Глава 7

Женщина лежала на боку и стонала. Симпатичная, высокая, с темными волосами, светлыми глазами и правильными чертами хорошо вылепленного лица. Сейчас лицо искажалось болью, расплывалось, смазывалось… Она обхватывала живот руками, выгибалась, жалобно вскрикивала.

Роды. Тяжелые, болезненные, и… Темного крабом! Вообще, лекари говорят так: отошли воды – начались роды. А тут воды, похоже, давно отошли. А она еще не родила. И даже…

Я привычно принялась прощупывать женщину. М-да. Потуги есть, а вот собственно родовой деятельности и не наблюдается.

– Принеси обезболивающее, – попросила я служительницу, а стоило той выйти, пустила в ход свои умения.

Паршиво.

Если кто не знает, роды – это мероприятие, которое требует от женщины всех ее сил и еще немножечко сверху. А у нее силенок и не осталось, считай. Не знаю, что эта дурочка делала, но вымоталась она до изнеможения. Критического, в ее случае.

Роды начались, а силы на них и нет. Вообще.

– Вот.

Линда Морли протянула мне стакан с разведенным маковым молочком.

Женщина оказалась настоящей находкой для лечебницы. Неглупая, не брезгливая, не боящаяся крови, расторопная чистюля стала хорошей помощницей. Я знала, что она выбирала дни, когда я дежурю, и старалась работать именно со мной. Видимо, потому что я отнеслась к ней по-человечески, сюда привела, посоветовала… Линда работала не за страх, а за совесть, и даже про морячка своего вроде как призабыла.

Я поднесла к губам женщины стакан, постепенно напоила ее, и с удовлетворением увидела, как из больших голубых глаз уходит боль.

– Тебя как зовут?

– Лиана. Лиана Торон.

Лиана, Лиана…

– Скажи, а госпожа Риона тебе не знакома?

– Это моя тетя. А…

Я кивнула Линде:

– Надо девчушку перевести в другую палату. Те две, в конце коридора, одна вроде как свободна? Принеси туда белье и приготовь все для родов. И найди, кого послать к ее тете.

– Я не… мой муж…

Я прикрыла Лиане рот ладонью.

– Пока ты здесь – слушаешь меня. Хочешь, чтобы с тобой и с ребенком все было в порядке?

Женщина закивала.

– Тогда слушайся. И рассказывай, почему ты так поздно у нас оказалась?

Линда ушла готовить палату, а Лиана заговорила, вцепившись в мою руку.

Я слушала, смотрела в большие голубые глаза и скрипела зубами. Девочки, милые, что ж вы дуры-то такие бываете? Хотя мне ли ругаться? Лиана была тяжелым случаем. Воспитанная забитой матерью и властным отцом, она и свое предназначение видела в том, чтобы выйти замуж, отрожаться, вырастить детей и умереть. Шаг влево, шаг вправо… А зачем его делать? Грех ведь! Светлый не одобрит! Ничего особо страшного в этом не было, так живут многие женщины, но…

– Ты почему сразу не пришла, как только воды отошли?

– Муж… Мы хотели…

Ага, «мы»! Просто супруг заставил девчушку отстоять службу в храме. Воды у нее отошли как раз, когда они в храм собирались, ну и… если супруга пойдет рожать к повитухе, значит, ему самому придется вести детей в храм, потом домой, потом кормить их завтраком, договариваться с соседкой… Не мужское это дело!

Вот мужчина и распорядился. Мол, вы, бабы, все равно, как кошки, рожаете, сначала все дела переделай, а уж потом рожать иди. Да не к повитухе – дорого! В лечебницу для неимущих!

Я скрипнула зубами.

– Сколько у тебя детей?

– Трое…

– Я бы не сказала, что ты рожала.

– А это мужа, от первого брака. У него первая жена тоже родами умерла.

И вот это «тоже» мне чрезвычайно не понравилось.

– Если ты умереть надеешься – так зря! Я тетке твоей обещала, что тебя вытащу.

– Она была здесь?

– Госпожа Риона мне про тебя рассказала. Так что готовься.

За этим разговором я положила руку несчастной дурочке на спину, и незаметно подпитывала ее силой. Оказывается, так тоже можно. Лиана чувствовала только тепло от моей ладони, а я точно знала, что крохотные золотистые искорки сейчас скатываются с кончиков моих пальцев, проникают внутрь роженицы, и она вместе с ребенком напитывается силой. Еще немного – и она отлично справится.

Но какая ж дрянь ее муженек! А еще в храм ходит!

Впрочем, это вполне совместимо, сколько раз убеждалась. Искренне считаю, что на половину верующих в храмах вторая половина приходится тех, кто считает: «пришел, помолился, и делай гадости дальше, Светлый простит». Муж Лианы явно относился ко второй половине.

Ну погоди ж ты у меня.

– Все готово.

Это вернулась Линда.

– Помоги мне. Надо ее перевести в другую палату. И… нам будет весело.

И нам таки действительно было «весело». Роды и сами по себе мероприятие болезненное и кровавое, а уж тут-то… Пришлось выложиться до донышка. Когда Линда не видела, я подпитывала девчонку силой, потом, когда ребенок пошел, оказалось, что движется он вперед ножками, и это бы полбеды. Но пуповина захлестнулась в петлю.

Пришлось распутывать, а каково это на ощупь…

Не будь я магом жизни – сегодня бы мы потеряли и мать, и ребенка. Кстати – симпатичную маленькую (хоть тут повезло, была бы крупная, порвали бы бедолажную мамашу в лоскуты) девчушку с темным пушком на головке.

С меня семь потов сошло, Линду несколько раз начинало тошнить, и она вынуждена была выходить, чтобы не рухнуть в обморок, да и другие больные не давали покоя. Кому перевязку, кому помощь…

Хорошо, что их тоже взяла на себя Линда.

А я вытягивала с того света Лиану. Зашивала разрывы, останавливала кровь, подпитывала силой… М-да, не попадись она мне, даже кормить малышку не смогла бы. Организм девчонки был вымотан до такой степени, что даже на молоко энергии не оставалось.

Когда я наконец оставила спящую мать рядом с малышкой в колыбели и выползла в коридор, выглядела так, что госпожа Риона побледнела, пошатнулась. Прислонилась к стене.

– Лиана…

– Да жива она, жива. И дочка ее жива, – проворчала я. – И все с ними будет нормально, если отлежится.

