Глава 10
Поставив чемодан на асфальт возле здания аэровокзала Опа-Локка в Майами, Павел огляделся.
В отличие от Нью-Йорка здесь стояла страшная жара, к тому же воздух был предельно влажным. Однако пальмы в этой жаре и духоте чувствовали себя прекрасно, их огромные листья выглядели тугими и упругими, будто пружины, готовые вот-вот распрямиться.
Он сразу ощутил особый запах, присущий только Майами. Назвать этот запах каким-то одним словом он бы не смог, в него входило около десятка пряных и возбуждающих испарений: ароматы пальм, текилы, выхлопных газов, соуса «девил», бренди, молодых тел, авиационного топлива, кокосового масла, дешевого озонатора, ментоловых таблеток «бриз» и чего-то еще, что нельзя описать словами.
Помимо этого запаха, о том, что это Майами, напоминало царящее вокруг веселье. Всюду играла музыка, и всюду можно было увидеть красивых молодых девушек с загорелой и ровной кожей всех оттенков. Основной одеждой этих девушек были обрезанные до максимума джинсовые шорты и цветные полоски материи, еле прикрывающие грудь. Девушки или проходили мимо, или, в сопровождении как молодых парней, так и пожилых кутил, во множестве сидели в открытых машинах самых умопомрачительных моделей. Юные леди вели себя совершенно раскованно, они жевали жвачку, хохотали и, не обращая ни на кого внимания, обменивались поцелуями с партнерами.
Взяв чемодан, Павел не успел сделать шага, как рядом, взвизгнув тормозами, остановился желтый «форд».
У водителя были кожа цвета спелого банана, черные дреды и вьющаяся черная бородка. Пригнувшись, он приоткрыл дверь:
— Мистер, садитесь. Сейчас я открою багажник, чтобы вы положили свою сумку.
— Не нужно, я положу ее на заднее сиденье. — Усевшись сзади, Павел спросил: — Рядом с Виргиния-Ки есть какая-нибудь приличная гостиница?
— Есть. На Бриккел-Хэммок, точно на траверзе Виргиния-Ки, стоит «Бриккел-отель». Шикарная штучка, его всего год как построили.
— Хорошо, давайте туда.
Когда Павел вошел в «Бриккел-отель», бой, сказав «Позвольте, сэр», взял у него чемодан и, чуть отойдя, остановился как вкопанный.
Павел подошел к стойке, за которой сидела блондинка с ослепительной улыбкой.
— Я хотел бы номер с видом на залив.
— Пожалуйста, сэр. Какой этаж вы хотите? Повыше, пониже?
— Повыше.
— Пожалуйста. Как вас записать?
— Стив Мэлони. — Это имя стояло на водительских правах, которыми он запасся заранее.
— Откуда вы приехали?
— Из Нью-Йорка.
— Прекрасно, мистер Мэлони. — Взяв ручку, блондинка подняла глаза. — О цене вы не спрашиваете?
— Нет, цена меня не интересует.
— На сколько дней вы хотите взять номер?
— Пока на день.
— Пожалуйста, семьсот долларов плюс специальный сбор, пятьдесят долларов.
— По некоторым причинам я хотел бы заплатить наличными.
— Это как раз та форма оплаты, которая нас очень устроит.
Достав из бумажника деньги, отсчитал восемьсот пятьдесят долларов.
— Возьмите. Сто долларов вам за беспокойство.
— Спасибо. — Пересчитав деньги и отодвинув их в сторону, блондинка записала в журнал: «Стив Мэлони». Улыбнулась: — Мистер Мэлони, продиктуйте, пожалуйста, ваш нью-йоркский адрес и телефон.
— Пожалуйста. — Внимательно проследил, как кельнерша записывает продиктованные им адрес и телефон, проставленные на водительских правах. — Я хотел бы взять напрокат машину, как у вас с этим?
— Пункт проката недалеко отсюда, если хотите, я могу позвонить и предупредить, чтобы они подготовили вам машину.
