Глава тридцать вторая

– Сюда, – буркнул Ульрикс, тыча пальцем в дверь перед собой, – я зайду через два часа.

– Мне не нужно столько времени, чтобы помыться.

– А мне на мои дела нужно столько времени. Сиди тихо, пока я за тобой не вернусь.

Мой страж потопал прочь, все еще негодуя из-за того, что вчера вечером я выиграл у него в карты право на горячую ванну. Он утверждал, что поддался и позволил мне победить только потому, что от меня невыносимо воняет. Скорее всего, так оно и было.

Как ни хотелось мне принять наконец желанную ванну, на самом деле цель у меня была другая: лучше познакомиться с устройством Санктума. К тому же я знал, что баня размещается ближе к башне, где в комнате Кадена жила Лия. Хотя я уже пользовался определенной свободой передвижения, на посещение отдаленных частей Санктума, да еще в одиночку, эти послабления не распространялись. Отвлекая внимание Ульрикса безобидными вопросами, я запоминал дорогу, по его ответам пытаясь сообразить, какими проходами и коридорами здесь пользуются особенно часто и куда они ведут. Ульрикс, хоть и кипятился, оказался весьма полезен.

Я открыл дверь ванной комнаты, где, как и было обещано, обнаружил ванну, наполненную водой. Я опустил в нее руку. Горячая? Скорее, чуть теплая, но и то было счастьем после всех этих дней, когда я мог только ополоснуться в тазу с ледяной водой. Здесь же нашлись мыло и полотенце. Ульрикс, должно быть, в восторге от собственного великодушия.

Торопливо сбросив одежду, я первым делом вымыл голову, ожесточенно оттирая грязь с лица и волос, потом окунулся и приготовился блаженствовать. Но вода стремительно остывала, пришлось поторопиться, пока она не стала совсем холодной. Я вытерся и уже успел наполовину одеться, как вдруг почувствовал чьи-то руки на голой спине.

Я обернулся… это была Лия. Она притиснула меня к стене.

– Как ты сюда попала? – спросил я. – Ты не должна…

Она обеими руками притянула мое лицо к себе и стала целовать, долго и нежно, перебирая пальцами мои мокрые волосы. Я отстранился.

– Уходи, скорее. Сюда могут… – но тут наши губы снова соприкоснулись, жадные, горячие, они говорили совсем не то, что я только что попытался выразить словами. Забыв обо всем, я обхватил ее за талию, стал гладить по спине, наверстывая все потерянные дни, все то время, когда мне так мучительно хотелось обнять ее.

– Меня никто не видел, – выдохнула она между поцелуями.

– И все же.

– Я слышала, как Ульрикс сказал, что вернется через два часа, да и меня сейчас никто не должен хватиться.

Наши тела будто спрессовались. В ее поцелуях я чувствовал безрассудство, смешанное с отчаянием. Лия горячо, как в бреду, нашептывала мне о дальних холмах Венды, которые она видела, бескрайней стране, где мы могли бы затеряться.

– На несколько дней, даже если повезет, – отозвался я. – Этого недостаточно. Я хочу провести с тобой долгую жизнь.

На миг она поникла, словно мои слова вернули ее к нашей реальности, потом прижалась щекой к моей груди.

– Что нам делать, Рейф? – заговорила она. – Прошло уже двенадцать дней. Еще неделя-другая, и вернутся гонцы с вестями о том, что король, твой отец, пребывает в добром здравии.

– Перестань считать дни, Лия, – посоветовал я. – Так ты сойдешь с ума.

– Знаю, – простонала она и отступила, упершись глазами в мою обнаженную грудь. – Оденься, а то простудишься.

Рядом с ней мне нисколько не было холодно, но я поднял рубашку и надел. Лия помогала мне застегнуть пуговицы, и каждое касание ее пальцев обжигало мне кожу.

– Как ты выбралась из своей комнаты? – спросил я.

– Там есть заброшенный подземный ход. Ведет он недалеко и выходит в слишком оживленные места, так что по большей части бесполезен, но иной раз возможность подворачивается сама собой.

Казалось, ее совсем не беспокоит то, как она будет возвращаться к себе, но меня это волновало. Лия прижала палец к моим губами и велела, чтобы я замолчал, не тратил наше драгоценное время на пустые разговоры – да и не о чем тут переживать.

– Я же говорила тебе, что умею быть незаметной. За много лет я достигла в этом искусстве совершенства.

