Хорошая Джейн и плохая Джейн
– Когда Мил наконец отпустил меня, я вышла на улицу и стояла там, дыша всей грудью, пока не поверила, что действительно нахожусь на Вегас-Стрип, а не на огромной муравьиной ферме «Апартаментов Маджетта». В конечном итоге убедило совсем не качество воздуха, а огромное количество туристов: даже организация, полагаю, не могла себе позволить такую массовку.
Был поздний вечер. Насколько поздний, было труднее сказать, но это не имело значения: меня ждала работа. «Паноптикум» подтвердил, что Джон Дойл находился в своем номере в «Венецианце». Пришло время нанести ему визит. Я влилась в поток пешеходов, направлявшихся на север, мимо «Казино Рояль» в фальшивый Дворец Дожей.
Толпу туристов внутри отеля разбавляли клоуны – белолицые итальянские мимы и арлекины. Никто из них не встречался со мной взглядом, но я знала, что они наблюдают, когда двинулась в сторону торговой галереи на Гранд Канале, проходящий мим поймал меня за локоть, развернул и подтолкнул назад к эскалатору. Я спустилась на нижний уровень и нашла вестибюль отеля, где рыжий коридорный, чьи длинные волосы были зачесаны под клоуна Бозо, ждал, чтобы подсунуть мне карточку-ключ.
Только сев в лифт, я действительно позволила себе подумать о том, с кем собираюсь встретиться. Достала пистолет ЕП и дважды проверила, что переключатель находится на отметке «нарколепсия». «Не прикасайся ни к какому другому оружию», – напомнила я себе.
Лифт прибыл на верхний этаж. Я отыскала апартаменты Дойла и, открыв дверь картой-ключом, прошла через холл, который был больше иных номеров в отеле. Стены и потолок отделаны зеркалами, пол выложен полированным мрамором, так что куда бы я ни смотрела, повсюду видела бесконечных Джейн, сжимавших бесконечные пистолеты, из которых ни одна не решалась выстрелить.
Я проследовала до конца холла в огромную гостиную с еще большим количеством блестящих поверхностей: очередная зеркальная стена, окно от пола до потолка с видом на Стрип, ассорти из стеклянных и мраморных столешниц и шкафов. Но только взгляд мой притягивало тело на полу: кровь растеклась во все стороны и уже начала подсыхать и тускнеть.
Горло Джона Дойла оказалось перерезано, а все лицо, ладони и грудь покрывали рваные раны. Его ноги были подогнуты, будто тот стоял на коленях, прежде чем повалиться на спину. Мысль о том, что он умер, моля о пощаде, уж точно не разбила мне сердце, но то, что его допрашивали, явно было проблемой.
Я нашаривала коммуникатор в кармане, когда почувствовала какое-то движение в комнате. Посмотрела чуть выше и увидела то, что приняла за оптический обман, отражение в стеклянной стене: вот я над трупом Дойла, а наверху и чуть позади, на потолке, вторая Джейн. Я обернулась и задрала голову – так и есть, плохая Джейн стоит на потолке, а ее куртка и волосы свисают вниз, словно гравитация изменилась только для нее одной. «И снова здравствуйте», – сказала она и, пока я пыталась разобраться в ситуации, потянулась, схватила меня за голову обеими руками и резко крутанула.
Я очнулась в кресле, лицом к зеркальной стене, полностью парализованная. Тело Дойла лежало у моих ног, а пистолет ЕП – на столе справа, легко доступный, если бы только я сумела дотянуться. Плохая Джейн была позади меня, теперь она стояла на полу, как нормальный человек, только все равно ненормальный: пока я глядела на нее в зеркало, она продолжала мерцать – исчезать и снова появляться, как там, на стоянке.
«Как шея? – спросила она, затвердев на некоторое время, и прижала свою холодную ладонь к моей яремной вене. – Надеюсь, не перестаралась. Фил был бы в ярости, навреди я тебе».
Дотянуться я не могла, но могла говорить: «Что ты такое, черт возьми?»
«Не узнаешь своего злобного близнеца? Или ты об этом? – она подмигнула и пропала, ее голос раздался из ниоткуда. – Это наркотики, Джейн».
«Ты меня накачала?»
«Не тебя, гений. Себя. – Она вернулась, присела сзади, положив подбородок мне на плечо. – Теория измененного состояния, Джейн. Припоминаешь?»
И я вспомнила.
Теория измененного состояния была наследием из Беркли. Должно быть, та Джейн тоже туда ходила. Мир тесен.
– Что такое теория измененного состояния?
– Тупая наркоманская идея о взаимозависимости сознания и реальности. Был там сумасшедший парень, пережиток эпохи детей цветов, болтался все в кампусе. Он доставал отличную дурь и готов был ею делиться, но это как с Армией Спасения – прежде чем получить бесплатный суп, вы должны выслушать проповедь. Так что этот парень без конца прогонял свою теорию, что всякий раз, когда изменяешь свое восприятие реальности, реальность по-другому воспринимает тебя самого или что-то в таком роде…
– Если накуриться, меняются законы физики?
– В двух словах, да. И не нужно мне объяснять, что по этой безумной логике люди прыгают с крыши, думая, что они умеют летать. Но тот парень, он долго совершенствовал свои гипотезы, и если бы ты стала напирать на то, что гравитации все равно, как на нее смотрят, он сказал бы, что все дело в неполном соответствии. Сознание куда податливее истины, и поэтому надо очень сильно изменить восприятие, чтобы хоть слегка трансформировать реальность. Другими словами, обычной дури недостаточно, чтобы творить магию. Но он утверждал, что есть вещества, гораздо мощнее, он называл их Икс-препаратами. С помощью Икс-препаратов, говорил он, вы действительно сможете летать, изгибать время и пространство или даже возвращаться назад, чтобы распороть историю.
– То есть плохая Джейн…
– …рассказала мне, что у „Стаи“ есть доступ к Икс-препаратам. Что меня рассмешило бы, не будь она так увлечена демонстрацией своей силы.
– А вам не приходило в голову, что на самом деле именно вас накачали, а эта «демонстрация силы» всего лишь трюк?
– Конечно, приходило, но дело в том, что я не чувствовала себя под кайфом, я была трезва. Поверьте, знаю разницу.
– Уверен, что знаете. Но, по вашему собственному рассказу, в тот момент вы отходили от передозировки.
– Имитации передозировки. Я не…
– Имитации, но все-таки… И вы только что второй раз были без сознания.
– Но это не меняет дела, под кайфом была не я, а она.
Разумеется, я пыталась все отрицать: «Ты хрень несешь! Икс-препаратов не существует!»
