8
Жестокая схватка
При виде трех человек, ворвавшихся в комнату, из которых двое были вооружены шпагой и аркебузой, оба игрока мигом вскочили на ноги, отбросив в сторону стулья.
Тот, кого по виду можно было принять за дворянина, был довольно высокого роста, тощ, как бискаец, с непомерно длинными руками и ногами. На вид ему было лет сорок.
Лицо его с резкими угловатыми чертами, пронзительным взглядом серых живых глаз не располагало к себе.
Другой, скорее всего солдат, был низкорослым крепышом, загорелым, как индеец или метис.
У него были черные, как уголь, глаза и не столь жесткие черты лица, как у его товарища, хотя они чем-то напоминали хитрую кровожадную морду кугуара.
– Кто из вас капитан Валера? – все так же шутливо спросил Кармо, обнажая с дурацким поклоном голову.
– Я, – ответил тощий, меря Кармо с ног до головы. – А вы кто такой?
– Вам очень надо знать?
– Конечно, прежде чем выгнать вас пинками под зад.
– Ах, это не так просто, сеньор, – усмехнулся флибустьер. – Имею честь представиться: мы – два корсара из команды капитана Моргана.
– Какая сволочь привела вас сюда? – выругался испанец.
Скосив на дверь глаза, Кармо увидел одного Ван Штиллера. Осторожный дон Рафаэль не посмел предстать перед капитаном, который наверняка его знал.
– Мы сами сюда пришли, – сказал Кармо, решив не подводить плантатора.
– Чего вы хотите?
– Только возвращения сеньориты Вентимилья, которую поручил вам граф Медина.
– Кто вам сказал? – рявкнул капитан, быстро вынимая из ножен шпагу.
– Осторожней с оружием, – предупредил Кармо, делая два шага вперед, а гамбуржец тем временем поднял аркебузу:
– Вы нам угрожаете?
– Мы на тропе войны, дорогой сеньор. Довольно! Поболтали, с нас хватит! Отдайте нам дочь Черного Корсара.
– Ко мне, Алькасар! – крикнул капитан. – Гони этих наглецов!
Но солдат уже прыгнул вперед, обнажил шпагу и пинком опрокинул стол, свалив на пол подсвечник.
Ван Штиллер выстрелил в капитана, но промазал в темноте.
– Шпагу в руку, куманек! – предупредил Кармо. – Они полезут на нас.
– Дон Рафаэль, зажгите факел!
Но никто не ответил.
– Гром и молния! – ругнулся Ван Штиллер, отступая к двери и размахивая шпагой, чтобы отогнать от себя испанцев. – Плантатор улепетнул, как заяц!
– Продержишься хоть минуту? – спросил Кармо.
– Да, дружище.
Пятясь назад, Кармо добрался до двери. Памятуя, что оба факела валялись где-то в проходе у стены, он стал искать их на ощупь, чтобы зажечь, – трут и огниво у него были в кармане. Гамбуржец, не рисковавший больше угодить под руку товарищу, тыкал шпагой во все стороны, молниеносно отбивал воображаемые удары и вопил во всю глотку:
– А ну, подойди, если жизнь недорога!.. Получай, капитан!.. Вот тебе, солдатская мразь!.. Дрожишь, как зайчишка!.. Гром и молния!.. Да я из вас отбивную сделаю!..
Оба испанца, забаррикадировавшись столом, тоже лупили напропалую, чтобы удержать подальше противников, и подняли не меньше шума.
– Ворюги!..
– Убийцы!..
– Вон отсюда, негодяи!..
– Вам нужна пиратская дочь? Вот она – клинком в спине.
Пока все трое сражались с призраками, не осмеливаясь сделать ни шага вперед, Кармо отыскал наконец факелы, но не плантатора, который воспользовался суматохой, чтобы унести ноги.
– Посмотрим, что теперь скажут испанцы, – сказал Кармо, зажигая один из факелов.
Распахнув дверь, он бросился в комнату:
– Бросайте оружие, или вам каюк!
Но испанцы и не подумали опускать шпаги, а встали в позицию.
– Попробуйте только подойти! – закричали они.
Кармо воткнул факел в щель на полу и двинулся вперед, бросив гамбуржцу:
– Бери на себя солдата, а я капитана!
– Идет, – ответил Ван Штиллер.
Но прежде чем скрестить шпаги, Кармо сделал последнюю попытку.
