло.
Стела сглотнула комок в горле, в ауре полыхнул страх.
– Теперь показывай ваш лагерь, – велела Ренна.
Деревья слились в неразличимое целое, когда они помчались с магической, нечеловеческой быстротой. Ренна пробыла в лесах недолго, зато Стела знала их, как родную гостиную. Через несколько минут Ренна меточным видением засекла проблеск и поняла, что лагерь близко.
Она поймала Стелу за плечо и вынудила резко остановиться:
– Протяни руки.
В ауре Стелы написалось смятение, но она не замешкалась, и Ренна, начертив на ее ладонях и груди метки невидимости, напитала их толикой силы. Затем зарядила собственные метки, и обе растворились в ночи. Она нащупала руку Стелы прежде, чем видимость ухудшилась, и они уже медленнее устремились вперед.
Лагерь никто не охранял; дети сгрудились вокруг помоста, не отрывая глаз от брата Франка, который с криками расхаживал взад и вперед. Перед кафедрой собралось полдюжины юных присных, шерстивших толпу стальными взглядами.
Праведник разительно отличался от скованного Малыша, памятного Ренне по прошлым встречам. Аккуратно подстриженные бородка и волосы дико заросли, изысканные одежды сменились бурой домотканой рясой сельского рачителя, рукава у которой отрезали, чтобы выставить напоказ татуировки. Они светились, и аура горела ярко. Ярче, чем у тех, кто окружал помост.
– Потерпим ли мы это? – вопросил Франк. – Позволим ли держать наших сестру и брата в оковах за одно лишь желание свободно выбегать в открытую ночь?
– Нет! – дружно взревели присные, и многие в толпе подхватили, а ауры покраснели от гнева.
Ренна без труда вычислила меченых шкур по аурам, которые светились почти так же ярко, как у Франка, и костей, вооруженных оружием из демоновой кости. Они лишились вожаков и кипели от ярости. Над ними плавали образы детей, штурмующих крепость Лиши и вышибающих двери. Ренна подумала, что при той энергии, которую накопили их отряды, они с этим запросто справятся.
Но убеждены были не все. Шарумы стояли особняком с Джарит и ее внучкой; они с невозмутимыми аурами наблюдали за толпой. Их вряд ли удастся поколебать, но в той же мере они не собирались и останавливать безумие.
Однако насосы склонялись к тому, чтобы занять позицию Франка. Впереди них со скрещенными руками стояли Каллен Лесоруб и Джас Рыбак. Они тоже были злы, но не так, как другие, ибо вкусили магии меньше, чем остальные отряды. Они не поддержали галдеж.
– Брат Каллен! – воззвал Франк, понимая, кого ему придется убедить. – Ты сомневаешься в нашей правоте?
– Я не меньше других хочу, чтобы Стела и Кит вернулись, – ответил Каллен. – Но это не означает, что я готов вышибать дверь госпожи Лиши.
– Бывают времена, когда твердые в верованиях мужи и жены обязаны восстать против неправедности! – вскричал Франк. – Я присутствовал при том, как Арлен Тюк лично сказал инквизитору Хейсу: «Если выставите блудницу, я переломлю через колено столб и загоню одну половину в вашу дверь, а вторую – в графскую!» Так Избавитель давал нам понять, что те, кто выступает против ночи, неподвластны законам людей.
Ренна вспомнила эти слова. Арлен произнес их в запальчивости, во время распри, которую по иронии судьбы начал сам Франк, высмеявший ее за недостаток манер, когда подал дорогое вино в хрустальной посуде. Теперь воспитанности недоставало ему самому, и он метался зверем, пытаясь именем ее мужа разжечь и склонить к насилию толпу.
«Хватит», – подумала она и отключила метки невидимости.
– Я тоже при этом присутствовала! – выкрикнула Ренна, устремившись в толпу.
К ней обернулись, глаза вытаращились. Дети отпрянули, сминая стоящих сзади и освобождая ей путь к помосту.
– Ренна Тюк, – зашептались вокруг, но Ренна оставила их без внимания, сверля взглядом Франка.
– Узрите! – возопил Франк, указав на нее с напыщенностью жонглера. – Ренна Тюк, суженая Избавителя, возвращается, чтобы вести нас по нашему праведному пути!
– В нападении на Лощину нет ничего праведного! – пролаяла Ренна в ответ.
Франк смешался, но только на миг.
– Ты отрицаешь слова самого Избавителя? «Вы распоясались, – сказал он, – и должны понять, где кончаются метки».
