– Мы спустились намного ниже, чем на один этаж, – сказал Кен. За минуту, что лифт ехал с четвертого на пятый подуровень, у него заложило уши. Даже температура здесь была ощутимо ниже.

Он выглянул в небольшой коридор, ведущий к раздвижным дверям из стали, и поманил Сейхан за собой. Одетая в хирургический халат и маску, она резко толкнула вперед доктора Хамаду.

– Какая тут глубина? – спросила она у пленного.

– Семь… семьдесят метров, – запинаясь, ответил Хамада.

Кен мысленно вздрогнул: этот уровень уходил под землю на высоту двадцатиэтажного дома.

– Почему так глубоко?

– Чтобы проводить секретные исследования. Это настоящий бункер, он может выдержать ядерный удар. К тому же уникальное геологическое строение местности служит естественной изоляцией.

– О чем это вы? – Судя по вспотевшему лбу Сейхан, она испытывала мучительную боль, хотя личинки внутри нее на время затихли.

– Сами увидите по пути к аварийному выходу. – Хамада махнул в сторону раздвижных дверей.

За ними оказалась круглая лаборатория такого же размера, что и наверху. Все сотрудники уже эвакуировались, а мигающая зеленая стрелочка указывала на другой выход – хорошо бы тот самый, к которому обещал привести Хамада.

Кен успел осмотреться: справа и слева к лаборатории прилегали кабинеты с подопытным крысами и кроликами в клетках. На рабочих станциях в центре помещения стояли центрифуги, термоциклеры и автоклавы. Полки были заставлены разнообразными стеклянными емкостями, пипетками и бутылочками с молекулярными энзимами, реагентами и буферными растворами.

На глаза Кену попались две важные этикетки: Cas9 и tracrRNA plasmid.

– О, вы тут занимаетесь методиками CRISPR-Cas , – обратился Кен к Хамаде.

Доктор пожал плечами.

Сейхан бросила на Кена вопросительный взгляд.

– Это методика тончайшей генной инженерии. С таким оборудованием можно без лишних усилий разделять и сращивать ДНК.

– Что за эксперименты вы ставите? – Сейхан резко остановилась. Ее глаза загорелись надеждой, что это как-то связано с лекарством.

– Мы детально изучаем генетику ос, – сказал Хамада. – Хотим узнать секрет их поразительного долголетия.

По телу Кена пробежал холодок.

– То есть вы проводите опыты с той частью ДНК ос, которую они позаимствовали после заражения у микроорганизмов Лазаря?

– Именно так. За последние десять лет нам удалось тщательно исследовать заимствованные фрагменты ДНК – и обнаружить, что одокуро используют их совершенно уникальным образом. Наше многообещающее открытие, вероятно, не только поможет продлевать жизнь, но и воскрешать умерших.

– Вы сумасшедший. – Кен сурово посмотрел на доктора.

– Скорее уж прогрессивно мыслящий, – возразил Хамада. – К сожалению, нельзя приступить к клиническим испытаниям, пока не разработаны продвинутые генетические инструменты вроде методики CRISPR-Cas.

Хамада кивнул на ряд темных окон рядом с выходом. Сейхан толкнула его вперед. Кену не хотелось смотреть, но он не удержался. Края стекла были покрыты инеем, как будто температура в соседнем помещении поддерживалась на уровне нуля или ниже. В приглушенном свете виднелся длинный ряд больничных коек, на которых лежали пациенты, мужчины и женщины, разного возраста, от подростков до стариков. Безжизненные на вид тела соединялись с аппаратурой для наблюдения за мозговой активностью. Даже из-за окон было видно, что она отсутствует.

– Все они находятся в искусственной коме, – подтвердил Хамада. – Не подумайте, что мы чудовища – нормативы по уровню боли и стресса пациентов строго соблюдаются.

Кен хотел поспорить со словами доктора, однако не мог выговорить ни слова.

На каждом теле имелись следы жестокого обращения. У одного мужчины обгорели обе руки, кожа почернела и растрескалась; из вскрытого живота другого торчали высушенные, как вяленое мясо, внутренности. Ближайшая к окну женщина была по пояс вморожена в глыбу льда. На этом кошмары не заканчивались: Кен увидел сочащиеся нарывы, содранную кожу, ожоги от радиации.