Госпожа Риона всхлипнула. А потом, не обращая внимания ни на кровь, ни на пот, который стекал по мне ручьями, ни на свое дорогущее шелковое платье, шагнула вперед и крепко обняла меня.

– Веточка… спасибо тебе, родная. Спасибо…

И столько чувства было в этих словах! Любит она племянницу. И малышку любить будет, и все ради них сделает, я-то вижу.

– Да ладно… вы же нам тоже сколько добра сделали.

– Я…

Линда подхватила меня под руку.

– Отпустите ее. Ишь, повисли. Видите же, госпожа Ветана едва на ногах стоит! Ей бы сейчас взвара послаще и медку летнего. У меня уж все готово, стоит.

Вот тут она попала в точку. Сладкое очень хорошо восстанавливает силы, поэтому…

Госпожа Риона подхватила меня под руку и потащила в комнату отдыха для лекарей. Только там, прихлебывая из чашки обжигающе горячий малиновый взвар и отправляя в рот ложечку с медом, я и начала приходить в себя в достаточной мере, чтобы поведать сидящей напротив женщине о родах ее племянницы. Охать и ахать госпожа Риона не стала, не тот характер, но глаза у нее сузились.

– Ах ты, сукин сын! Мало того что на пятнадцать лет старше, что Лианка его детей нянчит, так еще и это?

Неизвестному мужчине я искренне посочувствовала. Кажется, когда до него доберется любящая тетя, ему еще долго будет икаться и чесаться.

День потек своим чередом: несколько переломов, два ножевых ранения, тяжелый ожог – в порту мужчина не уследил и плеснули ему на ногу кипящей смолой – и пьяная драка со множеством синяков.

Когда за мной прибежала Линда, я даже сразу не поняла, что происходит. А когда вникла, решительно отстранила женщину и направилась по коридору, кипя праведным негодованием.

Палата. На койке лежит бледная и растрепанная Лиана. В люльке рядом качается малышка, которую женщина решила назвать Тисой, в честь матери. А над койкой возвышается здоровущий мужик лет сорока. Этакая гора плоти с красным складчатым затылком. Квадрат на ножках, что положить, что поставить. Редкие светлые волосы острижены под горшок, здоровущие ручищи уперлись в бока, ноги в грязных сапогах широко расставлены. От Лианы я знала, что муж у нее работает мясником, ну так вид у него был, словно он одним мясом питается. На завтрак, обед и ужин.

– …домой! Нечего тут прохлаждаться! – расслышала я.

И форменным образом рассвирепела.

Кошки в таком состоянии раздуваются втрое, шипят и норовят доходчиво разъяснить общеизвестные истины нахалам. Сначала когтями вдоль, а потом и поперек. У меня руки тоже скрючились на манер птичьих когтей, но потом я справилась с собой и шагнула внутрь. Так, чтобы остановиться в дверях.

– Служителей позови. Не ровен час, что…

Линда унеслась прочь, а я постучала по дверному косяку кончиками пальцев. Тук-тук-тук. Тук-тук.

– Не помешаю, господа?

Мужчина обернулся. М-да. Искренне надеюсь, что девочка не в него пойдет. Лиану можно было назвать красавицей, этого же… боровом на откорме. Учитывая реалии – хряком.

– Вы еще кто?

И голос такой же неприятный, словно хрюканье. Или это я пристрастна?

– Воспитанные люди представляются первыми, – мой голос стал опасно низким, – но так и быть. Госпожа Ветана, лекарка. А вот кто вы, любезнейший? И по какому праву вы нарушаете покой больного человека и порядок в лечебнице?

Сразу хряк и не испугался. Прищурился.

– Варгос Торон. А это жена моя, Лиана Торон.

– Будем знакомы. Итак?

– Что?

– По какому праву вы нарушаете покой больного человека и порядок в лечебнице?

Я сбросила маску. Выпрямленная спина, надменное лицо, ледяные глаза, и главное – тон. Сейчас высокородная дама требовала ответа от плебея, который посмел явиться в грязных сапогах в ее дом.

Не важно, что за мной сейчас не стоит мой титул. Я – лекарь! Это – моя больная. И любого, кто может сделать ей хуже, я сама порву на ленточки. Это мое право и обязанность. А сила… На всякую силу найдется другая.

И подействовало. Мясник стушевался, вильнул взглядом.

– Я… жену домой забрать.

– Придете через месяц, – спокойно сообщила я.

– Что?!

– А чему вы удивляетесь, любезнейший? – К холоду добавилась изрядная доля яда. – Вы сегодня едва не стали убийцей. Вам надо срочно идти в храм и замаливать тяжкий грех, потому что только мое вмешательство не позволило вам погубить жену и дочь. И то, часом бы позже…

Варгос засопел.

– Это мы сами разберемся! А месяц…

– Месяц – это слишком мало, – согласилась я. – Ваша супруга сейчас даже ходить не может.

– Я… могу…

Лиана попыталась шевельнуться на кровати, но не с ее разрывами и швами!.. Может, дня через три-четыре она и сможет ходить, а до того… Дай Светлый, малышку бы кормила.

Госпожа Риона уже обещала прислать сиделку.

– Вот видите, все она может! – обрадовался Варгос. – Так что жену я забираю.

Я мило улыбнулась.

– А у вас помощники есть? Или один делом занимаетесь?

Мужчина аж рот открыл. Но от неожиданности ответил:

– Есть, как не быть. Дело наше такое, иногда один и не справишься.

– Так вы, как домой придете, помощнику скажите, чтобы дело принимал, – мурлыкнула я. – А то из тюрьмы-то сложно…

– Тюрьмы?

У мужчины глаза открылись шире рта.

– А то как же, – я почти выпевала слова. – Как только вы супругу отсюда забираете, сразу же иду в стражу, да и сообщаю, что вы ее хотели в могилу свести, как и первую жену. И по сей день хотите. А потом и к вам. Думаю, двух часов хватит. Лиана, можешь малышку не забирать, все равно сюда вернешься, проголодаться не успеет.

Варгос побагровел.

– Да кто ты такая, чтобы…

– Вы, любезнейший, на ухо туги?

Мужчина двинулся на меня, грозно сопя. Я заметила, как съежилась на кровати Лиана, и поняла, что это означает. Я была ниже мясника на голову, но двинулась вперед не менее целеустремленно. Так, что Варгос даже опешил от неожиданности, остановился…

И подошла близко-близко.

