Когда «Ариэль» ушёл из системы Плодовитых, Уиллу сделалось тревожно и странно. С каждым днём ощущение усиливалось. На четвёртый день полёта оно стало невыносимым. Страх и дурные предчувствия тошным комом лежали в животе, ныли в зубах, не давали спать.

Потому роботер не спал, когда на четвёртую ночь на край его шконки присел Хьюго.

– Уилл, я повозился с моими результатами и хотел бы посовещаться с тобой, – сказал физик.

– Прямо сейчас? – устало выговорил роботер.

– Так будет лучше всего.

– Но зачем посреди ночи? – спросил Уилл, заподозрив неладное.

Он глянул на верхние шконки. Там отсвечивал визор – Эми несла вахту. Остальные спали.

– Пожалуйста, – тихо попросил физик. – Я не ожидаю ответов, но то, что скажу, может спровоцировать появление инопланетных воспоминаний в твоём разуме. А это очень, очень поможет моей работе.

Он потупился, будто смущённый признанием.

После стычки в зале Уилл едва обменялся с физиком парой слов. Внезапный интерес к разговору выглядел крайне подозрительно. Однако нельзя игнорировать протянутую – пусть криво и неохотно – руку. Хьюго ведь страдал и мучился, погубив команду земного корабля.

Может, Хьюго захотел мириться ночью, чтобы не смущаться перед окружающими. Если отказать ему сейчас, может, он и не отважится попробовать ещё раз. А если убедить его, не исключено, что он поможет уговорить капитана и «Ариэль» повернёт назад.

– Хорошо, – неуверенно выговорил Уилл.

Хьюго улыбнулся.

– Тогда пойдём вниз, чтоб не тревожить остальных.

Спускаясь по лесенке, Уилл не мог побороть беспокойства и быстро проверил файлы памяти – нормально ли идёт запись? Если физик снова заблажит, лучше, если капитан увидит всё своими глазами.

Хьюго спустился, сел, привалившись спиной к стене. Уилл поступил так же. Сквозь пол ощущалась мелкая слитная дрожь гравитационного двигателя.

– И о чём же ты хочешь поговорить? – спросил роботер.

Хьюго опустил голову, закрыл глаза и произнёс:

– Я проверял и перепроверял, и пришёл к очень неприятному выводу: схема «звёздного ключа» неполна.

Он осуждающе глянул на Уилла. А тот подумал, что, наверное, не стоило тащиться сюда ночью вслед за полоумным гением.

– Моя первая оценка системы контроля гравитационного генератора оказалась точной, – выговорил Хьюго дрожащим голосом. – Там нет управляющих программ. Их загружают извне при начале работы.

Он выжидающе посмотрел на роботера. Тот не совсем понял, чего ожидает Хьюго.

– И откуда же они берутся? – нерешительно спросил роботер.

Хьюго тяжело, глубоко вдохнул.

– Теория даёт ответ, но я не могу в него поверить.

– И?

– По чертежам выходит, что данные будто бы поступают из вакуума. От естественного распределения поляризации квантов гравитации. Я впервые узнал о том, что кванты кривизны могут поляризоваться. Потому и столько промучился с теорией. Пришлось продвинуть галатеанскую науку, чтобы понять предназначение «ключей».

– И что здесь не так? – спросил Уилл.

– Что не так? – насмешливо спросил физик. – То, что получается, будто ядро галактики рассылает программы как Интернет-сервер. Ты попробуй только представить чёрную дыру в тысячи раз тяжелее Солнца, самый главный объект в галактике. А приходится верить, будто его сделали грошовой антенной на крыше дешёвой хибары и модулируют поле ради нашей пользы. Ну ведь невозможно! Будто смеются нам в лицо!

В глазах физика мелькнул гнев.

– Если угодно, у меня есть лучшее объяснение.

– Слушаю, – нерешительно выговорил Уилл.

– По-моему, инопланетяне действительно догружают программы во время работы прибора. Для того, чтобы цивилизация могла получить «ключ», её компьютеры обязательно устанавливают связь со звездой-приманкой. И, как мы уже видели, заражаются вирусом. Он отслеживает потоки данных и реагирует в соответствии с ними. Мы уже знаем, что и наши компьютеры, и компьютеры землян заражены. Надо думать, это участь всех, контактировавших с инопланетянами. Принимая во внимание то, что соорудить даже такой могущественный вирус намного проще, чем манипулировать ядром галактики, по «бритве Оккама», моё объяснение действительно лучшее. Ты согласен?

