Глава пятьдесят девятая
Каден
Я сидел за столом Совета, слушая, кивая, стараясь вставить слово, когда мог, но мысли мои снова были всецело заняты Лией. Каждой каплей своей крови я чувствовал, насколько нуждаюсь в ней. Я был уверен, что ей важно и необходимо находиться здесь. Но теперь это казалось почти невозможным.
Я знал.
Знал, что он планирует, и молчал, потому что полагал, что и сам хочу того же. Он называл это «восстановлением справедливости», и я жаждал справедливости. Но теперь я понял: всё это жонглирование словами. А на деле речь идет о мести, самой обыкновенной мести. Все остальное не имело значения. Мне казалось, что с того дня, когда я посмотрю в глаза своему отцу и увижу, как он испускает дух, сам я задышу полной грудью. Что шрамы на моем теле чудесным образом исчезнут и будут забыты. За это мне не жаль было заплатить любую цену. На войне погибают невинные, Лия. Я бесконечно повторял эти слова себе в оправдание, даже когда узнал о гибели Греты. Невинные погибают. Но сейчас я вспоминал, как Берди подкладывала мне добавку своей похлебки, как сам я танцевал на улицах Терравина с Гвинет и Симоной… а еще там была Паулина, девушка такая нежная и чистая, каких, казалось, и не бывает на земле. Теперь у них были имена. Их лица были четкими, ясными, тогда как лик справедливости все больше расплывался.
В то же время я не мог выбросить из головы и людей Венды, к которым тоже прикипел душой. Они приняли меня как родного. Кормили и растили меня. Я стал венданцем, одним из них, я знал, как велика их нужда. Наша страна изо дня в день вынуждена была бороться с теми, кто не знал жалости. Неужели эта земля не заслужила справедливости? Ответ на этот вопрос мог быть только одним: разумеется, заслужила.
Я не допущу, чтобы им причинили вред.
Я дал Лии обещание, но не был уверен, что смогу его исполнить.
Заседания Совета тянулись подолгу. Наместник Обраун был на редкость податлив на уговоры и легко согласился удвоить выработку в своих рудниках в Арлестоне. Даже слишком легко. Прочие наместники возражали, ворчали, что не могут выжать кровь из камней. Комизар уверял их, что могут.
У вас есть договоренность. Как это мило, какое облегчение для вас.
– А тебе нечего сказать, Убийца?
Я вскинул голову. Малик, сидящий напротив, осклабился, довольный, что поймал меня на посторонних мыслях.
– У каждого из нас есть опыт выжимания крови из камней. Мы делаем это годами. Сможем повторить и в эту зиму.
Ухмылка Малика полиняла, а Комизар явно был доволен, что я поддержал его. Он кивнул – наше давнее взаимопонимание было восстановлено.