Она засмеялась, пропала и снова появилась. «Ты действительно хочешь тратить время, притворяясь, что не веришь мне? – спросила она. – Или мы можем приступить к делу, пока Джэй Ди не начал вонять?»
«Какое дело? Чего Фил от меня хочет?»
«Дойдем и до этого. Но сначала зацени картину».
На стене позади меня висел портрет аристократа эпохи Ренессанса. Плохая Джейн наклонила мою голову, точно камеру, нацелив ее на отражение портрета в зеркале, и она приближала изображение, пока я не начала видеть отдельные мазки. Еще ближе, и я смогла разглядеть вокруг глаз мужчины едва заметные контуры линз.
«Паноптикум».
«Да, – прошептала плохая Джейн. – Они смотрят. И думают, что видят. Знают, что можно пробить их сигнал, но понятия не имеют – тсс! Никому не рассказывай! – что еще и ложный можно отправлять. Хочешь узнать, что мы сейчас им скармливаем?»
Угол моего зрения начал расширяться, пока я не увидела зеркальную стену целиком. Та замерцала, и внезапно в отражении Джон Дойл снова оказался живым и стоял передо мной на коленях. Мой пистолет прижимался к его груди и заставлял мужчину стоять спокойно, пока я всаживала в него нож.
«Ой! – сказала плохая Джейн, когда мое отражение оставило особенно неприятную рану на голове Дойла. – Не знаю, какой приказ отдал тебе Мил, но уверена, этого он делать не велел…»
Не в силах больше терпеть боль, Дойл попытался отстраниться. Вместо того чтобы выстрелить, мое отражение наклонилось и полоснуло его по горлу. Из раны забил фонтан, а я почувствовала реальную кровь, плеснувшую на меня в кресле.
«Упс! – произнесла плохая Джейн. – Не надо стоять перед человеком, когда вытворяешь такое… – она щелкнула языком, видение в зеркале исчезло. – Так что же, по-твоему, сейчас думает Диксон?» И словно отвечая ей, в отдалении зазвенел лифт. «Ой-ей. Это не к добру…» Я услышала, как распахнулась дверь номера. Эхо шагов раздалось в зеркальном холле. «Ладно, Джейн, ты влипла. Думай быстрее».
Она ударила меня по шее, я снова почувствовала свои руки и ноги. И бросилась к пистолету, но когда обернулась, плохая Джейн уже исчезла, и, оказалось, я наступаю на парочку арлекинов. Они были вооружены гудками: латунными раструбами с резиновой грушей на конце.
«Опусти оружие, Джейн», – сказал тот, что шел впереди. Затем коснулся своей головы и умер от аневризмы.
«Я этого не делала!» – крикнула я оставшемуся. Как ни странно, он мне поверил. И, вместо того чтобы взорвать меня своим гудком, повернулся к зеркальной стене.
И тоже умер.
Рука плохой Джейн выглядывала из кругов ряби, разбегавшихся по стеклу. «Сейчас еще больше сбежится, – услышала я ее голос, когда рука втянулась обратно. – Тебе лучше убраться отсюда».
Я попыталась найти коммуникатор, но она его забрала. «Если вы меня слышите, – сказала я портрету дворянина, – то я этого не делала!» Тот смотрел на меня скептически.
Я выскочила из номера и побежала к лифту. Через минуту двери открылись в вестибюль отеля и труп посыльного-Бозо упал в кабину. Я перешагнула через тело, увидела, что ко мне приближаются еще два арлекина, и побежала в другую сторону.
Лестничный пролет привел меня к Гранд-каналу. Мимо проплывала гондола, и туристы в ней пялились на меня во все глаза. Хотя пистолет был спрятан под курткой, мои руки и лицо по-прежнему покрывала кровь Джона Дойла. «Это просто кетчуп!» – крикнула я, торопливо свернула за угол и лицом к лицу столкнулась с мимом, который тотчас выхватил из-за пояса тесак.
«Подожди! – крикнула ему. – Я сдаюсь!»
Лезвие пролетело над моей головой, срезав прядь волос.
«Я сдаюсь, черт возьми!»
Воздух позади мима замерцал. Один удар ножа плохой Джейн, и белая блузка мима окрасилась красным.
«Видишь? – сказала плохая Джейн, когда клоун рухнул. – А на меня ни капли!»
Подмигнула. Опять исчезла.
А я побежала дальше, мимо глазеющих туристов, через дверь с надписью: «Посторонним вход запрещен», вниз по очередному коридору и еще по одной лестнице, выскочив наконец на подземную погрузочную пристань.
У края на холостых оборотах ждал спортивный автомобиль. «Залезай», – сказала плохая Джейн.
Я почувствовала тяжесть пистолета, прижимающегося к ребрам. Моя рука дернулась.
«Рискни, и я оставлю тебя здесь, – сказала она. – Ты же этого не хочешь».
Позади с шумом распахнулась дверь.
«Последний шанс…»
Я запрыгнула в тачку. Лезвие топора поцеловало задний бампер, когда мы рванули с места.
«Лучше пристегнуться», – посоветовала плохая Джейн, выворачивая к эстакаде и выезжая на Стрип. Защелкнув ремень безопасности, я услышала визг шин и оглянулась: к нам быстро приближалась малолитражка, набитая «Жуткими Клоунами».
Плохая Джейн тоже их заметила. «Ладно, – сказала она. – Поиграем». Она переключила передачу и начала маневрировать в потоке машин. Малолитражка оказалась проворнее, чем выглядела, и упрямо висела на хвосте. Тесаки застучали по багажнику спортивного авто.
Моя рука снова дернулась. Голову распирало от вопросов: если получится вытащить пистолет из-за ремня безопасности и выстрелить в плохую Джейн до того, как она меня пристрелит или даст по шее, и если получится остановить машину, позволят ли мне «Клоуны» прожить достаточно долго и объяснить, что произошло на самом деле?
«Я бы на это ни цента не поставила», – сказала плохая Джейн. Заднее стекло разлетелось вдребезги, топорик воткнулся в мой подголовник. Я закричала, а эта тварь рассмеялась.
Впереди параллельно друг другу ехали две одинаковые фуры, между ними оставалась свободная полоса. На задних дверях грузовиков не было опознавательных знаков, но я заметила, что брызговики украшены мордами мандрилов.
«Ладушки, ладушки», – произнесла плохая Джейн и мигнула дальним светом. Фуры начали приближаться друг к другу. Плохая Джейн нажала на газ и помчалась сквозь сужающийся зазор, а когда машина «Клоунов» попыталась повторить это, грузовики разъехались, их прицепы занесло и соединило, будто руки, хлопнувшие в ладоши. Малолитражку поймало между ними и расплющило.
