Глава двадцать четвертая
Хлоп глазами – темнота
Хлоп – туман
Хлоп – свет, тусклый и далекий
Хлоп – теперь немного ярче
Хлоп – сияющий, ослепительный
Хлоп – наверное, прожектор
Хлоп – наверное, смотрю на солнце
Хлоп – похоже, сейчас ослепну
Хлоп – мне слепит глаза
Хлоп – мне СЛЕПИТ глаза
Хлоп – это…
<вдох>
Я жадно хватаю воздух, словно всплыла на поверхность, пробыв под водой слишком долго. Заслонив глаза от слепящих фар поезда, спотыкаясь о металлические рельсы, добредаю до стены и облокачиваюсь.
Нужно время, чтобы сориентироваться на местности. Я в тоннелях Центрального вокзала, прямо на путях поезда на холостом ходу… вымышленного поезда. Если собраться, я его не увижу. Не думай вне рамок. Вспомни, что их просто нет. Концентрирую внимание на дыхании, затуманивается взгляд. Никакого давления, переживаний, ничто не запирает, ничто не сдерживает.
Исчезает поезд.
Тают стены.
Я стою в плотном сизом тумане из того сна, в котором впервые увидела Уэса. Еще до «Дексида». В ту ночь я пыталась убить Джиджи. Вокруг ничего, кроме подернутой дымкой пустоты, которая когда-то наводила на меня скуку. Скуку! Что бы я сейчас только не отдала за столь дежурную жалобу.
Пробираюсь сквозь небытие, как вдруг замечаю какой-то отблеск справа перед собой. Дверь. Светится, чуть мерцает. И еще одна напротив, слева, а еще одна позади. Целый коридор сновидений, которые только и ждут меня. Уэс накачал всех этих людей. Сколько их здесь? И где он сам? Где Тесса?
Тесса. Привязать надо было. Почему я не попросила Грейди ее привязать? Я так умоталась, все мысли были только об Уэсе. Если бы я не забыла, Тесса была бы в безопасности. Я смотрю на мерцающие вокруг двери. Но это не спасло бы остальных. Что приготовил им Уэс?
Останавливаюсь у ближайшей двери. Выцветшего коричневато-красного цвета, полуприкрыта. Руки сами тянутся к ручке, но я останавливаюсь на полпути. Воздух вокруг накаляется, туман сгущается. Нос щекочет непонятный запах… Какая-то гниль, что ли? Уши закладывает от низкого рычания.
Меня пробирает первобытный страх, и железнодорожный вокзал – вокзал Уэса – восстанавливается сам собой. Я внутри вагона, но не во сне, смотрю прямо в изуродованное лицо голодного Головешки.
Пячусь назад, утыкаясь в стекло раздвижной тамбурной двери. Головешка смотрит прямо на меня, заглядывает в душу и щерится. Все кончено… Некуда идти, негде спрятаться… Я в миллиметре от монстра, который может помешать мне остановить Уэса. Не будет даже шанса попытаться… К нападению я готова.
Но Головешка меня не хватает.
Он фыркает носом, как лошадь морозным утром. А потом встает на посту в дверях, ведущих в сон.
Пронесло…
Но почему?
Почему он меня не сожрал, не остановил, пока я не добралась до какого-нибудь сновидца? Я стою в коридоре вагона и наблюдаю, как Головешка обходит дозором этот сон. Каждый раз проходя мимо двери, он отмечает, что я еще здесь, но не делает и шага в мою сторону. Он играет от обороны, удерживая ее линию. Защищая сновидца, он ждет кого-то более опасного, чем я.
– Только не это, Уэс, – шепчу я. – Сколько таблеток ты принял?
Я оглядываю поезд и хватаюсь за голову. Вагон пуст. Ни единого пассажира. Везде валяется мусор, бумажки, стены изуродованы граффити. Это не тот знакомый мне блестящий вагон. Это место отравлено. И я бегу вперед.
Прохожу мимо дверей в купе. Некоторые из них закрыты, но большинство либо приоткрыты, либо настежь распахнуты. Внутри открываются разные картины. Но все с участием ребят из моей школы.
В одном купе Триша Голдмарк удирает через обледеневший лес от окровавленного маньяка, в другом – любовь моей юности, точнее, шестого класса – Денни Крингл разгуливает по кишащему крокодилами болоту. Напротив рыдает Криста, продававшая выпечку, а какой-то мутант, пакуссвинья-женщина, один за другим пихает ей в рот шоколадные кексы. По вымазанному шоколадом лицу текут слезы. И тут в проеме двери, ведущей в кошмар, появляется Головешка.