Ренна растаяла и мигом позже соткалась на помосте рядом с Франком. Сграбастав рясу, она с разворота швырнула его с возвышения, и он грянулся навзничь на пятачке, поспешно освобожденном зрителями.
– Метки кончаются, когда ты толкуешь мне смысл мужниных слов! – сказала Ренна. – Тех, что прозвучали в ссоре, которую ты же и начал!
Она направилась к ступеням, не отводя от Франка гневного взгляда, но его юные приспешники преградили ей путь. В их аурах царила неразбериха. Поклоняться их учили ей, но знал их, пестовал и наставлял в преданности Франк. Именно Франк напитал их силой.
С ними придется разобраться – как, может быть, и с другими, но нельзя забывать о главном. Она начертила в воздухе ударную метку, расшвыряла мешавших пройти и стала подкрадываться к их вожаку, как к ночному волку.
Франк поднялся и припал к земле. Он не пострадал, избыток магии укреплял его тело, а в ауре кипело бешенство.
«Замечательно». Ренна приближалась, отбросив осторожность и провоцируя к нападению. Франк заглотил наживку и прыгнул, намереваясь ее схватить. Она непринужденно посторонилась, поймала за руку и, крутанув, применила против Франка силу его же инерции и швырнула через круг.
Франк снова остался невредим, но это было нестрашно. Как ни хотелось ей его отмочалить, демонстрация была важнее. Пусть зрители увидят честную схватку, в которой она победит.
Аура Франка пылала магией, и он осыпал Ренну градом ударов, но его шарусак еще пребывал в зачаточном состоянии. Когда-то Ренна дралась так же, полагаясь на голое неистовство. Для борьбы с безмозглыми трутнями этого зачастую хватало.
Но Шанвах ее от этого отучила. Шарум’тинг унижала ее примерно так же, пока она не научилась уважать оборонительные способности и ум противника. Вдобавок она ознакомила Ренну с болевыми точками – местами, где сходились и разветвлялись телесные энергетические потоки. В этом таился секрет шарусака дама’тинг, и Ренна, вооруженная меточным видением, различала яркие точки в ауре Франка не хуже, чем звезды в ночном небе.
Франк приступил к ней с удвоенной яростью. Теперь он был начеку, но все удары пришлись в пустоту, тогда как Ренна отклонилась и врезала пяткой в бедренную точку. Он сложился, словно лист бумаги, и Ренна, змеей захватив его правый бицепс, заломила ему руку за спину. Удар под колено поверг его наземь. Она выламывала плечо, пока не услышала хруст.
Франк взревел от боли, но Ренна поняла по ауре, что поединок не закончен. С усилием оттолкнувшись от земли, он поднялся, словно не замечая сломанной руки, и преимущество Ренны во многом сошло на нет. В шарусаке все строится на тяжести и рычагах силы противников, но магии во Франке было столько, что Ренна весила для него не больше куклы.
Она дала ему отойти, поставила руки на бедра и улыбнулась, когда он присел, оскалился и вытянул руку, залечивая ее магией. Через считаные секунды он будет вновь готов к бою.
Ренна шагнула вперед, чтобы добить его, пока он не восстановился, но тут раздался крик – и братья с сестрами атаковали ее. Их замешательство улетучилось, и они уподобились стае трутней, готовых защитить своего мозговика.
Набрав в грудь воздуха, Ренна обрела центр и сосредоточилась на точках схождения в их аурах. Одна молодка попыталась пинаться; поймав ее за ногу, Ренна ткнула костяшками двух пальцев в бедро, и нога отнялась. Другой пацан замахнулся кулаком и взмыл в воздух. Не прекращая кружиться, Ренна присела и подсекла ногой паренька, – без сомнения, она заставала его в городе за чисткой конюшен.
Последним был юный красиец, он сражался искуснее остальных, но и близко не походил на Ренну в проворстве. Отступив на два шага, Ренна блокировала его удары и пинки, пока он не занял нужную позицию; тогда она раздробила ему таз и вывела из боя.
Путь к Франку расчистился вновь, и тот уже оправился полностью. Его аура горела от гнева, но ему хватило ума не идти врукопашную. Вместо этого он поднял руку и начертил в воздухе светящуюся ударную метку. Не будучи пока великим мастером, он зарядил ее больше чем требовалось.
Ренна превратилась в туман и пропустила сквозь себя ударную волну, которая повергла наземь приспешника Франка, превратив его в груду изуродованных останков.