От него пахло несвежим мясом. Воняло кровью и потом. Старым, прогорклым. Смердело. Ничего, потерплю ради хорошего дела.

– Только пальцем шевельни, – выдохнула я гадючьим шипением. – Привык жену безответную колотить? Я тебя на каторгу вмиг отправлю, хрюкнуть не успеешь! Вся городская стража сюда ходит, я их всех по именам знаю!

– Да я тебя… Пока стража сюда доберется, тебе самой лекарь понадобится!

Мужик напирал на меня, и требовалась вся сила воли, чтобы не шевельнуться, впиваясь яростным взглядом в его зрачки.

Тяжелая лапища легла на мое плечо. Я собралась с духом. Убивать моей силой нельзя. Но что-нибудь приятное я тебе сейчас устрою. Спасибо маркизу, в книжке много полезного. Ты у меня узнаешь, что такое мужское воспаление! 

Не успела. Поверх лапищи легла еще одна рука.

– Госпожа Ветана, что случилось?

– Господин Самир!

Стражнику я обрадовалась, как родному. Но сказать ничего не успела.

– Эта девица мне мешает жену забрать! Вконец обнаглели!

Мясник раздулся втрое от праведного гнева. Но на господина Самира впечатления не произвел.

– Вы бы, господин хороший… Звать вас как?

– Варгос Торон.

– Вы бы руку-то убрали? А то ведь нехорошо получиться может…

– Очень нехорошо, – прогудели из коридора. – Рука, она и сломаться может. Аж в трех местах. Полы здесь скользкие…

В коридоре, небрежно опираясь о стену, стоял здоровущий служитель. И выглядел так устрашающе, что Торон сглотнул. А потом осторожно убрал руку с моего плеча.

– Извините. Погорячился.

А злобные искорки в свинячьих глазах говорили о другом. Не погорячился. Разозлился. И зло сорвет на безответной жене, как только ее в руки получит. Что ж, постараемся оттянуть этот момент.

– Господин Самир, вы пришли вовремя, чтобы предотвратить убийство.

– Убийство?

Я кивком головы показала на Варгоса.

– Господин Торон не упомянул, что госпожа Лиана, – я специально не назвала ее по имени мужа, – находится в тяжелом, критическом состоянии. Кстати, по вине супруга. У несчастной рано утром отошли воды и начались схватки. Ребенок лежал неправильно. Вместо того чтобы сразу бежать к повитухе или хотя бы отвезти жену к нам, сей достойный господин заставил ее отстоять службу в храме, потом полдня бегать вокруг него и его детей от первого брака, а когда несчастная попала к нам, было уже поздно для естественной помощи. Пришлось вынимать ребенка, резать, накладывать швы. Она выжила чудом – и супруг хочет забрать ее домой, чтобы она там умерла, обслуживая все его семейство? Я не для того полдня здесь мучилась, чтобы мою работу на нет свели!

Господин Самир нахмурился.

– Это правда?

– Да не говорила она ничего! И вообще, может, это…

Не подействовало. Стражник покачал головой.

– Давайте-ка выйдем. Больная…

– Да она сама хочет со мной уйти! – взвился мясник.

Я непреклонно выставила вперед руку.

– Не может она сейчас думать! И здраво отвечать – тоже не может. Ее резали и шили под обезболивающими, она ничего не соображает. Ее перевозить-то страшно, кровотечение откроется, и обратно донести не успеете.

Конечно, я преувеличивала. Подобные рассечения делают десяткам женщин, и кровью никто не истек. Ну, будет ходить, скорчившись в три погибели, помучается, пока все подживет, но есть одна загвоздка. Супружеский долг девчонке исполнять месяца три нельзя. Лучше даже больше. А кабан этот сдерживаться не привык, Лиана обмолвилась, что он ее до последних дней на кровать таскал. Порвет сейчас швы, а я каждый день штопать буду?

Нашли вышивальщицу!

– Выйдем отсюда, – надавил Самир. – Выйдем, а там поговорим.

Так мы и поступили.

В комнате отдыха для лекарей сидели трое. Я, господин Самир и господин Торон. Сидели, злобно переглядывались.

Первым начал господин Самир.

– Я правильно понимаю, господа? Вы, господин Торон, хотите жену забрать, а госпожа Ветана считает, что для здоровья ей бы еще тут полежать?

Я кивнула.

– Господин Торон, а почему вы не хотите ее здесь оставить? Здоровье ведь, потом его ничем не восполнишь.

– А дом? Дети? Хозяйство? – возмутился мужчина. – Я один, что ли, буду со всем этим управляться?

– Как приятно знать, за что тебя ценят, – съязвила я. – А вы что – даже помощницу по хозяйству жене не нанимали? На последних месяцах? Чай, семья не бедствует?

Мясник побагровел, но ругаться здесь и сейчас ему было не с руки. А вот хамить – это мы можем, это у нас в крови. И как в одном сословии уживаются и благороднейшие люди, и откровенное быдло?

– Вы бы, госпожа, чем в чужие семьи лезть, своей обзавелись. Глядишь, и времени на глупости не останется.

– Благодарю за совет, обязательно ему последую, – оскалилась я, – но речь сейчас о том, что я лекарь. И вашу супругу домой не отпущу. Пусть на ноги встанет.

– Она сама хочет со мной уйти.

– Вот пусть завтра и скажет об этом. А пока она недееспособна, – отрезала я.

Мясник засопел.

– Думаю, завтра к вечеру и будет ясно, – подвел итог стражник. – Идите домой, господин хороший, а жена ваша пусть в себя придет. Тогда и разберемся, куда ей ехать.

– Но я же…

– Вы что, хотите, чтобы ваша жена померла раньше времени? Нехорошо это, никак не хорошо, – Самир смотрел укоризненно.

Варгос не нашел, что на это заявить, и удалился. Господин Самир перевел взгляд на меня.

– Госпожа Ветана, а ведь если девчушка завтра уйти захочет, вы ее не удержите.

– И не стану, – согласилась я.

– Он супруг, все права у него…

– Право свести ее в могилу – в том числе?

– Вы же понимаете…

Самир выглядел смущенным.

– Все я отлично понимаю. Тот случай, когда и сделать что-то нельзя, и ничего не делать – тоже нельзя. Но закон обещаю не нарушать, – согласилась я.

Получила в ответ почти отеческое похлопывание по плечу, и стражник откланялся. А я проводила его до ворот и отправилась в палату к Лиане.

