Глава 8
ЛЕДЯНАЯ СКАЗКА
Сложно было поверить в то, что все на самом деле закончилось. Я еще могла принять, что Рэмол спас меня от Винтера, но мозг до конца не осознавал, что это действительно конец. Конец легенде (по крайней мере жуткой ее части), конец смертям и травле. Рэмол принес меня к себе в покои и осторожно сгрузил на кровать. Я потянулась к нему руками, не желая отпускать, но он мягко отстранился.
— Мне еще нужно составить отчет, а тебе отдохнуть и прийти в себя. Ты едва не погибла… — Он замолчал и добавил: — Снова. Но сейчас все позади, просто поспи, пока я закончу все дела.
— Расскажи мне… — тихо попросила я, послушно, залезая под мягкое покрывало.
— Потом, — ответил он и грустно улыбнулся, отступая. Мне не понравилась эта улыбка. Едва заметная, совсем невеселая.
— Ты вернешься? — испуганно спросила я, а он так же грустно ответил:
— У меня нет выбора. Я всегда должен возвращаться сюда, Диана. Невзирая ни на что. Это моя тюрьма. Клетка.
— Даже если уйду я? — Вопрос сорвался с губ сам собой.
Он замолчал и спустя время кивнул.
— Даже если уйдешь ты.
— Значит, я дождусь, — сказала и откинулась на подушки. Странно, но его слова успокоили. По крайней мере он не исчезнет, и это внушало некоторую уверенность в завтрашнем дне. Он принадлежит этому миру, а уж тут я его найду и обязательно поговорю по душам, даже если он сам не будет хотеть.
— Спи… — шепнул он, но я отрицательно помотала головой.
— Вряд ли получится… я… я все еще там, прикованная наручниками к алтарю. Я ведь поверила в то, что это конец. А ты меня спас. Снова. Как тут уснешь?
— Получится, — отозвался Рэмол и, выставив руку перед собой, слегка дунул. С ладони сорвались снежинки и полетели мне в лицо. Закрутились в вихрь, и я поняла, что действительно засыпаю. Последнее, что видела, — грустную улыбку. Дух словно прощался со мной.
Я очень надеялась, Рэмол не обманет и вернется, чтобы все рассказать. Когда проснулась, он уже был здесь. Сидел в кресле у окна, наблюдая за падающим снегом. Я долго рассматривала его из-под опущенных ресниц. Рэмол делал едва заметное движение рукой, и снег за окном закручивался в хоровод снежинок.
— Проснулась? — Он обернулся ко мне, и снежинки за окном исчезли.
— Ты мне расскажешь?
— Что именно?
Он поднялся из кресла и мягко переместился на кровать, устроившись с краю. Так, словно боялся меня напугать. Я приблизилась и положила голову ему на колени. Казалось, его это удивило. Но отодвигаться не стал. Просто замер. Куда же пропали его настойчивость и смелость? Где страсть, от которой у меня подкашивались колени?..
— Думал, не приблизишься ко мне больше, — заметил он, невольно ответив на мой не высказанный вслух вопрос. А я просто пожала плечами.
— Не могу сказать, что совсем не злюсь из-за того, что ты упорно умалчивал о своей сущности. Я ведь всерьез начала считать себя сумасшедшей… но ты меня спас, и ты не убийца, и это самое важное. А сейчас я все же хочу услышать правдивую версию событий.
— С чего начать?
— Думаю, с самого начала. Это ведь логично.
— Ну начало ты знаешь. Когда-то давно я был не очень хорошим и по юности наломал много дров. Меня заточили в этом мире, связав собственной силой, которая и поддерживает здесь жизнь. Я стихия, демиург, если хочешь. Я и этот мир составляем единое целое. Уйду я — погибнет мир. Но и сам я не смогу существовать без него. Именно поэтому я не уничтожил собственную темницу, хотя первое время, признаться, очень хотелось.
— А легенда об Избраннице.
— Это легенда… отчасти легенда. Я рассказал тебе правду.
Было видно, что данная тема Рэмолу не очень приятна. Видимо, воспоминания до сих пор были болезненными.
— Ты умолчал, что Дух зимы и есть ты.