«Тебе крышка».
Она пересекла круг, подобно порыву ветра. Франк отшатнулся и яростно ударил в туман, но с тем же успехом мог избивать воздух. Она материализовалась позади, одной рукой обхватила его за шею, а другую просунула под мышку и сплела кисти.
Будь бой обычным, она бы его задушила, но Франк был слишком силен, а Ренна хотела продемонстрировать совершенно другое. Она прижала свои накожные метки к меткам Франка, но не влила в него магию, как поступила со Стелой, а с силой Втянула, высасывая из него мощь.
Мышцы Франка напряглись и вздулись, как от плевка молниевого демона. Ренна удержала его и усилила тягу. Ее метки сперва засветились, затем запылали, и это длилось, пока она не ощутила жар. Глаза, горло и носовые ходы высохли, их жгло. Но она продолжала Тянуть, следя за тем, как тускнеет аура Франка. Боль нарастала, пока все ее тело не объяло незримым пламенем, но Ренна продержала противника до последнего и дождалась, чтобы его аура почти погасла.
Ренна отпустила Франка, проводила его пинком в зад, и он мешком рухнул на землю. Боль стала невыносимой. Ренна послала в небо мощнейший магический разряд, начертив световую метку, которая превратила ночь в день.
Еще распираемая энергией, она туманным облаком метнулась к красийцу-приспешнику, которому сломала таз; всмотрелась в его ауру, вправила кости и зарядила их магией, чтобы срослись. Затем подпорхнула к юноше, которого сразила ударная метка Франка, но тот был мертв, и его аура погасла, как свечка.
«Будь оно проклято!»
Тогда она применила еще один трюк из арсенала Арлена, растаяв только частично и воспарив в небеса. Она зависла над потрясенными детьми, подсвеченная световой меткой. Они сощурились и прикрылись от сияния ладонями.
«Ночь, – подумала она, – как они молоды!»
– Арлен Тюк ни слова не говорил о грабежах! – Ренна начертила метки, и ее голос усиливался, пока не дрогнули деревья. – И не велел вызволять из тюрем преступников! Да, он требовал уважения, но оказывал его первым! И он доверял госпоже Лише! Она больше всех пеклась о Лощине в тяжелые времена. И чаще, чем кто-либо, указывала правильный путь. Это знал Арлен, это знаю я, и вам пора тоже это понять. Любого, кто ей не подчинится, я отметелю так, что расправа над Франком покажется шлепком по заднице!
Десятки лиц в ошеломленной тишине взирали на нее, освещенную меточным светом.
– Если вы слышите меня, скажите «да»! – гаркнула она.
– Да! – закричали они. – Да! Да! Да!
Наставив палец на Стелу, Ренна начертила метку поменьше, чтобы осветить девушку. Та вошла в круг и помогла Франку встать.
– Скажи «да», Стела Тракт!
Еще одна быстрая метка – и «да!» Стелы прозвучало громче других.
Ренна сжала кулак, сверкая наручными метками:
– Скажи «да», брат Франк!
Франк вскинул на нее взгляд, и его тусклая аура наконец присмирела.
– Да! – каркнул он, но Ренна постаралась, чтобы его ответ услышали все.
Она медленно опустилась, делая голос тише и уменьшая свечение:
– Я понимаю ваши чувства. Магия мешает думать. Превращает эмоции в бурю. Мне это знакомо. Арлену – тоже.
Ее ноги коснулись земли. Она медленно повернулась, не прекращая говорить и встречаясь взглядом с каждым.
– Однако сейчас тем более нельзя забывать, что вы – люди. Недра снова хотят восстать, и вы должны быть готовы драться не только за графство Лощина, но и за все человечество. Второй возможности не будет.
Ренна перехватила взгляд Джарит:
– Шарак Ка уже не близится. Война началась.
Она раскинула руки.
– У вас теперь есть сила, но вы понятия не имеете, как ею управлять. И это плохо кончается, – показала она на изуродованный труп приспешника Франка. – Помочь я могу, но в конечном счете вам придется полагаться на себя.
Судя по ауре, Лиша расслабилась, но сразу же насторожилась, увидев, что вместо Арлена в кабинете материализовалась Ренна.
«Это хорошо. Нечего ей блаженствовать».
Они уставились друг на друга, но Лиша быстро прервала взаимное созерцание:
– Спасибо, что пришла. Чая?
– Да, можно, – кивнула Ренна. – Я надолго не задержусь. До рассвета надо вернуться к Арлену.