Как и ожидала, госпожа Риона была уже там. Линда полумерами не ограничивалась, она послала посыльных ко всем заинтересованным лицам.

– Ушел козел? – вежливо осведомилась дама, покачивая люльку с малышкой Тисой.

Лиана спала и просыпаться не собиралась, макового молочка мы ей дали более чем достаточно.

Я почти рухнула на соседнюю кровать.

– Ушел. Сегодня мы ее отстояли, но завтра он вернется. А спорить с мужем ваша племяшка не сумеет.

Госпожа Риона кивнула.

– Госпожа Ветана, вы же понимаете, что нельзя ее бросить на растерзание вот этому…

– Нельзя, – согласилась я. – Ей бы еще дней десять, лучше двадцать, полежать, а потом и от близости с мужем месяца три воздерживаться. А то и побольше, все же досталось ей сегодня знатно. Только у этого кабана на лбу написано, что все для его удобства. И как только угораздило?

– Так вот. Мать умерла, отец замуж выдал. А теперь эта дуреха мне в глаза твердит, мол, что Светлый соединил, человек да не разлучит. Хотя у меня денег на три жизни вперед хватит, голодать не придется. И развод я бы устроила, есть возможности, но ведь отказывается!

Я задумчиво смотрела в окно.

– Сегодня я дежурю. Сами понимаете, дел много, да и случись что – я женщина хрупкая, слабая, беззащитная…

Госпожа Риона оскалилась.

– Вета, милая, век тебе обязана буду.

– Лучше вы племянницу сберегите, – отмахнулась я. – Если правильно понимаю, она же к мужу назад рваться будет! Человек такой…

– У меня есть имение. Отсюда на корабле плыть и плыть. И с корабля никуда не денутся. Вредно для нее такое?

Вообще-то да. Но я подозревала, что ни один корабль не нанесет Лиане столько вреда, сколько нанес уже законный супруг, а потому вздохнула.

– Вы возьмите ей кого в помощь. И лекаря наймите, что ли? Хоть ученика. Успеете?

– До ночи времени много.

Госпожа Риона откланялась.

Я посмотрела на спящую женщину. Ты меня, конечно, не поблагодаришь за такое вмешательство в судьбу. Но хоть жива останешься. А там, глядишь, и поумнеешь.

Вскоре после полуночи наша лечебница лишилась одной больной. Лиану осторожно вынесли на носилках, забрали малышку, забрали ее вещи, вплоть до стоптанных туфель, в которых пришла несчастная. Я бы от мужа только из-за этих башмаков ушла. Грубая свиная кожа, дыры и заплаты, сбитые носы и ободранные каблуки. Эти ботинки, наверное, Алетара Раденора помнили.

Бр-р-р…

Помахав госпоже Рионе, я отправилась дежурить. Работа, работа и еще раз работа. Переполох начался с обеда. Я его уже не застала, поскольку ушла домой отсыпаться, но вечером в мое окошко постучался Бертен.

– Вета, в гости не пустишь?

Я пустила. И услышала интересную историю.

Как оказалось, никто не хватился пропажи аж до обеда. А в обед явился Варгос Торон и потребовал обратно жену, которую злонамеренно удерживает в лечебнице не менее злонамеренная лекарка. Наткнулся он на Карнеша Тирлена, который кротостью не отличался, а мне симпатизировал, и попал как петух в ощип.

Карнеш принялся допытываться, что было с женой, что сказала лекарка, что сказал стражник… Спустя полчаса окончательно взмокшему и взбесившемуся Варгосу было сказано, что молиться на лекарку надо, не дала грех взять на душу. Это разозлило мясника еще больше, и он потребовал встречи с женой.

Увы – в палате было пусто. Срочно вызванная Линда клялась и божилась, что женщина была. Но куда она делась, Линда даже и не подозревает. Госпожа Ветана? Да нет, они всю ночь работали не покладая рук. Какое там – чужих жен воровать? Да еще неясно – зачем? И где держать-то мать с младенцем?

А вообще, господин Нехороший (от хороших жены не бегут), вы бы за собой смотрели. Как вы вчера лекарку обижали – все слышали. Что с женой сделали – тем более. Другой бы на вашем месте сидел тише воды, ниже травы, а вы невесть что устраиваете! Если вы жене дороги, она обязательно к вам вернется. А если нет… Судьба у вас такая. Ничего, в Раденоре разводы законом дозволены.

Варгос орал, топал ногами, звал стражу, но… бесполезно. Все было безрезультатно. Лиана пропала, как и не было. Мужчина пообещал разобраться с вопросом и хлопнул дверью.

Бертен рассказывал и посмеивался, глядя на меня.

– Вета, а куда его супруга делась?

Я невинно развела руками.

– Не знаю, Берт. Никак не могу догадаться. Но я бы на ее месте бежала и далеко, и быстро.

– Будем надеяться, она с мужем не встретится. Зол он не на шутку.

– Наплевать, – отрезала я. – Лучше пусть он злится, чем она умрет. Ты бы ее видел! Тощая, бледная, в чем душа держится, синяков россыпь…

– Да понимаю я. Отец у нее изрядная сволочь, нашел мужа дочери…

Я пожала плечами. Кто бы спорил? А самое страшное, что все из лучших побуждений! Из самых лучших!

В этот раз в мое окно не скреблись. Я проснулась, когда меня осторожно потрогали за плечо.

– Доброй ночи, госпожа Ветана.

Каких усилий мне стоило не подпрыгнуть на кровати, не заорать, не выругаться и даже не описаться – сказать страшно. А могла бы.

– Вы… кто?

– Позволите свечку зажечь?

Я проверила одеяло – оно плотно укутывало меня до кончика носа – и кивнула.

– Зажигайте.

– Соседей не обеспокоим?

– Они не побеспокоятся, даже если вы ко мне будете с фанфарами ломиться. Всякое бывало. А как вы сюда вошли?

– Замки, госпожа Ветана, у вас только от честных людей. Вы бы засов запирали…

– А у меня есть что красть?

– Вы девушка симпатичная…

– И вы влезли в мой дом, чтобы меня порадовать этой новостью?

– И умненькая. И храбрая, судя по вашему поведению.

Стукнул кремень, вылетели несколько искорок – и в комнате чуть посветлело. Свеча зажглась. Я прищурилась на гостя. Высокий, рыжий, нескладный, но удивительно обаятельный, лет сорока на вид… Кого-то он мне напоминал?