Кошмары – вот что творится кругом. Кошмары, потому что во снах присутствуют Головешки, их порочное естество заражает подсознание спящего. За это тоже стоит поблагодарить меня и Уэса…
Уэс. Где же он?
Выкидываю все мысли, стараюсь не фокусировать зрение, смотреть сквозь поезд. Краем глаза вижу рядом какое-то свечение, оно отплясывает как во сне Джейми. Оборачиваюсь в надежде, что оно приведет меня к Уэсу, в надежде, что оно поможет понять, зачем он все это делает.
Не успеваю и шага сделать, в бесплотном тумане материализуется какой-то предмет, появляется… рука. Она толкает меня в грудь. Я падаю на землю с громким «ой». Стены поезда внезапно возвращаются на место, запирая меня, и в этот момент замечаю Уэса. Он становится рядом со мной на колени, пока я перевожу дух.
– Ты пришла! – пылко говорит он.
– А у меня был выбор? – скрипя зубами, спрашиваю я.
Рывком сажусь, придвигаюсь поближе ко сну Кристы, Головешке и всему прочему. Хочу увеличить расстояние, насколько это возможно, между собой и настоящим чудовищем.
– Сколько людей ты накачал, Уэс?
– Не считал, – пожимает он плечами. – Я отдал это на откуп печенюшным богам. Но постарался, – добавляет он лукаво и игриво, – чтобы пара важных гостей приглашение получила точно.
На его лице появляется озорная ухмылка, и я прихожу в бешенство.
– Сколько сама съела, пока поняла?
Молчу.
Его когда-то волнующая меня, но теперь лишь раздражающая ухмылка все шире.
– Да ладно, Сара. Признайся. Ты рада здесь оказаться. Ты хотела прийти. Тебе нравится здесь быть. Быть со мной…
– Я здесь не ради тебя, – цежу сквозь зубы.
Его бесконечный рефрен уже достал. И хотя я успеваю закрыть рот, не назвав имени, вижу, как в его глазах мелькает догадка. Вот дура.
– Тесса! – у него вырывается радостный крик. – Так здесь Тесса?
– Нет, – вру я.
Усмехнувшись, Уэс начинает осматривать двери.
– Интересно, как к ней попасть?
Накатывает до боли знакомая паника.
– Уэс, не трогай ее!
Бесполезно.
– Прям музыка для души! Формально ведь это ты дала ей печенья с начинкой. Не я. То есть попала она сюда исключительно по твоей вине. – Он поворачивается ко мне лицом. – Но если хочешь, можем договориться.
– Как? – напрягаюсь я.
– Я обменяю всех этих беззащитных бедняжек – обещаю: ни один волосок не упадет с их невинных головок, – если уступишь мне Тессу. – Его глаза теперь как щелочки, улыбка исчезает. – Я брошу ее посередине неосвещенной магистрали в четыре утра, а может, она будет пить касторку, литр за литром, пока не лопнут все кровеносные сосуды в выпученных глазах. Я буду пинать ее спящее тельце, буду делать все, что в голову взбредет, а ты и пальцем не пошевелишь. Смотреть разрешаю.
– Да пошел ты! – кидаю ему я.
– Повторяешься, – огрызается он в ответ.
Смотрит на меня свысока, вместо страсти в глазах омерзение.
– Пришло время двигаться дальше. У нас, конечно, все было прикольно, но воображения тебе не хватает. Досадно… Я мыслю широко, а ты циклишься на какой-то ерунде. Как там Эмерсон говорил? «Бессмысленное постоянство есть признак скудости ума».
– Точно, – презрительно усмехаюсь я. – Потому что я не собираюсь калечить людей ради забавы. Знаю, мамочка с отчимом тебя не сильно любили, но не находишь, что крушить все на своем пути немного банальный способ поистерить по этому поводу?
– Господи, какая зануда!.. – Он разворачивается и идет по проходу.
Вскакиваю на ноги и спешу за ним. Если больше нет вариантов, то хотя бы его приторможу. Чем больше я удерживаю его внимание, тем меньше времени у него остается на то, чтобы найти Тессу.