– Я понимаю твою логику, – медленно выговорил Уилл, которому совсем не хотелось соглашаться. – Но я не вижу, чем могу тебе помочь.

Хьюго нервно постучал пальцем по губе.

– Если принять гипотезу о вирусе справедливой, встаёт вопрос: отчего Преобразившиеся отказываются просто дать нам программы?

Хьюго посмотрел Уиллу в глаза.

– Ну не знаю, – замялся тот. – Наверное, чтобы сохранить контроль над техникой.

– Именно, – мрачно подтвердил Хьюго. – Естественно думать, что вирус контролирует также все системы корабля. Проще говоря, любая цивилизация, контактирующая с планетарным артефактом, заманивается посулами неограниченной мощи и увозит с собой технологию, по крайней мере, частично находящуюся под контролем инопланетян.

Да уж, не самое милое представление о Преобразившихся. Уилл не совсем понял, к чему клонит Хьюго, изображая инопланетян зловещей угрозой, и зачем ему преподносить роботеру свои теории.

– Другую развитую мной идею подарил мне ты во время нашей беседы в системе Плодовитых, – сказал Хьюго. – Предположим, что ты не солгал, и в самом деле при первом контакте поток данных направился в твою голову не по твоей воле.

– Хорошо, предположим, – пробормотал Уилл.

– Следующий логический вопрос: почему инопланетяне выбрали для контакта тебя, а не меня?

Уилл нахмурился и постарался выразиться как можно тактичнее.

– Как я уже упоминал в отчёте, я, по их мнению, именно тот образец человеческой самомодификации, который они искали.

– В самом деле? – осведомился Хьюго, жутковато оскалившись. – Я не в меньше мере продукт генетической модификации, чем ты. А если рассудить здраво, в большей. В гораздо большей. Твои модификации, возможно, обширней, но они дёшевы и несовершенны по сравнению с моими. У меня есть лучшее объяснение. Тебя выбрали для контакта благодаря твоему интерфейсу. Ты больше похож на машину, и потому тобой легче управлять. То, как использовали твою память, подталкивает к этому выводу.

Уилл посуровел. Он не для того пришёл сюда, чтобы выслушивать нелепые уподобления себя кукле. Ещё одна такая дерзость – и он уйдёт.

– А если они избрали для контакта самого слабого и податливого, то следует присмотреться к мотивам так называемых Преобразившихся и воспринимать все их истории в совершенно ином свете. Мне следует рассмотреть возможность того, что ты – наивная и беспомощная жертва чрезвычайно опасных инопланетян, целиком подчинивших тебя.

– Да, оно самое, – подтвердил Уилл.

Он встал и положил руку на перекладину лестницы.

– Мне следует винить себя самого, – признался Хьюго, скорбно качая головой. – Если бы не моё любопытство и жажда знания, ты бы не оказался в подобной ситуации.

– Спасибо за симпатию, – буркнул Уилл.

– Потому мне очень жаль делать то, что я собираюсь делать сейчас, – сообщил Хьюго, вынимая из кармана планшет и тыча в него пальцем.

– Что? – холодея, спросил Уилл.

Хьюго повозился с прибором и рассеянно заметил:

– Уилл, с тех пор как я выяснил, во что ты превратился, я искал средство, способное заставить живущего внутри тебя паразита поделится секретами. Я не хотел вредить ни тебе, ни кораблю. Это бессмысленно и опасно. Но ты сам дал мне средство: твой драгоценный архив.

Уилл сжал перекладину с такой силой, что побелели костяшки.

– Необыкновенный прибор, – заметил физик. – Надёжный до такой степени, что способен пережить многие миллионы лет без изменений. Но теперь он подсоединён к нашей сети и его деликатная внутренняя архитектура стала уязвимой. Сомневаюсь, что она переживёт скачки напряжения. В особенности, если подключить к ней главный энергетический канал от реактора.

Уилл впился глазами в лицо физика и одновременно послал сигнал в корабельную систему аварийного оповещения, чтобы предупредить капитана и изолировать архив.

