Глава 21. Странное свидание
Побег – единственное, о чем я мог думать все это время.
Мне давно уже известны пароли от все кодовых замков, все входы и выходы на базе, включая вентиляционные шахты и канализационные трубы. Сколько здесь находится человек и сколько подопытных зомби, маршруты перемещения и график смены охраны – и многое-многое другое.
Освободиться от пластиковых ремней, с помощью которых меня удерживали короткие цепи, тоже вполне реально – клюв Разрушителя с легкостью с ними справится.
Но вся эта информация совершенно бесполезна.
У них есть камеры наблюдения, различные датчики, есть системы безопасности, способные по команде любую комнату или коридор превратить в смертоносную западню. Никому даже с места вставать не придется, чтобы разобраться с одним чересчур умным и прытким зомби.
Если только у меня не будет заложника.
Идеальным кандидатом на эту роль стал бы какой-нибудь высший чин, типа той же «Морковки», но перед визитом важных людей меня упаковывали так, что иной раз и голову не повернуть, куда уж тут быстро и незаметно освободиться.
А вот если хорошо себя вести на свиданиях вроде того, что мне милостиво устроил полковник – они могут расслабиться… Интересно, а мои бывшие коллеги придут с оружием?
Второй из самых перспективных вариантов побега включал в себя массовый пожар и восстание зомби, к которым я мог бы отправить пару-тройку Контролеров. Правда, не уверен, что смог бы эффективно управлять тремя зомби одновременно.
«Ментальный щуп» на несколько секунд погрузил меня в желтоватую дымку – этого вполне хватило, чтобы получить представление о приближающейся к моей камере процессии.
Холодное спокойствие и взгляд строго вперед, мягкая стелющаяся походка и готовность в любой момент взорваться вихрем движений – это Кобра.
Азарт, нетерпение, вызов – словно великовозрастное дите, задумавшее какую-то шалость – это, скорее всего, Химик…
Суровая сосредоточенность и легкое снисхождение повидавшего виды ветерана – Кэп.
Трое.
А с ними – незнакомый мне охранник и какой-то нервный тип, который чувствовал себя явно не в своей тарелке. Психолог? Странный какой-то.
Итого пять. Сам полковник, видать, остался в комнате охраны, чтобы наблюдать и подслушивать за нами удаленно. Вот только в эту игру можно играть вдвоем – отправить, что ли, туда одного из «паучков»?
А смысл?
«… – по заявкам. Песня бессмертной группы „Золотое кольцо“… нет-нет, не беспокойтесь, члены группы живы, здоровы и не зомбифицированы…»
Проклятье! Это же Макс, один из ви-джеев радио «Лемма»! Его голос чаще других будил меня по утрам стараниями персонального импланта, похоже, питавшего слабость к этой радиоволне.
БРИК! Жив, проказник электронный? Время, покажи время! Прокукарейкай! Да хоть как-то отреагируй на мои мысленные призывы!
Мой молчаливый монолог прервал писк сенсорной панели, а потом шелест распахнувшейся двери.
Первым в камеру вошел охранник, наставив на меня ствол автомата.
За ним…
Нет, не Химик, я ошибся – это был Киборг. Наверное, пришел позлорадствовать да поглумиться – мы с ним никогда особо не ладили. Не удивлюсь, если мой бракованный Инк стал таковым при его непосредственном участии, просто смеха ради, с него станется.
Такое вот у него специфическое чувство юмора – хакнуть что-нибудь, да перепрограммировать забавным образом. То навигатор в машине по-китайски заговорит, то визиофон всем барышням начинает усы пририсовывать, то электронный пес начинает считать себя канарейкой и вести соответственно – песни чирикать, корм клевать, да пытаться взлететь, забавно мотыляя пластиковыми лапами…
– Эй, ребята, гляньте – это и впрямь наш Тормоз! Живой!… Относительно…
Эффект «Ментального щупа» давно прошел, но радость в голосе Кобры звучала вполне искренне и убедительно.
Для тех, кто его не знал. Потому как любое яркое выражение эмоций было ему совершенно несвойственно. Алтын весьма качественно играл роль невозмутимого японского самурая, хоть и был потомственным казахом.
Шутить, балагурить и даже просто улыбаться – это было не про нашего Кобру. Какое-то подобие эмоций на его узкоглазом лице я наблюдал дважды. Первый раз, когда он сломал свою любимую катану, и второй – когда ему перебило обе ноги балкой. У зомби и то мимика богаче и живее, чем у этого степного самурая.
И поэтому его улыбка и сияющий взгляд были… ну как усы на картине Моны Лизы.