Она плюхнулась в красивое графское кресло и положила ноги на стол. Лиша покосилась, но ничего не сказала, а Уонда разлила чай.
– Видела их? – спросила Лиша.
– Да, – коротко ответила Ренна.
– И? – подстегнула Лиша, не дождавшись продолжения.
– Стела была права. Они собирались двинуться на Лощину и вышибить твою дверь.
– Ночь! – произнесла Уонда. – Сколько? Когда?
Над ней поплыли образы арбалетчиц, выстроившихся на стенах крепости Лиши.
Ренна отмахнулась:
– Я укротила их, как обещала. – Она повернулась к Лише. – Они еще доставят хлопот, но это уже твоя забота.
– Можно узнать, что же ты сделала?
Лиша выглядела так, словно раскусила лимон. Ренна не улыбнулась, но Лиша, конечно, увидела веселье в ее ауре, и это было неплохо.
– Главным смутьяном оказался Франк, – ответила Ренна. – Бред величия. Перетолковывал слова Арлена себе в угоду. Я задала ему трепку у всех на глазах. Внушила им страх перед Создателем. Не могу обещать, что станут паиньками, но с наступлением ночи они будут сражаться за Лощину, а набеги прекратятся.
– Что нам сделать, чтобы так и осталось? – спросила Лиша. – У них есть требования?
Ренна помотала головой:
– Они еще стирают бельишко после моего скромного представления, но это не затянется. Наведайся к ним еще несколько раз, закрепи положение. В знак доброй воли освободи утром Кита. Разрушь Стаю, если сумеешь. Подыщи костям и насосам место среди лесорубов, а Франка – не знаю, посади его, что ли, к Джоне в новый совет рачителей.
– Ты же только что сказала, что это он всех баламутил! – вскинулась Уонда.
Но Лиша согласно кивнула:
– Тем больше оснований держать его рядом. Я поговорю с Джоной и попрошу собрать совет при свете дня.
– Умно, – согласилась Ренна. – Меченые шкуры останутся занозой в заднице, куда их ни пристрой. Не спускай с них глаз, но не пускай в крепость.
– Что-нибудь придумаем, – сказала Лиша.
– Как быть с шарумами, я не знаю, – продолжила Ренна. – Можно спросить у Джардира, пока он не отправился повидаться с женой.
Лиша вздрогнула, и Ренна выругала себя за тупость. Когда-то она могла брякнуть такое нарочно, но…
– Извини, – сказала она. – Я не хотела…
– Ничего не попишешь. – Лиша вынула из кармана запечатанное письмо. – Передашь ему при встрече? Он все равно узнает о ребенке, пусть уж лучше от меня.
Ренна кивнула, беря конверт:
– Конечно.
– Спасибо тебе, Ренна, – сказала Лиша. – Я знаю, что мы не всегда…
Ренна рубанула ладонью воздух:
– Мне надоела эта вечная песня, Лиша. Ты недолюбливаешь меня, а я – тебя. Это не значит, что мы по разные стороны баррикады. Я не собираюсь мешать тебе растить ребенка.
Она провела пальцами по своему еще плоскому животу, думая о развивающейся там жизни.
– Истинно и справедливо, – проговорила Лиша, но вдруг склонила голову набок, изучая ауру Ренны.
Это продлилось чуть дольше, чем хотелось бы. Ренна покрылась мурашками.
– В чем дело? – вскинулась она.
– Уонда, дорогуша, ты не оставишь нас ненадолго? – попросила Лиша.
– Да, госпожа, – ответила Уонда, сняла со стены лук и пошла к выходу.
Когда дверь закрылась за ней, Лиша активировала метки тишины, а Ренна встала, не будучи в силах сидеть ни секунды больше.
– Что такое?!
– Ты беременна, – сказала Лиша.
Ренна похолодела. Она с усилием Втянула свою ауру, дыша глубоко, чтобы остаться невозмутимой. Отрицать? Вспылить? Сказать Лише, что это не ее дело, будь она проклята?
Да, но и ребенок Лиши не дело Ренны, а она полгода назад с удовольствием ткнула Лишу носом в ее опрометчивость.
Она выдохнула:
– Лиша, я замужняя женщина и не обязана перед тобой отчитываться.
– Не обязана. – Лиша встала, подошла к ней и развела руками. Ее взгляд был спокоен, голос кроток. В ауре проступало тревожное напряжение. – Но когда была беременной я, на ребенка повлияла магия. Пожалуйста, ради младенца позволь мне тебя осмотреть.
