Глава 22
— Это вы?! — не сдержала возгласа «Люба», когда я с самой приятной улыбкой на лице вошла в помпезно обставленный кабинет.
Я прищурилась.
— Да. Звонила вам. Спасибо за особый проход. Проблем не было. Простите, мы случайно не встречались где-нибудь? Ваше лицо… Оно кажется мне знакомым… и прическа.
Я приблизилась к коричневому письменному столу с позолоченным орнаментом, села в красивое темно-зеленое кресло, внимательно посмотрела на Крахмалину и всплеснула руками.
— Невероятно! У вас есть двойник, его звать Люба. Если она наденет ваше дорогое платье, украсится подвесками с бриллиантами, то вас прямо и не различишь.
— Прекратите, — устало попросила Ангелина. — Как вы меня нашли?
— Проще некуда, — ответила я, — по номеру вашей иномарки.
Хозяйка кабинета попыталась поймать меня на лжи.
— Вы не могли видеть, в какой автомобиль я села. Окно зала не выходит во двор.
Я откинулась на спинку кресла.
— Камера на парковке не дремлет. Вы неплохо сыграли свою роль. Два вопроса. Зачем успешной даме участвовать в этом спектакле? Где Катя?
Крахмалина молчала.
— Управляющий — высокая должность, — продолжала я, — но не хозяин банка. Вы солгали мне, я соврала вам. Миллионы я вам не принесу. Но в моем рассказе есть изрядная доля правды. С Петром Николаевичем мы дружим много лет, еще с институтских времен. Правда, тогда ничто не предвещало, что он станет акулой капитализма. Господин Баранов в любую секунду может позвонить владельцу сего банка и по-свойски попросить: «Разберись с Крахмалиной. Она мою подруженцию обманула. Прикинулась простой теткой, которая в «Быстрокуре» обедает, нарядилась в шмотки из секонд-хенда, наболтала Васильевой разной чуши». Знаю, в банковской сфере репутация клерков очень важна. Вы что, столь ценный кадр, что вам простят комедию в дешевой забегаловке?
Ангелина положила руки на стол.
— Что вы хотите?
— Правду, — улыбнулась я. — Кто придумал «Любу»? Или это ваша идея?
Ангелина встала, подошла к полкам, которые занимали всю левую стену, нажала на большую книгу. Часть стеллажа отъехала в сторону. Ангелина поманила меня рукой. Я вошла в небольшое помещение и села в кресло.
Крахмалина закрыла проход.
— Здесь исключено любое подслушивание. Не работает мобильная связь. Нет звуко- и видеозаписи. Где Екатерина, я понятия не имею. Никогда не видела девочку. Мне велели сидеть в кафе и ждать даму, прислали ваше фото на мобильный, имени не сообщили. Все.
— Кто вас отправил в харчевню? — спросила я.
— Не отвечу, — поморщилась Крахмалина, — просто голос.
— На этот раз мужской или женский? — уточнила я.
Крахмалина изобразила удивление:
— На этот раз?
— Из агентства «Удача» с новым заданием всегда звонят разные люди, — пояснила я.
С лица женщины, которая сидела напротив, все краски исчезли с такой скоростью, что я испугалась. Вдруг Ангелина рухнет в обморок? Даже помада не могла скрыть, что губы под ней посинели. Крахмалина выпрямилась и замерла.
— Не волнуйтесь, ваши личные тайны меня не интересуют, — объяснила я, — мой интерес связан с Катей и только с ней.
Управляющая прижала ладони к груди.
— Один раз… очень давно… когда только открыли для нас выезд за границу… я полетела в Майами. Моя подруга детства в советские годы вместе с родителями укатила по еврейской линии в Израиль. В Тель-Авив они не полетели, через Вену добрались до США. Я потеряла Сусанку из вида, переживала разлуку… И вдруг! Звонок из Майами, приглашение. А я уже работала в банковской сфере, делала карьеру, стала начальником отдела, получала неплохие деньги. Вмиг полетела за океан. В молодости принимаешь решения быстро. Ну… и сделала глупость. В принципе, ерунду. Забыла о ней. Мало ли что на каникулах творишь. Не дома ведь, далеко за океаном. Уже в Москве раздался звонок. Агентство «Удача». Старуха со мной беседовала, вежливая не по-современному, говорила: «Ангел мой!», «Сделайте милость», «Окажите услугу». Она попросила меня нарушить кое-какие правила, принятые в банковской сфере. Я отказалась. Бабка не настаивала, вечером пришло эсэмэс: «Отель в Майами, номер 777». Если бы мне на голову медный таз опустили и рельсом по нему ударили, и то эффект бы меньший получился. Через час звонок, теперь говорил старик: «Лина, помогите. Не хочу вам жизнь портить, но если вы откажетесь, придется испортить. Знаете ведь, какие пуританские взгляды у Владимира Михайловича, владельца банка, где вы служите. Он не потерпит в коллективе женщину, которая сами знаете чем занимается».
