Жил очень богатый и тщеславный человек. Был он так богат, что начал скучать. И однажды со скуки решил стать меценатом. Облагодетельствовал уже всех, но все еще никак не мог насытить свое тщеславие. И как только узнавал, что кто-то пожертвовал некую сумму денег на благое дело, то тут же мчался туда, чтобы дать больше, но не из желания помочь нуждающимся, а чтобы о нем говорили, чтобы его хвалили, чтобы его запомнили. И однажды он вдруг задумался о душе (и придет же такое в голову…) и решил пожертвовать кругленькую сумму на восстанавливающийся монастырь…

Ранним майским утром он сел с охраной в машину и поехал. Совсем было уже добрался, да вот незадача — дорога была закрыта на ремонт. Взял он кейс с деньгами и пошел пешком. Свита на расстоянии впереди и позади — охраняет, значит. Всего-то пройти квартальчик, и за углом откроются вожделенные врата. Вот уже и купола храмов видны, в голове мелькают картины, как его все хвалят, восхищаются, поют ему хвалебные песни и… вот незадача! В пылу самолюбования не смотрел он под ноги и банально поскользнулся на банановой кожуре. Результат — тяжелейший перелом ноги и больничная койка. Боль нестерпимая, несколько сложнейших операций, врачи только руками разводят.

Вот лежит он и хулит Бога: такой-сякой, нет Тебя, я хотел дело большое сделать, а Ты не мог корку с дороги убрать, ну и все в таком духе. Надо добавить, что лежал в очень дорогой больнице, где было два суперсовременных оборудования для лечения переломов, подобных тому, что был у него.

И вот к нему подселяют соседа: старичок — Божий одуванчик, какого-то шишки влиятельного папа. Дедушка из самых что ни на есть простых людей. Ходил по грибы, провалился в яму и сломал ногу, а сынок его в эту клинику и определил. Вот лежат они вместе. Старичок скромный, разговор не начинает. Навязываться, стало быть, не хочет. А богач наш злится, что палату с кем-то делить приходится, и тоже беседу не заводит. Да и гости к старичку странные какие-то приходят — помногу, да говорят о чем-то тихо-тихо. Любопытно, да и скучно. Уж который месяц на растяжке мается. Вот и начали они мало-помалу общаться. Сначала меценат все о себе да о себе рассказывал, а старичок нет-нет, да и слово вставит. А слово такое, что думает над ним бизнесмен потом до-олго. И так получилось, что через какое-то время уже сам богач стал старичка вопросами засыпать. Ну прилип просто. А дедушка тот архимандритом оказался. Из того самого монастыря, куда наш богач миллион нес.

К выписке изменился наш меценат необыкновенно. Пересмотрел всю жизнь свою, все, что делал, как жил, что думал. И деньги в монастырь тихонечко передал. Только архимандрит один и знал, от кого они. И обещал после выписки приехать в монастырь на говение.

И совсем не знал он, что тогда, под свежей зеленью лип поджидал его за углом матерый налетчик. Все было продумано до мелочей: и якобы ремонт дороги, и способы обезвредить охрану, и машина наготове… Меценату пулю в лоб, деньги под мышку — и прощай, столица! Было продумано все… кроме банановой кожуры.