— Буду очень признателен.
— Как только я договорюсь о прокате машины, я тут же вам позвоню. — Спрятав деньги в сейф, блондинка улыбнулась. — Сэр, теперь вам нужно расписаться. — Подождала, пока он распишется в журнале, и протянула картонку с золотым тиснением: — Ваша гостевая карточка, она дает вам право пользоваться пляжем, оздоровительным центром, бассейном и всеми остальными службами, а также местами отдыха и развлечения нашего отеля.
— Ясно.
— А вот ключ. — Протянула ключ. — Ваш номер двенадцать ноль девять, у вас двенадцатый этаж, оттуда прекрасный вид на залив. Учтите, в холодильнике в вашем номере вы можете найти минеральную воду, кока-колу и другие прохладительные напитки. Если же вы захотите выпивку покрепче или поесть, позвоните в рум-сервис в любое время дня и ночи, вам тут же принесут все, что попросите. Желаю приятного отдыха.
— Спасибо.
Сунув ключ и карточку в карман, посмотрел на стоящего неподалеку боя. Тот, уловив знак, вместе с ним двинулся к лифту.
Когда они вышли из лифта и остановились около номера, он дал бою хорошие чаевые и сказал, что сумку занесет сам.
Оказавшись в номере, осмотрелся. Апартаменты, состоящие из гостиной, спальни, ванной комнаты с джакузи и огромной лоджии, безусловно соответствовали цене. Охлажденный кондиционером воздух создавал иллюзию свежести, а вид залива за широкими окнами наводил на мысль об океанском бризе. Часы на стене показывали без двадцати двенадцать.
Достав из холодильника бутылку минеральной воды, сделал глоток и прошел в ванную. Приняв душ, надел летний костюм, повязал галстук и, взяв телефонную трубку, набрал номер детектива гостиницы «Шератон» Фрэнка Бэнкса.
Фрэнк, с которым в один из приездов сюда его познакомил Джон, отозвался сразу:
— Служба безопасности гостиницы «Шератон» слушает.
— Фрэнк, привет, это Пол Молчанов.
— Черт, Пол, привет, вы откуда?
— Я здесь, в Майами. Как ваш бар на втором этаже, еще работает?
— Работает, что с ним станется.
— Может, продегустируем «Гиннесс»? Часа в два? Приглашаю.
— Почему нет.
— Тогда в два я буду у вас.
— Все, жду.
Отключив связь, подумал, стоит ли проверять номер радиодетектором, и решил пока не делать этого.
Поставив сумку на полку в глубине стенного шкафа, достал из нее черный пластиковый пакет и переложил туда радиодетектор, прибор ночного видения, бинокль, набор с мини-микрофонами, диск-рекордер, мобильный телефон и отмычки. В углу сумки лежала толстая пачка денег, и он сунул ее в карман пиджака.
Раздалось жужжание телефона; взяв трубку, он услышал голос кельнерши:
— Мистер Мэлони, через два блока от нашей гостиницы на Бриккел-авеню, как выйдете, направо, есть пункт проката машин «Хертц». Я поговорила с ними, они сказали, у них для вас есть хороший выбор. Вы можете зайти к ним прямо сейчас.
— Спасибо, я так и сделаю.
Спустившись вниз, вышел на Бриккел-авеню, где в первом же магазине купил себе щегольской черный кейс, чтобы переложить в него приборы, лежащие в пакете.
Двухместный красный «ягуар» с открытым верхом, который он взял в пункте проката «Хертц», его вполне устроил, и он направил машину к отелю «Шератон».
Фрэнк Бэнкс сидел в крохотной каморке, расположенной в дальнем углу холла. Его гладкая загорелая лысина блестела, как и раньше, и, как и раньше, стойко держались параллельно земле пышные черные усы.
Увидев Павла, Фрэнк пожал ему руку и, чуть отстранившись, сказал:
— Пол, черт бы вас побрал, вы прекрасно выглядите.