– Что, если это не ты, Уэс? Что, если ты так себя ведешь из-за «Дексида»? Я помню, какие странные были ощущения после того, как мы приняли четыре таблетки. Я была не в себе. Лекарство повлияло на способность мыслить здраво. Я хотела сделать такое, чего никогда бы…
– Опять за свое? – Он резко тормозит, и я врезаюсь в него. – Это твоя проблема, не моя. У тебя плохо усваивается лекарство, а я тут при чем? Я хорошо себя чувствую. Даже отлично! – Он качает головой. – Знаешь, Сара, мне нравилась именно ты. Разве сложно понять, что я – это я, просто в тысячу раз лучше. Я чувствую себя потрясающе, и в этом нет ничего плохого.
Он заглядывает в какую-то дверь.
Тессы там нет.
Это похоже на русскую рулетку: выжил еще один круг, но пуля неотвратимо приближается ближе. Ее встреча с тобой лишь вопрос времени.
– Ты рассуждаешь как наркоман, – замечаю я.
Уэс продолжает идти по коридору.
– Можно трепаться сколько угодно, ты же понимаешь. Правда в том, что мне плевать на этих людей. Тупых, слабовольных. Кстати, когда мы проворачивали нашу маленькую месть, ты тоже так считала.
– По-моему, идею подкинул ты, – парирую я.
Он заглядывает в очередную дверь, и я задерживаю дыхание, но потом вижу, что там какая-то заучка из десятого класса бежит через библиотечные полки, а сверху падают тяжеленные тома.
– Но хотела этого ты! – отвечает он. – Они опозорили тебя, ты опозорила их. Око за око. И будь честна хотя бы сама с собой: тебе понравилось.
Я вспыхиваю. Как ни прискорбно, но Уэс прав. Можно, конечно, сказать, что меня ослепила страсть, но кого я обманываю? Дело не только в чувствах к Уэсу. А в контроле. В силе.
Он успевает дойти еще до одной двери, а я понимаю, что зря трачу время, стоя на месте.
Хочу догнать его, но он уже идет обратно. Из дверного проема на него рычит Головешка, но порога не переступает. Уэс хохочет.
– Видишь? – говорит он. – Как я и сказал, Головешки сделали выводы. Фокус с Джейми научил их уму-разуму. Они не горят желанием попадать в спящего, ни умышленно, ни случайно. Но нас-то им надо остановить. Поэтому теперь они держатся поближе к своим воспитанникам, а не бегают за нами. Просто класс!
Он подходит к двери. Напротив него, но по ту сторону, Головешка. Уэс прав. Монстр не предпринимает никаких попыток его схватить.
– Видишь? Вот как с ними можно справиться. Прими достаточно «Дексида», накачай достаточно людей, и эти чудовища будут нести караул внутри сновидений.
– Ты хочешь сказать, по одному Головешке на сон? – не могу удержаться я. – И они в нем сидят? Что бы ни произошло?
Кивая, он показывает на металлический порожек на полу, который создает своеобразную границу между вагоном и сном.
– Пока не пересеку порог, они за мной не погонятся. Остается лишь ждать. Когда Уродец будет обходить владения дозором и отойдет от двери, проскользнуть в сон и первым добраться до спящего человека. Не так и сложно, когда один на один. Если я за раз иду только в один сон, там нужно справиться только с одним Головешкой – никто ему на помощь не придет. Потом я помогаю монстру упасть в сновидца, и хлоп! Можно вычеркивать. И так одного за другим. – Он улыбается прямо в морду чудовищу, подначивая его. – Вот прикольно!
Смотрю на сердито рычащего монстра. Он так хочет заполучить Уэса, что еле сдерживается. Если бы его сюда выманить… выманить всех и сразу. Но как?
Уэс важно вышагивает к следующей двери.
– На этот раз не я подопытная крыса. А они. А я провожу эксперимент. Вот мое призвание. Цель всей моей жизни. Понять этот бескрайний неведомый мир, раз уж я стану тут королем. Привнести порядок и обеспечить контроль над хаосом. Раскрыть…
– Эй, Уэс, – прерываю я. – Знаешь, почему так хочется угробить твою жалкую задницу? Чтобы не слышать фигню, что ты несешь.
Я резко наклоняюсь к ближайшему сну и просовываю руку в открытую дверь. Головешка, который стоял в дозоре, внезапно получает свободу передвижения, и клянусь, его нелепое изуродованное лицо улыбается.
Чудовище, выбираясь из сна, с грохотом вываливается из купе, неуклюже плюхается на пол вагона. Уэс оглядывается назад и застывает от удивления, но потом страх дает ему под зад. Головешка поднимается на ноги и ревет.
Уэс бежит. Я не отстаю.
