Каждая цивилизованная могила представляет собой невысокий холмик с двумя торцами. С одной стороны обязательно воткнут крест или поставлен памятник, там-где-ноги. А с другой стороны должна быть протоптанная тропинка: там-где-голова. Цивилизованна та могила, за которой ухаживают человеческие руки!

За могилкой Дороти явно неплохо ухаживают. Непутевая мамка умерла, судя по надписи, сорок лет назад. Рожденный ею мужчина стоял у могилы, глядя на мраморный крест в глубокой задумчивости. Вспоминал мгновения, когда малыш превратился в мистера Фэйса. Режиссера. Театрала. Повелителя марионеток! Синяя пиджачная пара без галстука, белая рубашка, в уголке насмешливого рта дымит сигарета.

В сотне футов от могилы по «официальной» кладбищенской дорожке прогуливался Его Высочество. Трость. Смокинг с галстуком-бабочкой. Фамильный перстенек. Сигаретка в ухоженных пальцах. Мистеру Принцу необходимо побыть наедине с собой. Послушать щебетанье синичек, подышать чистым утренним воздухом, не овеянным запахом гари мегаполиса. Законное желание для человека, который накануне ночью родился второй раз!.. Лепота. Ни одного горожанина вокруг, за целых полчаса прогулки. Только птички, кролики и покойники, но последних не видно, они зарыты. Тело, вот что тленно. Если бы у нас было одно тело, было бы совсем грустно жить…

– А, вот и первый человек! – воскликнул лорд и нахмурился. – Он не просто человек, он – мистер Фэйс!

В нашей жизни остаются лишь те, кто послан нам судьбой.

Его Высочество ненавязчиво подошел к режиссеру. С огромным интересом, на грани неприличия, глянул на могильную табличку. Попытался заглянуть в глаза театрала…

Кукловод продолжал курить, ничего и никого не замечая вокруг. Бездумный взгляд прикован к кресту. Такой взгляд бывает у человека, чья жизнь сосредоточена не в бренном теле, а в бессмертных мыслях. Сумасшедший – людей с таким взглядом называют именно так.

– Это ваша родственница, мистер Фэйс? – упал осторожный вопрос. Кивок на могильную табличку.

Кукловод зябко повел плечами. Реакция на звук извне, не более. Две быстрые глубокие затяжки и монолог:

– Мне было семь лет. И тогда я единственный раз в жизни видел Его. Он сказал, что Он садовник… Иногда я прихожу на эту могилу и общаюсь с Ним… как будто.

– …Мы говорили целый час. Я спрашивал, а он отвечал.

Чириканье синичек смолкло, как при мощном порыве ветра. В городском «Парке развлечений» птицы не живут, слишком шумно и много «охотников за головами» из числа малолетних хулиганов с рогатками.

Садовник и малыш сидели рядом на первой от циркового помоста скамейке. Парочку окружал синий-синий воздух, который можно намазывать на себя, как крем. От такого крема кожа светлеет, а мысли становятся чистыми. Иногда, правда, могут отрасти крылья или рога, но это побочный эффект любого косметического средства. Пропали аттракционы, шатры шапито и сигарета изо рта. Ничего лишнего! Так надо!

Глаза садовника лучились строгой Добротой. Он пришел поговорить. Слово – самая ценная вещь, что есть в мироздании! И самое важное в Слове – умение Его доносить.

Малыш с любопытством вертел головой. Если воздух – это крем, то сам торт – это Дивный Сад. Раскинулся кругом, куда ни кинь взгляд. Ухоженный, наверняка за его здоровьем следят. Такой садик нельзя описать, его нужно видеть. Сластена-малыш, тебе повезло!

– Скажи, вот почему ты садовник? Зачем этим занимаешься?

– Потому что я должен этим заниматься. Или потому, что я могу это делать!.. А может, потому, что лучше меня этого никто сделать не сможет… Выбирай, малыш, какой ответ тебе сейчас по плечу?

Детской непосредственности под силу свернуть горы, в отличие от взрослого прагматизма. Умение разговаривать с ребенком, как со своим ровесником, на равных – это искусство. В общем, можно сказать, что «они друг друга нашли».

– Скажи, садовник… – начал малыш. – Вот я хочу уйти в театральную школу… Как же определить, должен я или могу? А быть может, никто лучше меня не сможет театр творить!

– Для того, чтобы успешно заниматься каким-либо делом, нужно запомнить три главных фундамента – Знание, Умение и Желание!..

– А как понять, есть ли у меня эти фундаменты? – с удивлением спросил малыш.

– Эти фундаменты – основа Силы, которая дается Господом. Господь дает Силу каждому человеку. И имя ей – Любовь. Если ты делаешь что-то с Любовью, оно обязательно даст свой плод.

Живая вода является частью фольклора многих народов. Теперь нет сомнений, что прообразом такой воды было и есть Слово. И будет!

– А как научиться любить? – недоуменно спросил малыш. На его плечо приземлилась баттерфляй. Можно butterfly. Бабочка дивного сада, внезапно выпорхнувшая из сияющего разноцветья.

– Он сказал, что Любовь состоит из добра и зла, и у каждого свой путь в понимании этих сущностей… Свой путь, и нужно отделять зерна от плевел… – ответил за садовника мистер Фэйс. Его лицо наполнилось светом, как бывает всегда, когда мы вспоминаем Детство.

– И как правильно отделить – немногим дано понять…

Кукловод выщелкнул окурок и в момент щелчка понял, что окурка в пальцах нет. Есть бабочка на плече: мистеру Фэйсу есть что вспомнить. Баттерфляй из Дивного Сада. Между прочим, она, как печать души, невидимая, но осязаемая. Forever. Навсегда.

«Так-так-так! – вчера случился блиц-опрос на тему: «Что такое Счастье». На вопросы отвечал не кто-то-там, а сам хранитель Дивного Сада!» Его Высочество мучительно задумался.

Баттерфляй улетела. Кукловод машинально взглянул на свои пальцы, измазанные пеплом. Вздрогнул и очнулся. Увидел рядом с собой знакомого лорда. Синие глаза родили непомерное удивление. Мистер Фэйс в состоянии удивления – это надо видеть!

– Ваше Высочество… Мы расстались несколько часов назад, и я снова вас вижу! Какого черта вы здесь делаете?! На кладбище Rosedale, а!

«Так-так-так! Пустое занятие – думать о том, чего не познал. Сорок лет – приличный срок. Твой поезд ушел, мистер Принц! Или… нет?»

– А быть может, вы следили за мной? – в тоне кукловода зазвучала уже привычная ирония.

Его Высочество рассеянно улыбнулся. Когда не знаешь, что ответить, – говори то, что сейчас на уме.

– Я люблю временами прогуливаться по кладбищу. Когда кругом нет людей, а вокруг мертвая тишина…

– Конечно! Самое подходящее занятие для эксцентрика – гулять по кладбищу! – подмигнул кукловод. – Нормальные люди на предмет погулять идут в тенистую рощу, а эксцентрики… Впрочем, к черту!

Режиссер потер в предвкушении ладони:

– Надеюсь, вы достаточно вкусили мертвой тишины, Ваше Высочество?

Делает предложение тот, кому есть что предложить. В противном случае звучит просьба, а «королевский лимит» на просьбы исчерпан ночью. Его Высочество надменно вздернул верхнюю губу.

– Я тут подумал… – понимающе усмехнулся кукловод. – Раз уж мы снова встретились, то… почему бы вам не принять участие во втором акте моей чудной пьесы?