— Да и вы, Фрэнк, я смотрю, хоть куда. Женились?
— Оставьте подначки, хватает хлопот и без этого. Кстати, вы сами не женились?
— Пока нет. Что, пойдем в бар?
— Пойдем.
Поднявшись в бар, они выбрали самый дальний столик.
Заказав официантке четыре кружки «Гиннесса» и две порции лобстера, Павел еле слышно постучал ногтем по столу — намекая, что здесь могут быть жучки.
— Исключено. — Фрэнк покачал головой. — У нас в «Шератоне» еще ни разу не бывало, чтобы кто-то поставил жучки в общественном месте. В номерах иногда такое бывает, но в общественных местах — никогда.
— И все же я проверю. — Павел обвел стол радиодетектором. — Да, вы правы, все чисто.
— Что, будет какой-то особый разговор?
— Вроде этого. Во-первых, запомните: для всех здесь моя фамилия Мэлони. Стив Мэлони.
— Хорошо, запомнил. Как я понял, у вас есть какие-то проблемы?
— Начну с самой маленькой из них — мне нужен ствол. Вы знаете, какое сейчас время, в самолеты не пускают даже с ножами.
— Знаю. Приготовьте четыреста баксов, к вечеру ствол у вас будет.
После того как Павел передал Фрэнку деньги, оба замолчали; официантка, подойдя, поставила на центр стола четыре кружки пива. Подождав, пока она отойдет, Фрэнк сказал:
— Что еще вас интересует, кроме ствола?
— Меня интересует Майлс Гутиеррес, художник. Знаете такого?
Ухватив одну из кружек, Фрэнк медленно подтянул ее к себе. Сделав большой глоток, поставил кружку на стол. Взял салфетку, вытер оставшуюся на усах пену.
— Пол, вы сами-то знаете Майлса Гутиерреса?
— Нет. Но много о нем слышал.
— Что вы о нем слышали?
— По моим сведениям, у него есть бунгало на Виргиния-Ки, и он вроде постоянно трется среди местного бомонда. Кроме того, я знаю, что он художник, у которого иногда покупают картины. Значит, вы его знаете?
— Знаю. Хотя вообще, по слухам, он мертв.
— Мертв?
— Видите ли… — Фрэнк усмехнулся. — Вопрос спорный. Кто-то считает, что он мертв, кто-то — что он жив. И ищет его.
— Кто-то — это кто?
— Кто… — Фрэнк сделал еще один глоток. — Не знаю. Какие-то темные личности, но что они собой представляют — никто не знает.
— Но вообще Майлса Гутиерреса вы вроде знаете неплохо?
— Майлса я знаю мало. Я знаю его, поскольку вообще хорошо знаю местную жизнь. Часто видел его на разных тусовках, сталкивался в казино и ресторанах. Вот его родителей, Анхеля и Бренду Гутиеррес, я знаю больше.
— Больше — почему?
— Я ирландец, и, как большинство ирландцев, человек верующий, регулярно посещающий церковь. Анхель и Бренда Гутиеррес тоже католики, он пуэрториканец, она ирландка. Мы часто встречаемся в соборе, на мессе.
— Анхель Гутиеррес как будто работает крупье в казино?
— Да. Он работает в плавучем казино «Золотой дождь».
— А его жена?
— У Бренды свой массажный кабинет, называется «Трилистник и пальма». Дела у нее идут неплохо.
— Интересно, а почему возник слух, что Гутиеррес мертв?
— Рассказать с самого начала?
— Давайте. — Павел сделал большой глоток, отметив, что пиво отличное. — Я слушаю.
— В воскресенье, когда в аэропорту Опа-Локка совершил посадку самолет из Нью-Йорка, Майлса Гутиерреса вынесли из этого самолета на носилках. В самолете он свалился со своего кресла в проход.
— Почему?