— Да… об этом я умолчал, боялся тебя оттолкнуть. Как оттолкнул многих. Боялся огласки, надеялся, что снег ничего не значит. Ну а потом… мне нужны были свободные руки, чтобы докопаться до истины и узнать, кто стоит за убийствами.
— Почему, когда я появилась здесь, пошел снег и как это связать с другими Избранницами? Винтер сказал, что именно по снегу понял, что настал его час. Значит, все же снег — это твоих рук дело.
— Я живой, как ни странно это звучит, и на протяжении своего существования иногда влюблялся. Я чувствую острее, чем обычный человек. Погода в этом мире завязана на моих эмоциях.
— Но сначала пошел снег, а потом я увидела тебя…
— Говорю, я очень тесно связан с Айстеррой. В этом смысле легенда об Избраннице зимы не врет. Я еще не знал, что ты понравишься мне, а мир уже среагировал на твое появление.
— Что случилось с остальными? Я ведь далеко не первая.
— Разное… — Он помрачнел. — Мою любимую, ту, что последовала за мной в этот мир, убили. И я отомстил.
— Бурей, метелью?
— Я почти уничтожил Айстерру, мне было все равно, что это означает и мою гибель. Потом, правда, одумался. Так и появилась легенда, ну а после череда трагических случайностей. Не думай, что Избранниц было много. С той первой, Аилой, всего пять. За долгие сотни лет… ты хочешь узнать про каждую?
— Нет… — Я покачала головой. — Хочу верить, что меня не постигнет их судьба. Я устала бояться.
— С тобой ничего страшного больше не случится. Обещаю. Все закончилось…
Он положил руку мне на голову и начал ласково перебирать пряди волос. Теплые пальцы скользнули по виску и скуле, заставив прикрыть глаза от удовольствия. Но я пока не готова была расслабиться. Еще не все узнала.
— Зачем Винтер это делал? Я до сих пор так и не поняла.
— Он знал, что легенда о Духе зимы — правда, и предполагал, что дух где-то здесь, в академии. Когда погиб его старший брат, он начал подозревать меня.
— Он погиб…
— По своей глупости, если ты про мое посильное участие. Но дело было зимой, и я пытался его спасти. Если бы не мои силы, мы замерзли бы оба. Винтер убил свою девушку и добился того, чтобы его отправили в академию. Год он просто ждал и пытался спровоцировать меня. Не знаю, как бы он стал действовать, если бы не появилась ты. Возможно, просто отучился бы и ни с чем отправился домой, а может быть, все равно начал бы убивать, придумав другой повод. Я склоняюсь ко второму варианту.
— Зачем ему нужен был Дух зимы? Ты правда можешь вселиться в любое тело? — Вопросы из меня сыпались один за другим, но Рэмол спокойно и послушно отвечал на каждый, позволяя мне утолить любопытство.
— Это придумал его больной мозг. У меня одно тело, и если меня из него выселить, то, думаю, случится то же, что с любым другим человеком.
— Смерть?
— Смерть. Но Винтер был действительно болен. Он жил мечтой о вселенском господстве, и когда появилась ты, начал свою игру, пытаясь меня спровоцировать. Но убийства привели лишь к тому, что вся академия ополчилась против тебя. Именно он подговорил Брюса устроить жертвоприношение, надеясь поймать меня на живца, и у него это почти получилось, но мне удалось убраться из склепа за минуту до его появления.
— Белый волк, хранитель — это ведь тоже ты?
— Я могу принимать этот образ. Да. Я изначально был оборотнем, еще до того, как стал Духом зимы. Но чем дальше, тем реже я использую эту ипостась. Она тоже стала уже лишь частью легенды. Человеком мне значительно удобнее.
— А я ведь испугалась тогда в лесу, думала, сейчас погибну…
— И погибла бы! — в голосе Рэмола прозвучали нравоучительные нотки. — Если бы я не почувствовал неладное! Если бы я не пришел или не успел… я тоже тогда испугался.
Я поймала его руку и притянула к губам, поцеловав в ладонь.
— Все закончилось, — произнесла, убеждая скорее себя, чем его, и продолжила восстанавливать картину произошедшего. — Что произошло в склепе?
— Ты почти умерла, — признался он. — Только я подумал, что спас тебя, разогнав адских псов, как ты снова оказалась в шаге от гибели. Мне пришлось поделиться своей силой.