Однажды он читал про японские лагеря в Китае, где во время Второй мировой войны ученые ставили ужасающие биологические эксперименты на заключенных и местных жителях. Кто-то явно решил продолжить подобные исследования уже в новом тысячелетии.

Хамада оправдывался, но говорил с запинкой, что выдавало его стыд.

– Мы проводим испытания стрессом – на тканях, на органах. Устанавливаем критерии для дальнейшего тестирования генов Лазаря и их возможности восстанавливать изувеченные тела.

Сейхан увидела достаточно. Ее лицо превратилось в маску ярости. Сюда Хамада и собирался отправить ее, чтобы проводить опыты на ребенке в утробе.

Японец вскрикнул, когда Сейхан ткнула его скальпелем, подталкивая к выходу.

Лабиринт коридоров тянулся через кабинеты и небольшие лаборатории. Становилось все холоднее, и с каждым поворотом они прибавляли ходу, чувствуя, что время истекает.

Наконец ближе к очередным красным дверям на них дохнуло морозным воздухом.

Они поспешили выйти – и оказались на какой-то старой станции метро. Узкая платформа вела к семи белым вытянутым вагонам, с крошечными окошками, за которыми толпились люди.

Наверное, последняя группа сотрудников, эвакуирующаяся с этого уровня.

Кен заметил и вооруженных мужчин с винтовками. Направляясь к вагонам, он опустил голову и отвел глаза. Сейхан последовала его примеру и крепче схватила доктора сзади за хирургический халат.

Головной вагон вдруг тронулся и тихо помчал в мрачный туннель. Он работал от электричества, однако ехал не по рельсам, а по льду. Его приводили в движение маленькие шипованные шасси, крупные полозья сверху и снизу стабилизировали процесс. Так вот что имел в виду Хамада, когда говорил о «уникальном геологическом строении местности»…

Теперь все стало ясно.

Они попали в одну из лавовых труб Фудзиямы. Коллеги из лаборатории в Киото показывали Кену фотографии из ледяных пещер в Нарусаве, где с потолка свисают прозрачные сталактиты. Говорят, что внутри горы полно проходов с вечной мерзлотой.

Компания «Фениккусу лабораториз» воспользовалась природными свойствами горы с уже готовым туннелем, чтобы построить тайный путь эвакуации. Тот первый вагон сейчас, возможно, проезжает под озером Кавагути, направляясь в безопасное место.

Когда они подошли к последнему вагону, двери открылись. Половина мест была свободна, так что трое «отставших» вполне могли уместиться. Только вот другие пассажиры оказались вооружены, а возглавлял их вышедший навстречу знакомый человек.

Валя Михайлова.

В белой куртке с откинутым капюшоном она выглядела королевой этой ледяной станции – лицо бледное, волосы будто из снега, высокомерный вид дополняла надменная улыбка.

Сейхан прикрылась доктором, как живым щитом.

– Прячься. – Она показала Кену, чтобы тот встал сзади, однако Мацуи не сдвинулся с места.

За Валей стояла целая группа суровых вооруженных бойцов, мужчин и женщин. Некоторых Кен помнил по атоллу Икикауо. Она лично отбирала в свою команду преданных и беспощадных солдат.

Кен увидел еще одно знакомое лицо. Держа огромный пистолет в одной руке, другой Валя прижимала к себе пожилую женщину в синей хирургической форме – ту самую медсестру, сбежавшую из операционной. Видимо, она успела кого-то предупредить.

Под звук приглушенной сирены уехал еще один вагон.

Обернувшись, Кен заметил, что мигающие стрелочки сменили цвет с зеленого на красный.

Валя проследила за его взглядом.

– Полагаю, наш выдающийся предводитель отдал последний приказ – уничтожить эту посвященную науке пагоду. – Она наставила на них пистолет. – Хотя нам уже все равно.

Михайлова прицелилась и выстрелила.

Грей стремительно преодолевал бесконечные ступени, ведя за собой остальных.

Когда Хога с Эндо взорвали красные двери на площадке четвертого уровня, они обнаружили казалось бы нескончаемый спуск. Пирс насчитал с десяток пролетов к тому моменту, как зеленые стрелки на указателях стали сердито-красными и зазвучала сирена.