Минуту…

– Скажите, а у вас сына нет?

Рыжий расцвел улыбкой.

– Госпожа Ветана, умная женщина – просто подарок мужчине. Любому. Узнали?

– Был у нас в лечебнице один рыжик. Очень на вас похож. Сын?

– Угадали.

– А… с ним что-то не то?

Лицо мужчины стало жестким.

– Откуда вы знаете?

– Вы на больного не похожи, – объяснила я. – А раз так, чего сюда лезть?

– Верно. Я не болен. А вот что с моим сыном – не знаю.

Я вскинула брови. Мужчина заметил гримасу и вздохнул.

– Сынок мой пропал, госпожа Ветана.

– В лечебнице?

Мне невольно припомнилась Линда с ее морячком. Второй уже? Не многовато ли?

– А вот сложно сказать. В лечебнице ли, рядом ли с ней… Из лечебницы он ушел, а домой не пришел. И где он – непонятно, и что с ним – неясно.

Я потерла виски, постаралась сосредоточиться.

– А с чего вы взяли, что я могу что-то знать?

– Конечно, вряд ли вы знаете, – согласился мужчина, – но с кого-то начинать надо. Я ведь на городском дне человек не из последних, а вы в своей профессии личность известная.

– Откуда?..

– Такое прозвище – Угорь – вам знакомо?

Я скрипнула зубами. Ну, к-контрабандист, чтоб тебе рыбы крабами!

– Знакомо.

– Он мне рассказывал, что штопал его хороший лекарь. И имя называл. Когда я узнал, что сын пропал после лечебницы, начал справки наводить и про вас услышал. А там и вспомнил.

– Мне считать себя польщенной?

– Мы ведь разговариваем по-хорошему, а не с ножом у горла? – вежливо осведомился собеседник.

– Кто ж вам помешает его достать, – хмыкнула я. – Вы здесь один или с подручными?

– Один. Ни к чему им такое знать.

Я припомнила рассказы про городское дно и понимающе кивнула.

Судя по всему, я не ошиблась в догадках.

– Ваш сын учился ремеслу карманника? Щипача?

– Угадали.

– А вы вор, да?

– И вновь угадали, госпожа Ветана. Догадливая вы…

– Я не гадала, я предполагала. У него руки такие были… не рабочие. А если вы сына ищете втихорца, значит, нельзя вам о нем рассказывать. Почему? Либо вы вельможа, только уж простите, вы так не выглядите, либо вор.

– Знаете про наши обычаи?

– Так, немного. В Желтом городе живу.

Странно было бы не знать. Есть воры, а есть короли воров. И вот королям нельзя иметь семьи, детей, нельзя к кому-либо привязываться – закон. Если его кто-то нарушит, может и жизни лишиться.

– Симус – мой сын. И даже он об этом не знает. Считает, что мать его невесть от кого нагуляла. Госпожа Ветана, вы понимаете, что за такие тайны…

– Вы мне голову с косой оторвете? Понимаю. Сразу отрывать будете или подождете?

– Подожду, пожалуй. Скажите, что произошло с моим сыном?

Я попыталась вспомнить.

– Вы знаете, ничего серьезного. Получил по морде от благодарного клиента, синяки страшнее выглядели, чем грозились. Разве что голова кружилась. Мог пару дней у нас отлежаться, а потом уходить. Но я помню, отметила, что его нет, да и забыла. Больных много, места мало.

– Вот-вот. Был, да ушел. Но до места не добрался.

– А по дороге с ним ничего случиться не могло?

– Не знаю. Узнавать буду. Госпожа Ветана, и вас я попрошу: поспрашивайте по лечебнице. Может, кто-то что-то и знает…

Я пожала плечами, спохватилась и прижала к себе сползающее одеяло.

– А почему вы считаете, что я вам стану помогать?

Мужчина ухмыльнулся. Недобро, как бешеная лиса.

– Я мог бы напомнить вам про вашу помощь Угрю. Но шантажировать не стану. Лучше подумайте, чего вам хочется? Денег? Так я заплачу.

Я покачала головой.

– У меня пока деньги есть. Не надо.

– Тогда?

– Подумаю, – решилась я. – Если ничего не узнаю, то и платить мне не надо. А если что-то полезное услышу – отплатите мне услугой за услугу? По ценности?

– Интересное предложение. Но я согласен.

Честно говоря, чтобы защититься от барона Артау, я готова была кинуться в объятия столичного дна. Там у меня есть надежда выжить. А вот с любящим супругом – вряд ли. Лиане еще позавидую. Попробуем порасспрашивать? Да, пожалуй. Многое я не сделаю, мужчина и сам это прекрасно понимает, но есть вещи, которые скажут мне и не скажут ему. Просто потому, что я лекарь, что я своя в лечебнице, что я могу заметить нечто, которому здесь быть не полагается.

Случается и такое.

– Я к вам наведаюсь через день. Расскажете, что узнаете.

– Расскажу, – кивнула я. – Не из страха, вы не подумайте…

– Знаю, что вы не боитесь. Но вам что-то нужно, а попросить это что-то вы стесняетесь. Ладно, если благодаря вам я своего сына найду… Многое смогу сделать.

В это я верила.

– Вы, пожалуйста, не вламывайтесь вот так. В окошко постучите, я открою…

Мужчина ухмыльнулся еще раз.

– Ладно.

И резко дунул на свечу.

В комнате сгустилась темнота, и прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем я поняла, что осталась одна. Собаку, что ли, завести? По спине стекал ледяной пот, пальцы, вцепившиеся в одеяло, дрожали, волосы были мокрыми.

Я медленно заставила себя вытянуться на кровати, расцепила руки и принялась дышать. Точь-в-точь, как в подаренной мне книге. Глубокий вдох на три счета, глубокий выдох на пять счетов. Удары сердца приходятся на каждый второй счет.

Спокойно, главное – дыши, не надо паниковать.

Первыми согрелись ноги под теплым одеялом. Последними – руки. Но спала я отвратительно плохо. Ладно, собаку заводить пока не стоит, но засовами обзаведусь. И в трубу что-нибудь колючее подсуну. Так, на всякий случай.

И вновь Бертен провожал меня домой. Сейчас в этом особой нужды не было, белый день, но мы закончили работу примерно в одно время, а раз так – почему бы и не прогуляться?

Бертен жил в Зеленом городе, но на предложение прогуляться я согласилась. Мы медленно, рука об руку, шли по улицам, беседуя о том о сем…

– Торон приходил, орал, ногами топал…

– Что у него не так?

