Глава 7
— Курица удалась, — заметил Юра, доедая последний кусок.
— Думал, что это рыба! — удивился Маневин.
— Это мусс из кролика, — пояснил Коробко, появившись в столовой.
— Какая разница, из чего это состряпали, главное — вкусно, — пробурчал Дегтярев.
— Ой, кажется, у меня схватки, — сказала Маша.
Мужчины разом вскочили.
— Что делать? — побледнел Юра.
— Беги заводить машину, — нервно посоветовал Маневин.
— Да, да, да, — забормотал муж Манюни. — Где она?
— Во дворе под навесом, — подсказала я.
Юра кинулся в прихожую. Феликс схватил плед с кресла и накрыл Марусю с головой.
— Эй, зачем ты меня укутал? — спросила Маша.
— Чтобы не простудилась, — объяснил профессор.
— Еда! — завопил полковник. — Скорей! Соберите ей с собой! Бутерброды с мясом! Жареную картошку! Бананы.
Я повернулась к полковнику.
— Перекус точно не понадобится.
— Роды длятся долго, — накинулся на меня Александр Михайлович, — у девочки голодные судороги начнутся.
— Навряд ли, — вздохнула я.
— Не могу найти ключи, — заорал Юра. — Кто их взял?
— Сок! Ей нужна выжимка из гранатов, — завопил толстяк и вылетел в холл. — Не уезжайте в роддом, Маша, останови схватки, я в супермаркет. Скоро вернусь.
— Ключи! Где ключи? — впал в истерику Юра. — Ключи, ключи…
— Надо постелить на сиденье мех! — подпрыгнул Маневин. — Главное для роженицы тепло. На Руси дети издревле появлялись на свет в банях. А почему?
— Потому что не существовало роддомов и никаких нагревательных приборов, кроме печей, — объяснила я, — в бане легче вскипятить воду в ведре.
— Ключи! Ключи! — твердил Юра, бегая по кухне и зачем-то заглядывая в кружки на полке.
— Ключи! Ключи! — вторил ему Дегтярев.
— Ты же хотел поехать в супермаркет, — хихикнула я. — Передумал? Решил помочь Юре?
Александр Михайлович на секунду перестал вопить.
— Зачем мне ему помогать?
— Из человеколюбия, ты ищешь ключи Юры, — объяснила я.
— Еще чего, — фыркнул толстяк, — свою связку найти не могу.
— Это чья шкура? — воскликнул Маневин, подсовывая мне под нос шубу из синтетической собаки.
— Моя! — воскликнула я. — Очень удобная и красивая.
— Мусик, какой ужас, — захихикала Манюня, — с тебя сняли шкуру и сшили кацавейку?
— Я имела в виду, что манто принадлежит мне, — пояснила я.
— Феликс задал странный вопрос. Ну кому в нашем доме может принадлежать розовая доха с пуговицами в виде морд мопсов? — прищурилась Манюня. — Лично у меня нет сомнений: шубейка или Дегтярева, или Коробко.
Евгений высунулся из кухни.
— Машенька, я такую жуть даже за миллион фунтов стерлингов не надену. Не к лицу мужчине такой наряд.
Александр Михайлович никак не отреагировал на слова Маруси, он носился по комнате в поиске ключей.
— Мех красивый, — восхитился Маневин. — Он из кого? Норка? Соболь?
— Le chien en peluche, — с самым серьезным видом ответила Маша.
Маневин заморгал.
— Лешьен ен пелюш?
Я постаралась не рассмеяться. Муж отлично владеет французским, читает на этом языке научные книги. Но с произношением у него беда.
— Не слышал о таком животном, — продолжал мой профессор. — Хотя… в переводе с французского это собака из плюша. Погодите! У меня в руках искусственная доха. Даша, это правда?
— Я ношу только имитацию, — пояснила я.
— У нас в доме нет настоящего меха? — возмутился Феликс.
— Можно расстелить на сиденье Афину, — посоветовала я, — Манюня сядет на нее. И шкура натуральная, и подогрев естественный.
— Нет, нет, Афина начнет шевелиться, девочка упадет и родит в машине, — перепугался Маневин.