– Быстрее! – подгонял всех Грей. Он перескакивал через ступени и налетал на стены на поворотах.

Айко была самой шустрой, за ней бежали Хога и Эндо. Палу тащился позади – придерживая крепкой рукой за талию, он еще тянул за собой перепуганного пленника, доктора Оширо.

Раздался ожидаемый взрыв… целая серия взрывов.

Основание башни затряслось, и на следующей лестничной площадке Грей упал. Палу помчался вниз по лестнице головой вперед; он сумел удержаться, схватившись за перила, однако упустил доктора. Оширо сидел на ступеньке и широко раскрытыми глазами смотрел на свои руки, медленно осознавая, что он свободен.

– Даже не вздумай! – предупредил его Грей.

Оширо вскочил на ноги, помчался вверх по лестнице и быстро исчез из виду.

Палу встал, готовый броситься в погоню.

– Забудь, – показал вниз Пирс. – Нет времени.

Вопль Оширо, отразившийся эхом от лестничной шахты, подтвердил его слова. Грей почувствовал, как закладывает уши.

– Бежим!

Они прибавили скорости, перепрыгивая с одной площадки на другую. Воздух становился жарче и плотнее, каждый вздох обжигал. Позади раздался звук, похожий на рев дракона.

Грей представил, как их накрывает волной пламени.

Наконец-то оказавшись внизу, группа выбила двери, ведущие в небольшой коридор.

– Не останавливаемся! – крикнул коммандер.

Они бежали, не отставая друг от друга. Стальные двери разъехались в стороны, будто приглашая в безопасное место. Команда ворвалась в лабораторию, и тут Пирс обратил внимание на шипящий звук.

Дракон нагнал их.

Круглое помещение обдало жаром. Члены группы кинулись врассыпную, а закрывшиеся двери отрезали путь пламени. Адский огонь остался снаружи, из разбрызгивателей на потолке полетели струйки воды.

Грей собрал всех в круг и сказал:

– Нам надо…

За выходом у дальней стены лаборатории послышалась огнестрельная очередь. У Грея сжало грудь.

Не дожидаясь его приказа, все побежали к двери.

С каждым их шагом звуки стрельбы приближались.

С такими словами Валя вложила «ЗИГ-Зауэр» в руку Сейхан, которая не могла понять, что происходит.

Пару секунд назад Михайлова выстрелила. Первая пуля угодила в грудь Хамаде. Сейхан подхватила мертвого доктора, чтобы прикрыть себя. Вторым выстрелом Валя снесла половину черепа изумленной медсестре. Отбросив тело, она показала дымящимся пистолетом на последний вагон.

– Вперед.

Пораженная Сейхан была слишком одурманена болью, чтобы сдвинуться с места.

Из дверей стоящих впереди вагонов высыпали два десятка вооруженных человек. Сбитые с толку охранники, чьей задачей, скорее всего, было защищать основных членов исследовательской команды, бездумно толпились на платформе. Бойцы Вали воспользовались ситуацией и открыли огонь, убив половину противников. Во время перестрелки Михайлова, схватив Кена, толкнула его в вагон и сунула Сейхан пистолет.

Та присела на корточки рядом с Валей в открытых дверях последнего вагона. Вместе они расстреляли оставшихся охранников. Четверо из команды Вали погибли, еще четыре ее напарника спрятались за столбами на платформе, пытаясь атаковать врага с фланга.

Каждый выстрел Вали сопровождался ругательством.

Сейхан чувствовала запах пота и пороха. Видимо, русская недооценила мощь местной охраны. Это стоило жизни ее бойцам и подвергало опасности их всех.

Один из ее людей решил перебежать к другому столбу, но не успел сделать и пары шагов, упал как подстреленный.

Валя заворчала от досады: ситуация становилась безвыходной, а времени было в обрез.

Между двумя группами противников вдруг появилась третья.

Сейхан замерла, не веря своим глазам. Грей и Палу в компании еще троих в масках стали стрелять в вооруженных стражей.

– Сюда! – крикнула Валя своим напарникам, пока вновь прибывшие их прикрывали.

Они послушно забежали внутрь.

Михайлова убила еще одного охранника. Не отставала от нее и Сейхан. Через мгновение ожесточенная битва закончилась.