Крахмалина закрыла ладонью глаза.
— Юношеская безбашенность могла разрушить все, что я построила. Я выполнила их просьбу. И меня более никогда не трогали. До вчерашнего дня. Опять позвонила бабка, напомнила об отеле в Майами… остальное вы знаете. Понять не могу, откуда они узнали, что произошло в том номере?
— Если ваша подруга была в курсе… — начала я.
Ангелина сделала резкий жест рукой.
— Но только она! Больше никто!
Я пожала плечами.
— Делайте выводы.
— Нет, нет. Сусанка мне как сестра!
— Вы сказали, что эмигрантка вас первой нашла. Как она это сделала?
— Да просто позвонила домой, я тогда еще жила в старой родительской квартире, номер Сусанка прекрасно знала. Он слегка изменился, но легко было выяснить, как теперь набирать надо, — на одном дыхании сообщила Крахмалина.
— И она сразу прислала приглашение? — поинтересовалась я.
Ангелина сдвинула брови.
— Да.
— Вы тогда уже были пусть и небольшая, но начальница в банке, могли оказать нужную услугу. Глупость, которую вы сотворили, кто придумал?
— Мы обе, — ответила Крахмалина.
— Всегда есть тот, кто предложит: «Давай-ка выпьем…» или «Поехали, покатаемся», — возразила я. — В вашем случае из чьих уст слова-детонаторы прозвучали?
— Идею подала Сусанна, — после небольшой паузы ответила Ангелина, — но я могла ведь ее и не поддержать. А я с восторгом! Обе хороши.
— Однако автор идеи Сусанна, и она вас неожиданно нашла спустя много лет после разлуки, — улыбнулась я. — Продолжаете до сих пор дружить?
— Нет, — призналась управляющая, — после того приключения желания близко общаться более не возникало. Обмениваемся эсэмэсками на Новый год. Не ругались, не скандалили, но сердечности нет. Исчезла. Думаете, Сусанка… она?
— А кто? — задала я свой вопрос. — Люди, которые, как вы, попали в капкан агентства «Удача», говорят одно и то же: они просили сотрудника фирмы решить свою проблему, и все получалось, словно фея волшебной палочкой взмахнула. Но спустя время заказчику звонили, напоминали о содеянном и велели сделать нечто, не особенно приятное. В случае отказа человека начинали шантажировать.
— Я ничего не требовала у фирмы, они мне сами позвонили, — жалобно пролепетала Крахмалина.
— Думаю, помощь потребовалась Сусанне, — растолковала я, — ей велели вызвать вас в Майами, втянуть в глупую авантюру. В конечном итоге вы сделали то, что требовалось. Почему вас решили использовать сегодня — загадка. Возможно, просто никого свободного не нашлось. Лето на носу, начинается сезон отпусков. Задание вы получили через ячейку на вокзале?
— Нет, мне звонили по телефону, — возразила Ангелина, — по личному, не служебному, он известен весьма узкому кругу.
— Номер зарегистрирован на ваше имя?
— Ну да, — кивнула Крахмалина.
Я ничего не сказала. Если хочешь, чтобы никто из посторонних не выяснил твой номер, оформи его на другого человека, попроси его за небольшую, но приятную сумму стать владельцем набора цифр. Вот тогда шансы, что кто-то чужой подберется к тебе, сильно уменьшаются. А если ты просто купил пару симок и об одном контакте никому не говоришь, то тебя можно быстро обнаружить.
— Пожалуйста, не рассказывайте никому про Майами, — взмолилась Крахмалина. — Зачем я вам это разболтала? Не понимаю, как с языка сорвалось. День очень нервный. И вы в банке так неожиданно появились, вот я язык и распустила. Всегда от волнения много говорю.