Мы избавились от погони, но не от угрозы неминуемой смерти: спорткар выдавал почти сто десять, а светофор на перекрестке уже переключился на желтый. «Как думаешь, – спросила плохая Джейн, – у нас получится?» Истерически хохоча, она отпустила руль. Зажегся красный. Я зажмурилась.
Когда машина резко дернулась вправо, я была уверена, что мы разбились. Ремень безопасности врезался в мою талию и грудь; сила тяжести изменилась, контакт с дорогой исчез, все намекало на то, что мы оторвались от земли и летим. Я приготовилась к последнему удару, который так и не случился.
Автомобиль медленно выровнялся. С легким толчком шины вернулись на асфальт, и наша скорость снизилась до разумной. Рев клаксонов уже затих, осталось лишь тихое мурчанье мотора и размеренный шум ветра, влетавшего сквозь разбитое заднее стекло.
Когда я отняла руки от лица, мы уже были в пустыне под звездным небом. Огни Вегаса и последние лучи закатного солнца стали просто всполохами на горизонте. На лице плохой Джейн сияла довольная улыбка человека, у которого только что был потрясающий секс.
«Зло, – сказала она, отвечая на мой взгляд, – куда круче, чем ты думаешь».
Дорога, по которой мы ехали, вела к ветхому домику, одиноко стоящему посреди пустыни. Плохая Джейн припарковала машину и вышла. Пока я, шатаясь, выбралась с пассажирского сиденья, она уже оказалась у входной двери, спиной ко мне, и это стало бы прекрасным шансом, если бы мой пистолет снова не исчез. «Извини, – бросила она, не потрудившись обернуться, – я слегка вымоталась, чтобы прямо сейчас играть в прятки, но если ты дашь мне передохнуть, с удовольствием продолжу».
Дом был всего лишь оболочкой: металлическая лестница сразу за дверью вела в подземный комплекс. Первая комната, в которую мы вошли, выглядела чем-то средним между бомбоубежищем и берлогой: железобетонные стены, но при этом газовый камин и полностью наполненный бар.
«В холодильнике есть сэндвичи, если ты голодна, – сказала плохая Джейн, – минеральная вода и сок. Я бы предложила что-нибудь покрепче, но думаю, в твоей голове и без того кавардак». Когда я не ответила, она пожала плечами: «Решай сама. А мне определенно нужно чего-нибудь…»
Пока она рылась в холодильнике, я подошла к полкам, обрамлявшим камин, и мое внимание привлекли ряды знакомых желтых книжных корешков: детективы Нэнси Дрю. В щели между книгами была спрятана фотография с автографом Памелы Сью Мартин.
«Вот ты где», – плохая Джейн держала в руке пузырек с прозрачной жидкостью. Она сунула его в инъектор и всадила всю дозу себе в руку. «Ах-х-х…» Ее контуры стали нечеткими, затем, как по щелчку, резкость вернулась. «Так-то лучше». Она выбросила пустой флакон в мусорную корзину. «Ты не поверишь, до чего дорогая штука… И прежде чем что-нибудь задумаешь, знай, она заточена под определенное ДНК. Если ты – не я, то все, что получишь от препарата, – реально плохой приход, из которого не вернешься».
«Когда ты собираешься сказать, зачем я здесь? – спросила я. – Чего Фил от меня хочет?»
«Чего хочет Фил? – она закатила глаза. – Дело не в Филе, Джейн. Дело в тебе, играющей не за ту команду».
«Хочешь, чтобы я присоединилась к „Стае“?»
«Нет, все наоборот. Это ты хочешь к нам присоединиться. И мы исполним твое желание».
«Мое желание? Мое желание – вернуть своего брата и послать вас на…»
«Ты, что, на кинопробах, Джейн? – усмехнулась она. – Пытаешься показать мне, какая ты великая врунья-актрисуля? Поверь, я знаю, что ты в этом мастер. И это полезный навык, „Стая“ определенно сможет пустить его в ход, но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты была честна с собой, – она указала на дверь в конце бара. – Там».
«Что там?»
«То, что ты отрицала последние двадцать три года. Твоя истинная сущность. Иди и проверь».
Я не шевельнулась.
«Иди».
Дверь сама собой открылась, а потом я переместилась – не пошла, понимаете, – просто переместилась. Я пересекла темное пространство, а дверь за моей спиной захлопнулась, так что было похоже на полное затмение, и это было скверно, но не из-за самой темноты, а из-за того, что я понимала: долго она не продлится. Джейн дала мне несколько секунд подумать о том, что грядет, а затем сказала: «Теперь смотри». Свет зажигается, и вот он, пялится на меня со всех сторон. Джон Дойл.
– Вы имеете в виду плакат с его изображением. Такой же, что в вестибюле почты.
– Да. Офицер Дружески, возможно, сохранил один экземпляр, но у „Стаи“ их был миллион. Каждый дюйм стен в этой комнате был ими оклеен. Потолок тоже, и мне даже не нужно было смотреть вниз – я чувствовала, как бумага хрустит под ногами.
«Он действительно был жутким типом, да? – спросила плохая Джейн. – Некоторые педофилы, знаешь ли, на самом деле очень милы, когда этого хотят, но Джэй Ди был не из таких. Он был больше, чем пойдем-со-мной-малыш-а-иначе-будет-плохо».
«Фил… Он рассказал тебе, что я сделала?»
«На почте? Да, это у него до сих пор больное место, но он мне рассказал. И кассету тоже показал».
«Касс…»
«Запись с камер наблюдения. Наверное, ты уже догадалась, у организации нет монополии на технологию „С Глазу на Глаз“. У нас имеется своя версия. И очень давно».
«На плакатах „Разыскиваются“? – спросила я, она кивнула. – И так… вы находите жертвы?»
«Новобранцев, – поправила она. – Да, это один из способов. Задумайся, неплохая ведь стратегия профилирования: показать кому-нибудь облик зла и посмотреть, как он отреагирует. Твой брат повел себя классически. Эта беззащитность в его лице, он будто бы умолял кого-нибудь прийти и перепаять ему мозги – могу понять, почему сильные мира сего за него ухватились. Чего я не понимаю, почему тогда же они не завербовали тебя?»
«Меня?»
«Джейн… – внезапно она оказалась прямо у меня за спиной и положила руки мне на плечи. – Не скромничай. Ты знаешь, о чем я говорю».
«Нет».
«Ты точно так же стояла позади Фила и шептала ему на ухо… Что там за слова были? Ах да: „Этот дядька, Фил, похищает маленьких детей для цыган. Я все ему рассказала о тебе: где живешь, где играешь, где спишь…“»
Я закрыла глаза.