Планшет Хьюго запищал. Физик улыбнулся.

– На твоём месте я бы этого не делал. Я принял меры предосторожности, не желая, чтобы нас потревожили.

Хьюго засопел. Его руки тряслись.

– Ты сейчас ответишь на мои вопросы самым удовлетворяющим меня образом, – выдохнул он. – Прежде всего, где остаток программы «звёздного ключа»?

– Это безумие, – выговорил Уилл, ощущая подступающую тошноту.

Он попытался мысленно отыскать блок, поставленный Хьюго на коммуникации. И нашёл не один, а десятки. Хьюго догрузил все системы в каюте многослойными оболочками, отсылающими любые запросы извне. Чтобы взломать их, нужны многие часы. А до того интерфейс роботера практически парализован.

– Я спрашиваю второй раз, – повысив голос, объявил Хьюго. – Где остаток программы «звёздного ключа»?

– Я не знаю! – выпалил Уилл.

– Неправильный ответ, – заметил Хьюго и ткнул пальцем в планшет.

Тот радостно отрапортовал:

– Целостность архива – девяносто процентов!

Уилл онемел от ужаса. Десятая часть шансов Галатеи выиграть войну только что превратилась в белый шум. Роботер двинулся к Хьюго.

– Без глупостей! – предупредил тот, качая пальцем.

Уилл понял, что надо делать. Связь с кораблём была лишь у планшета. Уилл швырнул в него аварийный код активации тревоги. Он не прошёл. Уилл загнал виртуальную модель прибора в личный узел и принялся бомбардировать всеми запросами, какие только мог придумать. Должно же хоть что-то подействовать!

– Мистер Моне, я предупреждаю в последний раз, – изрёк Хьюго, занося палец над планшетом. – Где…

Уилл кинулся на физика, схватил за кисть, придавил её к стене. Хьюго был сильным, но дни в мускульном баке сделали своё дело.

– Мистер Моне, и что вы собираетесь делать? – прошипел физик сквозь зубы. – Убить меня?

Наконец софт-атака принесла плоды: в каюте загорелся аварийный красный свет, завыла радиационная тревога.

Хьюго зарычал, вырвал руку и уже хотел ткнуть пальцем в планшет, когда сквозь люк влетела Рэйчел, схватила физика за руки, вырвала планшет и придавила ученого к стене.

Следующим в люке показался Айра.

– Мать вашу, да что здесь происходит? – заревел он.

– Капитан, всего лишь небольшие переговоры, – сообщил Хьюго.

Парадоксальным образом он сумел изобразить праведный гнев, хотя локоть Рэйчел сдавил глотку.

– Переговоры? – закричал Уилл. – Этот засранец пытался уничтожить архив!

Айра холодно глянул на Уилла. Роботер понял: капитан не слишком хочет везти архив домой. Капитан боится его.

– Рэйчел! – гаркнул Айра.

Она выпустила учёного. Тот начал прихорашиваться, будто взъерошенная птица.

– Капитан, посмотрите на записи камер, – благодушно посоветовал он. – Вы увидите, что мистер Моне первым напал на меня.

– Потому что ты хотел убить нас! – заорал Уилл. – Эта скотина заставляла меня сказать ему то, чего я не знаю!

– Капитан, я обнаружил, что мистеру Моне известен секрет «звёздного ключа», но мистер Моне не хочет делиться им, – сообщил Хьюго.

– Да ты, идиот, просто рехнулся! – заорал Уилл физику в лицо. – Что не так с ответом, который у тебя перед глазами? Так трудно поверить в то, что Преобразившиеся транслируют программу? Они могут перестраивать звёзды. Они сделали чёрную дыру, создавшую весь этот грёбаный узел! Какая разница между этой дырой и той, что в центре грёбаной галактики?

Самодовольная улыбка Хьюго слегка потускнела. Он не знал, что чёрная дыра узла – искусственная.

Ошалев от ярости, Уилл продолжал давить.

– Кретин, отчего, по-твоему, они с такой лёгкостью отдают схему «ключа»? Потому что без них «ключ» – ноль! Как и всё грёбаное человечество! Полный ноль!