Следом вошел мой бывший командир, а за ним, бочком да вдоль стеночки – странный психолог, сердце которого было готово выскочить из груди.
Он что, живого мертвяка никогда не видел?
Все паразиты сейчас были со мной, поэтому зрение и слух мои были обострены – примерно на 30 % выше обычного.
– Бледный ты какой-то. Эй, Кэп, давай ему в следующий раз притащим крем для загара? – не унимался Алтын, активно жестикулируя в совершенно несвойственной ему манере.
Что здесь вообще происходит? Липовый психолог, у которого руки от страха трясутся, скалящийся Кобра и на редкость молчаливый Киборг – что за цирк мне тут устроили?
Нормальными здесь казались лишь охранник да Кэп, и то, пока он не заговорил.
– Хреново выглядишь, Тормоз.
– Вот и я о том же! – хлопнул его по плечу казах, – Краше в гроб кладут, хе-хе. Хотя зомбяков нынче сжигать положено, а не хоронить в цинке.
– Прошу пощения… – голос психолога, как я и предполагал, был высоким и неуверенным, – Я бы вам рекомендовал использовать более привычные ему имя и фамилию, а не прозвище. Так сказать, для лучшей адаптации и ощущения комфорта.
– А в бледную жопу целовать с языком его не надо? – грубовато осадил медика Кобра.
Или тот, кто его так неуклюже пытался изображать.
Завязалась словесная перепалка, но мне было не до нее. Потому что в голове раздался голос:
«Стас, слышишь меня?»
Киборг?
«Если слышишь, то подними правую руку. Если нет – то левую… шутка…»
Я едва заметно приподнял правую кисть.
«Отлично! Я не был уверен, что твой инк работает на прием, но его сигнал моя аппаратура взяла еще там, когда мы нашли тебя и того инвалида с креслом. Думал, что помехи какие-то, но слегка повозился, покопался… Ты пеленгуешься на нашей командной „аварийке“».
Я повернул голову в сторону Киборга. Тот, казалось, увлеченно наблюдает за развязавшейся перепалкой. На губах – едва заметная улыбка, и даже жестикулировать ухитряется.
И одновременно – общаться со мной при помощи инка.
«… и о прогнозе погоды…» – некстати влез в наш разговор голоса Макса.
Тебя тут только не хватало!
Впрочем, это еще один признак того, что как минимум роль радиоприемника мой многострадальный имплант еще может выполнять. Пусть и в очень узком диапазоне – на волне радио Лемма, да на аварийной частоте 6-ой группы Чистильщиков.
«Ты там как… в порядке? В смысле, ты еще с нами, или уже с ними?»
Я дотянулся до сенсорной панели и отстучал:
– Эй вы, может тогда выйдете и в коридоре пообщаетесь?
Наступила тишина. Кобра виновато шмыгнул носом и протянул руку для примирительного рукопожатия. Мужчина в халате, называвший себя психологом, проигнорировал этот жест и уткнулся в принесенный им планшет, что-то вычерчивая на нем пальцем.
– Я… мы… Стас, прости, это, видать, от волнения. Мы ведь тебя с ребятами уже похоронили и за упокой твоей бессметной хорошенько того… – пробормотал казах.
– От штрафной не откажусь, – отписался я.
– Ну, за язык тебя никто не тянул. Как закончишь здесь, – командир Шестого обвел широким жестом вокруг, ждем. С тебя – удивительные истории, а с нас – поляна и благодарные уши.
– Ушей у меня и тут хватает, – я даже смайлик добавил в конце, правда, синтезатор речи озвучил его дословно, – Двоеточие, дефис, закрывающая скобка.
– Ну, ты уши боевых товарищей не равняй с локаторами военной разведки. Нам цвет твоей крови и вкус твоих анализов не интересен, – ухмыльнулся Кэп.
– Ты нам лучше расскажи, как у вас, мертвяков, с интимным вопросом дело обстоит – стоит, или не стоит? Или вся размножательная функция у вас в ногтях да зубах? – не остался в долгу Кобра, убедительно изображая из себя балагура.
А пока они хохмили да балагурили, Киборг под шумок продолжал вводить меня в курс дела:
«Мы тут кое-какие справки навели о том, что тут с тобой творят. В общем, надо тебя отсюда вытаскивать. Так что веди себя хорошо, чтобы нам свиаданки устраивали почаще – нужно разнюхать, что тут к чему.»
– Спасибо, ребята, что пришли, что не открестились от меня, – напечатал я, адресуя послание в первую очередь электронщику.
– Но-но, мы же команда! Мы своих не бросаем!