«„…и когда он придет за тобой, Фил, лучше не кричи и не пытайся убежать. Это только разозлит его, и он сделает тебе больно. И не ходи плакаться к маме. Она не сможет тебя защитить. Он и ей сделает больно, может, даже убьет, а потом все равно заберет тебя“».
«Я просто морочила ему голову! Дразнила! Я не знала…»
«Дразнила? – она погладила меня по щеке, и я вздрогнула. – Думаю, это меня ты дразнишь, Джейн. Я же видела запись. Фил почти обоссался от страха, а ты… тебе это нравилось. Дразнила! Ты была злой. Тебе нравилось. У тебя хорошо получилось. Достаточно хорошо, чтобы случайный наблюдатель решил, что ты, наверное, практиковалась…»
«Пошла ты! Я не… Это было только один раз».
«Да, конечно. Чертовски случайное совпадение, Джейн. Лишь однажды ты поддалась садистскому порыву, устроила представление, которое не могло быть лучше, даже если бы ты старалась для „Стаи“, а мы просто оказались рядом, чтобы все записать… Знаешь, что думаю? До похищения Фила ты десять лет прожила рядом с ним, и я готова поспорить, выбери мы любой день и помести плакат Джэя Ди в вашу комнату, то поймали бы что-то вроде этого разговора. Джейн была злом? Ха. А что если Джейн была Джейн? – Она снова коснулась моего лица и прошептала: – Злая обезьяна».
Вместо того чтобы отстраниться, я обернулась, но мои кулаки ударили пустоту. Я услышала ее смех слева и бросилась туда, размахивая руками.
«Открой глаза, Джейн, – велела она. – Знаю, ты не хочешь смотреть, но наугад меня ни за что не поймать».
Я открыла глаза. Она стояла прямо передо мной, и на этот раз мне действительно удалось вцепиться в ее горло, прежде чем она растворилась.
«Перестань так делать!» – потребовала я, поскольку она опять материализовалась за пределами досягаемости.
«Ладно, – ответила она. – Хочешь честной драки, дам тебе шанс. Вот, я даже дам тебе фору… – она вытащила нож, которым убила Джона Дойла, и кинула мне. – Теперь вперед, – она показала пустые руки. – На этот раз никаких трюков, обещаю».
«Хорошо. И вот еще что…» – сказала я и бросилась на нее с ножом. Она отступила, перехватила мою руку и швырнула лицом в ближайшую стену.
«Так где же все пошло не так? – спросила она, без труда скрутив меня. – После столь многообещающего начала… Ты действительно сожалела, когда Дойл забрал Фила? Или дело было в Уитмере? Я имею в виду, без обид, для четырнадцатилетней это впечатляюще, но все-таки. Думаешь, избавление от серийного убийцы делает тебя святой?»
Она отпустила меня и отступила назад, а я обернулась, размахивая ножом.
«Или это организация? – продолжала она, уворачиваясь от лезвия. – Разговор со „Снабжением“ по телефону? Понимаю, какое это могло произвести впечатление на юную деву, пусть и с дурными задатками. Хотя странно, что они ждали так долго, прежде чем завербовать тебя… Почему, как думаешь?»
Я снова налетела на нее, а она нырнула под мою руку, зацепила ботинком лодыжку и опрокинула меня.
«Думаешь, это была всего лишь бюрократическая ошибка? Или у них имелась причина не торопиться с тобой?»
«У меня была жизнь, – выдохнула я. – Они надеялись… Они хотели, чтобы я что-то с ней сделала».
«О, вот это версия, – она засмеялась. – Тогда почему ты ничего не сделала?»
Шлепнувшись на задницу, я уронила нож. Попыталась поднять, но злая Джейн добралась до него первой и отшвырнула подальше.
«Меня завербовали, – сказала я. – Может, и прошло двадцать лет, но…»
«Да, и что из этого вышло? По словам наших шпионов, ничего хорошего. Частота твоих провалов приводит в замешательство. И почему же ты портачишь?»
Я снова потянулась за ножом. Она пнула меня ногой в лицо.
«В чем проблема, Джейн? Ты просто феерическая раздолбайка? Или, может статься, сердце к этому делу не лежит?»
Когда она размахнулась, чтобы пнуть меня снова, я вскочила и схватила ее за горло. Почувствовала, как она пытается вырваться и подумала: «Попалась, сучка!» Но потом она подняла руки, разжала мой захват, развернула и снова впечатала меня в стену, лицом к лицу с Джоном Дойлом.
«Да, – произнесла она. – Я реально думаю, что так оно и есть – у тебя сердце не лежит. И думаю, ты почувствуешь себя намного лучше, если признаешься… Говори, Джейн».
«Пошла ты!»
«Говори…» – Она прижалась ко мне, животом к спине, словно обняв всем телом, а потом – эта близость была отвратительна – наша одежда, наша кожа просто растворились, и мы начали сливаться…
«Говори», – звучал ее голос изнутри и снаружи.
(Я – зло).
«Что? Я не уловила, Джейн. Скажи еще разок. Скажи громко».
«Я… – начала говорить, но принялась бороться с этими словами, заталкивать их назад, только вот давление в черепе стало слишком сильным, чтобы сопротивляться. – Я – зло!»
«Теперь мы к чему-то пришли».
Она отстранилась, отлипла, а я рухнула на пол.
«Первый раз всегда самый тяжелый… – она присела рядом, небрежно сложив руки на коленях. – Так вот слушай, Джейн, я расскажу, какие у тебя есть варианты. Первый: ты можешь отрицать то, в чем только что призналась. Вернешься в Лас-Вегас, попытаешься все уладить с Милом… или убежишь со всех ног, что то же самое, только он куда меньше поверит твоим словам, когда поймает тебя. Второй вариант: ты можешь поразмыслить над всем этим. Никто не знает об этой комнате, кроме меня, даже Фил; здесь ты будешь в безопасности, сиди так долго, как пожелаешь. Но свет останется включенным.
И есть третий вариант. Ты можешь перестать прятаться от себя. Принять себя такой, какая ты есть на самом деле и какой была всегда. Присоединиться к „Стае“ и начать менять мир, для чего и была предназначена. Сейчас, – она наклонилась вперед и понизила голос, – я знаю, что ты выберешь, потому что знаю, чего ты хочешь. Но еще я знаю, что тебе не в радость слишком легкое решение. Не в радость, что ты якобы сдалась из-за того, что я надрала тебе задницу. Итак, мы собираемся притвориться, что ты согласна на второй вариант. Останешься здесь, чтобы сохранить лицо, и „подумаешь“ столько, сколько потребуется. Но не слишком долго, ладно, у нас есть, чем заняться. Подожду снаружи, когда ты будешь готова…»
Когда через двадцать минут я заставила себя вернуться в берлогу, на барной стойке стоял черный контейнер. Он был меньше того, который «Стая» дала Арло Декстеру, но стиль был узнаваем.