Я следую за ним по вагону и по пути засовываю руку, ногу, локоть внутрь, выпуская Головешку за Головешкой, Головешку за Головешкой. Сначала Уэс слишком занят, спасая свою шкуру, и не понимает, что происходит. Когда до него доходит, мы уже пробежали второй вагон и половину третьего. Тут он останавливается и хватает меня. Мы падаем в открытую дверь и вываливаемся в…
Кабинет.
Без каких-то опознавательных знаков.
Абсолютно стерильный.
Лампы дневного света дают чуть желтушный отблеск. За каждой партой сидит ученик и пишет тест. В проходах между рядами несет службу кадровый состав школы, провоцируя любителей посписывать доставить им удовольствие. На доске три буквы: S. A. T. Это тест на проверку академических способностей.
Сон выглядит довольно безобидно, в отличие от кошмаров, с которыми я сталкивалась в других купе. Но потом в центре всего действа замечаю Зверя Бутховски, старшего брата Грейди, за партой под самой яркой лампой. В тесте ни одного ответа, и он весь мокрый от пота. В прямом смысле весь, я очень хорошо это вижу. Вконец растерявшийся Зверь сидит и пишет тест абсолютно голый.
Я заливаюсь краской: неловко и за спящего, и за себя, но тут замечаю сбоку движение. С дальнего конца кабинета несется Уэс, прямо на Зверя. Я отталкиваю какого-то учителя при исполнении и перелезаю через крышку парты. Всего за секунду до Уэса я добираюсь до Зверя, но мне этой секунды хватает, чтобы запрыгнуть в его тело первой.
Шших.
Хлоп.
В комнате Зверя горит свет. Он заснул прямо за письменным столом. Чтобы взбодриться, я тру глаза, отъезжая назад в кресле на колесиках. Распахиваю дверь, бегу по коридору в спальню напротив.
– Эй, дверь закрыта не просто так, – говорит Грейди, когда я, то есть Зверь, силой пробиваюсь к нему.
– Фиксируй Тессу, – приказываю я тоном, по крайней мере, на две октавы ниже собственного.
– Сара? – Грейди переводит взгляд с брата на мое бездвижное тело рядом с Тессой, и его кожа становится бледной как снег.
– Конечно, я буду рядом, – запинаясь, убеждает он.
Я трясу головой Зверя.
– Нет, в прямом смысле зафиксируй. Свяжи.
Он недоуменно пялится на меня.
– Справишься, Грейди? – настаиваю я. – Ну?
– Да. Конечно, справлюсь.
– Отлично. Теперь бей меня, то есть Зверя, и тоже вяжи.
– Чего? – он с ужасом смотрит на меня.
– Это единственный способ покинуть тело, – объясняю я. – И не говори, что никогда не хотел вмазать своему братцу.
– Да, но… Сара, стой. Еще кое-что.
– Что? – нетерпеливо спрашиваю я: мне надо возвращаться на вокзал.
– Когда ты ушла, я тут думал…
– Некогда думать, Грейди. Бей!
Он быстро тараторит:
– То, что вы с Уэсом одинаково отличаетесь от других, не значит, что вы похожи. Даже если «Дексид» выявил общие способности, он не указывает, как ими распоряжаться.
– И что это значит?
– Вы оба под кайфом, но дороги у вас разные.
– Слишком образно, – предупреждаю я. – Давай ближе к тактике боя.
– Уэс – наркоман, – ляпает Грейди. – Организуй передоз.
Хлоп!
Слова Грейди теряются где-то между телом Зверя и его сном. Лежу на полу рядом со спящим, но не припоминаю, чтобы Грейди меня ударил. Потом доходит, что произошло.
Теперь внутри тела Уэс. Он впрыгнул и выпихнул меня, так же, как я в ту ночь, когда мы навещали Джиджи.
Голый Зверь, одержимый Уэсом, носится по кабинету из своих кошмаров, стукается о парты, подминает под себя стражей порядка и наскакивает на студентов. Я съеживаюсь от одной мысли, какой ущерб в реальном мире от этого почти двухметрового полузащитника, но тут он замирает и оседает на землю. Из него вываливается Уэс, и я улыбаюсь.
Грейди только что тюкнул своего братца. Однозначно.
Сквозь двери рвутся полдюжины спасенных из других снов Головешек, времени на раздумья нет. Уже на ногах, уже бегу. Собираюсь, размываются все очертания, осматриваюсь в этом тумане, вижу впереди зону еле заметного свечения. Это, наверное, выход. Довольно скоро рядом оказывается Уэс. Он совсем не дурак. Может, он и не в курсе, как я до этого додумалась, зато точно знает, куда я направляюсь. Распахиваю дверь в кладовку, где хранится уборочный инвентарь, и мы покидаем этот сон.
