«Роллс-Ройс», невероятно заскрипев тормозными колодками, застопорился рядом с кабриолетом на автомобильной стоянке у кафе в Западном LA. Из салона выскочил взлохмаченный рассыльный. Хлопнул невинной дверцей. Потряс кулаками, угрожая то ли небу, то ли случайному прохожему негру, то ли неприметному «Крайслеру», припаркованному чуть в стороне.

– Вот чертов театрал!.. – вскричал лорд.

Он опустил кулаки, вновь взялся за дверцу «Ройса» и несколько раз, со всей силы, открыл и закрыл ее. Потом пнул по дверце. Несколько раз подряд, прицельно и зло. Железо угрожающе зарычало. Мистер Фэйс и его тачка похожи. Да-с! Другие авто в подобных обстоятельствах жалобно скулят, а военный «Роллс-Ройс» сорок четвертого года выпуска рычит. Где еще вы видели рычащую машину… Черт, тачки не умеют ни скулить, ни рычать, потому что они – тачки. Неодушевленные предметы. Сойти с ума легко, а вот вернуть ум зачастую непросто… Спокойствие! Отойдем от автомобилей, от греха подальше. Зайдем в кафе и спросим: где же мистер Фэйс. Таким обычным, совсем не раздраженным голосом.

– Где мистер Фэйс?! – с надрывом закричал аристократ, подбежав к барной стойке. В глазах – тревога, по телу – нервный колотун.

Дженнифер стояла задом к входной двери, переставляя бутылки на барной полке. Выкрик лорда заставил ее обернуться и пожать недоуменно плечиком.

– Хотите холодного пивка, мистер? На улице так жарко, а вы… так разгорячены…

Жаль, что рыжая сучка – не мужчина, так хочется запихать в долбаное горло это ее пиво вместе со стаканом! Его Высочество усилием воли проглотил оскорбительную фразу.

– Где он?!

– Мистер Фэйс немного занят. А зачем он вам?

Женщина – эталон естественности! Мозг мужчины и рядом не находится в таком смысле, и не только в таком, а в любом другом смысле тоже. В глазах Дженнифер легкое любопытство, не более. Может, и правда не при делах?.. Бред!.. Но не больший, чем разговаривать с тачкой.

– Скажите еще, что вы не в курсе! – Милорд сбавил тон. Но заменять восклицательный знак вопросительным не стал. Так, на всякий случай.

– В курсе… чего? – хлопнула глазками Дженнифер. – Эй, мистер, что случилось?! Заметьте, я предлагала освежиться, и… еще не поздно, – сказала барменша, ловко открыла бутылку и наполнила бокал. Подвинула гостю. – Свежесть головы придает словам внятность. И прогоняет тревогу, а?

– В багажнике его «Роллса» два трупа, – понизил голос принц. – И эти трупы, когда они еще не были трупами, пили желтое пиво в этом кафе! – пояснил он и стукнул по барным табуретам. Раз, второй, третий. Не выдержал шепота и закричал: – Вот на этом самом месте!

Зах-ват! Сзади возникли двое мужчин в темных костюмах: Бобби Вайз и Лакки Фрэшер. Отточенными движениями они повалили рассыльного на стойку, выкрутили ему руки и защелкнули наручники. Когда на запястьях смыкаются металлические кольца, это означает, что у тебя начинаются неприятности. В ста случаях из ста наручники использует полиция. По привычке ты трепыхаешься в дюжих руках фараонов, задавая формальные вопросы. И получая стандартные ответы, осознаешь, что… снежный ком покатился и не остановится, пока не прикатится к логическому запротоколированному завершению. В Лос-Анджелесе нет снега, но местная полиция работает по завету «снежного кома». Как и весь остальной мир.

– Эй, по какому праву? – дернулся милорд.

– По праву копов! – рявкнул Вайз и сунул ему под нос значок.

Первичный досмотр, этому учат на первом курсе Police Academy. Одно из самых важных умений! От него зависит не только твоя собственная жизнь, но и жизнь других копов. Нередко бывало, что доставленный в участок нарушитель попадал туда с оружием и устраивал себе аттракцион путем мочилова работников полицейского управления. Но вначале мистер Закон обязывает кое-что узнать.

– Оружие, наркотики, взрывчатые вещества имеются? – спросил Фрэшер. Нередко бывало, случалось обывателю честно рассказать о противозаконном содержимом своих карманов и написать «giving oneself up».

Рассыльного сняли с барной стойки, требовательно посмотрели в лицо. Встряхнули. Когда ты в руках полиции, мозг отключает опцию «Да». Автоматически и по умолчанию. Заложено на генетическом уровне.

– Не имеется… – машинально ответил задержанный курьер. И посмотрел в призывные глаза рыжей бестии.

– За свои поступки нужно нести ответственность, мистер! – подмигнула она.

Фрэшер охлопал «клиента» вдоль тела. Залез в карманы и принялся выуживать из них разные предметы.

Вайз пристально глянул в курьерские глаза. Однако. Глаза прикованы к девушке – непорядок. Права надо зачитывать, глядя глаза в глаза. И вообще, чем дольше преступник видит глаза копа, тем быстрей он отправится в тюрьму, а ты закончишь дело. Это дело легко раскрываемое, а мотивация – вопрос техники.

– Але! – произнес Вайз и положил на плечо лорда руку. – Не заставляй меня трогать твое бакенбардное лицо, мистер гастарбайтер!