«Знаешь, одна из великих черт зла, – произнесла плохая Джейн, – что его нельзя подделать. То есть, вдумайся, нельзя назвать ни одного хорошего поступка, который не смог бы сделать плохой человек и все равно остаться плохим. Но в обратную сторону это не работает. Ты проходишь наш тест на шибболет и без вопросов становишься одной из нас».
Я щелкнула замками контейнера и подняла крышку.
«Ожидаешь, что я этим воспользуюсь?»
«„Ожидаешь“. Так звучит, будто тут есть место для сомнений. Я верю в тебя, Джейн».
«Кого я должна убить?»
«Просто каких-то людей – не важно кого. Это часть операции, которую ты сделаешь для нас. Точнее, для Фила. На следующей неделе он устраивает вечеринку и хочет Клоуна для развлечения».
«Ты имеешь в виду Мила? Ты хочешь, чтобы я убила Роберта Мила?»
«Нет, я сама собираюсь убить его. А ты приведешь его пообщаться с Филом. И это, – она похлопала по футляру, – тебе поможет».
Я покачала головой: «Даже будь я готова это сделать…»
«Боже, Джейн, не начинай отступать. Хочешь еще один раунд в комнате с плакатами?»
«Даже будь я готова это сделать, нет способа вернуться в „Апартаменты Маджетта“».
«О, ты наверняка сумела бы. Выбраться оттуда сложнее. Но все в порядке, ты не пойдешь за ним в „Апартаменты“, а нападешь за столом… Он играет в азартные игры, – объяснила она. – В баккару, если сможешь в это поверить. В смысле, из всех скучных игр… Но это его дело, и сегодня все должно быть как обычно. Конечно, он мог изменить планы после твоего маленького дезертирства, но я в этом сомневаюсь. Мы будем знать точно примерно через час».
«Я хочу поговорить с Филом».
«Поговоришь. После того как захватишь Мила, я собираюсь отвести тебя прямиком к брату».
«Нет, я хочу поговорить с ним сейчас».
«Прости».
«Мне необходимо поговорить с ним. Ладно?»
«Понимаю, что ты беспокоишься, – сказала она. – Если это как-то поможет, знай, Фил оказался в трудном положении, переманивая тебя. Я имею в виду развращение членов организации – часть его работы, но для семьи существуют особые правила. Если бы убер-боссы узнали, что он лично отправился за своей старшей сестрой, они бы разозлились».
«Почему? У „Стаи“ проблемы с кумовством?»
«Тут скорее вопрос объективности. Старые родственные связи, знаешь ли, могут разбередить чувства. Формально это является нарушением протокола. Но Фил посчитал, что, если мы приведем Мила, убер-боссы сделают некоторую поблажку – он уже получил баллы за то, что вывел из игры Верна и Мудра. А с этим, – она снова похлопала по контейнеру, – не должно возникнуть никаких вопросов о твоих привязанностях… Просто будь терпелива, Джейн. Однажды ты официально войдешь в команду, и у вас с Филом будет масса времени для воссоединения».
«Однажды я войду в команду, – сказала я. – И какая у меня будет работа? Помощница Фила? Его второй номер?»
«Скорее, третий номер, – усмехнулась она. – Теперь давай приведем тебя в порядок. Ты до сих пор вся в крови Джэя Ди».
Через два часа я снова была на пассажирском сиденье спорткара, одетая в чистое. С западной стороны Стрипа надвигалась черная пирамида казино Луксор, ее стеклянная вершина выстреливала в небо сноп света.
Мой злой близнец дала мне несколько последних указаний. «Надень, – сказала она, протягивая необыкновенно уродливые очки „кошачий глаз“. – Тут встроенный модуль связи, он передает и картинку, так что я смогу следить за тобой. – Заметив выражение моего лица, она добавила: – Я знаю, что это преступление против моды, но таков план. Поможет замаскироваться, если столкнешься с „Клоунами“ по пути к столу Мила».
«А что насчет „Глаз“? – спросила я. – Разве у „Паноптикума“ нет программ распознавания лиц, которые смогут засечь меня даже в маскировке?»
«Да, и эти программы до того надежные… Не волнуйся, мы все предусмотрели. Линзы специально обработаны, так что ты сможешь увидеть сенсоры „С Глазу на Глаз“. Давай, попробуй».
Я надела очки и выглянула наружу. Над нами проплывал рекламный щит с полуголыми танцовщицами, и мое внимание сразу привлекла девушка с самыми большими буферами. Ее глаза мерцали.
«Конечно, – продолжала плохая Джейн, – обнаружить их – только половина дела. Автомобиль защищен от слежки, но снаружи тебе понадобится это, – она передала мне дорогие наручные часы. – Новейшее устройство глушения. Закроет каждый „Глаз“ в пределах прямой видимости».
Я прочитала название марки на циферблате: «Мандрил».
«Да, – виновато пожала плечами она. – Не хочу показаться недоверчивой, но, думаю, есть крошечный шанс, что вы с Милом организовали какую-то сложную контрсхему. Так что вместе с глушилкой в них встроен механизм самоуничтожения, который позволит испарить тебя дистанционно, если у меня появится плохое предчувствие. – Она вскинула правую руку, и я заглянула в дуло собственного пистолета. – Надевай».
Ремешок обхватил запястье. Защелкиваясь, застежка издала слабый писк, и не нужно было пояснять, что попытка расстегнуть ее без разрешения окажется фатальной.
«Хорошая девочка, – сказала плохая Джейн, она перевела пистолет в безопасный режим и бросила мне на колени. – Вот и приехали…»
Две яркоглазые статуи египетского бога Гора охраняли вход в казино Луксор. Когда я вышла из машины, свет в их зрачках помутнел и погас. Следующее испытание ожидало за дверями – пара настоящих охранников. Когда один из них посмотрел на меня в упор, я решила, что попалась, но парень лишь зевнул и отвернулся.
«Видишь? – раздался в моем ухе голос плохой Джейн. – Ты как будто невидимка… Теперь иди прямо. Комната с высокими ставками в центре игрового зала».
Я прошла между рядами столов для блэкджека, впереди меня бежала волна мрака – часы «таи» превращали каждого короля, королеву и валета в слепых. Затем последовали игровые автоматы. Здесь воздействие было тоньше: даже если устройства слежения клинило, у столов оставалось запасное освещение.
Раздвижные двери из матового стекла в комнату с высокими ставками открывались датчиками движения, но мои часы, похоже, вывели их из строя.