Мускулы Ренны напряглись. Кулаки сжались, и она выпрямила пальцы лишь немалым усилием воли. Только недавно она проповедовала меченым детям, и вот уже в ее собственной крови бушует магия – взывает к ней, разогревает чувства, велит бежать или атаковать Лишу, заткнуть ей рот, пока никому не проболталась. Все, что ей было под силу, – стоять столбом и дышать.
Как ни старалась Ренна скрыть ауру, Лиша, конечно, увидела многое, но все стерпела, осталась спокойна и ни слова не вымолвила.
– Да, – наконец произнесла Ренна. – Пожалуй, это дельная мысль.
– Как прошло? – спросил Арлен, когда Ренна материализовалась в их башенной кухне.
Они с Джардиром и Шанвах сидели за завтраком.
– Сломала несколько костей и устроила небольшое огненное представление, – ответила Ренна. – Заново внушила им страх перед Создателем и наставила на путь истинный, но их надо учить, они должны держать себя в руках, когда налетит рой. Я навещу их еще пару раз перед нашим уходом.
Она взглянула на Джардира:
– Там есть красийцы. Вдовы и дети из Лишиной свиты. Раскрашивают себя воронцом, и я не видела, чтобы они ели мясо демонов, но это пропащие люди, Ахман. Лощина – их дом, но они в нее не вписываются.
– Я бы удивился, если бы вписались, – сказал Джардир. – Но вряд ли они покинут землю, которую освятили кровью их отцы и мужья.
– Лиша передает, что будет обязана, если ты поможешь советом.
– Кто у них главный? – спросил Джардир.
– Джарит.
– Дживах ка Каваля, – кивнул Джардир. – Я заглядывал к ней в душу, и она чиста. Джарит сумела сплотить людей. Я поговорю о ней с Инэверой. Надо направить в Лощину дама’тинг и выделить для их охраны шарумов. Наши братья и сестры в Лесу травниц не будут забыты.
– Это не все, – сказала Ренна, извлекая письмо. – Лиша просила передать вот это.
Глаза Джардира округлились, он взял послание, немедленно поднес к носу и втянул воздух.
– Благодарю тебя, Ренна дживах Арлен ам’Тюк ам’Брук.
Отвесив поклон, он быстро вышел.
Ренна покачала головой:
– На одном вдохе говорит о жене, а на другом вдыхает духи Лиши.
– Мы относимся к браку иначе, чем землепашцы, – заметила Шанвах. – В Эведжахе сказано, что любовь не имеет границ. И разделить ее не значит обесчестить Дамаджах. Часть бесконечности все равно бесконечна.
– А это работает в обе стороны? – осведомилась Ренна. – Любовь достаточно бесконечна, чтобы у женщины было двое мужей?
– У тебя есть кто-нибудь на примете? – спросил Арлен.
Шанвах промолчала, но по лицу было видно, что она оскорблена одной такой мыслью.
– Не задумывалась, – ответила Ренна.
Стоя во дворе у бегового круга, Ренна наблюдала за Рагеном, который неуклюже объезжал Сумеречного Плясуна, стараясь настроиться с ним на одну волну. Он был крупным мужчиной и опытным наездником, но Плясун – не обычный конь. Он возвышался на голову над другими мустангами, а те, в свою очередь, казались гигантами даже рядом с могучими боевыми конями милнских вестников. Арлен долго и напряженно раздумывал, но в итоге решил, что ему некому доверить драгоценного скакуна и друга, кроме Рагена – человека, который научил его ездить верхом.
Зарука была свадебным подарком для Ренны. Они собирались разводить лошадей, дабы расширить семью во всех отношениях. У Арлена в глазах стояли слезы, когда Ренна покинула башню и увела скакунов. Завидев Уонду, она поняла его чувства. Погладив Заруку по шее, она крепко прижалась к ее гриве.
Лошадь, должно быть, уловила ее напряжение – зафырчала, забила копытами. Ренна приникла к ней головой и не сдержала слез:
– Я вернусь. Клянусь солнцем. Тебе будет хорошо с Уондой. Никто не объездит тебя лучше, пока меня нет.
Уонда приблизилась уверенно, но Ренна уловила в ней страх. О скакунах Арлена и Ренны в Лощине ходили легенды.
– Седла она не потерпит, – предупредила Ренна. – Сумками навьючить можно, будет удобнее сидеть, но с поводьями ничего не выйдет. Не бойся хорошенько дернуть за гриву, если она захочет сбросить тебя или пойти куда вздумается. Переживет.