Дегтярев и Юра, которые одновременно бегали вокруг стола в разных направлениях, столкнулись, замерли, потом хором сказали:
— Родит в машине? Не надо!
— Стоп, — скомандовала Маша и хлопнула в ладоши.
В ту же секунду погас свет.
— Что случилось? — обморочным голосом осведомился Юра.
— Пробки выбило, — предположил Маневин.
По комнате заметался узкий луч.
— Сейчас проверю щиток, — сказал Женя.
— Где ты взял фонарик? — закричал Дегтярев. — Дай его мне немедленно!
— В телефоне, — пояснил Коробко, — у вас он тоже есть.
— Сотовый, куда я его положил? — спросил полковник.
— Кто видел мой мобильный? — присоединился к Дегтяреву Юра.
— Дашуля, куда подевалась трубка? — осведомился Феликс.
— Чья? — уточнила я.
— Моя.
— Понятия не имею, — вздохнула я.
Мужчины передвигались по комнате, натыкаясь на стулья, потом раздался лай Афины.
— Прости, дорогая, не хотел наступить на тебя, — извинился Маневин, и через секунду послышался глухой удар.
— Маша! — завопили Феликс и Юра. — Что с тобой?
— Ничего, — спокойно ответила Манюня, — сижу себе тихо. Дегтярев споткнулся о Хуча и упал. Хорошо, что мопса не раздавил.
Люстра вспыхнула.
— Перестаньте носиться, — потребовала Маруся. — Я пока не рожаю.
— Но ты сказала про схватки, — напомнил Юра.
— Я ошиблась, — пояснила Маша.
По комнате пролетел общий выдох.
— Слава Богу, пронесло, — истово перекрестился Дегтярев, который никогда не был воцерковленным человеком.
— Пока! — уточнила Маруся. — Но мне вот-вот надо в роддом ехать. И что я сейчас увидела? Родные мечутся как больные куры. Ничего найти не могут. Впали в истерику. Значит так. Вот списки. Каждому свой. Выучите наизусть. Заранее приготовьтесь. Когда наступит момент, каждый быстро возьмет все необходимое и без толчеи, воплей, хлопанья крыльями пойдет в нужном направлении. Юра, читай, что ты должен сделать!
Зять откашлялся.
— «Повесить ключи от машины у входа. Не кидать их где попало. Отвезти Машу в клинику. Сесть на стул. Ждать». Это все?
— С тебя хватит, — ответила жена. — Дядя Саша?
— «Повесить ключи от машины у входа. Не кидать их где попало. Взять сумку с вещами, которая стоит в холле на табуретке. Сесть в машину. Ехать в клинику. Отдать сумку медсестре. Сесть на стул. Ждать», — отрапортовал Дегтярев. — Это все? А еда? А морс? А шоколад для поддержания сил? Котлеты? Бананы?
— Нет, — отрезала Манюня, — только сумка.
— Но… — попытался возразить полковник.
— Будете спорить, у меня прямо сейчас схватки начнутся, — пригрозила Маша.
— Все. Молчу, — испугался толстяк.
— Феликс! — велела наша генеральша. — Твоя очередь.
— «Повесить ключи от машины у входа, не бросать их где попало, — забубнил мой профессор, — взять Дашу, посадить на заднее сиденье…»
— Зачем? — удивилась я. — Сама за рулем поеду.
— Комментарии потом, — отрезала Маня. — Не спорьте со мной. А то схватки начнутся.
— «…ехать в клинику, — продолжал Маневин, — сесть на стул. Ждать. Не позволять Даше бегать по коридору и приставать к медперсоналу. Все.
Маша повернулась ко мне.
— Мусик!
— «Приехать в клинику в машине Феликса. Сесть на стул. Молчать. Не дергать врачей. Ждать, когда сообщат вес, рост девочки», — озвучила я.
— Девочка! — подпрыгнул Маневин. — Ты нам до сих пор пол не говорила.
— Не видно было, — пояснил Юра, — сами сегодня утром узнали.
— Листки с новыми заданиями, кто что делает, когда меня забирать домой надо, получите позднее. Всем понятно? — спросила Маша.
— Да, — ответил нестройный хор.
Из кухни раздался резкий хлопок.
— Уронил! — ахнул Женя. — Вот растяпа.
И тут снова погас свет.
