С уходом Маши Слоним наши проблемы не исчезли. Федутинов уговорил меня отменить кадровое решение по Юле. Гусинский дал ей несколько новых заданий, которые вообще выводили ее из-под моего подчинения. Теперь ей предстояло заниматься запуском новых программ и работать над специальными информационными проектами. По сути, она становилась продюсером. Я же стремительно превращался в «хромую утку». Для того чтобы понять, что я теряю контроль над созданной нами телекомпанией, понадобилось не так уж и много времени – всего-то чуть больше года.

Тем не менее продолжать работу было нужно. Мы старались хоть как-то расширить горизонты тем, традиционно представленных в наших информационных выпусках. Я говорю о темах политических, потому что даже оппозиционную проблематику необходимо было поднимать на определенном профессиональном уровне, а делать это приходилось в спартанских условиях. Вкладываться в развитие телекомпании финансово и технически Гусинский по-прежнему не хотел. Поэтому мы создавали сенсации на коленке.

Наиболее ярким примером из этого ряда можно считать нашу эпопею с «Национально-державной партией России». Все началось с подробно рассказывавшей о съезде этой политической партии заметки в «Новых Известиях», на которую обратила свое внимание Алена Степаненко, тогда еще совмещавшая работу на «Эхе Москвы» в качестве «второго глаза» (то есть выпускающего редактора новостей) с аналогичной должностью на «Эхо ТВ». Впоследствии Алена полностью перешла на работу к нам и стала ведущей информационной программы «Сейчас в России». Ознакомившись с публикацией, Степаненко рассказала про нее Венедиктову, однако по неизвестным мне причинам Алексея Алексеевича тема не заинтересовала. Степаненко тут же перезвонила Норкиной, сообщив все подробности и странности этого дела, а Юля предложила мне поднять тему НДПР в нашем эфире. Я согласился, и она взялась за налаживание контактов с редакцией «Новых Известий». Сергей Агафонов, который тогда был заместителем главного редактора издания, поначалу даже не поверил, что ему звонят из «Эха», и лишь убедившись, что имеет дело не с радиостанцией, а с телекомпанией, согласился встретиться. Юлька быстро уговорила его передать нам видеоматериалы о съезде НДПР, которыми располагала газета, для того чтобы добиться большего медийного эффекта.

Конечно, когда я увидел эту запись, у меня глаза на лоб полезли. В середине десятых годов текущего столетия, после возвращения в состав России Крыма и Севастополя, которое я активно приветствовал, рост патриотических настроений в обществе стал ощущаться буквально физически. Но патриотизм и национализм, на мой взгляд, понятия весьма далекие друг от друга, хотя многие и пытаются спекулировать на этой тематике. Защита интересов, а в некоторых случаях и жизней русских и русскоязычных людей – дело почетное и благородное. Однако противопоставление русских людям других национальностей, другого вероисповедания, – путь тупиковый, и более того, преступный.

Привезенная Юлей запись начиналась с титра «Фронт освобождения России от жидовского ига представляет». Дальнейшие подробности, думаю, можно опустить, потому что они вполне понятны. Мы выпустили целую серию репортажей по этой теме, однако прекрасно понимали, что сделанного недостаточно, потому что наша аудитория находилась за границей. Апеллировать к Западу, который якобы должен нам помочь, я не хотел. В этом, кстати, одно из моих принципиальных нынешних расхождений с российскими либералами, которые, чуть что, сразу бегут жаловаться в Америку или Европу. Да, мы на RTVi работали для зрителей, проживающих за пределами нашей страны, но Россия для нас всегда оставалась нашей страной, а не «этой страной», как модно говорить в определенных кругах.

Мы придумали очень простой ход. Я снова связался со своими знакомыми, работающими на федеральных телеканалах. Мы размножили запись и доставили кассеты Татьяне Митковой, Евгению Ревенко и Владимиру Познеру. И все они откликнулись. Материалы на эту тему появились и на НТВ, и на «России», и на «Первом канале». Реакция оказалась более чем бурной, и в результате Минюст сначала вынес НДПР официальное предупреждение о «недопустимости осуществления экстремистской деятельности», а затем исключил ее из единого государственного реестра политических партий.