– Жену украли. Кричит, что всех на чистую воду выведет. Что у нас разбойничий притон, что кругом одни мерзавцы…

– Не сомневаюсь, его жена должна вору ноги целовать.

– Там все так плохо?

Бертен не слишком был осведомлен о ситуации. Я подумала пару минут и рассказала то, что могла. Мол, женщину едва не угробили. Где она сейчас – даже не представляю. Может, и украли. А может, и сама сбежала.

– Скандал муженек устроил – дай дорогу, – хмыкнул Бертен. – Орал, ругался, возмущался, стражу обещал натравить…

Я подумала, что стоит дать знать госпоже Рионе. Если я правильно понимаю, племянницу та отправила в морское путешествие, а сама сейчас в городе. Отводит от себя подозрения. Но мало ли…

– Пусть скандалит, сколько ему нравится, – отмахнулась я. – Как ты думаешь, кровохлебка – хорошее кровоостанавливающее? Или калина лучше?

– Я предпочитаю окопник…

И разговор перешел на профессиональные темы.

Рамон Моринар удивленно поднял брови.

– И это все?

Стоящий перед ним человек занервничал. Герцог был крут и быстр на расправу. Да и репутация… Прозвище «Палач» просто так не дается.

– Ваша светлость, больше узнать ничего не удалось.

– Госпожа Тойри Ветана, лекарка и травница. Двадцати лет от роду…

– Почти двадцати. Через два дня у нее день рождения.

– Даже двадцати лет нет. Прибыла неизвестно откуда, поселилась в Алетаре, сначала дом снимала, потом его выкупила… На какие средства?

– Поспособствовал маркиз Террен. Хотя она об этом и не знает.

– Террен? Да ему лет сто?

– Семьдесят девять. Недавно у него удар случился, госпожа Ветана его буквально с того света выволокла, он и озаботился.

– А как она к нему попала?

– Посоветовали. Баронесса Верандуа рекомендовала госпожу Ветану Даилине Террен в качестве хорошего лекаря. Госпожа маркиза, будучи беременной…

– Молодец старичок.

Осведомитель позволил себе легкую улыбку.

– Даром усилие не прошло. Потому у господина маркиза удар и случился. Но лекарка его выходила. Сейчас, говорят, по дому сам передвигается.

– Понятно. Как она попала в лечебницу – я знаю. И это все?

– Да, ваша светлость.

– Откуда она родом?

– Предположительно, из Риватола. Внешность у нее характерная.

Герцог пожал плечами.

– Предположения мне не нужны. Она подала запрос на гражданство Алетара, и мне хочется знать, откуда она приехала.

– Из Миеллена.

– Герцогство большое. Откуда?

– Неизвестно.

– Как приехала?

– С караваном шиффа Нариса. Но расспросить его не представляется возможным. У нас сейчас напряженные отношения с Миелленом, и он ушел слишком далеко, чтобы его можно было найти.

Герцог сдвинул брови.

– Что она сама рассказывает про себя?

– Ничего, ваша светлость.

– Женщина? Ничего? – Изумление герцога было ненаигранным. – Так не бывает.

– Ваша светлость, я опросил всех соседей. Все отмечают, что госпожа Ветана чрезвычайно милая, вежливая и воспитанная девушка. Все ей благодарны за помощь, за исключением нескольких людей, но там такие личности, что им Светлый руку подай, так в нее плюнут.

– И что же говорят нехорошего в ее сторону?

– Заносчива, нахальна. Не уважает старших, водится со всякими темными личностями.

– С какими?

– Эм-м-м… затрудняюсь ответить. Утверждение было слишком общим.

– Понятно.

Герцогу действительно все было ясно. Не в силах найти грязь, люди начинают ее сами придумывать. Чего это к лекарке мужчина пошел? Ясно же, любовник. А чего у него полголовы снесено, рука сломана и бок в крови? Для конспирации, вестимо.

– У нее есть мужчина? Друг, любовник?

– В последнее время она сближается с коллегой-лекарем по имени Бертен Сенар. Не из благородного сословия, но вполне зажиточная купеческая семья.

– Насколько сближается?

– В рамках совместных прогулок до дома, не больше.

– Как я и предполагал. Не то происхождение, чтобы мужиков собирать, – хмыкнул герцог. – Копайте. Мне хочется знать о ней больше.

– Что именно, ваша светлость?

– Я подозреваю, что она – бастард достаточно знатного рода. Ее поведение указывает на благородную кровь и воспитание.

– На этот счет нет никаких сведений, ваша светлость.

– Так найдите их! За что я плачу деньги?

– Ваша светлость, я сделаю все возможное, но это займет больше времени. Вы же понимаете…

– Понимаю. – Рамон бросил на стол перед собой тяжелый кошелек. Зазвенели, раскатываясь, золотые монеты. – И плачу вам в том числе и за скорость.

– Я сделаю все возможное, ваша светлость.

– Невозможное тоже. Как можно скорее.

– Да, ваша светлость.

Когда за осведомителем захлопнулась дверь, Рамон Моринар потянулся в тяжелом кресле, поглядел в окно. Скоро осень. Яркое горение золотой листвы, когда Желтый и Зеленый город сливаются воедино, а Белый оказывается со всех сторон окружен золотом и огнем.

Красиво. Осень в Алетаре – пора воды и огня, и когда-то осенними вечерами совсем юный герцог любил гулять по старым улицам, разглядывая дома, гадая о чужих судьбах. Завернувшись в простой плащ, надвинув шляпу, он смотрел на чужие жизни. А потом его собственная дала крен. И исправить ничего не получилось.

Удастся ли ему увидеть эту осень? Или придется отправляться в Миеллен с войском? Посмотрим на результаты переговоров. Воевать герцогу решительно не хотелось, но вполне возможно, хватит его репутации.

Палач. Страх окружает его, как некогда терпкий запах моря и палой листвы, смешивающийся на улицах Алетара. Страх и ненависть. Герцог давно смирился с ними, научился использовать в своих целях, даже получать удовольствие от ужаса в глазах придворных. Но иногда…

Интересно, что таится в прошлом маленькой лекарки? Что дает ей такую стойкость и бесстрашие? День рождения через два дня. Это тоже… интересно.

В лечебницу я шла вполне спокойно.