Будто по сигналу, первый вагон тронулся по льду на острых полозьях, за ним следующий.

Грей с командой побежал к вагону, размахивая оружием. Он обрадовался, увидев Сейхан, но не сводил глаз с альбиноски. Прицелился в Валю, однако Сейхан заслонила ее.

– Отойди, – прошипел Пирс, полный злости.

– Не спеши, – сказала Сейхан.

Грей нахмурился – он не ожидал такой реакции от Сейхан. Ворвавшись на станцию, коммандер увидел, как они вдвоем обороняются от нападения общего врага. Да, подобная ситуация временно объединяет противников; однако теперь схватка окончена.

Соратники Грея наставили пистолеты на людей внутри вагона: кто-то из них был ранен, кто-то обезоружен. Враг целился в ответ.

Валя спрятала пистолет в кобуру и с преувеличенной осторожностью достала из кармана небольшую флешку. Бросила ее Грею, и тот поймал накопитель одной рукой, не опуская оружия.

– Что это? – спросил он, сжимая флешку в ладони.

– Билет на волю для меня и моей команды. Там указано местоположение склада с канистрами газа.

– Какого газа?

– Инсектицида, разработанного «Фениккусу лабораториз». Это эффективное средство против ос, однако с высокой степенью канцерогенности и ядовитое для многих других видов. Природа серьезно пострадает, зато с заразой будет покончено. – Валя посмотрела на Айко. – Компания планировала использовать этот запас для собственной защиты в ближайшие месяцы и годы.

«Хорошо, что я не пристрелил ее сразу», – подумал Пирс, особенно учитывая следующие слова Вали.

– На флешке квантовый шифр, и она самоуничтожится, если ее взломать. Я вышлю код, если вы дадите нам спокойно уйти.

– С чего вдруг мы должны тебе верить? Может, на флешке вообще ничего нет.

– Конец света не вписывается в мои планы на будущее; я тоже хочу, чтобы вы спасли мир.

Грей все понял.

Он хорошо изучил Валю; такое же хладнокровное выражение иногда мелькало и на лице Сейхан. Бывшие члены Гильдии. Чтобы выжить при зачистке организации, надо быть ее смертельно опасным ядром.

Во главе с женщиной, чье сердце такое же ледяное, как и ее кожа.

Он вздохнул, зная ответ.

Грей опустил пистолет.

Губы Вали изогнулись в довольной ухмылке.

– В качестве жеста доброй воли я уже отправила сигнал саморазрушения всем самолетам, которые взлетают с островов и направляются к большим городам со своим убийственным грузом.

Грей представил, как три беспилотных «Сессны» летят к побережью Мауи.

– Как видишь, я позаботилась об этом, – добавила Михайлова, – чтобы вы могли сосредоточиться на гавайской проблеме. – Она повела плечами, глянув на Сейхан. – К сожалению, на зараженных пестицид не действует.

Этого Грей и боялся. Он взял Сейхан за руку. Ее ладонь была горячей.

– А значит, инфекция на Гавайях будет возникать снова и снова. Понадобится непрерывная обработка газом, что грозит серьезным ущербом окружающей среде, а также изоляция, чтобы уберечь население остального мира.

Лицо Палу стало мертвенно-бледным. Решение не из лучших, однако другого у них не было.

Уехали еще три вагона, остался лишь последний. Понимая, что надо идти на сотрудничество, Грей дал сигнал своей команде зайти внутрь.

– Чуть не забыла. У меня есть еще один прощальный подарок, – сказала Валя, как только закрылись двери.

Такаси Ито стоял перед окнами кабинета и смотрел на ураган, бушующий над горой Фудзияма. Зигзаги молний прорезали черные тучи. Он прислушивался к грому, чувствовал его вибрации, приложив пальцы к стеклу.

Гром вторил буре внутри Такаси.

Когда он только подошел к окну, рама была холодной от дождя и стучащего града. Теперь же оно стало теплым – сработали зажигательные снаряды, и пламя пробиралось вверх по стальному каркасу пагоды. Внизу полыхал огонь, выбивая стекла; в осколках отражалось пламя.

Из-под двери в кабинет Ито сочился дым.

За ним никто не пришел.