Я считаю, что в этом была несомненная заслуга нашей телекомпании, хотя победа оказалась неокончательной. НДПР существует до сих пор, на неофициальной основе. Более того, «национал-державники» выиграли судебный процесс о клевете, в результате чего главному раввину России Берлу Лазару и оказавшемуся без вины виноватым Сергею Агафонову пришлось выплачивать компенсацию. Таковы, увы, реалии российского правосудия, хотя, казалось бы, все факты были налицо. Возьмите хотя бы маленький фрагмент из автобиографии Александра Севастьянова, одного из сопредседателей НДПР: «Отец ее (жены. – А. Н.) был русский инженер-путеец, но мать была еврейкой. Я тогда совершенно не придавал этому значения. И только прожив в этом неудачном (к счастью, бездетном) браке пять лет, близко насмотревшись на практически исключительно еврейское окружение жены, я научился отлично разбираться в особенностях национальной психологии евреев и в тонкостях русско-еврейской принципиальной несовместимости». Я, конечно, знаком с теорией ответственности евреев за все беды мира, но получается, что в данном случае на путь ксенофобии человека толкнул не слишком удачный брачный опыт. Поэтому не приходится удивляться, что некоторые сочинения господина Севастьянова внесены в Федеральный список экстремистских материалов, то есть запрещены в России.

Самое смешное, впрочем, даже не это. А то, что сами руководители RTVi совершенно спокойно относились к носителям подобной идеологии, если на них можно было заработать. В это трудно поверить, но на канале RTVi в 2003 году выходила в эфир политическая реклама кандидата в депутаты Государственной Думы Андрея Савельева, лидера незарегистрированной ультраправой политической партии «Великая Россия», а впоследствии одного из инициаторов знаменитого «Письма пятисот», направленного в Генпрокуратуру с требованием «запретить все еврейские организации России за исповедуемое ими человеконенавистничество». Вот как можно представить подобное на телеканале, вещающем на израильскую аудиторию? Это какое-то запредельное проявление толерантности, по-моему…

Другой нашей большой профессиональной удачей стали репортажи из карельской Кондопоги, уже гораздо позже, в 2006 году, спродюсированные Юлией Норкиной и снятые корреспондентом Юлией Ермиловой и оператором Андреем Монастырецким. Ребята провели в постпогромном городе несколько дней, откровенно говоря, в весьма небезопасных условиях. Кондопога тогда прогремела в буквальном смысле на всю страну, снова обратив внимание на тлеющую до поры до времени проблему межнациональных взаимоотношений.

Но все эти локальные успехи столь близкого моему сердцу информационного телевещания неуклонно размывались «госзаказами», то есть требованиями, поступавшими от главного акционера. В одно прекрасное утро Владимир Александрович Гусинский проснулся с непоколебимым желанием увидеть на принадлежащем ему канале программу… астрологических прогнозов! Возможно, ему приснился какой-то сон, толковавший его семейную жизнь в направлении, казавшемся единственно верным. Гусинский очень часто делился с нами зарисовками из своей семейной жизни. Они, эти зарисовки, были смешными и беззлобными, хотя кому-то могли показаться жалобами на личные неурядицы. Вот, например, рассказ о том, как правильно устроены взаимоотношения «муж – жена» в семье Михаила Ходорковского: «Сидим мы за столом, разговариваем. Вдруг Инна что-то захотела сказать! Тут Миша поднимает вверх указательный палец… и она молча начинает убирать посуду! Вот бы мне так! Я один раз попробовал, так Ленка в меня тарелкой запустила!» – рассказывал мой начальник, заливаясь счастливым смехом. Так что нельзя исключать, что с помощью астрологических прогнозов Владимир Александрович пытался повлиять на свою жену, которая явно питала слабость ко всему таинственному и неизведанному, но, на мой взгляд, всегда проявляла чуть больше решительности, чем это обычно свойственно записным поклонницам астрологических предсказаний. Иначе Елена Гусинская не стала бы заядлым дайвером, не только приучившим мужа нырять, но и ставшая соавтором нескольких фильмов о дайвинге.

Итак, Владимир Александрович захотел астрологии. Соответствующий заказ поступил на имя Юлии Норкиной, которая довольно быстро заручилась согласием самого раскрученного в отечественных СМИ представителя этой необычной профессии – Павла Глобы. Вообще, Пал Палыч, с которым я был знаком лишь «шапочно», по радиоэфиру, оказался удивительно приятным человеком. Он появился в моем кабинете в сопровождении умопомрачительной фемины, являвшейся то ли его секретарем, то ли идейной последовательницей. Впоследствии Пал Палыч всегда приходил к нам с подобным эскортом, что только добавляло убедительности его образу. Программа «Маленький астрологический учебник» стала выходить в эфир на регулярной ежедневной основе. Практически сразу же в самой редакции ее стали называть «Маленьким астрологическим участком», что, однако, свидетельствовало лишь о самых искренних симпатиях по отношению к ее автору. И это было совершенно закономерно, потому что Павел Глоба продемонстрировал себя честным и убежденным энтузиастом своего дела.