Уилл отвернулся, красный, как репа, и обнаружил, что и капитан, и Рэйчел очень странно глядят на него. И тут дошло: физик не знал про дыру, потому что Уилл не упомянул про неё в отчёте о контакте с Преобразившимися. Было столько нового и так мало времени. А теперь второпях выболтал – и в самый неподходящий момент.

Капитан впился взглядом в Уилла. Рэйчел просто смотрела с грустью и сожалением. Уилл онемел, борясь с подкатившей дурнотой.

– Да вы только послушайте его! – прошипел Хьюго. – Он уже говорит не как человек! Знаете, что я думаю? Нет никаких Преобразившихся. Всё это ложь. Есть только жалкие уродливые останки жадных существ, погубивших свою звезду. Они ждали миллионы лет, пока явится кто-нибудь, похожий на их детей, годных на пушечное мясо, чтобы повторить заново чудовищный цикл грабежа и разрушения. Они нашли самого похожего – Уилла. Потому его и выбрали. А теперь они его тренируют! Капитан, они хотят армию роботеров! Программируемых людей, которых можно использовать для захвата человечества.

Хьюго посмотрел на лица перед собой и заорал:

– Не глядите на меня так! Если вы не можете этого видеть, вы – болваны! Глупцы!

Уиллу захотелось расквасить ему физиономию. Но, похоже, капитан решил заняться этим сам.

– Капитан, я не боюсь пострадать за правду! – глумливо выкрикнул физик. – Под угрозой всё человечество, и на вашем корабле – болезнь, способная уничтожить людей.

Его глаза лихорадочно блестели, на подбородке дрожала капля слюны.

Айра смотрел на него, раздувая ноздри. Но когда заговорил, его голос прозвучал на удивление спокойно, но дышал худшей и страшнейшей угрозой, чем любой крик.

– Доктор Вартиан, я предупреждал вас, – выговорил капитан. – Вы нарушили прямой приказ. С вами покончено.

– Капитан, я ни о чём не жалею! Я служу высшей цели! Делайте что хотите.

Капитан протянул огромную руку и деликатно похлопал Хьюго по щеке. Тот отпрянул, и, кажется, на мгновение по-настоящему испугался.

– А ты, – устало сказал капитан, обращаясь к Уиллу, – хочешь поделиться с нами сегодня ещё какими-нибудь драгоценными знаниями?

Уилл поглядел в непроницаемое лицо капитана и покачал головой.

– Ладно. Я хочу посмотреть на отчёты твоего маленького приключения. Отправь их на мой визор. Теперь я иду спать, а завтра, Уилл, у нас с тобой небольшая частная беседа.

Он значительно посмотрел на роботера и вскарабкался по лестнице.

Рэйчел стояла, с тревогой глядя на Уилла. Тот отчаянно захотел сказать ей что-нибудь, но не отыскал слов.

– Рэйчел, введите доктору Вартиану успокоительное второго уровня, – сказал капитан сверху. – Это приказ.

Она жестом приказала Хьюго лезть наверх, двинулась за ним и сказала Уиллу на прощание: «До завтра!»

Уилл ещё простоял с минуту в одиночестве, затем вскарабкался по лестнице, закинул себя на шконку и ушёл в личный узел – подумать и разрядиться. Там он расхаживал по комнате, матерясь во всю мочь виртуальных лёгких и ощущая себя полным кретином. Взрыв ярости там, в каюте, нисколько не помог делу. Чёртов стресс! Так нелепо сорваться!

Он уставился на каменную стену виртуального зала. Она никогда ещё не казалась настолько чужой. Где-то за нею прятались Преобразившиеся, наблюдая, слушая, вертя и управляя.

– Оставьте меня в покое! – заорал Уилл стенам. – Я думал, вы помогаете мне, но вы делаете только хуже. Как я могу в таком состоянии работать над вашим чёртовым архивом?

Он развернулся, чтобы выдать новую тираду другой стене, но обнаружил перед собой СОП.

– Ох! – воскликнул Уилл и отпрыгнул.

Сразу заколотилось сердце.

СОП – уродливый, неуклюжий, весь в перекрученных кольцах, искривлённых деревьях памяти, будто в сорной траве.

– Отлично! Вот, значит, ваш ответ? Ещё одна грёбаная головоломка? Кто я вам, лабораторная крыса? Ладно, я предлагаю сделку: я решаю – вы убираетесь к чёртовой матери из моей головы. Идёт?