Предыдущим вечером мы побеседовали с госпожой Рионой. Та прониклась и заверила меня, что Лиану найти ни у кого не получится. Связать госпожу Риону с ее исчезновением – тоже. Но на всякий случай госпожа пожалуется кое-кому из посетителей «Дома Роз». Найдется кому приструнить нахального простолюдина-мясника. Что за наглость – едва не угробить собственную жену, и еще скандалы устраивает? Хамло!

Но во дворе лечебницы я увидела пятерых стражников. Правда, одного я знала.

– Господин Мирий? Доброе утро. Как ваше здоровье? Рана больше не беспокоила?

– Доброе утро, госпожа Ветана. Что вы, после того случая я про нее и думать забыл!

– Что-то случилось? Почему вы здесь с утра пораньше?

– Госпожа Ветана, произошло убийство.

Я пожала плечами. Убийства не были новостью в Алетаре.

– Я неправильно выразился. Убийства.

– Убийства?

– Сегодня ночью была убита девушка. И мужчина.

Стражник замялся, и я взмахнула рукой.

– Господин Мирий, я лекарка, а не трепетная девица. Их к нам принесли?

– Да, госпожа Ветана. Но зрелище там…

Я только вздохнула. Да, бывало и такое. Приносили нам стражники трупы и просили узнать, от чего человек умер. Закон должен работать, а как наказывать за убийство, не выяснив, кто, как, чем убил?

Из мертвецкой (маленькое здание во дворе, совершенно отдельное и не отапливаемое) выглянул Карнеш.

– Вета? Хорошо, что пришла. Помоги быстренько…

Не могу сказать, что мне хотелось.

– А…

– Да блюет он в лопухах. Что за мужики пошли? Сплошные бабы!

Я бы с удовольствием присоединилась или сделала вид, что меня здесь не было, но работа есть работа. Да и Карна подводить не хотелось.

– Иду.

На столах лежали два тела. Оба раздетые, оба уже прошедшие стадию трупного окоченения. Я вгляделась. И тоже вылетела за дверь мертвецкой.

Одним из покойников оказался Варгос Торон. Несчастного мясника убили ударом ножа в печень, да там нож и оставили, чтобы не вытаскивать и не мараться кровью. Лицо у него было удивленным и непонимающим. Он просто не верил, что с ним – С НИМ! – могут так обойтись. Но в ужас меня привело второе тело. Я знала эту женщину. Знала.

Перед глазами, словно вживую, поплыла набережная.

Руки барона, его жабье лицо… и тело женщины на столе. Истерзанное в лохмотья. Ожоги, синяки, ссадины… Совсем как у Миры.

Меня тоже затошнило, но я оказалась слабее, и если бы не поддержка стражника, рухнула бы прямо в пыль, на колени.

Карнеш выглянул еще раз из дверей, ругнулся – и скрылся обратно.

– Говорил же я, не надо вам, госпожа Ветана.

– Господин Мирий, помогите мне до лечебницы дойти, – слабо попросила я.

Десятью минутами позже, умывшись ледяной водой, я размышляла над неприятными вещами.

Итак, есть два трупа. Первый – Варгос Торон. Сочувствовать мяснику я не собираюсь, дело в другом. Его убили по прикажу госпожи Рионы – или нет? Надо это узнать, надо сообщить ей, надо разобраться с его детьми. Отца нет, мачеху увезли – что с ними будет? Так что я написала записочку госпоже Рионе и попросила Шими, который привычно крутился в лечебнице, отнести ее в «Дом Роз». Малек, которого и называть-то так уже было совестно, кивнул – и сорвался с места.

Шими вообще отлично прижился в лечебнице. Сначала приходил со мной, теперь уже и один сюда прибегал, а лекари воспринимали его как общего помощника. Как сказал Харни Растум, пусть пока бегает, как «подай-принеси», пару монет за помощь ему найдем, не обедняем, а подрастет – польза будет. Видно же, что лекарь из мальчишки получится хороший и рукастый. Так что Шими, вместо того чтобы платить за обучение, еще и деньги себе на конфеты зарабатывал. Мэт Шаронер им откровенно гордился. Да и мне было приятно. Хороший мальчишка. Умный и серьезный.

На том я и выкинула Торона из головы. Убили и убили, хватит об этом. А вот женщина… Значит, появляется в Алетаре барон Артау, появляется он в карете с этой женщиной – и тут же начинается? Почему я не удивлена? Если у барона такие специфические вкусы, понятно, что он будет их удовлетворять. Служанок ему и раньше не хватало, а тут вдова, Клодетта Лорист…

Хотя… минутку?

Я отлично помнила, как барон называл спутницу Илоной. Это ее второе имя? Или просто другая женщина? Да что угодно, я все равно ничего не могу ни узнать, ни сделать. Допустим, скажу стражникам про барона. Что будет дальше?

А ничего.

Придут они к барону, тот от всего отопрется, да еще и я подставлюсь. Наверняка ведь захочет поквитаться. На набережной он меня не узнал, но там он и не смотрел. А в другой обстановке, при встрече нос к носу – мало ли?

Внимание к себе привлекать нельзя. А оставлять убийцу безнаказанным – можно? Что же делать, что делать? Подметное письмо написать? И что? Поможет? Лично я в этом сильно сомневалась. Такими анонимками стражники печку разжигают, знаю, слышала.

Сказать кому-то? Кому? Маркизу Террену? И нарваться на вопрос: «А откуда, госпожа Ветана, вам про баронские наклонности известно?» Я бы точно спросила. Да и что сможет сделать маркиз? Он сейчас не в силе, возраст у него не тот. А оставлять вот так? Это сколько женщин еще погибнет?

Дверь хлопнула, вошел Карнеш.

– Ну, что я скажу. Мужик этот, мясник, помнишь, жену еще искал? На кого уж он нарвался – не представляю, а удар хороший. Правильный такой удар, чтобы и не хрюкнул лишний раз.

– Помню, – кивнула я.

– А вот женщина странная какая-то.

– Странная?

– На продажную девку похожа. Но платье дорогое, да и ароматическая вода, которой она пользовалась, – не дешевая. Наверное, какой-нибудь клиент развлекся.

– А она не может быть дамой из высшего света? – осторожно уточнила я.

– Нет, что ты. Навидался я их. Там руки не руки, ноги не ноги, а этой явно и ходить пришлось, и пальцы у нее неухоженные…

Я мельком глянула на свои руки. М-да, мать бы с ума сошла от ужаса.