— Так я теперь ледяная или огненная? — Пожалуй, после всех вопросов про Винтера этот меня волновал сильнее всего.
— Всякая. — Он отмахнулся, словно это ничего не значило. — Ты получила иммунитет к холоду и ледяной магии. Считай это моим подарком.
— Что, теперь на меня повесят еще один амулет?
Признаться, это смешило. Два амулета, сдерживающих магию, на груди — это по меньшей мере забавно.
— Нет… — Рэмол помрачнел и намотал на палец прядь моих волос. — Думаю, с тебя снимут и амулет огня.
— Что? — Я даже подскочила. — В смысле?
— После всего произошедшего пришлось сообщить твоим родителям. Собрали комиссию. Это случилось еще после неудавшегося жертвоприношения. Ты можешь вернуться домой. То, что случилось с тобой здесь, страшнее, чем урон, который ты теоретически можешь нанести смертным. Подожженные и сразу же потушенные волосы — твой самый большой грех, такие незначительные выплески магии можно попытаться скорректировать и на месте.
— Когда я могу вернуться домой? — Я от радости подскочила на кровати. Мама, отчим, родной город. Я и не мечтала получить все это так быстро.
— Хоть сейчас. — Он улыбнулся, и в глазах я заметила боль.
— А мы… — настороженно спросила я, утратив мигом свой энтузиазм. В моей идеальной картинке будущего чего-то не хватало, и мне это не нравилось.
— Мы? — Рэмол мрачно хмыкнул. — Я пленник этого мира, Диана… а ты нет.
— Но… — Я задумалась. — Не хочу…
— Чего ты не хочешь?
— Не хочу уходить. Где мои родители? Я скажу им это.
Я начала торопливо, путаясь в одеяле, пытаться слезть с кровати. Рэмол меня мягко удержал от того, чтобы нестись в неизвестном направлении.
— У тебя не сложились отношения с однокурсниками. Они тебя едва не убили. Но ты хочешь остаться здесь?
— В академии — ты, — сказала я, словно эта фраза все объясняла. Поймала недоуменный взгляд и пояснила: — Не хочу уходить. Ведь Избранница зимы — это что-то значит. Значит ведь?
— Да. — Он притянул меня к себе. — Это значит, если ты уйдешь, лето тут настанет не скоро. Но я не имею права тебя удерживать здесь. Айстерра не самое лучшее место.
— Ты будешь грустить?
— Я буду страдать, — признался он, уткнувшись носом мне в макушку.
— А если я останусь?
— Если ты останешься… — Он немного отстранился и посмотрел мне в глаза, осторожно поддержав за подбородок. — Я подарю тебе этот мир.
— Почему?
— Потому что люблю тебя. А ты почему останешься?
— Потому что люблю тебя. — Я откровенно его передразнивала. — Это же очевидно.
— Честно? Думал, ты сбежишь, как только представится такая возможность.
— Я тоже так думала, но тогда я просто не верила, что действительно Избранница зимы. Остается лишь один важный вопрос: что мы скажем моим родителям?
— То, что ты выйдешь за меня замуж… — совершенно спокойно произнес он, даже не подразумевая вопроса. Так, словно это уже свершившийся факт.
— Но ты даже не спрашивал, — шутливо толкнула его кулаком в грудь, чувствуя, что от счастья у меня сейчас сорвет крышу.
— Зачем? Я теперь знаю ответ.
— И кольца у меня нет, — продолжала дразнить, испытывая непередаваемое удовольствие. Мне нравилось просто слышать его голос и быть рядом. И мне нравилось ощущать его любовь.
— Разве?
Он взял мою руку и скользнул холодными ладонями по безымянному пальцу. Вокруг взвился вихрь из снежинок, и через секунду на моем пальце сверкало удивительное кольцо из материала, похожего на платину, украшенное россыпью бриллиантов: тонкая работа — морозные узоры и снежинки. Иного кольца у Избранницы зимы быть не могло.
— Такое кольцо убедит твоих родителей в серьезности моих намерений?
— Мама будет в гневе, — призналась я.
— Думаю, смогу найти с ней общий язык.
Я поверила и обняла его за шею. Вылезать из кровати не хотелось.