Выход оказался заперт, а его личного секретаря, скорее всего, постигла та же участь, что и экипаж вертолета, – все погибли. Перед этим Такаси смотрел видеоотчеты, поступающие от разных учреждений. Самолеты один за другим взрывались в воздухе и падали в море.

Только один человек мог устроить такое.

Человек с белой, как тончайший фарфор, кожей.

Чунин Михайлова.

Возможно, эта женщина не рассказала ему всю правду о судьбе его внука Масахиро – и все же Ито уважал ее безграничное тщеславие. Михайлову не устроила бы жизнь в руинах, где ее действия ограничены, а будущее предрешено японскими правителями.

Однако без наказания ей не уйти.

Такаси уже позаботился об этом, зная, какой путь она выберет для побега. На крайний случай имелся запасной план.

Не огонь, но такое же очищающее средство.

Довольный решением, Ито вернулся к своему столу. Кабинет наполнился дымом, дышать стало трудно.

Он хотел аккуратно встать на колени. Не вышло – Такаси с силой ударился ногами о пол. Не обращая внимания на боль, сел перед столом и, глядя на ураган, последний ураган в жизни, достал плотный лист бумаги. Согнул его один раз, другой. Пальцы двигались по памяти. Продолжая наблюдать за бурей, которая уже не находила отражения в его душе, он складывал бумагу, и вскоре та приобрела форму. Закончив, Такаси положил на стол белую лилию.

Он аккуратно приподнял фигурку и поставил на янтарный блок с последним фрагментом Венца демона – осколком сердца его жены.

Огонь ярко плясал за окнами.

Дым уже наполнил горло и легкие. Еще чуть-чуть, и загорится тело, как последняя ароматическая палочка в память о любимой.

Такаси вспомнились стихи Отагаки Рэнгецу, поэтессы XIX века, которая писала о чудесах и загадках душистых палочек.

Ито смотрел на изящный бумажный цветок, который значил для него так много, и молился.

Кен держался за ремешок, свисающий с поручня. Вагон несся через замерзший лавовый туннель, и пассажиры в нем четко разделились на две группы: Валя и ее напарники спереди, товарищи Кена сзади.

Ехали молча и не сводя друг с друга глаз.

Слышно было лишь, как дребезжит вагон и низко гудит его электрический двигатель. Звук стал нарастать через несколько минут после начала движения.

Хотя зря Кен жаловался. Свет вдруг погас, и двигатель затих.

От резкой остановки их качнуло вперед, и две группы смешались. Спустя мгновение в мрачном вагоне загорелась подсветка на винтовках.

– В чем дело? – спросил Палу, вставая на ноги.

Грей осмотрелся.

– Кто-то отключил питание.

– Кто? – изумилась Сейхан.

Валя ответила двумя словами:

– Такаси Ито.

Вагон снова начал двигаться – назад. Без питания он скользил по наклонному туннелю обратно к станции.

– Если откроем двери, сможем выпрыгнуть и дойти пешком, – предложил Грей.

– Не получится, – сказала Валя, наклонив голову. – Послушай.

Кен напрягся, пытаясь расслышать что-нибудь, кроме бешеного стука своего сердца.

– Что это? – До него доносился какой-то гул.

Грей застыл на месте.

– Вода.

– Из озера, – добавила Валя.

Чуть раньше Кен как раз думал о том, что поезд идет прямо под озером Кавагути.

Валя нахмурилась.

– Видимо, Ито заложил бомбы вдоль туннеля, прямо у нас над головой. Очень удобно – в экстренном случае можно затопить все доказательства его деятельности на подземных уровнях башни.

«Включая нас», – мысленно закончил Кен.

Вагон катился к неминуемой гибели.

– Помогите мне с дверью, – приказал Грей бойцам Вали, затем повернулся к напарникам Айко. – Хога, Эндо, сколько зарядов у вас осталось?

Один показал четыре пальца, другой два.

– Должно хватить.

С помощью Палу и других пассажиров Грей открыл двери. Мимо мелькали стены изо льда.

– Выходим. Понадобится вес и сила всех присутствующих, чтобы остановить вагон, пока еще возможно.

Никто не стал спорить.