«Проблема», – сказала я.
«Не волнуйся. Я подключилась к электросети. Но прежде чем открою дверь, хочу, чтобы ты внимательно послушала. Мил одет в смокинг. Он сидит за столом с двумя женщинами, это его телохранители. За столом еще есть дилер, правее пит-босс, еще пара дилеров прохлаждается в глубине комнаты. Любой из них тоже может быть телохранителем».
«То есть мне нужно застрелить шесть человек за три секунды?»
«За две секунды, если уложишься. И не попади в Мила – даже если его и легко унести, ты не настолько невидима. Справишься?»
«Давайте выясним, – ответила я. – Открывай».
Двери соскользнули в стороны. Я шагнула вперед, вскинула оружие и нажала на курок шесть раз.
«Что ж, – сказал Роберт Мил, глядя на полдюжины тел без сознания, распростертых вокруг, – вижу, что мое предупреждение не восприняли».
«Заткнись».
Без своего клоунского наряда он был не так страшен.
«Обыщи его», – велела плохая Джейн.
Я поставила контейнер с бомбой на пол и направила пистолет на Мила: «Встань и положи руки на стол». Тот сделал, как было велено. Я обошла его и, ощупав смокинг, обнаружила рукоять топора, заткнутого за камербандом. Вытащила и отложила в сторону. Проверила карманы. «Чисто», – объявила я.
«Хорошо. Теперь объясни ему ситуацию».
«Кое-кто ждет встречи с тобой на VIP-парковке гаража, – сказала я Милу. – Так что мы прямо сейчас уходим отсюда. Ты встаешь передо мной и идешь, куда скажу, не делаешь резких движений и не создаешь проблем».
«Интересный план, – ответил тот. – Но, насколько я могу судить, ты отправляешь меня на пытки и смерть, так почему именно мне не стоит создавать проблемы?»
Держа его на мушке, я переставила контейнер с пола на стол. И показала то, что было внутри. «Ты ведь знаешь, что это такое?»
«Марку узнаю. Не могу сказать, видел ли именно такую модель раньше».
«Там с обратной стороны переключатель колебаний, – объяснила я. – Если он включен, взрыв будет примерно с эту комнату. А если выключен, все в пределах двухсот ярдов превратится в пепел».
«Понимаю. И в последнем случае ты станешь одной из погибших? – он указал подбородком на мои очки. – Предполагаю, твой начальник не обрадуется, если ты не выведешь меня отсюда».
«Он все схватывает на лету», – сказала плохая Джейн.
Я прижала ствол пистолета к виску Мила. «Если я не выполню задание, то упущу единственный шанс снова увидеть своего брата. А раз так, то мне плевать, что со мной случится. Ты понял?»
«Да, – ответил Мил и улыбнулся. – Так что, мне поднять руки, когда выйдем, или это будет слишком заметно?»
«Не волнуйся о том, что будешь заметным, – я отступила назад, но держала его на мушке. – Снимай одежду».
«Что?»
«Оголяйся. Все снимай, даже носки и ботинки, – я вынула бомбу и показала лежащие на дне контейнера рубашку, защитного цвета брюки и пару мокасин. – Должны подойти. Свои вещи сложи кучей на полу. И топорик туда же».
«…итак организация решит, что я погиб при взрыве. – Он кивнул. – Ловко. Очень ловко».
«В конце концов Диксон разберется. Но к тому времени уже слишком поздно будет что-то делать».
«Итак, ты снова увидишь своего брата и, уходя, отомстишь Диксону. Теперь понимаю, почему ты переметнулась».
«Меньше слов, больше дела, – сказала плохая Джейн. – Мы тут не до конца света».
«Двигай», – я взмахнула пистолетом.
Мил начал переодеваться. Когда мы были готовы, я установила таймер на бомбе.
Ни один из нас не походил теперь на крупного игрока, но мой режим «невидимки» держался, и когда мы вышли из комнаты, никто не обратил на нас внимания. По пути сложностей не возникло, плохая Джейн подсказала, где расположен частный лифт, двери которого открылись при нашем приближении. Я толкнула Мила внутрь.
В гараже плохая Джейн – возможно, беспокоясь, что я переменю сторону в последнюю минуту, стояла на безопасном расстоянии. Она вызвала группу поддержки – восемь парней, одетых в форму парковщиков и упакованных стайной разновидностью пистолетов ЕП. Собственное оружие плохая Джейн пока оставила в кобуре, но держала наготове детонатор от моих часов.
Очки я сняла, но мое зрение стало кристально ясным. Даже в пятидесяти футах я могла разглядеть маленькие волоски на внешней стороне большого пальца Джейн, который завис над кнопкой детонатора. Могла увидеть и сосчитать капли пота на лбах парней из ее команды и пылинки на фургоне, который они пригнали, чтобы увезти Мила. Замечала струйки горячего воздуха, поднимающегося из двигателя спортивной тачки, припаркованной рядом с фургоном. И я видела, как сжались челюсти плохой Джейн, когда она поняла, что ее подозрения о двойной игре оправдались.
«Где он?» – спросила она.
«Где кто?»
Ее большой палец напрягся. «Не шути со мной, Джейн. Где Мил?»
«Ах, он… Вышел между этажами. Заявил, что это вопрос безопасности, сказал, что слишком много знает, чтобы позволить себя захватить. Лично я считаю, что он просто разнюнился из-за грядущей пытки у психопатов. – Я выждала немного и добавила. – Ах, да, он просил передать, что „Жуткие Клоуны“ перекрыли все выходы из здания. Никто из вас не выберется отсюда живым».
Парни из ее команды начали переглядываться, но сама плохая Джейн осталась равнодушной к угрозе. «Никто из нас? – спросила она. – Даже я?»
«Особенно ты. Я лично убью тебя, как только узнаю, где Фил».
«Ну, разумеется, убьешь… Прощай, Джейн».
Когда мы с Милом шли по казино, то проходили местное исполнение старомодного колеса фортуны. Сейчас я представила время в виде этого колеса, мысленно протянулась к нему и остановила вращение. Потом сосредоточилась на руке, убеждая себя, что кости моего запястья и кисти эластичны. И когда почувствовала, что они начинают растягиваться, резко отдернула руку. Часы «Мандрил» соскользнули, так и не расстегнувшись, и полетели через гараж, словно управляемая ракета, нацеленная в группу из четырех парковщиков.
Я отпустила колесо времени. Большой палец плохой Джейн опустился, и половина ее команды исчезла в желто-оранжевой вспышке.
