40

«Кночи» ударилась о зазубренную кромку бреши, зацепилась за нее острым концом корпуса-полумесяца, но затем все же перевалила через край пробоины в космос. Корабль развернуло, словно он собрался сделать пируэт, и Иница, с трудом удерживая штурвал, видела за окном лишь круговорот звезд и стали.

– Ты нас погубишь! – донесся из какого-то микрофона голос Шары. – Ты погубишь мой корабль!

– Кто делает корабли такой дурацкой формы? – прокричала Иница в ответ – и вдруг в ужасе сообразила, что неуправляемый корабль вот-вот поднимется над станцией и окажется в поле зрения собора.

– Ты должна стабилизировать курс! – Шара перекрикивала громкий скрежет – «Кночи» притерлась к решеткам. Если один из рогов полумесяца в них застрянет, все будет кончено.

Иница рванула штурвал – круче, чем планировала, – чтобы компенсировать крен. Корабль чутко отозвался, словно обладал инстинктом самосохранения. Оставалось лишь надеяться, что крупицы бронзового и медного цветов, проплывающие за окном, отвалились не от «Кночи». Если все остальное Шара, может, и простит, то за это убьет на месте.

Иница подавила панику, вновь услышав по радио голос Гланиса – теперь, когда «Кночи» покинула станцию, он звучал гораздо четче. Гланис назвал координаты места, где они находились, и она попыталась одной рукой выровнять курс, а другой вбить в компьютер цепочку цифр. Старинная техника эпохи Гегемонии имела одно несомненное достоинство: с ней мог управиться даже ребенок, если разобрался в базовых функциях.

Где-то в глубине корабля не переставая ругалась Шара: видимо, искала способ открыть дверь кабины снаружи. А из динамиков все звучал голос Гланиса, повторяющий координаты.

– Иница, – добавил он, – снаружи все кишит перехватчиками и боевыми дронами.

– Боевыми дронами? – она старалась держаться как можно ближе к внешней стороне кольца и летела, полагаясь только на собственное зрение. Слева она смутно различала надстройки, которых сторонилась, а справа чернел открытый космос. Перехватчики и дроны, вероятно, находились выше, над станциями, за пределами ее весьма ограниченного поля зрения. Цифры на экране постоянно менялись, показывая, как сокращается расстояние от «Кночи» до того места, где ей предстояло подобрать Гланиса и остальных. Инице чудилось, что она уже гораздо лучше чувствует корабль, но, скорее всего, это был самообман – фатальная эйфория перед лицом неминуемой катастрофы.

Запас Шариных ругательств, казалось, не иссякнет никогда, но постепенно она, ворча, стала давать практические советы, благодаря которым Иница несколько раз уворачивалась от очередной решетки и вовремя снижалась, чтобы не оказаться на виду у собора, зависшего по ту сторону кольца.

– Не обольщайся, – сказала контрабандистка. – Нас все равно скоро обнаружат.

– Я знаю.

– И мы погибнем.

– А вот этого я постараюсь не допустить.

Тут Гланис выкрикнул ее имя, и она заметила оскаленный зев разодранной обшивки, в нем две крошечные фигурки в скафандрах, а рядом – боевого робота на паучьих лапах и тоненькую светлокожую девушку, которая стояла совершенно обнаженная в открытом космосе и радостно махала рукой.