Уилл не надеялся на ответ – и не получил его.

– Ну, отлично! – заявил он и театрально взмахнул рукой.

Если уж инопланетяне хотят от него нового подскока по команде перед тем, как заговорить, – пускай. Но потом он уж выскажет всё, что про них думает.

Как и следовало ожидать, новый СОП потребовал буквально прокрутить все умственные процессы сквозь мясорубку, чтобы синхронизироваться. Было ещё хуже, чем в прошлый раз. Но Уилл уже привык и не стал сдерживаться. Он слеплял воедино любые требуемые модули, не думая про то, зачем чувства группируются именно так и какое действие окажут на разум. Уилл слишком разозлился, чтобы обращать внимание на мелочи.

Меньше чем за час Уилл выстроил решение – уродливое, но под стать загадке. Он активировал код щелчком пальца, рыкнул «Поехали!» и бросился в него.

Он обнаружил себя на борту медленно плывущего звёздного корабля, вырезанного из астероида. Уилл возлегал на ложе и сквозь тактильный экран ощущал красоту чудесного нового мира впереди. Там уже было несколько городов – их плавники стройными рядами торчали над дюнами. Насколько же лучше старого мира! Уилл хорошо помнил его: бесконечные километры туннелей, вылизанных насмерть, с нижними уровнями, заполненными промышленным мусором.

Он теснее прижался к жене. Он не мог её видеть, но из сочетания других чувств мог представить, как оба выглядят.

– Уродливо, – сказал человеческий разум.

– Прекрасно, – сказал СОП.

Примитивные рудиментарные глазки, подобные паучьим, на тупых мордах с огромными зубами, приспособленными грызть. На месте ушей – носы, они же осязательные органы, большие перистые выросты кожи наподобие антенн у мотыльков. На лапах – широкие лопатовидные втягивающиеся когти. Эти существа родились в мире жарких подземных рек и лесов в толще известняка.

Жена заговорила. И снова Преобразившиеся использовали голос Рэйчел.

– Ты испытываешь стресс.

Кража дорогого голоса, такого высокого, красивого и неуместного в устах уродцев только добавила ярости.

– Да, чёрт возьми! И первое, что вы можете сделать, чтобы его стало поменьше, – оставить в покое её голос! Если думаете, что этим мне понравитесь, то чертовски ошибаетесь!

– Мы использовали голос желаемого вами сексуального партнёра не ради убедительности, а чтобы вы ощутили себя комфортней и стали внимательней.

– Желаемого сексуального партнёра? – пробормотал застигнутый врасплох Уилл.

Он никогда не позволял себе думать о Рэйчел таким образом.

– Вы же не станете отрицать, что желаете этого?

Уиллу хотелось отрицать, но как можно, если у Преобразившихся доступ ко всему содержимому головы? Нет, на такую наглость не хватит сил.

– Вы вызвали нас не для того, чтобы обсудить выбор партнёра, – напомнил голос.

– Нет! – воскликнул собравшийся с духом Уилл. – Вам доподлинно известно зачем! Мне надоело то, как вы вертите моим рассудком!

Он задёргался, закачался на мрачном ложе, колыхая своё длинное безволосое тело.

– Вы имеете в виду ощущение дискомфорта, не покидающее вас с момента ухода из системы Плодовитых? – осведомилась самка.

– Конечно, мать вашу, я про грёбаный дискомфорт! Прекратите, наконец!

– Мы не можем. Не мы его источник, а вы сами.

Уилл опешил.

– Это естественная тревога, возникшая вследствие правильной оценки ситуации, – пояснила самка. – Покидая систему Плодовитых, вы подвергаете риску будущее человечества.

– У меня не было выбора, – указал Уилл.

– Вы сами не вполне этому верите. Потому ваша тревога столь остра.

Уилл оскалил огромные резцы.

– Вы могли бы помочь мне! И нам не пришлось бы улетать.

– Вы полагаете, мы могли бы помочь вам убедить капитана Барона остаться в системе Плодовитых?

– Да!

– Вы ошибаетесь, – сказали Преобразившиеся. – Это ваша ответственность. Рассматривайте её как часть испытания.