«Какого черта?» – воскликнула плохая Джейн. Инстинкт позволил ей защититься, отклонив энергию взрыва в сторону. Волосы у нее растрепались, но она осталась невредима. А выжившим приспешникам не так повезло: ослепшие, они бессмысленно кружились на месте.
Я выхватила инъектор, который нашла в кармане Мила при обыске. «Мил взял образец моей крови, прежде чем выпустить меня из „Апартаментов Маджетта“, – объяснила я. – Причину не назвал, но когда ты сказала, что X-препараты связаны с ДНК, до меня дошло».
«У „Жутких Клоунов“ есть Икс-препараты?»
«Ага. И сказать мнение знатока? Я уверена, их наркота лучше твоей, Джейн».
«Давайте выясним, – ответила она. – Сыграем».
Она отбросила детонатор, я инъектор, и мы обе схватились за стволы. Обе попытались снова остановить время, и в замедлившемся мире наши выстрелы стали видимы. Пистолет плохой Джейн плевался толстыми зазубренными болтами цвета артериальной крови, мой распылял тонкие белые линии нарколепсии. Ни один из выстрелов не достиг цели, обе мы уклонились и через секунду закатились в укрытия.
Присев за полированным корпусом серебристого «мерседеса», я вслушивалась в шаги спотыкающихся парковщиков, пока не получила четкого представления, где те бродят. Затем перевела пистолет в режим ИМ и выскочила. Успела убить троих и собиралась выстрелить в четвертого, но тут раздался писк активации и тихий свист – плохая Джейн швырнула в меня бомбу. Я схватилась за крышу «мерседеса» и подбросила себя в воздух. Ногой достала до бомбы и отфутболила ее назад, слегка изменив курс, та врезалась в грудь последнего парковщика и сдетонировала.
Взрыв, куда более мощный, чем предыдущий, выбил стекла у большинства автомобилей в гараже. Когда я приземлилась, пришлось прикрыть голову от ливня осколков. Едва этот дождь прекратился, плохая Джейн уже сидела в своей тачке и собиралась бежать. Она развернулась на месте, а я подпрыгнула, использовав капот «мерседеса» вместо трамплина. Приземлилась на крышу спорткара, плохая Джейн как раз включала переднюю передачу. Она нажала на газ, я потянулась через разбитое лобовое стекло и резко крутанула руль. Откатилась в сторону, а машина ударилась о бетонную опору.
Столкновение угробило двигатель. Плохая Джейн освободилась от подушки безопасности и выползла из-под смятого капота. Встав, я попыталась прицелиться, но по полу гаража катилась новая бомба Мандрил, на таймере стояла одна секунда.
Я закрыла глаза и телепортировалась за другую опору. Бомба взорвалась, разбив еще больше стекол. Раздался сигнал тревоги – и сквозь него я услышала удаляющиеся шаги плохой Джейн и хлопок двери на черную лестницу.
Лестница вела обратно в казино. Когда я туда попала, плохая Джейн уже скрылась из виду. Я принялась искать какой-нибудь намек на то, куда она убежала, но ко мне подошел охранник. Один из тех, кто стоял на фейсконтроле у входа в здание, и я заколебалась, не уверенная, кто передо мной – член „Стаи“, „Жуткий Клоун“ или обычный цивил.
Второй охранник накинулся на меня сзади. Обхватил за горло и попытался прижать к стене, только вот он не был плохой Джейн – я исчезла из его объятий, появилась за спиной и влепила ему двойную дозу нарколепсии в затылок. Потом повернулась разобраться с первым, но того уже оглушил рев латунного клоунского рожка.
«Привет, Джейн, – сказал Роберт Мил. – Наслаждаешься погоней?»
«По правде, да… Но ты мог бы предупредить заранее».
«Что, и испортить сюрприз? Это было бы не слишком коварно, – он хихикнул, но тут же его усмешка превратилась в гримасу. – Ох!»
«Мил?»
Я испугалась, что в него выстрелили, но он не упал, а вытянул руку, сжимая и разжимая кулак. «Должно быть, потянул мышцу, выбираясь из лифта… Не важно. Слушай, мои „Клоуны“ на Икс-препаратах охраняют все основные выходы, но ее это только задержит. Тебе нужно ее выследить, пока она не нашла лазейку».
«Точно…» – я уставилась на пол казино, фокусируясь на отдельных волокнах, вплетенных в ковер. Среди тысяч случайных отпечатков, оставленных игроками, появились свежие следы, заметные для меня, как тропинка в траве. «Нашла».
Я помчалась со сверхчеловеческой скоростью. Следы плохой Джейн вели в атриум пирамиды, где еще одна пара охранников попыталась встать на моем пути. Едва я их вырубила, как услышала неподалеку рев рожков. Побежала на звук, и плохая Джейн выскочила прямо передо мной, ее волосы теперь были не просто растрепаны… она выглядела так, будто выбралась из центрифуги. Увидела меня и попыталась выстрелить, но ствол пистолета пошел трещинами, и он сделался безобидным, как игрушка, которой он и казался. В глазах Джейн мелькнул настоящий страх, она сорвалась с места.
Я следовала за ней по пятам. Чувствовала, что она почти без сил, ей нужна еще одна доза, но после взрывов бомб «Мандрил» и рева рожков все дозы Икс-препаратов, которые были при ней, разбились. Оставалось лишь наседать, пока она не выдохнется.
Я загнала ее в угол атриума, где она прорвалась через другую дверь на очередную лестницу. Ступени вели вверх, пролеты в шахматном порядке шли вдоль наклона пирамиды. От такой геометрии кружилась голова, поэтому я старалась не смотреть вверх, а сосредоточилась на беге. На пятой площадке стало больше похоже на полет.
Мы летели все выше и выше; на полпути я едва не схватила ее, но она сделала усилие и снова оторвалась. Потом я очутилась на верхней площадке, перед дверью, от которой шел жар. Таблички не было, но если хочешь оставить знак, то лучше чем монета организации и не придумать.
Я толкнула дверь и вошла в око пирамиды. Это было словно войти в солнце: прожектор Луксора был размером с плавательный бассейн, и, хотя большую часть энергии он отправлял в небо, от внутренней стороны стеклянной крыши отражалось достаточно, чтобы превратить комнату в духовку.
Мои зрачки сузились, зрение обострилось, я взобралась на подиум вокруг прожектора. Воздух в комнате превратился в одно огромное марево, но мне показалось, что на другой стороне подиума виднеются очертания человека.
«Можешь не прятаться, – сказала я. – Знаю, что ты здесь и тебе не хватает горючего пройти мимо меня».
Она проявилась и показала на стеклянные стены: «Осторожнее с пистолетом. Если промахнешься…»
«И не собиралась в тебя стрелять. Ты нужна мне в сознании, чтобы я смогла выбить из тебя правду».