– Мы достойные ученики Черного Корсара, самого лучшего фехтовальщика на Тортуге, – сказал он. – Мы убьем вас, не сомневайтесь. Но не лучше ли сдаться и отдать нам сеньориту Вентимилья?
– Такому проходимцу, как ты, капитан Валера не сдается, – ответил испанец. – Увидишь, я выпущу тебе кишки.
– Гром и молния!.. Нам обоим!
Перепрыгнув через стол, за которым укрылись испанцы, Кармо скрестил шпагу с капитаном.
Ван Штиллер обошел препятствие и напал на солдата, который вынужден был оставить укрытие, чтобы обезопасить себе тыл.
Все четверо обнаружили глубокие познания в искусстве фехтования и показали себя отменными бойцами.
Однако оба флибустьера, прошедшие школу Черного Корсара, равного которому было не найти в то время, с первых же ударов заронили сомнение в души испанцев, надеявшихся быстро одолеть пиратов, известных больше меткостью стрельбы.
Кармо яростно наседал на капитана, не давая ему ни минуты передышки. Он заставил его выйти из укрытия и отступить на три-четыре шага. Теперь оба сражались в углу комнаты.
Ван Штиллер теснил солдата. Дважды он уже кольнул его, но грудь у испанца была закрыта броней, и ему все было нипочем.
Ясно было, однако, что солдату недостает ловкости капитана и что он долго не продержится. Видно было, что он зря теряет силы, нанося удары впустую.
– Сдаешься? – спросил через некоторое время гамбуржец, заметив, что его противник отбивается не так ловко, как раньше.
– Ни за что, – ответил тот. – Солдаты из рода Бардабо умирают, но не сдаются.
– Не видишь разве, что ты выдохся и я скоро тебя убью?
– Тогда получай!
Прижатый почти к стене солдат сделал неожиданный выпад и заклинил рукоять шпаги гамбуржца и, пока тот не мог освободить ее от рукоятки противника, попытался сделать ему подножку и свалить на пол.
– Ах, подлец!.. – завопил гамбуржец. – Это не по правилам. Тогда умри!..
Резко отскочив в сторону, чтобы высвободить клинок, он молниеносно пронзил грудь солдата.
– Туше, – пробормотал испанец слабеющим голосом.
Он прислонился к стене, выронил шпагу, прошептал несколько слов и с вытаращенными глазами рухнул наземь.
– Ты этого хотел, – промолвил Ван Штиллер. Потом он бросился к Кармо. – Иду на помощь, кум! – крикнул он.
Капитан еще отбивался от флибустьера, но оказался прижатым к стене и имел весьма бледный вид.
Переложив шпагу в левую руку, он пытался сбить с толку Кармо, который, не будучи левшой, вряд ли обрадовался этому.
– Не забудьте про меня, – предупредил Ван Штиллер, нападая на капитана.
– Нет, кум, так не пойдет, – остановил его Кармо. – Предоставь мне закончить дело.
При этих словах капитан, сделав последний шаг к стене, опустил шпагу.
– Я считал вас, – сказал он, – разбойником, способным на подлое убийство, но вы оказались джентльменом. Другой бы на вашем месте не отказался от помощи друга.
– Черный Корсар научил меня благородству, – ответил Кармо. – Ну как, сдаетесь?
Капитан взял шпагу в руки и переломил ее о колено.
– Я ваш пленник, – сказал он.
– Не знаю, что нам делать с пленными, – возразил Кармо. – У Моргана их прорва. Мы же пришли за дочкой Корсара.
– Мне ее поручил губернатор, и без его указания я не могу ее выдать.
– Да он утек после первых же залпов, и в неизвестном направлении.
– Значит, город взят?
– Три часа, как он в наших руках.
– Тогда, сеньоры, раз сбежали все, включая губернатора, всякое сопротивление бесполезно.
– Где сеньорита Вентимилья?
Поколебавшись немного, капитан заявил:
– Я отдам вам ее, если пообещаете уговорить вашего капитана выдать мне пропуск на выезд из города.
– Даем слово, – сказал Кармо. – Морган выдаст вам пропуск.
– Тогда берите факел и следуйте за мной.
Ван Штиллер собрался идти, капитан вытащил из-за пояса ключ и направился к двери, видневшейся в глубине.
– Не торопитесь, сеньор, – остановил его Кармо, все еще не веривший капитану. – Вы здесь были одни?