Возвращаемся в грязный вагон, но Головешки наступают на пятки. Уэс летит по коридору, краем глаза заглядывая в каждую дверь. Четыре купе он уже пробежал, как вдруг цепляется за что-то взглядом и останавливается. Смотрит на меня, расплываясь в улыбке. Озорная ухмылка, опасная, от нее пробирает до глубины души. Бог мой, пожалуйста, только не Тесса!..
Он впрыгивает в сон.
Я следом.
Здесь уже не неоновый сон Зверя. Этот – темно-синий, темный и мрачный. Чтобы к нему привыкнуть, я моргаю, и передо мной открывается невероятный вид. Это же клиника, моя клиника, место, где все началось… Я бегу за тусклыми огоньками, беспорядочно мерцающими то тут, то там. По коридору с палатами и смотровыми. В кроватях стонут зомбированные люди, а безликие лаборанты равнодушно выполняют бессмысленные поручения: снимают жизненно важные показатели, читают распечатки, вносят данные. Снова и снова.
Позади эхом разносится вой. Я не останавливаюсь, понимая, что Головешки уже близко. По пути просматриваю каждую комнату, гадая, в чей попала сон и где найду Уэса, как вдруг меня кто-то высвистывает. Иду на звук в комнату для персонала и вижу Уэса в паре футов от Джоша Моврея.
– В любую секунду появятся Головешки, – говорит он. – Но если мы выставим Джоша как кеглю в боулинге и вовремя уберемся с дороги, он получит по заслугам, а мы сбежим. – Уэс беспечно улыбается. Я сжимаю руки в кулаки. – Так ты со мной? Или, вся такая благородная, пойдешь ко дну ради извращенного засранца?
Тупиковая ситуация. Как ни крути. Можно спастись, проявив крайнюю степень лицемерия, то есть мою суть, по мнению Уэса, чего он и добивается. Или меня изгонят из царства сновидений, и я очнусь парализованной, без единого шанса помочь Тессе.
– Если бы не Джиджи, этот злодей сделал бы с тобой кое-что и похуже, – хитро напоминает Уэс. – Ты знаешь, как прекрасна месть! И давай начистоту. Поллианна – не твое амплуа. – Внезапно меняя тактику колких комментариев, он спокойно и проникновенно добавляет: – Сделай выбор по совести, Сара. Даже если он не самый правильный.
Бросаю взгляд на дверь, которая дребезжит от тяжелых надвигающихся шагов. Этот путь ведет прямо в руки Головешкам, я не смогу защитить Тессу, не смогу справиться с Уэсом. Но даже если откажусь подставлять Джоша, Уэс впрыгнет в его тело или бросит Головешкам. А сам сбежит.
Я смотрю на Джоша. Ему не поздоровится при любом раскладе. И жуткая правда в том, что мне плевать на него. Уэс прав. Если быть с собой абсолютно честной, мне даже приятно осознавать, что в конце концов Джош будет наказан за свои грехи.
Проблема выбора не в Джоше. А во мне. Киваю головой, смиряясь с фактом, что неверные решения и темные делишки не совсем заслуга Уэса. Я руку тоже приложила. Теперь пришло время все остановить.
– Отлично, – говорю я, направляясь к Джошу, а Головешки уже штурмуют комнату. Глаза Уэса блестят от удовольствия: я сдалась, и он кайфует. Столкнуть меня с моей истинной природой – это здорово, но заставить меня проделать такое самостоятельно – еще лучше. Но как верно подметил Грейди, Уэс не все знает… Не доходя до Джоша, я делаю крутой поворот и бросаюсь в тело своего соперника.
Расслабляю зрение
дыхание
разум
и освобождаюсь от сна
освобождаюсь от правил
потому что знаю: никаких правил нет.
Мы падаем навзничь, проваливаемся сквозь пол, летим прямо в этот туман, где нет ни стен, ни правил…
С минуту мы летим в пустоте, и я наслаждаюсь. Такая свобода, такое раздолье! Была бы одна, падала бы в этом небытии хоть всю ночь. Но я не одна. Уэс впивается зубами мне в плечо, я теряю контроль, и мы впечатываемся в землю.