Довольно быстро мы с Юлькой поняли, что к нам в руки попала настоящая золотая жила. Не в смысле возможного получения прибыли, нет. Мы встретили такого же фанатика своего дела, какими были сами. Мы понимали, что не можем – физически – делать то, что хотим! Но все равно хотели это делать! Особенно Юлька, конечно. Каких-то пары месяцев, проведенных ею в тесном творческом контакте с Пал Палычем, хватило для рождения совершенно грандиозного замысла, который до сих пор не реализован на отечественном телевидении!

Идея заключалась в создании цикла программ, рассказывающих о всем известных исторических событиях или деятелях мировой истории с точки зрения астрологии. Или, отчасти, эзотерики, столь любимой не только Павлом Глобой, но и Дмитрием Дибровым, о чем я рассказывал ранее. У Пал Палыча существовал целый том предложений, из которых я выбрал несколько, показавшихся мне наиболее подходящими для сценарной заявки. Сразу скажу, что я ни на секунду не верил в успешный исход этого замысла, хотя он мне очень нравился. Я даже правил окончательные варианты сценариев, которые мы представили руководству. Сейчас уже не вспомню весь список, но в нем точно были рассказы о Карле Марксе, Сергее Есенине и Михаиле Булгакове. Из заявок, основанных не на исторических личностях, а на событиях, наибольшее впечатление на меня самого произвела наша антарктическая серия.

Смысл ее, по Павлу Глобе, заключался в табуированности исследований Антарктиды, ибо каждое прикосновение к этому континенту якобы несло исследователям и странам, которые они представляли, череду нескончаемых неприятностей. Все это подтверждалось фактами, доказывавшими, что никаких совпадений не бывает. Что все они, эти совпадения, – звенья одной цепи. Наглядный пример: Глоба утверждал, что запись о времени открытия Антарктиды, сделанная в бортовых журналах шлюпов «Восток» и «Мирный», которыми командовали Ф. Ф. Беллинсгаузен и М. П. Лазарев, с точностью до минуты совпадала с показаниями часов на башне российского Белого дома, которые остановились после обстрела из танков в октябре 1993 года! Ну и все остальное в том же духе. Доказательства черпались из манускриптов, написанных еще до нашей эры, и современных произведений массовой культуры типа кинофильма «Чужой против Хищника».

Самое чу́дное в антарктической истории заключалось в объяснении причины запрета на изучение континента. Дело было в том, что, согласно теории Павла Глобы, под ледяными толщами Антарктиды скрываются Врата Ада, когда-то созданные прилетевшим к нам Звездным Драконом и с тех пор находящиеся под непрестанной охраной пингвинов, которые на самом деле являются физическим воплощением душ неродившихся детей, в том числе абортированных! Гусинский, который сначала горячо поддержал наш замысел, споткнулся уже на обсуждении Дракона, когда понял, что его нужно будет нарисовать. Тогда Владимир Александрович пребывал в воодушевлении, связанном с работой графиков над фильмом «Конвой PQ-17», снятым «ДомФильмом» Владимира Досталя с использованием компьютерных разработок студии Семена Левина, то есть – нашими партнерами. Более того, в то время Гусинский буквально носился с идеей экранизации нескольких произведений Ника Перумова, что, честно говоря, меня озадачивало. Если не ошибаюсь, в тот период писателя Перумова связывали определенные отношения с писательницей и активной деятельницей либеральной журналистики Юлией Латыниной, что, при всем уважении к тусовке «Эха Москвы», никак не убеждало меня в правильности выбора: более нудных и малоинтересных книг в жанре фэнтези, чем вышедшие из-под пера господина Перумова, я в своей жизни никогда не встречал!

Хотя наш Дракон в итоге показался Гусинскому таким же дорогим в исполнении, как и персонажи перумовских опусов, я тем не менее разозлился. Еще раз повторю: я не верил в то, что мы сможем запустить этот абсурдный сериал имени Глобы, в котором он должен был начинать каждый фильм с исторического рассказа на заданную тему, а потом переводить его в удивительный и фантастический мир астрологических исследований. Но мне казалось, что из этого могла бы получиться очень даже занятная сериальная линейка! Поэтому я взял все наши эзотерические сценарии, прихватил еще один нереализованный Юлькин план и пошел к Константину Эрнсту.