Мамины пальчики, мягкие, надушенные, с тонкой белой кожей, через которую сосуды на просвет видно, с ухоженными ноготками, с пятью-шестью кольцами, – и мои ладони. С мозолями, с коротко остриженными ногтями, чтобы грязь не забивалась, с шелушащейся кожей – забываю кремом смазывать, а уж чтобы спать в специальных перчатках – тем более забываю. С ожогом – уголек стрельнул, с одним-единственным кольцом от старой рофтерки – так оно хорошо к пальцу пришлось, что я про него и думать забыла. Даром что медяшка дешевая. Но и снимать его не хотелось. А вдруг и правда – талисман? Я бы сейчас и сушеную куриную лапу на шею подвесила, лишь бы помогло.

– Следить за собой она следила, но не знатная дама, нет. Хоть руками и не работала. Пусть стража по борделям посмотрит, есть повод.

– А от чего она умерла?

– Придушили. Как я понимаю – в припадке страсти.

Я кивнула. Кажется, все дороги опять ведут к госпоже Рионе.

Госпожа себя ждать не заставила. Прикатила на карете и опрометью кинулась в мертвецкую.

Вышла оттуда довольная, словно кошка, и отправилась ко мне.

– Вета, спасибо!

У меня аж глаза округлились.

– За что?!

– За хорошие новости. Лианка теперь в безопасности, а нового мужа я ей хорошего подберу, не страшно будет доверить.

Я покосилась на дверь палаты, в которой мы разговаривали. Пока тут никто не лежал, но это ненадолго.

– Госпожа Риона, я все понимаю, но…

– Не я, – даже не дослушала меня женщина. – Хочешь, малышкой Тисой поклянусь, что не я? Думала, собиралась, хотела, но не сделала. Не успела бы.

Насчет последнего я сомневалась, но клятва Тисой меня убедила.

– Верю. А ведь у него и дети есть…

– От первого брака, – выразительно скривилась госпожа Риона. – Наверняка копии папеньки. Но я тебя поняла. Съезжу пригляжу, что там и как. В крайнем случае найму им няньку. Да управляющего делом, чтобы не пропало. Там же и Лианкина доля…

Я кивнула.

– И малышки тоже. Вырастет Тиса, приданое понадобится.

– Меня больше волнует, чтобы племяшка обратно не бросилась. Пусть выздоравливает и не беспокоится за всю эту семейку. Вета, а с кем поговорить, чтобы мне тело отдали?

– Вам?

Госпожа Риона оскалилась, став похожей на большую крысу.

– Я бы его в овраге закопала, сукина сына, но придется хоронить как положено. Ради Тисы, ради Лианки… Ладно! Дохлого я его потерплю. Может, даже любить больше буду.

Морализаторствовать я не стала. Как правильно говорит поговорка: «О мертвых или хорошее, или правду». А что здесь правда? Что одну жену мужик в могилу свел, что вторая чудом этой участи избежала, что жил он для себя, и хоть в храм ходил, да только в Светлого не верил. Просто религиозным был, а это ведь вещи разные. Вера – она в душе. Снеси завтра храмы, Светлый все равно будет. И верить в него не перестанут. А религия – это напоказ, в храме, это когда души не хватает.

Может, я и не права, но мне так кажется. Есть Светлый, есть я. Зачем в наши отношения кого-то третьего вмешивать? Это как в супружескую постель постороннего тащить.

Но Светлый с ними, с храмами. Не мое это дело. Тут каждый решит для себя и только для себя. А у меня дело другое…

– Госпожа Риона, а женщину вы не узнали?

– Я на нее и не смотрела. А что?

– Карнеш Тирлен сказал, что она может быть… эм-м…

– Да скажи уж как есть! Из наших девочек?

– Были у него такие предположения.

– Пойду посмотрю.

– А я поговорю с господином Растумом, чтобы вам тело Варгоса отдали.

– Это он решает?

– Да.

– Тогда даже не трудись, я сама к нему загляну. Думаю, он согласится.

Я тоже так думала.

Второй раз госпожа Риона оставалась в мертвецкой намного дольше, и вышла оттуда серьезная и расстроенная. Намного сильнее, чем из-за Торона. Я без лишних раздумий налила ей чашку взвара, накапала в него успокоительного. Женщина приняла с благодарностью и отпила несколько больших глотков.

– Хороший отвар. Рецепт скажешь?

– Даже трав наберу.

– Спасибо.

Несколько минут мы молчали, потом госпожа Риона заговорила. Медленно, подбирая слова.

– Прав Карнеш. Только не до конца. Это явно чья-то содержанка или любовница.

А ведь и верно – похоже! И руки, и уход за собой, и…

– Подыскивала себе нового покровителя?

– Вполне возможно. Я одежду посмотрела, она не из богатых, но и не из самых худших.

– Госпожа Риона, – медленно начала я, словно шла босиком по колючкам, – а она одна такая за последнее время? Или есть слухи? Или, может, кто-нибудь пострадал?

Женщина задумалась.

– Надо поспрашивать. У меня дом, сама понимаешь, приличный. Если такое с моими девочками сделают, я найду, как расквитаться. Но есть и другие дома. Алетар же. Портовый город. Есть и такие, где девочек предоставляют для любителей остренького.

– Может, она оттуда?

– Нет. Знаю я девушек, которые там работали. У них вся шкурка уже к концу года работы в шрамах. А эта – чистенькая, аккуратная. Нет, не то.

– Понятно.

– Вета, а почему тебя это интересует?

Я опустила глаза.

– Госпожа Риона, я ведь и на дому людей принимаю. Не первый случай таких изуверств, ой не первый. А все молчат, никто ничего не делает.

– Поэтому ты решила говорить?

– Не знаю. Может, расспросить, а если что-то, так и страже сказать?

– Не лезь в это дело. Слишком опасно.

– Но люди…

– Вета, садисту наплевать, над кем издеваться. Лекарка тоже сойдет.

Я вздохнула.

– Понимаю, что опасно.

– А раз понимаешь, то сиди тихо. Есть стража, они не зря деньги получают. Они и разберутся, а ты целее будешь. Ясно?

– Да, наверное, вы правы, – кивнула я.

– Без всяких «наверное».

Я молчала. А что можно сказать? Видела такое на жертвах барона? Видела барона? Полагаю, это именно его работа? Замечательно. Пойдем к барону? Нет? А почему – нет?

Безвыходное положение. И я ничего не могу сделать. Вообще ничего.

Темного крабом!