Его Высочество как раз пришел в состояние, годное для формулирования вопроса: «Что все это такое, черт возьми?!» Теперь надо измыслить ответ… Может, ответ у копов? Лорд повернул голову и немедленно услышал:

– Вы задержаны по подозрению в убийстве и других преступлениях. Вы имеете право на молчание, право на один телефонный звонок и право на адвоката. Если не можете адвоката нанять, мы вам его предоставим.

Фрэшер выпрямился, держа груду предметов в сжатых ладонях: два брелока с автомобильными ключами, сигареты, толстая пачка долларовых банкнот, платиновая кредитка и паспорт – содержимое курьерских карманов. Опустил груду на стойку, отделил паспорт и заглянул в него.

– Вы явно имеете возможность нанять адвоката, мистер Принц, но мы обязаны об этом сказать.

Деньги – улика, не имеющая опознавательных черт, и поэтому вовсе и не улика. Одну банкноту от другой не отличить, это ведь не брюлик и не шуба. Номера купюр не в счет, курьер явно не грабил банк, а ограбил чужой кошелек. Короче, по закону деньги считаются собственностью преступника до тех пор, пока не докажут обратное. А доказать обратное нельзя!

Фрэшер сложил предметы в полиэтиленовый пакет: вещдоки и вероятные доказательства. Напарники крепко взяли рассыльного под локти.

– Пошли! Благодарю, мисс, за сигнал.

– Мы рады, что в вас есть гражданская ответственность!

– Всегда счастлива помочь полиции. Вот его причиндал.

Дженнифер достала из-под стойки со своей стороны трость и подала ее полицейским. Фрэшер ее взял, сунул под мышку.

Трость – статусная вещь! Ее повсюду таскают с собой старомодные мистеры и эксцентричные джентльмены. Помимо статуса, трость имеет глубоко практические функции. На нее можно опираться, если ушиб ненароком ногу. Она хороша для имиджа: с ней становишься не похож ни на кого вокруг, что позволяет успешней клеить девушек. Ею здорово обороняться от сопляков в американском баре… А еще трость может избавить от мысленного глодания. Аристократ увидел свою трость и вдохновился ответом: «Это все театр мистера Фэйса!» Сразу стало легче существовать. Так вот просто – осознал и принял!

– Теперь пройдем, господа полисмены! – Принц на ходу оглянулся и поэтично улыбнулся Дженнифер: – Надеюсь, парни в багажнике не испытывали больших неудобств?

– В полиции расскажут, мистер будущий король, – усмехнулась барменша. – Даже не парьтесь!

«Крайслер» переместился из дальнего угла стоянки в ближний, почти к дверям кафе. Двое легавых и рассыльный приблизились к автомобилю. Фрэшер отошел к водителю, а Вайз распахнул заднюю дверцу и отработанным полицейским движением посадил арестанта в салон. Бросил туда же его трость и вознамерился закрыть дверку. Не тут-то было! Иностранец погасил блаженную улыбку и, со сцепленными сзади руками, работая лишь ногами, попытался выскочить из машины.

– Куда, твою мать! – рявкнул Бобби, удерживая преступника одной рукой, другая потянулась к револьверу.

– В бардачке «Роллс-Ройса» лежит большой конверт. Возьмите его и откройте! – страстно вскричал принц в курьерском костюме.

Вайз захлопнул заднюю дверцу «Крайслера» и пробормотал в силу привычки:

– Откроем, мистер Принц! Все откроем…

Арестант не похож на среднестатистического гоп-стопника. Слишком ухоженное лицо и слишком длинные ресницы. Но помимо среднестатистических, есть и не среднестатистические грабители, убийцы, насильники. Парень явно один из них. Не первый день Бобби Вайз берет преступников. И не второй.

– Мы сейчас подъедем, – втолковывал Фрэшер молоденькому шоферу через открытое окно. – Парень только что совершил двойное убийство, будь начеку!

– Я знаю, как обращаться с такими ребятами, – успокоил водитель. – Не беспокойтесь, детектив!

– Пока!

Лакки Фрэшер похлопал по крыше автомобиля рукой и отошел к напарнику. Люди делятся на преступников и полицейских: одни преступают, другие вправляют им мозги. Так и живем, и жили, и жить будем. Работа детектива не располагает к излишним сложностям, если он не герой романа, а местечковый опер.

«Крайслер» взвыл и уехал. Копы встали рядышком, щурясь на яркое солнце и покуривая сигаретки, болтая с ленцой, потому что на солнышке всегда разговор немного ленив.

– Ты веришь барменше? Что парень действительно убийца?

– Она – Конфетка. Два года проработала моим осведомителем и ни разу не сообщила ложную информацию. Сейчас не сотрудничает, я удивлен ее звонком. И обрадован…

– Хороша чертовка. Ты, поди, ее… А!..

Фрэшер сально подмигнул, подначивая, толкнул напарника плечом.

– Да пошел ты… – зевнул Вайз. – У нее есть мужик. И она дает только ему.

– Наш контингент?

– Он – театрал. Пять лет назад его закрывали за попытку убийства копа. А сейчас мужик чист, как слеза ребенка. Пошли-ка, глянем.

Полицейские отбросили сигаретки и приблизились к «Роллс-Ройсу». Из полиэтилена достали ключи. Багажник открыли. Неодобрительно покачали головами. Неохотно вдохнули трупные пары и поскорее закрыли багажник.

– Вот, ч-ч-черт!.. Метко, а!..