Генеральный директор «Первого канала», по всей видимости, ожидал от меня другого разговора, а вовсе не просьбы использовать наши наработки, которым не суждено было добраться до зрителя. Тем не менее Константин Львович внимательно меня выслушал и даже забрал папку со сценариями. Астрологическая история мира все еще ждет своего часа, хотя РЕН ТВ и ТВ-3 уже достаточно близко подошли к этой теме, а вот второму синопсису повезло больше. Программа, придуманная Юлькой, называлась «Пусть меня научат» и представляла собой реалити-шоу, участникам которого предоставлялась возможность осуществить свою детскую мечту и стать певцом, актером, спортсменом и т. д. Ничего не напоминает? Разумеется, нужно только учитывать, что, когда она все это придумала, никаких «Танцев со звездами» в эфире еще не было! Они появились позднее и, как я понимаю, были приобретены по франшизе. Ну и отличие нашей заявки было в том, что участниками программы должны были становиться обычные люди, а не звезды шоу-бизнеса, да и размах задуманного впечатлял сильнее, чем у танцевально-цирковых программ. Ведь мы предлагали не ограничиваться так называемыми «творческими профессиями», а действовать амбициознее, вплоть до отправки конкурсантов, мечтавших стать космонавтами, на околоземную орбиту!

Конечно, это были лишь мечты. Реальность же стаскивала нас за ноги на грешную землю и заставляла заниматься совсем другими программами. Летом 2003 года в полном соответствии с прогнозами, в том числе и моими, канал ТВС прекратил свое существование и «команда Киселева» опять осталась не у дел. Я уже не столь пристально следил за тем, что происходило внутри и вокруг УЖК, но отголоски скандалов до меня все же долетали. Рейтинги ТВС падали, программы закрывались раньше времени, олигархи-инвесторы перессорились друг с другом, гендиректора Александра Левина сняли с должности, а творческий коллектив, уже, видимо, не мысливший себя иначе как в вечном бою с врагами свободы и демократии, стал искать козла отпущения и нашел его в лице Григория Кричевского. Ему предъявили излюбленное обвинение наших либеральных журналистов: обвинение в предательстве, потому что он якобы бегал в администрацию президента и выжил Евгения Киселева из кресла руководителя! Желающие могут ознакомиться с доказательной базой в книге Виктора Шендеровича «Обстоятельства непреодолимой силы».

Передо мной поставили вопрос трудоустройства Шендеровича. Сам он утверждал, что не разговаривал с Гусинским на эту тему, а всеми переговорами занимался Венедиктов. Все правильно, так оно и было, и после окончания этих переговоров Норкин, Норкина и Федутинов получили новый приказ: создать программу для Виктора Анатольевича. Приказ был выполнен, и на телеканале RTVi появились «Новые времена», чья аудиоверсия под названием «Плавленый сырок» также транслировалась в эфире «Эха Москвы». Закрытие этой передачи осталось вне моей зоны видимости, потому что пришлось на тот период, когда я уже в компании не работал. Шендерович остался на «Эхе Москвы» лишь в качестве постоянного гостя «Особого мнения» и почетного члена секты. Однажды, это было уже где-то в середине 2010-х годов, Венедиктов при встрече рассказал мне, что Шендерович уже года два как с ним не здоровается. «Почему?» – спросил я. «Потому что я – мудак!» – гордо ответил главред «Эха Москвы». Я сказал, что в каком-то смысле готов согласиться с такой характеристикой, но это понятие слишком широко трактуется, нельзя ли узнать поточнее? «Мудак, и все!» – повторил Венедиктов.

Вместе с Шендеровичем на RTVi пришел и Владимир Кара-Мурза, которому я даже не стал напоминать о его прежних заявлениях насчет моей «продажности Гусинскому». Для Володи мы также сделали программу. Пришел к нам и Николай Николаев, роман которого с «Первым каналом» как-то не задался. Я был против, потому что чувствовал, что мы уже начинаем задыхаться: передач и людей становилось все больше, а бюджет оставался неизменным. Федутинов подливал масла в огонь, постоянно ворча, что если соглашаться на все требования акционеров «попробовать», «попытаться», «потерпеть», то потом добиться от владельцев телекомпании каких-то уступок уже не получится. «Вы ведь работаете в таких условиях? Вот и работайте дальше!» – приблизительно так он описывал наши будущие неприятности. Но с Колей Николаевым все сложилось вообще очень просто. Выслушав по телефону мои возражения, Гусинский целиком и полностью с ними согласился. Однако уже в свой следующий приезд в Израиль я обнаружил Колю Николаева в квартире Владимира Александровича, и сияющий Гусинский представил мне моего нового сотрудника. Кстати, при нашем расставании Гусинский пенял мне за то, что я (!) взял Николаева на работу. Я уже даже не возражал, потому что это было лишено абсолютно всякого смысла…