Уонда замялась, но кивнула:
– Папаша держал конягу. На седло денег не было. Я научилась ездить без него.
– Не давай ей спуску, пока не научится тебя уважать, и все будет в порядке, – сказала Ренна.
Зарука взглянула на Уонду холодно, но положить на шею руку позволила. Этот жест словно придал ситуации реальности, и ком в горле Ренны разросся.
– Больше всего она любит зеленые яблоки, – выдавила она. – Кислые, как и ее норов.
– Куплю сегодня же бочку, – ответила Уонда.
– Но и от меда не откажется, если добавить в овес.
– Пчелы есть прямо в крепости.
Больше Ренна вынести не могла. Всхлипнув, она в последний раз обняла Заруку и бросилась прочь со двора.
– Великая метка – наше сильнейшее оружие и злейший враг, – во всеуслышание объявила Ренна, расхаживая по лекционному залу Школы травниц.
На полу была нарисована великая метка в миниатюре, заряженная расставленными вдоль стен хора-камнями.
Лиша с Уондой стояли в стороне, скрестив руки, и наблюдали. Обе ярко светились силой, очевидной из-за собравшихся в зале детей. Ренна гарантировала обеим безопасность, но они предпочли не рисковать.
– Помните, как парил в небе Арлен? – спросила Ренна. – Как он метал молнии в демонов?
Кое-кто из детей издал победный клич и зааплодировал. Ренна кивнула и дождалась тишины.
– А как упал, помните?
На сей раз рукоплесканий не было. То был горчайший час для Лощины.
– Метки Втягивают магию и держат ее, – продолжила Ренна. – Ее распределение зависит от их формы. Но если вы стоите на линиях, – она ступила на великую метку, – то волевым усилием можете к ним подключиться.
Она Втянула. Затем начала светиться все ярче, пока зрители не прикрыли руками глаза. Продемонстрировав, что хотела, Ренна вернула энергию в символ.
– В великих метках Лощины хватает силы, чтобы почувствовать себя равными самому Создателю, но мы не созданы для проведения через себя такого количества энергии. Ни я, ни даже Арлен Тюк. Он впитал слишком много и выгорел. Рухнул на булыжную мостовую и раскололся, как яйцо. – Ренна указала на Лишу. – Если бы госпожа Лиша не примчалась его склеить, он бы не выкарабкался.
Лиша кивком подтвердила истинность ее слов, напомнив собравшимся о своей власти.
– Стела Тракт, – позвала Ренна. – Подойди и Втяни от этой метки.
В ауре Стелы обозначился страх, но она подошла и робко ступила на демонстрационный участок.
– Обувь долой, – велела Ренна. – Сначала встань метками точно на линии.
Стела сбросила сандалии, встала на линию, что потолще, и закрыла глаза.
– Делай, как я учила. Втягивай аккуратно и медленно. Осторожно, не слишком много.
Стела дышала ровно, но сердце бешено колотилось; она старалась сдержать наслаждение и восторг.
– А слишком много – это сколько?
– Пока достаточно, – сказала Ренна, когда метки Стелы загорелись и стали видны даже для обычного зрения. – Если больше, то зазудят потроха. Глаза, нос и уши высохнут, тебе станет трудно сосредоточиться. А если еще больше, то появится ломота и мысли разбегутся. Продолжишь – утратишь контроль и сгоришь заживо.
– Как же избавиться от избытка? – встревожилась Стела, и страх в ее ауре передался зрителям.
– Великая метка высасывает его прямо сейчас, – ответила Ренна. – А держит только твоя воля. Выпускай его медленно и ровно, как будто льешь из чайника кипяток.
Стела закрыла глаза, пожелав, чтобы магия вытекла, но перестаралась и вытолкнула ее сама, вместо того чтобы предоставить работу символу. Могучая великая метка жадно присосалась к ней, и Ренне пришлось схватить Стелу за руку и прервать Тягу, пока девушку не выдоило досуха.
– Хорошая попытка, – похвалила Ренна. – Ступай на место. Элла Лесоруб, подойди и попробуй ты.
Когда девушка приблизилась, Ренна повела носом. Меченые шкуры продолжали есть мясо демонов, но она и не запретила этого. Сила им скоро понадобится.
Если научатся с нею совладать.
Назад: Глава 13 Последняя воля и завещание Арлена Тюка 334◦П.◦В.
Дальше: Глава 15 Сестры возвращаются 334◦П.◦В.