— У него была разбита голова, он истекал кровью. Его отвезли в ближайшую от аэропорта больницу, «Норт-Шор медикал сентер» в Пайнвуд-Парке. Реанимационная бригада чудом вытащила его с того света. Анхель и Бренда, естественно, постоянно дежурили в больнице. Так вот, Анхель сказал мне, что какие-то люди тоже постоянно интересовались здоровьем Майлса.
— Что за люди?
— Неизвестно. Они дежурили возле больницы. Анхель заметил, что они постоянно сидят в машине, стоящей возле выхода из больницы. Однажды он увидел одного из этих людей в больнице, в отделении, где лежал Майлс; тот, подойдя к дежурной сестре, поинтересовался, как здоровье Майлса.
— Может, все дело в травке?
— Да нет. — Фрэнк чуть отодвинулся, чтобы дать официантке возможность поставить на стол тарелки с дымящимся лобстером. Подождав, пока она уйдет, сказал: — Нет, к травке эти люди вряд ли имеют отношение. Анхель, как крупье, знает всех местных наркоторговцев. Тут что-то другое.
— У вас что, нет даже понятия, чем может быть это другое?
— Представьте, нет. Да я особо и не интересовался.
— Так Майлс Гутиеррес в конце концов пришел в себя?
— Думаю, он исчез, так и не успев прийти в себя.
— Как это понять?
— Так и понять. Бренда рассказала, что, когда пошел на поправку и начал вставать, он попросил ее принести в больницу джинсы, тенниску и кроссовки. Сказал, что не может ходить в халате, который там дали. А когда она на следующее утро пришла в больницу, Майлса в палате уже не было. Бренда подняла шум, вызвала полицию, стала уверять, что его похитили. Но копы установили, что он ушел сам.
— Что, больше вы о нем ничего не знаете?
— Нет. Я не настолько поглощен дружбой с Анхелем и Брендой, чтобы вникать в подробности жизни их сына. Знаю только, что из дома матери он уехал на машине, а потом кто-то обстрелял эту машину из автомата в районе Коралл-Гейт. А может, еще раньше.
— Кто обстрелял, вы не знаете?
— Нет. И никто этого не знает.
— У вас есть кто-то знакомый в «Норт-Шор медикал сентер»?
— Есть, сержант Максвелл из охраны. Хотите, я ему позвоню?
— Сделайте одолжение. Вообще, странная история. Полицейские находят в центре города машину, которую обстреляли из автомата, и у копов нет даже версии, кто это сделал.
— Тем не менее это так. — Покончив с первой кружкой, Фрэнк взял вторую. Отхлебнув из нее, сказал: — Здесь, в Майами, Майлс довольно известный человек. Ну и, понимаете… Наблюдая за ним, я в конце концов пришел к выводу, что все, что он делает, его бунгало, где идут постоянные тусовки, и он сам — нечисто.
— Как понять «нечисто»?
— Да никак не понять, нечисто — и все. Хотя художник он, если честно, неплохой, мне его картины нравятся.
— Фрэнк, извините, но вы все время говорите загадками.
— Говорю, потому что сам Майлс Гутиеррес — загадка.
— Ладно, давайте вернемся к бунгало Майлса.
— А что бунгало… Вообще, сначала он попытался сделать из этого бунгало что-то вроде салона для богемы. Но, как это всегда бывает, получился обычный притон.
— Что оно собой представляет, это бунгало?
— Большое, хорошее бунгало. Вообще, вы знаете, сколько стоит бунгало на Виргиния-Ки?
— Предполагаю, что много.
— Два миллиона долларов. Это не считая денег, которые нужно дать в мэрии, чтобы разрешили построить дом на земле муниципалитета. Когда я спросил Бренду, где он взял деньги, она сказала, что продал за большие деньги картину. Но я знаю, больше пяти тысяч Майлс ни за одну свою картину еще ни разу не получал.
То, что рассказал Фрэнк, кое-что проясняло. Но было несколько моментов, которые Павел мог уточнить только с помощью родителей Майлса Гутиерреса. А также полицейских, работающих в «Норт-Шор медикал сентер».