– А как же Инструкция-Z? – схохмил я.
– Ну, ты же только снаружи под нее попадаешь, а внутри – такой же человек, как и был. Ведь так?
– Только на специальной диете, ага.
«Ты меня слышишь? Прием?» – попытался я отправить сигнал Киборгу через Брика.
Глухо. Мой Инк, похоже, работает только на прием.
А если так?
Я развернул сообщение об активации «Ментального щупа». Интерфейс частично жив, пусть и выглядит он теперь не так, как обычно, и функции выполняет совсем не те, для которых Инк предназначен, но все же… А значит, существует теоретическая возможность, что его можно приспособить и для моих нужнд.
Научился же я делать текстовые пометки, да сохранять картинки, пока тут «ползал» по базе через своих паразитов? Может, и еще что-то получится.
Сообщения о повреждениях.
Об активации умений.
О создании паразитов и улучшении навыков.
О полученной пище.
Править эти «системки» было нельзя – пробовал уже, их можно только переносить в текстовые заметки, да настраивать что-то вроде фильтра по типам.
Сделанные мной снимки из глаз Наблюдателя – изображения сенсорных панелей, к которым я сделал подписи с указанием кодов.
Снимки коридоров и поворотов, опять же, с моими пометками – в отличии от системных сообщений, их я мог править, копировать и удалять.
А отправлять?
Во время боевых операций через Инки мы могли запрашивать у членов группы прямой контакт, получая возможность «смотреть» глазами боевых товарищей, либо давая им разрешение на аналогичное действие, что было очень удобно. Почти как я со своими паразитами.
Вот такой запрос я и отправил Киборгу.
«Стас? Это ты ко мне долбишься в мозг?»
– Как же я рад вас видеть и слышать! А что до историй, то поверьте – их есть у меня.
– Охотно верю. Та база наркоторговцев – твоих ведь рук дело, а?
– Секретная информация, уж простите. Не моя тайна.
«Я дал добро на прием информации, но все равно не могу тебя слышать. И коннект установить не могу. Твой инк не отвечает.»
Я мысленно ухватил одну из картинок и «бросил» ее в электронщика, как делал это сотни раз.
Сработало?
«Поймал! Что это? Сортир?! А это кто на толчке сидит такой важный?»
Мда, даже не посмотрел, что отправляю. А ведь у меня и поинтереснее картинки есть. С разухабистыми комментариями.
Точно!
Выбрал снимок двери в мою камеру, точнее, ее кодового замка. Пометка гласила: «До полудня: 1627П24, после полудня: 647864Н42». Приписал: «ключ к моей темнице».
Подумал и добавил: «Подпрыгни!»
– Ай! Это ты меня за задницу ущипнул? – подскочил вдруг стоявший до этого молчаливо Киборг, возмущенно глядя на Кэпа.
– Конечно. Я ж вас, охламонов, только из-за ваших мягких сладких попок и терплю, – быстро нашелся тот.
«Мог бы и просто спросить, получил я твои картинки, или нет», – обиженно пробормотал наш хакер через Инк, – «И много у тебя таких?»
Да с полторы сотни наберется – я тут от скуки таких кадров наделал… Впрочем, эти я приберегу для более уютной обстановки и душевной компании. А Киборгу отправил те, на которых была стратегически важная информация: коды, схемы, повороты, мои записи о графике смены охраны и парочка приказов, касавшихся меня лично. Очень неприятных приказов.
– Ого! – не удержался Киборг от возгласа.
– Что?
– Я думал, от него будет покойником смердеть, а он, смотри-ка, апельсинкой пахнет! – одобрительно покачал тот головой.
– Мы внимательно следим за порядком в комнате, за гигиеной и режимом сна и питания вашего товарища, – с важным видом кивнул доктор, – Он очень ценен для нас, поэтому делаем все, что в наших силах, для максимально комфортного пребывания…
«Режут, жгут, бьют током, травят ядами, умывают кислотой и кормят протухшими мозгами», – нажаловался я в комментарии к очередной картинке. Просто сообщения, как в текстовых чатах, передавать у меня почему-то не получалось.
– Режим сна и питания? А что он ест? Неужели мозги?
– В том числе… Особенность метаболизма, которую мы не в силах игнорировать. Иначе он начинает забываться и терять свою… человечность.
Так и запишем – для Тормоза к пиву взять сухариков со вкусом человеческих мозгов.
«Спасибо за веселые картинки, приятель – ты сэкономил нам кучу времени на разведке. Заметь, я даже не спрашиваю, каким образом тебе удалось их раздобыть… Однако те, кого мы представляем, непременно зададут этот вопрос.»