Я запер дверь и переставил пустые ведра со скамьи на пол. Сев рядом, мы шепотом обменялись последними новостями. Уютно устроившись в моих объятиях, Лия рассказывала о поездке по окраинам Венды, о том, что люди там такие же, как и везде, просто люди, пытающиеся выжить. Совсем не чудовища, говорила она, добрые и любопытные, совсем не похожие на членов Совета. Я в ответ поделился сведениями о расположении проходов, добытыми у Ульрикса, но умолчал еще кое о чем, например, об оружии, которое мне удалось от всех утаить. Я ведь видел, каким огнем горели глаза Лии, когда она рассказывала, как кралась по подземельям Санктума. Она стала свидетельницей жестокой расправы над братом, и я не мог винить ее за жажду мести, но не хотел, чтобы она раньше времени попыталась раздобыть нож или меч.

Лия толкнула меня в плечо, заставив лечь на спину, и я, забыв обо всем, потянул ее за собой. Я хотел ее больше самой жизни. Опустив глаза, она провела пальцем по моей скуле.

– Принц Рейфферти, – пробормотала она, с любопытством глядя на меня, словно пытаясь понять, кто же я на самом деле.

– Дома в Дальбреке меня обычно звали Джаксоном.

– Но для меня ты навсегда останешься Рейфом.

– Тебя все еще огорчает, что я не крестьянин?

Она улыбнулась.

– Тебе еще не поздно научиться выращивать дыни.

– Или, может быть, мы вместе сможем вырастить что-то другое. – Я снова крепко ее обнял, и мы опять поцеловались – и опять. – Лия, – сумел я наконец выговорить, пытаясь привести нас обоих в чувство, – нам надо быть предельно осторожными.

Лия молча выпрямилась, потом прижалась ко мне, и мы снова говорили, говорили, почти как в нашу последнюю ночь в Терравине, только на этот раз я говорил правду. Родители мои не умерли. Я рассказал ей о них, потом немного о Дальбреке.

– Они очень рассердились, когда я сбежала в день свадьбы?

– Отец пришел в ярость. Мать была почти убита горем и из-за меня, и из-за себя. Ей так хотелось обрести дочь.

Лия потрясла головой.

– Рейф, мне так…

– Тш-ш-ш, не говори ничего. Ты не должна оправдываться. – И тогда я рассказал ей остальное. О том, что всё задумывалось не как настоящий брак и отец даже предложил мне, если невеста не понравится, сразу после свадьбы взять фаворитку, сообразуясь со своим вкусом.

– Любовницу? А что, это романтично! – Лия отстранилась и облокотилась на руку, чтобы посмотреть на меня. – Ну, а ты сам, Рейф? – спросила она тихо. – О чем ты подумал, когда я не явилась?

Я хорошо помнил то утро, то, как я, кутаясь в мантию, ждал в часовне аббатства вместе со всем кабинетом Дальбрека. Нам предстояло скакать всю ночь, из-за непогоды путь занял еще больше времени, и я хотел одного – поскорее со всем этим покончить.

– Когда стало известно, что ты сбежала, я удивился, – заговорил я, – такой была моя первая реакция. Я представить себе не мог, как это могло случиться. Два королевства, министры двух кабинетов проработали и обсудили каждую деталь. В моем представлении это решение было незыблемо, равнозначно заповеди, высеченной на камне. У меня не укладывалось в голове, как это одна девчонка могла пойти наперекор и спутать планы самых влиятельных людей на целом континенте. А когда первое потрясение прошло, у меня проснулся интерес. К тебе.

– А ты не злился?

Я усмехнулся.

– Еще как, – признался я. – Не хотел признаваться, но тогда я готов был тебя разорвать.

Лия округлила глаза.

– Ха! Можно подумать, я этого не знала.

– Думаю, что наверняка узнала, когда я добрался до Терравина.

– В первый же миг, как вы вошли в таверну, я поняла: с вами будет непросто, принц Рейфферти.

Я пропустил ее волосы между пальцами.

– Как и мне с вами, принцесса Арабелла.

Ее губы снова прижались к моим. Мне хотелось быть с ней так целый день, ни о чем не беспокоясь и никуда не торопясь, – но я тревожился из-за Ульрикса. Прошло уже около часа, и я не хотел рисковать, ведь страж мог вернуться и раньше обещанного. Я оттолкнул Лию и заставил пообещать, что через пять минут она уйдет. Пять минут – это очень мало, за это время не выпить и кружку эля, но мы заполнили его нашими общими воспоминаниями о Терравине. Наконец я потребовал, чтобы Лия уходила.

Сначала я выглянул за дверь, убедившись, что в коридоре пусто. На прощание она провела пальцем по моей щеке.

– Когда-нибудь мы с тобой еще вернемся в Терравин, правда, Рейф?

– Обязательно, – пообещал я, понимая, что именно такого ответа она ждет. Но, закрывая за ней дверь, я думал, что, если только мы отсюда выберемся, я ни за что не отпущу ее в Морриган – пусть даже в Терравин.