Снова в поезде, снова играем по правилам, которые придумал Уэс. Он сразу на меня набрасывается, и мы сцепляемся. Уэс хватает меня за кисть, выворачивает руку за спину. Взревев, я тычу мизинцем ему в ухо. Он вопит от боли. Потом наматывает пряди моих волос на обе руки и приподнимает голову. Я пинаюсь, пытаюсь его укусить, но Уэс впечатывает мою голову в пол вагона, и схватка закончена. У меня пропало боковое зрение: вижу только, как он уволакивает свое тело в противоположную от меня сторону. Сначала медленно, потом, набирая скорость, удирает по длинному узкому коридору в следующий вагон.
Слышу низкий рык. Монстры нас унюхали. Поднимаюсь на ноги и мотаю головой, чтобы избавиться от звона, который слышу то в одном, то в другом ухе. Зрение возвращается. Я неуклюже плетусь по проходу, пытаюсь устоять на ногах, крепко цепляясь за сиденья, потом начинаю медленно ковылять за Уэсом уже без опоры. Воздух позади сотрясается от кряхтения, ворчания и урчания, но я не оборачиваюсь.
Около раздвижных дверей вижу яркий свет. Как бы Уэс ни старался, меня не провести. Я всегда его найду.
Он исчез в чьем-то сне, но я тут как тут. Измотанная и побитая, но полная решимости, споткнувшись, я падаю головой вперед в какую-то…
Листву.
Хрупкую.
Хрустящую.
Густую.
Листья падают со всех сторон. Прилепляются к одежде, путаются в волосах. Приподнимаюсь на локтях и, отряхиваясь, понимаю, где нахожусь. В природном заповеднике позади футбольного поля Хорсменов. Там, куда я отправила Тессу.
В ее сне.
Поднимаю себя на ноги, начинаю искать подругу, понимая, что где-то рядом Уэс. Натыкаюсь на булыжники, корешки, галечные тропинки. Отчаяние растет, и я все более неуклюжа: падаю, обдирая ладони с коленями. Знаю, что ждет меня, и боюсь.
К свисту ветра примешиваются рычание и вой. Наступают Головешки, а я не могу понять, насколько они близко, сколько их. Но это не важно, лишь бы первой добраться до Тессы и Уэса.
Потом…
Деревья редеют, и я попадаю на полянку.
Посередине сидит Тесса.
Рядом стоит Уэс.
Заговариваю с ним, но все бесполезно.
Он прыгает
прямо
в ее
тело.
Со всех ног мчусь к Тессе и беспомощно смотрю, как она навзничь падает на землю. Глаза стекленеют, тело начинает дергаться, потом дрожит, потом бьется в конвульсиях. Кажется, что у нее ужасный эпилептический припадок. Но Тесса не встает. Лежит на спине, корчится и больше чем на тридцать сантиметров ни в одну сторону не двигается.
Облегченно вздыхаю. С Тессой все будет в порядке. Грейди ее связал. Уэс ничего не сможет сделать с ее телом, он даже стукнуть себя не в состоянии, чтобы вернуться сюда. Попался в ловушку.
Пара секунд, чтобы передохнуть. Настроиться на непростое решение, которое я уже приняла. Единственное, что мне осталось…
Сижу рядом с извивающимся телом лучшей подруги, пока в конце концов она не замирает. Догадается ли Уэс, что его ждет? Может, он вынашивает какой-нибудь план? Или смирился с судьбой?
Ворчание и рычание становятся громче: на полянку выходят Головешки. Не знаю, сколько их, привлеченных кошмарным количеством «Дексида» в крови Уэса. Кажется, что им нет конца. Они повсюду, они вокруг нас.
На меня движется, вздымаясь, полчище Головешек, а я наклоняюсь к Тессе и шепчу ей на ухо:
– Уэс, прости меня! Я бы хотела, чтобы конец был другим…
Впрыгиваю в тело подруги и выталкиваю Уэса.
Открываю глаза, лицо пылает. Грейди уже занес надо мной тяжеленный фолиант. Командую: «Бей! Быстрее». Он с испугом смотрит на меня, судорожно сглатывает и опускает энциклопедию…
Возвращаюсь в кошмар своей лучшей подруги, и уши закладывает от мучительного крика. Через секунду понимаю, что кричу не я. Оглядываюсь и вижу Уэса, запутавшегося в толпе Головешек. Он вырывается, но круг смыкается лишь плотнее и плотнее.
В голове всплывает: «Передоз».
На секунду встречаюсь глазами с его диким взглядом. А потом и меня окутывает ледяное объятие Головешки, и мы оба растворяемся в темном небытии голодных парализующих чудовищ…