Ну вот мы и подошли к самой сути. Чистильщики хотят вытащить меня не по собственной инициативе, а значит, по мою тушку явится не просто команда чистильщиков, самовольно вздумавшая вытащить из застенков военной разведки бывшего товарища, а представители некой третьей силы.
Силы, способной бросить вызов хозяевам Базы. Военной разведке, ага.
Интересно, кто бы это мог быть? Наркоторговцы? С такой дрянью Кэп не стал бы работать. Хотя, это уже вопрос мотивации. Деньги, жизнь, здоровье близких – к любому человеку можно подобрать свой ключик, было бы желание и возможности.
Так у кого же нашлись желание и возможности, чтобы подобрать связку ключей от моих бывших коллег?
«Разумеется, ты не скажешь, кто вас за мной послал?» – прикрепил я комментарий к очередной переданной картинке.
«Те, кто по-настоящему хотят прекратить эту войну. И могут это сделать.»
«Будет штурм, или выкрадете меня без шума и пыли? К чему мне готовиться?»
– …присмотрел. Буфера – во, да и лицо еще не совсем сгнило. Так что когда в следующей раз будем чистить Подольск, заскочим в тот бар, за невестой для нашего Тормоза.
– Для Тормоза, ага, так я тебе и поверил – небось, сам и запал на нее, извращенец.
Так, за шутками, прибаутками и левым трепом и прошла наша встреча, которая продлилась от силы минут двадцать.
«Две минуты, и нас выведут. Чтобы первая свиданка не стала последней, ты уж постарайся подкинуть им кусочек сахара, Стас… Удиви чем-нибудь…»
Эх, была бы у меня флейта и работающие легкие – я бы вас тут всех удивил, включая самого себя. Потому как от съеденного на обед мозга мне достался навыки игры на флейте. К счастью – не на кожанной, а то кто их знает, этих флейтистов.
«Про Ивана что-нибудь известно? Он тоже бесценный источник информации.»
«Этот тот с инвалидным креслом, через которого ты с нами общался? Нет, он пропал.»
– Кстати, зомби различают пол. И свой, и других зомби, и даже людей, – вдруг вспомнилось мне, о чем я тут же рассказал.
Психолог встрепенулся и обменялся с охранником быстрым взглядом. Тот пальцем указал на запястье своей левой руки, мол «время».
– К сожалению, нам пора заканчивать, – тут же объявил доктор, – Но я лично побеспокоюсь о том, чтобы такие встречи стали славной традицией. Похоже, пациенту ваш визит пошел на пользу.
Быстро и сдержанно, по-военному, попрощавшись, Чистильщики покинули мою камеру.
Как себя чувствуете? – голос психолога звучал участливо.
Чуточку ожившим.
– Приборы показывают возросший уровень мозговой активности и повышение частоты работы вашего импланта.
Пристально смотрит мне в глаза. Ну да, на зомби не действуют ни детекторы лжи, ни сыворотка правды – только самые древние методы опознания лжи.
– Вот я и говорю – тоска сердце щемит. Соскучился я по ним да по нормальному человеческому общению.
Сердечная активность в норме. Никаких всплесков.
А ты точно человек? Метафора такая есть, при чем здесь твои приборы?
Это была шутка. Ирония.
Ну, тогда ха-ха-ха тебе. Шутку оценил, можешь к Кобре в ученики записываться.
– До встречи, господин Быков. Надеюсь, что если вас посетят еще какие-нибудь интересные воспоминания, то вы с нами поделитесь.
Вот прямо сейчас могу остатками обеда поделиться. Это тебе интересно?
– Злость. Черный юмор. Пожалуй, в вас и впрямь оживает все больше человеческого! Это не может не радовать!
Так оно никуда и не умирало. Всегда со мной было – только вам это знать не обязательно. Как и многое из того, что я от вас скрывал, припрятывая на совсем уж крайний случай.
Который, надеюсь, если и наступит – то уж точно не здесь. Потому как нельзя так обращаться с живым… ну, с почти живым человеком…
Ладно – почти с человеком.
Психолог вышел, а за ним и охранник. Дверь бесшумно закрылась, и я снова остался один.
Почти один – потому как в моей голове снова ожил голос ви-джея Макса, на этот раз вещавшего что-то про новости спорта…
P.S. Уважаемые читатели, вы бы хотели читать обновления чаще (раз в день-два), но небольшие, или реже (раз в три-четыре дня) – но зато сразу целую главу?
Да, да, выхожу на режим регулярного ежедневного написания.