«Правду, – она улыбнулась. – Ты уверена, что хочешь знать правду, Джейн? Потому что правда в том, что даже если ты заставишь меня рассказать, где прячется Фил, ты все равно не спасешь его. Теперь он принадлежит „Стае“. Его можно поймать, но не вернуть. Он проклянет тебя даже за попытку».
«Может, я сама об этом побеспокоюсь?»
«О да, тебя это беспокоит, знаю. Вот почему отчасти тебе хотелось бы застрелить меня, заткнуть, прежде чем я заговорю. Давай проверь».
Я посмотрела на пистолет в своей руке.
Переключатель стоял на отметке ИМ.
«Да, – сказала плохая Джейн. – Если ты меня убьешь, Фил сбежит, а ты сможешь продолжать притворяться, что есть надежда. Но надежды больше нет, Джейн. У тебя была возможность защитить Фила двадцать три года назад. Теперь у него есть власть, положение и цель – бо́льшие, чем когда-либо были у тебя, – и он ни за что не откажется от этого добровольно. Он мог бы поделиться ими с тобой, но этот шанс ты уже упустила. Так что осталась лишь смерть. Ты можешь выследить его и казнить как злую обезьяну. Такую правду ты ищешь, Джейн? Хочешь быть ответственной за смерть Фила?»
Продолжая говорить, она приближалась ко мне. Подошла так близко, что стало неприятно, я отступила на шаг, зацепилась каблуком и потеряла равновесие. Это ей и было нужно. Смазанным пятном она метнулась вперед, рубанула по моей руке, выбив пистолет. Ее пальцы сомкнулись на моей шее.
«Не сопротивляйся».
Я попыталась исчезнуть, но она твердо держала меня, использовав остатки своей мощи.
«Не сопротивляйся, Джейн… Ты знаешь, что так будет лучше».
Она перегнула меня через перила. Я почувствовала обжигающий жар: «Просто отпусти. Отпусти. Больше никакой вины, никаких провалов, а Фил продолжит…»
Из последних сил я поднялась и прижала ладонь к ее груди. Толкнула, слилась, рука прошла сквозь ее куртку, кожу и кости. Я схватила ее сердце и сжала.
Она охнула и отпустила меня. Попыталась отойти, но я оторвала ее от земли.
«Немедленно отвечай, где мой брат…»
Ее руки и ноги молотили, словно взбесившись, но эти тычки и удары были ничто для меня. Я обернулась, перенесла ее через перила и подняла над прожектором. Сосредоточилась, свет вспыхнул даже ярче солнца, и я смогла увидеть ее насквозь, до самой души. Пар, а потом и дым окутали плохую Джейн.
«Говори, где он», – я снова сжала ее сердце.
Она откинула голову назад и вскрикнула, слова эхом отразились от стеклянного купола, а свет продолжал полыхать.
«Спасибо, – сказала я. – И прощай, Джейн».
Мои руки разжались. Ее обмякшее тело скользнуло вниз. Падая, оно вспыхивало в пламени, пожиравшем лучше, чем бомба Мандрил. Не осталось даже пепла.
Выжатая, как лимон, истекая по́том, я рухнула на перила подиума.
Краем глаза заметила темную фигуру. Блеснули стекла в роговой оправе.
«Что ж, – сказал Диксон. – Это был довольно средневековый подход».
«Она мне не нравилась, – ответила я. – И ты тоже не нравишься. Но теперь это уже не важно… Я знаю, где Фил».
«Да, я слышал. Надеюсь, она не соврала».
«Она не врала. Но нам нужно торопиться. Скоро Фил узнает, что эта операция провалилась. Когда плохая Джейн не доложится, он сбежит».
«Не беспокойся, – Диксон достал свой мобильный. – У меня в запасе ударный отряд „Злых Обезьян“».
«Мне не нужна помощь. Просто отвези меня к нему, я пойду одна».
«Ты вообще не пойдешь. Даже если бы я доверял тебе, ты едва можешь стоять».
«Даже если бы доверял мне? Что… Погоди. А что ты имеешь в виду под „ударным отрядом“?»
«А что, по-твоему, я имею в виду?»
«Нет. Мы должны привезти Фила живым. Мил обещал мне выполнить сделку с Верном».
«Мила увезли в больницу, – сказал Диксон. – У него случился сердечный приступ, настоящий. Теперь я возглавляю операцию».
«Но это не отменяет сделки! Ты не можешь…»
«Ты знаешь, что за бомбу оставила на столе для баккары? Техник, которого отправили ее разминировать, сказал, что „переключатель колебаний“ всего лишь муляж. Если бы она сработала, убило бы всех в казино».
«Мне ее не Фил подсунул, а Джейн».
«Это был его план. Это то, что твой брат делает для „Стаи“. Теперь он такой, какой есть… И я не собираюсь давать поблажку и рисковать, позволив ему сбежать лишь для того, чтобы плохая сестра смогла загладить свою вину».
«Придурок. Ты так поступаешь просто мне назло!»
«Я так поступаю, потому что это правильно», – он поднес мобильный к уху.
Я схватила с подиума свой пистолет ЕП.
«Не будь дурой», – сказал Диксон.
«Не думай, что я не…» – переключатель по-прежнему находился в режиме ИМ. Я попыталась перенастроить обратно на нарколепсию, но, наверное, из-за падения что-то сломалось. Он не сдвинулся с места.
Холодная усмешка появилась на губах Диксона, пока он наблюдал мою борьбу с механизмом. «Как удобно. Чтобы остановить, меня придется убить… А поскольку свидетелей нет, ты сможешь свалить все на плохую Джейн…»
«Заткнись! – я ударила переключателем о перила. Но тот все равно не поворачивался. – Опусти этот проклятый сотовый!»
«Нет».
«Я не позволю убить своего брата, Диксон».
«А что насчет других людей, которых он убьет, если сбежит? Полагаю, в их смертях ты тоже обвинишь плохую Джейн».
«Диксон…»
«Давай, – сказал он, глядя на меня. – Спусти курок. Докажи мою правоту».
«Нет».
«Нет?»
«Нет…» – разжав руку, я выронила пистолет. Тот отскочил от подиума и исчез в зареве.
За стеклами роговых очков мелькнуло едва заметное облегчение. «Так-то лучше, – сказал Диксон. – Теперь…»
Прежде чем он успел закончить фразу, я сунула руку в карман и выхватила нож плохой Джейн.
«Я не позволю тебе убить моего брата, – повторила я. – Но ты ошибаешься насчет всего остального. Я беру на себя полную ответственность. За все. Ради Фила».
И шагнула вперед, щелчком открывая лезвие.