– Здесь никого больше нет, – ответил тот. – На шум сбежались бы люди, и еще неизвестно, чем закончился бы тогда наш поединок.
– Может, и так, – согласился Кармо.
Капитан вставил ключ в скважину и, открыв дверь, вошел в довольно элегантный зал, освещенный люстрой в венецианском стиле. Стены зала были обшиты деревом, пол покрыт довольно толстым ковром, в глубине виднелся альков, красные занавески которого с выцветшей от времени золотой каймой были опущены.
– Сеньорита, – позвал капитан. – Вставайте! За вами пришли знакомые вашего отца. Они вас ждут.
За занавесями кто-то изумленно и радостно воскликнул. Потом из алькова молнией выскочила девушка и уставилась на флибустьеров, снявших перед ней береты.
Это была прекрасная девчонка лет пятнадцати-шестнадцати, высокая, стройная, как тростник, с бледной, почти алебастровой кожей, унаследованной от отца – Черного Корсара, и с двумя огромными иссиня-черными глазами с длинными ресницами, отбрасывающими тень на лицо.
Распущенные волосы цвета воронова крыла ниспадали ей на плечи и только под затылком были перехвачены маленькой ниткой жемчуга.
Одета она была в простой белый пеньюар с кружевами и тонким золотым шитьем на широких рукавах.
Разглядев корсаров, она снова вскрикнула, обнажив при этом два ряда маленьких, как рисинки, и блестящих, как перламутр, зубов.
– Сеньорита Вентимилья, – немного смущенно промолвил Кармо, отпуская неуклюжий поклон, – мы верные моряки вашего отца, которых прислал сюда его старый помощник капитан Морган…
– Морган! – воскликнула девушка. – Морган!.. Помощник капитана с «Молниеносного»?
– Точно так, сеньорита. Вы слыхали о нем?
– Мой отец слишком рано погиб, чтобы успеть рассказать мне о нем, – с большим сожалением сказала девушка, – но в его записках я часто встречала имя этого верного и доблестного корсара, следовавшего за отцом по морям и помогавшего ему расправляться с врагами. Где он сейчас?
– Здесь, в Маракайбо, сеньорита.
– Морган здесь? Значит, флибустьеры с Тортуги заняли город?!
– Сегодня утром.
– Смогу я его увидеть?
– Когда хотите.
– А вы, капитан, разрешите? – обратилась она к испанцу.
– Вы свободны, сеньорита: губернатор бежал.
– Ах так! – воскликнула с легкой издевкой девушка. – Граф Медина испугался флибустьеров с Тортуги. А я-то думала, он храбрее.
– Лучше сбежать, чем попасть в темницу.
– Конечно, если люди не способны постоять за себя. Итак, я свободна?
– И можете положиться на нас, сеньорита, – сказал Кармо.
– На вас, как вы раньше сказали?
– На верных слуг вашего отца – Черного Корсара.
– Как вас зовут?
– Кармо и Ван Штиллер.
Девушка провела ладонью по лбу, словно вспоминая о чем-то далеком.
– Кармо… Ван Штиллер… – сказала она затем. – Не вы ли сопровождали моего отца во Флориде… после того как был взорван корабль моего деда-герцога?.. В записках, оставленных отцом, мне часто встречались ваши имена…
Сделав несколько шагов вперед, девушка протянула флибустьерам свои прекрасные руки с изящными пальчиками:
– Позвольте пожать ваши руки, рыцари морских сражений, верные спутники отца в его печальной жизни скитальца.
Оробевшие корсары заключили маленькие ручки в свои шероховатые, мозолистые руки и что-то смущенно пробормотали.
– А теперь, – заявила девушка, – я пойду с вами, если капитан не против.
Она набросила на плечи длинную накидку из черного шелка с венецианскими кружевами, взяла изящную шляпу из темного фетра, украшенную черным пером, и, встав между корсарами, заявила насмешливо капитану:
– Привет графу Медина-и-Торресу. Скажите, что, если я ему нужна, пусть заглянет на Тортугу – если, конечно, хватит духу.
Капитан на это промолчал, но, едва Кармо и Ван Штиллер с девушкой удалились, сказал:
– Дурачье!.. Не убили меня… Ну ничего, скоро обо мне услышат. А теперь – быстрей к губернатору, и без всякой охранной грамоты.