Кен последовал наружу за остальными. Вагон понемногу набирал скорость, и все они перешли к задней части и заняли позиции у нижних полозьев. Потом вместе навалились на корпус, упираясь ногами в лед.

Ботинки скользили. Хотя вагон был сделан из легкого пластика, остановить его не получалось. Они напоминали муравьев, пытающихся толкать в гору огромный кусок еды.

У Кена вдруг появилась идея.

Он упал на спину, и вагон поехал над ним, шипованные колеса проехали совсем близко. Мацуи осматривал шасси.

Вот оно. Люк, за которым расположен блок двигателя.

Кен быстро открыл его и ухватился за край дверцы. Как он и думал, внутренняя часть отделения была заполнена батареями электропитания. Свободной рукой он начал выкидывать их наружу.

Каждая батарея весила тридцать фунтов.

Когда Кен выбросил около пятнадцати батарей, вес вагона уменьшился на четверть тонны, и он медленно затормозил, а потом остановился.

Вздохнув от облегчения, Кен поспешил вылезти из-под вагона. Палу вытащил его за щиколотки, после чего крепко обнял.

– Быстро соображаешь, – сказал Грей.

– У меня гибридный «Приус», – Кен пожал плечами. – Уверен, половина веса этой машины приходится на батареи.

Он обернулся: Хога и Эндо крепили взрывчатку по окружности туннеля. Грей приказал бойцам Вали собрать несколько сброшенных батарей и положить их под задние колеса вагона, чтобы он не укатился.

Как только все было готово, Кен поманил людей внутрь.

– Заходим! – Ему пришлось кричать, так как шум приближающейся воды нарастал. Озеро уже наверняка затопило нижний уровень башни и направляло свои потоки в их сторону.

Едва дыша от страха, Кен вбежал в вагон вместе с остальными. Двери закрылись, и Грей обратился к напарникам Айко:

– Взрывайте.

Они нажали кнопку на детонаторе.

От удара вагон дернулся вперед. Несмотря на звукоизоляцию, взрыв оглушительно загрохотал, вибрируя в груди и ушах. На заднюю часть поезда посыпались куски льда и камня.

– Не понимаю. Разве завал остановит воду? – спросил Кен, когда все утихло.

– Нет, конечно, – Грей покачал головой.

– Зачем тогда…

– Представь себе пробку от шампанского.

Бушующие потоки воды мощно ударили в каменно-ледяную дамбу. Уже через секунду «пробка» вытолкнула вагон вперед. Две группы пассажиров откинуло назад, и они снова смешались.

Сила потопа двигала поезд вверх по туннелю. Вода хлестала по окнам, но пока что вагону удавалось ее обгонять.

Никто не пытался встать с пола.

Наконец, когда вода из озера и подъем туннеля уравнялись, вагон сбавил скорость, а потом и вовсе замер. Грей вывел всех наружу.

В сотне ярдов впереди виднелся манящий свет. Они поспешили в том направлении, забрав с собой раненых.

Самого Грея поддерживала за плечо Сейхан, другой рукой он держался за пояс одного из врагов.

Туннель вывел к длинному бетонному складу. Остальные вагоны уже были здесь – успели добраться, пока не отключилось питание. Пассажиров и след простыл.

Буря затихала, ворча последними раскатами. Грей отошел в сторону и о чем-то говорил с Валей, склонив голову. Наверное, хотел добиться обещания, что она сдержит слово.

– Не завидую такому концу, – сказала Михайлова, бросив жалостливый взгляд на Сейхан, которая сердито посмотрела на нее в ответ. – Лучше уж пулю в лоб… Ну, зато сможете попрощаться.

Валя со своими бойцами ушла, и Грей обнял Сейхан. Та устало положила голову ему на плечо. Казалось, они уже начали мучительное и болезненное расставание.

Не в силах наблюдать такую картину, Кен побрел в другом направлении. Отсюда, с высоких склонах Фудзиямы, открывался панорамный вид на озеро Кавагути, чьи широкие грязные берега обнажились из-за оттока воды.

У дальнего края под низкими грозовыми облаками горела башня. Вот и все, что осталось от Ледяного замка.

Наблюдая за пылающим зданием, Кен вдруг стал подозревать… а потом и вовсе уверился в одной мысли.

А теперь слишком поздно.