– Это испытание заключается в том, чтобы по своему капризу решать судьбу цивилизации? – с презрением выговорил роботер.

– Практически так. Но это лучший способ, которым мы располагаем на данный момент. Когда вы активировали эту программу, мы приняли меры для вашего успешного функционирования при изменившихся обстоятельствах.

– Меры? Какие же? – спросил роботер, которому это известие совсем не понравилось.

– Их природа станет ясной, когда вы решите головоломку, предназначенную для их активации.

– Послушайте, ну вы же просто не поняли! – взмолился роботер. – Разве нельзя отложить всю эту мороку с испытанием? Позвольте нам сначала остановить землян!

– Вы не сможете их остановить, – сказала самка. – Капитан Барон ошибается, полагая, что добытых знаний хватит для спасения Галатеи.

– Но как… откуда вам знать? – пролепетал Уилл.

– Мы изучили в мельчайших подробностях иерархии группу, которую вы называете «земляне». Без посторонней помощи вы неизбежно проиграете из-за численного перевеса.

– Тогда взорвите Зуни-Дехел! – не унимался Уилл. – Ведь вы это можете!

– Эта опция рассматривалась нами, когда вы отыскали звезду-приманку, но испытание было сочтено лучшей опцией. У вас больше нет доступа к приманке. Более того, у вас нет доступа и к системе Плодовитых.

– Почему нет? – с ужасом спросил Уилл.

– Сегодня в тринадцать сорок три по корабельному времени запасы топлива на «Ариэле» уменьшились ниже порога, необходимого для возвращения.

Роботер онемел. Ну, Айра. Замолчать такое! Это же форменное предательство!

– А отчего вы не сказали мне?

– Мы выжидали, проверяя, хватит ли вашей природной озабоченности для того, чтобы обуздать инстинкт принадлежности к группе и повернуть, пока ещё возможно.

Уилл выгнул кряжистое, похоже на тюленье тело и вдавился в мягкое покрытие ложа.

– Что вы делали?

– Ваша мотивация оказалась недостаточной, – указала самка, игнорируя демонстрацию ярости. – Вы сами решили пожертвовать своим желанием остаться ради того, что посчитали благом для вашей социальной группы. Подобная тенденция присутствует у многих конструктивных видов, и потому мы не виним вас за неё.

– Но это безумие! – воскликнул Уилл. – Вы хотите, чтобы мы повернули, но медлите с сообщением об этом до тех пор, пока мы не лишимся возможности вернуться?

– Уилл, вы ошибаетесь, – лукаво заметила самка. – Мы не хотим и не понуждаем. Мы всего лишь советуем. Если бы хотели – мы бы заставили. Но нам интересен лично ваш выбор. Мы вмешиваемся лишь для того, чтобы дать доступ к знаниям и способностям, которые уже было решено дать вам. Вот два вопроса для раздумий. Первый: если бы рисковали лишь вы сами и могли бы решить всё в одиночестве, вы вернулись бы в систему Плодовитых?

– Конечно.

– Второй вопрос: чем вы готовы пожертвовать ради такой возможности?

Уилл замялся. Трудный вопрос.

– Мы советуем вам как следует задуматься, – сказала самка.

В голове закружилось – СОП завершал работу.

– Стойте! – закричал Уилл.

Слишком поздно.

Ребус переместил Уилла в каюту «Ариэля» так, словно выкинул с высоты. Уилл задрожал, хватая ртом воздух, уставившись в крышу шконки.

Хорошо хоть Эми не контролирует его медицинские данные прямо сейчас. Она бы неприятно удивилась. СОП оставил после себя лютую тошноту и слабость. Уилл лежал неподвижно, приходя в себя, и его рассудок затоплял страх.

Слишком поздно поворачивать. Значит, придётся действовать по плану Джона. Идти на Нью-Анджелес. По лицу покатился пот. Уилл попытался отереть его, и к ужасу обнаружил, что слишком слаб и не может двинуть рукой. Он прислушался к себе. Так и есть. Чёртова головоломка! Его терзала горячка. Вирус вернулся.

Он попытался заговорить, но смог выдавить лишь хрип и закричал по интерфейсу: «Помогите!»

И даже это ничтожное усилие оказалось чрезмерным. Уилл попытался отогнать дурноту, не смог и кубарем покатился в чёрное забвение.