— Так я понятия не имею, что там случилось, — успокоила я Ангелину. — Вы назвались Любой по собственной инициативе или агентство велело?
— По поводу имени они ничего не говорили, — сказала Ангелина. — Но не представляться же по паспорту!
Прямо из банка я поехала к Полотняновой и позвонила в дверь. Нина не открывала, зато распахнулась соседняя створка, на лестницу выплыла старуха. За ней на площадку вырвался сложносочиненный аромат, в котором явственно улавливались нотки щей, жирных котлет, грязного кошачьего лотка, чего-то сладкого и кислой капусты.
— Долго шуметь будешь? — простонала она. — Только прилегла и дрррр, дрррр, дрррр. Неужто не ясно: нет хозяев! Зато соседи есть! И им покой нужен.
— Не хотела причинить вам неудобства, — смутилась я.
Бабка сбавила тон:
— Не ты в доме стены и двери из обувных коробок сделала. Если Нинку ищешь, то она небось совсем поздно пришлепает или вообще не появится.
Я испытала безмерное удивление:
— Нина может не ночевать дома?
— А чего ей? — пожала плечами соседка. — Она вольная птица.
— У Полотняновой дети, — окончательно растерялась я.
— И! Ребята-поросята, — засмеялась пенсионерка, — вас как звать-величать?
— Даша, — представилась я.
— Надежда, — сказала, в свою очередь, бабуся, — отчество не спрашивай, не люблю его. Как «Мироновна» скажут, чувствую себя бабой-ягой. Правда, я давно не молодуха, но еще ничего так, второй бодрости пенсионерка. Нинка детей не рожала.
— Но они у нее есть и по документам, и фактически, — возразила я, — я видела Катю.
Надежда поманила меня рукой.
— Заходите.
Я воспользовалась предложением и очутилась в небольшой чистой кухоньке с бело-красными занавесками.
— Не осуждаю людей, — начала хозяйка.
Я подавила вздох. Обычно после такого начала следует: «Но…»
— Но, — продолжила соседка, — Полотнянова совсем не та, кого из себя изображает. С Валерой они семья только на бумаге. Он живет с Милой, та на пятом этаже аккурат надо мной расположилась. Но с Нинкой мужик не разводится. А законная супруга дружит с его любовницей Милкой, постоянно они вместе уезжают-приезжают. Куда катаются, не спрашивай, понятия не имею. Иногда их всех по неделе нет, потом раз, и они тут. Детей ее я никогда не видела, только слышала, что их прорва, лишь одну девчонку Катю знаю, она тут крутится. И с деньгами у них нормально. Моя подруга искала домработницу раз в неделю приходить. Я Нинке предложила:
— Хорошее место, хозяйка аккуратная, не пьет, не курит, в деньгах не обманет.
Полотнянова с улыбочкой ответила:
— Спасибо, я убираюсь уже в десяти домах, ни секунды нет свободной.
Ага! Так я ей и поверила! Нинка может часами в квартире сидеть, к ней разные люди шляются. Нина богаче многих.
— Судя по обстановке в квартире, Полотнянова нищая, — возразила я.
Надежда рассмеялась.
— Если посмотреть на меня, так ничего, крепенькая старушка. С виду пряником гляжусь. То, что в медкарте про диабет, стенокардию, тромбофлебит понаписано, никому не известно. Наружность бывает обманчива.
— Вы правы, — согласилась я, — но когда у вас семь детей, деньги быстро испаряются.
— Тебе ж объяснили, нет детей, — раздался надтреснутый бас, и в кухню вошел маленький старичок.
— Илюша! Проснулся! — засуетилась Надежда.
— Поспишь с тобой, — прокряхтел дед, — без конца болтаешь. Дарья, жена моя всегда путано объясняет. Не в моих правилах про соседей сплетничать. И вам бы говорить не стал. Да кошелек у меня сперли. Я к Нинке толкнулся: «Одолжи, соседка, до пенсии не доживем». Она в ответ: «Ой, ой, самим есть нечего». Ага! Как же! Ну раз Нинка нам помочь отказалась, то и я деликатничать не стану. Я вам сейчас доложу, как дело обстоит.
